Граф М. В. Толстой Рассказы из истории Русской Церкви 19 страница

В Суздале принял его святой епископ Иоанн, первопрестольник [24] Суздальский, ревностный архипастырь, сеявший семя слова Божия на новой ниве между дикою мордвою [25], бескорыстный и сердобольный, облегчивший повинности крестьян - жителей церковных земель и устроивший богадельни для больных и престарелых. Он сам указал место для обители вблизи города на берегу реки Каменки, рукоположил Евфимия в сан архимандрита и освятил новопостроенный храм в честь Преображения Господня [26]. При самом построении храма преподобный Евфимий приготовил в нем место для своего погребения и своими руками обтесал камни для гроба. К смиренному подвижнику собралось до трех сот человек. Он посещал иногда преподобного Сергия Радонежского и подражал равноангельной жизни его, раздавал пищу бедным, успокаивал больных, платил долги за должников и защищал угнетаемых. После 52-летнего настоятельства блаженный старец преставился 88 лет 1 апреля 1404 года [27]. Память преподобного Евфимия прославлена многими чудотворениями.

К числу друзей великого чудотворца Сергия принадлежит также святой Стефан, богомудрый просветитель и апостол земли Пермской. Уроженец Великого Устюга, сын благочестивых родителей он еще в юных летах отличался необыкновенными дарованиями и любознательностию. В сердце его горело желание посвятить жизнь свою просвещению диких обитателей севера - зырян, которых он встречал на торгу в родном своем городе.

Для приготовления себя к святому и великому делу он пошел в "Ростов и постригся в Григорьевском монастыре [28], где было много книг. Здесь он выучился по-гречески [29], занимался языком зырян (который знал еще на родине), составил зырянскую азбуку и перевел на этот язык несколько церковных книг. Решась на подвиг апостольский, он упражнялся в смирении, кротости, терпении и любви, чтобы переносить все неприятности и скорби для Господа без вреда великому делу и своей душе.

В 1379 году блаженный Стефан явился в Москву к Герасиму, епископу Коломенскому, управлявшему делами митрополии [30]. "Благослови меня, владыко, - просил Стефан, - идти в страну языческую, великую Пермь; хочу учить вере людей неверных, привести их ко Христу или пострадать за Христа моего". Епископ увидел в Стефане особенное призвание Божие, удостоил его священства, снабдил антиминсами и святым миром; а великий князь дал ему охранную грамоту.

Из Устюга блаженный Стефан спустился по Северной Двине до впадения в нее реки Вычегды. Здесь начинались тогда поселения зырян; здесь предстояло ему много борьбы, трудов, лишений и скорбей; здесь стало пред ним язычество лицом к лицу, с непримиримою злобою против истины. Главными идолами зырян были Воипель и Золотая Баба. Кроме того, зыряне поклонялись огню, камням и деревьям, верили в духов добрых и злых и слыхали о великом духе, будто бы недоступном для поклонения. У них были кудесники (волхвы), готовые на все для защиты дикого язычества.

Первым зырянским поселением, которое встретил Стефан при устье Вычегды, был Котлас. Здесь радушно приняли московского проповедника; он крестил здесь многих жителей и основал храм [31]. Продолжая далее путь по правому берегу реки Вычегды, ставя по местам кресты и часовни, как самые понятные для простых людей указания новой веры, Стефан остановился при слиянии реки Вымь с Вычегдою, в главном поселении зырянского народа Усть-Выме. Простые сердцем люди с изумлением слушали нового проповедника и крестились; они часто приходили к благовестнику, беседовали с ним и полюбили его. Когда число уверовавших возросло значительно, блаженный Стефан построил здесь храм Благовещения Богородицы, имея в виду то, что, как Благовещение было началом спасения для всего мира, так и церковь эта послужит начатком спасения земли Пермской [32]. Новосозданная церковь привлекла к себе не только уверовавших, но и неверных зырян, которые часто приходили к ней, чтобы только полюбоваться ее красотою, и отходили с мыслию о величии Бога христианского. Но много было и таких между зырянами, кто по привязанности к старому зловерию оскорблял проповедника и покушался убить его. Предметом особого поклонения зырян-язычников была "прокудливая" береза, громадная по толщине и вышине. Святой Стефан срубил и сжег обожаемое неверными дерево и сильною речью обратил ко Христу многих озлобленных язычников. На этом месте он поставил храм в честь Архистратига Михаила, победителя духов тьмы [33].

Упорнейшие из неверных, особенно волхвы, кудесники и старцы, неоднократно собирались к Стефану и вступали с ним в торжественные прения о вере в присутствии многочисленного народа; но каждый раз были побеждаемы и посрамляемы. Благодаря этому обратилось ко христианству еще великое множество мужей, жен и детей. Тогда Стефан начал учить их пермской грамоте, им же изобретенной, и книгам: Часослову, Осьмогласнику, Псалтири и другим, переведенным им на пермский язык книгам; а обучившихся, судя по их успехам, одних предназначал во священники, других - в диаконы, третьих - в чтецы. Учил их также церковному пению и письму, заставляя переписывать книги, а сам переводил другие с русского на пермский. Радуясь успеху предприятия и видя, как ежедневно умножается стадо Христово, святой благовестник построил еще несколько храмов в разных местах по рекам и погостам, где жили зыряне. Сооружение церквей сопровождалось повсюду сокрушением идолов. Святой Стефан сам с учениками своими днем и ночью, при народе и без народа обходил леса, погосты, распутия, входил в дома жителей и где только ни отыскивал кумиры и кумирницы, все это разрушал и предавал огню. Равным образом все приношения язычников, которые были повешены вокруг идолов или над ними и служили украшением их, как-то: шкуры соболей, куниц, горностаев, бобров, лисиц, белок и других зверей - собирал в кучи и сжигал, к немалому удивлению зырян, которые не могли понять, почему он не хочет воспользоваться сам этими ценными мехами.

Против распространения христианства восстал старшина вымичей, престарелый кудесник и начальник волхвов, которого зыряне чтили более всех своих чародеев. Имя ему было Пам, или Пам-Сотник. "Не оставляйте, - говорил он, - богов отеческих, не слушайте московского бродягу. Может ли быть для нас из Москвы что-либо доброе? Не оттуда ли пришли на нас тяжкие дани и насильства, тиуны и приставники? Но меня слушайте, вашего одноземца, одноплеменника и давнего учителя, желающего вам добра - меня, старца, а не того, который по летам годился бы мне во внуки". Много раз святой Стефан вступал в открытые прения со злым кудесником, но Пам оставался непреклонен и, наконец, предложил в оправдание своей веры пройти невредимо сквозь огонь и воду. Он требовал того же и от Стефана. "Я не повелеваю стихиями, - отвечал смиренный проповедник Христов, - но Бог Христианский велик, и я иду с тобою". Стефан приказал собравшемуся народу зажечь избу, стоявшую особо, и, когда пламя охватило ее, он, призвав на помощь Бога, взял волхва за одежду и принуждал его идти в огонь вместе. Но Пам упал к ногам человека Божия и молил избавить его от верной смерти. Он отказался также и от испытания водою. Народ хотел убить обманщика, но блаженный Стефан сказал: "Христос послал меня учить, а не убивать людей. Если Пам не хочет спасительной веры Христовой, пусть Бог накажет его, а не я" [34]. Пам был выгнан из Пермской земли и удалился со своими сообщниками на берега реки Оби; там, между березовскими остяками, он основал селение Алтым [35].

В 1383 году святой Стефан отправился в Москву, чтобы испросить для жителей Перми особого епископа из-за отдаленности этого края от Ростова и по нужде избирать священников, знающих народный язык. Великий князь Димитрий был в восторге от подвигов Стефана, а Собор епископов, вполне одобрив предлагаемую им меру, избрал на новую кафедру самого Стефана. Рукоположенный в сан епископа во Владимире и отпущенный с дарами великого князя новопоставленный святитель Пермский, прибыв к своей пастве, утвердил кафедру свою в Усть-Выме и с еще большею ревностию принялся за свое апостольское дело. "Он, - как выражается жизнеописатель его Епифаний, - повсюду изыскивал, где оставались некрещенные, - и, в каких бы пределах ни находил их, обращал от язычества и крестил; а всех крещенных утверждал в вере, учил их пермской грамоте, писал им книги, ставил и святил церкви, которые снабжал книгами и иконами, открывал монастыри [36], постригал в чернецы, устроял игуменов, поставлял священников, диаконов и причетников. И священники его служили обедни на пермском языке, пели вечерню и заутреню пермской речью, и канонархи его возглашали по пермским книгам, и певцы всякое пение совершали по-пермски. Вот прекрасная картина, напоминающая времена апостольские!

Обходя свою паству, святитель вместе с догматами истинной веры преподавал правила семейной и гражданской жизни, миролюбиво решал споры, помогал бедным. Во многих местах с утешением видел он достойные плоды своей проповеди: мир и любовь между теми, которые прежде были дики и злы [37]. Но в большом селении Гам, в 30 верстах от Яренска, он нашел, что многие из новокрещенных увлечены кудесниками снова в язычество. "Слепой Гам!" - сказал с горестию святитель [38].

Святой Стефан был истинным отцом своих зырян во всех их нуждах и бедствиях. В 1358 году при нападении вогуличей на зырянские поселения ревностный святитель отправился сам в полном облачении, с духовенством и множеством зырян вверх по Вычегде навстречу врагам. Заметив издали ладью Стефана и приняв его за страшного волхва, вогуличи пустились бежать и оставили вес награбленное у зырян. В неурожайные годы, когда в Пермском крае начался страшный голод, добрый пастырь привозил на ладьях хлеб из Устюга и Вологды, был теплым заступником паствы своей против насилия тиунов и бояр, ходатайствовал пред великим князем о льготах для края, разоренного голодом, предпринимал путешествие в Новгород с просьбою и убеждениями, чтобы вече обуздало своеволия и наглость новгородской вольницы, которая производила грабежи в Перми, по Каме и Волге и опустошала поселения по Вычегде. Великий князь в то же время наказал за то же Новгород силою оружия. Святитель Перми был принят в Новгороде с честию; вече щедро заплатило за убытки, понесенные зырянами, и строго запретило ушкуйникам касаться Стефановой паствы [39].

В 1390 году святой Стефан ходил в Москву по нуждам своей паствы. Не успев зайти в Троицкую обитель преподобного Сергия, он остановился в 9 верстах, сотворил молитву и сказал: "Мир тебе, духовный брат!" Преподобный сидел в то время за трапезою; он встал, поклонился в ту сторону, где находился св. Стефан и сказал: "Радуйся и ты, Христов пастырь; мир Божий да пребывает с тобою" [40]. В Москве святитель Пермский нашел особенное внимание со стороны первосвятителя Киприана и нового великого князя Василия Димитриевича.

Спустя шесть лет равноапостольный просветитель Перми снова посетил Москву, но уже не вернулся к детям своим: проведя 18 лет в трудах апостольских, он заболел и скончался в Москве 26 апреля 1396 года. Мощи его погребены в Спасской кремлевской обители [41].

В церковной службе святителю Стефану выражаются чувства новокрещенных к просветителю их. "Сокровище премудрости, Стефан богомудрый, подражатель апостолов, ты проповедовал в дальних странах людям, не знающим Бога, привел их от тьмы к свету богоразумия и насадил в оледеневших сердцах живое семя веры. Приняв премудрость не от человеков, но от Вышнего Промысла, ты изложил на языке новом и неведомом [42] святые писания и ими привел к познанию Христа сидевших во мраке неверия. Приидите ныне новопросвещенные соборы, почтим достойно песнями и хвалами отца и благодетеля, породившего нас новою жизнию. Господи, молитвами угодника твоего Стефана, спаси и ущедри всех нас" [43].

Почти в то же время, как святой Стефан обращал ко Христу жителей Перми, северные окраины Русской земли тоже имели своих просветителей.

На Валаамском острове Ладожского озера преподобные Сергий и Герман были основателями иноческой жизни. Хотя опустошение этого края шведами лишило нас точных сведений о первоначальниках Валаамской обители, но подвиги их должно отнести к первой середине XIV столетия [44]. Известно, что Православное Христианство было распространено в Карелии пред самым нашествием татар (в 1227 году), а с 1249 года шведы, утвердясь на юго-западе этой страны, огнем и мечом принуждали карелов к папизму, возбудили в них ненависть к христианству и заставили их искать помощи у прежних ложных богов. Король Магнус, усердный слуга папы, в 1349 году насильно перекрещивал народ в окрестностях Орешка (нынешнего Шлиссельбурга); в то же время старцы Сергий и Герман, поселясь на пустынном острове, явились отрадными лучами во тьме для угнетенного края, оживили там учением и своею жизнию православную веру и основали иноческую обитель с полным общежитием. Блаженная кончина их последовала, вероятно, в половине XIV века [45] . Не только Финская Карелия, но и Олонецкий край, по древнему преданию, почитают преподобных Сергия и Германа своими просветителями [46].

Спустя некоторое время по преставлении Валаамских святителей на другом острове Ладожского озера поселился преподобный Арсений, новгородец, постриженник Лисичьей обители близ Хутыня. Он подвизался три года в одном из Афонских монастырей и перед возвращением в отечество получил от игумена икону Божией Матери и устав общежития с заповедью основать обитель на дальнем севере. Прожив несколько времени на Валааме, он пустился по Ладожскому озеру на ладье искать себе уединенного места и был занесен бурею к острову Коневцу. Здесь преподобный Арсений поставил крест и часовню в каменной скале и решился при помощи Божией превратить остров, посвященный суеверию, в обитель истины и благочестия. По местному преданию, преподобный Арсений освободил окрестных жителей - карелов - от страха злых духов и обратил их к вере Христовой [47]. Мало-помалу собралась к нему братия; в 1398 году был построен храм в честь Рождества Богоматери, и в нем поставлена икона, принесенная преподобным Арсением со Святой горы [48]. Так основался Рождественский Коневский монастырь. Достигнув глубокой старости, преподобный Арсений Коневский преставился 12 июня 1446 года [49].

Дикая чудь в стране Каргопольской имела благовестником своим преподобного Кирилла Челмогорского. Еще в XIII веке Белозерский князь Глеб Василькович, усмиряя "чудь белоглазую", основал город Каргополь [50]. Вскоре за тем блаженный старец Вассиан устроил здесь Спасскую обитель [51], а спустя около 30 лет после кончины Вассиана в 43 верстах от Каргополя на горе Челма, поселился преподобный Кирилл. Постриженник монастыря преподобного Антония Римлянина он шесть лет проходил подвиги послушания, три года странствовал по пустынным местам и, наконец, избрал себе место пребывания на уединенной горе Челма. Место было дикое, но прекрасное: при подошве горы с одной стороны - обширное озеро Лекшма, с другой - небольшое озеро Челма. Гора покрыта была лесом и в летнее время изобиловала ягодами: морошкою и голубицею. Первую зиму отшельник провел в тесной пещере, которую выкопал в горе; потом построил себе келью и при ней часовню. Здесь, не заботясь об удобствах жизни временной, отшельник проводил время в посте и молитве, обрабатывал землю заступом, садил овощи и не знал другой пищи, кроме овощей и диких ягод. Много искушений претерпел он от духов злобы, много скорбей - от чуди белоглазой. Однажды дикари зажгли лес, чтобы прогнать пустынника, но молитва его прекратила пожар; в другой раз они хотели ограбить преподобного Кирилла, но не нашли в келье его ничего, кроме иконы Богоматери. Мало-помалу неверные жители стали сближаться с отшельником и слушать его беседу; наконец, в течение долгой подвижнической жизни преподобного Кирилла почти вся окрестная чудь приняла от него святое крещение. Он поставил на горе храм Богоявления Господня и устроил общежитие для собравшихся к нему немногих ревнителей пустынной жизни. Прожив на Челме 52 года и достигнув глубокой старости, преподобный Кирилл почувствовал близость кончины и молил у Господа милости увидеться с духовником и получить напутствие Святых Тайн. По молитве блаженного старца посетил его игумен Вассиановой пустыни Иосиф. Причастившись Святых Тайн, преподобный Кирилл мирно преставился 8 декабря 1378 года 89 лет от роду [52].

Почти в то же время дикие лопари слышали проповедь Евангельскую от аввы Лазаря. Он был постриженником Цареградской Высокогорской обители, прожил 9 лет в Кесарии у епископа Василия, по кончине его переселился в Новгород к блаженному архиепископу Василию (Калике) [53]. Спустя несколько лет, уже при архипастырстве святого Моисея Лазарь в 1352 году переселился по особенному внушению на необитаемый остров Мурму, или Муч, на Онежском озере. Он водрузил там крест, поставил часовню и хижину. Жившие на берегах озера лопари и мурманская чудь, переселившись на остров, беспрестанно оскорбляли старца, прогоняли его. Но он был утешен и укреплен видением от образа Богородицы, который сохранился невредимым при случившемся пожаре хижины. Однажды старшина лопарей принес к преподобному Лазарю слепорожденное дитя: дивный старец окрестил младенца, приложил к чудотворному образу, и дитя прозрело. После того дикие язычники стали уважать отшельника, весьма многие из них крестились, а некоторые даже приняли иночество в обители, основанной преподобным Лазарем. Авва Лазарь предал дух свой Господу 8 марта 1391 года. Всех лет жизни его было 105, из которых почти 40 лет прожил он на Мурманском острове [54].

Таким образом, по мере развития иночества в отдаленных пределах Русской земли насаждалась там и вера Христова. Крест, водруженный иноком в пустыни по соседству от грубого, суеверного племени, или часовня и хижина, им воздвигнутая, были семенем обители, которая скоро возросла, когда умножилось число новых искателей служения Господу. Благочестие иноков привлекало в недра обители иноверных соседей, которые здесь узнавали учение Церкви Христовой, здесь начинали любить Господа Иисуса, а нередко, облекаясь во Христа, принимали и сан иноческий. Других из неверных Господь привлекал к единению со Своей Церковью ревностью тех любителей безмолвия, которые оставляли прежние обители для обращения неверных и полагали начало новым иноческим общежитиям. Таким образом от одной обители произрастали другие, и тем пролагались новые пути для приведения язычников к единому Царству Божию; возникали понемногу в окрестностях монастырей и отдельные храмы, являлись священники - новые просветители неверных. В новопокоренных землях, основывая города и селения, государи русские также прежде всего размножали обители и церкви; архипастыри посылали священников и иноков, и уста, призывавшие дотоле ложных богов и демонов, начинали исповедовать имя Сына Божия Иисуса Христа [55].

Нельзя не заметить, что христианство в конце XIV и начале XV века распространялось преимущественно в отдаленных краях, подвластных Великому Новгороду; а между тем в ближайших владениях "великого вольного города" чудь, обитавшая на Ижоре, около Иваньгорода, Яма, Копорья, Ладоги, Орешка и по берегу Варяжского (Балтийского) моря, еще не была утверждена в вере Христовой. Не только выборным гражданским правителям, но и архипастырям Новгородским не было возможности заняться просвещением чудских племен: они были преимущественно озабочены прекращением беспрестанных усобиц между своевольными гражданами и сохранением мира с великими князьями Московскими. По мере того, как в Москве возвышалось и укреплялось единодержавие, вольность новгородская стала клониться к упадку, ускоряя сама свое падение и буйною дерзостью, и междоусобиями [56].

В конце XIV века жили в Новгороде двое угодников Божиих, подвизавшихся в юродстве: Феодор и Николай Кочанов. Первый из них, полюбив с детства благочестие и привыкнув к посту, не имел нигде постоянного жилья; в жестокие морозы он бегал босым и полунагим по улицам Торговой стороны; все, что получал от богатых, раздавал бедным и переносил насмешки и оскорбления от буйной молодежи. Господь наградил его даром прозорливости. Случалось, что блаженный Феодор говорил вслух: "Берегите хлеб", - и наступал голод. В другое время он говорил: "Тут чисто будет сеять репу", - и вслед за тем пожар опустошал улицы Торговой стороны.

Блаженный Никола Кочанов был сыном почетных в Новгороде людей - супругов Максима и Иулиании - и подражал в благочестии родителям и особенно праведной матери [57], соблюдая пост и чистоту душевную и телесную. Уважаемый вельможами и народом и желая избегнуть славы человеческой, он посвятил себя на подвиг юродства Христа ради и скитался по улицам города, подобно безумному, терпеливо снося ругательства, а иногда и побои от людей безрассудных.

Впрочем, блаженный Николай юродствовал всегда на Софийской стороне, не переходя через Волхов и Торговую сторону, откуда всегда гнал его блаженный Феодор, говоря: "Не ходи, юродивый, на мою сторону, а живи на своей". Оба блаженные рабы Божии вполне понимали друг друга, но показывали вид непримиримой вражды, обличая тем постоянную распрю двух частей, или сторон, древнего Новгорода. Однажды блаженный Николай, преследуемый блаженным Феодором, перебежал по волнам Волхова, как по суше, на свою сторону, кидая в мнимого врага своего капустными кочнами (по старинному новгородскому выражению "кочанми"), от чего и получил прозвание Кочанова.

Однажды посадник Новгородский, пригласив к себе на пир всех именитых людей в городе, позвал и блаженного Николая, которого встретил на улице. Придя в дом посадника до возвращения хозяина, юродивый был прогнан и побит слугами. Когда собрались гости и настало время угощения, в погребах не оказалось ни капли вина и меда в бочках. Тогда вспомнил посадник о блаженном Николае и, узнав, что слуги прогнали его, послал отыскивать юродивого. Лишь только праведник взошел в дом и послал за напитками в погреб, все бочки оказались наполненными, как были прежде.

Мнимые враги окончили земное свое поприще почти в одно время: блаженный Феодор преставился 19 января [58], а блаженный Николай 27 июля 1392 года [59].

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Житие преподобного Стефана написано игуменом (впоследствии епископом Вологодским) Иоасафом по воле митрополита Макария, при пособии кратких записок, составленных столетним монахом Серапионом. Автор жития (рукопись Сергиевой Лавры, 692, л. 712) полагает, что Стефан рукоположен митрополитом Феогностом; но Феогност скончался прежде великого князя Симеона, а Стефан получил грамоту от Иоанна II при архипастырстве святого Алексия.

[2] Русские Святые, под 4 июля, с. 8.

[3] При этом случае Стефан сказал Сергию: "Ничтоже есть в монастыре сем, еже возбранено тебе". Знаменательные слова, служащие как бы основанием продолжающейся доныне духовной зависимости обители Махрищской от Лавры Сергиевой.

[4] Об основании Благовещенского монастыря на Киржаче сказано выше в VI главе.

[5] Описание Махрищского монастыря, с. 10.

[6] Оставляя Авнежскую пустынь, преподобный Стефан передал настоятельство Григорию, а Кассиана поставил келарем. Оба они были в 1392 убиты при разорении обители их вятскими татарами. В 1524 году один земледелец при расчистке леса (выросшего на месте запустелого монастыря) нашел мощи преподобных Григория и Кассиана; над ними поставили часовню. Махрищский настоятель Варлаам царским иждивением построил в 1560 году над гробом преподобных монастырь с храмами Св. Троицы и великомученика Георгия, а блаженный митрополит Макарий поручил Вологодскому епископу Иоасафу освидетельствовать мощи, и затем установлено совершать местно память преподобных Григория и Кассиана 15 июня. Обитель упразднена в 1764 году, но придел Троицкого храма остается посвященным имени преподобных, а на гробнице стоит древняя икона их. Явление мощей и чудеса блаженных Григория и Кассиана описаны тем же Иоасафом, который написал Житие преподобного Стефана (Обзор Русской Духовной Литературы, I, параграф 133).

[7] Мощи преподобного Стефана обретены нетленными при построении каменного храма Св. Троицы в 1550 году, но оставлены в новом храме под спудом. От кожаного параманда, найденного на персях мощей и вложенного в серебряный крест, последовало несколько исцелений (Описание Махрищского монастыря, с. 16). Описание чудес преподобного Стефана и служба ему составлены тем же Иоасафом. В начале XVII века Махрищская обитель, разоренная ляхами, приписана к Сергиевой Лавре.

[8] Нагорный Борисоглебский монастырь находился в 2 верстах от Переяславля-Залесского, близ дороги в Ростов, на высоком месте. Теперь там городское кладбище.

[9] Переяславский Николаевский монастырь, что на болоте, подле города и озера Клещина, существует и теперь, но весьма скуден.

[10] Смотри в V главе.

[11] В Житии преподобного Димитрия сказано: "У людей этого края мало было духовной пищи Божественного Писания и назидания. Пришед в эту страну, Димитрий видел и слышал, что церквей Божиих там мало, а нужды в них много".

[12] Мощи преподобного Димитрия почивают под спудом в соборной Спасской церкви Прилуцкого монастыря, построенной над гробницею его в 1537 году. Спасоприлуцкий второклассный монастырь до отобрания имений имел около 3000 крестьян.

[13] Житие преподобного Димитрия описано Прилуцким игуменом Макарием со слов Пахомия, ученика и преемника Димитрия. Оно помещено в Минее митрополита Макария под 11 февраля вместе с похвалою и словом о чудесах (Обзор Русской Духовной Литературы, I, параграф 91). Служба и дополнение к житию и чудесам составлены Прилуцким иеромонахом Лонгином.

[14] Преподобный Дионисий пришел в Нижний из Киева и принес с собою список с Печерской иконы Богородицы. Этот образ, сохраняемый доныне в Нижегородском Печерском монастыре, почитается чудотворным.

[15] Степенная книга, I, с. 528. Собрание летописей, VIII, с. 20, 21.

[16] Павел Высокий, по словам современников, "старец книжный и чудный, и философ велий", скончался 1 января 1382 года. Приписываемые ему сочинения исчислены в Обзоре Русской Духовной Литературы, I, параграф 72.

[17] Княгиня Анастасия по кончине супруга оставалась еще 4 года в мире бездетною вдовою. Потом, даровав свободу всем слугам своим, раздала богатство церквам и нищим и пострижена преподобным Дионисием на 40-м году от рождения. Она была настоятельницею в своей обители, подвизалась в смирении и терпении, пребывала без пищи по несколько дней, ночи проводила в молитве, носила на теле власяницу вместо белья и приобретала пропитание трудами рук своих. Княгиня-подвижница, приняв схиму с именем Феодоры, скончалась 47 лет в 1378 году. Память ее местно чтится 16 апреля. Мощи ее перенесены в Спасский Нижегородский монастырь и почивают там под спудом (Карамзина, V, прим. 4. Нижегородские губернские ведомости, 1847, № 5).

[18] Грамота Патриарха в Исторических Актах, 1.

[19] О ереси стригольников мы будем говорить в своем месте. Из этой поездки блаженный Дионисий прислал в свою епархию: 1) два списка с иконы Богородицы Одигитрии: один из них находится в Суздальском, а другой в Нижегородском соборе; 2) часть животворящего древа и "страсти Христовы", т. е. частицы орудий мучения Спасителя; они сохраняются теперь в Московском Благовещенском соборе, в серебряном крестообразном ковчеге.

[20] Князь Тверской во время нашествия Тохтамыша не только не хотел принять участия в отражении врагов от Москвы, но искал для себя великокняжеского достоинства.

[21] За Пимена, заточенного в Чухломе, вступился Патриарх. Он писал к Димитрию, что мирская власть не должна подвергать телесному страданию архипастыря, хотя бы можно было сомневаться в законности его поставления (Архив Исторический Юридический Калачева, с. 12).

[22] Мощи святого Дионисия почивают открыто в Антониевой пещере. Память его празднуется 26 июня и в день преставления. По древним памятникам он называется чудотворцем (Русские Святые под 15 октября).

[23] Апрельская Минея Московской печати 1625 года.

[24] Князь Константин Васильевич Суздальский перенес столицу свою в Нижний Новгород и испросил себе у Патриарха особого епископа Нижегородского и Суздальского. Первым архипастырем на этой новой кафедре был святой Иоанн.

[25] Мордва покорена и присоединена к Нижегородской области тем же князем Константином.

[26] Мощи святителя Иоанна почивают открыто в Суздальском соборе. Память его празднуется 15 октября. Рукописная служба с каноном сохраняется в библиотеке Спасо-Евфимиева монастыря (Владимирский Сборник, с. 165).

[27] Мощи преподобного Евфимия обретены нетленными при копании рвов для нового каменного храма 7 июня 1507 года. Они почивают открыто в соборной Спасской церкви второклассного Суздальского Евфимиева монастыря. Житие и чудеса преподобного Евфимия описаны иноком обители его Григорием в XVI веке. Ризница монастырская богата старинными утварями; в библиотеке много старопечатных книг и несколько замечательных рукописей.

[28] Монастырь святого Григория Богослова, в углу Ростовского кремля, давно уже упразднен. Церковь его совершенно обветшала и вход в нее закладен.

[29] По древнему житию преподобного Петра царевича, в Ростовском соборном храме при епископе Кирилле "на левом клиросе пели по-гречески, а на правом по-русски".

[30] Это было по кончине святого Алексия, когда Митяй отправился в Царьград за посвящением.

[31] История Российской Иерархии, VI, с. 567.

[32] Эта Благовещенская церковь была после кафедральною святого епископа Стефана и его преемников, а позднее принадлежала к Усть-Вымской Архангельской обители.

[33] При Архангельской церкви святой Стефан устроил обитель для сотрудников своих, подвизавшихся в обращении язычников ко Христу. Здесь же заведена им и школа. Престол Архангельского храма был поставлен над пнем боготворимого язычниками дерева, которое, по преданию, доныне сохранившемуся между зырянами усть-вымскими, было не береза, а ель. Достоверность этого предания подтверждается тем, что зыряне называют предков своих идолослужителей "ельниками", т. е. поклонниками ели, шишками которой питаются мелкие зверьки. Известно, что звероловство составляет главный промысел зырян.