Глава 3. разговоры и подарки 4 страница

— Он будет зачислен в команду не раньше, чем отработает взыскание за нарушение правил, — скрипя зубами от злости, процедил Северус, подписывая разрешение, которое предприимчивый директор уже составил, подписал и оперативно притащил с собой.

— Конечно-конечно, — кивал Альбус. — И ещё, — он загадочно улыбнулся, глядя на Снейпа поверх своих очков-половинок, — нужно бы купить мальчику хорошую метлу, мы же не хотим, чтобы слизеринский ловец проиграл, летая на дряхлом «Чистомете»? — с этими словами директор исчез в языках зеленого пламени, оставив профессора плавиться от ярости.

В результате, вместо того, чтобы получить заслуженное наказание, Поттер получил место в команде и новую метлу. А потом кто-то с присущим ему (или ей, если уж на то пошло) вероломством и коварством намекнул мальчишке на то, что за это нужно благодарить декана Слизерина. С этого дня ни колкие замечания, ни ехидные речи, ни язвительные комментарии не могли стереть с лица Поттера удручающе ослепительную улыбку.

Началом конца был день, когда мальчишка собственной персоной заявился в кабинет Снейпа, рассыпаясь в словах благодарности. Северус с трудом выгнал мелкого паразита, напоследок рявкнув, что будь его воля, Поттер бы в жизни не сел на метлу после своей выходки на уроке полетов. Но вместо ожидаемой бури негодования паршивец одарил своего декана восторженным взглядом и со словами: «Простите, что заставил вас беспокоиться, сэр», — умчался в свое общежитие, не дав ошеломленному профессору заключить в слова бессвязный набор мыслей, который сводился к: «Да кто тут о тебе беспокоится, идиот чертов?!»

Дальше было только хуже. Поттер вообще перестал его бояться… надо ли говорить, что он и так его не особо боялся? С каждым днем Снейп все отчетливее понимал, что Гарри Поттер прочно осел на его факультете, пустил корни и начал наглеть.

На второй неделе обучения у мальчишки хватило дерзости остаться после урока и донимать Северуса какими-то дурацкими вопросами о зелье, которое они проходили.

— Если вам не хватает мозгов, чтобы понять материал, Поттер, — холодно бросил тот, — извольте донести свою пустую голову до библиотеки и написать эссе, возможно, это что-то и даст, — он смерил Гарри презрительным взглядом.— Хотя в вашем случае, боюсь, это будет только тратой времени и пергамента.

Мальчишка в задумчивости удалился, а Снейп позволил себе несколько минут мысленного самовосхваления, полагая, что такое отношение очень скоро отобьет у Поттера всю охоту приставать к нему с какими бы то ни было вопросами. Возможно, он даже добьется долгожданной вспышки гнева, после чего сможет наслаждаться мыслями, что Поттер просто самодовольный болван, как и его папаша, и изо дня в день напоминать об этом самому мальчишке, доводя того до точки кипения. Северус вернулся к проверке работ в прекрасном настроении, думая о том, что рано или поздно он изведет паршивца.

Он опять ошибся. Вместо этого мелкий паразит решил извести его. Спустя день после их разговора, Поттер притащился в кабинет своего декана, держа в руках свиток пергамента.

— Ну что ещё? — холодно спросил Северус.

— Эссе, — напомнил Гарри, — я принес его, сэр.

— А с чего вы взяли, что оно мне нужно? — мгновение спустя поинтересовался профессор.

— Но вы же велели мне написать…

— Разве я что-то просил вас писать? — гадко улыбаясь, поинтересовался Снейп.

— Да, эссе о зелье…

— Я сказал, что это нужно мне? — спокойно уточнил он, мечтая оторвать мальчишке голову.

— Нет, простите, — Поттер на мгновение нахмурился и вдруг искренне улыбнулся. — Ну конечно! Это было нужно мне, спасибо, сэр!

С этими словами он исчез за дверью, и Снейп опять не успел на него накричать.

С этого дня Северус возненавидел свою жизнь. Теперь мальчишка не просто приставал к нему с вопросами. О нет, он решил все усугубить. Каждый раз, когда ему было что-то непонятно, он сначала писал эссе, которые становились все больше и подробнее и приходил к Снейпу, чтобы, как он выразился «уточнить несколько моментов». Глядя на все это, Северус не мог не признать, что Поттер оказался упорным мальчиком. Только почему-то профессор пропустил то мгновение, когда, вместо того, чтобы как обычно выставить мальчишку вон, он сел разбирать с ним его очередное затруднение. Как следствие, вместо того, чтобы наслаждаться необразованностью Поттера и открыто злорадствовать по этому поводу, он вдруг занялся индивидуальной подготовкой. Самым ужасным было то, что где-то в глубине его души зародились инородные мысли. Во-первых, Поттер был далеко не бездарным лентяем. Во-вторых, с каждым днем раздражал его все меньше. А ещё, он, и правда, был прекрасным ловцом.

Два месяца спустя Северус Снейп пришел к выводу, что если сначала всё было ужасно, но поправимо, то теперь все стало просто отвратительно, потому что, как бы ему ни хотелось в это верить, Гарри Поттер совсем не был похож на своего отца. Именно это осознание позволило профессору немного смириться с тем, что мальчишка учится на Слизерине.

Северус так увлекся, упиваясь своей ненавистью к Джеймсу Поттеру, что даже не заметил, как аналогичное чувство к его сыну растворилось в тщательно замаскированным под презрение симпатии и любопытстве. Но никогда в жизни он не признался бы в этом… даже самому себе. Было слишком сложно принять то, что последние десять лет он ненавидел ребенка, которого, по сути, было не за что ненавидеть.

* * *

Гарри захлопнул учебник по зельям и потянулся, разминая затекшие мышцы. Снейп, конечно, здорово помог ему, посоветовав писать эссе, если он что-то не понимал, но неужели профессор не мог просто объяснить ему? Изучать гору литературы ради одного зелья порой было довольно утомительно. Хотя Гарри не мог не признать, что подобная практика позволила ему стать одним из лучших учеников на уроках зелий. А потом профессор нашел время, чтобы разъяснить ему самые сложные моменты, что привело того в полнейший восторг. Гарри Поттер очень уважал своего декана.

Конечно, поначалу его немного удивило поведение профессора, казалось, Снейп искренне недолюбливает его, он был мрачен, груб, порой несправедлив, и каждый раз окатывал Гарри волной презрения, злости и язвительных комментариев по поводу его умственных способностей. Он никак не мог взять в толк, за что Снейп так ненавидит его, но потом, понаблюдав за ним, Гарри понял две вещи. Первое, мрачность и язвительность были неотъемлемыми чертами характера Снейпа, и обижаться на это было просто глупо. Второе, профессор Снейп явно ассоциировал Гарри с его отцом, на которого Поттер был очень похож и которого, судя по всему, тот сильно не любил.

— Да какая разница за что? — пожал плечами Том, когда Гарри поделился с ним своими мыслями. — Пусть себе ненавидит, главное, чтобы он не сравнивал его с тобой.

— Но он сравнивает, — вздохнул Гарри, — постоянно. Ты же сам слышал, — он скривился, парадируя своего декана: — «Вы вылитый отец, Поттер, такой же самодовольный бездарь!» «Боюсь, отцовские гены оказали пагубное влияние на ваши мозги, Поттер, так как они у вас начисто отсутствуют!» «Ваш отец всегда был болваном, Поттер, и вы недалеко от него ушли!» — Гарри вздохнул. — Честно говоря, это уже раздражает.

— Не обращай внимания, ты же знаешь, что провокатор — это вторая натура Снейпа, — Арчер ухмыльнулся. — Просто игнорируй это. Я понимаю, что все это ранит тебя, но подумай, почему профессор вообще так себя ведет?

— Хочешь сказать, что мой отец был самовлюбленным болваном? — разозлился Гарри.

— Хочу сказать, что Снейп пытается заставить тебя быть лучше, чем твой отец, — фыркнул Том. — Каким бы он ни был на самом деле, профессор хочет провести черту различия между тобой и им, ты что, не видишь этого?

— По-моему, он наоборот постоянно ставит между нами знак равенства, — буркнул Поттер. — Я не понимаю, все говорят, что папа был добрым, веселым, смелым. Я сам видел кубок по квиддичу, который он выиграл! Профессор Люпин говорит, что не знал человека добрее и благороднее моего отца. Профессор МакГонагалл твердит, что папа обладал острым умом и исключительными талантами, и все, абсолютно все, талдычат мне о том, как я похож на него, ждут от меня его достижений!

— Кроме Снейпа, — вставил Том.

— Кроме Снейпа, — согласился Гарри. — Но кто же прав? И кому верить?

— А никому, — Арчер хмыкнул, — будь талантливым, как отец, но не пытайся быть им.

Гарри обдумал слова друга. Все сравнивали его с Джеймсом, и он невольно начал бояться разочаровать их, Снейп же наоборот пытался пресечь это сходство. Теперь все встало на свои места, и Поттер проникся к своему декану ещё большим уважением. Он просто требовал от Гарри высших достижений, чем были у его отца, чтобы окружающие оценивали его по его собственным поступкам и талантам. Это было очень приятно, что среди его профессоров был такой человек. У Снейпа был тяжелый характер и порой его комментарии выводили Гарри из себя, но он не мог не признать, что его декан в какой-то степени заботился о нем, каждый раз подталкивая его к тому, чтобы стать лучше, чем он есть.

Впрочем, того, что профессор зельеварения ненавидел отца Гарри, никто не отменял, и ему просто пришлось смириться с тем фактом, что Снейп частенько поливал грязью светлую память Джеймса Поттера. В конце концов, Том был прав, говоря, что Снейп жуткий провокатор.

Вообще, Гарри нравилось в Хогвартсе, он получал удовольствие от занятий магией, обожал читать и разучивать новые заклинания, и любил своих профессоров. В особенный восторг его приводил профессор Люпин и предмет, который он вел. В отличие от зелий, которые, хоть и нравились Гарри, но порой вводили его в состояние близкое к коматозу, Защита От Тёмных Искусств чуть ли не окрыляла. Каждый урок, когда профессор Люпин показывал им новое заклинание, превращался в игру, шуточное сражение или безумное веселье, в зависимости от того что им предстояло изучить. А профессор Люпин оказался невероятно интересным рассказчиком и собеседником. Иногда после уроков Гарри заходил к нему, и профессор предлагал ему чай с печеньем и они часами могли обсуждать разнообразные заклинания. Когда же Поттер узнал, что Люпин дружил с его отцом, его просто невозможно было вытащить из кабинета профессора. Гарри готов был бесконечно слушать разные байки о приключениях отца.

Пожалуй, Защита была единственным предметом, который легко давался Поттеру. Остальное он осваивал сидя в библиотеке или занимаясь в компании своих однокурсников в гостиной Слизерина.

— Эй! — Гарри моргнул, вырываясь из собственных мыслей, и поднял голову, встретившись взглядом с невысокой девочкой, которая стояла возле его стола. Судя по выражению лица, она уже несколько раз окликнула его, прежде чем тот заметил её.

— Прости, ты что-то сказала? — Гарри попытался припомнить её имя, он был уверен, что она училась на Гриффиндоре, и часто видел её в библиотеке, но никогда особенно не интересовался, как её зовут. Девочка фыркнула, тряхнула копной каштановых кудряшек и смерила Гарри недовольным взглядом.

— Я говорю, — в который раз повторила она, — что если тебе не нужна эта книга, то я хотела бы взять её, — она ткнула пальцем в учебник по зельям, который лежал перед Поттером.

— Эм… да, бери, — он кивнул, она взяла книгу, развернулась, чтобы уйти, и вдруг остановилась, снова взглянув на Гарри. По её взгляду он понял, что девочке до ужаса хочется что-то сказать. Гарри задался вопросом, когда же им всем надоест таращиться на него и на его шрам. Он выжидающе поднял брови и гриффиндорка тут же скороговоркой выдала:

— Ты знаешь, у тебя здесь ошибка.

— А? — он удивленно на неё уставился.

— В тексте, — пояснила она, — вывод неправильный.

— Да? — Гарри опустил взгляд на свою работу и нахмурился. — По-моему, все верно…

Девочка фыркнула и уселась напротив него.

— Да, если только ты говоришь об успокоительном зелье, но ведь эссе ты пишешь о снотворном.

— Когда ты успела прочитать, о чем я пишу эссе? — нахмурился Гарри, гадая, когда же она, наконец, уйдет.

— Да пока ты витал в облаках, можно было не только прочитать твоё эссе, но и переписать его трижды, — она строго нахмурилась. — Между прочим, библиотека создана для того, чтобы здесь читали, а не придавались дневному сну.

— Так почему бы тебе не пойти и не почитать? — поинтересовался Поттер.

— Потому что ты узурпировал нужный мне учебник, — она пожала плечами и с любопытством взглянула на него. — Зачем ты делаешь эту работу? Нам же не задавали сравнительный анализ.

— Для себя, — буркнул Гарри, раздраженный дотошностью девчонки.

— О, — она задумчиво подергала себя за прядь волос, — но вывод у тебя неправильный.

— В чем? — он вздохнул.

— Во всем, — она даже внимания не обратила на его недружелюбный тон, — логики нет.

— Да чего ты пристала ко мне?! — взорвался Гарри, тут же заслужив её обиженный взгляд.

— Просто хотела помочь, — уязвленно ответила девочка, вставая из-за стола, — но, похоже, ты и так все знаешь.

С этими словами она пересела за другой стол и принялась раскладывать перед собой книги и перья. Наблюдая за ней, Гарри не мог не заметить, как она закусила губу, словно боялась расплакаться.

«Да что я сделал-то?» — мысленно застонал он, начиная чувствовать себя виноватым. Чтобы отвлечься, он принялся перечитывать свое эссе и внезапно обнаружил, что девчонка была права. Он ошибся с выводом и если бы профессор Снейп это увидел, то долго злорадствовал бы относительно неспособности одноклеточных организмов видеть простые вещи. Гарри вздохнул, почесал затылок, сгреб в сумку свои учебники и домашнюю работу и приблизился к гриффиндорке, остановившись рядом с ней и деликатно прочистив горло. Девочка его проигнорировала.

— Хм… эм…

— Что-то забыл сказать? — не оборачиваясь, холодно поинтересовалась она.

— Да… хм… прости, — пробормотал Гарри, — ты была права, я ошибся.

— Естественно, — она высокомерно фыркнула, переворачивая страницу учебника, — но вы, слизеринцы, слишком гордые, чтобы признавать подобное.

— Я же извинился!

— Как благородно!

Гарри вдруг понял, что так припираться они могут очень долго, он резко выдохнул и теперь уже сам сел напротив девочки.

— Слушай, эм… я не хотел тебя обидеть, просто… ну… просто так вышло.

— Хорошо, — она кивнула, не глядя на него.

— И все?

— А я тебе ещё что-то должна? — раздраженно спросила гриффиндорка.

— Как-то не очень похоже, что ты не злишься, — примирительно улыбнулся Гарри.

И вдруг она всхлипнула и разрыдалась, закрыв лицо руками. Гарри застыл, он не знал, что вообще нужно делать в подобных ситуациях, но точно был уверен, что это именно он довел до слез девочку.

— Подожди! Эй! — запаниковал он, озираясь по сторонам. — Не плачь, ну прости, я, правда, не хотел обидеть тебя, ну не плачь, пожалуйста…

Девочка неожиданно перестала всхлипывать и подняла голову, взглянув на Поттера абсолютно сухими глазами, на её губах играла коварная улыбка.

— Попался, — прокомментировала она, подперев рукой подбородок.

— Чего? — не понял Поттер.

— Ничего, — она пожала плечами, — просто было любопытно правда ли ты такой самодовольный выскочка, как и все слизеринцы.

Гарри моргнул, поражаясь непонятной девчачьей логике. Похоже, его разыграли.

— Ну и каков вердикт? — поинтересовался он.

Она пожала плечами.

— Ничего особенного, обычный мальчишка, — гриффиндорка миролюбиво улыбнулась, и Поттер вдруг поймал себя на том, что тоже расплывается в улыбке.

— Я — Гарри, — зачем-то представился он, хотя на данный момент в Хогвартсе только глухой не знал, кто он такой.

— Я знаю, — отвечая на его мысли, сказала она, — Гермиона Грейнджер.

— Рад знакомству, — сказал он.

— Взаимно, — она кивнула и тут же посерьезнела. — А теперь, пожалуйста, не отвлекай меня, у меня ещё куча домашней работы.

— Прости, — пробормотал Поттер и встал из-за стола, покидая библиотеку.

«Странная она, эта Грейнджер, — подумал он, и слегка улыбнулся, — но забавная».

— Где ты был? — Том оторвался от своей работы по чарам, взглянув на вошедшего в гостиную друга.

— В библиотеке, — Гарри уселся рядом с ним, бросив свою сумку на пол.

— Опять строчил никому ненужные эссе? — хмыкнул Арчер.

— Почему никому ненужные? — Поттер потянулся. — Ты же не будешь отрицать, что в зельях я гораздо лучше тебя.

— Кому нужны зелья? — Том удивленно изогнул брови. — Для сдачи экзаменов моих знаний хватит, а на пост зельевара я не претендую.

— Кто-то вроде хотел меня во всем превзойти, — поддел друга Гарри.

— Я и превосхожу, — усмехнулся Арчер, — во всем.

— Вот уж глупости, — напыщенно заметил он, — ты ничем не лучше меня.

Шли дни, Гарри и Том ходили на занятия, делали домашние задания, общались со своими сокурсниками и наслаждались спокойным течением жизни. Одновременно с этим Гарри, как новый ловец слизеринской команды по квиддичу, ходил на тренировки, где его безжалостно гонял Маркус Флинт, капитан команды и староста факультета. На первый взгляд пятикурсник показался Поттеру резким, вспыльчивым и весьма пугающим, но потом он обнаружил, что в целом Флинт был не таким ужасным, каким хотел казаться. Маркус строго следил за порядком на факультете, пресекал любые конфликты между сокурсниками и глубоко уважал идеалы Слизерина, которые заключались в двух основных фразах: «Твой факультет — это твоя семья» и «Все что происходит внутри факультета, должно оставаться внутри факультета».

Но на тренировках команды Флинт превращался в чудовище. Он вполне мог довести любого игрока до слез, если его что-то не устраивало. При этом он всегда внимательно следил за тем, чтобы все члены команды нормально питались, высыпались и были здоровы, и за любое нарушение этих требований он убить был готов. Гарри, как самый младший игрок удостаивался особого внимания капитана, попав под его чрезмерную опеку, что было порой очень некстати, потому что Поттер не привык, да и не хотел, чтобы с ним так носились. Но кого это заботило?

* * *

Приближался Хэллоуин, и студенты Хогвартса уделяли учёбе все меньше и меньше внимания, предпочитая обсуждать предстоящий праздник. Гарри подобные собрания игнорировал, сбегая в библиотеку, где в тихой компании Гермионы Грейнджер он мог заниматься или обсуждать какие-нибудь особо интересные аспекты магии. Гермиона ему нравилась, в отличие от других гриффиндорцев она не вела себя так, словно он предал чьи-то надежды и попутно совершил пару убийств, попав на Слизерин. Даже Рон, хоть и не был настроен враждебно, старался его избегать.

Гермионе было плевать, куда определила Поттера Шляпа, ей нравилось с ним общаться, и это было единственным, что её волновало. Часто Гарри казалось, что кроме него с ней больше никто так не общался, и девочка чувствовала себя одинокой, хоть никогда этого не показывала. Но почему другие ребята не могут или не хотят дружить с ней, он понять не мог.

Она была умна, спокойна и всегда очень собрана. При этом девочка совершенно не производила впечатления зазнайки, как её называли и слизеринцы, и гриффиндорцы. Она просто была любознательна, и, как чуть позже выяснил Гарри, очень проницательна. Они могли часами до хрипоты о чем-нибудь спорить, доказывая свою правоту, и Грейнджер всегда выходила победительницей из подобных споров. Гарри даже не заметил, как из интересной собеседницы Гермиона превратилась в его друга. И довольно хорошего друга.

Том на эту дружбу только презрительно хмыкал, ехидно заявляя, что Гарри мог бы найти себе компанию и поинтересней, Поттера, впрочем, это мало трогало. Он же не запрещал Тому дружить с Малфоем, которого про себя Гарри немножко недолюбливал за колкие комментарии в адрес Гермионы и других учеников, которых Драко считал «недостойными учиться в Хогвартсе».

День Хэллоуина прошел относительно спокойно, если исключить конфликт с Роном из-за Гермионы, которую Уизли умудрился довести до слез своими замечаниями. Поттер даже не понял, почему так разозлился, просто в одно мгновение он стоял в группе своих однокурсников, а в следующее уже накинулся с обвинениями на Рона. Слизеринцы прореагировали на происходящее, молчаливо делая вид, что ничего не происходит, но на всякий случай дождались окончания перепалки, в случае если вдруг кто-то из гриффиндорцев решит напасть на Гарри. К счастью, конфликт прошел безболезненно, и враждующие факультеты разошлись в разные стороны. Гриффиндорцы, сочувствуя Рону, слизеринцы, недовольно поглядывая на Гарри. Но Поттер все никак не мог успокоиться и в итоге отправился на поиски Гермионы, которую обнаружил в библиотеке.

— Оставь, Гарри, — говорила она, когда парочка уселась за одним из дальних столов, — Рон просто жутко боится показаться глупым в глазах своих сокурсников, а я, по его мнению, вечно выставляю его дураком.

— Но он дурак и есть, — возмутился Поттер, — я слышал, что он сказал! Неужели только то, что ты любишь учиться, делает тебя…

— Изгоем? — горько улыбнулась девочка. — Брось, и ты, и я прекрасно знаем, как ко мне все относятся.

Гарри раздраженно фыркнул, откидываясь на спинку стула.

— Просто они все идиоты, — наконец изрек он, глядя на Гермиону, — по-моему, ты самый прекрасный друг, о котором только можно мечтать.

— Спасибо, Гарри, — благодарно улыбнулась Грейнджер, — мне приятно это слышать.

— Главное, не забывай об этом, — шепнул он.

Через пару часов они разошлись по своим гостиным, Гермиона — готовиться к праздничному пиру, а Гарри — в поисках уединения, которое скоро должно было наступить в слизеринском общежитии, где он и обосновался в компании своего домашнего задания.

— Гарри, ты идешь? — Том тронул друга за плечо, вынуждая того оторваться от чтения и обратить на него внимание, Поттер поднял голову и пожал плечами.

— Не знаю, мне не особо хочется идти на пир, — признался он, бросив чуть смущенный взгляд на Драко и Блэйза, которые ждали их у выхода из гостиной, — да и есть не хочется.

— Мне остаться с тобой? — тихо спросил Том, после короткой паузы.

— Нет, иди, — Гарри покачал головой, — я же знаю, как ты любишь подобные мероприятия, — Арчер смерил друга задумчивым взглядом и вздохнул.

— Ладно, я, так и быть, принесу тебе пару бутербродов, — он усмехнулся, и Гарри послал ему благодарную улыбку.

Том прекрасно знал, почему Гарри не хотел идти на пир, и ему хватило такта и понимания, чтобы не настаивать на его присутствии. Когда все ушли, Гарри закрыл книгу и задумчиво уставился на пляшущие в камине языки пламени, мысли его витали далеко от Хогвартса. В этот день погибли его родители, и Гарри хотелось как-то почтить их память, а не развлекаться вместе с сокурсниками в общем зале. Хотя как именно он собирался это делать, он тоже не знал, поэтому, собрав книги, он закинул на плечо сумку и отправился в библиотеку, решив, что это будет самым безобидным времяпрепровождением.

Каково же было удивление Поттера, когда в библиотеке он застал профессора Люпина. Тот стоял у самого входа, привалившись к стене, скрестив руки на груди и глядя на Гарри с мягкой улыбкой.

— Я подозревал, что ты предпочтешь уединиться в библиотеке, а не сидеть в Большом Зале, — ответил он на удивленный взгляд, — и решил составить тебе компанию… ты не против?

— Спасибо, сэр, — Гарри улыбнулся, — но вам необязательно…

— На самом деле у меня кое-что для тебя есть, — признался Ремус, — давай сядем за стол.

Гарри последовал за своим профессором вглубь библиотеки и когда они расположились за одним из столов, Люпин протянул Гарри альбом в кожаном переплете, который все это время держал в руках. Он бросил на профессора заинтересованный взгляд и открыл альбом. На первой же странице на него, сияя задорной улыбкой, смотрел темноволосый юноша лет шестнадцати удивительно похожий на Гарри. У него перехватило дыхание.

— Это…

— Джеймс, — тихо сказал Ремус, — мы окончили шестой курс, когда была сделана эта фотография.

Молодой отец Гарри подмигнул ему и помахал рукой. С замиранием сердца, Поттер переворачивал страницы, разглядывая фотографии на каждой из которых были запечатлены его родители и их друзья. Его мама, Лили Поттер была удивительно красивой девушкой с тёмно-рыжими волосами и такими же как у Гарри изумрудно-зелеными глазами. На каждой фотографии она приветствовала его открытой ласковой улыбкой, а в её глазах отражалась ничем не омраченная любовь к жизни и бесконечная доброта.

— Она такая красивая, — прошептал Гарри, чувствуя, как что-то подозрительно похожее на слезы жжет глаза.

— Твоя мама была удивительным человеком, — Ремус улыбнулся, — и больше всего на свете она любила тебя.

Гарри ничего не ответил, просто не мог выдавить из себя ни слова, боясь не справиться с голосом. Ему безумно хотелось оказаться там, рядом с ними, прикоснуться, обнять, поговорить с ними, узнать их. Но в его распоряжении были только фотографии, где его молодые родители, счастливые и строящие планы на будущее, смеялись и радовались, не подозревая, как мало осталось им жить. Было почти больно осознавать, что, глядя в эти родные, и одновременно незнакомые лица, он не может ничего изменить, не может предупредить их, спасти, не может даже сказать им, что он их сын, ведь это всего лишь отраженные на глянцевой бумаге воспоминания, неспособные ни услышать, ни понять его. Гарри перевернул очередную страницу и его внимание привлек красивый тёмноволосый юноша, которого до этого не было ни на одной фотографии. Он стоял рядом с отцом Гарри, и, словно флагом, размахивал красно-золотым шарфом, заразительно улыбаясь.

— А кто это? — он указал на гриффиндорца. Тот подмигнул ему и толкнул Джеймса в бок, словно собираясь что-то сказать. Удивительно, но при виде этого юноши Ремус помрачнел и отвел взгляд.

— Это… это лучший друг Джеймса, — нехотя ответил Люпин.

— О, — Поттер с интересом взглянул на друга своего отца, — и где он сейчас?

— Он…

Договорить Ремус не успел, так как по залу библиотеки неожиданно пронесся оглушительный звон, словно кто-то ударил в огромный колокол. Гарри вздрогнул, закрывая уши руками.

— Что это?! — воскликнул он, пытаясь перекричать этот жуткий шум.

— Сигнал тревоги, — Люпин вскочил на ноги, выхватил волшебную палочку и потянул за собой Гарри, — тебе нужно срочно вернуться в свою гостиную.

— Почему? Что происходит? — непонимающе спросил он, пока профессор тащил его за собой по коридору.

— Сработали охранные чары, — отрывисто бросил профессор, — в школу проник чужак.

«Что?» — хотел закричать Гарри, но, открыв рот, задохнулся от боли, словно кто-то прижал раскаленное железо к его лбу. До крови закусив губу, Гарри обхватил руками голову, борясь с подступающей к горлу тошнотой. К его ногам упал альбом с фотографиями его родителей, который Поттер держал в руках. Он не слышал, как побелевший от страха Люпин выкрикивает его имя, не видел его, не почувствовал, как его колени подогнулись и он упал на пол, не знал, что профессор опустился рядом с ним, схватив его за плечи и пытаясь хоть чем-то ему помочь. Всё, что Гарри видел, чувствовал и знал, была обжигающая, нестерпимая боль, охватившая, казалось, всё его существо и поглотившая его без остатка.

Глава опубликована: 22.11.2011

Редактировать текст главы