ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Визит

Автор: Afina
Бета: -
Рейтинг: R
Пейринг: ГГ/СС
Жанр: Romance
Дисклаймер: Персонажи принадлежат Роулинг. Коммерческой выгоды не извлекаю.
Саммари: Прошло чуть больше трёх месяцев после финальной битвы, Гермиона решает нанести визит Снейпу. Зачем и что из этого выйдет?
Комментарии: Знаю, что сюжет банален :), но мне почему-то захотелось написать именно такую историю.
Статус: Закончен
Размер: Мини

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Погода окончательно испортилась. Это Гермиона поняла сразу, как только аппарировала. Если в Хогсмиде солнце начало прятаться за пухлые сероватые облака, лишь предвещавшие дождь, то здесь её встретило затянутое свинцовыми тучами небо и пронизывающий ветер. Яркой вспышкой сверкнула молния, за которой последовал оглушительный раскат грома. Первые капли дождя упали на землю. Девушка огляделась по сторонам. Её окружали серые, обшарпанные, покосившиеся дома, похожие один на другой, а над ними возвышалась чёрная труба давно заброшенной фабрики. То и дело спотыкаясь на неровной, пестрящей рытвинами мостовой, колдунья торопливо засеменила по кривой узкой улочке.
Наконец, она отыскала его дом. Именно здесь и должен жить Снейп. Представшее перед гриффиндоркой строение выглядело еще более мрачным, убогим и запущенным, чем все остальные в этом угрюмом, негостеприимном городишке. Девушка вздохнула, чувствуя, как вся её решимость испаряется, а ей на смену приходят робость и сомнения. Капли дождя стали крупнее и чаще. Если так дело пойдет и дальше, она вымокнет до нитки за несколько минут. Преодолев последние несколько ярдов до крыльца, Гермиона остановилась и, поколебавшись мгновение, постучала. Неловко переступая с ноги на ногу, волшебница прислушалась к происходящему внутри дома, но единственным звуком, достигавшим её ушей, по-прежнему оставался лишь шум дождя и звучавшие всё чаще раскаты грома. Волосы намокли, и противные холодные струйки потекли за шиворот. Втянув голову в плечи, девушка снова постучала, на этот раз чуть громче и настойчивее. И опять не дождалась никакой реакции. Ей вдруг стало до чертиков обидно. Конечно, она ожидала, что зельевар не пожелает с ней общаться, но почему-то сейчас, стоя под дождём у него на крыльце, она испытала разочарование маленького ребенка, лишенного обещанной игрушки. Прислонившись спиной к двери, Гермиона обхватила себя руками, раздумывая, что делать дальше. Признать поражение, развернуться и уйти её гриффиндорская сущность категорически отказывалась, хотя рассудок твердил, что именно так и следует поступить. Внезапно, она почувствовала, что опора исчезает, и нелепо взмахнула руками, стараясь удержать равновесие.
- Я должен был догадаться, что просто так вы не уйдете, - раздался недовольный голос Снейпа у неё над ухом.
Резко обернувшись, колдунья встретилась взглядом с бывшим учителем. К её удивлению, в черных глазах не было злости или презрения, столь привычных и столь характерных для Мастера Зелий. Нет. То, что она увидела, поразило её до глубины души. Такого безучастного, пустого и равнодушного взгляда ей не доводилось наблюдать никогда. На Снейпе не было ни мантии, ни сюртука, придававших его облику неприступность. Он был одет вполне по-магловски – чёрные брюки и чёрная же рубашка. Шейный платок мгновенно напомнил Гермионе об ужасных событиях в Визжащей Хижине, и она невольно поёжилась.
- Что вам угодно? – устало спросил зельевар, смотря куда-то мимо неё.
- Профессор…
- Я вам больше не профессор.
- Сэр… можно мне войти?
- Очевидно, это будет наиболее быстрым способом избавиться от вашего общества, - он отступил назад, пропуская её в дом.
- Спасибо, - пробормотала Гермиона, доставая палочку.
Снейп безразлично смотрел, как она тщательно высушивает себя заклинанием, а затем, не проронив ни слова, подошёл к камину и опустился в кресло, повернувшись к своей гостье спиной. Девушка в недоумении уставилась на зельевара. За те пять минут, что она находится здесь, он не выдал ни одного язвительного замечания.
- Что вам угодно? – повторил Северус свой вопрос.
- Я… - волшебница запнулась.
Она подошла чуть ближе, осматриваясь. Обстановка была на редкость жалкой и неказистой, но для Гермионы все убожество комнаты мгновенно ушло на второй план, едва в поле её зрения попали огромные книжные шкафы, в которых, плотно прижавшись друг к другу, расположились многочисленные толстые фолианты. Растрескавшаяся, тусклая позолота на потемневших от времени кожаных переплетах, сообщая о солидном возрасте этих книг, делала их ещё более ценными в глазах волшебницы.
При виде такого богатства девушка не удержалась от восхищенного вздоха. Позабыв, что её о чём-то спрашивают, она скользила жадным взглядом по всему этому великолепию. Не дождавшись ответа, Снейп повернул голову, чтобы взглянуть на посетительницу. Выражение немого восторга на лице застывшей посреди гостиной гриффиндорки заставило мужчину усмехнуться, непостижимым образом вытаскивая его из ставшего привычным за последние месяцы состояния апатии. Он изучающе оглядел бывшую ученицу. Жизнь... Мисс Грейнджер, так неожиданно появившись в его склепе, принесла с собой жизнь… Пусть ненадолго, но… это было приятно… Северус удивился сам себе. Он уже не помнил, когда что-то казалось ему приятным.
- Полагаю, вы явились не с целью ознакомиться с моей библиотекой? – он привычно изогнул бровь, и девушка вдруг, к его полному недоумению, рассмеялась.
- Наконец-то вы похожи на себя, - сообщила она, делая шаг по направлению к его креслу, - А то я уж испугалась, что кто-то принял многосущное зелье и выдает себя за вас.
- На такой шаг мог пойти разве что какой-нибудь самоубийца, - флегматично пожал плечами зельевар, а у Гермионы сердце сжалось от тоски при этих словах.
Снова отвернувшись, Снейп наклонил голову вперёд, и тёмные, спутанные пряди волос скрыли от колдуньи его бледное лицо.
- Вы не отвечаете на письма МакГонагалл…
- Это она вас прислала? – голос мужчины стал резким.
- Нет, - волшебница энергично затрясла головой, - нет… я сама…
- Зачем? – глухо спросил Снейп, ссутулившись и склонив голову еще ниже.
- Я хотела… попросить вас вернуться в Хогвартс, - выдохнула Гермиона и замерла, ожидая его реакции.
Снейп молчал. Она так боялась, что после этой фразы он заорет на неё и, не церемонясь, вышвырнет вон, а он просто молчал. Девушка сделала еще пару шагов и остановилась у него за спиной.
- К чему вам это, мисс Грейнджер? – наконец, тихо спросил зельевар.
Она уловила в его голосе нотки тоски и безысходности.
- Вы нужны Хогвартсу… возможно, как никто другой, и…
- Я спросил, к чему это ВАМ?
Гермиона замялась. И правда, как объяснить, почему к нему пришла именно она? Не МакГонагалл, не новоиспечённый министр Шеклболт, недавно подписавший приказ о награждении Снейпа орденом Мерлина, не Гарри, в конце концов, а она – надоедливая, раздражающая всезнайка Гермиона Грейнджер. Пауза затягивалась.
- Потому что мне не всё равно…
- Вы так печётесь о школе?
- И о школе тоже, - подтвердила волшебница, - Но больше о вас… мне не всё равно, что будет с вами… - она мягко опустила руки на его напряжённые, ссутуленные плечи.
Северус, ошеломлённый её словами и ещё больше её прикосновением, вздрогнул.
- Что вы себе позволяете, мисс Грейнджер? - прошипел он.
- Что?! – воскликнула девушка с вызовом, - Что такого недопустимого я сделала? Почему вы так боитесь подпустить к себе хоть кого-то ближе, чем на пару ярдов? Неужели же пострадает ваша гордость? Ваша неуязвимость даст трещину? Война закончилась… Зачем эта стена? Неужели вам не хочется быть… просто человеком?
Слова иссякли, и Гермиона, устыдившись собственной вспышки, убрала руки с плеч зельевара, виновато пробормотав:
- Простите… я не учла, что могу вызвать у вас отвращение…
- Не говорите ерунды, мисс Грейнджер, - машинально возразил Снейп, наблюдая, как девушка появляется из-за его спины и медленно подходит к камину.
Опершись на каминную полку, гриффиндорка устремила взгляд в холодный, почерневший очаг, казавшийся таким же безжизненным, как и всё вокруг. Как и сам хозяин дома. Ей столько хотелось ему сказать. Столько важных и нужных слов, но разговор почему-то не клеился. Она снова робела в его присутствии, будто первокурсница.
- Я же знаю, - тихо произнесла волшебница, - знаю, как много значит для вас Хогвартс…
- Знаете? – перебил Северус.
- Единственный, настоящий дом, ведь правда? Разве вы действительно хотите променять его на это… это жилище?
- Это дом моих родителей, - раздражённо отозвался зельевар.
- Да, я знаю, - поспешила заверить Гермиона, - но… но я не верю, что вам тут хорошо… что вы любите это место… Мне кажется, вам тяжело здесь… А вот Хогвартс, я не сомневаюсь, вы любите, тоскуете по нему, вам его не хватает, он дорог вам… Так почему вы отказываете себе в такой малости? Почему так упорно не желаете туда вернуться? Вас там ждут, вас рады будут видеть, что же вам мешает?
Снейп смотрел на неё с удивлением.
- Зачем вы вытащили меня из этой чёртовой хижины? – резко спросил он, - Вам не приходило в голову, что я ХОТЕЛ умереть?
Ему почудилось, или она, в самом деле, вздрогнула от его слов, как от удара?
- Нет… - прошептала Гермиона, - никто… не может хотеть умереть по собственной воле… никто…
Зельевар едва не рассмеялся. Поистине, гриффиндорская наивность не знает границ.
- Вы… не заслуживаете… смерти…
- Вот как? – теперь в его голос разом вернулся весь былой сарказм, - А я полагаю, что, напротив, заслужил это. Я заплатил по всем счетам, мисс Грейнджер. Сполна. И заслужил покой. Вы же с вашей глупой привычкой спасать тех, кто в этом совершенно не нуждается, лишили меня этого покоя.
Что это за звук она издала? Всхлип? Снейп вновь опустил голову, ожидая, что сейчас девушка уйдет. К его удивлению, она снова заговорила. Медленно, будто через силу, а голос слегка дрожал.
- Знаете... я даже не задумывалась, что делаю в тот момент… Можете называть это порывом… Если бы я не попыталась… - она запнулась, подбирая слова, - помочь вам… я… не знаю, как объяснить это… что-то во мне умерло бы… понимаете… это уже была бы не я…
Северус посмотрел на её напряжённую спину и вдруг подумал, что он совершенно не заметил, как из вчерашней школьницы, девочки, она успела превратиться во взрослую женщину. Впрочем, когда он обращал внимание на такие мелочи? Ученики всегда оставались для него лишь учениками – надоедливыми, подчас невыносимыми, тупыми и ленивыми. Но, нет. Последнее к Грейнджер точно не относилось. Она могла быть какой угодно, но только не тупой или ленивой. Это выглядело противоестественно.
И вот теперь перед ним предстала совершенно незнакомая женщина, в которую, как по мановению волшебной палочки, превратилась гриффиндорская мисс я-знаю-всё-на-свете. Только он по-прежнему не мог взять в толк, зачем она пришла. Все произнесённые слова никак не объясняли причину её визита.
- А после всего… что мы узнали… о вас… - донёсся её голос.
Ах, вот оно что! Жалость! Ну конечно! Унизительная, отвратительная жалость. Мисс Грейнджер посчитала его кем-то вроде бесправного домового эльфа. Мужчина скривился.
- О, да! – изрек он, - Жалкий, несчастный профессор Снейп, сделавший общественным достоянием собственные глупые чувства. Ваше гриффиндорское сознание просто не могло проигнорировать этот факт, не так ли, мисс Грейнджер? Так запомните – Я. Не. Нуждаюсь. В жалости! Ни в вашей, ни в чьей-либо ещё…
- Нет! – выкрикнула она с яростью и отчаянием, стремительно оборачиваясь, - Это не жалость! И вы… вы вовсе не жалки… только не в моих глазах! Господи, как вы могли подумать! Разве я похожа на идиотку? Столько силы, отваги и верности своим чувствам сосредоточены в одном человеке! И, Боже мой, если бы меня кто-нибудь так любил, я была бы счастливейшей из женщин… - девушка замолчала, переводя дух, и снова отвернулась, вцепившись обеими руками в каминную полку.
Зельевар стиснул подлокотники кресла. На несколько минут в комнате воцарилось молчание. Гермиона стояла, тяжело дыша, а он прожигал её взглядом.
- Это совсем не жалость… Мне сложно объяснить всё, что я чувствую… Мне тяжело и больно думать обо всём, что произошло с вами… О том, как несправедливо, как жестоко обошлась с вами жизнь… Я думала, мне известно, что такое одиночество, что значит ощущать себя чужаком, ненужным и отторгнутым… Но я заблуждалась… моё одиночество ничто по сравнению с вашим, но почему-то ваше я чувствую так остро, словно своё собственное… Мне повезло – когда я попала в Хогвартс, я обрела друзей, вам же судьба не дала и этого… Ужасно больно сознавать, что такой талантливый, умный, достойный человек, как вы, не получил от жизни хотя бы маленькой толики счастья…
Снейп двигался так бесшумно, что она даже не поняла, что он уже не сидит в кресле, а стоит у неё за спиной. Втянув воздух, зельевар уловил исходивший от колдуньи лёгкий аромат яблок, смешанный с запахом луговых цветов.
- Вы превратились в красивую женщину, мисс Грейнджер, - произнёс он.
Девушка замерла, полагая, что ослышалась. Повинуясь безотчётному порыву, Северус бережно отвел в сторону прядь каштановых волос и коснулся губами её шеи. Гермиона вздрогнула, чувствуя, как по всему телу побежали мурашки. Губы Снейпа, медленно скользившие по её коже, неожиданно оказались тёплыми, мягкими и невыразимо приятными.
- О Боже… - прошептала она.
Опомнившись, зельевар отстранился.
- Так зачем вы всё-таки пришли, мисс Грейнджер? – хрипло спросил он.
Гермиона повернулась к нему, и Северус заметил необычный блеск в карих глазах, ещё влажных от недавних слёз.
- Если честно, я и сама не понимала до конца… - призналась она, - просто не могла не прийти… не могла не увидеть вас… а теперь точно знаю – я пришла к вам, - её ладони невесомо коснулись его груди, словно спрашивая разрешения, и, не встретив сопротивления, прижались плотнее, - к вам… Мне так хочется, чтобы в ваших глазах появилась надежда, чтобы вы улыбались… хоть чуть-чуть… хоть иногда… Дать вам немного тепла, согреть ваше сердце, если только вы позволите, - на её губах возникла робкая, неуверенная улыбка, и она выжидающе посмотрела на зельевара.
В его голове взметнулась, по меньшей мере, сотня вопросов, но он задал самый нелепый из них.
- А как же мистер Уизли?
Волшебница нервно рассмеялась.
- Вы всегда спрашиваете приходящих к вам женщин о других мужчинах?
- Вынужден вас разочаровать, мисс Грейнджер, - хмыкнул Северус, обнимая колдунью и уткнувшись лицом в её волосы, - до сих пор ни одна женщина не приходила КО МНЕ.
- Это и к лучшему, - пробормотала девушка.
- Вы – моя ученица…
- Уже нет, - она покачала головой, - И если вы согласитесь вернуться в школу, мы будем коллегами…
- Коллегами?
- МакГонагалл предложила мне место преподавателя трансфигурации…
- Этого следовало ожидать, - усмехнулся зельевар, - Минерва предсказуема, как и все гриффиндорцы…
- Вы вернётесь?
- Не знаю…
- Я всё время думала о вас… - Гермиона прижалась к нему всем телом, её ладони, переместившись на его плечи, ласково гладили их, - всё время… с тех пор, как вы покинули Хогвартс…
Снейп вздохнул.
- Я ничего не смогу вам дать, - с горечью произнес он, - вы же всё знаете… Поттер вам рассказал…
- Вы сами сказали, что заплатили по всем счетам, - возразила Гермиона, - Надо попробовать жить дальше…
- Глупая девчонка, - проворчал Северус.
Она подняла голову и взглянула в его лицо. В черных глазах отражались сомнения и нерешительность, совершенно не вязавшиеся с образом зельевара. Внезапно лишённый привычной маски холодного безразличия, он выглядел таким уязвимым, беззащитным и израненным, что, казалось, любое неосторожно сказанное слово может причинить ему боль.
- Хотите, чтобы я ушла?
- Нет, - ответ вырвался, прежде чем он успел подумать, что говорит.
Мерлин! Он просто не находил в себе сил прогнать эту девочку, хотя это, безусловно, было бы самым правильным. Но ощущение её теплого, хрупкого тела, так тесно прижавшегося к нему, лишало его способности рассуждать здраво. Он недоверчиво заглянул в карие глаза, опасаясь увидеть в них насмешку, но нашел лишь тепло, слабенький огонёк надежды и что-то ещё, подозрительно похожее на… восхищение? Этого не может быть!
- Дайте нам шанс… мне… и вам, - едва слышно проговорила волшебница, - Не отталкивайте меня...
- Зачем тебе это, девочка?
- Вы нужны мне… Северус…
Это ЕГО имя сейчас произнесли с такой нежностью? Сон? Наваждение? Реальна ли девушка рядом с ним?
Наклонившись, он коснулся губами её губ, осторожно и мягко, не настаивая, а лишь приглашая к поцелую. И Гермиона, подавшись навстречу, приоткрыла губы, откликаясь, побуждая действовать решительней. Несколько движений проворных женских рук, и шейный платок с тихим шорохом соскользнул на пол. Пальцы девушки нежными, лёгкими прикосновениями прошлись по уродливому багровому рубцу.
- Гермиона… - выдохнул Снейп.
Вместо ответа она приникла губами к страшному шраму. Северус прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. Его руки легли на застёжки её мантии, и, почувствовав, что колдунья вздрогнула, он, немного отодвинувшись, вопросительно посмотрел ей в лицо. Гермиона молча кивнула, и в следующее мгновение мантия полетела в сторону. Увидев волшебницу в тонкой шёлковой блузке и строгой чёрной юбке, подчёркивающих стройность девичьей фигурки, зельевар снова засомневался.
- Ты уверена? – уточнил он.
И опять лишь молчаливый кивок в знак согласия. Обхватив ладонями её лицо, он несколько долгих секунд всматривался в карие глаза, где теперь разгорался огонь желания. Невероятно. Непостижимо.
- Поцелуй меня, - шепотом попросила Гермиона.
Разве можно было устоять? Он покрывал быстрыми поцелуями её лоб, залитые румянцем щёки, чуть трепещущие веки, тонкую шею с пульсирующей жилкой и, наконец, прильнул к её податливым губам. На этот раз поцелуй получился совсем другим – жадным и требовательным.
И она отвечала ему, отвечала столь горячо и страстно, что Снейп почувствовал, как зародившийся где-то в груди сумасшедший, пульсирующий жар стремительно охватывает всё его тело.
Погрузив руки в пышные, вьющиеся локоны волшебницы, он прижался щекой к её щеке, слегка царапая шелковистую девичью кожу шершавой, едва пробившейся щетиной. Гермиона, зажмурившись от удовольствия, издала странный звук, сродни кошачьему мурлыканью.
С наслаждением вдохнув её запах, он пробормотал:
- У тебя прекрасные волосы…
Почувствовав, что Гермиона расстёгивает пуговицы на его рубашке, Северус напряжённо замер. Её пальцы слегка дрожали, а движения были неуверенными, словно испуганными. Мужчина сглотнул, борясь с навалившимся отчаянием. Мерлин! Сейчас она увидит его тело, и на этом всё закончится… Лучше прекратить это немедленно, пока он не встретился с её разочарованным взглядом. Пока желание в её глазах не уступило место отвращению.
- Не надо… - выдавил зельевар, попытавшись оттолкнуть девушку.
Но как раз в этот момент она, справившись с последней из упрямых пуговиц, коснулась губами его ключицы. Тёплые женские ладони заскользили по его худой, бледной груди, одаривая его всё новыми и новыми ласками. Снейп закусил губу, не в силах сдержать стон. Что творила с ним эта маленькая ведьма?! Осмелев, Гермиона стащила с него рубашку и отбросила её прочь.
- Ты чудесно пахнешь… - прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь, - травами... и зельями… чудесно…
Шумно выдохнув, Северус впился губами в её шею, а его рука, забравшись ей под юбку, медленно поглаживала бедро. По телу волшебницы пробежала дрожь, и, запрокинув голову назад, девушка застонала.
В следующее мгновение Гермиона почувствовала, как её подхватывают на руки и куда-то несут. Она потеряла ощущение времени и пространства, единственной осязаемой реальностью был лишь этот мужчина, крепко прижимавший её к себе. Мужчина, нёсший её так бережно и осторожно, словно она могла сломаться. Обвив руками его шею, девушка закрыла глаза, вновь и вновь вдыхая круживший голову его неповторимый запах, наслаждаясь теплом обнимающих её рук.
Казалось, пролетела целая вечность, прежде чем её мягко опустили на кровать. Распахнув глаза, она остановила затуманенный взгляд на лице зельевара. Стоя на коленях меж её разведенных бедер, он смотрел на волшебницу так, словно считал всё происходящее сном.
Ободряюще улыбнувшись, Гермиона погладила его по щеке, и он, тотчас накрыв своей рукой её узкую ладонь, буквально вжался в неё щекой. Он тёрся о тёплую, мягкую девичью кожу, как одичавший пёс, изголодавшийся по ласке, или же, как дикий зверь, не ведавший ласки вовсе, а теперь внезапно открывший её для себя.
У Гермионы защемило сердце, и она торопливо сморгнула навернувшиеся на глаза слёзы. Зельевар слегка отстранился, но только затем, чтобы коснуться ласкающей его руки губами. Северус замер на несколько мгновений, с некоторым удивлением разглядывая миниатюрную ладошку колдуньи и её тонкие изящные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Почему-то ему всегда казалось, что руки гриффиндорской всезнайки должны быть непременно перепачканы чернилами и исцарапаны, а ногти обязательно изгрызены и неровны.
- Ничего не замечал… ничего...
- Что? – переспросила Гермиона.
- Неважно… - Снейп мотнул головой и прильнул губами к её ладони.
А потом он раздевал её. Очень медленно и несколько нерешительно, будто боялся совершить святотатство, осквернить истинную чистоту своими прикосновениями. От его скованных движений и восхищённого взгляда, которым он окинул её обнажённое тело, у волшебницы перехватило дыхание. Подчиняясь острой потребности окружить его нежностью и лаской, она медленно провела кончиками пальцев по обнимавшим её рукам, с удовольствием отметив участившееся дыхание мужчины.
Но стоило ей случайно дотронуться до его левого предплечья, как зельевар резко отдернул руку. Девушка схватила его за запястье, решительно притягивая к себе. Её пальцы заскользили по уродливой метке, а секунду спустя им на смену пришли её теплые, мягкие губы.
- Всё в прошлом… - ласково шептала она, - в прошлом… ты больше не должен стыдиться…
Снейп вдруг так сильно стиснул её в объятиях, что она ойкнула от неожиданности. Он целовал её яростно и неистово, не в силах оторваться от губ, сладость которых кружила голову. Гермиона гладила его напряжённые плечи, чувствуя, как его натянутое, как струна, тело расслабляется под её прикосновениями. Прервав поцелуй лишь тогда, когда им обоим стало нечем дышать, Северус снова посмотрел в её лицо, но теперь в его глазах полыхал такой огонь, что девушке стало жарко под этим взглядом.
- Иди ко мне… - позвала она, увлекая его за собой на кровать.
Ещё несколько мгновений колебаний, и его руки неторопливыми, осторожными движениями начали исследовать её тело. С её губ сорвался стон, и Снейп тут же остановился, внимательно глядя на неё. По лицу его пробежала тень, а морщинка меж бровей стала глубже.
- Всё хорошо… - пробормотала волшебница.
Она потянулась к застёжке на его поясе, и Северус, вздрогнув, произнёс глухим голосом:
- Мы ещё можем остановиться…
Он отвернулся, снова пряча взгляд.
- Я не хочу останавливаться, - решительно возразила Гермиона и, краснея, расстегнула его брюки.
Закусив губу, он наблюдал, как она медленно освобождает его от одежды, как ласкает – неумело и немного неловко, как судорожно сглатывает - то ли от страха, то ли от волнения.
- Я хочу тебя… - зельевар посмотрел ей в глаза.
Его дыхание было неровным и шумным, на висках выступили капельки пота, а тело слегка дрожало от напряжения и уже еле сдерживаемого желания. Гермиона, не ответив, обхватила его голову руками и прижалась в поцелуе к тонким губам.
Не разрывая тесного слияния губ, Снейп развел её ноги и вошёл резким стремительным движением. Волшебница вскрикнула, на глаза навернулись непрошеные слёзы. Северус застыл.
- О, Мерлин! – виновато прошептал он, - Ты…
- Ничего… - попыталась заверить девушка, приходя в себя и понемногу свыкаясь с болью, - ничего… всё в порядке…
Он ощутил лёгкое прикосновение её губ к своей шее.
- Ничего… - повторила волшебница, - уже… уже не больно…
От этой маленькой, наивной лжи у Снейпа сжалось сердце.
- Прости… - неожиданно для самого себя попросил он, - я… постараюсь… осторожнее…
Стремясь загладить свою невольную грубость, теперь он старался каждой лаской подарить нежность, чего не случалось с ним прежде. Но женщина, тихо постанывающая в его объятиях, была так юна и неопытна, что это пугало и заставляло больше думать о ней, нежели о себе. И лишь поняв по выражению её лица и глубокому чувственному стону, что боль отступает, Северус, наконец, позволил себе двигаться. На этот раз медленно, чутко прислушиваясь к её реакции, опасаясь вновь послужить источником боли. Тяжело дыша, Гермиона прижималась к нему всё теснее, словно стремясь поглотить его и при этом отдать себя без остатка. Её руки, едва касаясь, скользили по его спине, разжигая горевший в нем огонь ещё сильнее. Снейп целовал её снова и снова – жадно и властно, подчиняя её себе и растворяясь в ней.
- Северус! – она выгнулась, отчаянно стиснув его плечи и задыхаясь от накрывших её сокрушительной волной неведомых ранее ощущений.
Второй раз за этот вечер он услышал своё имя из её уст, и если первый раз прозвучавшее тихо и нежно, оно вызвало волнительный трепет в груди, то теперь буквально заставило его взорваться, полностью лишив остатков контроля. Несколько сильных стремительных толчков и он, не сдерживаясь, закричал. Хрипло. Исступленно. Торжествующе.
Весь дрожа, он рухнул на неё, придавив к кровати своей тяжестью. И в следующее мгновение почувствовал прикосновение мягких женских губ к своему плечу. За что ему это? Чем он заслужил эту нежность? Колдунья целовала его и успокаивающе гладила по голове, даря ощущение блаженства.
Приподнявшись, зельевар перекатился на спину и привлек девушку к себе. Счастливо вздохнув, она прижалась щекой к его груди, прислушиваясь к гулким, учащённым ударам его сердца.
Мужчина и женщина молчали, но им не нужны были слова. Слова сейчас казались лишними. Слова могли только навредить, разрушить очарование момента, порвать тонкую незримую нить, связавшую их. Молчание, напротив, несло с собой уют и покой.
Северус медленно перебирал вьющиеся каштановые волосы, снова ставшие слегка влажными, но на этот раз не от дождя. Упрямые кудряшки, распрямившись под его пальцами, тут же снова норовили свернуться в тугие пружинки.
Неровное дыхание Гермионы, приятным теплом скользившее по его коже, постепенно становилось спокойнее и глубже. Вскоре, поняв по тихому мерному посапыванию, что волшебница уснула, Снейп тоже закрыл глаза. Впервые с далеких, почти забытых дней раннего детства ему снились счастливые цветные сны.

***

Проснулся Снейп в одиночестве. Едва открыв глаза, он понял, что волшебницы в комнате нет. Только лишь витавший в воздухе яблочно-цветочный аромат, да слегка примятая соседняя половина кровати, говорили о том, что прошедшая ночь не была плодом его воображения. Подушка сохранила отпечаток головы Гермионы, лёгкий, почти не заметный, но Северусу хватило и этого, чтобы на него нахлынули воспоминания. Замерев на мгновение, он коснулся ладонью этой неприметной впадинки и медленно обвел контур. Вот здесь она прижималась своей щекой, такой мягкой и нежной… Зельевар не удержался от вздоха. Ткань совсем остыла, а значит, девушка давно ушла. От этой мысли на сердце вдруг сделалось холодно и пусто. Безмятежное, расслабленное выражение сползло с его лица, уступив место прежней суровой и непроницаемой маске.
Криво усмехнувшись, он резко встал и поспешно оделся. А может, она вовсе не ушла? Может быть, просто спустилась вниз? Может, сейчас с энтузиазмом копается в его книгах? Он прекрасно помнил восторженный блеск карих глаз, когда она увидела его огромную библиотеку.
Глупо. Глупо и нелепо было на это надеяться. Это Северусу стало ясно сразу, как только он вошел в гостиную. Не было ни Гермионы, ни её мантии. Ушла. Сбежала, как только наступило утро.
Что ж, всё правильно… Правильно. Так и должно было быть. Всё равно ничего бы не вышло. Неужели он думал иначе?
Нахмурившись, Снейп прошел на кухню и машинально взялся за приготовление кофе. Чёрт! Проклятый яблочный запах преследовал его, не желая оставить в покое. Руки задрожали, и он просыпал несколько кофейных зерен, сухо застучавших по дощатому полу. Тихо выругавшись, зельевар стиснул зубы и постарался сосредоточиться на своих действиях.
Мерлин свидетель, всё правильно и очень логично. К чему ей оставаться здесь? Перед ней открыты все дороги. Молодая, талантливая, красивая, героиня войны, окруженная друзьями и, без сомнения, толпами поклонников. Что она могла бы найти в нём? С ним? Да и ему никто не нужен. Никто. Он давно привык к своему одиночеству. Чужой человек лишь помеха, обуза, источник неприятностей. Правильно, пусть уходит в свой мир, а он останется в своём, продолжая предаваться воспоминаниям о единственном, что было хорошего в его жизни. О Лили.
Впрочем, Северус и сам не мог бы с уверенностью утверждать, о какой из этих женщин в последние три месяца он думал больше. О той ли, которая отвергла его, предпочтя ему злейшего его врага, и которую он погубил, сделав при этом своей вечной болью, незаживающей раной в холодном и пустом сердце, тоже когда-то умевшем любить. Или о той, что по неведомым ему причинам спасла его и теперь, явившись столь внезапно, подарила ему незабываемую ночь. О той, что смотрела на него так, словно он для неё был самым желанным мужчиной на свете.
Снейп налил себе кофе и, усевшись за стол, мрачно уставился в стену напротив. Крохотная кухонька с выкрашенными в зелёный цвет стенами сегодня раздражала больше обычного.
Чёрт подери! Зачем она вообще явилась?! Зачем весь этот цирк?
Он крепче стиснул кружку. Определённо, это к лучшему, что она ушла тихо, не прощаясь. Избавила его от неловкости совместного пробуждения. Им и сказать-то друг другу нечего… Кто они, в сущности? Чужие, бесконечно далёкие люди.
Зельевар сделал большой глоток и закашлялся, обжёгшись. Кофе показался отвратительным на вкус. Чёрт! Как она посмела?! Как посмела явиться сюда, подарить ему надежду, а потом просто бросить, ни слова не сказав?! Мантикора её задери! Испугалась? Конечно! Гриффиндорская хвалёная храбрость не стоит и сикля! А он тоже хорош! Раскрылся перед ней, как последний дурак! Доверился, потянулся к теплу, ласке, нежности, позволив ей увидеть свою слабость и свои страхи. Как посмела она провести с ним эту ночь, полную страсти и… О, нет! Тысячу раз нет! ЭТОГО там не было. Всего лишь влечение… Он слишком давно не был с женщиной, в этом всё дело. Пора выбросить эту девчонку из головы. Забыть, забыть, забыть… Словно ничего и не было.
Несколько минут Северус сидел, созерцая выщербленную поверхность старого стола. Но перед мысленным взором неотступно стояло лицо, обрамленное каштановыми волосами, и сияющие карие глаза. А глухая боль упорно не желала уходить из сердца. Издав нечленораздельный горловой звук, Снейп схватил кружку с остатками кофе и что было сил запустил ею в стену. Осколки брызнули в разные стороны, а на стене образовалось отвратительное коричневое пятно. Однако облегчения это не принесло. Под руку подвернулся кофейник, немедленно повторивший полет кружки. Неловко перекувырнувшись в воздухе, расплёскивая по пути содержимое, кофейник со звоном врезался в стену, отскочил от неё и покатился по полу, противно дребезжа.
Хлопнула входная дверь, раздались быстрые шаги в гостиной, и, резко обернувшись, Северус увидел замершую на пороге кухни Гермиону. Сжимая в руках большой пакет, девушка с испугом вглядывалась в лицо зельевара, искажённое гневом и болью. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и, наконец, волшебница осмелилась спросить:
- Северус… что случилось?
Он не сразу смог ответить, потому что сердце, при её появлении бешено затрепыхавшееся в груди, норовило выскочить через горло, не давая ему вымолвить ни слова. Гермиона сжалась, подобно маленькому воробью, внезапно встретившему коршуна.
- Что это? – грубо произнес Снейп, кивнув на её ношу.
Девушка виновато моргнула, нервно теребя края пакета.
- Я… я… хотела приготовить завтрак… а у тебя… совсем нет никаких продуктов… - она шмыгнула носом, - мне… не хотелось тебя будить… ты так улыбался во сне… я даже не представляла… что ты можешь так улыбаться… - Гермиона потупилась и добавила дрогнувшим голосом, - я… слишком тороплю события, да?
Стремительно шагнув к волшебнице, Северус резким движением притянул её к себе, заключая в объятия и зарываясь лицом в пышные локоны. Помолчав пару минут, он пробормотал куда-то в её волосы:
- Я решил... ты одумалась... - голос хриплый, срывающийся, столь нехарактерный для него, - одумалась... - пауза, напряжённая, мучительная, - решил... ты больше никогда не придёшь... - вздохнув, он добавил очень тихо, - я испугался... - и ещё тише, отчаянно боясь признаться в этом даже самому себе, - ты нужна мне...
Вздрогнув, Гермиона выпустила из рук пакет с продуктами, и он с хрустом шлёпнулся на пол.
Девушка хотела что-то сказать, но горло свело болезненным спазмом и, лишь тоненько всхлипнув, она уткнулась лицом в грудь зельевара.
- Ты нужна мне, - повторил он уверенней и громче, - очень нужна...
Колдунья затихла, на несколько мгновений перестав дышать. А потом подняла голову, обратив к Северусу сияющее от счастья лицо. От её улыбки сковывавшее его напряжение внезапно ушло, и он ощутил удивительную легкость во всем теле. Гермиона обвила руками его шею и, привстав на цыпочки, дотянулась до его уха, чтобы прошептать всего три слова. Три самых важных слова в своей и его жизни.
Никогда ей не доводилось видеть столь сумасшедший вихрь сменяющих друг друга эмоций. За какие-то доли секунды в черных глазах промелькнули сомнение, удивление, потрясение, надежда и, наконец, радость, настоящая восторженная радость. Северус провел дрожащей рукой по волосам гриффиндорки и, коснувшись губами её лба, тихо выдохнул:
- Я тоже…

Конец