Глава 5. Парижская резиденция Малфоев, 27 октября 2001 года
Неужели так начинается любовь? Так легко,
словно это игра? Для этого нужно, пожалуй,
перескочить через самого себя.
Эрих Мария Ремарк, «Возвращение»
Люциус Малфой, неспешно прогуливаясь по роскошной гостиной собственной парижской резиденции, подошёл к зеркалу и оценивающе посмотрел на своё отражение. Магическое зеркало по обыкновению начало на все лады расхваливать хозяина. И оно, как всегда, ничуть не преувеличивало: Люциус был в прекрасной форме. Великолепные волосы, породистое лицо и статная, осанистая фигура, облачённая в дорогую мантию, – это то, что Люциус привык видеть в зеркале каждый день. Но он ещё и ещё раз скрупулёзно осматривал своё отражение, пытаясь найти хоть какой-то изъян…
Эту гостиную Люциус любил больше остальных комнат. Он часто приходил сюда, чтобы погрузиться в сладкие грёзы. Комната хранила самые яркие его воспоминания о любимой женщине. О её сладком и нежном теле, о её зелёных глазах, горящих то ненавистью, то всепоглощающей страстью, о её пухлых, зацелованных губах, о её длинных, тонких пальцах, перебирающих его волосы.
«Ещё немного, и я получу её», – думал Люциус, мечтательно глядя в зеркало.
Задуманное им несколько лет назад, осуществление которого растянулась на многие годы, наконец-то было близко к завершению. И женщина, которую он так старательно и так долго опутывал своими интригами, словно паутиной… скоро, совсем скоро она окажется здесь, в его власти.
Малфой решил, что после свадьбы он отгородится от всего мира. Он не выпустит Валерию из своих объятий долгое, долгое время. Неделю, месяц, а может, и ещё дольше. Слишком давно он её желает, слишком долго он без неё существует (жизнью время, прожитое без Валерии, он не считал). Люциус наяву грезил, как будет заниматься с ней любовью, как подчинит её себе снова, как увидит в её затуманенных глазах целую лавину страсти и обожания…
В сильнейшем возбуждении Малфой присел на софу рядом с камином. Адреналин охотника, бурлящий в крови, отравлял его словно медленнодействующий яд, требуя выхода, призывая к действию.
«Она не может вечно прятаться. Рано или поздно она выйдет из своего зачарованного замка и вот тогда будет моей. Ей не уйти. Не будь я Малфой. Когда это случится, я отправлю Драко в большое путешествие, а Нарциссу – к праотцам. И тогда смогу жениться и обрести, наконец, душевное равновесие. Но главное – это выманить Валери из Сильверхолла».
Люциус Малфой часто задумывался над тем, как так получилось, что он лишился сна, изменил своим принципам и идеалам из-за женщины, пусть даже самой недоступной и желанной во всём мире. Как же случилось, что он, верный слуга Тёмного Лорда, в одночасье стал одним из самых непримиримых его врагов?
В сущности, всё началось с задания, которое дал ему лорд Волдеморт. Первого задания, полученного после побега из Азкабана.
***
- Мой Лорд!
- Люциусс. У меня есть для тебя одно дело.
- Всё, что угодно, Мой Лорд!
- Тебе нужно отправиться на Сицилию. Уже завтра.
- Как скажете. Нужно кого-нибудь убить?
- Нет. Только хорошенько всё рассмотреть и рассказать мне.
- Я весь внимание!
- Завтра состоятся похороны одной волшебной семьи. Гримальди. Тебе говорит что-нибудь эта фамилия?
- Конечно. Они воевали в Италии против вас, Мой Лорд…
- Не напоминай! Гримальди уничтожили тогда всех моих слуг. И только малыш Поттер помешал мне покарать врагов. Но Лорд Волдеморт никого не прощает!
- Мой Лорд – самый могучий тёмный волшебник!
- Не льсти. Лучше расскажи, что знаешь о Гримальди.
- Очень древний род, корни которого уходят чуть ли не к Мерлину. В родстве почти со всем волшебным миром. Отличительная черта – специфические чары, скрывающие внешность. И говорят, что жена последнего Гримальди бесподобно красива.
- Была… Да, всё правильно… Когда-то я хотел с ними породниться. Но эти высокородные выскочки отказали мне! Самому Лорду Волдеморту! Моя месть была беспощадной. Я уничтожал наследников рода Гримальди одного за другим. И вот теперь, по прошествии стольких лет, я узнаю, что меня провели. Один наследник, а вернее наследница – жива. И её выдали замуж за моего врага – Сильверблейда!
«Сильверблейда…Сильверблейда… Ненавижу!»
- Ты чего молчишь? Тебе нехорошо?
- Сильверблейда?
- Что у тебя с голосом?
- Ничего. Простите, Мой Лорд. Уже всё хорошо. Я отправлюсь на Сицилию. И если надо, то принесу голову Сильверблейда вам на подносе.
- Спокойно, мой друг. С ним я сам разберусь. От моей кары ещё никто не ушёл. Сначала Гримальди поплатились жизнью, теперь - очередь Сильверблейда. А потом девчонка будет моей. Я научу её почтению. Каждый день, прожитый без неё, будет записан на её нежной коже!
- Мой Лорд… Вы позволите спросить?
- Спрашивай.
- А как вы узнали, что Сильверблейд женат на наследнице Гримальди?
- Пленённый слуга Сильверблейда под пыточным проклятием проговорился, что его хозяин недавно тайно женился на девушке с фамилией Гримальди. Я был настолько удивлён, что слуга понял свою оплошность и не произнёс больше ни единого слова. Мне пришлось замучить пленника до смерти, но подробностей я так и не узнал. Поэтому я хочу, чтобы ты отправился на Сицилию и хорошо рассмотрел леди Сильверблейд.
- Да, Мой Лорд. Я понял так: если она Гримальди, то я её не увижу.
- Поменьше думай. Будь осторожен и никуда не влезай. Мне привези картинку с воспоминаниями о леди Сильверблейд…
***
Тёмный Лорд жестоко покарал бывших друзей. На том месте, где раньше горделиво красовался фамильный замок Гримальди, теперь громоздилась груда обожжённых камней, осколков стекла, остатков черепицы, фрагментов каких-то скульптур, заживо похоронившая отчаянно сражавшихся волшебников.
Но откуда мог знать воспитанный магглами лорд, что всё, чем владели Сильверблейды, казалось Малфою безумно притягательным. И хотя война между этими двумя семействами закончилась уже достаточно давно, сама фамилия Сильверблейд вызывала у Малфоя приступ охотничьего азарта: на этот раз задание Лорда Волдеморта как нельзя кстати совпало с его тайными желаниями.
Во избежание случайной встречи с кем-либо из знакомых Люциус выпил оборотное зелье и, превратившись в полного брюнета, отправился на похороны.
***
Церемония оказалась слишком долгой и мрачной для сибарита Люциуса. Пока церемониймейстеры превращали развалины замка, по желанию леди Сильверблейд, в красивый монумент – волшебник и волшебница, стоящие плечом к плечу с палочками в руках и готовые сражаться до последнего вздоха, – Люциус разглядывал толпу. Казалось, на этой церемонии собрался весь магический мир. Но Малфоя тогда больше всего занимал Сильверблейд, который стоял рядом со своей молодой женой. Рассматривая супругу недруга, Люциус не удивился тому, что не может её разглядеть: глаза наполнялись слезами и нестерпимо болели.
«Да, она действительно Гримальди», – подумал Люциус, вспоминая ещё раз всё, что ему приходилось слышать о представителях этого древнейшего рода.
Но Люциус не был бы Малфоем, если бы не пошёл дальше, чем ему приказал Тёмный Лорд. Люциус захотел увидеть красавицу. Задачу он решил: капля драгоценной аристократической крови и тёмномагические чары, посланные невербально, сделали своё дело.
Через несколько секунд Люциус смог наконец увидеть её… и замер от восхищения.
Ибо она была прекрасней всех женщин, которых он когда-либо видел наяву или представлял в самых смелых фантазиях.
Быть может, роль сыграло давнее соперничество между двумя магическими семействами. Может быть, желание Тёмного Лорда обладать ею. А может быть, действительно пришла к нему настоящая любовь, существование которой он всё время отрицал?
Что же так его поразило?
Да, безусловно, она была красива. Красотой тонкой, божественной, неземной. Каждая чёрточка её лица, каждый штрих в её траурном одеянии, каждый скорбный жест отзывались внутри Люциуса томной дрожью неизведанного. Он следил за ней и чувствовал нереальность происходящего. А ещё завидовал по-чёрному своему врагу…
Но не только внешность делала Валерию непревзойдённой красавицей. Даже после развеянных чар жена Сильверблейда казалась сотворённой из пламени. Этот огонь и опалил Малфоя. Люциус был очень рад, что её никто (кроме него самого и Сильверблейда) сейчас не видит. Ибо такая женщина могла стать поводом для большой и кровопролитной войны (такую войну он со временем и развяжет).
Покидая тогда Сицилию, Люциус Малфой поклялся самому себе, что Валерия Сильверблейд будет принадлежать только ему.
Но в первую очередь Люциусу нужно было сохранить свои мысли в тайне от Тёмного Лорда. Обладая средними навыками в окклюменции, Малфой решил не рисковать. Зная, что Лорд Волдеморт обязательно применит к нему легилименцию, он создал мысленный образ, в котором леди Сильверблейд, защищённая чарами Гримальди, занимала главенствующее место. Под этим образом скрывалось изображение камина в его парижской резиденции. В камине весело потрескивал огонь, рядом стояло удобное кресло и небольшой столик, на котором красовалась початая бутылка коньяка. Картинка была настолько мирной и домашней, что лорд потом, при проверке, всегда быстро ее пролистывал. А зря. На каминной полке, в коробке из-под сигар, лежали флакончики с притёртыми пробками – емкости, где Люциус хранил все мысли и планы, связанные с Валерией.
Самый первый флакон Малфой оставил в парижской резиденции, куда заглянул по пути из Сицилии в Британию. Затем там появилось множество других…
И только когда Тёмный Лорд отправлялся по своим делам куда-то за границу, Малфой возвращал мысли на место и продолжал делать всё возможное, чтобы заполучить Валерию Сильверблейд.
***
Идя к своей цели, Малфой не гнушался ничем: криминальные связи, подкупы, заказные убийства, изящная Avada Kedavra – он эффективно использовал все известные ему средства. Разрабатывая планы, он совсем позабыл о делах Тёмного Лорда. К тому же Люциус осознал, что в этой войне лорд не должен победить. Поэтому, ничуть не сомневаясь в своих действиях, он начал предупреждать орден Феникса о предстоящих карательных операциях, направленных как против магов, так и против магглов, о новичках, вступивших в ряды пожирателей смерти, и, в особенности, о любых действиях лорда против семьи Сильверблейд. Люциусу пришлось изменить своим принципам для того, чтобы помешать Тёмному Лорду завладеть Валерией.
Естественно, никто из ордена даже не догадывался, кто стоит за этими предупреждениями в виде записок. Писались они зачарованным пером, поэтому определить их автора не представлялось возможным. Воспоминания о записках укладывались в хрустальные флакончики и хранились рядышком с воспоминаниями о красавице Валерии. Впоследствии они и стали главным доказательством невиновности Малфоя. Аристократа и его семью оставили в покое, хотя многие желали Люциусу пожизненного заключения.
Но дурачить Тёмного Лорда означало ходить по острию бритвы. Сколько раз пожиратели, в том числе и Люциус, получали кто Crucio, а кто и Avada Kedavra за проваленные задания. Но Малфой не жалел: у него была своя игра.
***
И вот однажды, когда Лорд Волдеморт покинул Британию и отправился на поиски какого-то артефакта, Люциус решил устроить романтическое свидание с юной супругой своего врага.
Всё было заранее спланировано и хорошо продумано. Люциус учёл каждую мелочь. Распределяя роли в предстоящем спектакле, он умело пользовался людскими пороками – одним заплатил, других припугнул. Да и время выдалось подходящим: Сильверблейд как раз куда-то отлучился из дома, хотя и тут не обошлось без Малфоя.
Леди Сильверблейд пришло приглашение посетить выставку-продажу новых коллекций от-кутюр. Она ослушалась мужа, который запретил покидать поместье в его отсутствие, и аппарировала в Милан.
Всё получилось так, как Люциус и задумывал: подставные люди отвлекли её охрану, а к Валерии подошла юная ведьма, которая вручила ей небольшую заколку для волос, выполненную из белого золота, в виде двух кистей с переплетёнными пальцами. И как только Валерия взяла в руки эту восхитительную вещицу, так в тот же миг исчезла. Заколка оказалась порт-ключом и в одночасье перенесла леди Сильверблейд в красивую, богато декорированную гостиную, которая принадлежала Люциусу Малфою и находилась в его парижской резиденции.
Люциус ждал её, заняв самую выгодную позицию в комнате. Он расположился возле двери, опершись спиной о стену и сложив руки на груди. Он оставался в тени.
Валерия возникла словно из воздуха, точно посредине комнаты (не зря же он заплатил кругленькую сумму талантливому нумерологу, чтобы тот рассчитал координаты для порт-ключа с погрешностью до сантиметра). Она приземлилась достаточно изящно для столь неожиданного перемещения. Женщина из его снов. Женщина его мечты.
Потрясение отразилось в её широко раскрытых глазах. Но она быстро взяла себя в руки, достала палочку и, вероятно, решила аппарировать.
«Ай-ай-ай, какая неудача, – мысленно потешался Люциус над стараниями своей пленницы, всё ещё оставаясь в тени. – Ты ведь ещё не знаешь, девочка, что колдовство в этой комнате творить могу только я. Во всяком случае до тех пор, пока ты не станешь моей».
Тем временем Валерия пыталась связаться через камин с кем-то из домашних. Но он оказался заблокированным. Тогда юная леди направилась к двери и нос к носу столкнулась с Люциусом. От неожиданности она замерла. Все чувства, от страха до горького разочарования, промелькнули на её лице. А потом она отпрянула, так как Малфой сделал шаг ей навстречу. Валерия пятилась, а Люциус наступал, но синхронные движения в стиле аргентинского танго оборвались в центре комнаты. Леди Сильверблейд направила свою палочку прямо в шею хозяина апартаментов.
– Уберите палочку, миледи. Волшебство здесь могу творить только я, – насмешливо сказал Люциус. – Приветствую вас, дорогая гостья, в моём скромном убежище.
– Послушайте, вы, я не Ваша Леди, – яростно ответила Валерия, но палочку опустила. – Что ж, вы с блеском выполнили задание, можете звать своего хозяина.
Несмотря на горечь в её последних словах, она держалась очень достойно, с высоко поднятой головой, но её волнение выдавала неестественная бледность лица.
– Тёмного Лорда? Вы шутите? Да если лорд узнает, что я вас вижу, не сносить мне тогда головы.
– Что? Вы меня видите? Но как?
В её глазах снова была та же растерянность.
– Давайте сначала познакомимся. И я клянусь вам, – Люциус говорил, а из его палочки лился розовый дымок, подтверждающий клятву, – что честно отвечу на все интересующие вас вопросы. Меня зовут…
– Малфой. Люциус Малфой, – произнесла она, не скрывая презрения в голосе.
Люциус вежливо поклонился.
– Я, признаться, польщен, – усмехнулся Люциус одними губами. Казалось, что вся нелепость ситуации его только забавляет. – Теперь давайте присядем и успокоимся.
Тут же перед камином появился чайный столик, рядом с которым встали друг напротив друга два уютных кресла. На столике материализовался чайный сервиз, а также фрукты, конфеты и бисквит.
Хозяин дома вежливо поклонился перед прекрасной Валерией, словно перед королевой, и подал ей руку. Но она, демонстративно проигнорировав этот жест вежливости с его стороны, развернулась на каблуках и прошла к столику. Люциус улыбнулся и пошёл вслед за ней. Сев в своё кресло, он с видимым удовольствием принялся рассматривать юную красавицу. Валерия же, напротив, сидела как на иголках, стараясь не показать ни своего страха, ни интереса.
Когда молчание нестерпимо затянулось, Валерия посмотрела наконец прямо в глаза собеседнику и произнесла:
– Как получилось, что вы меня видите?
– Очень просто, миледи. Мы, Малфои, сильны в тёмной магии, для нас это искусство. Когда я не смог увидеть лица супруги моего кровного врага, для меня стало делом чести развеять чары. И, как видите, я это сделал, при помощи самой сильной магии, тёмной...
– Но зачем?
– Интерес. Я был заинтригован. С одной стороны – Тёмный Лорд, меняющийся в лице при одном упоминании о вас, с другой стороны – Сильверблейд, млеющий от одного вашего присутствия. Я хотел знать, что такого в вас есть, чего нет в других женщинах.
Люциус с удовольствием рассматривал полыхающее румянцем лицо собеседницы.
– Ну и что, узнали?
– О, да. Теперь я понимаю и Тёмного Лорда, и вашего супруга. Каким-то образом я и сам попал в ваши сети. Там, на Сицилии, увидев вас, я был тут же сражён стрелой Амура.
– Не слишком ли романтично звучит для пожирателя смерти? Вы так складно говорите, что вам можно и поверить. Если не знать, что ваши руки по локоть залиты кровью.
– Я не буду перед вами оправдываться. Просто давайте разделим факты и мифы. Я – пожиратель смерти, безусловно. Но убивать – это не моя работа. Я скорее советник, чем убийца.
– Ай-ай-ай, как трогательно. Получается, что вы белый и пушистый, – с презрительным смешком произнесла Валерия.
– Вы можете смеяться сколько угодно, но после смерти Дамблдора и предательства Снейпа, только я снабжаю орден Феникса важной для сохранения равновесия между силами информацией. И знаете почему? – медленно произнося слова, он выжидающе смотрел на Валерию, но так как она молчала, продолжил: – Потому что ваша безопасность для меня дороже, чем любые принципы.
– Неужели ваши принципы оказались столь зыбкими?
Валерия откровенно иронизировала, хотя в этой иронии проскакивали панические нотки.
– Вы – воплощение моих принципов и направление всех моих действий!
– Сколько пафоса!
Валерия отвернулась с отвращением на лице.
– Можете меня презирать, но я пошёл на всё это только ради вас. Ваше благополучие стало основой моего счастья. Я сделаю всё, чтобы защитить вас от Тёмного Лорда. Я спрячу вас здесь, в моей резиденции, которая, к слову, охраняется лучше, чем маггловский Форт Нокс.
– Вы не имеете права удерживать меня против моей воли! Я свободный человек и, к тому же, замужняя женщина!
Валерия пылала яростью.
– Вы не понимаете… – тихо произнёс Люциус, находясь под впечатлением от того, как красива Валерия в гневе. – Вы не представляете, что сделает с вами Тёмный Лорд. Он нелюдь. Садист. К тому же очень зол на вас и вашу семью. Я не хочу, чтобы вы пострадали.
Люциус устало прикрыл рукой глаза.
– Это не ваше дело. Мой муж сможет защитить меня!
– Так почему же вы здесь? Где же ваш муж? Почему он не спешит к вам на помощь? Молчите? – взревел Малфой.
Заклинанием он отодвинул чайный столик и оказался на коленях перед Валерией.
Люциус почувствовал, как она задрожала то ли от страха, то ли от возбуждения. Это возбуждение передалось и ему. Люциус очень медленно протянул руку и тыльной стороной ладони провёл по щеке Валерии.
Прошедший между ними электрический разряд, ошеломил обоих: они замерли, глядя друг на друга. А потом случилось то, что порой случается между людьми: страсть затмила разум.
Видит Мерлин, Валерия пыталась сопротивляться. Однако в поединке с Люциусом и с собой одновременно она проиграла. Как только его губы соприкоснулись с её губами, ещё не в поцелуе, а всего-навсего в безмолвной ласке, крепость «Валерия Сильверблейд» пала. Малфой с толком использовал свой единственный шанс завоевать эту женщину: данная ему от природы привлекательность, а также умение обольщать и соблазнять, сделали своё дело – Люциус разбудил в её теле настоящий пожар. Слишком многое зависело от первой близости, и он, понимая это, стал для неё тогда Богом Любви…
А теперь, спустя четыре года, он сидел на той же самой софе, в той же самой гостиной, где он любил её, где был счастлив безмерно, бесконечно.
Вспоминая о часах, проведённых в объятиях Валерии, Люциус получал болезненное, почти извращённое удовольствие. Но с другой стороны, эти воспоминания давали ему силу. Силу идти дальше, пробиваясь к своей цели всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
Тогда, после первого поцелуя, Люциус подхватил Валерию на руки и перенёс на софу. Он ласкал её нежное тело, он чувствовал каждый её вздох. И Малфой понимал, что всецело она ему не принадлежит, что она всего лишь его пленница. Сколько раз он любил её за этот вечер, ночь, утро, Люциус не помнил — его захватили чувства, а тело пело от наслаждения, от ощущения власти над женщиной, но где-то внутри души всё же осталась маленькая червоточинка неудовлетворённости. Валерия жарко отвечала на его ласки, но продолжала оставаться загадкой, точно закрытая перед носом дверь.
И всё-таки он сумел покорить не только тело Валерии, но и её сердце.
После очередной порции наслаждения, Люциус разглядывал обнажённую Валерию, лежащую в его объятиях с закрытыми глазами. Малфой, много чего повидавший на своём веку, всё же не был готов к такому взрыву эмоций, к такой откровенности, с которой она занималась любовью. Люциус с возрастающим беспокойством смотрел на не подающую признаков жизни любовницу. Ему не хотелось останавливаться.
Люциус позвал эльфа, приказал наполнить ванну тёплой водой и растворить в ней восстанавливающий коктейль из нескольких зелий и настоев редких ароматных трав. Когда домовой эльф услужливо сообщил, что ванна готова, Люциус велел накрыть стол и подать очень редкое вино из погребов вейл. Затем Малфой подхватил на руки бесчувственную Валерию и понёс в ванную.
Ванная комната была отделана мрамором нежно-розового цвета, на котором отплясывали свой загадочный танец блики от свечей в позолоченных бра. Круглая ванна, утопленная в пол, по величине походила на маленький бассейн.
Со своей драгоценной ношей Люциус спустился в теплую воду. Он устроил Валерию так, чтобы её голова покоилась на его плече. Какое-то время он лежал в ароматной воде, не двигаясь, наслаждаясь покоем и близостью тела любимой. Потом начал медленно поглаживать её тело, минуя особо «горячие» точки, которые успел хорошо изучить. Его плавные движения не должны были её возбудить, а только успокоить. Когда его рука начала круговыми движениями поглаживать её пока ещё впалый, но очень плотный животик, он с тоской открыл для себя очевидное: Валерия ждала ребёнка.
«Итак, она беременна», – с досадой подумал Малфой (этот ребёнок путал ему все карты). Но потом он вспомнил, что хорошие зелья смогут решить любую проблему, и успокоился.
Когда Валерия пошевелилась, Люциус нежным шёпотом сказал:
– С возвращением, девочка моя. Сейчас я тебя искупаю, а потом мы будем ужинать.
– А разве сейчас вечер? – томным голосом спросила Валерия.
– Понятия не имею. Но подкрепиться нам с тобой просто необходимо.
Валерия совсем перестала сопротивляться, когда Люциус начал водить по её гладкой коже небольшой губкой, которая на самом деле представляла собой особый вид редкого живого волшебного коралла. Губка самопроизвольно выпускала восхитительную розовую пену, душистую и нежную. После купания он призвал полотенца, закутал в одно свою пленницу, а другое, по щелчку пальцев, само обвилось вокруг его бёдер. Очень медленно он вытирал разгорячённое тело, наслаждался зрелищем пылающих щёк и сладко улыбался, соблазняя юную прелестницу лёгкими прикосновениями.
Люциус отнёс Валерию к зеркалу и сорвал с неё полотенце. При этом полотенце, обвивающее его бёдра, свалилось к ногам. Он с удовольствием наблюдал, как стыдливо Валерия отводила взгляд от его нагого тела. А посмотреть там действительно было на что. И Люциус это очень хорошо знал. Он любил покрасоваться перед слабым полом, ему нравилось, когда женщины им восхищаются.
Взмахом руки он призвал небольшую затейливую баночку в виде греческой амфоры. Откупорив сосуд, он налил в ладонь немного перламутровой субстанции и начал втирать её в чуть влажное тело своей возлюбленной. Валерия закрыла глаза от удовольствия и, замерев, отдалась во власть сильных, но нежных рук.
– Этот крем называется «Секрет Афродиты». В него входят очень редкие ингредиенты, такие как сливки из молока единорога или, например, сперма Валлийского дракона.
Валерия расслабленно улыбнулась и, не подумав, произнесла:
– Да, я знаю. Мне такой же крем подарил на день рождения муж.
Люциус изменился в лице, услышав слово «муж».
– Я ничего не желаю слышать о человеке с фамилией Сильверблейд!
Голос Малфоя был ледяным, а глаза отливали сталью.
– Но я тоже Сильверблейд! – с вызовом бросила Валерия.
– Что ж, в ближайшее время я собираюсь это исправить.
И не дав Валерии опомниться, он подхватил её на руки и отнёс назад в гостиную.
Перед камином уже стоял накрытый стол с разными яствами и запотевшей бутылью вина.
Люциус опустил свою пленницу на стол, напротив кресла. Перед этим он одним щелчком подвинул блюда ближе к краю стола, оставив место для «главного угощения».
Валерия сидела на белой скатерти между блюдами с деликатесами, нагая, с пылающими щеками, опустив от стыда голову и закрыв лицо руками. Она попыталась прикрыть тело длинными тёмно-русыми волосами, но напрасно. Люциус откинул назад её волосы, отвёл руки от лица, провёл ладонями по шёлковой коже от шеи до бёдер и севшим от волнения голосом сказал:
– Ты не должна стесняться своей наготы, девочка. Ты прекрасна. И я собираюсь любоваться тобой. Любая одежда, пусть даже самая изысканная, только портит тебя, скрывая твои прелести.
Люциус, нагой, снова возбуждённый, поставил кресло прямо перед её стыдливо сомкнутыми коленями и сел, с вожделением разглядывая Валерию. Он восхищался небольшой грудью с розовыми твёрдыми сосками, тонкой талией, ещё не изуродованной беременностью, плавной линией бёдер, узкими изящными ступнями… Он любовался её телом. Ему нравилось её смущение. В тот миг он чувствовал себя полновластным обладателем и упивался своими ощущениями. А внутри него веселился бесёнок, нашёптывающий фантазии, которые Люциусу тут же захотелось воплотить в жизнь…
…Валерия на коленях перед ним. Её полные губы медленно скользят по его члену. Она то глубоко вбирает его член в рот, то почти полностью выпускает, лишь посасывая головку…
…Люциус вылизывает её крошечный, девственный анус, возбуждая и подготавливая к вторжению чего-то более внушительного…
Но прежде, чем он начнёт воплощать свои фантазии, Валерии необходимо подкрепиться.
– Я хочу накормить тебя.
Люциус подхватил кусочек запеченной телятины, обмакнул в экзотический соус и поднёс ко рту Валерии. Она с широко открытыми глазами смотрела на его руку, не разжимая губ.
– Давай же, любимая, это вкусно.
Люциус продолжал настаивать, пока Валерия не приоткрыла рот. Но каково было удивление Малфоя, когда вместо того, чтобы съесть аппетитный кусочек, Валери закрыла глаза и, откинув назад голову, облизала его пальцы. Он замер, и его рука предательски задрожала от этой ласки. Люциус отбросил еду в камин и продолжил ласкать её рот пальцами, то проникая в него, то нежно поглаживая её губы. Валерия с удовольствием сосала его пальцы, и Люциуса трясло как в лихорадке. Он встал, опрокинув кресло на пол, раздвинул колени Валерии и прижался к ней. Почувствовав жар его тела, она застонала.
Чтобы отвлечься, Люциус подхватил пузатый бокал и, щедро плеснув в него вина, поднёс ко рту Валерии, заставляя сделать большой глоток. А когда Валерия пригубила вино, жадно притянул к себе и впился в её рот, высасывая из него драгоценный нектар.
Этот глоток вина, выпитый из губ своей возлюбленной, Люциус считал главной своей победой, ибо из пассивной жертвы Валерия превратилась в страстную женщину, которая хотела не только получать ласки, но и творить их.
Отклонившись от Люциуса, Валерия вырвала из его рук бокал с вином и запустила им в камин. И никто из них не обратил внимания на небольшой ароматный взрыв с шипением. Люциус отстранённо подумал, откуда столько сил у такой хрупкой девочки, когда Валерия, спрыгнув со стола, одним рывком развернула его и повалила на стол, как раз на туда, где только что сидела сама. Секунда — и она уже оседлала Люциуса, лаская пальцами, целуя и покусывая порозовевшую от возбуждения кожу. Он и не пытался сопротивляться её атаке. На неудобном ложе Люциус наслаждался всеми мыслимыми и немыслимыми удовольствиями. Пламенная страсть его возлюбленной заводила не хуже мощнейшего афродизиака. Он ощущал её неопытность, которая разбудила в Люциусе всю ту нерастраченную нежность, к которой он был ранее совсем не склонен.
Валерия осыпала тело Люциуса жаркими поцелуями, начиная от мочки уха, через шею, немного остановившись на адамовом яблоке, потом к ключице с бьющейся под кожей жилкой, затем к чувствительным соскам его груди, к мощному торсу, к глубокому пупку и, наконец, к вожделенному призу – его фаллосу. И всё-таки она явно переоценила свои силы, когда попыталась взять власть над Люциусом в таком тонком деле, как обольщение и интимные ласки. Ловец сам оказался захвачен теми же силками, которые он расставлял для жертвы. Когда её губы дотронулись до мужского естества, едва она ощутила нежнейший шёлк его головки, её тело потряс один из самых сильных оргазмов, испытанных доселе. Она впилась ногтями в его бока, целуя и покусывая кожу на его животе.
Боль и наслаждение перемешались. Пусть он и не получил разрядки, это было лучшее, что могло с ним произойти. Малфой осознал: он первый мужчина, которому Валерия подарила такие ласки.
Валерия после оргазма обмякла, словно тряпичная кукла, и безвольно стала сползать вниз. Люциус подхватил возлюбленную на руки, а затем опустил на пушистый ковёр перед камином и лёг сверху, придавив всей массой всё ещё возбуждённого тела. Люциус чувствовал себя триумфатором, в лавровом венце въезжающим в Рим. Он целовал её губы, щёки, глаза до тех пор, пока Валерия не пришла в себя. Она открыла глаза, и Люциус замер, стараясь прочитать их выражение. И его сердце запело, когда он обнаружил там бездну нежности и любви.
– Я люблю тебя, – Люциус произнёс эти слова дрогнувшим голосом, он впервые понял их глубинную суть.
- Я, кажется, тоже. Что же мне делать? – спросила Валерия, рисуя замысловатые узоры пальцами на его коже.
– Ничего, любимая. Я все решу. Дай мне только время.
Понимая, что своим телом он причиняет ей дискомфорт, Люциус перевернулся на спину, увлекая Валерию за собой. Теперь она лежала на нём. Подложив руки под подбородок, она удобно устроилась на его груди и принялась слушать.
– Пока Тёмный Лорд не повержен, тебе лучше остаться тут. Родовая магия Малфоев и брачные чары Сильверблейдов защитят от любого, кто захочет причинить вред. Да и потом, я не думаю, что лорду придёт в голову искать леди Сильверблейд здесь.
– А если сюда заглянет твоя жена, да ещё и со своей сестрой?
– Не заглянет. Ни она, ни кто бы то ни было не могут сюда попасть по одной простой причине: они не знают о существовании этого места. А если и узнают, то не посмеют сунуться. С тёмной магией шутки плохи.
– Так вы тиран в своей семье, милорд!
Валерия смешно наморщила носик.
– Да, миледи, я – тиран. А ещё собственник, ревнивец, эгоист и прочая, прочая, прочая.
Она засмеялась, поглаживая его волосы, а следом и брови, тонкими пальчиками.
– Значит, ты веришь, что Тёмный Лорд всё-таки падёт? – спросила Валерия без тени улыбки на лице.
– Я не просто в это верю, я приложу все усилия, чтобы это случилось. Иначе мне не видать тебя как своих ушей.
– А что будет потом?
Видно было, что Люциус колеблется с ответом. Но магическая клятва, которую он дал Валерии, заставила его говорить правду. Его лицо приняло суровое выражение. Валерия с тревогой поглядела на любовника. Растягивая слова, он произнёс:
– Потом? Потом я избавлюсь от твоего муженька, а вслед за ним отправится и Нарцисса. Кстати, твоя беременность, о которой я случайно догадался, меня тоже не устраивает. Но, к счастью, прервать её для меня ничего не стоит. Пройдёт время, и я, уже овдовев, смогу спокойно жениться на вдове Сильверблейд и стану тогда самым богатым и могущественным чистокровным волшебником не только в Британии, но и во всём мире.
Люциус мечтательно смотрел вдаль, но, взглянув на Валерию, заметил, что она смотрит на него с недоверием и ужасом.
– Нет, нет, ты не можешь так поступить, – прошептала она.
– Почему же не могу? Если ты выслушаешь меня, то поймёшь, что у меня нет другого выхода.
– Пожалуйста, Люциус, нет. Ты ведь не такой, ты просто притворяешься.
Из глаз Валерии брызнули слёзы.
– Ну-ну, девочка моя, не надо плакать. Ты пойми, Сильверблейд никогда не даст тебе развод, так же как и Нарцисса мне. А если даже и даст, то я, например, распрощаюсь с половиной моего имущества, да и ты, скорее всего, тоже.
– Неужели для тебя какое-то имущество ценнее, чем человеческая жизнь? Разве ты станешь нищим, если половина твоего состояния отойдёт к твоей бывшей жене, которую ты когда-то любил, матери твоего сына?
– С чего ты решила, что я когда-либо любил Нарциссу? Это был брак по расчету, выгодный для обоих семейств, своеобразное вложение капитала. До того, как я встретил тебя, я и не думал, что смогу кого-нибудь полюбить, ведь в моём понимании любовь всегда ассоциировалась со слабостью.
– Люциус, – прошептала Валерия, смахнув слёзы, – я прошу тебя в последний раз, одумайся. Мы можем быть счастливы. Я всё для этого сделаю. Только не марай руки кровью. Пойми, есть вещи, которые нельзя оправдать.
– Валери, любимая, я мог бы тебе солгать, но клятва не даст сделать этого. Я не могу отменить приказы. И твой муж, и моя супруга проживут ровно столько, сколько понадобится для твоей безопасности. А потом…
Малфой сделал выразительную паузу, а Валерия, не желая слушать продолжение фразы, в бессилии опустила голову на его грудь. От потрясения она молчала…
Они все с той же страстностью занимались любовью, но Валерия старалась не смотреть Малфою в глаза. Он списывал это на затаённую обиду, на потрясение, но считал, что это не так уж важно, хотя ещё тогда должен был сообразить, какая пропасть разверзлась между ним и его возлюбленной.
Всего лишь за сутки лорд Малфой пленил свою любовь, сумел её покорить и тут же потерял…
Люциус, утомлённый событиями дня, банально заснул. Уснул в объятиях любимой женщины, счастливый и беспечный, а проснулся совсем один на пустой софе у погасшего камина.
Он уже было подумал, что ему приснилась эта ночь, полная страсти и любви, но беспорядок в гостиной говорил об обратном. Все её вещи, и даже злополучная заколка, исчезли. Только смятые простыни, подушка с её неповторимым запахом, да одинокий тёмный длинный волос – вот и всё, что ещё напоминало о ней.
Словно раненый зверь, Люциус метался по комнате. Вызвав домового эльфа, он расспросил его с пристрастием об исчезновении гостьи. Избитый в кровь эльф рассказал о порт-ключе, который леди наколдовала и задействовала этим утром. Она сбежала, не оставив ни записки, ни прощального письма.
День, проведённый в её объятиях, день, когда он обнаружил, что любовь всё же существует, но не успел насладиться ею в полной мере, ибо она так легко ускользнула от него, – всего один день заставил его мучиться все эти четыре года. В то злополучное утро он поклялся, что получит Валерию, так или иначе. И раз ей так важны человеческие жизни, уж он-то их щадить не будет. Он зальёт кровью всю Британию, если нужно, он уничтожит всех, кто ей так дорог и близок. Валерия тысячу раз проклянёт тот день, когда она вероломно сбежала от него.
Люциус запрятал эмоции в самые дальние уголки души и приступил к осуществлению своего плана. Он упорно приближал победу светлых сил, балансируя между Тёмным Лордом и орденом Феникса. Леди Сильверблейд он больше не видел. Но благодаря обширной сети шпионов среди прислуги Сильверблейда, Люциус подробно знал о каждом её шаге.
Так он узнал о девочке, которую она родила в ночь падения Лорда Волдеморта.
И вот ведь незадача: Малфою срочно понадобился хороший зельевар. Но зельевары отказывались сотрудничать с Люциусом, несмотря на его полную реабилитацию. И как удачно он тогда встретил «воскресшего» Северуса…
И как удачно потом всё сложилось…
Осталось избавиться от Нарциссы…
Нужно лишь немного подождать…
Люциус Малфой заставил себя успокоиться, позвал домового эльфа и приказал подавать ужин.