Ожидания семьи, связанные с психотерапевтом 2 страница

Приятной особенностью данного руководства является тот факт, что в нем содержится относительно мало специальных терминов, требующих зуб­режки и имеющих неоднозначное толкование. Терминология, которой пользуется автор, имеет скорее вспомогательный, прикладной характер: главное — понять принцип действия, а название отложится и запомнится само собой.

Короче говоря, эта книга горячо рекомендуется всем, кто настроен ра­ботать с людьми не в жестко-ригидной, стереотипной манере, но живо и творчески. Вполне возможно, что прочесть ее будет полезно не только тем, кто выбрал своей специальностью семейную психотерапию. Тогда удастся помочь многим и многим семьям, решив таким образом те самые злополуч­ные вопросы, о которых шла речь вначале, — хотя бы частично.

А. Смирнов

Предисловие

К третьему

Изданию

«В теории-то мне все абсолютно ясно. Но вот что я буду делать в течение всей сессии с реальной семьей?» — по­жаловался мне начинающий терапевт, которому предсто­яло провести первую в его жизни практическую сессию. Услышал я эту жалобу во время супервизии, и в голосе моего подопечного звучала подлинная тревога. Молодой специалист заканчивал обучение, должен был вскоре подучить степень магистра и хорошо разбирался в раз­личных теориях семейной терапии. Он отлично умел различать стратегический и структурный подходы, свобод­но рассуждал о вопросах дифференциации и семейных треугольниках, мог в мельчайших деталях описать семей­ные границы и коалиции. И в то же время на семинарах, с трепетом наблюдая за мастерами, которые проявляли чудеса интуиции и казались ему чуть ли не волшебника­ми, этот молодой человек всерьез задумывался — а смо­жет ли он когда-либо показать такой же высокий класс. И теперь, когда моему подопечному предстояло провести свое первое интервью, он в полной мере ощутил, какая пропасть отделяет теорию от ее применения на практике. Размышляя над множеством вопросов, которые мне задают на супервизии, я понял, что большую их часть можно свести к одному, и очень простому: «Что мне де­лать дальше?» Это никоим образом не является притяза­нием на отвлеченную теоретическую дискуссию. Перед нами практический вопрос, требующий конкретного от­вета. Я неоднократно сталкивался с тем, что начинающие семейные психотерапевты испытывают значительные трудности с применением теорий на практике. (Да и у меня самого до сих пор свежи воспоминания о том ужа­се, который охватывал меня во время первых несколь­ких сессий.) В плавании по бурному океану семейной психотерапии всем начинающим молодым «морякам» - специалистам нужна хорошая карта.

Именно поэтому данная книга адресована начинающим клиницистам и представляет собой вводный курс семейной психотерапии, ориентирован­ный на практику, — справочник с описанием основных механизмов прове­дения интервью. Что касается подробного обсуждения теоретических моделей, то его следует искать в других учебниках, тех, которые вам пореко­мендуют ваши преподаватели или супервизоры. Сейчас перед вами — практическое руководство для студентов и молодых специалистов, внимание чи­тателей фокусируется на общих клинических проблемах, которые служат основой для теоретического и клинического обсуждения. Я от души наде­юсь, что книга не только пригодится вам, но и избавит от тревоги перед началом работы с семьями. Чтобы помочь читателям, концептуальные тер­мины отмечены в тексте жирным шрифтом, а их определения приводятся в конце каждой главы, в глоссарии.

Сам процесс психотерапии в данной книге разделен на несколько ста­дий, как-то: первое интервью, установление контакта с семьей, изменение и сопротивление, техники изменения и завершение терапии. В соответству­ющих главах подробно описаны этапы проведения первого интервью, уста­новка терапевтических границ и использование терапевтом своего Я, иден­тификация дисфункциональных семейных паттернов, обсуждение моделей для изменения и роли сопротивления в процессе работы с семьей, техники, усиливающие изменения и завершение психотерапии в рамках эволюцион­ного воззрения.

Большинство глав делятся на концептуальное обсуждение отдельных аспектов или этапов психотерапии, разбор случая и терапевтические замет­ки. Терапевтические заметки отражают внутренний диалог терапевта: «Стоит ли мне (терапевту) настаивать на том, чтобы все члены семьи пришли на следующую сессию?», «Должен ли я позволять отцу и дальше доминировать на сессии?», «Как мне заинтересовать подростка?» и т. д. Подобные записи не только помогают вам сформулировать терапевтические вопросы, но и предлагают практические ответы.

Для максимальной наглядности на протяжении всей книги процесс психотерапии анализируется на примере сессии с одной и той же семьей. Это супружеская пара по фамилии Мартин — Донна и Питер, а также двое детей Донны от ее предыдущего брака и дочь Питера от его первого брака, девочка-подросток. Таким образом, читатель на протяжении всей книги сосредоточен на обсуждении клинических проблем и способов их решения. Кроме того, особое внимание в книге уделяется моментам терапевтическо­го выбора, которые возникают во время семейных сессий. Таким образом, устанавливается равновесие между пониманием процесса семейной психо­терапии с теоретической точки зрения и описанием возможных методов вмешательства.

Данное издание является дополненным вариантом первых двух и вклю­чает в себя новую главу, посвященную оценке. В последнее время семейная психотерапия колеблется между двумя полюсами: первый — это социальный конструктивизм, который акцентируется на уникальной истории семьи, а второй — желание вести исследование на эмпирической основе. Во впер­вые публикуемой новой главе мы рассматриваем три эмпирические модели семейной оценки и применяем их к семье Мартин. Как и в предыдущих из­даниях, в этой книге подробно проанализированы преимущества и недо­статки каждого из подходов.

Я выражаю благодарность рецензентам рукописи за конструктивные и полезные замечания, которые помогли мне в работе над книгой: Dr. Charles Seidel, Mansfield University; Siobhan McEnaney Hayes, Chestnut Hill College; Dr. Carol Pistole, Purdue University; Dr. Joshua Kirven, University on Central Florida; Dr. Roland Worthington, The College of New Jersey; Dr. Craig Abrahamson, James Madison University; Dr. Elyce A. Cron, Oakland University; Dr. Peggy H. Smith, California State University at San Francisco; Dr. Riley Venable, Texas Southern University; Dr. Jackie Halstead, Abilene Christian University.

Марк Уорден

Об авторе

Доктор философии МаркУорден, профессор психологии Фэйрфилдского университета, Фэйрфилд, штат Коннек­тикут, является практикующим клиническим психологом на протяжении 25 лет. Он специализируется в супруже­ской и семейной терапии, занимается психологией под­ростков и психологией здоровья. Кроме того, перу Мар­ка Уордена принадлежат следующие книги: «Подростки и их семья: вводный курс по оценке и терапевтическому вмешательству» (1991, Harworth Press); «Гендерный танец в парной терапии» (1998, Brooks/Cole) и «Основы семей­ной терапии» (первое издание — 1994 г.; второе — 1998).

Переход

К системам

И социальному

Обустройству

§ Индивидуальная и системная динамика

§ Линейная и круговая каузальность

§ Содержание и динамика процесса

§ Практическая применимость системной перспективы

§ Социальный конструктивизм

§ Текущая полемика

§ Резюме

§ Краткий обзор книги

§ Глоссарий

«Ты лжешь!» — вопит 16-летний Рэнди. «Нет, я не лгу, и не смей говорить со мной в таком тоне!» — парирует отец Рэнди, мистер Джеймс. Мистер Джеймс угрожающе смотрит на сына, а на лице Рэнди появляет­ся усмешка.

Мать выглядит тревожной, она явно опасается эс­калации конфликта. Одиннадцатилетняя сестра Рэнди, Сьюзан, нервно ерзает в кресле; рядом с миссис Джеймс сидит восьмилетняя Элис и сосет большой палец.

С этого момента направления битвы обозначены; зрители сидят по местам, и ситуация как будто застыва­ет. По мере того как помещение наполняется грубой враждебностью, терапевту приходит в голову: «Может быть, еще не поздно назначить индивидуальные встречи или разослать их по разным терапевтам? А правда, поче­му бы не предложить сыну индивидуальные сессии? Это наверняка снизит напряженность и, кроме того, позво­лит сделать то, ради чего родители пришли в любом слу­чае: унять сына!»

Теперь, когда терапевт приступил к работе, он по­нял, что семейная психотерапия только в теории могла показаться ему не слишком трудной и легко выполни­мой. Реакция этого терапевта характерна для специали­ста, начинающего работать с семьями. По контрасту с индивидуальной терапией, в которой диада «терапевт-клиент» куда более пред­сказуема, интеракции типа «терапевт-семья» могут происходить в стреми­тельном, неистовом темпе, — иногда даже кажется, будто они на грани вы­хода из-под контроля. Иногда семейные беседы отличаются скрытностью, подозрительностью и низкой частотой, когда ни один член семьи не желает говорить о себе; на таких сессиях часто царит молчание. Тем не менее, начи­нающему семейному терапевту становится понятно, что приглашение на консультацию большего количества членов семьи приумножает индивиду­альную динамику и значительно расширяет объем клинических данных.

В случае с семьей Джеймсов конфликт между отцом и сыном обычно возникал по малейшему поводу и неизбежно привлекал внимание каждого члена семьи. О чем бы ни заходил разговор, он мог спровоцировать конф­ликт между отцом и сыном, и терапевту приходилось каждый раз сосредо­точиваться на очередной конкретной причине раздора. Из-за эмоциональ­ного накала конфликта, а также из-за того, что каждая сессия дает просто-таки чудовищное количество клинической информации, начинающие семейные терапевты в основной своей массе возвращаются к старым при­вычным методам. Они сосредоточивают внимание на индивидуальной ди­намике и задаются вопросами: «Что так разозлило сына? Почему отец ис­пытывает необходимость контролировать сына даже в таких мелочах?»

Почему возникла данная проблема? Как ее решить? Эти и другие воп­росы вихрем кружатся в голове терапевта. Например, думает он, атмосфера в семье наверняка улучшилась бы, перестань отец чрезмерно контролиро­вать сына, ведь тогда и сын смог бы избавиться от страха зависимости и прекратил бы перечить отцу. Имея это в виду, терапевт обычно постепенно сосредоточивается на том, чтобы как-то изменить одного или обоих членов семьи. И чаще всего он пытается установить мир между двумя конфликту­ющими сторонами.

К сожалению, каждая сессия поразительно напоминает предыдущую: стоит поднять какую-либо тему, как сын тотчас выражает недовольство, отец протестует, и опять раскручивается все та же спираль конфликта. Терапевт в такой ситуации тоже оказывается в порочном круге и каждый раз действует одинаково — он тщетно пытается заставить отца перестать контролировать каждую мелочь в жизни сына, а сына пытается заставить смириться хотя бы с некоторыми ограничениями, налагаемыми отцом. Чтобы этого достичь, терапевт предлагает следующий компромисс:

Психотерапевт: А теперь, мистер Джеймс, если вы согласитесь на то, чтобы перенести на час позже крайний срок, к которому ваш сын должен быть дома вечером, а ваш сын подчинится этим разумным ограничениям, тогда вы оба, возможно, будете ссориться гораздо реже.

Эпистемология (epistemology) —Стро­го говоря, отрасль философии, которая занимается формированием знания. В области семейной психологии этот термин используется в качествее синонима для обозначения системы убеждений человека, его точки зрения или пред­ставлений о мире.

Но вскоре предложенное решение, которое в кабинете терапевта каза­лось таким удачным и беспроигрышным, не выдерживает столкновения с реальностью. Да, на приеме у терапевта отец и сын пришли к некоторому соглашению и под конец даже вели себя вполне спокойно, но уже через не­делю кто-то из них (или даже оба) нарушает соглашение. И вот тогда-то перед терапевтом встает мучительный воп­рос: «Что же мне делать теперь"? Отец не прекратит попыток контролировать жизнь сына, а сын, по-видимому, будет вынужден то и дело нарушать установ­ленные отцом правила».

Пытаясь ответить на вопрос «а что же делать теперь?», терапевт, вместо того чтобы пытаться изменить индивидуаль­ное поведение каждого из членов семьи, меняет точку зрения (или эпистемологию (epistemology))и фокусируется на семейной системе. Таким образом, тера­певт переходит на другой уровень концептуализации. А именно, данный эпи­стемологический сдвиг происходит по трем основным направлениям:

1. Переход от индивидуальной динамики к системной.

2. Сдвиг от прямой каузальности к круговой.

3. Разграничение содержания и динамики процесса.

Индивидуальная и системная динамика

Чтоб сосредоточиться на индивидуальной динамике, психотерапевту нуж­но подкрепить свои знания изучением разнообразных теорий личности и данных психологии развития, которая концентрируется на индивидуально­сти. Кроме того, всем нам знакомы диагностические категории в психиат­рии, также ориентированные на индивидуальность и на личный уникаль­ный опыт.

В процессе обучения вы уже успели познакомиться с разнообразными теориями личности: фрейдистской, интрапсихической, психодинамиче­ской. Все эти теории сосредоточены на индивидуальных переживаниях как сознательного, так и бессознательного уровней, то есть на внутридичност-ных переживаниях. Точно также и психология развития изучает стадии ин­дивидуального формирования. Конечно, в этих теориях определенное вни­мание уделяется и общению с окружающими людьми (социальное разви­тие), но все же они в основном изучают индивидуальное реагирование на внутренние потребности. Кроме того, современные диагностические кате­гории в психиатрии основаны на медицинской модели, которая подразуме­вает индивидуальный подход, поскольку расстройства формируются и ви­доизменяются внутри конкретной личности. И, наконец, мы все хорошо знакомы с нашим собственным феноменологическим опытом. Индивиду­альный подход, без сомнения, является надежной точкой отсчета, посколь­ку мы постоянно имеем с ним дело.

В таком случае, что же дает нам концепция семьи как системы? Что вно­сит она в наше понимание клинических проблем? Появляются ли новые возможности помочь нашим клиентам?

Морфостаз (morphostasis) —понятие, близкое к гомеостазу; способность сис­темы - сохранять свою структуру в из­менчивых условиях.

Гомеостаз (homeostasis) —стремление системы к стабильности или устойчиво­му положению.

Морфогенез (morphogenesis) —форми­рование и развитие структур в системе; описание поведения, которое способ­ствует укреплению системы и даёт воз­можность для роста, креативности, ин­новаций и других изменений.

Когда терапевты переходят с уров­ня анализа индивида на уровень семей­ной системы, они рассматривают семью не просто как набор отдельных людей, а как целое, которое больше, чем сумма его Частей. Поэтому они могут оценить поведение индивида в контексте цело­го. Семья становится единицей анализа как таковой, сущностью, которая стре­мится к стабильности (морфостазу (июг-phostasis)или гомеостазу (homeostasis))в условиях изменчивой окружающей сре­ды. С другой стороны, семья должна менять свою структуру (морфогенез (morphogenesis)),чтобы лучше приспо­собиться к внутренним и внешним тре­бованиям. Другими словами, аналогич­но тому, как мы считаем человека раз­вивающейся сущностью, реагирующей на внутренние и внешние влияния и стремящейся к стабильности и непрерывности, мы можем воспринимать и семью.

По сути дела, подход к семье как к системе позволяет концептуализи­ровать все изобилие информации, полученной терапевтом во время семей­ной сессии, а также служит фундаментом, на котором планируется и осу­ществляется терапевтическое вмешательство. Поэтому индивидуальное по­ведение больше не рассматривается само по себе, отдельно, но прочитывается в более широком семейном контексте. Следовательно, про­блемное или симптоматическое поведение отдельных членов семьи счита­ется результатом семейных интеракций, а не результатом индивидуальной динамики. С точки зрения подхода к семье как к системе терапевт проводит различия между лесом (семейная динамика) и деревьями (индивидуальная динамика). Вместо того чтобы оставаться на концептуальном уровне, мы можем применить к семье Джеймсов системный подход.

Из-за плохой успеваемости и прогулов школьный психолог направил шестнадцатилетнего Рэнди на семейную психотерапию. Преподавательский коллектив пришел к выводу, что Рэнди находится в «группе риска» и балан­сирует на грани отчисления из школы, а возможно, в ближайшем будущем ему даже грозит знакомство с комиссией по делам несовершеннолетних. Родители мальчика охотно согласились на консультирование, поскольку ощущали, что поведение Рэнди все сильнее выходит из-под их контроля. Семья состояла из мистера Джеймса (43 года), миссис Джеймс (42 года), Рэнди (16 лет), Сьюзан (11 лет) и Элис (8 лет).

В целом семья не испытывала каких-либо серьезных проблем до тех пор, пока Рэнди не стал старшеклассником. Именно тогда чета Джеймсов почувствовала, как Рэнди начал отдаляться от семьи и постоянно оспари­вать авторитет родителей. Начались конфликты по поводу одежды, друзей, позднего возращения домой и тому подобного. С точки зрения Рэн-, ди, все, чего он добивался, это «небольшой свободы» в принятии собствен­ных решений.

Проще говоря, семейный паттерн Рэнди заключался в нарушении пра­вил, установленных родителями. После того как Рэнди совершал что-либо недозволенное, отец обычно вступал с ним в конфронтацию. Столкнове­ние приводило к ссоре, которая быстро перерастала в серьезный скандал между отцом и сыном. С этого момента в конфликт, как правило, вмешива­лась миссис Джеймс, пытаясь «утихомирить спорщиков, пока дело не дош­ло до драки». Чаще всего ей удавалось увести Рэнди от отца и отчасти уте­шить. Что касается двух младших сестер, то Сьюзан обычно находилась в своей комнате, но при этом невольно слышала весь скандал; Элис звала мать и просила ее покормить.

С системной точки зрения переход одного или нескольких детей в юно­шеский возраст, особенно старшего ребенка, — это обратная связь (круго­вое послание) (feedback), сообщение о том, что в семейной жизни необхо­димы какие-то перемены. А именно, должна произойти некая трансформа­ция отношений между родителями и детьми, которая позволила бы подростку усилить свою автономию, — с одной стороны, он начал взрос­леть, но, с другой, все еще был привязан к членам семьи (Worden, 1991). В се­мье Джеймсов правила (rules) (явно или скрыто установленные паттерны от­ношений, которые организуют систему), определяющие отношения между родителями и детьми, были установлены давно, когда дети были значитель­но младше. Поэтому они совершенно явно не годились для отношений меж­ду родителями и подростком. Методы воспитания восьмилетнего ребенка отличаются от методов воспитания шестнадцатилетнего юноши. Кроме того, семья Джеймсов испытывала значительные трудности с переходом (морфо­генез) от отношений родителей с ребенком к таковым между родителями и юношей. Мистер Джеймс придерживался мнения, что ребенок всегда оста­ется ребенком — до тех пор, пока он продолжает жить под родительской крышей.

Обратная связь (feedback)— круговое сообщение в системе.

Правила (rules)— явные или скрытые нормы, которые организуют интеракции членов семьи в более или менее стабиль­ную систему.

Роли (roles)— индивидуально опреде­ляемые паттерны поведения, которые подкрепляются ожиданиями и нормами семьи.

Границы (boundaries) – эмоциональные барьеры, которые защищают целостность индивидов, субсистем и семей. Границы также включают правила, определяющие паттерны интеракций.

Границы субсистем (subsystem boun­daries)— границы, которые разделяют меньшие по размеру группы внутри бо­лее крупной системы, например индиви­дов, сиблингов, родителей и расширен­ную семью.

Кроме того, данная семья отлича­лась ригидностью не только правил, но и ролей (roles) (индивидуально определяемых паттернов поведения). Дети должны быть на виду, но их мнение не заслуживает внимания — вот правило, которому неизменно следовал мистер Джеймс. Вне всякого сомнения, он был семейным диктатором и придерживал­ся жестких догматических убеждений относительно того, что правильно, а что нет. Поэтому он не мог стерпеть бунтар­ского поведения Рэнди. Мистер Джеймс выступал в роли судьи и армейского сер­жанта, стараясь установить в доме по­рядок. Миссис Джеймс играла роль миротворца. Рэнди был, с точки зрения постороннего наблюдателя, жертвой или мятежником. Сьюзан — невинной сви­детельницей, которая оказалась вовле­ченной в конфликт, но не принимала в нем участия и не могла его контролиро­вать. Элис была заброшенным ребенком, который хотел, чтобы его покормили.

Семейные границы (boundaries)(эмоциональные барьеры, которые за­щищают и усиливают чувство целостно­сти индивидов, субсистем и семей) были относительно непроницаемыми по от­ношению к окружающей среде: «Мне ' все равно, что позволяется другим де­тям; до тех пор, пока ты живешь под моей крышей, ты будешь выполнять мои правила». В то время эти границы ока­зались размытыми в рамках самой системы. То есть границы субсистем (subsystem boundaries)были слабо очерчены. Членам семьи не позволялось формировать чувство индивидуальности, которое приносилось в жертву групповой принадлежности. Например, Рэнди нельзя было проводить слиш­ком много времени в одиночестве в своей комнате. То, что является нор­мальным поведением для юноши — находиться в своей комнате, слушая радио, — рассматривалось родителями как отвержение семьи.

На практике,, если смотреть с системной точки зрения, «мятежное» по­ведение Рэнди следует вписать в семейный контекст — и, таким образом, границы проблемы расширяются. Вопрос «Что не так с Рэнди?» теперь зву­чит следующим образом: «Какую функцию, цель или значение имеет пове­дение Рэнди в семейной динамике?» Необходимо проверить следующие предварительные системные гипотезы.

1. Поведение Рэнди отражает неспособность семьи перейти от отно­шений «ребенок—родители» к отношениям «подросток—родители».

2. Поведение Рэнди выполняет функцию крышки на кипящем чайни­ке семьи; срыв крышки освобождает накопившееся ^напряжение, например связанное с супружескими проблемами.

3. Поведение Рэнди — результат неспособности родителей установить разумные, последовательные и справедливые ограничения.

4. Рэнди и его отец соперничают за внимание миссис Джеймс.

5. В конфликтах Рэнди выражает протест против давления отца на мать.

Семейная система (family system)— особая структура или организация семьи, а также паттерны интеракций членов семьи.

Кроме того, если смотреть с системной точки зрения, уровень вмешательства так-же смещается. Индивидуальную психотерапию С Рэнди нужно дополнить или заместить семейной психотерапией. Поскольку поведение Рэнди включено в паттерны семейных интеракций, оно изменится, когда изменится сама семья. Таким образом, целью психотерапии становится модификация семейной системы (family system)(структуры или организации семьи и присущих ей паттернов взаимоотношений).

Линейная и круговая каузальность

Также как переход к системной модели влияет на определение проблемы, аналогичным образом смещение перспективы меняет взгляд на причинно-следственную связь — от линейной к круговой. При линейной каузальности (linear causality)событие А вызывает событие В; костяшки домино составле­ны друг за другом, и если толкнуть первую, то по очереди упадут и все ос­тальные. Используя такой ход рассуждений для анализа семьи Джеймсов, можно сформулировать следующие гипотезы.

1. Стоит только Рэнди послушаться родителей и прекратить бунтовать, в семье станет все прекрасно.

2. Если бы только Рэнди предоставили больше свободы, он бы пере­стал бунтовать.

3. Если бы мистер Джеймс прекратил столь навязчиво вести себя с сы­ном, Рэнди стал бы менее злым и охотнее подчинился требованиям родителей.

4. Если взаимоотношения между сыном и отцом улучшатся, поведе­ние Рэнди изменится.

5. Если бы миссис Джеймс всегда поддерживала своего мужа в ссорах с сыном, в семье установилось бы единство требований, и Рэнди при­шлось бы подчиниться.

Выбор любой из перечисленных выше гипотез в значительной степени повлияет на действия психотерапевта. Например, если причиной семейных трудностей считается именно поведение Рэнди, то тогда ему нужно назна­чать индивидуальную психотерапию. Даже в случае проведения семейной психотерапии на терапевта все равно могут сильно влиять линейные допу­щения. Так, если причиной поведения Рэнди является поведение отца, то психотерапевту нужно явно или в скрытом виде использовать семейную психотерапию именно для воздействия на мистера Джеймса.

С другой стороны, при круговой каузальности (circular causality)инди­видуальное поведение оказывается завязано в петлю круговой обратной свя­зи (circular feedback Ipops).Проще говоря, получается порочный круг: пове­дение одного члена семьи влияет на других членов семьи, что, в свою оче­редь, оказывает влияние на этого индивида. В результате поведение каждого отдельного индивида влияет на остальных. Таким образом, причина и след­ствие в условиях линейной каузальности становятся чистой случайностью; поведение индивида является не только реакцией на поступки других, но также, в свою очередь, влияет на них. Поэтому если мы скажем, что один человек влияет на поведение другого, то тем самым проигнорируем сущ­ность кругового паттерна интеракций. На самом деле человек А влияет на В и С также, как В и С влияют на А в процессе взаимных отношений.

Линейная каузальность (linear cau­sality)— причинно-следственные отно­шения, в которых последовательность не возвращается к исходной позиции; А вы­зывает В, В вызывает С, С вызывает D и т. д.

Круговая каузальность (circular cau­sality)— причинно-следственная пос­ледовательность, в которой объяснение какого-либо паттерна приводит обрат­но к первопричине, либо подтверждая ее, либо меняя: А вызывает В, В вызы­вает С, что вызывает или модифицирует А

Петля круговой обратной связи (cir­cular feedback loops)— процесс, в кото­ром поведение отдельного члена семьи влияет на поведение других членов се­мьи, что, в свою очередь, оказывает влияние на этого индивида

Возвращаясь к семье Джеймсов, можно сказать, что Рэнди реагировал на неуместные, казалось бы, ограничения, налагаемые отцом, но мистер Джеймс вводил ограничения именно потому, что сын не подчинялся его приказам.

Миссис Джеймс пыталась быть справедливой как с мужем, так и с сы­ном, но ее поведение приводило к на­растанию враждебности у обоих участ­ников конфликта, поскольку она под­держивала одного против другого. В свою очередь, как Рэнди, так и его отец вели себя все более враждебно и гневно по отношению друг к другу и к миссис Джеймс. Поэтому мистеру Джеймсу приходилось доказывать жене, насколько Рэнди вышел из-под контро­ля, а Рэнди, в свою очередь, приходи­лось демонстрировать матери, как не­справедлив отец. И наконец, Сьюзан принимала живое участие в конфликте, и потенциально ей предстояло рано или поздно повести себя так же вызывающе, как и Рэнди. Что касается Элис, то при таком накале семейных отношений о ней просто забывали позаботиться. Таким образом, поведение каждого члена семьи напрямую влияет на пове­дение других, а изменения в одной части системы отражаются на всей сис­теме.

Круговая каузальная связь позволяет психотерапевту рассматривать действия индивидов не в качестве причины поведения других, а как часть повторяющихся циклов семейных интеракций. Семейные интеракции мо­гут быть функциональными (адаптивными для семьи) и дисфункциональ­ными (дезадаптивными для семьи, продуцируя симптоматическое поведе­ние у одного или нескольких ее членов). Из этих повторяющихся циклов отношений сотканы узоры семейной жизни. Поэтому при проведении оцен­ки и терапевтического вмешательства основное внимание следует сосредо­точивать на дисфункциональных паттернах семейных интеракций.

Семейный «козел отпущения» (family scapegoat)— один из членов семьи, ко­торого другие обвиняют в семейных трудностях и эмоциональных потрясе­ниях.

И наконец, при круговой каузальной связи в семье невозможно назна­чить «виноватого за все», определить кого-то на роль «источника всех бед». Как будет показано ниже, Семьи обычно описывают свои проблемы в выра­жениях прямой зависимости: если бы только он прекратил так поступать, мы могли бы жить в мире. Определение проблемы в такрм ключе часто по­рождает семейного «козла отпущения» (family scapegoat) (члена семьи, кото­рый обвиняется в неудачах и создании напряжения). Например, если доис­киваться, кто виноват в семейных проблемах, то, с точки зрения линейной каузальности, виноватым с равным успехом может оказаться и Рэнди, и мистер Джеймс.