Но ты можешь быть и тем, кто исполняет желания других. 3 страница
Но уже сейчас мы под подозрением, что принадлежим к «зачинщикам».
Не только Ироха-сан, но наверняка и Юри-сан тоже относится к нам с опаской, даже если это и не видно по ее лицу. Мы уже противостоим друг другу. И никто уже не поверит словам человека из другой «группы».
Но – в общем, мне все равно надо действовать. Я должен разрушить ее иллюзию, что она способна стать «королем».
Главное – система «групп» в принципе не способна остановить игру. Чудовищные выходки Кодая Камиути подобными мерами не предотвратить, и, уверен, контролировать действия Юри-сан Ироха-сан тоже не сможет. Может, эта парочка и вошла в «группу», но они не отдали себя со всей искренностью. Ироха-сан не может этого знать, не имея информации о прошлых раундах.
Значит, я должен уничтожить саму систему «групп».
Но вряд ли я сумею достичь этого прямой атакой на Ироху-сан – сейчас, когда ее решимость невероятно сильна. Она уже поставила перед собой цель: стать «королем».
Я отлично знаю, что когда она поставила перед собой цель, сбить ее с этой цели невозможно. Я узнал это на собственной шкуре в третьем раунде, да и сейчас, когда она отрезала себе палец.
Стало быть, у меня нет выбора – я должен атаковать другого человека.
– …И это будет…
Имя человека, который станет моей мишенью, вспыхивает в голове сразу же.
Юри Янаги.
Переубедить ее будет нелегко. Но разрушить «группу» можно только через Юри-сан.
Да, завтра. Атакую Юри-сан завтра.
На этом я перестал ломать голову и улегся на кровать.
Похоже, ситуация развивается неважно. Думаю, я оказался слишком слаб. Я должен добавить решительности и действовать лучше. Но пока –
День первый, жертв нет.
► День 2, <B>, большая комната
– Так, давайте сюда.
По команде Ирохи-сан Кодай Камиути и Юри-сан выложили на стол свои пайки, ножи и почему-то часы.
Кивнув, Ироха-сан взяла часы и надела на левую руку, на которой не хватало мизинца. Понимаю – это, видимо, символ того, что она ими правит.
…Однако странно все же, что она остается столь невозмутимой, словно этого мизинца у нее и не было никогда. …Неужели ей уже не больно?
– А, и даже не пытайтесь говорить с ними, хорошо? Я предупредила их, что им можно говорить, а что нельзя.
Да, кстати – Юри-сан и Кодай Камиути до сих пор не раскрыли рта, кроме как чтобы поздороваться.
Судя по всему, они и свои [классы] ей сообщили.
– Ну, в общем-то, «нам» все равно нечего вам сказать, так что если у вас есть что-то, обращайтесь ко мне.
Мария кинула на меня беглый взгляд, но рта не раскрыла. Мария знает, что все это творит «шкатулка». И она знает, что мы можем приблизиться к решению, если правильно подадим эту информацию остальным.
Но она не может ничего сказать.
Теперь, когда Ироха-сан организовала свои «группы», уже не имеет значения, что правда, а что нет. Единственное, что имеет значение, – сможет ли поверить в это Ироха-сан. Если не сможет – исправить положение потом будет очень и очень трудно.
Во всяком случае, Мария не сможет действовать, пока не выяснит, откуда я знаю про «Игру бездельников».
Так что – ожидаемо – Ироха-сан принялась говорить с нами сама, держась непринужденно, словно ничего и не произошло. Она явно интересовалась нашей обычной жизнью и весело обсасывала банальные темы вроде наших хобби или что мы делаем по выходным. Но мы знали, какая опасность может нам грозить, если наши слова будут не так поняты. Все выглядело так, словно прокурор и обвиняемый затеяли вечер знакомств прямо в зале суда.
В течение всего этого времени я, осторожно отвечая Ирохе-сан, поглядывал на Юри-сан.
Она почти неотрывно смотрела в пол.
Если она начнет действовать…
Я вспомнил второй раунд. В отличие от Ирохи-сан, которая все делает открыто, Юри-сан действует тайно. И когда ее маневры всплывают на поверхность, предпринимать что-либо оказывается уже слишком поздно.
Будет ли что-то делать Юри-сан? Она очень расчетлива, вряд ли она предпримет какие-то поспешные действия, если решит, что план Ирохи-сан по выживанию сработает наилучшим образом…
Внезапно Юри-сан почувствовала мой взгляд и подняла глаза.
Хоть и нервничая немного, она неловко улыбнулась мне, словно выражала сочувствие. С этой беззащитной улыбкой она излучала очарование маленького зверька. Невольно я подумал, какая же она милая.
Милая?
Она пытается заставить меня думать, что она милая?
В нынешней ситуации она не избегает меня, но пытается привлечь на свою сторону?
– …
Нет, я слишком уж подозрителен. Даже она не надевает специально каждое свое выражение лица. Я знаю это.
Я знаю это… но я заметил и еще кое-что.
Не думал ли я только что, будет она действовать или нет?
И почему я настолько беспечен, что задаю себе подобные вопросы? Мы уже не на той стадии развития событий.
Во втором раунде она начала действовать сразу, как прибыла сюда, – хотя, разумеется, то, что она была игроком, несколько пришпорило это дело. Но она всегда действовала быстро. А значит, она и в этом раунде уже наверняка что-то планирует.
Юри Янаги начала действовать уже давно.
► День 2, <C>, [Тайная встреча] с [Юри Янаги], комната [Юри Янаги]
| [Ироха Синдо] | → | [Мария Отонаси] | 15:00-15:30 |
| [Юри Янаги] | → | [Ироха Синдо] | 15:40-16:10 |
| [Дайя Омине] | → | [Кодай Камиути] | 15:00-15:30 |
| [Кадзуки Хосино] | → | [Юри Янаги] | 15:00-15:30 |
| [Кодай Камиути] | → | [Ироха Синдо] | 16:20-16:50 |
| [Мария Отонаси] | → | [Кадзуки Хосино] | 15:40-16:10 |
То, как развивались события, заставило меня немедленно устроить [Тайную встречу] с Юри-сан.
Так что я не смог выполнить нашу договоренность с Дайей. Но тут уж ничего не поделаешь.
Я вошел в комнату Юри-сан.
Увидев меня, она тут же встала с кровати и принялась кланяться.
– Я очень извиняюсь, Хосино-сан. Мне не позволено говорить с тобой и на [Тайной встрече]. Поэтому, боюсь, я не смогу ничего сказать, даже если ты хочешь поговорить со мной…
Что за отношение.
Юри-сан явно думает, что я один из «зачинщиков», и потому настороже. Тут к гадалке не ходи.
И все же она дает понять, что лишь выполняет распоряжение Ирохи-сан, а сама против меня ничего не имеет.
Так что она все-таки сможет привлечь меня на свою сторону, если потребуется.
…Но даже несмотря на такое ее хитроумие, я должен положить этому конец.
– …Ирохи-сан здесь нет! И ты все равно будешь выполнять ее приказы?
– Эмм… еще мне придется показать Ирохе мой медиаплеер.
Да, Ироха-сан ничего не упускает из виду. Но это для меня не было неожиданностью.
И у меня уже есть встречный план.
– Буду откровенен: тебя это все на самом деле устраивает?
– Э-эммм… я же сказала… я не могу отвечать тебе. Правда.
– Ты считаешь, что план Ирохи-сан сработает?
– Э-эмм…
Ее глаза тревожно бегали – и вдруг остановились, уткнувшись в стол.
Потому что она заметила: на блокноте, который я положил на стол, что-то написано.
«Наш разговор останется в тайне, если мы будем писать»
То, что написано в блокноте, не сохраняется в плеере. Я это заметил во втором раунде, когда получил записку от Кодая Камиути.
Юри-сан взглянула на меня, распахнув глаза. Похоже, она поняла, что это значит.
Я протянул ей ручку. Но она явно не в силах была сразу, на месте решить, как быть. Она лишь сложила руки на груди и стояла неподвижно.
– …Все ясно!.. Ничего не можешь сказать, да? Ну тогда и я буду молчать. А-ах, ну что за облом. Взял и потратил впустую [Тайную встречу], хах…
Все это я произносил, чтобы обмануть Ироху-сан, и в то же время двигал рукой.
«Чего ты хочешь на самом деле? Ты будешь просто следовать за Ирохой-сан?»
Закончив писать, я вновь протянул ручку Юри-сан.
Но та лишь замотала головой, давая понять, что не может.
«Что бы ни произошло?» – попытался написать я, но она по-прежнему мотала головой.
…Что ж, удивляться нечему. Никто не будет всерьез прислушиваться к человеку, которого подозревает.
Тогда я заставлю ее.
Я заставлю ее потерять спокойствие.
И я написал слова, которыми намерен этого добиться.
«Ты ведь его даже не любила»
Удивленная этой неожиданной, загадочной фразой, она взглянула на меня округлившимися глазами. Но я на этом не остановлюсь. Я еще сильней выбью ее из равновесия, я потрясу ее и заставлю ответить мне.
И я продолжил.
«Ты встречалась с парнем, которого любила Ироха-сан, правда?»
– !!!
Эффект превзошел все ожидания.
Плечи Юри-сан отчаянно затряслись, лицо стало белым как мел.
Я сделал каменное лицо и вновь протянул ручку. Юри-сан несколько раз перевела взгляд с моего лица на ручку и обратно, пока не решила наконец, что отказываться больше не может. Она взяла ручку; в глазах у нее стояли слезы.
Похоже, однако, что она все еще надеялась разыграть дурочку; дрожащей рукой она вывела: «о чем ты говоришь?» Но, увидев, что я стою молча и не собираюсь отвечать, разорвала лист и смяла обрывки.
Затем она принялась писать заново; по щеке ее побежала слезинка.
«откуда ты знаешь?»
«вычислить это невозможно»
«даже сама ироха еще не заметила»
Дописав, она потянула мне блокнот вместе с ручкой. Стерев слезы, взглянула на меня.
…Ха, таким личиком ты меня с толку не собьешь!
«Ты сама мне рассказала»
Если быть точным, рассказала мне Ироха-сан, но объяснять это сейчас – слишком много возни.
Юри-сан замахала руками, она была почти в ужасе.
«не понимаю! я никогда тебе ничего такого не рассказывала. ты вообще о чем?»
Пока все по плану. Моя цель была – добиться, чтобы она спросила это «откуда?»
Теперь я наконец могу написать то, что давно хотел.
«Это не первая моя игра в “Битву за трон”»
Юри-сан продолжала смотреть тревожно; похоже, она все еще не поняла.
Но если я так и напишу, она наверняка сообразит – все же у нее довольно острый ум.
«Я уже сыграл несколько раз с одними и теми же игроками. Сейчас четвертый раз»
Юри-сан вытаращила глаза. И затем в этих глазах постепенно начало всплывать понимание; но одновременно она начала дрожать от страха.
«Именно поэтому я много о тебе знаю»
Юри-сан отчаянно замотала головой, словно отвергая мной написанное. Затем потребовала ручку.
«врешь! я бы никогда никому не рассказала о моем бывшем!»
«В обычных обстоятельствах – да. Но ты уверена, что никому не рассказала бы в ненормальной ситуации вроде этой?»
– …Гг!
«Я провел с тобой уже три игры. И думаю, что знаю тебя довольно хорошо»
«Именно поэтому я кое-что заметил»
Почему Ироха-сан внезапно оказалась такой неприступной на нашей с ней [Тайной встрече]?
Я нашел ответ, когда посмотрел, с кем у нее была предыдущая [Тайная встреча].
«Это ведь ты подбила Ироху-сан на объединение в группы, да?»
– Что –
Она тут же закрыла рот левой рукой, чтобы не проронить еще чего-нибудь. Затем принялась нервно писать в блокноте, не отрывая руки ото рта.
«о чем ты? ты хочешь сказать, это я виновата, что все так получилось? во всем я? я такого ни за что бы не сделала!»
«Та Юри-сан, которую я знаю, вполне может так сделать»
Разумеется, нельзя сказать, что она знала все. Она ни за что бы не смогла предсказать, что Ироха-сан отрубит себе палец.
Но, зная характер Ирохи-сан настолько хорошо, она должна была предугадать как минимум вот что:
«По крайней мере ты не могла не знать, что Ироха-сан попытается подчинить нас всех себе»
Юри-сан уткнула глаза в пол и закрыла рот.
«Та Юри-сан, которую я знаю, использует других, чтобы выжить»
«Даже Ироху-сан»
Когда у нее нет иного выхода.
Все потому, что, в отличие от Ирохи-сан, она сама не может стать «королем». С ее характером совершенно невозможно править другими, объединять их волю.
Однако она в состоянии управлять человеком, ставшим «королем».
Вот почему она попыталась сделать «королем» Ироху-сан. Она пыталась править нами из тени. Так она собиралась обеспечить свою безопасность.
Она по-прежнему стояла молча, не поднимая головы. Стояла не шевелясь.
Но как-то незаметно для меня ее дыхание успокоилось.
– …
Она непринужденно взяла ручку и безмолвно заводила ей по блокноту.
«вполне допускаю, что ты провел уже три игры. и допускаю, что ты меня хорошо знаешь»
Медленно оторвав лист, она написала на новом:
«и что?»
Она подняла голову.
– …Ах.
Я застыл на месте.
Те же пустые глаза, что я уже видел однажды.
«если я извинюсь, заплачу и скажу “я сделаю, как ты скажешь”, тебя это устроит? если устроит, могу это делать сколько тебе угодно!»
И слезы на самом деле проступили у нее на глазах. Сделав действительно очень печальное лицо, она дописала:
«это детская игра»
– …
Ох…
Я уже проиграл.
«Послушай, я не это…»
Юри-сан даже не смотрела больше, что я ей писал. Равнодушно улыбнувшись, она улеглась на кровать.
– Ухх…
Я собирался заставить ее сда-… нет, я даже не хотел заходить так далеко. Я всего лишь хотел, чтобы она осознала правду и стала моим союзником. А потом, основываясь на этом, я собирался что-нибудь предпринять насчет Ирохи-сан.
Но я явно ошибся в выборе средств.
Разумеется, если бы я просто вывалил на нее правду, она бы мне не поверила. Но неужели действительно не было другого пути? Почему из всех возможностей я выбрал атаку на эту напуганную девочку?
«Не, ну ты же ненавидишь тех ребятишек, которые тебя обманули и жестоко убили, правда? Они ведь пытались убить тебя ради собственного выживания! Хе-хе-хе».
Слова Нойтана всплыли у меня в голове.
Может, он был прав? Неужели я подсознательно предпочитаю видеть в них врагов, которых нужно победить, а не друзей, которых нужно спасти? Может, это и есть причина, почему я напал на нее?
Если так… я уже попался в ловушку этой проклятой «Игры бездельников», сам того не заметив.
► День 2, <C>, [Тайная встреча] с [Марией Отонаси], комната [Кадзуки Хосино]
Мария вошла ко мне в комнату, скрестив руки на груди; она явно была в отвратительном настроении.
– …Ну наконец-то. Наконец я могу нормально с тобой поговорить. Блин… что вообще у тебя в голове? Ты должен был первым делом отправиться ко мне и все обсудить. Но нет, ты –
Мария оборвала свою речь на полуфразе и нахмурилась.
– Что за унылая физиономия?
Стало быть, мое лицо сейчас настолько депрессивное?
Шок от моего провала был настолько силен, что я сидел на кровати, повесив голову.
– Хех… ты просто источаешь уныние. Итак, что же стряслось? Тебя отшила Янаги?
– Отшила, ха… пожалуй, да, что-то в этом роде.
Какое-то мгновение она смотрела удивленно – она-то всего лишь пошутила, – а затем глубоко вздохнула.
– Ты уже попробовал к ней подгрести?.. Мда, вот что такое прирожденный бабник, хех. Ты решил, что у тебя все получится, потому что она такая беззащитная на вид? И промахнулся, какой стыд. С такой внешностью – у нее наверняка толпа фанатов. И у такого, как ты, с твоей любовью к женской одежде, нет шансов.
…Не, вообще-то это ты заставила меня надеть тот наряд.
Но у меня не оставалось энергии даже на то, чтобы огрызаться; я продолжал сидеть, уставясь в пол.
– …И вообще, как ты посмел влюбиться в девчонку, с которой только вчера познакомился? Если бы это была хотя бы Моги…
– Э?..
Она внезапно замолчала; я машинально поднял голову. Мария, почесывая нос, хмуро смотрела на меня; затем она слишком уж энергично плюхнулась на кровать рядом со мной.
Молча ткнула меня кулаком в плечо.
– Кадзуки, купи мне клубничный торт.
Еще и попрошайничает почему-то.
– …
– Не смотри на меня так. Я просто говорю, что составлю тебе компанию, раз уж ты облажался так постыдно. Я буду настолько добра, что выслушаю от тебя все жалкие оправдания, которые всегда говорят неудачники, которых отшили. Ну, вроде того, что на самом-то деле тебе на нее наплевать, или что вовсе она не симпатичная. По правде сказать, клубничный торт – это довольно дешево, если считать его платой за то, что мне придется выносить твое уродское нытье.
– …Да нет, это…
– Не знаю насчет Янаги, но я останусь с тобой. Я это имела в виду, – с серьезным видом произнесла Мария.
Она это говорит так прямо, как будто это нечто само собой разумеющееся, – я просто не мог не удивиться ее добрым словам. Но тут же улыбнулся – все-таки она такая заботливая.
Да. Сейчас не время уходить в депрессию. Конечно, я проиграл ту схватку. Но еще не поздно все исправить. Мне есть еще что делать и как это делать – и без ошибок на этот раз.
Чтобы защитить Марию.
– Прости, Мария. Это было не так, что я ей признался, а она мне отказала.
– …Я знаю. У тебя на такое просто кишка тонка. Я всего лишь пошутила, чтобы тебя взбодрить.
Это не она только что стояла в потрясении?..
– Ну так что же у тебя с Янаги произошло?
– Я не смог ее переубедить.
Мария подозрительно подняла бровь.
– Янаги? Не Синдо?
Я кивнул. Увидев такой мой ответ, Мария подперла рукой подбородок и задумалась.
– Но почему? Ты решил, что это необходимо сделать, после того как обдумал свою ценную информацию? …А, кстати. В первую очередь я хотела спросить, что вообще тебе известно.
– А, ну да…
– Выкладывай.
В лице Марии читалась полная убежденность, что я собираюсь полностью положиться на нее и сейчас расскажу ей абсолютно все без утайки.
Это точно. Проведя рядом со мной целую человеческую жизнь, она может видеть меня насквозь.
Однако –
– Прости, но я предпочел бы не рассказывать.
В последнее время я испытал несколько трагедий, о которых она ничего не знает.
Я несколько раз уже убеждался, что должен ее защитить.
– …Что… ты сказал? Ты не хочешь рассказать мне? Но почему?
– Думаю, я не могу опираться на тебя по всякому поводу.
– …Почему нет? Проблема ведь не в том, кто на кого опирается или не опирается, правда? Разве не очевидно, что пытаться найти решение вместе лучше, чем поодиночке?
Звучит чертовски разумно. С моими-то мозгами я запросто могу снова ошибиться, как в тот раз. Я прекрасно сознаю, что на мои способности трудно положиться.
Но что будет, если я расскажу ей о нашей ситуации? К примеру, что если я расскажу ей, что она NPC? Зуб даю, она решит, что вполне заменима, и станет относиться к себе с еще большим пренебрежением, чем уже относится!
Я не могу позволить ей этого. Выжить должны все.
Склонность Марии к самопожертвованию – преграждает путь к моей цели.
А значит, я не могу ей рассказать.
Лучше всего, если Мария будет действовать как можно меньше.
– …
Мария раскрыла рот, лицо ее было полно печали.
– …Я задела твою гордость тем, что выручала тебя все это время? Тебе кажется, что я смотрю на тебя сверху вниз? Если мои поступки заставили тебя думать так, я приношу тебе мои извинения.
– Я никогда так не думал!
– Ну тогда!
Она, наверно, не собиралась так взрываться. Неловко отведя глаза, Мария продолжила уже более спокойным тоном.
– …Тогда… опирайся на меня!
– …Мария.
…Возможно, в прошлом эти слова казались бы мне сильными.
Но сейчас я так думать больше не могу. Скорее они обратное впечатление производят.
Я ведь знаю.
Я знаю, что Мария знает, что это всего лишь подачка ее собственному эгоизму.
А значит, эти ее слова…
– Я спасу тебя!
…лишь горестный стон.
По крайней мере, так я это вижу; но то, что я должен сделать, от этого не меняется.
– …Мария, можно тебя попросить молчать о «шкатулке» какое-то время? Я считаю, говорить об этом Ирохе-сан очень опасно.
– …Ты все-таки не намерен меня просветить?
– …Угу.
Услышав это, Мария опустила голову и скрестила руки на груди.
– …Понятно. Ты наверняка все продумал, так что ничего не попишешь, наверно.
Подавляя свои чувства, она пыталась принять произошедшее.
Однако полностью убрать горечь с лица ей не удалось.
Мария смотрела на меня, притворяясь бесстрастной. Наши с ней отношения не настолько поверхностны, чтобы я не заметил печали в ее глазах.
И тут она сказала:
– Ты же… Кадзуки, верно?
Она, всегда видевшая меня насквозь, словно читавшая мои мысли; она, кто во время «Недели в трясине» даже заявила, что может узнать меня по движению лицевых мышц, – она так спросила.
– …Э?
Просто в шоке… просто в шоке от того, что она произнесла такое; я сижу в полном остолбенении.
Мария отвела взгляд.
И, глядя в сторону, еле слышно прошептала:
– …Проехали. Просто забудь.
► День 2, <F>, комната [Кадзуки Хосино]
С нашей [Тайной встречи] в поведении Марии особых изменений не произошло.
Уверен, то ее заявление было всего лишь крохотной оговоркой. Об этом свидетельствует то, что она никому не рассказала о «шкатулках».
Поскольку ситуацию никто не разогревал, все шло как шло.
Но это только сегодня.
Ироха-сан требует ответа насчет присоединения или неприсоединения к ее «группе» на третий день.
Как бы там ни было, сегодняшний день подошел к концу.
Я повалился на кровать.
День второй, жертв нет.
► День 3, <C>, [Тайная встреча] с [Дайей Омине], комната [Кадзуки Хосино]
| [Ироха Синдо] | → | [Дайя Омине] | 15:40-16:10 |
| [Юри Янаги] | → | [Ироха Синдо] | 16:20-16:50 |
| [Дайя Омине] | → | [Кадзуки Хосино] | 15:00-15:30 |
| [Кадзуки Хосино] | → | [Юри Янаги] | 15:40-16:10 |
| [Кодай Камиути] | → | [Ироха Синдо] | 15:00-15:30 |
| [Мария Отонаси] | → | [Дайя Омине] | 16:20-16:50 |
– …Я что, серьезно сказал, что уничтожу мою собственную «шкатулку», если никто не умрет до блока <E> восьмого дня?
– Ага.
После моего кивка Дайя погрузился в размышления.
Наконец-то я смог дорассказать ему про «Игру бездельников». Изначально я не собирался сообщать ему, что он всего лишь NPC, но Дайя сразу заметил, что я что-то скрываю, и у меня не осталось выбора, кроме как рассказать.
Дайя, однако, был как будто не против. Скорее его не устраивало то, что он оказался «владельцем» «Игры бездельников».
– …Слушай, Кадзу. А что я сказал, когда отсылал тебя обратно?
– А почему тебе это важно?
– Кончай прискребаться и говори уже, Дуракадзу[2].
Чего? Он выдумывает новые оскорбления?
– …Эммм, когда я сказал, что выиграю у тебя, ты ответил «абсолютно нереально». Это, по-моему, последние слова, которыми мы обменялись.
– О да, тебе меня обыграть примерно так же реально, как заставить Землю крутиться в десять раз быстрее.
Вам не кажется, что этот тип чересчур невоспитан?
– Это означает, что «настоящий я» не верит, что в «Битве за трон» можно обойтись без убийств, хех.
– …Похоже, что так.
По-прежнему с непонимающим видом, Дайя скрестил руки на груди. Мне показалось, что он размышляет, верить мне или нет, так что я против воли спросил:
– …Ты мне веришь?
Дайя поднял голову и ответил без тени улыбки на строгом лице:
– Если ты правда Кадзуки Хосино, у меня нет другого выхода, я полагаю. Ведь Кадзуки Хосино, которого я знаю, не способен на ходу состряпать такую историю, и вдобавок он не умеет врать.
…Короче, он мне верит?
– …Но однако, если ты Кадзуки Хосино, то ты здорово изменился.
Неожиданные слова.
– Ты по-прежнему тот, кто давит желания других, но, кажется, твои мотивы слегка изменились. Я как-то сказал тебе, что со стороны ты выглядишь так, как будто ты парИшь, помнишь? Это ощущение сейчас стало немного слабей.
– Почему… стало?
– Откуда мне знать! Может, что-то в этой «шкатулке» произошло, что повлияло на тебя.
– В этой «шкатулке»?..
Первое, что приходит в голову, – Нана Янаги.
Столько времени думая, что я забыл о ней, столько времени отводя глаза, я всегда был в плену у нее – у моей первой любви.
Думаю, нельзя сказать, что я полностью освободился от нее сейчас. Попробую освободиться, забыв ее снова.
Но что совершенно точно – я понял, что не могу сбежать. Это я понял отчетливо.
И вот из-за этой крохотной перемены я со стороны кажусь другим?
– Выглядит так, как будто в тебе появилась какая-то цель… нет, какое-то стремление. Если так, то ты не сможешь больше овладеть «шка-»
Дайя застыл на полуслове.
– …Что такое?
Он стоял столбом, выпучив глаза; мои слова словно уже не достигали его.
– …Овладеть «шкатулкой»?.. Вот оно что… вот, значит…
– Дайя?..
Но Дайя обхватил рукой подбородок и погрузился в размышления, не обращая на меня ни малейшего внимания. Когда я уже оставил надежду получить ответ и просто ждал, он вдруг приподнял уголки губ.
– Хех, хе-хе…
Совершенно без понятия, что означает это хихиканье.
– Спасибо, Кадзу!
– Э?
– Оказывается, понять собственное мышление действительно легко. До меня только что дошло, что думает «настоящий я».
С этими словами Дайя торжествующе ухмыльнулся.
При виде этого выражения лица мне в сердце закралась тревога.
…Что такое? Неужели Дайя что-то затевает?
Но ведь у NPC Дайи и у меня по идее должна быть общая цель. Он вроде как поверил мне насчет «победы, если никто не умрет за восемь дней».
Так почему же?
Почему у меня такое чувство, будто он больше не на моей стороне?
► День 3, <C>, [Тайная встреча] с [Юри Янаги], комната [Юри Янаги]
Игрок всегда один.
Он один обладает информацией, дающей ему преимущество в игре, но он не может поделиться ей с NPC. Так что в итоге эту информацию он может использовать лишь для того, чтобы их обманывать.
Поэтому вполне естественно, если он решит сражаться в одиночку.
Убивать NPC, чтобы выжить, и затем быть раздавленным чувством вины. Уверен, это правильный способ играть в «Игру бездельников».
Но я здесь, чтобы это прекратить. Потому что, думаю, это единственный способ спасти Марию. Потому что иначе я буду чувствовать, что сдался «шкатулке».
Но – возможно ли такого добиться?
В этой «Битве за трон», где нельзя заводить союзников?
В комнату Юри Янаги я вошел в мрачном расположении духа. Она на меня даже не взглянула. Заранее зная, что это бесполезно, я написал сообщение на листе блокнота.
– …
Юри Янаги разорвала лист, смяла и отбросила, не читая.
Стало быть, она не собирается больше мне отвечать.
Я закусил губу.
Как вообще я смогу ее подчинить, если не буду с ней общаться?
Может, попытаться заставить ее прислушаться ко мне, дав понять, что я всего лишь хочу ее спасти? …Нет, бесполезно. Даже я сам сомневаюсь в этих словах, как же я сумею донести их до нее.
– …
Я сжал кулак и уставился в пол. Юри-сан заметила мою подавленность, но по-прежнему глядела в сторону.
Неужели нет больше способов?
Неужели я уже проиграл?
В ближайшем блоке <D> Ироха-сан попытается силой затащить нас к себе в «группу». Если все пройдет так, как она ожидает, я никогда уже не смогу стать «королем».
Внезапно я заметил лежащий на столе блокнот – надо полагать, блокнот Юри-сан. В блокноте была надпись.
«ироха – [революционер]»
Смысл этого послания я понял сразу же.
Юри-сан говорит вот что:
…Если ты будешь вмешиваться, я тебя убью.
Думаю, она не врет. Ироха-сан могла заявить о намерении править нами лишь потому, что не беспокоилась о том, что ее саму могут убить, – проще говоря, потому что она [Революционер]. Более того, я почти уверен, что Юри-сан либо [Король], либо [Колдун]. Узнав, кому достался этот [класс], Ироха-сан наверняка сделала вывод, что ее не убьют.
И девушка, которая может даже отрубить свой собственный палец, вполне способна убить меня, если это будет необходимо.
Я подытожил мою текущую ситуацию. Я сделал своими врагами почти всех. Юри-сан – это очевидно; но Ироха-сан и Кодай Камиути – тоже мои враги, а что думает Дайя, я вообще не знаю… впрочем, как и всегда. И я не могу позволить себе положиться на Марию – предположительно моего единственного союзника.