Книга третья Говоря загадками 2 страница

– Детектив Уард, – позвал его голос с расстояния в несколько ярдов. – У нас тут есть кое-что.

Полицейский в форме поднял палку, которой прощупывал густую траву, и поднял зеленый бинокль. Уард подошел, чтобы посмотреть поближе, опять натянул перчатки и вытащил из кармана пакет для улик.

Бинокль был компактный и водонепроницаемый, с ремнем из ткани. «Такой, наверное, используют охотники», – подумал детектив. Неужели кто-то наблюдал за Урсулой Даунз пропитой ночью в ожидании шанса нанести удар?

– Хорошая работа, Моран, – Уард выставил полиэтиленовый пакет, и Моран опустил бинокль в него. – Обязательно отметьте место, и пусть криминалисты обследуют этот участок.

Он уже почти вернулся в дом, когда с расстояния в пятьдесят ярдов его позвал другой голос.

– Детектив! Здесь еще что-то есть, сэр.

Уард повернулся на каблуках и поспешил вверх по склону на голос офицера и через брешь в живой Изгороди, определявшей границу пастбища.

– Я только ткнул палкой в основание изгороди. Как увидел желтый цвет, сэр. Сверху был вон тот огромный камень, я его отодвинул и нашел вот это.

Уард присел, чтобы посмотреть на место, на Которое указывал офицер. Рядом с большим плоским камнем лежала сплюснутая водонепроницаемая куртка из тяжелой прорезиненной желтой парусины – такие носили рыбаки и некоторые археологи на болотных раскопках. Правый рукав куртки был запачкан кровью. Уард вытащил ручку и перевернул ярлык у самой шеи, увидев имя владельца крупными буквами: МАГУАЙР.

Он не успел обдумать этот странный поворот событий, как у него в кармане зазвонил мобильник. Дежурный офицер сообщил, что только что позвонил доктор Магуайр, и он приедет в три дать показания по делу Урсулы Даунз. «Как раз вовремя», – подумал Уард, опять опустив глаза на запачканную кровью куртку. Он быстро вернулся в дом и закончил с командой криминалистов. Забравшись в машину, он. сам того не заметив, начал прокручивать в голове вопросы, которые они зададут Магуайру в комнате допросов. Это была сложная форма переговоров – часто Уарду казалось, что она подобна дипломатии или даже ухаживанию, – где каждая сторона пытается выяснить, сколь много знает другая, сколь много уже вышло наружу. Его пальцы выбивали размеренный ритм на рулевом колесе, пока он ехал короткое расстояние до участка раскопок. Он надеялся, что опрос команды археологов не займет слишком много времени. Ему не терпелось услышать, что может сказать им Магуайр.

Глава 5

На участок раскопок Уард приехал в четверть двенадцатого; там его встретил офицер в форме, стоявший возле прочных деревянных ступеней, ведущих к закусочной. Морин была уже там и записывала в свою записную книжку имена и адреса членов команды. Пять пар глаз проследили за тем, как Уард сел в дальнем конце стола, забросанного коробками чайных пакетиков, пакетами от печенья и несколькими открытыми молочными контейнерами. Кто-то заварил чай, и несколько человек грели руки о кружки. Их лица покраснели от солнца и ветра. Они не зря были все так молоды, подумал Уард, осматривая встревоженные лица собравшихся в комнате. Работа была физически тяжелая, временная, мрачная, – она способствовала карьерному росту, но не являлась целью сама по себе. Может, он стареет, раз все они кажутся ему такими несформированными, будто на них не оставило следа ни одно испытание? Помещение, где они сейчас сидели, было легким трейлером; Уард слышал, как снаружи завывал ветер, пытавшийся сдуть всю постройку – жалкое оскорбление его мощи. Даже если ветер не мог их выдуть, он все равно, в конце концов, преуспевал, утомляя людей, которые здесь работали. Скоро они все исчезнут, их заменят другие, а вечный ветер будет все обдувать и обдувать лицо земли.

Уард прекрасно осознавал, что ему придется обращаться даже с такой компанией неопытной молодежи как с потенциальными подозреваемыми, пока их нельзя будет благополучно исключить из списка подозреваемых.

– Я не знаю, что вы уже слышали о том, что произошло, – начал он.

– Ничего, – сказал коренастый парень с коротко стриженными рыжеватыми волосами и большими серыми глазами. – Мы совсем ничего не слышали. Мы работали здесь все утро, и все, что мы знаем, это то, что нам сказали прийти сюда и сообщить наши имена.

Уард опустил глаза на список, который протянула ему Бреннан, она указала ему на имя: Тони Гарднер.

– Тогда я должен с сожалением сообщить вам, что Урсулу Даунз сегодня утром нашли мертвой и, похоже, она была убита.

Уард почувствовал общее содрогание, когда собравшиеся наконец осознали его слова. Он наблюдал за их реакцией, знакомым отрицанием, отражающим жестокий удар действительности, словно простое «нет» могло изменить произошедшее. Такие новости всегда слишком огромны, слишком нелогичны, слишком невозможны, чтобы их сразу принять.

– На данный момент я больше ничего не могу вам сказать, за исключением того, что мы связались с вашими нанимателями, и они уже послали сюда кого-то из фирмы. Я здесь, чтобы задать вам несколько вопросов об Урсуле и о вашей работе, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти причину, по которой кто-нибудь мог желать ей зла. Что произошло, когда она не показалась на участке этим утром?

Гарднер ответил за группу:

– Ничего. Я имею в виду, мы не обратили на это внимание, потому что она и не собиралась быть здесь этим утром. Она сказала, что взяла отгул – длинные выходные. Я не знаю, собралась ли она домой в Дублин или куда-либо еще. Она не посвящала нас в свои планы.

– И последний раз вы видели Урсулу…

– Вчера вечером, когда мы здесь закончили. – Морин указала на другое имя: Триш Уолпол, англичанка чуть за двадцать, как и большинство из них, предположил Уард. Ее естественный румянец усилился из-за солнца, а белокурые волосы выцвели и лежали слоями, как солома, от постоянного ветра. Она продолжила, играя чайной ложкой: – Мы все поехали в микроавтобусе домой, и Урсула, наверное, тоже. У нее была своя машина.

Рядом с Триш сидела тихая молодая женщина с длинными темными волосами и испуганными глазами; она сидела на своих руках и ни разу не подняла глаза. Уард снова глянул в список: Сара Камминз. Должно быть, кому-то из них попросту страшно, может, они первый раз уехали из дома.

– Как хорошо вы знали Урсулу Даунз?

– Вовсе не знали, – ответил еще один из молодых людей. – Барри Салливан, – добавил он, смотря на список Уарда. – Большинство из нас просто наняли на лето. У Урсулы было свое жилье, и с нами она особенно не общалась. Мы видели ее только здесь, на работе.

– С учетом такого ограниченного общения, не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог желать ей зла?

– Да нет, – сказал Салливан. – Ну, у нее было несколько стычек с Оуэном Кадоганом, но мне показалось, они просто не ладили. Менеджерам приходится мириться с нами, но большинству из них на самом деле плевать на то, чем мы здесь занимаемся; мне кажется, они только и видят, что мы срываем их чертовы планы производства. Чем скорее они от нас избавятся, тем скорее могут опять насиловать ландшафт.

– Не стоит разводить мелодраму, Барри, – сказала Триш Уолпол. – На самом деле к нам здесь очень добры.

– Но, насколько вам известно, отношения мисс Даунз с Кадоганом были строго профессиональными?

– Да. Насколько нам было известно, – сказал Салливан. Никто другой не возражал.

– А ее отношения с Чарли Брейзилом?

Кое-кто заерзал, и Уард увидел, как с их тяжелых ботинок мокрые комки падают на слой коричневатого торфа, который уже покрывал пол.

– Она всегда пыталась затащить его на участок – придумывала ему случайную работу, – сказала Триш Уолпол. – Она всегда была с ним очень ласкова, но за глаза называла его Чарли Очкарик. Между ними происходило что-то странное. Пару дней назад я видела, как она вошла сюда, а через несколько минут вышел Чарли, выглядя так, будто кто-то ему устроил хорошую порку.

– Вы сказали, Урсула жила отдельно от вас. Но вы все живете в одном и том же месте?

– Да, у нас дом в полумиле за поворотом после Урсулиного дома, на Клоганской дороге, – сказал последний молодой человек, Том Галлиган.

– В доме вас пятеро?

– Вообще-то шестеро, сказал Гарднер. – Еще одного человека из нашей команды сегодня нет – Рейчел Бриско.

Девушка, которая нашла тело Дэнни Брейзила. Уард вспомнил разговор с ней. Она тогда спокойно отвечала на его вопросы, но почти не смотрела ему в глаза.

– Я постучал в ее дверь этим утром, но ответа не было, и я заглянул внутрь. Она все еще спала. Укрылась с головой.

– Но вы не вошли, не заговорили с ней?

– Нас тогда уже ждал водитель, и болтаться там было некогда. Она просто проспала. Это не в первый раз.

Судя по его тону, Рейчел была постоянной занозой в их коллективном боку. Сара Камминз тихо сказала:

– Я входила. Постель была устроена так, чтобы создать впечатление, словно кто-то в ней спит, но Рейчел там не было.

Археологи начала виновато переглядываться. Салливан сказал:

– Слушайте, мы все знали, что она выходила почти каждую ночь. Думала, наверное, что мы не замечаем. Она всегда возвращалась к утру.

– Не знаете, куда Рейчел ходила? – спросил Уард. – Может, встречалась с кем-нибудь?

Группа оборонительно ощетинилась.

– Мы не знаем, куда она ходила, – немедленно заявила Сара Камминз, словно оправдываясь. – Откуда нам знать?

– Я знаю, – сказал Гарднер. – Как-то вечером я возвращался из паба и видел ее на холме прямо за домом Урсулы.

– Кто-нибудь еще ее там видел? – спросил Уард. Судя по смущенным взглядам и кивкам, они видели, но, как и Сара Камминз, не спешили делать выводы. – У вас есть какие-либо причины полагать, что она находилась в каких-то взаимоотношениях с Урсулой?

– Рейчел была ею одержима, – сказал Гарднер. – Она наверняка считала, что мы не замечаем, но вы бы видели, как она пялилась на Урсулу, когда думала, что никого рядом не было. Наблюдала за ней как кошка, когда у нас был перерыв на чай. Это было странно.

Уард посмотрел на других членов команды. Никто не спешил соглашаться, но никто из них и не протестовал.

Уард полез в карман плаща и вытащил пакет с биноклем, найденным на месте преступления.

– Кто-нибудь из вас видел это раньше?

– Это бинокль Рейчел, – тихо сказала Сара Камминз. – Она всегда носила его с собой. Она зверела, если кто-то брал его, даже на секунду.

Окончив опрос команды археологов, Уард отпустил их. Он вручал им свои визитки, когда они гуськом выходили из офиса, и просил их звонить ему лично, если они вспомнят что-нибудь еще, неважно, каким незначительным это покажется. Сара Камминз задержалась, и Уард подождал, пока они не останутся одни, перед тем как заговорить.

– Вы еще что-то хотите мне сказать?

– Они все видят только то, что хотят. Что-то беспокоило Рейчел, она странно вела себя, и мне кажется, что она не рассуждала нормально с тех самых пор, как приехала сюда. Я знаю эти признаки. – Говоря. Сара дергала края рукавов куртки и сжимала кулаки. – Я наткнулась на нее однажды в ванной. Я не знала, что она там была; дверь не была заперта. Она сидела на краю ванной, уставившись на нож в раковине. – Девушка с трудом сглотнула. – Я знаю, о чем она думала, что она хотела сделать, – Сара сделала глубокий вздох и задрала рукав, показав несколько побелевших шрамов от старых порезов. – Тут дело не в самоубийстве, и даже не в крови, все дело в боли – в том, чтобы хоть что-нибудь почувствовать, что угодно. И чтобы снова контролировать ситуацию. Я этого больше не делаю.

– Как думаете, Рейчел могла причинить вред кому-то еще?

Тревожные глаза девушки задержались на детективе.

– Я не знаю. Мне следовало уже давно кому-нибудь все это рассказать.

– Вы не можете винить себя в произошедшем. Я серьезно. Это не ваша вина, Сара. Вам есть кому позвонить – с кем поговорить?

Девушка кивнула и посмотрела в сторону.

– Моя сестра.

– И вы обещаете мне, что позвоните ей сегодня? – Она снова взглянула на Уарда и молча кивнула. Как вышло, что эта молодая женщина несла на себе груз всего мира? – Спасибо, что подошли ко мне, Сара. Это потребовало много мужества, и, возможно, изменит ситуацию в деле. Вы позвоните мне, если подумаете о чем-нибудь еще, неважно о чем?

Сара Камминз опять кивнула и ушла, засунув его визитку в карман брюк, медленно возвращаясь к работе. «Невидимые тревоги прячутся повсюду», – подумал Уард. Довольно сложно успокоить бурю, если ситуация вышла из-под контроля. Как же могут человеческие существа надеяться предотвратить конфликты, которые бушуют в душе, зацикленной на самой себе?

Глава 6

Судя по виду Оуэна Кадогана, он был не очень-то рад видеть детективов в своем кабинете, но он, очевидно, их ждал. Кадоган послал свою секретаршу, приятную на вид женщину чуть за тридцать, принести чайник и три кружки. Секретарша взглянула на полицейских с ужасом, смешанным с завороженностью, что было обычно для людей, неожиданно оказавшихся на периферии ужасного преступления. Когда она ушла, закрыв за собой дверь, Уард сразу перешел к делу:

– Мистер Кадоган, расскажите нам о ваших отношениях с Урсулой Даунз.

Оуэн Кадоган уставился на него, очевидно раздраженный прозвучавшими в вопросе намеками.

– Не было никаких «отношений». Она работала на болоте прошлым летом и в этом году опять вернулась. Я отвечал за нее и ее команду здесь, так что мы достаточно регулярно общались.

– Относительно чего?

– Относительно их успехов, не требовались ли ей какие-то поставки или что-либо из мастерской – говорили о вещах такого рода. – На мгновение он замолчал. – Трудно поверить, что она…

– Вы уверены, что все ограничивалось этим?

– Что все?

– Ваши отношения.

– Я же сказал вам, что не было никаких отношений.

– У нас есть свидетели, которые говорят, что у вас была пара весьма бурных разговоров с Урсулой пару дней назад. О чем вы говорили?

Кадоган отвел глаза.

– Это связано с вопросами персонала. Конфиденциальное дело.

– И насколько конфиденциальным это окажется, – вступила Бреннан, – когда нам придется просмотреть дела всех ваших сотрудников, чтобы все выяснить?

Кадоган поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза; Уард подумал, что он вот-вот готов бросить вызов ее полномочиям.

– Мы расследуем убийство, – коротко сказала Бреннан, и Кадоган уступил.

– Прошлым летом Урсула подцепила одного из парней в моей мастерской, и я видел, что из этого вышло. Похоже, Урсуле нравилось все время что-нибудь испытывать, просто чтобы посмотреть, сможет ли это сойти ей с рук. Я не собирался снова такое допускать.

– И что бы вы сделали? Хватать ее за горло – несколько непрофессиональный способ доказать свое, – сказала Бреннан.

– Я уже пытался несколько раз поговорить с ней, но до нее не доходило.

Не доходило, подумал Уард. Вот человек, которому на самом деле не нравятся женщины. Он им не доверяет, видит в них чужих. Уард внимательно слушал, пока Бреннан продолжала задавать вопросы.

– А вас она случайно не пыталась подцепить? – спросила Бреннан.

– Я женат, – сказал Кадоган. – Кроме того, женщина такого рода…

– Какого рода? Что она заставила его сделать, этого молодого человека, которого она соблазнила? Вы много об этом думали, мистер Кадоган? Это расстроило вас, может, заставило ревновать?

– Нет! Я просто пытался делать свою работу.

– И кто же был тот рабочий, которого она преследовала? – спросила Бреннан. – Кто тот невинный агнец, добродетель которого вы защищали? Они наверняка оба совершеннолетние, так какое это имеет к вам отношение?

Кадоган задумался над ответом.

– Все было не так. Я не пытался вмешиваться, но дело в том, что она продолжала преступать мораль, вот и все. Нам десять недель с ней было работать, и я просто пытался поддержать мир.

Уард медленно подался вперед, не привлекая к себе внимание, наблюдая за тем, как губы Оуэна Кадогана произносили ответы – правдивые на этот раз или ложные? У них не было доказательств, что Кадоган спутался с Урсулой Даунз. Но его история казалась лживой. Если бы только существовал надежный ключ к разоблачению лицемерия. Проблема была в том, что большинству лжецов хватало сообразительности, чтобы подмешать в ложь немного правды, чтобы она не казалась совсем уж нереальной. Приходилось разбирать это, проверять все, что они сказали, а не только части, которые выглядели подозрительными. Существовало много видов лжи и много видов лжецов. Были любители приукрасить, люди, которые рассказывали то, что запомнили, обычно в своих собственных интересах. Кое-кто устанавливал свои правила насчет лжи: когда она была приемлема, а когда – недопустима. Были люди, чьи слова никогда не были лживыми, а вот в действиях не было ни капли правды. Лучшими лжецами, по опыту Уарда, были те, кто знал, как приукрасить, сшить вместе правду и выдумку в одно целое. Какого рода лжецом был Оуэн Кадоган? Погрузившись в размышления, Уард невольно стал смотреть не на Кадогана, а на секретаршу, отделенную от них лишь стеклянной перегородкой. Он задался вопросом, какую часть допроса она могла слышать. Их отделяло одно стекло, а голос у Бреннан был весьма громкий. На вид секретарша занималась своей работой с такой натужной сосредоточенностью, что Уард решил: она все слышала. Сейчас она яростно печатала, повернувшись к ним спиной.

Уард вышел и подошел к ее столу, закрыв за собой дверь офиса.

– Не могли бы вы показать мне, где можно выпить воды? – женщина подняла голову и молча указала на кухню через коридор. – Мне полагается принять таблетку за час до обеда, – объяснил он. – а я почти всегда забываю. Спасибо, мисс…

– Флад. Эйлин Флад.

Детектив пересек коридор и запил таблетку аспирина глотком воды, запрокинув голову, чтобы удостовериться, что она прошла как надо. Секретарша с любопытством смотрела на него. Потом он вернулся обратно, отметив, что звук из кабинета Оуэна действительно был великолепно слышен, словно перегородки не было вовсе.

– Спасибо, – сказал он опять и присоединился к Кадогану и Бреннан, которая продолжала допрос, не сбиваясь.

– Хорошо. Хорошо. Парня зовут Чарли Брейзил. Он с ней связался прошлым летом. Если вы спросите его, он будет все отрицать. Кое-кто говорит, что он слегка не в своем уме, но с ним все в порядке. Он хороший парень – чуть странный, но хорошо работает. Не дело ей было путаться с ним.

– Ваша жена знает о ваших разговорах с Урсулой Даунз? – спросила Уард.

– Оставьте мою жену в покое, – сказал Кадоган и посмотрел на них, прищурившись.

– Боюсь, мы не можем оставить вашу жену в покое, мистер Кадоган, потому что вы в нашем списке как подозреваемый, и нам придется поговорить с ней о том, где вы были прошлой ночью.

Кадоган опустил глаза с унылым видом человека, который окончательно увяз.

– Она повезла детей к своей матери в Мэйо. Они туда ездят каждое лето на две недели. Она уехала два дня назад.

– Значит, никто не может подтвердить ваше местопребывание прошлой ночью?

Кадоган посмотрел в сторону, потом обратно на Бреннан.

– Нет, я был дома. Один.

– И никто не видел вас в доме, никто вам туда не звонил? Я напоминаю вам, мистер Кадоган, что мы расследуем убийство, и вы вполне серьезно рассматриваетесь как подозреваемый. Кто-нибудь может свидетельствовать, что вы были дома прошлой ночью?

– Нет.

Еще продолжая договаривать слова, Кадоган сверкнул глазами в сторону стеклянной перегородки, где его секретарша продолжала притворяться, что занята работой. Но каменное выражение лица женщины и ее сверхточные движения выдавали ее сильнейшее волнение.

– Слушайте, если кто-то может сказать нам, где вы были между часом и четырьмя часами сегодня ночью, мы с радостью вычеркнем вас из списка.

Уард чуть-чуть повернулся, так, чтобы посмотреть на взволнованную женщину в соседнем помещении. Но Кадоган не собирался попадаться на удочку.

– Никого, клянусь. Я был один весь вечер. Всю ночь.

Бреннан невозмутимо посмотрела на Кадогана, давая ему последний шанс признаться, а затем взглянула на Уарда. Он закрыл глаза, давая ей знать, что у него нет дополнительных вопросов, и она встала и сказала:

– Пока все. Мы свяжемся с вами, когда у нас появятся еще вопросы, и, конечно, вы всегда можете позвонить нам, если вспомните что-нибудь еще.

Кадоган, похоже, слегка удивился тому, что полицейские отстали от него так быстро. Он попытался замаскировать это, положив руки на стол и начав медленно подниматься со стула. Когда они пошли по коридору к выходу, Уард быстро оглянулся и увидел, что Оуэн Кадоган присел на корточки у стола своей секретарши. Уарда заинтересовала даже не его смиренная поза, а обеспокоенное лицо женщины. Он повернулся обратно к Морин.

– Сегодня у нас не будет времени, но не думаете ли вы заскочить к мисс Флад завтра домой? – спросил Уард.

– Я уже записала это в свой ежедневник, – сказала Бреннан.

Глава 7

Чарли Брейзила найти было несложно. Они вошли в открытую утробу мастерской, где человек в заляпанной спецовке ставил на трактор болотные покрышки. Они показали свои удостоверения и спросили Брейзила.

– Вам придется надеть вот это. – сказав это, человек постучал по своим очкам и, заглянув в кабинет мастера, снял с доски на стене две пары. Он протянул детективам по паре, потом ткнул большим пальцем на следующий ремонтный участок, где молодой человек в защитных очках работал на шлифовальном станке над какой-то деталью. Уард надел свои очки, заметив в глубине цеха ряд иллюстрированных календарей с изображениями женщин с надутыми губками и грудями, будто накачанными велосипедным насосом. Мастерская, похоже, была разделена на зоны в соответствии с типом ремонта и необходимым оборудованием. Невозможно было не испытать ошеломление масштабом машин и остротой повсюду: тупые лезвия затачивали на станках, а сверкающие новые ждали, пока их прикрепят на огромные орудия для сдирания кожи с земли. Уард задумался о том, понимали ли эти люди, что каждый день, приходя на работу, они разрушали собственные средства жизни. Запасы болот были ограничены, в отличие от профессиональной сферы людей, основанной на неиссякающих источниках злобы, жадности и глупости.

Когда детективы подошли к станку, светловолосый молодой человек прижал лист металла к металлу, и им под ноги упал дождь искр.

– Чарли Брейзил? – крикнул Уард, перекрывая шум, и показал свое удостоверение. Молодой человек кивнул, выключил станок, и Уард заметил глубоко въевшуюся в его пальцы черноту. Детективы уже от двух людей слышали, что их жертву интересовал этот парень. Но чем она могла заинтересовать его?

– У нас только что был разговор с вашим боссом, мистер Брейзил. Он говорит, вы знали Урсулу Даунз.

Брейзил подозрительно осмотрел их сквозь защитные очки.

– Мы все ее знали. Она и в прошлом году была здесь на болоте.

Уард стоял лицом к открытой двери в соседний ремонтный участок и наблюдал, как присутствие полиции, казалось, разносилось по всему зданию. Он изумился тому, как распространялась эта новость, словно запах, ощущение в воздухе. Некоторые рабочие деловито прошагали мимо, некоторые стояли и смотрели издалека, словно любопытный скот. Время от времени мимо открытой двери кто-нибудь проходил, притворяясь, что проверяет, нет ли новой работы во дворе. Было ясно, что все знали. Почему пришла полиция. Когда на горизонте появилась третья фигура в спецовке, Уард повернулся к Чарли Брейзилу и сказал:

– Послушайте, мы можем пойти куда-нибудь, если вы хотите.

Чарли устало поморщился и покачал головой.

– Я привык к этому.

Уард заметил, что он был единственный более-менее молодой человек в мастерской, все остальные казались среднего возраста и старше. Он мог себе представить подколы старших, их едва скрытую зависть, демонстрацию превосходства опыта. У Чарли был такой же вид, что Уард замечал у мальчиков, которых дразнили в школе за то, что они слишком умные, слишком замкнутые и слишком тихие. С таким же успехом у них на шее могли бы висеть таблички. Он смотрел, как длинные пальцы Чарли Брейзила возятся с зажимами, державшими деталь. Знал ли он, как Урсула Даунз звала его за глаза?

– Не так уж хорошо я ее знал. Меня посылали строить для нее ступени, просто сколотить деревянную лестницу, чтобы они могли заходить и выходить из складского сарая – его пол был достаточно высоко от земли. Когда ей на днях понадобились какие-то рамы для зарисовок, она спросила, не сделаю ли я их.

– Так вы часто выходили на участок раскопок.

– Довольно часто.

– Вы искали возможности там бывать, чтобы помогать Урсуле, когда у вас появлялся шанс?

– Нет. Я делал только то, что просили.

– Произошли ли какие-нибудь изменения в ваших отношениях с Урсулой этим летом, или все было как обычно? Вы не заметили каких-нибудь различий?

– Да нет, на самом деле нет. Ей нравилось заставлять людей делать что-то для нее. Она всегда просила меня помочь ей, и я помогал.

– Почему?

Брейзил ответил не сразу, он отвел глаза и потянул себя за губу. Когда он ответил, то понизил голос.

– Наверное, я жалел ее.

– Что? – изумленно отозвалась Бреннан, и Уард глянул на нее, давая знак не давить.

– Ей как будто требовалось чье-то внимание, – сказал Брейзил. – Я помогал, когда ей было нужно.

– Понятно, – Бреннан открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но на этот раз Уард ее опередил:

– Вы когда-либо встречались с Урсулой вне работы, Чарли?

– Нет. Никогда.

– У вас когда-либо были сексуальные отношения с Урсулой Даунз? – спросил Уард.

– Нет! – Парень вскинул голову, раздувая ноздри, а грудь его вздымалась, словно ему не хватало воздуха. – Никогда. Клянусь.

Уард вспомнил замечание одного из археологов.

– Что вы делали в офисе археологов несколько дней назад?

Чарли вдруг настороженно уставился на него.

– Я искал карту, пытался понять, куда пойдет соседний срез.

– Урсула застала вас там, верно? Она расстроилась или рассердилась, найдя вас там?

– Нет, она не была…

– Вы ушли оттуда в спешке, – сказал Уард. Чарли не мог понять, откуда они узнали все это. Он ощутил неуверенность в себе, а они продолжали давить на него.

– Когда вы последний раз видели Урсулу Даунз? – спросила Бреннан.

– На раскопках пару дней назад, около пяти часов. Они заканчивали работу. Я не разговаривал с ней.

– А мы слышали другое, – сказал Уард. – У нас есть заявление от кое-кого, кто нечаянно услышал, как вы разговаривали с Урсулой. Она сказала, что наблюдала за вами, угрожала раскрыть, что вы прячете, если вы кое-что для нее не сделаете. Существует слово для такого сорта предложения, это называется шантаж. Что вы прячете, Чарли? И что Урсула Хотела получить от вас в обмен на свое молчание?

Пальцы Чарли еще крепче впились в металлический цилиндр, а его глаза затвердели, сверкая голубой сталью.

– Кто бы вам ни сказал, все это ложь. Этого не было. Кто вам рассказал это? Кадоган? Это его вам нужно спрашивать о его отношениях с Урсулой Даунз.

– Вы хотите сказать, что видели их вместе?

– Если он будет отрицать это, спросите его про сарай для труб на боковой дороге к старой электростанции. Об этом я больше ничего не скажу.

– Где вы были прошлой ночью, Чарли? – спросила Бреннан.

Он ответил не сразу, нервно переминаясь с ноги на ногу. Он не мог смотреть им в глаза.

– Я не имею никакого отношения к убийству Урсулы. Я клянусь.

– Просто скажите нам, где вы были. Начните с того времени, как вы ушли с работы.

Чарли, наконец, посмотрел на Морин.

– Я закончил свою смену в четыре и пошел домой пообедать. После этого я накормил и напоил скот и починил забор через дорогу, где моя мать держит овец. Один из кольев чуть шатался, и мне пришлось сразу его починить.

– И когда вы все это закончили?

– Около половины девятого, я полагаю. Точно я не знаю. Я не ношу часов.

– Ну, а в какое время вы вернулись домой?

Наступило короткое молчание.

– Я не возвращался, – тихо ответил Чарли.

Уард увидел, что Бреннан бросила на него взгляд перед тем, как продолжить.

– И где вы были?

– На холме за домом. У меня была большая куча сухого льна, которую я сберегал для костра в ту ночь. Потребовалось время, чтобы огонь хорошо разошелся, и я оставался рядом с костром всю ночь. Я не хотел, чтобы он выгорел. Домой я вернулся около половины седьмого, покормить скот.

– Где именно был костер?

– На вершине холма за домом.

– Кто-нибудь еще видел это?

– Я не знаю. Я разводил его для себя, не для кого-нибудь еще.

– А что был за повод? – спросил Уард.

– Канун Иванова дня, – ответил Чарли, не поднимая глаз. – Считается, что если посыпать золой от костра скот, это принесет удачу.

– Так вы хотите сказать, что просто сидели и всю ночь раздували костер? – сказала Бреннан. – Сами по себе?

– Да, это все.

Чарли сильно покраснел. Возможно, это было что-то невинное и личное, а может, у него был секрет потемнее. Что бы это ни было, юноша, казалось, не мог оторвать глаз от пола. Не просто из-за суеверия он все это затеял. Было что-то еще, что-то, о чем он не говорил.

– Я не знаю, помните ли вы, Чарли, но мы с вами встречались и раньше, – сказал Уард. – Дело о животных, убитых на болоте. Прошло уже много лет. Я тогда с вами пару раз об этом разговаривал.

Голос молодого человека был тих и тверд.