Моление и жертвоприношение
Главное жертвоприношение духу шамана заключается в заклании овцы. Но до этого совершается предварительное моление духу, разделенное на два отдельных акта, сопровождаемые брызганием молочных продуктов и тарасуна. Первое брызгание совершается на общей площадке около коновязи «сэргэ». Здесь присутствуют все прибывшие, не исключая женщин и детей. Второе моление совершается немного в стороне, к югу от общей площадки, под большой развесистой березой, которая и является настоящим «сэргэ» духа. Здесь имеют право присутствовать только немногие, избранные лица во главе с шаманом; женщинам и детям вход туда строго воспрещается. Это как бы святое святых, место ближайшего пребывания чтимого духа. К этому святилищу, отстоящему от места общих сборищ в 30-40 саженях, ведет узенькая тропинка.
На чтимой березе, по словам бурят, висит маленькая модель железного стремени, которое умерший шаман при жизни носил на своих конных тростях («сорби»), но я, при всем усилии, не мог разглядеть на березе эту священную реликвию бурятского святого. На главной березе и на двух, растущих около, навешены белые и синие лоскутки материи.
В старину бурятские шаманы сжигались на кострах; кости собирали в мешочек и клали в особое углубление, выдолбленное в стволе растущей толстой сосны. При этом кору дерева не ломали, а осторожно снимали. Положив мешочек с мощами шамана, отверстие плотно закрывали дощечкой, поверх которой накладывали снятую кору, и забивали ее гвоздями. На месте сожжения на растущих деревьях развешивали знаки шаманского достоинства и другие предметы. (См. Прекрасную работу Н. Н. Агапитова и М. Н. Хангалова – Шаманство у бурят Иркутской губернии. Изв. Вост.-Сиб. Отд. Имп. Русс. Геогр. Общ., т. 14, И 1-2, 1883 г., с. 53-57).
Поэтому с течением времени, когда разрешенные предметы истлевали, сгнивали или растаскивались, а дерево, принявшее прах шамана, падало, исчезали, конечно, всякие наружные признаки древнего шаманского погребения. Так и в отношении шамана Богдана, умершего, по преданиям бурят, девять поколений тому назад (т.е. почти 300 лет тому назад): никаких очевидных следов шаманской могилы не сохранилось, и никто из бурят не может показать ту сосну, в которую была положена урна-мешочек с костями Богдана.
В результате – почитание душ древнейших, следовательно, и наиболее чтимых, шаманов адресуется просто к растущим деревьям, притом, по преимуществу, к березам. У бурят строго запрещается рубить какое бы то ни было дерево в шаманской роще. Таким образом, в связи с почитанием шаманских душ, рождается как бы самостоятельное, культовое почитание деревьев. Бурят-шаманист должен привыкнуть угощать своих духов через ветви деревьев, растущих на могиле, а потом и через каждое березовое дерево, если нет возможности ехать на место погребения. По-видимому, таково происхождение шаманистических обычаев – постоянного употребления срубленных берез или их веток при всех обращениях к богам и духам, а также, само собой разумеется, и растущих берез. Замена сосны (хвойных) березой, вероятно, появилась позже, в связи развитием культа белых духов. У якутов, у которых культ светлых (небесных) и черных (подземных духов) – дав полярных полюса, береза имеет отношение к первым, а ель и лиственница – к последним.
Первое обращение к духу
На задах общей площадки горят два костра, где поставлены две большие чугунные чаши для варки мяса. По приезде сразу приступают к кипячению в них воды. Этим делом занимаются мужчины; женщинам вообще воспрещается участие в приготовлении жертвенного мяса.
Все прибывшие, числом около 60-ти человек, уселись полукругом около сэргэ, обратившись лицом к югу. Мужчины образуют верхний, первый, внутренний ряд, а женщины поместились сзади их. Впереди на разостланном войлоке – посуда с жертвенными напитками (молоко и тарасун). Около сэргэ втыкается срубленная березка – «залма», от которой ломают веточку и втыкают перед войлоком с жертвенной пищей. Позади войлока садится один почетный старец – «туургэ убугун» - в качестве представителя молящегося улуса и для разливания жертвенной пищи. На залма навешены кисточки из материи. Впереди сидящих один бурят держи товцу, предназначенную на заклание, обратив ее голову на юг или юго-восток.
В две чашечки наливают «саган» из молочной пищи, в третью - тарасун. Чашечку с молоком берет шаман, а две прочие — два бурята, которые вместе с шаманом произносят слова молитвы и брызгают. Перед «сэргэ» духа шаман снимает шляпу и становится на колени, за ним повторяют тоже два бурята; произнося слова молитвы, капают из чашек на «сэргэ». Затем, обратившись лицом к востоку и держа в вытянутой правой руке жертвенную чашу, шаман говорит молитву. Двое других в той же позе повторяют слова шамана; произносят в конце «сээк», широким взмахом брызгают из чаш. Брызгание повторяется три раза. После третьего обращения бросают вперед чаши со словом «тюёрэк», гадая о счастье. В это время туургэ убугун молится, двигая правой рукой. После молитвы шаман, снова наполнив чашу, каплет на костер, обмакивает в жидкости веточки березы «залма» и концы повешенных кисточек. Затем, приложившись к чаше, сам передает пить туургэ убугун. Дальше, чаша передается с рук наруки всем сидящим. Пьют тарасун, подливая из посуды.
Потом приступают к закланию жертвенной овцы. Шаман предварительно освящает и очищает овцу молитвой, курением можжевельника, подносит к ее губам «саган» в чаше икропит по спине. Двое бурят, взяв овцу за передние и задние ноги, валят на спину, сохраняя ее обращение на юг. Убивают обычным жертвенным способом: сделав надрез в животе, бурят просовывает руку и разрывает аорту. Свежуют ножом, не ломая костей. Мясо жертвенной скотины всегда режется вдоль ломтями, а затем варится в котле. С головы шкура не снимается; часть горла, языка, легких и сердца от головы не отделяют.
Второе обращение к духу
Пока варится жертвенное мясо, шаман в сопровождении человек направляется к главному «сэргэ» умершего шамана, к священной березе с его реликвией. Один из сопровождающих исполняет обязанности туургэ убугун, другие восемь садятся полукругом под березой, обратившись лицом на юго-восток. Шаман обычным порядком совершает троекратное моление и брызгание, обращаясь лицом к березе, также гадает чашей. Мочит концы веток березы, капает на костер, пьет и передает чашу другим, которые тоже угощаются тарасуном. Во времямолитвы не разрешается проходить с восточной стороны.
Каждое обращение к отдельному духу заключается таинственным возгласом «сээк». Упоминая и угощая одного духа, нельзя забывать его неизменную свиту. В данном случае угощение Богдана сопровождается, видимо, и пониманием имен его потомков – шаманов (Тангарана, Балихая и др.).
Пока представители нашего улуса молились у священной березы, на общей площадке началось предварительное моление Богдану другого улуса. У них почему-то совместно с шаманом брызгают четверо.
Угощение духа мясом
Угощение духа жертвенным мясом у бурят также сводится к актам коллективной трапезы самой улусной общины, а на долю духа достаются голые кости, которые сжигаются тут же всеми собравшимися.
В данном случае духу в качестве почетной закуски преподнесли сваренную голову овцы. Предварительно со лба вырезали треугольный кусочек мяса с кожей. Это голова носит особое наименование – «туулэй». Двое бурят держат корыто с мясом перед костром. Шаман подходит и три раза говорит молитву; по окончании ее буряты с корытом кружатся посолонь. Шаман в деревянную ложку кладет маленькие кусочки мяса и несет на жертвенник, где на старой куче разложен огонь. Угощение духа мясом сопровождается и выпивкой, т.е. брызганием тарасуна на жертвенник, на сэргэ, залма.
Голову овцы – «туулэй» - преподнесли с особой торжественностью. Шаман без шляпы, держа «туулэй» высоко обеими руками, говорит слова молитвы. В это время подходит другой бурят, берет у него голову овцы и бережно кладет на жертвенник, где она и сгорает.
Мясо в двух корытцах после угощения духа приносят в круг одноулусников, которые тут же закусывают, бросая кости на ширэ. Трапеза сопровождается обильной выпивкой.
По словам бурят, молитвенное обращение шамана к духу сводится к благодарению его за попечение о них, к просьбе даровать приплод скоту и детей.