Историческое значение Гоголя
Изучение исторического значения Гоголя не завершено и до сих пор. Творчество Гоголя и по сей день представляет огромный интерес во всем мире. Изучая факты деятельности Гоголя, можно выделить два периода в его творчестве: первый период служил прогрессивным стремлениям общества, а второй встал на сторону неподвижного консерватизма. Но внимательное изучение биографии Гоголя, особенно его переписки, которая раскрывает его внутреннюю жизнь, показывает, что как бы ни были противоположны мотивы его повестей, “Ревизора” и “Мертвых душ”, с одной стороны, и “Выбранных мест” — с другой, в самой личности писателя не было того перелома, какой в ней предполагался, не было брошено одно направление и принято другое, противоположное; напротив, это была одна цельная внутренняя жизнь, где уже в раннюю пору были задатки позднейших явлений, где не прекращалась основная черта этой жизни — служение искусству; но эта личная жизнь была надломлена теми противоречиями, с какими ей пришлось считаться в духовных началах жизни и в действительности. Гоголь не был мыслителем, но он был великим художником. О свойствах своего таланта сам он говорил: “У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных”... “Воображение мое до сих пор не подарило меня ни одним замечательным характером и не создало ни одной такой вещи, которую где-нибудь не подметил мой взгляд в натуре”. Нельзя было проще и сильнее указать ту глубокую основу реализма, которая лежала в его таланте; но великое свойство его дарования заключалось и в том, что эти черты действительности он возводил “в перл создания”. И изображенные им лица не были повторения действительности: они были целыми художественными типами, в которых была глубоко понята человеческая природа. Его герои, как редко у кого-либо другого из русских писателей, становились нарицательными именами, и до него в нашей литературе не было примера, чтобы в самом скромном человеческом существовании была открываема так поразительно внутренняя жизнь. Другая личная черта Гоголя заключалась в том, что с самых ранних лет, с первых проблесков молодого сознания его волновали возвышенные стремления, желание послужить обществу чем-то высоким и благотворным; с ранних лет ему было ненавистно ограниченное самодовольство, лишенное внутреннего содержания, и эта черта сказалась потом, в тридцатых годах, сознательным желанием обличать общественные язвы и испорченность, и она же развилась в высокое представление о значении искусства, стоящего над толпой как высшее просветление идеала... Но Гоголь был человеком своего времени и общества. Из школы он вынес немного; не мудрено, что у юноши не было определенного образа мыслей; но для этого не было задатка и в его дальнейшем образовании. Его мнения о коренных вопросах нравственности и общественной жизни оставались и теперь патриархально-простодушными. В нем созревал могущественный талант, — его чувство и наблюдательность глубоко проникали в жизненные явления, — но его мысль не останавливалась на причинах этих явлений. Он рано был исполнен великодушного и благородного стремления к человеческому благу, сочувствия к человеческому страданию; он находил для их выражения возвышенный поэтический язык, глубокий юмор и потрясающие картины; но эти стремления оставались на степени чувства, художественного проницания, идеальной отвлеченности — в том смысле, что при всей их силе Гоголь не переводил их в практическую мысль улучшения общественного, и когда стали указывать ему иную точку зрения, он уже не мог понять ее... Все коренные представления Гоголя о жизни и литературе были представлениями Пушкинского круга. Гоголь вступал в него юношей, а лица этого круга были уже люди зрелого развития, более обширного образования, значительного положения в обществе; Пушкин и Жуковский находились на верху своей поэтической славы. Старые предания Арзамаса развились в культ отвлеченного художества. Кружок преклонялся перед именем Карамзина, увлекался славою России, верил в будущее ее величие, не имел сомнений относительно настоящего и, негодуя на недостатки, которых нельзя было не видеть, приписывал их только недостатку в людях добродетели, неисполнению законов. К концу тридцатых годов, еще при жизни Пушкина, начался поворот, показывавший, что его школа перестала удовлетворять возникавшим новым стремлениям общества. Позднее кружок все больше уединялся от новых направлений и враждовал с ними; по его идеям, литература должна была витать в возвышенных областях, чуждаться прозы жизни, стоять “выше” общественного шума и борьбы: это условие могло только сделать ее поприще односторонним и не очень широким... Художественное чувство кружка было, однако, сильно и оценило своеобразный талант Гоголя, кружок приложил заботы и о его личных делах...
Самым резким моментом столкновения теоретических представлений Гоголя с действительностью и стремлениями просвещенной части общества было письмо Белинского; но было уже поздно, и последние годы жизни Гоголя прошли, как сказано, в тяжкой и бесплодной борьбе художника и пиетиста. Эта внутренняя борьба писателя представляет не только интерес личной судьбы одного из величайших писателей русской литературы, но и широкий интерес общественно-исторического явления: на личности и деятельности Гоголя отразилась борьба нравственно-общественных элементов — господствующего консерватизма, и запросов личной и общественной свободы и справедливости, борьба старого предания и критической мысли, пиетизма и свободного искусства. Для самого писателя эта борьба осталась неразрешенной; он был сломлен этим внутренним разладом, но тем не менее значение основных произведений Гоголя для литературы было чрезвычайно глубокое, что сказывается во всей последующей литературе. Не говоря о чисто художественных достоинствах исполнения, которые после Пушкина еще повысили уровень возможного художественного совершенства у позднейших писателей, его глубокий психологический анализ не имел равного себе в предшествующей литературе и открывал широкий путь наблюдений, каких делалось так много впоследствии. Даже его первые произведения, столь строго потом осуждаемые им “Вечера”, без сомнения, немало способствовали укреплению того любящего отношения к народу, которое так развилось впоследствии. “Ревизор” и “Мертвые души” опять были невиданным до тех пор в этой мере, пламенным протестом против ничтожества и испорченности общественной жизни; этот протест вырывался из личного нравственного идеализма, не имел никакой определенной теоретической основы, но это не помешало ему произвести поражающее впечатление нравственно-общественное.
Главное в творчестве Гоголя отразилось в той яркой новой черте содержания, которая до него, в этой мере, не существовала в литературе. Гоголь явился глубоким выразителям стремлений своего времени и общества. Одними художественными достоинствами невозможно объяснить ни того энтузиазма, с каким принимались его произведения в молодых поколениях, ни той ненависти, с какою они встречены были в консервативной толпе общества. Внутренняя трагедия, в которой провел Гоголь последние годы жизни, объясняется противоречием его теоретического мировоззрения, его покаянного консерватизма, с тем необычайным социальным влиянием его произведений, которого он не ждал и не предполагал. Произведения Гоголя совпадали с зарождением этого социального интереса, которому они сильно послужили и из которого после уже не выходила литература. Великое значение Гоголя подтверждается и отрицательными фактами. В 1852 г. за небольшую статью в память о Гоголе Тургенев был подвергнут аресту в части; цензорам велено было строго цензуровать все, что пишется о Гоголе; было даже объявлено совершенное запрещение говорить о нем. Второе издание “Сочинений”, начатое в 1851 г. самим Гоголем и не оконченное вследствие этих цензурных препятствий, могло выйти только в 1855 – 1856 г. Связь писателя с последующей литературой не подлежит сомнению. Гоголь оказал огромное значение на творчество Тургенева. Его “Записки охотника” представляются как бы продолжением “Мертвых душ”. “Дух гуманности”, отличающий произведения Тургенева и других писателей новой эпохи, в среде русской литературы никем не был воспитан более Гоголя, например, в “Шинели”, “Записках сумасшедшего”, “Мертвых душах”. Точно также изображение отрицательных сторон помещичьего быта сводится к Гоголю. Первое произведение Достоевского также примыкает к Гоголю. В дальнейшей деятельности новые писатели совершали уже самостоятельные вклады в содержание литературы, жизнь ставила и развивала новые вопросы, — но первый толчок был дан Гоголем.
Между прочим, делались определения Гоголя с точки зрения его малорусского происхождения: последним объясняемо было до известной степени его отношение к русской (великорусской) жизни. Привязанность Гоголя к своей родине, Малороссии, была очень сильна, особенно в первые годы его литературной деятельности и вплоть до завершения второй редакции “Тараса Бульбы”, но сатирическое отношение к русской жизни, без сомнения, объясняется не национальными его свойствами, а всем характером его внутреннего развития. Несомненно, однако, что в характере дарования Гоголя сказались и черты своего народа. Таковы особенности его юмора, который до сих пор остается единственным в своем роде в нашей литературе. Две основные славянские ветви счастливо слились в этом даровании в одно, в высокой степени замечательное явление.
В исторической перспективе гоголевское творчество раскрывалось постепенно, обнажая с ходом времени все более глубокие свои уровни. Для непосредственных его продолжателей, представителей так называемый натуральной школы, первостепенное значение имели социальные мотивы, снятие всяческих запретов на тему и материал, бытовая конкретность, а также гуманистический пафос в обрисовке “маленького человека”. На рубеже 19 и 20 столетий с особенной силой раскрылась христианская философско-нравственная проблематика гоголевских произведений, впоследствии восприятие творчества Гоголя дополнилось еще ощущением особой сложности и иррациональности его художественного мира и провидческой смелостью и нетрадиционностью его изобразительной манеры. “Проза Гоголя по меньшей мере четырехмерна. Его можно сравнить с его современником математиком Лобачевским, который взорвал Евклидов мир...” (В. Набоков). Все это обусловило огромную и все возрастающую роль Гоголя в современной мировой культуре.
Библиографический список
1. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона (электронное издание), “Адепт”, 2003 г.
2. Гиппиус В. В. Гоголь. Л., 1924.
3. Вересаев В. В. Гоголь в жизни. М., 1990.
4. Николай Гоголь // Набоков В. В. Лекции по русской литературе. М., 1996.
5. Ю. В. Манн