Иллюстрация «(Низа» (X.-Н. Брауна) и роману Ч. Дни. кенса яДомби и сын 6 страница

эстетиче-

ных путей (и социальных,

ских, художественных) формирования и раз- ил"""р<щи- о. вероно^о к

' •' ' ' ' • ' роману А. А. (Вадвава «Моло-вития нового метода. Для писателей неко- дая гвардия».

торых национальностей нашей страны огром­ное значение имеет художественный опыт на­родных сказителей, тематика, манера, стиль древнего эпоса (например, у киргизов <Ма нас»).

Художественное новаторство литературы социалистического реализма сказалось уже на ранних этапах ее развития. С произве­дениями М. Горького «Мать», «Враги» (имев­шими особенное значение для развития социалистического реализма), а также ро­манами М. Андерсена-Нексё «Пелле-завое-ватель» и «Дитте — дитя человеческое», пролетарской поэзией конца XIX в. в лите­ратуру вошли не только новые темы и герои, но и новый эстетический идеал.

Октябрьская революция открыла новый этап в историческом развитии не только русской, но и всей мировой литературы. С первых шагов советской литературы ее главной темой стала борьба старого и нового мира.

Уже в первых советских романах прояви­лась народно-эпическая масштабность в изображении революции. Эпическое дыха­ние эпохи ощутимо в «Чапаеве» Д. А. Фур­манова, «Железном потоке» А. С. Серафи-

Иллюстрация О. Ввройского кромануМ. А. Шолохова «Под­нятая целина».

ции революционной борьбы: «Разгром» А. А. Фадеева. ^Первая Конная», Вс. В. Виш­невского, «Мертвые остаются молодыми» А. Зегерс, «Репортаж с петлей на шее» Ю. Фу­чика.

Романтика — органическая черта литера­туры социалистического реализма. Годы гражданской войны, перестройка страны, героика Великой Отечественной войны и ан­тифашистского Сопротивления определя­ли в искусстве и реальное содержание ро­мантического пафоса, и романтический па­фос в передаче реальной действительности. Романтические черты широко проявились в поэзии антифашистского Сопротивления во Франции, Польше и других странах; в произведениях, изображающих народную борьбу, например в романе английского пи­сателя Дж. Олдриджа «Морской орел». Ро­мантическое начало в той или иной форме всегда присутствует в творчестве художни­ков социалистического реализма, восходя в своей основе к романтике самой социалис­тической действительности.

Неотъемлемой частью социалистического реализма становятся осознанные народность и партийность, определяющие понимание жизненного процесса, его ведущих историче-

ских сил, оценку исторической роли на­рода.

Социалистический реализм представляет собой исторически единое движение искусст­ва в пределах общей для всех его проявлений эпохи социалистического переустройства мира. Однако эта общность как бы заново рождается в конкретных национальных усло­виях. Социалистический реализм интернацио­нален по своей сущности. Интернациональ­ное начало — его неотъемлемая черта; оно выражено в нем и исторически, и идео­логически, отражая внутреннее единство многонационального социально-историческо­го процесса. Представление о социалисти­ческом реализме непрерывно расширяется, по мере усиления демократических и социали­стических элементов в культуре той или иной страны.

В нашей стране социалистический реа­лизм' — объединяющее начало для совет­ской литературы в целом, при всем раз­личии национальных культур в зависимости от их традиций, времени вступления в лите­ратурный процесс (одни литературы обла­дают многовековой традицией, другие полу­чили письменность лишь в годы Советской власти). При всем разнообразии националь­ных литератур наблюдаются объединяющие их тенденции, которые, не стирая индиви­дуальных особенностей каждой литературы, отражают нарастающее сближение наций в Советском Союзе.

А. Т. Твардовский, Р. Г. Гамзатов, Ч. Т. Айтматов, М. А. Стельмах — художни­ки, глубоко различные по своим индивидуаль­ным и национальным художественным чер­там, по характеру своего поэтического стиля, но вместе с тем они и близки друг другу по общему направлению творчества.

Интернациональное начало социалистиче­ского реализма отчетливо проявляется и в мировом литературном процессе. В то время как формировались принципы социалистиче­ского реализма, международный художе­ственный опыт литературы, созданной на основе этого метода, был относительно небо­гат. Огромную роль в расширении и обога­щении этого опыта сыграло влияние М. Горь­кого, В. В. Маяковского, М. А. Шолохова, всей советской литературы и искусства. Позд­нее в зарубежных литературах раскрылось многообразие социалистического реализма и выдвинулись крупнейшие мастера: П. Не­руда, Б. Брехт, А. Зегерс, Ж. Амаду и другие.

Исключительное многообразие выявилось в поэзии социалистического реализма. Так, например, существует поэзия, продолжа­ющая традицию народной песни, клас-

сической, реалистической лирики XIX в. (А. Т. Твардовский, М. В. Исаковский). Дру­гой стиль обозначил В. В. Маяковский, на­чавший с ломки классического стиха. Много­образие национальных традиций в последние годы обнаружилось в творчестве Р. Г. Гамза­това, Э. Межелайтиса и других.

В речи 20 ноября 1965 г. (по случаю полу­чения Нобелевской премии) М. А. Шолохов

так сформулировал основное содержание понятия социалистического реализма: «Я го­ворю о реализме, несущем в себе пафос об­новления жизни, переделки ее на благо че­ловеку. Я говорю, разумеется, о таком реа­лизме, который мы называем сейчас социа­листическим. Его своеобразие в том, что он выражает мировоззрение, не приемлющее ни созерцательности, ни ухода от действитель-

АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛУНАЧАРСКИЙ (1875—1933)

Еще гимназистом Луначарский всту­пил в марксистский кружок. Вел ре­волюционную работу, был аресто­ван н сослан. Анатолий Васильевич сотрудничал с В. И. Лениным, входя в редакции большевистских газет «Вперед», «Пролетарий», «Новая жизнь». На III съезде партии высту­пал с докладом о вооруженном вос­стании. После Великой Октябрьской социалистической революции стал первым народным комиссаром просве­щения.

Литературно - публицистическая деятельность Луначарского началась еще в первой половине 1900-х гг. Тогда были напечатаны его первые крупные работы по вопросам эстети­ки: «О художнике вообще и о неко­торых художниках в частности», «Основы позитивной эстетики», «Марксизм и эстетика. Диалог об искусстве», в которых явления искус­ства рассматривались «под углом зре­ния революции и ее великих задач». В № 1 большевистского журнала «Вестник жизни» в 1907 г. была опуб­ликована его программная статья «Задачи социал-демократического ху­дожественного творчества*.

Один из активнейших участников строительства новой, социалистиче­ской культуры, Луначарский много сделал для правильного, ленинского решения очень острого' в те годы вопроса об отношении к культурному наследию. В курсах лекции по рус­ской классической и западноевропей­ской литературе, прочитанных в Ком­мунистическом университете имени Я. М. Свердлова, в статьях, вошед­ших в книги «Силуэты», «Юбилеи» и другие, он отчетливо раскрывал значение А. С. Пушкина, Л. Н. Тол­стого, Ф. М. Достоевского, А. Н. Ос­тровского, Данте, У. Шекспира, И. В. Гёте и многих других корифеев русской и мировой культуры. Не было почти ни одной литератур-

ной дискуссии, в которой Анатолий Васильевич не принял бы участия, не было ни одного сколько-нибудь заметного художественного явления, мимо которого он прошел бы. Как критик Луначарский в своих статьях и выступлениях о творчестве А. М. Горького, А. С. Серафимовича, В. Я. Брюсова, А. А. Блока, В. В. Маяков­ского, Д. А. Фурманова. Л. М. Леоно­ва и многих других писателей не только помогал читателям правиль­но ориентироваться в многообразии современной литературной жизни, но и блестяще осуществлял другую ответственную задачу критика: быть помощником, учителем, наставни­ком самих мастеров слова.

Луначарский разрабатывал основ­ные вопросы социалистической эсте­тики, литературно-художественной теории н практики, исходя из ленин­ских принципов. Одна из его итоговых работ — большая статья «Ленин и ли- 1 тературоведенне», написанная для «Литературной энциклопедии».

Луначарский много сделал для объ­единения прогрессивных художествен­ных сил всего мира, поддерживал дружеские связи со многими выдаю­щимися представителями западной культуры — Р. Ролланом, А. Барбю-сом, Г. Дж. Уэллсом, Б. Шоу, С. Цвей-гом, Э. Б. Синклером, Б. Брехтом.

Всей своей деятельностью Луна­чарский приближал искусство, его творцов и носителей к революции, а революцию, пробужденные ею для активного, сознательного социально­го творчества народные массы — к искусству. Он обращался к искус­ству как полпред революции и к рево­люции как делегат от искусства.

Иллюстрация О' вер>«йского к погме А. Т. Твардовского «Ва­силий Теркиня.

ности, зовущее к борьбе за прогресс челове­чества, дающее возможность постигнуть це­ли, близкие миллионам людей, осветить им путь борьбы. Отсюда следует вывод о том, каким мыслится мне, как советскому писа­телю, место художника в современном мире».

Литература социалистического реализма завоевывает все большее признание во всем мире. В странах Запада она уверенно проти­востоит смятению и растерянности, характер­ным для творчества многих писателей.

В советской литературе, в творчестве писа­телей Болгарии, ГДР, Чехословакии и других социалистических стран литература социали­стического реализма отмечена новыми твор­ческими завоеваниями, многообразием худо­жественных форм.

Исследуя человеческий характер, она утверждает активную позицию человека в жизни. В принятой XXVII съездом КПСС Программе Коммунистической партии Совет­ского Союза подчеркнуто, что «искусство социалистического реализма основано на принципах народности и партийности. Оно со­четает смелое новаторство в правдивом ху­дожественном воспроизведении жизни с ис­пользованием и развитием всех прогрессив­ных традиций отечественной и мировой куль­туры».

СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

С давних времен передовые мыслители раз­ных стран и народов стремились обобщить в едином труде знания, накопленные челове­чеством о всех науках и видах практической деятельности. Создание первого энциклопеди­ческого словаря (от греч- enkykios paideia — обучение по всему кругу знаний) приписы­вается греку Спевсиппу, ученику Платона. У римлян аналогичную попытку предпринял Варрон, а написанная Плинием Старшим в 1 в. н.э. энциклопедия «Естественная исто­рия» оказалась столь популярной, что только в XV в. выдержала 39 изданий, в XVI в. — 89, не считая 17 изданий в переводах.

В эпоху, которую К. Маркс образно на­звал «детством человеческого общества», когда наука делала лишь первые шаги, за составление энциклопедий брались авто­ры-одиночки, каждый при этом по-своему решал поставленную нелегкую задачу. Еще в начале XVI в. итальянский ученый и поэт Ю. Скалигер указывал, что «работа лекси­кографа уступает по трудности лишь подви­гам Геркулеса».

Делать лексики — значит создавать словарь (от греч. lexis — слово): человек, занятый этой работой, — лексикограф, иначе — энциклопедист. В своей знаме­нитой «Энциклопедии, или Толковом сло­варе наук, искусств и ремесел» (1751—1780) Д. Дидро писал: «Есть произведения, для редактирования которых больше требует­ся знаний, чем можно предполагать у одно­го человека. К числу таких произведений в особенности относится «Энциклопедия».

Подлинная история энциклопедий нача­лась с середины XVIII в., с появлением во Франции упомянутой нами «Энциклопедии» Д. Дидро и Ж. Л. Д'Аламбера, руководивших работой по ее созданию. Ф. Энгельс писал, что «для восемнадцатого века характерной была идея энциклопедии», связи наук между собой. Науки, по словам Энгельса, «сомкну­лись, с одной стороны, с философией, с дру­гой — с практикой». Французская энцикло­педия — яркий пример этой тенденции. Про­низанная идеями Просвещения, она факти­чески излагала идейно-политическую про­грамму буржуазии, тогда еще молодого прогрессивного класса.

Обосновывая задачи своего издания, Д. Дидро писал, что «цель Энциклопедии состоит в том, чтобы собрать рассеянные по всей земле знания, чтобы сделать эти зна­ния в их совокупности понятными нашим современникам и передать их тем, кто будет

жить после нас, дабы не пропали труды ушед­ших веков для веков последующих, и наши потомки, будучи более осведомленными, бы­ли бы потому и более добродетельными и счастливыми, а мы не умерли бы, не оставив по себе благодарную память человечества». К составлению этой энциклопедии был впер­вые привлечен широкий круг авторов.

Многовековую историю имеет развитие эн­циклопедий в России. Особенно заметен их качественный рост в конце XIX—начале XX в. В 1873—1879 гг. вышел «Русский эн­циклопедический словарь» (16 т.) под редак­цией ученого-востоковеда И. И. Березина, содержащий немало ценных сведений по исто­рии, географии, востоковедению. Вслед за объемным русским «Энциклопедическим сло­варем» (1890—1970) издательство «Брокга­уз и Ефрон» подготовило 29 томов «Нового энциклопедического словаря» (1911—1916), который остался незавершенным из-за труд­ностей военного времени. Большим автори­тетом пользовался «Энциклопедический сло­варь» издательства братьев Гранат. В его со­здании принимал участие В. И. Ленин (в т. 28 помещена его статья о К. Марксе). Наиболее крупное, седьмое издание этого словаря ( 1910—1918) осталось незаконченным. Из­вестны также и отраслевые энциклопедии дореволюционного времени: военная, тех­ническая, сельскохозяйственная, медицин­ская и ряд других.

Русские энциклопедии заняли видное мес­то среди мировых энциклопедических изда­ний, получили немало лестных отзывов в за­рубежной литературе.

Вместе с тем еще много лет назад пламен­ный революционный трибун Жан Жорес го­ворил: «На мой взгляд, приближается час,

когда революционно-социалистический про­летариат должен овладеть организованной доктриной вселенной и жизни. Революцион­ная буржуазия создала свою энциклопедию. Нам нужна новая энциклопедия, бесконеч­но более широкая, пролетарская. Надо взять все научное движение и дать главнейшие его достижения в руки пролетариату...»

После победы Великой Октябрьской со­циалистической революции в нашей стране уже в 20-е гг. развернулась подготовка Большой советской энциклопедии (БСЭ). В предисловии к первому тому, появившему­ся в 1926 г., указывалось, что с коренным из­менением общественных отношений и идео­логии изменились и задачи энциклопедии, которая призвана на основе марксистско-ленинского мировоззрения изложить круг современных знаний. Выпуск 66 томов БСЭ завершился в 1947 г. Второе издание вышло в 1950—1958 гг. (51 т.), а в 1978 г. было за­вершено тридцатитомное третье издание БСЭ. Кроме создания универсальных энци­клопедий (в них собраны сведения по всем от­раслям знаний и практической деятельно­сти) шло развитие энциклопедий отрасле­вых, посвященных отдельным отраслям зна­ния и практики: «Педагогическая энцикло­педия», «Медицинская энциклопедия» и др., которые в свою очередь подразделяются на подотраслевые (освещают вопросы какой-либо отдельной части крупной отрасли, на­пример «Ветеринарная энциклопедия») и межотраслевые (включают информацию для работников нескольких отраслей, напри­мер «Политехнический словарь»), j

Энциклопедии бывают также специализи­рованные и региональные. В специализиро­ванных — более узкий профиль представлен-

Союз писателей СССР. Москва.

ных знаний. Они разделяются на темати­ческие и персональные энциклопедии, напри­мер: «Великая Октябрьская социалистиче­ская революция», «А. С. Пушкин». В ре­гиональных рассказывается о какой-либо части света, стране, ее административном или географическом районе (например, «Со­ветская энциклопедия истории Украины»).

Наш век, который нередко называют веком информационного взрыва, веком ускорения научно-технического прогресса, наложил свой отпечаток на энциклопедические издания, потребовал многообразия их форм и содер­жания. Выпускаются энциклопедии полные (большие) и краткие (малые). Если энци­клопедия издана в 1—2 т., ее называют энциклопедическим словарем. В зависимо­сти от формата бывают энциклопедии на­стольные, карманные, портативные.

Однако при всем многообразии энцикло­педии не являются единственным подвидом справочной литературы, хотя и представляют наиболее значительный из них. Существуют еще словари и справочники. У этих изда­ний есть немало общих черт с энциклопе­диями, присущих всей справочной литера­туре.

Что же такое справочная литература? Это литература, имеющая целью предо­ставить читателю возможность быстрого на­ведения справки по интересующему его в данный момент вопросу в области науки, техники, политико-организационной, хозяй­ственной, культурной, практической деятель­ности. От смежных видов литературы, спе­циальной, производственной, учебной, науч­но-популярной, отличается тем, что предна­значена не для сплошного чтения, а для пользования время от времени по мере воз-

никновения потребности в наведении соответ­ствующей справки для получения ответа на конкретно возникший у читателя вопрос.

Все словари (за исключением энцикло­педических) делятся на лингвистические и терминологические. Словари содержат упоря­доченный перечень языковых единиц (слов, словосочетаний, фраз, терминов, знаков) с краткими их характеристиками или перево­дом на другой язык. Лингвистические слова­ри бывают научные (с материалами о линг­вистических исследованиях, интересующих специалистов), нормативные (служат для упорядочения толкования, произношения, правописания и т. д. в современном литера­турном языке), учебные (имеют методиче­скую направленность и ориентацию на тот или иной этап обучения языку — для школь­ников, студентов и всех, кто изучает русский язык), популярные (выполняют общеобра­зовательные функции для широкого круга читателей).

Кроме того, выделяются словари общие и частные. К общим относятся словари орфо­графические (содержат лексику современно­го литературного языка и устанавливают нор­мативное правописание), толковые (все­сторонне описывают языковую единицу), ор­фоэпические (указывают правильное произ­ношение слов) и ряд других. К словарям частным — диалектные (отражают лексиче­ские и орфоэпические особенности речи жи­телей региона), лингвострановедческие (рас­крывают значения слов одного языка, не име­ющих эквивалентов в других языках, с по­мощью разъяснения обозначаемых ими по­нятий) и др.

Словари второй группы -- терминологиче­ские — ставят целью разъяснение поня-

тий, обозначаемых терминами. Они возник­ли в России в XVIII в. и первоначально изда­вались как расширенные толковые словари специальной лексики. Ныне различают сло­вари нормативные (наиболее значительная часть терминологических словарей включа­ет свод терминов одной или нескольких отра­слей), учебные (содержат термины, необхо­димые в учебном процессе), популярные (призваны помочь неподготовленному чита­телю освоить термины какой-либо области науки).

Справочники представляют собой од­ну из древнейших разновидностей изданий. «Табличные» справочники, например кален­дари, появились намного раньше книг. Спра­вочник сегодня — это издание, которое со­держит комплекс сведений, охватывающих определенную отрасль знания, деятельности, тему и т.п., и носит прикладной, практи­ческий характер. Календари, книги по ремес­лам и домоводству начали появляться в Рос­сии в XVIII в. Постепенно, по мере роста чи­тательского спроса, появляются общетехни­ческие и отраслевые руководства. Издают-

ся отечественные и переводные производ­ственно-технические справочники специали­ста и другие фундаментальные справочни­ки. Современные справочники бывают на­стольные, портативные, карманные, настен­ные. Они снабжены чертежами, рисунками, схемами, таблицами, фотографиями и дру­гими иллюстрациями. По объему информации подразделяются на комплексные (широкий круг научных и прикладных вопросов) и специализированные (тематика ограничен­на). Каталоги, определители, статистические справочники, таблицы, путеводители, био­графические словари, справочники специа­листа, календари — разнообразные типы справочников. Различают справочники мас­сово-политические, научные, производствен­ные, учебные, популярные, бытовые, а также систематические, алфавитные, номерные, хро­нологические, однотомные и многотомные.

Справочную литературу чаще всего на­зывают «аккумулятором знаний», «резерву­аром знаний», «скорой помощью». Почему? За способность облегчить читателям быстрое ознакомление с колоссальной суммой знаний.

КАК

ПЕРЕПЛЕСТИ КНИГУ

Для этого нужно иметь определенный набор инструментов: нож, длинную тонкую иглу, пилу с тонким полотном, кисти и пресс. Нож для переплетных работ нужен особый: одна боковая сторона у него плоская, другая — сточена на 5—10°, верхняя часть лез­вия тоже должна быть сточена. Кисти для проклейки бумаги лучше всего брать круглые, малярные, с упругим волосом, но можно использовать и старую зубную щетку, подровняв у нее шетину. Очень важно, каким клеем вы собираетесь пользоваться: ни в коем случае не употребляйте канцелярский клей, он стягивает и портит бумагу. Лучше всего сварить специальный крахмальный или мучной клейстер. Вот его пропорции. Крах­мальный клейстер: крахмал карто­фельный — 5—7 г, глицерин — 10— 15 мл. формалин 40%-ный — 10— 15 мл, вода дистиллированная — 1 л. Мучной клейстер: мука пшеничная — 40 г, глицерин — 10 мл, формалин 40%-ный — 4 мл.

Крахмал размочите в эмалирован­ной или алюминиевой посуде, разме­шайте деревянной палочкой в холод­ной воде до густой однородной массы, в эту массу тонкой струйкой лейте ки­пяток, все время помешивая палочкой, чтобы не было комков.

Самые лучшие для переплета тка­ни хлопчатобумажные и синтетичес­кие: сатин, ситец, лавсан, серый холст,

репс. Эти ткани вы можете сами расписать: из плотной бумаги вырежь­те трафарет с орнаментом, покройте его тонким слоем клея БФ. Приго­товьте масляные краски для пуль­веризатора, т. е. разбавьте их скипи­даром.

Когда все материалы собраны, на­чинайте работу по переплету книги. Если книга совсем обветшала, распол­зается по страницам, разберите ее на тетради, потом проклейте страницы на сгибах. Отремонтированные тетра­ди сшейте между собой, проклейте их со стороны корешка, положите форзац (лист, скрепляющий книгу с переплетной крышкой), а затем дер­жите книгу под прессом до тех пор, пока клей не высохнет, и приклейте форзац к переплетной крышке.

Что делать, если изъяны книги не очень велики, например если порвал­ся форзац, отклеился от блока книги?

Возьмите лист плотной бумаги, сло­жите его по продольному волокну, что очень важно, и приклейте этот лист к переплетной крышке и оставшейся части форзаца. Затем, если форзац порван, лист бумаги надо приклеить к переплетной крышке, приложить его к блоку. После этого блок книги пе­реверните, аккуратно отрежьте ножом выступающие края. При обрезке под форзац положите лист картона, иначе можно испортить переплет. Обрезан­ный форзац приклейте к переплету.

Без справочной литературы, как утвержда­ют многие ученые, иногда легче открыть но­вый факт или создать новую гипотезу, чем удостовериться в том, что они не были еще открыты. Ведь только по естественным и тех­ническим наукам выпускается ежегодно не­сколько миллионов статей, десятки тысяч книг! А сколько всего уже накоплено чело­вечеством за свою историю! Не случайно по­этому справочной литературе принадлежит особая роль в нашей жизни, а по количе­ству и качеству справочной литературы, выпускаемой в стране, нередко судят о том, насколько развиты в ней наука и культура.

СРАВНЕНИЕ

«Все познается в сравнении» — этот афоризм древнего китайского философа Конфуция особенно справедлив применительно к ис­кусству, к художественной литературе.

Начнем с самого конкретного значения тер­мина. Сравнение — это один из тропов (см. Тропы и фигуры) художественной ре­чи, сопоставление двух предметов или явле­ний с целью пояснить один из них при помощи другого. «Это был среднего роста, очень не­дурно сложенный молодец с полными румя­ными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами» (Н. В. Го­голь) .

В приведенном примере сравнение осу­ществлено при помощи союза «как» (употреб­ляются также союзы «словно», «будто», «чем»). Оно может также строиться при по­мощи сравнительной степени прилагательно­го или наречия (у М. Ю. Лермонтова: «об­нявшись крепче двух друзей»), формы тво­рительного падежа (у Н. А. Заболоцкого: «красота уходящего лета обнимала их сотня­ми рук»), слов типа «похожий», «подобный» и т. п. («Промедление смерти подобно» — из письма Петра 1 в сенат). Особая разно­видность тропа — отрицательное сравне­ние, широко представленное в русском фольк­лоре и в его литературных стилизациях:

Не тростник высок колышется, Не дубровушки шумят, Молодецкий посвист слышится, Под ногой сучки трещат. (Н. А. Некрасов)

В сравнении непременно содержатся два элемента: то, что сравнивается, и то, с чем сравнивается. Этим данный троп отличается от метафоры, где присутствует только второй элемент. Однако граница между сравнением и метафорой порой становится подвижной.

- Промежуточный случай— конструкция с ро-

- дительным падежом, например: «жизни 1 мышья беготня» (А. С. Пушкин). Здесь вро-1 де бы названы, как в сравнении, оба элемен-

- та, однако на первый план выдвинуто слово

- в именительном падеже — «беготня», что 1 сближает это выражение с метафорой. Надо уметь отличать сравнения от метафор

- и в то же время надо понимать, что эти два г явления родственны, что они выполняют в

- поэзии и прозе сходную по цели работу. В ли-, тературоведении и критике метафора часто , рассматривается как частный случай сравне­ния, а иногда термины «сравнение» и «мета­фора» употребляются как синонимы (почти неизбежно такое употребление в анализе дру­гих видов искусства: живописи, кинематогра­фа). Короче говоря, надо учитывать возмож­ность взаимозаменяемости терминов. Когда ^ говорят о метафоричности стиля, то обычно , имеют в виду широкое использование и мета­фор, и сравнений.

Сравнение не только троп, это еще и основ­ной способ образно-композиционного по-^ строения. Каждое художественное произве­дение содержит целую систему разнообраз­ных сравнений. Три облика мира сопостав­ляются в «Божественной комедии» Данте. «Война и мир» Л. Н. Толстого — непрерыв­ное сравнение двух состояний жизни, военно-^ го и мирного. «Отцы и дети» И. С. Тургене­ва — пристальное и строгое сравнение двух поколений, а в изображении молодого поко­ления, «детей», в свою очередь присутствует сравнение столь непохожих друг на друга Базарова и Аркадия.

' Что же касается поэзии, то само ее стихо­вое устройство пронизано линиями сравнений: каждая строка сопоставляется с соседней, в таких же отношениях находятся друг с . другом и строфы (по этой причине заменен­ные рядами точек строки и строфы в «Евге-^ нии Онегине», «Осени» А. С. Пушкина — это не просто «пустое место», а часть текста, со­отнесенная с другими частями). Более того, каждая стихотворная стопа — это сравнение ударного слога с безударным (или двумя безударными).

В общем, художественный текст сплошь со- ; стоит из сравнений, как вещество состоит из , молекул. Мы воспринимаем все это множест- -во отношений непосредственно, эмоциональ­но, не успевая и не имея возможности всмот-а реться и вдуматься в каждое сравнение, — в л этом важный источник неисчерпаемой таинст-а венности искусства, неиссякаемой энергии его ^ воздействия на нас. Отсюда — возможность л многократного перечитывания подлинно худо- ( .. жественных произведений: всякий раз нам :

открываются новые связи и отношения, а че­рез них новые оттенки мыслей и чувств.

Существуют такие изречения: «Всякое сравнение хромает», «Сравнение не доказа­тельство». Но для сравнения как художест­венного приема в этих суждениях ничего обидного нет. Художественное сравнение не обязано быть строго логичным, более того — излишняя рассудочность ему противопока­зана. В искусстве двух тождественных эле­ментов быть не может, здесь существуют толь­ко различные степени сходства и несходства предметов и явлений. Причем сходство и контраст важны и ценны одинаково как ис­точник новых смыслов и чувствований.

Материалом для сравнений могут служить самые разнообразные предметы и явления. Главное — какое новое качество здесь возни­кает, какой рождается образ. «Безличное — вочеловечить» — так определял задачу ху­дожника А. А. Блок. И сравнение — одно из самых мощных средств «вочеловечения». При помощи сравнения человеческими свойства­ми наделяются неодушевленные предметы, порой самые обыденные (у Ю. К. Олеши лу­жа сравнивается с цыганкой в пестром платье), отвлеченные понятия, например название болезни в одном из рассказов О. Генри: «В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, не­зримо разгуливал по колонии, касаясь то од­ного, то другого своими ледяными пальца­ми» (заметим, кстати, что это сравнение раз­вернутое: уподобление пневмонии человеку продолжено в метафоре «ледяные пальцы»).

Сравнение часто служит для создания зри­тельных образов, являясь инструментом сло­весной живописи (глаза Катюши Масловой в «Воскресении» Л. Н. Толстого «(черные, как мокрая смородина»). Но при этом ре­шающую роль играет не внешнее сходство используемых в сравнении предметов, а уста­навливаемая между ними смысловая и эмо­циональная связь. А вот сравнение из стихов А. А. Вознесенского:

Мой кот, как радиоприемник, зеленым глазом ловит мир.

Это не просто зоркое наблюдение, дело не только в зрительном сходстве глаза кота и глазка приемника. Дело в эмоциональном настрое, в том, что и кот и приемник преоб­ражены взглядом человека.

Художественный образ иногда строится как двойное сравнение. У современного советско­го поэта В. А. Сосноры читаем:

Не нужен юг чужих держав, когда на ветках — в форме цифр,— как слезы светлые, дрожат слегка пернатые птенцы.

Плакат художника А. Радвкова.

К слову «птенцы» здесь относятся сразу два сравнения: одно («в форме цифр») созда­ет зрительный план образа, другое («как сле­зы светлые») — план эмоциональный.

Сравнения рождаются, живут, умирают и воскресают вновь. Становясь «общими места­ми», штампами литературы, они подвергают­ся справедливой критике со стороны самих мастеров слова. Так, в одном из сонетов У. Шекспира портрет любимой женщины строится на отрицании традиционных срав­нений:

Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь. (Пер. С. Я. Маршака)

В споре с утратившими былую выразитель­ность сравнениями (глаза — звезды, уста — кораллы, плечи — белый снег) поэт создает новое, неожиданное уподобление (волосы — черная проволока). Искусство сравнения по­стоянно ищет новые сочетания, новые отно­шения всего со всем, пересматривает при­вычные представления о «высоком» и «низ­ком», помогая тем самым литературе ощу­щать свою кровную причастность к жизни.