Отношения с немусульманами 18 страница
Последующий ход набега можно представить в общих чертах. «Капитан-паша, — писал Т. Роу Д. Кэлверту 4 сентября, — пришел в устье канала, вынужденный покинуть море из-за мятежей солдат и потерявший свое оружие и снаряжение... Но из-за нового сообщения из Варны о 150 лодках казаков, которых видели и которые замышляли против этого города, ему (капудан-паше. — В.К.) велели снова выйти (в море. — В.К.), подкрепив его людьми и всем необходимым, не без опасности для его жизни; молодой император (Мурад IV. — В.К.) лично послал к нему курьера в небольшой барке».
И.В. Цинкайзен на основании приведенного сообщения отмечает, что казаки «показались... на высоте Варны, но, однако, не предприняли ничего значительного». Возможно, этому помешала эскадра капудан-паши, хотя не исключен и вариант простого отсутствия сведений о казачьих высадках, которые могли затронуть не слишком крупные пункты побережья Румелии. Слухи о возможном появлении казаков продолжали будоражить османскую столицу. «Галерам, — отмечал английский посол в письме Збараскому от 10 сентября, — еще не позволили возвратиться (в Стамбул. — Б.К.). Император лично отправился к каналу, чтобы дать приказ об их усилении, из-за слухов, что опять видят казаков в море, где они караулят». «Об той разновидности войны, —- добавлял Т. Роу, — я и не знаю, то сказать, но если ее не предотвратить, то она породит еще большее неудобство... если этот ход (имеются в виду казачьи набеги на Турцию. — В.К.) продолжится, то это государство ойдет на все, лишь бы не переживать тревог по ночам в своем главном городе...»
В довершение к тревогам и слухам произошел бунт солдат, которые должны были охранять черноморский вход в пролив. Об этом мы узнаем из депеши того же Т. Роу принцу Уэльскому, датированной 18 сентября. «Солдаты на галерах в устье Босфора, — говорится в документе, — взбунтовались против своих начальников, забрасывая их камнями и отказываясь снова идти в море...» Властям удалось успокоить бунтовщиков, только согласившись «с условием, что они остаются там, где находятся, и несут стражу до тех пор, пока зимняя погода не прогонит казаков, и в этот день их (солдат. — В.К.) возвращают в город». Очевидно, речь шла о дне Касыма, считавшемся в Турции началом зимы и приходившемся, как мы указывали, на 26 октября86. Но задолго до этого дня казачьи суда снова подошли к проливу. «Казаки, — сообщало английское посольство в "Известиях из Константинополя" от 1 октября, — снова появились поблизости от устья Босфора со 150 фрегатами (на этот раз "фрегатами" — фыркатами названы чайки и, возможно, струги. — В.К.) и взяли много добычи на греческом берегу, настолько, что все берега Черного моря стали безлюдными». Полагаем, что разгрому могли подвергнуться уже перечислявшиеся селения европейского побережья, примыкавшего к Босфору, — Акпынар, Кю-мюрчкжёй, Кысыркая, Килиос, а также Мидье, Игнеадаидр.
В связи с новым приходом казаков, говорится в тех же известиях, султан приказал капудан-паше «с его галерным флотом вновь выйти и опять идти в море». По словам англичан, «в двад цать четыре часа» было подготовлено к походу около 23 галер, но янычары не подчинились приказу направиться на корабли. Похоже, одним из аргументов нежелания произвести посадку было утверждение, что «море несудоходно для галер в это время года». Солдат пришлось уговаривать, и в конце концов «в результате убеждений их капитанов и ихлюбимого вождя, заместителя аги87 в азиатских войнах, они отправились для несения охраны».
Казаки тем временем совершенно спокойно удалились, не предприняв на этот раз попытки войти в Босфор и, без сомнения, посчитав, что сделанного в предыдущих набегах было впол -не достаточно.
1624 г. был ужасен для Турции. Именно к этому году относится уже цитированное ранее замечание И.В. Цинкайзена о том, что «казачье бедствие» приняло для Османского государства чрезвычайно опасный характер. Английское посольство в Стамбуле расценивало действия казаков в кампанию 1624 г. как «самый большой, величайший» (greatest) выход в Черное море в сравнении с «обычными, обыкновенными» (usual) выходами, и это целиком согласуется с впечатлением митрополита Иова о том, что такого большого выхода никогда ранее не бывало.
Результат набегов вполне соответствовал выставленным казаками силам. И дело заключалось отнюдь не только в «технических» приобретениях — богатой добыче и взятых пленниках, но и в морально-политической победе. По справедливому замечанию П. Рикоута, казаки оставили Босфор, «стяжав славу безнаказанного оскорбления столицы могущественной империи оттоманов, грозы вселенной». Первый, самый грозный набег на Босфор, охарактеризованный английским посольством как «дерзкая попытка бросить вызов столь великой империи», сделал «удивительное открытие: как много у этого государства считалось страшной мощи и силы и как они (турки. — В.К.) слабы и неподготовлены!»
В английских и французских донесениях из Стамбула, в высказываниях современников не раз отмечалось кризисное положение в тогдашней Турции, резко усугубленное действиями казаков. В частности М. Бодье, говоря об угрозах в адрес европейцев в османской столице и о нападениях на их жилища. Считал, что это «явно показывает как беспорядок в их (турок. — В.К.) делах, так и слабость их государства».
Впоследствии «Всеобщая история о мореходстве» обобщила такие замечания следующим образом: «Устрашенный босфорским погромом 1624 г. — В.К.) Константинополь выдержал все сии поражения, не в силах будучи ответить. Амурат (Мурад IV. — В. К.) видел, что гавани его пусты, арсеналы оскудели, а подданные в возмущении, что, с одной стороны, персидский государь (Аббас I. — В.К.)... вооружась, учинился победителем и овладел множеством завоеванных у него турками городов, а с другой стороны, козаки приводили в трепет даже в самых его палатах и притом еще никоим образом не могли быть ощены в неистовстве»88.
Сделаем выводы:
1. В Речи Посполитой и Османской империи не верили в действенность польско-турецкого мирного договора 1623 г. Князь К. Збараский предложил план будущей войны с Турцией, отводя ведущую роль, вплоть до взятия Стамбула, запорожским казакам. Однако сейм, желавший продолжения мирных отношений с Османским государством, отверг этот план.
2. Независимо от него Войско Запорожское готовилось к расширению военных действий, и 1624 г. оказался необычным по «босфорской» активности казаков. Решение Мурада IV сместить крымского хана Мухаммед-Гирея III и его соправителя Шахин-Гирея отвлекло турецкий флот, чем умело воспользовались запорожцы.
3. Первый набег на Босфор 1624г. оказался чрезвычайно мощным по числу казачьих судов и участников (в походе, возможно, участвовали и донцы) и очень успешным по результатам. Стремительному и ошеломительному разгрому подвергся обширный район — почти все селения Босфора от его черноморского устья до замков Румелихисары и Анадолухисары. Вполне вероятно, казаки действовали и в пределах самого Стамбула, в частности в его гавани.
4. Для защиты от казаков турки были вынуждены впервые после взятия Константинополя применить византийскую цепь, перекрывавшую вход в Золотой Рог. Наспех собранная османская флотилия, формально более сильная, чем казачья, не решилась ее атаковать, в результате чего произошло «стояние» двух флотилий в проливе, которое закончилось моральной победой казаков.
5. Казачья флотилия в усиленном составе через 10 или меньше дней после первого набега возвратилась к Босфору, но огра -ничила свои действия его устьем — сожгла маяк и ряд селений, прилегавших к этому устью.
6. В ходе третьего казачьего набега 1624 г. нападению подверглись селения европейского побережья, примыкающего к Босфору.
7.1624 г. явился страшным временем для Турции. Успешные босфорские набеги казаков, совершенные 9 июля, перед 20 июля и в конце сентября и сопровождавшиеся волнами небывалой паники в имперской столице, показали, что Османское государство было не в состоянии справиться с «казачьим бедствием». Эти набеги усугубили кризисное положение Турции.
Примечания
1 Расчеты строились на песке: в 1473 г. Узун Хасан потерпел сокрушительное поражение от Мехмеда II, в 1478 г. погиб, и территория Ак-Коюн-лу стала частью Османского государства.
2 Согласно Х.М. Ибрагимбейли, К. Збараский считал, что разгрому Турции могли помочь покоренные ею народы. Однако в отчете не только ничего не говорится об этом, но, напротив, христиане Османской империи оцениваются крайне негативно.
1 См. во «Всеобщей истории о мореходстве» текст, основанный на сообщении М. Бодье: «Сии козаки, выступя чрез устье Дуная в Черное море, начинали опустошать приморские области султана... Амурат с трудом мог найти в своих гаванях 15 галер для учинения над ними поисков, а еше больше имел труда их вооружить. Не нашел ни галерных работников, ни морских служителей и никого, кто бы хотел итти в поход, принужден был силою брать таких людей, которые никакого не имели понятия о мореходном деле. Сие толь худо снаряженное ополчение не весьма могло устрашить Козаков, которые всегда продолжали свои разбои с одинаким успехом».
4 По И. фон Хаммеру, он занимал этот пост в 1623—1627 гг., по Эвлии Челеби — в 1623—1625 гг. Мустафа Найма называет Реджеб-пашу главнокомандующим флотом империи в 1625—1626 гг. Зыгмунт Абрахамович определяет время ухода Реджеб-паши с поста главнокомандующего «около 1628 г.». В том месте у И. фон Хаммера, где он говорит, что Реджеб-паша в 1623 г. стал великим везиром, допущена опечатка: этот пост занимался им с февраля до мая 1632 г. нового стиля, когда Реджеб-паша был убит по приказу Мурада IV. Утверждение публикаторов сборника «Османская империя в первой четверти XVII века» о том, что в 1624 г. капудан-пашой был Ха-лил-паша, является ошибочным.
5 Мы увидим, что около 30 галер упоминает Т. Роу и ровно 30 галер Ф. де Сези. 30 галер фигурируют и у М. Бодье. «Всеобщая история о мореходстве», а за ней С. Бобров говорят, что к 15 галерам на Черном море добавили еще 10, и всего, следовательно, их было 25. УСеверына Голэмбёвского султанский флот в Кафе насчитывает 40 галер. Ю.П. Тушин с большим преувеличением утверждает, что «к Кафе отплыл весь турецкий флот»; ранее у этого же автора фигурировал «почти весь» флот.
6 А.А. Новосельский пишет, что русские наблюдатели приписывали казакам решающую роль. Однако то же отмечается в турецких и западноевропейских источниках. Ф. де Сези, например, извещал Людовика XIII 1 сентября (22 августа), что капудан-паша, сопровождаемый двумя везирами, с войсками и 26 орудиями попытался атаковать брата крымского хана, но был разбит внезапной атакой, что с татарами были казаки, вооруженные аркебузами, и что именно эти казаки «произвели наибольший эффект».
1 О борьбе в Крыму в 1624—1628 гг. и участии в ней казачества см.: 54;
8 Та же ошибка и у Ю.П. Тушина, отягощенная еще и неверной датировкой. Попутно выразим здесь несогласие с мнением Н.И. Павлищева, что поход 1624 г. на Босфор был предпринят казаками «в отплату» за набег Кантемир-мурзы с татарами на Червоную Русь, случившийся в том же году и приведший к разорению «всего пространства от Снятына до Львова». Полагаем, что вряд ли стоит так прямо связывать эти два нападения.
9 П.А. Кулиш указывает, что в ушколах было по 30—50 человек экипажа, М.С. Грушевский — что ушкол вмещал от 25 до 50 человек.
10 По Ю.П. Тушину, это, видимо, была часть флота Реджеб-паши, направлявшегося к Кафе. Однако высадка Джанибек-Гирея в Кафе к тому емени, очевидно, уже состоялась, и флот капудан-паши, похоже, пытался выполнить вторую возложенную на него задачу — по борьбе с казаками. Д.И. Эварницкий, ошибочно относя события к 1623 г., совершенно неверно представляет дело так, что казаки, только взяв Кафу у капудан-паши и Джанибек-Гирея, пошли на Стамбул. Босфорский набег состоялся раньше падения Кафы.
11 Правда, она допускает грубую ошибку, превращая три дня пути от Стамбула до Мисиври в «три мили от столицы». С. Бобров, в свою очередь следующий за «Всеобщей историей о мореходстве», усугубляет ошибку, утверждая, что казаки в этом набеге «достигают даже до Босфорского пролива, приводят турков в трепет в самой столице их империи, до которой осталось им только три дни пути; между тем... разграбляют и предают огню Меземврию», Получается, что казаки были на Босфоре в трех днях пути от Стамбула, тогда как пролив вовсе не имеет такой большой длины.
12 Флотилия вышла из Монастырского городка в марте 1624г.; в ее составе находились и запорожцы, жившие на Дону. В нападении на Эски-Крым участвовала вышедшая из Днепра запорожская флотилия. После разгрома Эски-Крыма сечевики пошли к Днепру, а донцы к Дону. В конце мая, потеряв по пути от жестокого шторма 12 судов, донцы вернулись в Монастырский городок. По В.М. Пудавову, в набеге на Крым были большей частью «молодые» донские казаки, а на море из них остались «отважнейшие».
13 Добавим, что в другом месте и также со ссылкой на И. фон. Хаммера у Н.А. Смирнова говорится о появлении казаков на Босфоре 27 августа.
14 К сообщению Эвлии Челеби об этом набеге А.П. Григорьев и А.Д. Желтяков делают примечание с указанием на совершенно другой, трабзонский набег и с утверждением, что он будто бы случился «в конце 1622 г. или начале 1623 г.» (в разгар зимы?), а уже потом говорят о нападении на Босфор в июле 1624 г.
15 По И. фон Хаммеру, казаки при этом «появились в первый раз на Босфоре, в виду Константинополя». Упомянув, что во время Византии ского императора Анастасия громадное войско гуннов и болгар проникло до залива Сосфениус (Истинье), что двумя столетиями позже болгары вторично дошли до того же места и рыскали до Золотых ворот, что еще через столетие русы с Аскольдом и Диром опустошили местность перед воротами Константинополя, а в следующем веке в правление императора Романа местность у залива Сосфениус опустошили болгары и через 20 лет русы во главе с Игорем, историк замечает: «Теперь пришли казаки первый раз по стопам скифов, болгар и русских...» Ему вторит А. де Ламартим, считающий, что казаки в 1624г. «впервые со времени захвата Босфора турками появились в виду Константинополя». Мы уже видели, что это совсем не так.
16 Обратим здесь внимание на то, что В.И. Ламанский, приведя отрывки из предыдущих сообщений Т. Роу (от 1 июля 1622 г., 30 мая 1623 г., 12 марта 1624г.) с датами по старому стилю, далее почему-то датирует интересующее нас сообщение 20 июля, т.е. по новому стилю, не замечая и, естественно, не объясняя получающийся разнобой.
17 Запятые, окружающие дату, так неудачно расставлены у П.С. Савельева. Она относится не к выходу казаков в море, а к их приходу на Босфор
18 Конкретно год не назван, однако из сообщения видно, что Еникёй при этом претерпел наибольший разгром за все время казачьих набегов и что нападению подверглась также Тарабья. Названные обстоятельства вместе с числом упомянутых автором чаек свидетельствуют о том, что речь идет о первом босфорском набеге 1624г.
" Консультацией по поводу «пасхи турок» мы обязаны председателю Духовного управления мусульман Ростовской области и Юга России муф тию Д.З. Бикмаеву. Попутно заметим, что нам попалась современная газетная статья, которая уверенно, но тем не менее ошибочно определяет «мусульманскую Пасху» как Курбан-байрам.
20 С. Рудницкий нашел у Н.И. Костомарова еще дату 18 ребиул-еввеля и говорит, что, кажется, она взята из старшего издания И. фон Хаммера, но эта дата здесь совершенно не к месту. По пересчету С. Рудницкого, это 9 января 1624г. нового стиля. По нашему пересчету, 18 рабиаль-аввеля 1033 г. хиджры действительно соответствует 30 декабря 1623 г. старого стиля, или 9 января 1624 г. нового стиля.
21 Кстати сказать, у Ю.П. Тушина при пересказе записи допущены неточности: осталось около 70 казаков вместо «до 60», и в набеге участвовало 100 казачьих судов вместо «около ста».
22 В рецензии на работу В.М. Истрина без какой-либо оценки излагается его вывод. Он принят «Историей Дона», где говорится, что в 1623 г. казаки «захватили окрестности» Стамбула, и Н.А. Г^ининковым.
23 Добавим, что с одним источником, вероятно, ценным, нам, к сожалению, не удалось познакомиться. И. Борщак сообщает, что в 12-м томе периодического сборника «Historisch verhad alder ghendenck – verrdischte geschiedenissen, die hier en daer in Europa....», являвшегося историческим обзором событий в Европе и издававшегося К. Вассенаэром в Амстердаме в 1621 — 1632 гг. (всего вышло 20 томов), имеется статья «Казаки атакуют Кон стантинополь, 24 июля 1624 года». Надо полагать, что здесь указана дата не нападения, а сообщения.
24 В письме сказано о походе запорожцев на Стамбул, взятии ими «Пелагии,Пазарджика — очень большого города», где они пробыли шесть дней.Известный Пазарджик— это город в Болгарии, в значительном удалении от моря, но есть и одноименное селение на черноморском побережье Турции, впрочем, далеко от Стамбула и Босфора — между Орду и Гиресуном.
23 У автора 100 myoparonibus. Греческий миопарон — легкое каперское судно..
26 Каждое судно «управлялось (надо бы сказать: приводилось в движение. — В.К.) двадцатью гребцами и пятидесятые воинами».
27 В первом случае по 50 воинов и 20 гребцов, во втором — по 40 гребцов и 50 воинов.
28 Н.А. Смирнов утверждает, что, по И. фон Хаммеру, на каждой «барке» будто бы было «по 20 весел и по 50 казаков, вооруженных ружьями, шашками, кинжалами».
29 В польском переводе казаки вошли в пролив «у самого рассвета» и «в 9 перед полуднем успокоились».
50 У А. В. Висковатова «большой город», что неточно. То же у К. Головизнина. а у Ф.Ф. Веселаго «целый город».
31 А. В. Висковатов совершенно неверно перевел: «с фортом на Черном море».
32 В.Д. Смирнов, кажется, полагает, что речь идет о набеге 1628 г., однако Кучибей вслед за приведенным сообщением говорит о строительстве новых укреплений на Босфоре, что последовало вследствие набега 1624г.
33 И. фон Хаммер, называя Истинье Сдегной (Sdegna), укоряет П. Ри-Коута: «...для тогдашнего консула в Смирне сильная погрешность, что он Сдегну помещает на азиатском берегу Босфора». Но это еще большая погрешность для Т. Роу: от Истинье до Измира (Смирны) весьма далеко, тогда как до Стамбула, где пребывал посол, совсем близко. У М.С. Грушевского Истинье также расположено на азиатском берегу.
34 Один из авторов уверяет еще, что о набеге на Босфор 1624 г. писал И. Сирко, хотя в приписываемом ему письме, если принимать упомянутые там даты, об этом походе не сказано ни слова.
35 По Г. де Боплану, вообще запорожцы «даже достигали устья Черного моря в трех милях от Константинополя, где все предавши огню и мечу, возвращались затем домой с большой добычей». Автор явно имел в виду район Румелихисары и Анадолухисары, так как в другом месте у него говорится, что в трех милях от Константинополя расположены черноморские башни. В анонимном французском описании казаков, составленном в 1663 г. на основе текста Г. де Боплана, три мили убраны и сказано, что запорожцы «имели даже смелость заходить на вид Константинополя и захватывать там пленников и добычу».
36 Впоследствии то же повторит и Жан-Бенуа Шерер: «Иногда даже хватало у них дерзости продвигаться так далеко, что до Константинополя оставалось два лье, и угонять пленных на виду у города».
37 Карл Хаммердёрфер, вероятно, знал о более близком продвижении казаков к османской столице, чем указывал Ж.-Б. Шерер, и, перерабатывая текст последнего, поставил следующую фразу: «...и даже часто имели смелость проникать на расстояние мили от Константинополя и перед лицом этого города захватывать пленных». Источником для Ж.-Б. Шерера вообще служило сочинение С.И. Мышецкого, но у него нет указания на конкретное расстояние, а сказано только, что казаки действовали «близ Царяграда».
38 Переводчик книги С. Бобров уже в своем собственном сочинении переделал этот текст, написав, что казаки «употребили целые шесть часов на расхищение сего пригородка (имеется в виду Еникёй. — В.К.), который но великолепию вида, пышности зданий и изящности домов служил украшени ем страны и увеселительным иногда местом для государя оттоманского».
39 В.А. Голобуцкий пишет: «Казаки сожгли приморские укрепления в Буюкдере, Иенике (Еникёе. — В.К.) и Сденгу (ошибочное написание хам меровской Сдегны. — В.К.)». М.А. Алекберли, переводя текст И.Х. фон Энгеля, указывает, что казаки сожгли много домов и «передовых укреплений». У И.Х. фон Энгеля фигурируют Landhauser и Vorwerke. Первое слово можно перевести как загородные дома, дачи, второе — как мызы, фольварки и, действительно, передовые укрепления, но вряд ли автор в данном случае имел в виду именно укрепления. Ф. Устрялов переводит это место так: «опустошили загородные домы и мызы». Любопытно, что у АМ. Сахарова казачья флотилия в 1624г. сжигает «Коланчи у Стамбула», словно речь идет об устье Дона с известными турецкими Каланчами (башнями. — Прим. ред.).
40 Подобный оборот не раз появлялся и в последующей литературе. См., например, у А.Н. Пивоварова: «Зарево сжигаемых (казаками. — В.К.) сел стало видно в самом Константинополе». «Жители того города часто видали зарево от селений, зажженных казаками». У того же автора: «Недаром султан начинает опасаться за себя, видя из Константинополя зарево горевших сел, разоренных казаками».
41 Во «Всеобщей истории о мореходстве» говорится, что казаки «выжгли знатное местечко, примыкающееся к цареградским окрестностям, так что с серальских теремов (здесь следует примечание С. Боброва: «РауШопз — кровель, крышек или верхнего жилья». — В.К.) легко можно было видеть дым и пламя». В своей книге С. Бобров, почти дословно повторяя сказанное, уже сам пишет: «... так что легко можно было с серальских верхов видеть разливающийся в той стране дым и пламень». Вряд ли под павильонами Сераля следует понимать дворцовые верхи.
42 Попутно отметим ошибки ряда авторов, связанные с разгромленными пунктами. А.И. Ригельман уверяет, что казаки «подъезжали к самому Константинополю, где многие селения турецкие и татарские ограбили и разорили», хотя на Босфоре не было татарских селений. Д.И. Эварницкий, раздваивая набег, и из Еникёя образует два населенных пункта: Еникёй для 1623г. и Зенике для 1624г., на что обратил внимание В.М. Истрин. Ю.П. Тушин из того же Еникёя также делает два поселения: казаки «разгромили г. Неокорнис (Неокорис. — В.К.)... сожгли... приморские укрепления Бююкдере, Еникёй и Истинье»; казаки «разрушили 'Неокорис, Бююк-дере, Еникёй и Истинье». В другой работе Ю.П. Тушина вместо Истинье стоит: «и город Сденгу».
43 У В. Миньо в описании набега 1624 г. говорится: «Люди в последней крайности нередко поступают на самые зверские лютости. Многие паши хотят, чтоб все христиане в Константинополе до единого были побиты, упреждая присоединение их к козакам. Но благоразумнейшие из членов Дивана до того не допускают».
.44 Это замечание проистекает из более осторожных слов И.В. Цинкайзена, которые относятся к несколько другому времени, к зиме 1624—1625 гг., и будут приведены ниже.
45 УА.В. Висковатова: «где было выставлено несколько пушек»; у В.М. Пудавова: «приказывал наводить орудия».
46 В литературе, особенно популярной, иногда особо подчеркивается трусость, которую проявляли султаны, в частности и Мурад IV, в ходе казачьих нападений. Например, «Всеобщая история о мореходстве», рассказав о набеге 1624 г., утверждает, что казаки «приводили в трепет» Мурада «даже в самых его палатах». Согласно Д.И. Эварницкому, запорожцы «залетали» в Стамбул, «окуривали его порохом своих мушкетов и в пламени закуривали свои люльки», и «самому турецкому султану подносили под нос «такой пынхвы», от которой он «чмыхал», как от крепкого хрену, и не раз поспешно бежал из столицы в далекие от нее турецкие города». Не имеем сведений о с лучаях такого бегства. Приведенные же выше посольские сообщениярисуют вовсе не трепетавшего Мурада.
Другое дело — замечание, сделанное в дневнике князя А.С. Радзивилла, о том, что Мурад IV, как и его предшественник, не чувствовал себя безопасно в Стамбуле: опасность в самом деле была реальной. И, разумеется, набеги казаков вызывали гнев и ярость считавших себя униженными падишахов. Я. Собеский писал, что запорожцы «доводили султанов до бешенства нападениями на их приморские города, опустошением и грабежом самых богатых турецких провинций в Европе и Азии. Много раз султаны, наслаждаясь прогулкою в роскошных садах, бывали поражены печальным и унизительным для них зрелищем пожаров, истреблявших соседние села, ибо казаки, желая навести ужас на столицу, жгли ближайшие к ней села».
47В.И. Ламанский дает неверный перевод: Халил-паша «собрал все наличные суда, лодки и барки, вооружил их и поместил в них от 400 до 500 человек, которые могли быть воинами или гребцами».
48 В польском переводе: «поблизости от Замков».
49 В польском переводе: «могли бы тогда зайти вглубь Стамбула, полностью лишенного защиты». У В.И. Ламанского: «так как боялись тогда, что они проникнут внутрь Стамбула, лишенного всякой защиты».
50 В польском переводе: «Вот таким образом несколько десятков лодок, учинив большие грабежи, отдыхали целый день, вплоть до захода солнца». У В.И. Ламанского неверно и с перестановкой смыслового акцента: «удалились козаки, правда, без потерь, но и без сопротивления».
51 И.В. Цинкайзен говорит о «малых судах, каиках, барках и рыбачьих судах».
52 П.С. Савельев после «сейменов» поставил пояснение: «отряда янычар».
53 Не менее фантастические сведения о казачьих потерях приведены уже в наши дни Ф. Лонвёсом. Казаки, говорит он, сожгли сооружения на Босфоре, но заплатили в тот год «высокую цену», потеряв более 100 чаек, свыше 2 тыс. человек убитыми и почти 1 тыс. пленными.
54 У И.Х. фон Энгеля против казаков послано также 10 галер. С. Бобров колеблется между галерами и шайками, смешивая к тому же действия турок до и во время казачьего набега: Мурад IV «с великим трудом мог найти в гаванях своих 15 галер (по уверению других, 500 сайков...)». Удивительное утверждение находим у В.А. Голобуцкого: «Турецкие власти выслали из стамбульской гавани навстречу казакам целый флот в 500 галер (!) и других судов». 500 галер фигурируют и у Ф. Лонвёса.
55 В польском переводе английских известий: «имея противный ветер, сами нападать не могли». В переводе В.И. Ламанского: «ветер был противный, и сами они напасть не могли».
56 Водной работе нам встретилось еще утверждение, что казаки, раз грабив Босфор, спокойно отплыли, а «турецкая флотилия кружилась возле них, обстреливала издали, но напасть не рискнула». Думаем, что нельзя говорить ни о каком «кружении» в проливе.
57В. Миньо, увеличивая вдвое численность этих войск, говорит о 20 тыс. А. Кузьмин же 10 тыс. турецких воинов превращает в 10 тыс. казаков.
58 А.Л. Бертье-Делагарда, может быть, могло смутить употребление в XVII в. слова «день» и в значении «сутки», но в данном случае речь идет о «целом дне» с рассвета до захода солнца.
и По Ю.П. Тушину, «казаки простояли (в проливе.— В.К.) в течение 10 часов до вечера на виду у всего населения столицы Османской империи и только ночью удалились в море». «На виду» у столичного населения — это, конечно, фигуральный оборот, однако стояние в самом деле могло продолжаться 10 часов, если 9 часов утра английских известий пересчитать по «древнему» счету времени. Согласно Ф. де Сези, как помним, стояние должно было начаться с 3—4 часов дня и, следовательно, продолжаться шесть-семь часов.
60 От Красивых ворот, башни Кентенарий, башни Евгения, Манганской башни.
61 Первоначально мост был деревянным понтонным. В 1875 г. на его месте построили железный, замененный в 1912г. новым. Длина первого железного моста составляла 480 м, второго — 467 м.
62 Как известно, это не помогло защитникам Константинополя: турки сумели перетащить несколько десятков своих кораблей по суше во внутреннюю верхнюю часть Золотого Рога.
63 Русский современник XVII в. писал, что эта «башня каменая, великая» стоит на море на расстоянии полета стрелы от Скутари. Позже упомянутое расстояние исчисляли в 500 шагов и отмечали, что между башней и Скутари находится мель, не проходимая ни для каких судов. О происхождении назвали башни см.: 480. Водном из источников указано, что от угла Сераля и Топхане до башни соответственно 657,5 и 840 русских саженей, что составляет 1403 и 1792 м.
64 Ее кусок выставлен ныне в Военном музее в Стамбуле.
65 У В.А. Голобуцкого: «Большая цепь, — рассказывает современник, — сохранявшаяся со времени взятия Константинополя...» и т.д. Измененное слово: «отправлена» вместо «послана». См. также: 347.
66 И.Х. фон Энгель ссылаясь на Д. Сагредо и исправляя его ошибочный 1626 г., говорит, что дело происходило будто бы в сентябре, но добавляет — когда флот ушел в Крым менять хана.