IX. Давно пора, ебена мать, умом Россию понимать

Я государство вижу статуей:мужчина в бронзе, полный властности,под фиговым листочком спрятаногромный орган безопасности. Ошалев от передряг,спотыкаясь, как калеки,мы вернули бы варяг,но они удрали в греки. Боюсь, как дьявольской напасти,освободительных забот:когда рабы приходят к власти,они куда страшней господ. Когда страна - одна семья,все по любви живут и ладят;скажи мне, кто твой друг, и яскажу, за что тебя посадят. А может быть, извечный кнут,повсюдный, тайный и площадный,и породил российский бунт,бессмысленный и беспощадный. Мы крепко память занозилии дух истории-калеки,Евангелие от Россиимир получил в двадцатом веке. Не мудреной, не тайной наукой,проще самой простой простоты -унижением, страхом и скукойчеловека низводят в скоты. Конечно, здесь темней и хуже,но есть достоинство свое;сквозь прутья клетки небо глубже,и мир прозрачней из нее. На наш барак пошли столбысвободы, равенства и братства;все, что сработали рабы,всегда работает на рабство. Моей бы ангельской державушке -два чистых ангельских крыла;но если был бы хуй у бабушки,она бы дедушкой была. В тюрьме я поневоле слушал радиои думал о загадочной России;затоптана, загажена, раскрадена,а песни - о душевности и силе. В двадцатом удивительном столетии,польстившись на избранничества стимул,Россия показала всей планете,что гений и злодейство совместимы. Смешно, когда толкует эрудито нашей тяге к дружбе и доверию;всегда в России кто-нибудь сидит;один - за дух, другие - за материю. История любым полна коварством,но так я и не понял, отчегоразбой, когда творится государством,название меняется его. Дыша неистовством и кровью,абсурдом и разноязычием,Россия - трудный сон историис его кошмаром и величием. Любовь моя чиста, и неизменнопристрастие, любовью одержимое;будь проклято и будь благословенноотечество мое непостижимое. Кровав был век. Жесток и лжив.Лишен и разума и милости.И глупо факт, что лично жив,считать остатком справедливости. Россия! Что за боль прощаться с ней!Кто едет за деньгами, кто за славой;чем чище человек, тем он сильнеепривязан сердцем к родине кровавой. Однажды здесь восстал народи, став творцом своей судьбы,изъел под корень всех господ;теперь вокруг одни рабы. Нету правды и нет справедливоститам, где жалости нету и милости;правит злоба и царит нищета,если в царстве при царе нет шута. Мы варимся в странном компоте,где лгут за глаза и в глаза,где каждый в отдельности - против,а вместе - решительно за. Беспечны, безучастны, беспризорныроссийские безмерные пространства,бескрайно и безвыходно просторны,безмолвны, безнадежны и бесстрастны. Всегда в отдельный список заносиливсех тех, кого сегодня я люблю;кратчайший путь в историю Россиипроходит через пулю и петлю. Россия столько жизней искалечилаво имя всенародного единства,что в мире, как никто увековечиладержавную манеру материнства. Смакуя азиатский наш кулич,мы густо над евреями хохочем;в России прогрессивней паралич,светлей Варфоломеевские ночи. Российская лихая птица-тройкасо всех концов земли сейчас видна,и кони бьют копытами так бойко,что кажется, что движется она. Такой ни на какую не похожейдосталась нам великая страна,что мы и прирастаем к ней не кожей,а всем, что искалечила она. Моя империя опаслива:при всей своей державной поступиона привлечь была бы счастливак доносной службе наши простыни. За осенью - осень. Тоска и тревога.Ветра над опавшими листьями.Вся русская жизнь - ожиданье от Богакакой-то неясной амнистии. Рисунком для России непременным,орнаментом, узором и канвой,изменчивым мотивом неизменнымпо кружеву судьбы идет конвой. Не на годы, а на временаоскудела моя сторона,своих лучших сортов семенав мерзлоту раскидала страна. Чему бы вокруг не случиться,тепло победит или лед,страны этой странной страницы,мы влипли в ее переплет. Век принес уроки всякие,но один - венец всему:ярче солнца светят факелы,уводящие во тьму. Российская природа не уныла,но смутною тоской озарена,и где ни окажись моя могила,пусть веет этим чувством и она. Как рыбы мы глубоководны,тьмы и давления диетуосвоив так, что непригоднык свободе, воздуху и свету. В империях всегда хватало страху,история в них кровью пишет главы,но нет России равных по размахуубийства своей гордости и славы. Россия надрывно рыдаето детях любимых своих;она самых лучших съедаети плачет, печалясь о них. Полна неграмотных ученыхи добросовестных предателейстрана счастливых заключенныхи удрученных надзирателей. Не знаю глупей и юродивей,чем чувство - его не назвать,что лучше подохнуть на родине,чем жить и по ней тосковать. Как мальчик, больной по природе,пристрастно лелеем отцом,как все, кто немного юродив,Россия любима Творцом. Пригасла боль, что близких нет,сменился облик жизни нашей,но дух и нрав на много летпропахли камерной парашей. Приметы близости к расплатепросты: угрюмо сыт уют,везде азартно жгут и тратяти скудно нищим подают. Открыв сомкнуты негой взоры,Россия вышла в неглиженавстречу утренней Авроры,готовой к выстрелу уже. Сильна Россия чудесамии не устала их плести:здесь выбирают овцы самисебе волков себя пасти. Россия - странный садоводи всю планету поражает,верша свой цикл наоборот:сперва растит, потом сажает. А раньше больше было фальши,но стала тоньше наша лира,и если так пойдет и дальше,весь мир засрет голубка мира. Благословен печальный трудроссийской мысли, что хлопочет,чтоб оживить цветущий труп,который этого не хочет. Не в силах внешние умывообразить живьемту смесь курорта и тюрьмы,в которой мы живем. Здесь грянет светопреставлениев раскатах грома и огня,и жаль, что это представлениеуже наступит без меня. Популярность: 93, Last-modified: Tue, 09 Jun 1998 09:02:04 GMT