Св. Григорий Турский — историк государства франков

ГЕРОДОТ ВАРВАРОВ

Св. Григорий Турский — историк государства франков

Материал может быть использован для подготовки урока по теме «Западная Европа в раннее Средневековье». 6 класс

По-латыни grego — собирать в стадо, в кучу, в стаю; florens — цветущий, процветающий, благоденствующий, счастливый, прекрасный, богатый, одарённый.
Если кому-то захочется узнать о святом Григории Турском, прозванном историками «Геродотом варваров», ему станет ясно, что вполне справедливым будет применить все эти эпитеты и характеристики как к самому герою данного рассказа, так и к его многочисленным трудам.

Хильдеберт, Хлотар, Теодеберт, Теодебальд, Хильперик, Харибер, Гунтрамн, Сигеберт… Эти странные имена мало что говорят сегодняшнему читателю. Кто были эти люди? В тот далёкий VI в. по Рождестве Христовом, в который они жили, их, в первую очередь, верно было бы назвать родственниками. Во вторую — внуками и правнуками основателя королевства (ставшего эмбрионом современной Франции), конунга одного из германских племён (сикамбров), относившихся к франкскому племенному союзу, — Хлодвига (481–511)¹. В-третьих, все они сами были королями отдельных частей этого одного из многих ранних государств на территории современной Западной Европы, от которых ведут свою историю немало современных европейских держав. Но всех этих людей, включая их деда и прадеда Хлодвига, объединяет и то, что их жизни не утонули в реке времени благодаря одному их современнику — Григорию, епископу города Тура.

Его семья принадлежала к сильному и влиятельному в Галлии роду Флоренциев. Будущий историк мог бы похвастаться родством с римскими сенаторами, которые на протяжении нескольких столетий входили в круг высшей политической элиты этой провинции. Великое переселение народов изменило судьбы не только Римского государства и его жителей, но и его завоевателей. В том числе оно коснулось старинных галльских семей, знатных и не очень, также ставших участниками этой великой драмы. С крушением римского владычества в Западной части великой империи и утверждения там в V в. власти германских правителей галло-римская знать лишилась своего влияния в провинциях, не надолго переживших саму империю.

Собор Св. Юлиана. 966 г. Здесь находится рака с мощами святого, к которым Григорий Турский совершал паломничество

Лишь Церковь прочно удерживала позиции и взяла на себя не только управленческие и организационные функции, но и опеку над жизнью большого количества людей. Имевшие огромное влияние на местах галльские аристократы стремились занять главные на тот момент должности в церковной иерархии, дававшие реальную власть, — должности епископов.

Как и многие другие представители семей провинциальной галло-римской знати, члены семьи Григория Турского занимали несколько ведущих епископских кафедр: в Лангре, в Клермоне и Лионе. Эти люди сыграют в судьбе будущего историка важную роль.

Сам Георгий, а именно так звали при рождении будущего историка будущей Франции, родился 30 ноября 538 г. в Арверни (совр. Клермон-Ферран, Франция). Аббат Одо в своём «Житии св. Григория, епископа Турского» сообщает имена его отца и матери — Флоренций и Арментария. Семья была богатой и знатной. Но, кроме того, родословная Георгия, приведённая Одо, свидетельствовала об особом предуготовленном ему служении. Так, его дед по отцу, в честь которого его и назвали Георгием, был сенатором Клермона. Бабка, Леокадия, происходила из рода Вектия Эпагата (177), который был прославлен как мученик наряду с другими христианами Лиона. От брака Георгия и Леокадии родилось сразу несколько благочестивейших людей своего времени. Старшим братом Флоренция, отца Георгия, был местночтимый святой Галл Клермонский. Одна из племянниц будущего епископа Тура, дочь его сестры — Юстиния, была послушницей общины преподобной Радегунды (ум. 587)². О своих родственниках будущий историк сообщит в «Книге о чудесах», написанной им позднее.

Крещение Хлодвига. Миниатюра XIV в.

Позже, обращаясь к матери епископа, Венанций Фортунат в своих стихах скажет:

Дважды счастливая за заслуги твои, и для себя,
и для мира,
как Маккавей, давший небу семь детей,
удостоенных венца мученического;
так и ты, Арментария, — истинно счастливая мать,
ты, что прославилась в чаде своём, ты,
украшенная трудами сына своего,
получаешь, словно венец, неувядаемую
святость Григория.

Что же касается отца Георгия, Флоренция, он был прикован к постели, будучи сражён лихорадкой и подагрой. Одо в своём «Житии» приводит типичный для агиографической литературы сюжет чудесного сна мальчика, предрешившего линию его жизни и духовную стезю. На самом деле отрок вряд ли серьёзно задумывался о таком своём поприще. Итак, во сне Георгию явился некий человек и спросил: «Прочитал ли ты книгу Иисуса?». Георгий ответил, что знает только буквы алфавита, но и их ему не нравится заучивать, потому что он принуждается к этому насильно (замечательный упрёк учителям ХХI в.) Так Григорий объяснил своё незнание этой книги. Человек сказал, чтобы мальчик пошёл и дал деревянную палочку определённой формы тому, кто может чернилами написать на ней имя Иисуса, а затем положить её в изголовье постели больного отца. С разрешения матери Георгий так и сделал, и болезнь на время отступила.

Другим знамением стала встреча Георгия с дядей его матери, епископом Лиона Никитой, который, будучи уже очень стар, узрел в отроке будущего своего «сообитателя» в раю. Между тем болезнь Флоренция вернулась и Георгий опять увидел тот же сон, правда, на сей раз человек указал мальчику способ излечения по примеру ветхозаветного Товии³, т.к. Флоренций теперь потерял зрение. Родители поняли, что божественная мудрость, данная их сыну, говорит о рождении его для возвышенных целей, и настояли на том, чтобы Георгий учился, подготовив себя к выбору духовного поприща.

Смерть, тем не менее постигнувшая Флоренция, — когда Георгий был уже не слишком юн, чтобы называться мальчиком, но и не слишком зрел, чтобы считаться мужчиной, — вырвала юношу из родительского гнезда. Дальнейшим своим воспитанием и образованием он обязан своему дяде Галлу, епископу Клермонскому (525–551)⁴. Влиятельный родственник забрал племянника, взяв на себя полное попечение о нём.

Греческая икона. Св. Мартин Турский

Как видно из сказанного, неспокойная жизнь того времени осложнялась ещё и тем, что помимо войн и бедности утлую лодку человеческой судьбы раскачивали болезни, которые многих доводили до могилы, причём упоминание о некоторых из них как причине смертельной опасности сейчас вызвало бы ироническую усмешку. Но именно такая участь постигла нашего героя в Клермоне. Сражённый неизвестной болезнью, вероятно банальной простудой, Георгий, находясь уже при смерти, дал обет посвятить свою жизнь церковному служению, если Бог смилостивится и дарует ему исцеление. Молитвы ли молодого человека достигли престола Всевышнего, или помог св. Иллидий⁵, к могиле которого отнесли умирающего Георгия по его просьбе, или юный и здоровый организм взял верх над болезнью, но хворь отступила. Георгий не забыл об обете, и с помощью дяди начал готовить себя к избранному поприщу.

В 551 г., тринадцати лет от роду, юноша теряет своего могущественного родственника, покровителя и учителя – епископ Галл скончался. Георгий решает отправиться в паломничество. Первым пунктом его путешествия стала могила св. Юлиана (ум. 305). Поклонившись его мощам, Георгий вернулся в ставший родным для него Клермон, где новый епископ Авит благосклонно принял юношу, продолжившего своё образование в епископальной школе.

Только в возрасте 25 лет Георгий принял первый сан, будучи рукоположен епископом во диакона. Он сам выбрал себе имя — Григорий, в честь своего деда, епископа Лангра, также Григория. Аббат Одо переводит это имя как «бодрствующий», объясняя, что «…он [Григорий] знал, как проводить не только третье бдение, но и второе, что гораздо труднее, и даже первое — нечто, что можно видеть очень редко».

Король Австразии Сигиберт I

Тогда же, в 563 г., новоиспечённый диакон снова отправился в паломничество — в тот самый город, с которым будет связана его дальнейшая жизнь и расцвет церковной и политической карьеры, место, где был захоронен один из самых почитаемых в Галлии святых, св. Мартин.

Оставим уже не молодого по тем временам диакона с его благочестивыми думами на пути в Тур, а именно туда он отправился на поклон к св. Мартину по неспокойным галльским дорогам. Поговорим о школе. Не стоит удивляться. Чтобы понять Григория как историка и хрониста, разобраться в стиле его сочинений, нужно ответить на вопрос о том, как он учился все эти годы и что смог постигнуть. Ведь поистине все мы родом из детства...

Отметим, что уровень образования в VI в. значительно снизился резко упав даже у аристократии по сравнению с предыдущим временем — в результате всего пережитого поздним римским обществом. Правда, Церковь и здесь пришла на помощь, т.к. последними островками устойчивого и относительно систематического образования остались епископальные и монастырские школы. Учили в них латыни, которая была языком официальной переписки и богослужения, давали читать сочинения классических римских писателей. И, конечно, в список обязательного чтения входили труды первых христианских писателей и отцов Церкви.

Какие же книги открывал наш герой, находясь в Клермоне и путешествуя по галльским монастырям? Вопрос отнюдь не праздный, т.к. чтение в те времена было занятием далёким от развлечения. На первый взгляд, для Григория оно стало достаточно однообразным. И всё же, что он прочёл? Оказывается, «Энеиду» Вергилия, «Заговор Катилины» Саллюстия, труды Плиния Старшего и Авла Геллия, хронику Евсевия–Иеронима, исторические труды Сульпиция Севера, Павла Орозия, Виктория Аквитанского, а также утраченные ныне «Книги историй» Сульпиция Александра и Рената Фригерида. Кроме того, во время обучения юноша не оставил без внимания замечательные сочинения своих современников: стихи Венанция Фортуната (вторая половина VI в.), проповеди и «Диалоги» папы Григория Великого (ок. 540–604).

Особое место в круге чтения начинавшего своё церковное служение диакона занимали трактаты и письма великих франкских епископов, обладавших большим авторитетом в Галлии, — Сидония Аполлинария, бывшего в конце V в. епископом в Туре, Авита, епископа Вьена (ум. 518), и Ремигия, епископа Реймса. И надо всем главенствовала Библия.

Король франков Хлотарь I, король Нейстрии Хильперик I, король Хильдеберг II, старший сын Сигиберта I

Казалось бы, все эти сочинения можно назвать историческими. Но дело в том, что чаще всего они содержали в себе самую разнородную информацию: от описания политических событий до характеристики нравов отдельных племён и примечательных личностей, от бытовых зарисовок до восторженных рассказов о чудесах святых и мрачных описаний злодеяний правителей.

Как оценить образование, полученное Георгием-Григорием, который, как мы помним, в отрочестве сетовал на методы современного ему преподавания? По правде сказать, он не был глубоко образованным человеком даже по меркам того времени, особенно если дать себе труд подсчитать прочитанные им сочинения авторов древности и современников. Да и сам Григорий не обольщался на этот счёт, говоря, что «не обучен грамматике и не воспитан на тонкостях чтения светских авторов». Действительно, грамматика и стиль его произведений, которые являются для нас важнейшими источниками по истории франков V–VI вв., оставляют желать лучшего.

Может быть, перед нами «троечник»? Если и так, то очень талантливый. И всё же было бы неверно заклеймить нашего героя таким обидным словом. В отличие от современных «троечников», он не относился к своей учебе с пренебрежением. Наоборот, он был очень прилежен, и прилежание помогало ему не только многое из прочитанного запомнить, но и, в сочетании с наблюдательностью, запечатлеть в памяти портреты современников, перенеся их потом на пергамен.

Архиепископ Григорий Турский перед королём Хильдебертом I. Гравюра из манускрипта «Большие французские хроники»

Он усвоил, как нужно обращаться к разной аудитории. Во взглядах на этот предмет он определённо совпадал с современниками. Так, например, сочинители, адресовавшие свои произведения образованной публике, писали их на правильном латинском языке, не уступавшему языку сочинений классических римских писателей. Таковы стихи Венанция Фортуната, ставшего Григорию близким другом. Те же, кто обращался к необразованной аудитории, которая в то время всё увеличивалась, писали на «кухонной», примитивной латыни («вульгате»), понятной неграмотным слушателям. Особенно этим отличались проповедники, вынужденные общаться с неискушенной в грамматике и риторике паствой. Виртуозом среди них был один из лучших франкских проповедников первой половины VI в. Цезарий Арелатский. Да и сам папа Григорий Великий во второй половине этого же столетия советовал приблизить слово Божье к простому человеку. Поэтому прежде, чем упрекать нашего героя в недостаточном усердии в учебе, стоит вспомнить его слова: «Я творю нужный для вас труд, и буду упражнять ваш ум своей мужицкой простотой, ведь философствующего ритора понимают немногие, а говорящего просто — многие».

Говоря о Григории Гурском, нужно сказать и о том, что его жизнь пришлась на годы кровопролитных междоусобных войн сыновей Хлодвига. Кратковременный мир, наступивший при его младшем сыне, короле Хлотаре I (558–561), сменился чередой новых столкновений уже между сыновьями самого Хлотаря. В итоге каждый из них получил в управление собственное королевство: Сигиберт I (561–575) стал королем Австразии, Хильперик I (561–584) — Нейстрии, а Гунтрамн (561–592) — Бургундии.

Король Бургундии Гунтрамн Святой перед королём Хильдериком II. Гравюра из манускрипта «Большие французские хроники»

Однако на этом внутренние войны не закончились. Ранняя смерть Сигиберта I (ум. 575) привела к попыткам со стороны Хильперика I присоединить владения брата, отстранив от власти его вдову Брунхильду (ум. 613) и их детей. Гунтрамн выступил на стороне последних и даже на время взял под свой контроль отдельные части Австразии, покуда Хильдеберт II (575–595), старший сын Сигиберта I, не достиг совершеннолетия и не сел на отцовский трон сначала в Австразии (575), а затем и в Бургундии (592).

Григорий принимал самое непосредственное участие в политической жизни страны. Важнейшим событием в его карьере стало избрание в 573 г. епископом Тура. Сам Григорий поначалу отказывался от предлагаемого сана, приводя много доводов против своей кандидатуры. Однако это было сочтено знаком смирения и воспринято как проявление особого благочестия, что дополнительно говорило в его пользу. Рукополагал Григория во епископа архиепископ Реймса Эгидий⁶. Венанций Фортунат посвятил этому событию поэму «К горожанам Тура о епископе Григории» (Ad cives Turonicos de Gregorio episcopo), исполненную искреннего энтузиазма по поводу избрания на столь ответственную должность такого достойного человека. Поэт так отзывался о своём друге:

Слава рода твоего, благородный глава города Тура,
ты являешься среди Альп земли Овернь, как гора,
более высокая, чем они сами.

Пребывание Григория на Турской кафедре действительно оказалось на редкость удачным. Территория этого епископства являлось самой западной частью Австразийского королевства, принадлежавшего поддерживаемому Григорием королю Хильдеберту II и оказавшемуся отрезанным от него владениями Хильперика I и Гунтрамна. Поэтому борьба меровингских правителей за власть оказалась теснейшим образом связана с судьбой Турской кафедры. Благодаря особому почитанию св. Мартина она была одной из наиболее влиятельных в Галлии, вот почему борьба за обладание ею разгорелась нешуточная, а личность, характер и авторитет её тогдашнего епископа играли чуть ли не главную роль.

Фибула из Виттслингена. VII в.

После смерти Сигиберта I Тур на целое десятилетие оказался в распоряжении его беспокойного брата и врага Хильперика I. И проблема заключалась в том, что Григорий, будучи верным сторонником короля Австразии и впоследствии неизменно сохраняя верность его вдове и детям, оказался в самом тылу их заклятого врага. В годы владычества Хильперика I Григорий твёрдо отстаивал интересы малолетнего Хильдеберта II, хотя это было весьма затруднительно: против Григория постоянно плелись интриги, его не раз обвиняли в измене и пренебрежении должностными обязанностями. Однако он всякий раз убедительно доказывал собственную невиновность. Смерть Хильперика I (584) обеспечила переход австразийских владений к Гунтрамну, союзнику Хильдеберта II и его матери, Брунхильды.

Епископ Тура проявил себя талантливым дипломатом, способным справиться с самыми щекотливыми делами, истинным служителем Церкви, противостоящим земному злу добром и смирением, а также замечательным администратором, радеющим о делах своей епархии, несмотря на обвинения в обратном.

Вот важнейшие из событий, в которых Григорий принимал участие. Он добился подтверждения Анделотского договора, заключённого в 587 г. между Гунтрамном и Хильдебертом II для улаживания территориальных споров. Кстати сказать, текст этого договора, заботливо вставленный Григорием в его «Книги историй», о которых речь пойдёт ниже, дошёл до нас только благодаря турскому епископу. Григорий выступал активным посредником в переговорах между Хильдебертом II, Гунтрамном и Фредегондой (ум. 597), вдовой Хильперика I. К тому же епископ спрятал у себя Меровея, мятежного сына короля Хильперика I, и тем сохранил жизнь тому, кто получил имя своего прапрапрадеда, по которому вся династия франкских королей стала называться Меровингами. Григорий выдержал нелёгкое противостояние с графом Левдастом, военным наместником Тура, которого поставил Хильперик I. Он в одиночестве отстоял свою правоту перед судом епископов и очистился клятвой в присутствии враждебно настроенного короля: впоследствии Хильперик I даже лично испросил у Григория благословение. После воцарения Хильдеберта II (575) он стал ближайшим советником короля Австразии.