Французского мыслителя Жана Бодена 4 страница

Философия истории

Как известно Боден выделил четыре вида истории: человеческая, природная, божественная и математика. Традиционной была бы трихотомия в классификации истории, но Боден добавляет математику. Попробуем разобраться с какой целью он это делает? В начале все-таки более подробно остановимся на исторической трихотомии, которая скорее всего создавалась не с целью изучения каждого вида истории отдельно без всякой взаимосвязи с другими, что в действительности сузило бы и облегчило задачу познания, но одновременно упростило и исказило бы представления о человеческой истории, потому что был бы утрачен ее детерминистский характер. Главным, для Бодена, при делении истории было установить и показать через синтез истории человеческого общества всеобъемлющую связь с природой и Богом. Специфика в предмете каждого из видов истории бесспорно есть и ученый ее отмечает. В человеческой истории – это деятельность, человек, общество; детерминантами при этом выступают природа и Бог. В природной или естественной истории предметом познания является сама природа, детерминанты – человек и Бог; в священной истории Бог – единственное сущностное составляющее. Но естественная и священная истории, их законы и смысл существуют, воплощаются и постигаются только в рамках истории человеческой. При этом Боден считает, что природа и человек – суть “творения Божьи”; люди, наделенные душой и разумом, изучая естественную и человеческую истории, могут лишь приблизиться к представлениям о божественном замысле, о замысле творения и преклониться перед его величием. Боден считает, что главный шаг будет сделан тогда, когда поняв человеческие и природные дела, историк приблизится к божественному. Из трех видов истории Боден оставляет божественную теологам, естественную – философам, в то время “как мы сами, – пишет он, – будем заниматься человеческими действиями и их правилами” (исторических факультетов тогда не было и первым теоретиком истории стал правовед). И хотя в начале своего произведения Боден и делает это замечание, но тем не менее, касаясь вопроса о периодизации, он не мог обойти теологические дискуссии, например, проблему начала и конца мира. В противовес христианским теориям периодизации истории (например, по империям) Боден выдвинул новую историческую периодизация, основанную на климатических условия окружающей среды и распространения цивилизации с юга на север. “Сила внутреннего тепла делает более сильными тех, кто находится на севере. По этой причине скифы всегда направляли свои набеги на юг. Точно также и величайшие империи всегда возникали на юге”. Юг с мягким теплым климатом создавал более благоприятные условия для жизни людей и для появления высокоразвитых форм социально-политических отношений. Боден выделяет три великих эпохи. В первую из них ведущая роль принадлежала народам, проживающим на юго-востоке, во вторую – народам Средиземноморья, в третью – жителям севера. Каждая из этих эпох продолжалась две тысячи лет. Почему Боден выбирает период в шесть тысяч лет? По форме этот подход почти полностью соответствовал провиденциальной периодизации прошлого по “шести векам” (возрастам мира), предложенной Августином и в целом непосредственно не связываемой им с историей. Однако по мере удаления от времени его жизни и накопления нового историко-политического опыта появилась задача придать элемент внутреннего динамизма уже существовавшей периодизации. В VIII веке Беда Достопочтенный дополнил унаследованную от Августина периодизацию священной истории внутренней характеристикой каждого из “шести веков мира”. Так, например, первый день трудов Создателя начался с сотворения света, продолжился отделением света от тьмы и завершился наступлением ночи. Соответственно – первоначально появление человека, затем отделение праведников от грешников и, наконец, наказание грешников – потоп. По этой схеме развитие событий в пределах каждого “века” проходило через три этапа: становление, разделение (в развитии) и крушение.

Боденовская схема напоминает деление Беды, но только в масштабах регионально-климатической периодизации. Временные рамки своих эпох Боден определяет не исторически, а на основе Библии. Самая ранняя из них определяла процесс становления человеческой цивилизации, тогда южане занимались познанием религии, постижением мудрости, изучали движение небесных тел и всеобщую власть природы. В последующие две тысячи лет господство перешло к народам средней полосы. Вторая эпоха – это время мощного роста государственности, разработки законодательных систем, расцвета торговли. В следующие две тысячи лет первенство должно перейти к северянам, которым предстояло открыть неизвестные ранее ремесла и искусства, сделать новые изобретения. Затем, по мнению Бодена, по миру пройдет великая волна беспорядков, все будет подвергнуто гибели и крушению – начнется господство Марса. Первая из этих эпох уже миновала, а вторая, по Бодену, в его время подходила к середине. Боденовская периодизация носит умозрительный, условный характер (как и всякая периодизация в принципе). По содержанию же периодизации очень важно определить критерии этапов исторического движения. Это может быть, например, господство той или иной религии, рост производительных сил и характер их взаимоотношений с общественной надстройкой, преобладающее влияние той или иной идеологии. Боден же на основе очень кропотливого анализа всей истории человечества критерием своей периодизации выбирает объективные, рационалистичные факторы. Природные характеристики, например, влажность и температура воздуха определяют физический тип людей, их характер, темперамент, предрасположенность к тому или иному виду деятельности. Древность выделила народы юга – древние цивилизации Востока, затем Средиземноморье – античность, в Средние века, в эпоху Возрождения и чуть позднее расцветают общества, существующие в средней полосе, но третий этап, по Бодену, должен завершиться неминуемой всеобщей гибелью. С его точки зрения историческое движение имеет следующую направленность: первая эпоха – души, вторая – разума, в третьей верх возьмет грубая сила. Следовательно мир, постепенно деградирующий и разлагающийся, конечен? Как же это соотнести с боденовскими идеями прогресса, с его критикой теории четырех монархий и “золотого века”?

Для объяснения этого противоречия необходимо подробнее остановиться на боденовской оценке влияния Бога и божественного на человеческую историю и хотя бы немного остановится на божественной истории. Может создаться впечатление, что идеи Бодена характеризуются ярко выраженным рационалистическим детерминизмом. Для самого Бодена самое сложное установить характер и степень божественного влияния на судьбу человеческого общества. В связи с этим возникает вопрос о начале истории, что для Бодена равнозначно с вопросом о начале мира. В религиозно-философской мысли Боден подробно рассматривает три всего лишь и возможные точки зрения:

1. Мир вечен, не имел начала, а следовательно, не будет иметь конца;

2. Мир имел начало и будет иметь конец;

3. Мир имел начало, но никогда не будет иметь конца.

Все эти варианты решения вопроса о вечности мира подробно анализируются. Первым, кто высказал идею вечности мира Боден считает Аристотеля, который, по его мнению, не согласился с Платоном в том, что Бог после грехопадения, свершенного первыми людьми обратился ко всему сущему и объявил, что все смертно, хотя по его святой воле первоначально его творениям предназначалась вечность. Аргумент Аристотеля состоял в том, что данное невозможно доказать на практике. По Аристотелю, мир непрочен, не имеет начала постольку, поскольку вещи имеющие начало, неизбежно приходят к упадку, но умирая, они имеют продолжение. Боден отвергает мнение Аристотеля как безрассудное. Он считает Бога Творцом мира в природе, в пространстве и времени. Мир, по своей собственной природе, как материальное тело, является бренным. “По воле Всемогущего, приходя на землю, люди умирали, снова уходили в нее, беременную теплом и новым семенем”. Движение любой сущности приближает ее к концу. Как следствие этого Боден выводит некое правило для частного и общего. Ведь если составляющие мира превращаются в руины, то рано или поздно сам он целиком завершит свое существование. Но конец мира наступит лишь тогда, когда целое обратиться в руины. Но на месте погибшей части целого может возникать новая и может быть более совершенная, поэтому конец мира, по Бодену, еще далек.

Затем Боден рассматривает и компромиссную точку зрения о том, что мир имеет начало, ибо подчинятся необходимости, а не воле. Естественно возникает вопрос, что же тогда управляет миром и предопределяет ход событий? Боден находит три возможных варианта ответа: или необходимость, или воля, или случай. Боден не соглашается с Аристотелем, который наделил человека свободной волей, а природу и Бога связал необходимостью. “Что может быть более нечестивым, высокомерным, наконец, более безрассудным, чем желание брать на себя ответственность за происходящее, чем нежелание следовать тому, что исход дел предопределен Богом. Он не может остановить движение Солнца, не имеет власти над небесными светилами или какими-либо изменениями в Универсуме, точно также воля и побуждения человека могут не все. Но Бог изменяет то, что пожелает. Бог ограничен, но не силой; он управляет всеми вещами не основе чистейшего выбора, основанного на желании. Его воля определяет необходимость, заложенную в сотворенной им природе, развивающейся бесконечно”. Боден уверен, что природа совершенна, гармонична во всех своих частях, проявлениях и форме. Для него ничто не может быть более безрассудным, чем мысль о том, что мир существует по законам, диктуемым необходимостью, стоящей над Богом. В подобном случае получается, что Творец, желает он этого или не желает, ограничивается необходимостью. Бог создает не любые вещи, а лишь те немногие, к существованию которых он стремиться. Поскольку необходимость, определяется “божественным произволом”, желанием Бога, то мир, заключает Боден, был сотворен и имел начало: “Конкретным началом времени представляются события, изложенные в Святом писании. Попытка определить более древнюю точку отсчета времени была бы, вероятно, преступлением”. Мир, сотворенный Богом должен быть бесконечным, так как безграничные действия относятся к бесконечному и вечному разуму, если бы не существовало “божественного произвола”, в соответствии с которым мир может погибнуть, если на то будет воля Божья. В вечности мира заложена его латентная гибель. Поэтому Боден считает, что в истории возможен дальнейший прогресс и не обязательно конец мира должен быть подготовлен его разложением; катастрофа может наступить в расцвете, на пике взлета всего сущего, но тогда, когда Бог захочет этого.

Одним из этапов творения мира Боден считает сотворение человека. “Глупо думать, что форма создается из сущности материи, подобно тому, как фигурка Меркурия сама бы себя создала из бревна, потому что она есть творение ума, знаний и сноровки ремесленника”. Существует нечто, потенциально заложенное в некоторой сущности и развивающееся не под воздействием внутренней силы этой сущности. Творец вышел из целомудренной тишины и приступил к Творению благодаря самовозбуждению. Боден уподобляет Бога архитектору, который имеет источником своего вдохновения не материал или пространство, но собственно замысел созидания. Итак, перед началом Сотворения мира Бог имел не только собственное желание, но и задуманный план действий.

Платон сравнивал мудрого человека с Богом; Аристотель считал, что счастливый человек самодостаточен, потому что несмотря на все неудачи, разочарования, заботы, он уверен в себе. А это определяется состоянием мыслей, благодаря которому человек возвышается над заботами, также уподобляясь Богу. Боден не соглашался с этими мнениями, потому что был уверен, что Бог не создал ничего более величайшего и совершеннейшего, чем он сам.

В мировоззрении Бодена дух рационализма был очень силен, этим и обуславливается попытка определить суть акта Божественного Творения. Он как бы сравнивает Бога с ученым, а Творение и существование мира – с величайшим экспериментом, который осуществляется на основе продуманной теории. Познание законов природы и механизмов, управляющих обществом, равнозначно для Бодена постижению божественного. Догматы ортодоксального христианства учат, что человек может соприкоснуться с божественной истиной только через веру. В Библии сказано: “Я ежмь сущъ” и ортодоксально верующему этого достаточно, его душа не требует никаких пояснений – через благодать прийдет соприкосновение с божественным.

Поскольку для Бодена очевидно, что исторический факт существует не только в пространстве, но и во времени, то для него очень важен вопрос о соотношении таких понятий как “время”, “вечность”, “движение”, которые можно определить, по его мнению, только в соотношении с божественным. Он считает, что понятие “времени” в истории существует реально. “Тот, кто думает, что можно понять историю вне времени, ошибается, подобно тому, кто отправляется в путешествие по запутанным лабиринтам. Он может блуждать очень долго, так и не найдя какого-либо выхода в этой путанице. Время, подобно нити Ариадны, ориентир для всех историков, не только предостерегает от бесполезных блужданий, но и помогает заблудившимся вернуться к верному пути”. Боден выдвигает идею всеобщего времени, в рамках которого должна изучаться всеобщая история. Свою задачу он видит в установлении противоречий, которые имеются в определении древности событий и их последовательности. Он мечтает о создании такого универсального календаря, в котором для любого народа то или иное историческое событие соотносилось бы с одной датой (это касается и религиозных праздников). Боден признает неверным мнение о том, что время может управлять движением: ведь, если остановить часы, то само время не остановится – движение не зависит от времени. Время же отделяется от Вечности, ибо Вечность – это движение, а время – лишь его характеристика, способ его фиксации. Движение есть Бог, а “...он не может не двигаться, не может отдыхать”.

Боден считает, что историческое движение имеет свои законы. Но любая гипотеза хороша лишь тогда, когда получит подтверждение с помощью математики. Ярким проявлением божественного участия в человеческой истории, по Бодену, является то, что мир сотворен Богом по законам математической гармонической пропорции. по законам гармонии. У исследователей творчества Бодена эти идеи всегда вызывали большой интерес и еще большую путаницу. Одни характеризовали их, как “магию чисел”, выросшую на средневековых предрассудках, другие называли высшим достижением всей историографической модели Бодена. Идея гармонии как антитеза идее Хаоса имеет тысячелетнюю традицию. Впервые термин “гармония” встречается в поэмах Гомера “Илиада” и “Одиссея”. В “Илиаде” оно обозначает мир, согласие”, в “Одиссее” – “скрепы, шипы”, с помощью которых Одиссей соединял различные части строящегося корабля. учение о гармонии возникло приблизительно в VI веке до Р.Х. в трудах Пифагора и его учеников. Сущностью и носителем гармонии является, по пифагорейцам, число, числовые пропорции и отношения. Отправным пунктом в пифагорейском учении о числе была музыкальная гармония: созвучия зависят от длины струны, издающей звуки. Гармония мироздания виделась пифагорейцам в математических соотношениях. Гераклит считал основой гармонии соединение противоположностей. Для Платона гармония есть основа прекрасного, согласие разногласного. При этом мера, симметрия и пропорция составляли единое целое гармонии. В эпоху Возрождения математическое понимание гармонии постепенно вытесняется эстетическим идеалом. В эстетическом понимании гармонии получает развитие мысль Платона о связи гармонии и прекрасным. Боденовское понимание гармонии основано не на магии чисел, а скорее на учениях Падуанской школы натурфилософии. Для обоснования законов социального движения Боден принимает математическую последовательность Платона и основывается на значении пифагорейских чисел. Бессмертный Бог приводит все в порядок в числах, математической последовательности и соразмерности. Зависимость развития общества от математики, по мнению Бодена, может показаться абсурдом, если математические действия производить беспорядочно. Когда же “симфония измерений складывается в соответствии с гармонической пропорцией, то разногласий быть не может”. Таким образом, математика становится четвертым видом истории, который несет в себе расчеты закономерностей социального развития. Боден принимает пифагорейское положение о том, что в музыке гармония создается в том случае, если длины струн соотносятся как целые числа первой четверки 1:2; 2:3; 3:4. Он считает, что никто из его предшественников не смог убедительно экстраполировать власть и силу чисел в отношении зарождения, форм правления, роста, изменений и гибели государств. Боден считает постоянным влияние математики на судьбы как отдельного человека, так и всего государства, находит возможным рассчитывать кризисные периоды, периоды расцвета и гибели. Вот почему Боден выделяет математику как один из видов истории. Он соотносит развитие человека и государства с такими математическими детерминантами, как отношении 3:4, образование полных, сферических чисел различными действиями, производимыми с 3, 6, 9 и 7, с совершенным платоновским числом 12, с арифметической, геометрической и, главным образом, гармонической пропорцией (это пропорция средние члены которой равны, а последний представляет собой разность между первым и средним: А:В=В:(А-В), отметим, что разложение числа А на два слагаемых В и А-В является гармоническим делением или золотым сечением). На основе гармонической пропорции, по Бодену, развивается история человеческого общества.

С точки зрения онтологии исторический метод Бодена оценивается неоднозначно. Бодрияр, например, подчеркивая ее дуализм, указывал на то, что ученый выделял природное и божественное начало в истории. Флинт и позднее Келли, считали, что в основе метода Бодена лежал монизм, ибо природа – это и есть проявление божественного. Бесспорно, что система Бодена определяется ярко выраженным теизмом. Бог является Творцом и Создателем космоса, природы и человека, как части этой природы. На основе гармонической пропорции Творец задал путь движения природы, определяющий и развитие человеческого общества. Но между космосом, природой, человеком и социумом установлены закономерные и неизменные связи, которые вполне познаваемы человеческим разумом. Таким образом, на наш взгляд, исследуемая нами модель истории характеризуется, как это не парадоксально, рационалистическим теизмом: сотворенная система развивается на основе разумных закономерностей. В этом очевидно сказывался переходный характер эпохи, в которую создавался “Метод”.

Идея гармонии как всепроникающего единства разнородных и разнообразных начал лежала в основе осознания Боденом единства двух полярных высокоорганизованных миров микрокосма и макрокосма. Он устанавливает соответствие между микро- и макрокосмом через мировое государство (Respublica mundana). Традиционно макрокосм определялся как “большой мир, Вселенная”, микрокосм – “малый мир, человек”. У Бодена понимание микро- и макрокосма имеет некоторое своеобразие. Для него макрокосм – это Вселенная и душа человека. К микрокосму он относит не только человека, как физическое существо, но и объединенные по регионам этнические общности с их природными склонностями к той или иной деятельности. Первоначально Боден намечает соответствие в составляющих микрокосма – между жителями определенных климатических поясов и частями человеческого тела, его правой и левой стороной. Он пишет, что левая рука менее сильна в сравнении с правой. И вообще вся левая сторона человеческого тела ассоциируется по своим характеристикам с некоторыми качествами стариков или женщин. Левая часть, более слабая, заключает селезенку с меланхолической жидкостью, она соответствует югу. Селезенка подвержена влиянию Сатурна. “Правая сторона более сильная, уподобляется мужскому организму, несет в себе печень с желчью, на деятельность которых влияет Луна и Марс”. Правая рука выполняет большую часть механической работы, поэтому Боден уподобляет ее северянам. Он сопоставляет части человеческого организма и мирового государства. Южане с их мудростью представляют мозг, в структуре Respublica mundana они являются священниками и учеными. Северяне с их физической силой и ловкостью помещаются в печени и уподобляются ремесленникам и солдатам. Сердце мирового государства представляют жители средней полосы – чиновники, наделенные благоразумием. Жизненная сила сердца побуждает к деятельности, установлению порядка и к контролю над всеми. Такими образом в Respublica mundana “благоразумные люди (жители средней полосы), взяв власть в свои руки, стали бы управлять, религиозные, мудрые и философичные – размышлять, заниматься созерцанием и религией, а северяне развивали бы военное дело, сельское хозяйство и механические и ручные ремесла”.

Боден считает, что законы истории являются общими для всех народов, объединенных под властью одного правителя – РАЗУМА. Они могут иметь различия в языке, традициях и религиях, но когда все люди объединятся на основе универсального закона, то они “поймут, что имеют одну кровь и подчинены единой власти разума”. По форме политического управления мировое государство Бодена – монархия. Это отличает его от Платона, который свое идеальное государство представлял как полис. Respublica mundana Бодена, как идеал всемирного объединения, значительно отличалась от Respublica christiana. Боденовская модель идеального государства основана на особенностях различий окружающей Среды. Вообще разработка в середине XVI века теорий мирового государства – утопий само по себе являлось алогичным, появление во Франции подобной модели во время религиозных гражданских войн противоречило всей социально-политической и экономической истории; к тому же в этот период шел бурный процесс формирования национального самосознания, складывания национальных государств. Скорее всего, идея Respublica mundana является одним из аргументов, направленных против концепции “экономической изолированности или замкнутости” государств и теорий. “национального превосходства”. Боден считал необходимым экономическое объединение различных наций, потому что каждый регион земного шара, исходя из природных условий, специализируется на каких-то конкретных видах продукции. Следовательно для процветания человечества необходима интеграция, экономическое сотрудничество, союз всех народов – мировое государство, основой формирования которого должна стать торговля: “Торговля уже сейчас внезапно так связала все народы, что они неожиданно для самих себя оказались работниками единого мирового государства”.

Боден устанавливает связи между мировым государством и планетами, то есть макрокосмом. Он следует учению Николая Коперника о том, что Солнце – центр Вселенной, расположено в центре планет и в центре мира. В Respublica mundana Солнце, уподобленное сердцу и мозгу, соответствует месту жителей средней полосы. Он однако оговаривается, что признание гелиоцентризма естественно приводит к выводу о том, что Солнце должно быть общим для всех. В “Методе” Бодена намечаются и более широкие параллели. Тройное деление народов – северяне, жители средней полосы и южане – соответствует тройному делению макрокосма – духовный мир разума, небесный мир звезд и элементарный мир рождения и смерти всех вещей. Вокруг этого намечается еще один дополнительный ряд трихотомии, касающейся свойств души – знания, государственная мудрость и практические искусства, находящие свое выражение в созерцании, политических действиях и практических делах. Вслед за Аристотелем Боден сравнивает южан, жителей средней полосы и северян с тремя возрастами человека – юностью, зрелостью и старостью: “Когда я более внимательно смотрю на южан, жителей средней полосы и северян, то мне кажется, что все они имеют характеры и нравы соответственно стариков, мужчин и юношей. Точны древние строки: молитвы – старости; поступки – молодости; планы и размышление – зрелости. Симпатии Бодена на стороне жителей умеренной полосы, которым соответствует зрелость, имеющая опыт старости и еще исполненная юношеских сил и задора.

Подводя некоторый итог нашей работы, необходимо отметить, что становление метода истории, основывалось на опыте древней, средневековой и ренессансной историографии. Очевидно, что уже в начале переходной эпохи от Возрождения к Новому времени историки занимались не только описанием судеб конкретных народов, государств, отдельных людей, но и теоретическим осмыслением многообразных связей между человеком, природой и Богом, и пытались создать целостную теорию исторического процесса. Через десять лет после первой публикации трактата Бодена, почти вся Западная Европа была наводнена трактатами о теории истории, как самостоятельной дисциплины. Доказательством этому служит издание двухтомного сборника из двадцати произведений по этой проблематике, начиная с литературного эссе Лукиана из Самосаты. История (человеческая, природная, божественная) является предметом исследований во всех трудах Бодена. Каждому из видов истории он посвятил специальное произведение или несколько работ: человеческая история – “Ответы на “Парадоксы” господина Мальтруа”, “Об универсальной юриспруденции”, “Парадаксон”; естественная (природная) история – “Театр природы”; священная история – “Демономания колдунов”. “Семигласный разговор”. “Метод доступного познания истории” содержит в себе основные, возможно, не вполне развернутые и ясно выраженные подходы к изучению всех видов истории. Целостное представление о методе доступного познания истории Бодена возможно только в результате комплексной оценки всех его произведений. Очевидно, что оно будет много сложнее, тех набросков, которые содержаться в “Методе”. Но подобной задачи в ходе своего внутреннего развития историческая наука не выдвигала, уверенно шагая путем создания “нового”, и только XIX век осмелился заявить о новой науке истории, а в конце XX – это заявление многими вновь взято под сомнение. Тем не менее историко-социологический метод, разработанный Боденом был осмыслен и изложен Рене Декартом в эпоху Просвещения, который считается основоположником теории географического детерминизма, а в XIX веке фактологический подход к историческому исследованию был взят на вооружение позитивизмом.

Историзм Фрэнсиса Бэкона

Имя Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) принадлежит не только истории Англии, но истории общеевропейской культуры, истории индустриальной цивилизации в целом. Современника Бруно, Галилея и Кампанеллы, Бэкона, с учетом взрастившей его культурно-исторической почвы, правомерно также причислить к созвездию "великих елизаветинцев", которые своим творчеством воплотили вершину английского Возрождения и завершающую стадию Возрождения общеевропейского. Нет ни одной области человеческого знания, которой он не коснулся бы в своей деятельности. Но то, что выделяло его в этом ряду, заключалось не только в поразительной широте его познаний и в характерной для многих деятелей европейского Возрождения разносторонности его натуры. Он был не только писателем, философом, политиком, историком, психологом, юристом и оратором, а и великим реформатором, видевшим конечную цель своих трудов в пользе и благе рода человеческого.

В своих трудах он сочетал попытку систематизации всех отраслей современной ему науки с поисками новых путей ее дальнейшего развития. Он – едва ли не первый в новое время теоретик и пропагандист идеи общественного прогресса на базе прогресса научного и технического. Бэкон лучше своих современников, а точнее единственный из них, осознал суть и специфику своей эпохи с точки зрения становления буржуазной цивилизации и всеми силами попытался довести ее до сознания тех, кто по иронии истории политически и духовно оказался во главе этой эпохи и определял ее течение.

Теория истории

Вопрос о том, какое место занимает Бэкон в истории европейской исторической мысли, представляет значительный научный интерес. С одной стороны, речь идет о родоначальнике английского материализма, мыслителе такого масштаба, что сам по себе факт его причастности к умственному движению в интересующей нас области заслуживает пристального внимания. С другой стороны, хорошо известно, что история не только была включена Бэконом в разработанную им классификацию наук, но и подвергнута им довольно тщательному анализу как с точки зрения того, "что она есть", так и того, "какой ей следует быть" с позиции "новой индукции", в которой английский философ увидел рычаг "великого восстановления наук", включая науки гражданские. История должная, истинная, подлинная – понятие, нередко встречающееся у Бэкона, свидетельствует о том, что ему рисовался некий мысленный эталон совершенства, завершенности в "искусстве" историописания. Более того, Бэкон заявил о себе не только как логик и методолог истории, но и как "практикующий" историк, создавший "Историю правления короля Генриха VII”, что открывает редкую возможность сопоставления отвлеченных представлений о нормативной стороне предмета и конкретного опыта их реализации.

Между тем вопрос о месте историзма в наследии Бэкона остается по сей день менее всего изученным. Даже в самых подробных библиографиях не найти ни одной монографии на эту тему. Можно назвать лишь несколько статей с анализом теории истории Бэкона. Вопрос о месте Бэкона в истории исторической мысли решается в современной историографии неоднозначно. Преобладает тенденция рассматривать его историзм, как своего рода запоздалое эхо ренессансного "искусства истории". Очевидно, что в этом случае происходит нечто подобное "раздвоению" интеллектуального облика мыслителя. Родоначальник опытной науки нового времени предстает на ниве историзма учеником и подражателем великих итальянцев Макиавелли и Гвиччардини. Вторая тенденция в работах последних лет отражает стремление исследователей проецировать на область истории идеи Бэкона, с которыми связывается научная революция в естествознании. Так возникла концепция "исторической революции" XVI – начала XVII в., отхода от историографического жанра повествовательной литературы и первых шагов по пути к научной истории. Но каждая из этих тенденций не столько решает, сколько упрощает и обедняет рассматриваемую проблему.