Граф М. В. Толстой Рассказы из истории Русской Церкви 25 страница

Предчувствуя близость блаженной кончины, старец сказал ученикам своим: "Я ослабеваю и оставляю вас, а вы, чада мои, терпите на этом месте, храните смирение и любовь взаимную". Совершив литургию и причастившись Святых Тайн, преподобный Александр преклонил колена, помолился со слезами за себя и за обитель свою и на 68-м году мирно предал дух свой Господу 9 июня 1439 года.

Мощи преподобного Александра положены были по завещанию его вне церкви, у южной стороны алтаря.

Год спустя после его кончины выросло над могилой его рябиновое деревце. Отрок из поселян отломил ветку от этого дерева, и внезапно разболелась рука его: родители привели сына на гроб преподобного, и больной исцелился. С тех пор народ стал брать ягоды на исцеление себе, особенно одержимые духами нечистыми исцелялись у гроба преподобного [46].

Сын благотворителей Куштской обители, князь Андрей Дмитриевич Заозерский, воспитанный с детства в страхе Божием, оставшись сиротой и лишившись отцовского наследия [47], рано почувствовал суетность мирской жизни. Он пришел в Спасский монастырь, на Каменный остров и просил игумена облечь его в иночество.

Молодость князя (ему было не более 20 лет), знаменитый род его и нерасположение великого князя к семейству князей Заозерских смущали игумена Кассиана. Он сказал юному князю: "Место твое не здесь, а в думе боярской или на поле брани". Князь Андрей отвечал ему: "Напрасно смущаешься, отче; я твердо решился не принимать услуг от других, а служить другим и нести крест по следам Господа моего". Игумен, после многих увещаний, решился принять его в монастырь и вскоре постриг, назвав Иоасафом, именем царевича, который оставил царство для Христа. Юный князь-инок с радостью исполнял обеты иночества. С братией имел он свидание только в храме; все время его посвящалось молитве и размышлениям о вечности; пост соблюдал он самый строгий. Чистый душой и телом, он еще на земле удостоился посещения небесного. Раз пел он псалмы в келье и услышал голос в ответ на молитву души его. Голос уверял: "Обширная пустыня, окружающая озеро, наполнится пустынниками, певцами славы Божией, и, если они будут хранить заповеди Божий, все будет готово для их земной жизни". Борису Васильевичу Ржевскому пришло на мысль посетить племянника и предложить ему денег с тем, чтобы построил себе свой монастырь, - предложение, приятное для самолюбия, но опасное для душевного спасения. Блаженный Иоасаф отвечал князю-дяде: "Не нужно нам серебра и золота, когда искренно желаем жить в пустыне; раздай бедным, что принес для нас, и получишь щедрую награду от Господа". Юный подвижник чувствовал, что путь подвигов его не будет продолжителен, и с пламенным усердием спешил творить добро. Только пять лет подвизался он в обители. В последний год своей жизни он вкушал пищу один раз в неделю, в день воскресный, по приобщении Святых Тайн. Тело его от подвигов весьма ослабело, но он благодарил за то Господа. Недолгая, но богоугодная жизнь князя-инока прекратилась 10 сентября 1453 года. Девственное тело его положено было в храме Спасокаменской обители и скоро стало источать чудесные исцеления [48].

Еще далее к северу, в глубине Заволочья, пустынные берега реки Ваги прославлены преподобным Варлаамом Шенкурским и в мирской его жизни, и в иночестве.

Посадник Великого Новгорода Василий Степанович Своеземцев, человек весьма богатый и уважаемый великими князьями, имел обширные наследственные владения в Заволочье [49] и употреблял огромные средства свои на пользу дикой страны, а особенно для нравственного образования туземцев. Он жил в Новгороде и посылал в отчину свою управителей, а по временам и сам бывал на Ваге [50]. Исполняя заповедь Спасителя, он был питателем сирот, одеждой нагим, покровителем странников.

Тревоги и неправды при союзе Новгорода с Шемякой возмущали совесть богобоязненного посадника; он совсем удалился из шумного Новгорода в любимый Важский край; на Ваге он основал иноческую обитель в честь евангелиста Иоанна, наградив ее селами и угодьями. Приготовив душу к подвигам самоотречения делами благотворительности и глубоко чувствуя пустоту мирской жизни, Василий Степанович, оставив жену и детей, поселился в обители евангелиста и принял монашество с именем Варлаама. Иноческая жизнь его была весьма строга; смирением и послушанием он ставил себя ниже всех, как будто и не был основателем обители и владельцем богатых земель. Сколько знаменит он был за оградой обители, столько в обители, в одежде инока, старался отличиться только иноческими подвигами. Верный Владыке своему раб, он работал Ему каждый день со всем усердием, упражняясь в посте и молитвах. Достигнув глубокой старости, преподобный Варлаам мирно преставился 10 июня 1462 года, незадолго до покорения Новгорода и всего Важского и Двинского края державным великим князем Иоанном.

При необыкновенном разливе реки Ваги в июне 1552 года оторвалась часть горы, на которой стоял монастырь Богословский. Тогда открылось много гробов, в том числе и гроб преподобного Варлаама. Братия перенесли гроб основателя своей обители в церковь и увидели, что мощи преподобного Варлаама совершенно целы, даже иноческие одежды его и самый гроб не истлели [51].

Около того же времени основана новая обитель иноческая в окрестностях великого Новгорода, уже доживавшего эпоху своей вольности. Преподобный Савва, уроженец города Кашина, второй из восьми сынов Тверского боярина Ивана Васильевича Борозды [52], с ранней молодости не любил рассеянной жизни: нося мирскую одежду, он постился и усердно ходил в храм Божий. Увлекаемый божественной ревностью и любовью к Богу, он оставил дом свой и родственников, принял пострижение в одной из обителей своей родины [53] и беспрекословно исполнял самые тяжкие послушания, днем трудясь в хлебне и поварне, ночи проводя без сна на божественной службе. Безмерное смирение подвижника привлекло к нему всеобщее уважение, так что не только братия обители, но все жители того края почитали его, как ангела Божия. Избегая славы человеческой, подвижник отказался от игуменства и отправился на Афонскую гору. Неизвестно, долго ли он пробыл на Афоне, но впечатления Афона надолго остались в душе его [54]. Возвратясь со Святой Горы в отечество, блаженный Савва странствовал в виде бедного инока по окрестностям Новгорода, отыскивая себе место для уединенных подвигов.

В 7 верстах от великого вольного города, на реке Вишере, понравилось ему тихое место. Он поставил тут крест [55], а вблизи хижину и стал жить отшельником. Случилось одному из новгородцев проходить мимо того места, где подвизался Савва. День был знойный; а инок пустынный стоял на молитве, недвижимый: лицо его покрыто было комарами и истерзано до крови, а он как бы ничего не чувствовал, погруженный в молитву. Изумленный новгородец рассказал другим, какого видел он раба Божия. Когда до архиепископа Иоанна III дошла молва, что в его епархии явился неведомый отшельник, он послал спросить, как дозволил себе тот жить в епархии без благословения? "Одна девица, - поручил отвечать Савва, - сидела у окна близ площади и бесстыдно смотрела на всех проходивших; другая же, сидя у другого окна, бережно хранила чистоту души своей. Люди Добрые осуждали первую и одобряли вторую; не будет, говорили, добра в той суетной и рассеянной. Поселясь в этой пустыне, я убегаю только мира, а не пастыря, которого молитв и благословения жажду". Архиепископ понял по такому ответу, что отвечающий - старец духовной жизни, и захотел посетить его. Он встретился с Саввой на пути и, не узнав его, покрытого рубищем, велел ехать с собой до кельи Саввы. Беседа во время пути показала архиепископу в спутнике смиренномудрого раба Божия, и архиепископ полюбил Савву, прежде чем узнал его. Перед кельей своей Савва назвал себя по имени, и архипастырь с живейшей радостью любви благословил его. Разделив с ним пустынную трапезу и насладясь духовной беседой его, архиепископ Иоанн присылал потом свои дары для пустыни Саввы.

По случаю спора, поднятого иноками Лисичьего монастыря [56] за землю, преподобный Савва обратился к начальникам Славянского конца с просьбой отвесть ему место на реке Вишере для пустынной обители; они с любовью отвели. В 1481 году, по благословению блаженного архиепископа Симеона преподобный построил деревянный храм в честь Вознесения Господня и поставил кельи для братии. Когда он рубил своими руками храм, пришли к нему трое разбойников. "Дети, - сказал Савва, - помогите мне поднять дерево на стену". Он указал им на тонкий конец огромного дерева, а сам взялся за толстый. Они не могли поднять своего конца, а старец Савва, крепкий телом и духом, легко подхватил свой конец и положил на место. Разбойники переглянулись между собой и поспешили уйти.

К подвижнику стали стекаться ревнители пустынной жизни. Он принимал их с любовью и учил подвигам собственным примером, трудясь более всех.

Устроив обитель, преподобный Савва поставил себе столп и стал подвизаться на нем в посте и молитвах. Столпник сходил со столпа в субботу, слушал службу воскресную, разделял с братией трапезу и потом возвращался на столп, никогда не изменяя своего правила. Однажды родной брат пришел к нему из Твери; Савва сошел со столпа, молча благословил брата и возвратился на столп. В обители сохранилась повесть о том, как преподобный Савва привел однажды на вече дикого медведя, жалуясь, что он растерзал двух рабочих коней монастырских. По суду посадников медведь осужден был работать вместо лошади и нес это наказание несколько лет. Так и лютые звери повинуются угодникам Божиим!

Много лет провел блаженный столпник в многотрудном своем подвиге и мирно преставился на восьмидесятом году жизни, 1 октября 1461 года.

Вскоре начались чудотворения при гробнице преподобного Саввы; в особенности исцелялись многие, страдавшие продолжительными лихорадками [57].

Под руководством преподобного Саввы образовались дивные подвижники. Блаженный Андрей, ученик и преемник его в игуменстве, до того изнурил тело свое постом и бдением, что едва оставались кожа и кости. Другой ученик его, преподобный Ефрем Перекомский, или Перекопский, вскоре после кончины наставника своего удалился на западный берег озера Ильмень, на устье реки Веренды, и там поставил себе келью в глухом безмолвном месте, в 25 верстах от Новгорода. Когда собрались к нему пустынники, он основал обитель с деревянным храмом святого Николая, а чтобы осушить болотистую почву и доставить монастырю чистую воду, выкопал проток из реки Веренды в озеро. По уставу его братия ночью мололи рожь, после утрени работали в поле или на огороде, после же литургии трудились по кельям. Преподобный Ефрем достиг глубокой старости и почил 26 сентября 1492 года [58].

Почти в то же время в пределах Московского великого княжения просиял святостью жизни дивный подвижник из духовного потомства великого чудотворца Сергия. Преподобный Пафнутий Боровский, внук татарина, бывшего баскаком в Боровске [59], в молодости ушел из родительского дома в Боровский Высоко-Покровский монастырь, здесь наставником его был блаженный Никита, один из учеников богоносного Сергия Радонежского. Спустя несколько лет братия упросили Пафнутия принять на себя начальство над обителью, но на 13-м году игуменства он тяжко заболел, принял схиму и отказался от управления монастырем. Выздоровев, Пафнутий стал жить в трех верстах от Боровска, среди густого леса [60], с одним послушником. Мало-помалу начали приходить к нему братия и построили деревянный храм Рождества Богородицы. Так основался Боровский Пафнутьев монастырь!

В числе многих, поселившихся в новой обители, чтобы пользоваться наставлениями опытного подвижника, были: юноша Иоанн Санин, в иночестве Иосиф, будущий основатель Волоколамского монастыря; родной брат его Вассиан, впоследствии архиепископ Ростовский; дивный старец Иннокентий; Исаия - родственник блаженного Пафнутия - и несколько других.

Жизнь свою преподобный Пафнутий проводил так: в понедельник и пятницу ничего не ел, а в среду - сухой хлеб; в прочие дни вкушал вместе с братией. Всегда пребывал в трудах, рубил дрова, орошал растения, копал в саду землю, занимался другими тяжелыми работами, и никто прежде его не являлся ни на работе, ни на общем правиле молитвы. В зимнее время занимался чтением и рукоделием, плел мережи для ловли рыбы. К телу своему не дозволял касаться никому, а женскому полу не дозволен был и вход в обитель его; чистота девства сохранена им от рождения до смерти. Тем не менее с того времени, как принял он схиму, не литургисал он, как обрекший себя на уединенную молитву смиренного схимника, только однажды в день Пасхи по нужде совершил он Таинство с глубоким умилением; после того говорил он ученикам своим: "Ныне душа моя едва осталась в теле". Когда было нужно, вступал он в разговор; а когда надобно было молчать - молчал; во всем любил нищету и бедность; о телесных нуждах не заботился. Относительно догматов веры соблюдал такую строгость, что, если кто начинал говорить несогласно с Святым Писанием, не медля выгонял того из обители. "Чистота жизни, неутомимые подвиги, твердая любовь к Богу, надежда на заступление Пречистой Богородицы привлекли к преподобному Пафнутию особенную благодать Божию, по которой он провидел сердечные помыслы, исцелял болезни, получал все, чего просил с верой у Бога" [61].

Так он провидел тайные мысли учеников своих, искушения лености, ропота и нечистоты плотской, открывал виновным собственные их чувства и намерения и приводил их к покаянию.

Преподобный Пафнутий говорил ученикам своим, что можно узнать по взору, добрыми ли кто занят мыслями или дурными. Ученики дивились, но потом увидели и опыты прозорливости богоносного своего наставника. Однажды пришел в обитель Пафнутиеву один странник, монах; прозорливый старец, никогда прежде не видав его, сказал ученикам: "Видите ли: этот человек и иночеством не очистился от крови князя Димитрия, которого уморил". Это был Иван Котов, убийца Шемяки.

Много исцелений и других чудес совершил преподобный Пафнутий в земной своей жизни [62]. Во время сильного голода он ежедневно кормил до тысячи человек окрестных жителей, и запасы монастырские не истощались.

После 63 лет иночества, преподобный Пафнутий приблизился к блаженной кончине, которую предсказал за несколько дней, и мирно почил 1 мая 1477 года [63].

В XV веке видим несколько дивных подвижников, принявших на себя юродство и превосходивших прозорливой мудростью всех тех, которые сами себя считали умными. Так, в Москве юродствовал блаженный Максим; он ходил почти нагим в морозы и терпел голод. "Хоть люта зима, да сладок рай", - говорил он, бегая по улице. Добровольные страдания его служили к спасению не только ему самому, но и многим. Он жил в бедственное время: то набеги татар, то засуха и голод, то моровые поветрия томили бедный народ. Блаженный подвижник вольным терпением своим учил народ невольному терпению, переносил мысли людей к раю, для которого охотно переносил он все на земле. Он говорил народу: "Не все по шерсти, ино и напротив. Не верти головой, как бешеная коза: не продали бы татарам. За дело побьют, повинись да ниже поклонись. Не плачь битый, плачь небитый". Купцам и знати Москвы говаривал: "Божница домашня, а совесть продажна. По бороде Авраам, а по делам Хам. Всяк крестится, да не всяк молится. Бог всякую неправду сыщет. Ни Он тебя, ни ты Его не обманешь". Блаженный Максим почил от тяжких подвигов своих 11 ноября 1434 года [64].

В Ростове подвизался другой дивный угодник Божий. Блаженный Исидор родился в Германии от богатых родителей, покинул родителей и латинскую веру по твердому убеждению в истинах Православия, принял на себя юродство и пришел в Ростов. Здесь бедный странник, представляя из себя безумного, терпел насмешки и побои, проводил целые дни на улице, а ночью в молитве, в непокрытой хижине из хвороста, которую он поставил себе внутри города, на болотистом пустыре. За тяжкие подвиги блаженный Исидор удостоен был благодати чудотворений. В житии его повествуется, что один знакомый ему купец, утопая в море, был спасен святым Исидором, чудесно явившимся к нему на помощь. В другой раз по молитве его пустые сосуды наполнились вином на трапезе у князя в присутствии архиепископа. Современники звали его Твердисловом, потому что слово его всегда сбывалось. Блаженный Исидор преставился 14 мая 1474 года. В минута кончины его по всему городу разлилось благоухание в воздухе. Ростовцы погребли его в самой хижине и подле построили деревянную церковь Вознесения Христова [65].

Третий дивный подвижник прославился в Великом Новгороде. Однажды летом во время утрени в Клопской [66] обители иеромонах, совершая каждение в храме, вздумал покадить и свою келью, нашел ее отворенной, а в ней - человека в монашеском одеянье, писавшего книгу. На все вопросы игумена и братии пришелец отвечал повторением тех же слов и представлял из себя юродивого. Впрочем, на литургии читал апостол, а за трапезой житие, весьма приятно и вразумительно. Игумен дал ему келью, и незнакомец поселился в монастыре. Это было в 1408 году.

Однажды князю Константину Дмитриевичу (сыну Донского) случилось быть в Новгороде и сидеть за трапезой. Незнакомец читал житие, и князь, долго смотрев на него, поклонился ему и сказал игумену: "Это наш родственник Михаил Максимович, из княжеского рода" [67]. Сам подвижник ничего не хотел открыть о себе, кроме того, что имя его - Михаил. В преподобном Михаиле открылся дар прозорливости и чудес: он узнавал и предсказывал будущее, а во время засухи, когда пересохли речки и источники, извел своими молитвами поток чистой и свежей воды. Однажды он начал звонить во все колокола и объявил святому архиепископу Евфимию: "Теперь в Москве радость: у великого князя родился сын Иван. Он будет наследником Московского государства и грозой для соседей, покорит Новгород, отберет у вас золото и изменит все ваши обычаи".

Отшельник смело говорил правду князьям русским. Когда Шемяка, будучи изгнанником в Новгороде, спросил блаженного Михаила об успехе дела его, юродивый отвечал: "Довольно бед натворил ты в земле Русской, к радости врагов ее: если и теперь воздвигнешь междоусобие, со стыдом воротишься сюда, а здесь готовы для тебя три локтя земли". После нового междоусобия старец сказал закоренелому крамольнику: "Слышу, князь, земля простонала три раза и зовет тебя к себе". Вскоре после этого Шемяка умер от яда.

Преподобный Михаил преставился 11 января 1454 [68] года, в глубокой старости, прожив в Клопской обители 45 лет. Во все время он только один раз в неделю ел сухой хлеб и пил немного воды; в келье не было у него ничего, даже и рогожи. Подвижник спал на голом полу и не знал теплой одежды.

Таков был дивный старец, отрекшийся от славы земной для небесного наследия, провидевший рождение державного собирателя земли Русской и плачевный конец вольности Великого Новгорода!

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Блаженный архиепископ Симеон, именовавшийся в иночестве Самсоном, преставился 15 июня 1421 года и погребен в Макариевской паперти Софийского собора. Он чтится местно вместе с владыками Новгородскими Иоакимом, Лукой, Мартирием, Аркадием, Антонием и Василием.

[2] Новгородцы имели обычай избирать владык своих на вече. Жребии с именами избираемых полагались потом на престол Софийского собора, откуда снимал их или младенец, или слепец. Последний жребий, оставшийся на престоле, заключал в себе имя новоизбранного владыки, который тогда уже вступал, еще до посвящения, во все права управления епархией. Случалось, что нареченный владыка несколько лет оставался без рукоположения; случалось и то, что новгородцы, почему-либо недовольные им, изгоняли его из палат владычных и на место его выбирали другого.

[3] Он украсил гробницы храмоздателя Софийского собора святого князя Владимира, святой княгини Анны и поставил в соборе много драгоценных икон. В соборной ризнице сохранился устроенный при святом Евфимии артосный панагиар, замечательный по изяществу древнего искусства.

[4] Новгородская III Летопись под 6947 годом.

[5] Собрание Летописей, III, 183.

[6] Четьи-Минея рукописная в библиотеке Троице-Сергиевой Лавры, № 671, л. 126.

[7] Святой митрополит Иона в одном из посланий своих к святителю Евфимию пишет: "Ты говоришь, будто я называю в своей грамоте князя Дмитрия (Шемяку) моим сыном: посмотри внимательнее на грамоту; так ли там пишется? Сам он отлучил себя от христианства, сам положил на себя великую тягость церковную - неблагословения от всего великого Божия священства. Дал клятву не мыслить никакого зла против великого князя - и ей изменил. Ты видел эту грамоту. Как же после того можно мне именовать его своим сыном духовным? Итак, как прежде, так и теперь пишу к тебе, что я с прочими владыками почитаю князя Дмитрия неблагословенным и отлученным от Церкви Божией. Ты пишешь еще, что и прежде Святая София и Великий Новгород давали убежище у себя гонимым князьям русским и по возможности оказывали им честь; однако ж прежние митрополиты не присылали грамот с таким тяжким наказанием. Но скажи мне, сын мой, какие князья причиняли столько зла своим великим князьям, нарушив крестное целование, или какие князья, оставив жену свою, детей и все имущество в Новгороде, ходили по великому княжению проливать кровь христианскую? Как прежде этого не бывало, так прежние митрополиты не посылали грамот с такой тяжестью".

[8] Теперь эти вериги сохраняются в Софийской ризнице.

[9] Мощи святого Евфимия почивают под спудом в церкви, устроенной в 1684 году во имя его под Никольским собором Вяжицкого монастыря, у правого клироса. Память его празднуется 11 марта.

[10] Святой Иона, в мире Иван, остался круглым сиротой в семилетнем возрасте и воспитан в доме богатой вдовы Наталии Медоварцевой. В зрелых уже летах он удалился в Отнюю пустынь, в 50 верстах от Новгорода, незадолго пред тем основанную удалившимся из Киева от гонений архимандритом Харитоном. Здесь он постригся с именем Ионы, был настоятелем по смерти Харитона и успел построить в бедной пустыне великолепный каменный храм.

[11] "Вдовьи уста благословили тебя, блаженный святитель, удостоившись твоей защиты; богоугождал ты Богу, по примеру Иова, и избавлял обижаемых от насилия". Из службы святому Ионе в ноябрьской Минее Московской печати 1645 года.

[12] Из рукописного жития святого Ионы в библиотеке Троице-Сергиевой Лавры, № 671, л. 1-18. Это житие писано новгородцем и современником святого Ионы, как видно из сведения о мощах и особенно из послесловия, которое оканчивается следующими словами: "Да даст Господь и ныне молитвами его благословение, якоже и при нем, и мир граду вольному и гражданам его". Очевидно, что житие писано прежде покорения Новгорода.

[13] Церковь преподобного Сергия, ныне крестовая, находится между Евфимиевским корпусом и часовой башней, над воротами. В ней весьма замечательна храмовая икона: лик чудотворца отличается необыкновенной выразительностью; правая рука его благословляет именословно, а левая держит развернутый свиток.

[14] Пахомий составил Жития архиепископа Евфимия, преподобного Варлаама Хутынского, Саввы Питерского и святой княгини Ольги, потом службы святому Евфимию, преподобному Савве, князю Всеволоду-Гавриилу и Черской иконе Богоматери.

[15] Во время этого ужасного морового поветрия в одном Новгороде число умерших простиралось до 48000 человек, в том числе монахов и монахинь умерло 7650 и 300 приходских священников; во всех Новгородских пятинах похищено заразой 250652 человека. Можно представить себе, какой скорбью сокрушалось сердце доброго архипастыря. Он плакал и молился день и ночь. В тяжкой скорби о пастве услышал он голос: "Иди крестным ходом в Неревский конец, где явился образ Богоприимца Симеона, и мор перестанет". В Зверином девичьем монастыре, в Неревском конце, была тогда обширная скудельница для погребения несчастных. Святитель с крестным ходом отправился в Зверин монастырь, совершил коленопреклонение пред явленной иконой об утолении гнева Божия, освятил обыденный храм в честь праведника и отслужил литургию. Затем мор прекратился.

[16] В том Житии, о котором мы упоминали выше, сказано, что гроб поставили в могилу, но не засыпали землей до 40 дней. А после этого срока, как не слышно было запаха тления и добрая жизнь святителя была всем известна, то решились оставить гроб незасыпанным, а только покрыть досками. "И ныне, - говорит описатель Жития, - на исходе второго года по кончине его нет дурного запаха". Последние слова явно указывают время, когда писано житие. Чудеса святого Ионы описаны в сочинении преосвященного Филарета Черниговского. "Русские Святые", ноябрь, стр. 143 и 144.

[17] Великая Пермь, обширная и дикая, просвещенная крещением при святом епископе Ионе, заключала в себе нынешние уезды Пермский, Соликамский, Чердынский и западную половину Верхотурского ("Русские Святые" под 29 января).

[18] Для утверждения благочестия в людях простодушных были основаны два монастыря: Богословский в Чердыне и Троицкий на реке Печоре; иноки этой последней обители долго отправляли обязанности приходских священников для новых христиан, живших по реке Печоре (там же, стр. 144).

[19] Мощи трех святителей Пермских - Герасима, Питирима и Ионы - покоятся в Усть-Вымском Благовещенском храме, там, где была их кафедра. Над гробницами их стоит древняя икона, изображающая их во весь рост. Память их местно празднуется 29 января, и к этому дню бывает необыкновенное стечение народа в Усть-Выме.

[20] Необыкновенные обстоятельства кончины Дмитрия Красного описаны в первой главе этой части "Рассказов из Истории Русской Церкви".

[21] Прославленная чудотворная икона Богородицы принадлежала галицкому боярину Иоанну Овину, который поставил ее в Галичском монастыре в построенной им деревянной Успенской церкви. С того времени монастырь, где преподобный Паисий был игуменом, прозвался Успенским, а икона Овиновской. Бездетный внук храмоздателя, Дмитрий Овин, отдал обители все свои отчины (История Русской Иерархии, V, 447-449).

[22] Мощи преподобного Паисия почивают под спудом в соборном храме монастыря его, где находится и чудотворная Овиновская икона.

[23] История Иерархии, III, 699. По рукописному списку вологодских святых "преподобный Пахомий на Кубенском озере, начальник монастыря, чудотворец", но время кончины его неизвестно.

[24] До нашего времени сохранились труды преподобного Дионисия: 1) в Сосновце икона Знамения Богородицы с огненными серафимами и резная икона Одигитрии; 2) в Кирилле-Белозерском монастыре образ Успения Богородицы и преподобного Кирилла; 3) в Седмиозерной пустыни, близ города Кадникова, другая икона Успения, перенесенная из Глушицкой обители и прославленная чудесами; 4) в Прилуцком монастыре образ преподобного Дмитрия Прилуцкого.

[25] Князья Заозерские имели пребывание близ устья реки Кубены, впадающей в соименное ей озеро, напротив села Устья. На месте двора их при деревне Черикове ныне стоит часовня (Ярославские Губернские Ведомости, 1853, № 3).

[26] Жалованная грамота Глушицкому монастырю князя Юрия Ивановича Бохтюжского помещена в истории Иерархии III, 704. Князь Юрий жил в волости Бохтюге, в 8 верстах от Глушицы.

[27] По словам древнего жизнеописателя, внешний вид преподобного Дионисия был таков: "Роста небольшого и очень сухой, голова немалая, брови полукруглые, лицо длинное, щеки впалые, взор тихий, борода густая по грудь, волосы светло-русые и полуседые" (Русские Святые под 1 июня).

[28] По свидетельству царя Иоанна Грозного, обитель Глушицкая в его время процветала "постническими подвигами" (Исторические Акты I, 380).

[29] Житие преподобного Дионисия и похвальное слово ему написано иноком Иринархом. Служба составлена в 1548 году (Служба Русским Святым, рукопись Румянцевского Музея XVI века, № 397, л. 252).

[30] Преподобный Филипп Рабангский в 1447 году основал на реках Сухоне и Рабанге обитель с храмом Преображения Господня, в 32 верстах от Вологды. Здесь и мощи его покоятся под спудом, а монастырь его упразднен в 1764 году.

[31] Изображение преподобного Амфилохия в Христианских Древностях Прохорова 1864 г.; кн. VII. Мощи его вместе с мощами преподобного Дионисия почивают под спудом посредине Предтеченской церкви в селе Сосновца. Рака над ними устроена в 1640 году усердием гостя Бахтияра Булгакова. Теперь иноки живут в Сосновце, кроме церквей, все строение доныне деревянное; в Глушицы они ходят по временам для священнослужения в трех древних деревянных храмах (История Иерархии, III, 702 и 703).

[32] Мощи преподобного Макария почивают под спудом в деревянном храме Глушицкого монастыря. Общая служба чудотворцам Глушицким отправляется по старинной рукописной книге.

[33] Преподобный Тарасий погребен рядом с преподобным Макарием: подле них почивает блаженный Феодосии, один из учеников великого аввы Дионисия. Над ними поставлена общая рака.

[34] Это монастырь, основанный в XIII веке княгиней Марией, вдовой святого князя мученика Василька, присоединен к ставропигиальному Иаковлевскому монастырю. Древняя церковь его цела доныне.

[35] Мощи преподобного Григория почивают под спудом в церкви основанного им монастыря, который удерживает прозвание своего блаженного основателя и известен под именем Лопотова. Он находится в 40 верстах от Вологды и в 7 верстах от Кадникова.

[36] О святом Дионисии, архиепископе Суздальском, и об основании им Печерского Нижегородского монастыря мы упоминали прежде.

[37] Теперь на месте первой обители преподобного Макария стоит храм Святой Троицы, при слободе Ромне.

[38] Материалы для статистики Российской Империи, ч. II, стр. 161. Перед самыми воротами обители находится глубокий пруд, называемый Святым озером, в котором, как уверяет предание, преподобный Макарий крестил язычников и татар.