ОСТОРОЖНО: ЗЛОЙ ЧЕБУРАШКА! «Интересно, – подумала старуха, – кто же это такой, злой Чебурашка?

«Интересно, – подумала старуха, – кто же это такой, злой Чебурашка? Надо посмотреть!»

Ей захотелось приоткрыть калитку и заглянуть внутрь. Но как только она это сделала, палка, приставленная изнутри, сразу же свалилась и пребольно щёлкнула её по носу.

– Безобразники! – закричала старуха. – Сорванцы! Я вам теперь задам! Вот увидите! – И, сунув свою ручную крысу под мышку, она побежала в сторону зоопарка.

В голове у старухи Шапокляк уже созрел грозный план мести. Она знала, что в зоопарке живёт очень злой и глупый носорог по имени Птенчик. Старуха по воскресеньям кормила его бубликами, стараясь приручить. Носорог съел целых пять бубликов, и Шапокляк считала, что он совершенно ручной. Она хотела приказать ему, чтобы он прибежал на стройку, наказал этого «злого Чебурашку» и переломал там всё, что мог.

Ворота зоопарка были закрыты. Недолго думая, старуха перемахнула через забор и направилась к клетке с носорогом.

Носорог, конечно, спал. Во сне он, конечно, храпел. А храпел он так сильно, что совершенно непонятно было, как это он ухитряется спать при таком шуме.

– Эй ты, вставай! – сказала ему старуха. – Дело есть!

Но Птенчик ничего не слышал.

Тогда она стала толкать его в бок через прутья решётки кулаком. Это тоже не дало никакого результата.

Пришлось старухе отыскать длинную палку и палкой колотить носорога по спине.

Наконец Птенчик проснулся. Он был ужасно зол от того, что его разбудили. И конечно, он уже не помнил ни о каких съеденных бубликах.

А Шапокляк открыла дверцу и с криком: «Вперёд! Скорей!» – побежала к выходу из зоопарка.

Носорог бросился за ней и совсем не потому, что ему хотелось «скорей» и «вперёд». Просто ему очень хотелось боднуть эту вредную старушенцию.

Перед самыми воротами Шапокляк остановилась.

– Стоп! – сказала она. – Надо открыть ворота.

Однако носорог не остановился. Прямо с ходу он подбежал к старухе и наподдал ей так, что она в мгновение ока перелетела через забор.

– Бандит! Безобразник! – закричала старуха, потирая ушибленные места. – Сейчас я тебе покажу!

Но показать ей ничего не удалось: носорог проломил ворота и снова устремился за ней в погоню.

– Оболтус несчастный! – кричала Шапокляк на ходу. – Сейчас побегу в милицию, там тебе зададут! Там тебя проучат!

Но в милицию ей бежать было нельзя: там, скорее всего, проучили бы именно её, а не носорога.

Неизвестно, что было бы дальше, если бы на дороге вдруг не оказалось высокое дерево. В одно мгновение старуха забралась на самую его вершину.

– Порядок, – сказала она, поудобнее устраиваясь на ветках. – Сюда ему не влезть! Ку‑ку!

Носорог потоптался‑потоптался внизу, а потом улёгся спать, отыскав в стороне подходящую канаву.

Глава двадцать первая

А в это время Чебурашка, просидев весь вечер у крокодила, решил наконец отправиться домой. По дороге он надумал зайти на стройку нового дома, чтобы посмотреть, всё ли там в порядке. По теперешним временам это было нелишним.

Чебурашка медленно шёл по тёмной улице. Все в городе давно спали, и вокруг не было ни души. Но вдруг прямо над Чебурашкой, на высоком дереве, послышался какой‑то шорох.

– Кто там? – спросил он.

– Это я, – ответил ему тоненький голосок. – Старуха Шапокляк.

И Чебурашка действительно разглядел в ветвях свою старую знакомую.

– А что вы там делаете?

– Висю, – отвечала старуха. – Уже два часа.

– Понятно, – сказал Чебурашка и отправился дальше.

Его нисколько не удивил ответ старухи. От неё можно было ожидать чего угодно. И если она два часа висит на дереве, то она знает, что делает. Однако в последнюю минуту Чебурашка вернулся.

– Интересно, а сколько времени вы забирались туда? Наверное, не меньше часа?

– Как же, – сказала старуха, – я не такая копуша. Я забралась сюда за десять секунд!

– За десять секунд? Так быстро? А почему?

– Потому что за мной гнался носорог. Вот почему!

– Вот это да! – протянул Чебурашка. – А кто же его выпустил из зоопарка? И зачем?

Но больше старуха ничего не хотела объяснять.

– Много будешь знать, скоро состаришься! – только и сказала она.

Чебурашка призадумался. Он много раз слыхал про этого злого и глупого носорога и прекрасно понимал: надо что‑то делать. Иначе скоро не только Шапокляк, но и все остальные жители города окажутся на деревьях, словно ёлочные украшения.

– Побегу‑ка я его искать! – решил наш герой.

Через несколько секунд он наткнулся на носорога. Тот взревел и бросился за храбрецом. Они мчались по улице с бешеной скоростью. Наконец Чебурашка свернул за угол, а носорог пролетел дальше.

Теперь уже Чебурашка бежал за носорогом, стараясь не отставать. При удобном случае он собирался позвонить в зоопарк и позвать на помощь служителей.

«Интересно, как меня наградят за его задержание?» – размышлял Чебурашка на ходу.

Он знал, что имеются три медали: «За спасение утопающих», «За храбрость» и «За труд». «За спасение утопающих» сюда явно не подходило.

«Наверное, дадут «За храбрость», – думал он, преследуя Птенчика.

«Нет, пожалуй, «За храбрость» не дадут», – мелькало у него в голове, когда ему снова приходилось удирать от разгневанного носорога.

А когда он пробежал по городу целых пятнадцать километров, то окончательно убедился, что будет награждён медалью «За труд».

Но вот Чебурашка увидел одинокий маленький домик, стоящий в стороне. Он сразу же направился к нему. Носорог не отставал. Они обежали вокруг домика пять или шесть раз.

Теперь стало совсем непонятно: кто же за кем гонится? То ли носорог за Чебурашкой, то ли Чебурашка за носорогом, то ли каждый из них бегает сам по себе!

Чтобы разобраться в этой путанице, Чебурашка отскочил в сторону. И пока носорог один носился по кругу, Чебурашка спокойно сидел на лавочке и размышлял.

Вдруг ему в голову пришла замечательная мысль.

– Эй, приятель! – закричал он носорогу. – Давай‑ка за мной! – И сам помчался к длинной, постепенно сужающейся улочке.

Птенчик бросился за ним.

Улочка становилась всё уже и уже. Наконец она сузилась настолько, что носорог дальше бежать не мог. Он застрял между домами, как пробка в бутылке!

Утром за ним пришли служители из зоопарка. Они долго благодарили Чебурашку и даже пообещали подарить живого слонёнка, когда у них окажется лишненький! А старуху Шапокляк в тот день снимала целая пожарная команда.

Глава двадцать вторая

Теперь строительству уже никто не мешал.

Но дело всё равно продвигалось очень медленно.

– Если мы и дальше будем строить втроём, – сказал однажды Гена, – то мы построим наш дом не раньше чем через год! Нам обязательно нужны помощники!

– Верно! – поддержал его Чебурашка. – И я даже знаю, где их можно взять.

– Где же?

– Сейчас скажу. Для кого мы строим наш дом?

– Для тех, кто хочет подружиться!

– Вот пусть они и помогают нам! Правильно?

– Правильно! – закричали Галя и крокодил. – Это ты здорово придумал! Надо их обязательно позвать!

И на стройке стали появляться помощники.

Пришла жирафа Анюта, обезьянка Мария Францевна и, разумеется, двоечник Дима. Кроме того, к строителям присоединилась очень скромная и воспитанная девочка Маруся, круглая отличница.

У неё тоже не было друзей, потому что она была слишком уж тихой и незаметной.

Никто даже и не заметил, как она появилась у домика и стала помогать.

О её существовании узнали только на четвёртый или пятый день.

Работали строители до позднего вечера. А когда становилось темно, жирафа брала в зубы фонарь и освещала строительную площадку. Только не надо было говорить ей за это «спасибо», потому что она обязательно сказала бы «пожалуйста» и фонарь тут же упал бы на вашу голову.

Как‑то вечером на огонёк зашёл высокий рыжий гражданин с блокнотом в руках.

– Здравствуйте! – сказал он. – Я из газеты. Объясните, пожалуйста, что вы здесь делаете?

– Мы строим дом, – ответил Гена.

– Какой дом? Для чего? – начал спрашивать корреспондент. – Меня интересуют цифры.

– Домик у нас будет маленький, – объяснил ему крокодил. – Пять шагов в длину и пять шагов в ширину.

– Сколько этажей?

– Этаж один.

– Запишем, – сказал корреспондент и что‑то начеркал в своём блокноте. (Жирафа в это время светила ему фонарём.) – Дальше!

– У нас будет четыре окошка и одна дверь, – продолжал Гена. – Домик будет невысокий, всего два метра. Каждый, кто хочет, будет приходить сюда к нам и будет подбирать себе друга. Вот здесь, около окошка, мы поставим столик для работы. А вот здесь, у двери, – диван для посетителей.

– А кто работает на стройке?

– Все мы, – показал Гена. – Я, Чебурашка, жирафа, двоечник Дима и другие.

– Ну что ж, всё ясно! – сказал корреспондент. – Только цифры у вас какие‑то неинтересные. Придётся кое‑что подправить. – И он направился к выходу. – До свиданья! Читайте завтрашние газеты!

В завтрашних газетах наши друзья с удивлением прочитали такую заметку:

НОВОСТИ

В нашем городе строится замечательный дом – Дом дружбы. Высота его – десять этажей.

Ширина – пятьдесят шагов.

Длина – тоже.

На стройке работают десять крокодилов, десять жираф, десять обезьян и десять круглых отличников.

Дом дружбы будет построен к сроку.

– Да, – сказали десять крокодилов, после того как прочитали заметку, – надо же так подправить!

– Врунишка он! – попросту заявили десять круглых отличников, шмыгая носом. – Мы с такими встречались!

И все строители единогласно решили не подпускать больше длинного гражданина к своему домику. Даже на десять пушечных выстрелов.

Глава двадцать третья

Дом рос не по дням, а по часам. Сначала он был крокодилу по колено. Затем по шейку. А потом и совсем закрыл его с ручками. Все были очень довольны. Только Чебурашка становился с каждым днём всё печальнее и печальнее.

– Что с тобой? – спросил его однажды крокодил. – У тебя неприятности?

– Да, – ответил Чебурашка, – у меня неприятности. Наш магазин собираются закрывать. Никто не покупает уценённых товаров!

– Чего же ты раньше молчал? – снова спросил Гена.

– Я не хотел беспокоить вас по пустякам. У вас же и своих забот хватает!

– Ничего себе пустяки! – вскричал крокодил. – Ну ладно, мы тебе как‑нибудь поможем.

– Придумал! – закричал он через пять минут. – Во сколько открывается твой магазин?

– В одиннадцать.

– Ну хорошо! Всё будет в порядке!

На следующий день крокодил первым делом отпросился с работы. Вместо него в зоопарке дежурил его сменщик Валера.

А сам Гена и все остальные друзья, кто был свободен в это утро, за два часа до открытия собрались у входа в Чебурашкин магазин.

Гена, Галя, Дима, длинноногая жирафа и сам Чебурашка топтались около дверей, заглядывали в окна и в нетерпении восклицали:

– Когда же его откроют! Когда же его откроют?

Подошёл директор магазина и продавцы.

Они тоже стали заглядывать в окна своего магазина и восклицать:

– Когда же его откроют! Когда же его наконец откроют?

Проходила мимо старуха Шапокляк со своей дрессированной Лариской. Подумала, подумала и встала в очередь.

Подошёл маленький старичок с большой сумкой и спросил у неё, что же будут продавать. Шапокляк ничего не говорила и только многозначительно пожимала плечами.

«Наверное, что‑нибудь интересное», – решил старичок и тоже стал заглядывать в окна.

Короче, к открытию магазина очередь достигла катастрофических размеров.

В одиннадцать двери открылись, и люди бросились в магазин.

Они покупали всё, что попадалось под руку. Обидно было простоять два часа и ничего не купить. Только керосиновые лампы никому не были нужны. У всех было электричество.

Тогда директор магазина достал краски и написал:

Тотчас же все покупатели устремились во двор и стали расхватывать лампы. Те, кто купил их, были очень довольны собой, а те, кому ламп не хватило, сильно огорчались и ругали магазинное начальство.

Что касается старухи Шапокляк, то она приобрела целых две пары – на себя и на свою Лариску. Так они, эти лампы, и хранятся у неё до сих пор. Как говорится, на чёрный день.

Глава двадцать четвёртая

Однажды в воскресенье Гена обратился ко всем строителям.

– Стены домика почти готовы, – сказал он. – И надо решить: из чего же делать крышу?

– Как – из чего! – воскликнула жирафа. – Но ведь это же очень просто! – Она наклонилась, поправила кирпич, неправильно лежавший на стене, и продолжала: – Крышу обычно делают из того, что не пропускает воду! Впрочем, крышу можно и вообще не делать!

– Спасибо, – поблагодарил Анюту крокодил. – Нам стало всё значительно яснее! А что скажет наша уважаемая обезьянка?

Мария Францевна призадумалась на минутку, потом вытащила из кармана чистый носовой платок, выложила на него все свои сокровища и сказала:

– Ничего.

После этого она тщательно уложила все свои драгоценности обратно в рот. Между прочим, за последнее время щёки у обезьянки заметно потолстели. Потому что новые знакомые стали отдавать ей на хранение разные мелкие предметы.

Если вы, например, случайно нашли на улице ключик от чемодана, а самого чемодана пока ещё не нашли, вы спокойно могли бы отдать свой ключик обезьянке.

К тому времени, когда вам наконец попадётся чемодан, ключик будет у неё в целости и сохранности.

– Ну что же, – продолжал тем временем Гена, – неужели никто ничего не посоветует?

– А можно мне сказать? – попросила тихая девочка Маруся. – Мне кажется, я придумала. Вот у нас вокруг домика стоит забор. А он нам теперь не нужен! Из него можно сделать крышу!

– Ура! – закричали строители. – Она правильно придумала!

– Согласен, – сказал Гена. – Но тогда мне нужны гвозди. – Он прикинул в уме. – Примерно сорок штук гвоздей! А где их взять?

Все посмотрели на Чебурашку.

– Надо – значит, надо! – скромно сказал он. – Я достану гвозди!

Он немного подумал и побежал на окраину города. Туда, где располагался главный городской строительный склад.

У ворот склада сидел на лавочке главный кладовщик в валенках.

Чебурашка решил начать разговор издалека.

– Солнышко светит, травка зеленеет! – сказал он. – А нам вот так нужны гвозди! Не дадите немножко?

– Это не травка зеленеет, – ответил кладовщик. – Это краску пролили. А гвоздей нет. Каждый ящик на учёте.

– Зато птички поют, – продолжал Чебурашка. – Заслушаешься! А может, найдёте лишние? Нам же немного надо!

– Если бы это птички пели… – вздохнул кладовщик. – То ж ворота скрипят. И искать не буду! Ничего лишнего нету!

– Очень жаль, – сказал Чебурашка, – что это не птички скрипят! А мы строим Дом дружбы!

– Дом дружбы? – заинтересовался кладовщик. – Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я дам тебе гнутые гвозди. Идёт?

– Идёт! – обрадовался Чебурашка. – Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток!

– Гнутый молоток? – удивился кладовщик. – А зачем?

– Как – зачем? Забивать гнутые гвозди!

Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал.

– Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей. А гнутые выпрямлю сам! Держи.

И обрадованный Чебурашка побежал на стройку.

Глава двадцать пятая

И вот уже домик почти готов. Остаётся совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия.

Крокодил Гена сам был зелёным, и он считал, что домик должен быть зелёного цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз – коричневый цвет.

А долговязая Анюта всё время твердила, что самый лучший – жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям.

Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить её так, как хочется.

Домик вышел на славу.

Все стены у него получились разные: одна – зелёная, другая – коричневая, третья – жёлтая с чёрными пятнами.

А четвёртая стена отливала всеми цветами радуги. Её красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все вёдра по очереди.

– Ты знаешь, – сказала Галя Чебурашке, – мы с крокодилом Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика.

– Но я боюсь, у меня ничего не получится, – ответил Чебурашка. – Я никогда не говорил речей!

– Ничего, получится, – успокоила его Галя. – Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и всё время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь.

И она сказала ему одну небольшую скороговорочку, которую запомнила с детства:

Мышка сушек насушила,

Мышка мышек пригласила.

Мышки сушки кушать стали –

Зубы сразу же сломали.

– Это очень лёгкое стихотворение, – решил Чебурашка. – Я его сразу повторю.

И он продекламировал:

Мыска шусек нашусила,

Мыска мысек пригласила.

Мыски суски кусать штали –

Зубы сразу зе шломали.

«Нет, – подумал он, – что‑то я неправильно говорю. Почему «мыски» и почему «кусать»? Ведь правильно говорить «мышки» и «кушать». Ну‑ка, попробуем сначала!»

Мышка сушек насушила, –

правильно начал он.

Мышка мысек пригласила, –

тоже почти правильно. Но дальше получилось вот что:

Мышки шуски кусать штали –

Жубы шражу же шломали.

– Сто зе это такое полусяется? – рассердился Чебурашка. – Я и двух шлов швязать не могу! Жначит, надо как мозно больсе жаниматься!

И он жанимался и жанимался всю ночь!

Глава двадцать шестая

Праздник получился на славу. Все строители явились на него очень радостные и нарядные.

Крокодил Гена надел самый лучший костюм и самую лучшую соломенную шляпу. Галя была в своей любимой красной шапочке. А жирафа Анюта и обезьянка Мария Францевна выглядели, словно они пришли сюда прямо из химчистки.

Галя, Гена и Чебурашка втроём вышли на крыльцо.

– Уважаемые граждане, – первой начала Галя.

– Уважаемые гражданки, – продолжил крокодил.

– И уважаемые гражданятки, – последним произнёс Чебурашка, чтобы тоже что‑нибудь сказать.

– Сейчас вам Чебурашка скажет речь! – закончила Галя.

– Говори, – подтолкнул Чебурашку крокодил. – Ты готов?

– Конесьно, – ответил тот. – Всю нось жанимался!

И Чебурашка сказал речь. Вот она, речь Чебурашки:

– Ну что я могу шказать? Все мы осень рады! Штроили мы, штроили и наконец поштроили! Да ждравствуют мы! Ура!

– Ура! – закричали строители.

– Ну сто? – спросил Чебурашка. – Ждорово у меня полусилось?

– Ждорово! – похвалил его Гена. – Молодсяга!

После этого крокодил торжественно перегрыз ленточку, привязанную над порогом, и Чебурашка под общие аплодисменты открыл входную дверь.

Но как только Чебурашка открыл входную дверь, ему на голову неожиданно свалился большой красный кирпич! У Чебурашки в голове всё перемешалось. Он уже не понимал, где небо, где земля, где домик и где он сам – Чебурашка.

Но, несмотря на это, Чебурашка сразу понял, кто положил кирпич на дверь.

– Ну погоди же! – сказал он. – Ну погоди, несчастная Шапокляк! Я с тобой ещё поквитаюсь!

А несчастная Шапокляк стояла в это время на балконе своего дома и смотрела в подзорную трубу, как у Чебурашки на голове вырастала здоровенная шишка.

Она давала заглядывать в трубу также и своей дрессированной Лариске. Обе были счастливы как никогда.

Глава двадцать седьмая

– А теперь пора за работу, – сказала Галя. – Сейчас мы будем записывать в книгу всех, кому нужны друзья. Скажите, пожалуйста, кто первый?

Но тут наступила пауза. Как ни странно, первого не было.

– Кто же первый? – переспросил Гена. – Неужели никого нет?

Все молчали. Тогда Галя обратилась к длинноногой жирафе:

– Скажите, а разве вам не нужны друзья?

– Не нужны, – ответила Анюта. – Уже не нужны. У меня есть друг.

– Кто же это? – спросил Чебурашка.

– Как – кто? Конечно, обезьянка! Мы с ней давно подружились!

– А как же вы с ней гуляете? – снова задал вопрос Чебурашка. – Ведь она может провалиться в яму!

– Нет, не может, – сказала жирафа. Она наклонилась, откусила кусочек соломенной шляпы крокодила и продолжала: – Когда мы гуляем, она сидит у меня на шее, как воротник. И нам очень удобно разговаривать.

– Вот это да! – изумился Чебурашка. – Я бы до этого никогда не додумался!

– Ну а ты, Дима? – спросила Галя. – Разве ты завёл себе друга?

– Завёл, – ответил Дима. – Ещё как завел!

– Кто же это, если не секрет? Покажи нам.

– Вот кто, – Дима показал пальцем на Марусю.

– Но ведь у неё совсем нет двоек! – удивился крокодил Гена.

– Это, конечно, плохо, – согласился мальчишка. – Но двойки – это не главное. Если у человека нет двоек, ещё не значит, что он никуда не годится! Зато у неё можно списать, и она помогает мне делать уроки! Вот!

– Ну что ж, – объявила Галя, – дружите на здоровье! Мы будем только рады. Правильно я говорю?

– Правильно, – согласились Гена и Чебурашка. – Только кого мы будем передруживать, если все уже передружились без нас?

Вопрос был справедливый. Больше желающих подружиться не оказалось.

– Что же это получается? – грустно сказал Чебурашка. – Строили, строили, и всё напрасно.

– И совсем не напрасно, – возразила Галя. – Во‑первых, мы подружили жирафу и обезьянку. Правильно?

– Правильно! – закричали все.

– Во‑вторых, мы подружили Диму и Марусю. Правильно?

– Правильно! – закричали все.

– А в‑третьих, у нас теперь есть новый домик, и мы можем его кому‑нибудь подарить. Например, Чебурашке, ведь он живёт в телефонной будке. Правильно?

– Правильно! – в третий раз закричали все.

– Нет, неправильно, – вдруг сказал Чебурашка. – Этот дом надо отдать не мне, а всем нам вместе. Мы устроим здесь клуб и будем приходить сюда по вечерам, чтобы играть и видеться друг с другом!

– А как же ты? – спросил крокодил. – Ты так и будешь жить в телефонной будке?

– Ничего, – ответил Чебурашка. – Я как‑нибудь перебьюсь. Но вот если бы меня взяли в детский сад работать игрушкой, то это было бы просто здорово! Днём бы я играл с ребятами, а ночью я бы спал в этом саду и заодно сторожил бы его. Только никто меня не возьмёт в детский сад, ведь я же неизвестно кто.

– Как это так, неизвестно кто?! – вскричал крокодил. – Очень даже известно! Хотел бы я быть таким неизвестно кто!

– Мы все за тебя попросим, – сказали Чебурашке звери. – Тебя любой детский сад возьмёт на работу и ещё благодарить будет!

– Ну что же, – сказал Чебурашка, – тогда я очень счастлив!

Так наши герои и сделали. В домике устроили клуб, а Чебурашку отдали в детский сад игрушкой. Все были очень довольны.

Поэтому я решил взять в руки карандаш и написать одно короткое слово:

КОНЕЦ.

Но как только я взял в руки карандаш и написал слово «Конец», ко мне прибежал Чебурашка.

– Как так конец?! – воскликнул он. – Нельзя писать «Конец»! Я ещё не рассчитался с этой зловредной Шапокляк! Сначала мы с ней поквитаемся, а потом уже можно будет писать «Конец».

– Ну что же, квитайтесь, – сказал я. – Интересно, как это у вас получится?

– Очень просто, – ответил Чебурашка. – Вот увидите!

Всё оказалось действительно очень просто.

На другое же утро Гена, Галя и Чебурашка все вместе заявились во двор старухи Шапокляк. В руках они держали большие разноцветные красивые воздушные шары.

Шапокляк сидела в это время на лавочке и обдумывала планы очередных каверзных дел.

– Подарить вам шарик? – обратился к старухе Чебурашка.

– Задаром?

– Конечно, задаром!

– Давай, – сказала старуха и схватила все Чебурашкины ярко раскрашенные шары. – В руки берётся, назад не отдаётся! – тут же заявила она.

– А ещё надо? – спросила Галя.

– Давай!

Теперь у неё в руках было уже две связки шаров, и они буквально отрывали старуху от земли.

– А ещё дать? – вступил в разговор Гена, протягивая свои шарики.

– Конечно! – И Генины шары тоже оказались в руках у жадной Шапокляк.

Вот уже не две, а три связки шаров поднимали старуху вверх. Медленно‑медленно она оторвалась от земли и поплыла к облакам.

– Но я не хочу на небо! – кричала старуха.

Однако было уже поздно. Ветер подхватил её и уносил дальше и дальше.

– Разбойники! – кричала она. – Я ещё вернусь! Я ещё покажу вам! Вам всем житья не будет!

– Может, и вправду она вернётся? – спросила Галя у Чебурашки. – Тогда нам действительно житья не будет.

– Не беспокойся, – сказал Чебурашка. – Ветер унесёт её далеко‑далеко, и без помощи людей ей ни за что не вернуться. А если она останется такой же вредной и злой, как сейчас, ей никто помогать не станет. Значит, она просто не сможет добраться до нашего города. Ну что, хорошо мы её проучили?

– Хорошо, – сказал крокодил.

– Хорошо, – согласилась Галя.

После этого мне ничего не оставалось сделать, как взять в руки карандаш и написать два коротеньких слова:

КОНЕЦ ПОВЕСТИ.