Легендарный период в истории Киевской Руси 2 страница

Желая приблизиться к будущей цели, русский должен работать над собой. Силой Микулы он должен принудить свою душу рассудочную к духопознанию (уплатить дань Вольге), как это сделал Микула в отношении мужичков-разбойничков, так что из них: "Который стоя стоит, тот и сидя сидит, А который сидя сидит, тот и лежа лежит".

Это не социальное самоуправство, а та внутренняя борьба с собствеными слабостями, с леностью, страхом, нервозностью, лживостью и проч., через которую проходили духовные подвижники в прошлом и которой не избежать вообще ни одному человеку. Без нее человеческая душа склонна плыть по течению, "жить подаянием". Но тогда в ней не взрастает плодов "я". "Увез я оттоль соли только два меха", - говорит Микула. Соль - это та субстанция, на которую опирается человеческое я-сознание, и оно слабо у тех, кто не хочет брать свое развитие в собственные руки.

Найти путь развития, на котором Вольга на третий день догнал бы Микулу и вступил с ним в правильное взаимодействие, такое, чтобы мужички исправно платили Богу богово, - вот задача, которая сначала стояла перед двором князя Владимира, а оттуда должна была выйти на всенародный план. Три души в их сверхчувственном аспекте там действовать не могли. Дав импульс к раздроблению единого народного тела на уровне эфирноастральных сил на единичные индивидуальности, они уснули в горе, и путь к ним лежит через посвящение. Но что является их, скажем так, коррелятом на физическом плане бытия? Это то, из чего сплетается все многообразие душевной жизни: мысль, чувство и воля. Они действуют во всех трех элементах души, но при этом в душе ощущающей по преимуществу живет чувство, в душе рассудочной - мысль, в сознательной - воля.

Двор Владимира - это душевный двор, инспирируемый из планетарных сфер. Но задача его - на социальном плане, и решать ее он должен, исходя из сил мысли, чувства и воли, в ту эпоху, когда еще всё строится на кровной любви. Поэтому нет ничего удивительного в том, что все начинается с великокняжеского престола, однако так, что власть на нем не наследуется, а передается от старшего брата к младшему во временное пользование. Братья хотя и кровные родственники, но не столь близкие, как отец и сын. На пути от отца к сыну действует более глубокий принцип крови, поэтому он и ведет к монархии. Братья свободнее в отношениях между собой и в то же время должны любить друг друга, поскольку они кровные братья; ненависть между ними - это аномалия. Со смертью старшего брата все передвигаются на столах правления в порядке значимости. Самый значительный стол - Киевский. Таким образом, и сам объект владения у князей - не свой навеки удел, а вотчина, то, что отдано на время. Такого принципа правления у норманнов не встречается больше нигде.

Однако дело здесь не просто в том, чтобы князья лишь сменяли друг друга. Автоматизм в социальном организме - симптом его заболевания. Перед князьями встает задача развить некое взаимодействие, благодаря которому единая душа стояла бы на твердых ногах и сама общественная жизнь вела бы народ к грядущей цели. Для этого должны быть приведены к равновесному развитию, а значит, к гармоничному взаимодействию - как в социальном организме, так и в отдельной душе - мысль, чувство и воля. И хотя решение этой задачи возложено на русский народ, но по своему характеру она общечеловеческая.

В шестой культуре осуществится брак Самодуха и Жизнедуха. Это значит, что через духопознание люди придут к переживанию Христа в эфирном теле, в своем Самодухе переживут Его явление как Жизнедуха в мире эфирных сил, где, начиная с XX века, осуществляется Его Второе Пришествие.

Ему нет нужды снова приходить на физический план, Он зовет людей за Собой, в помощь же им посылается "Дух Утешитель", Божественная Премудрость, которая, как Дух Святой, научит их всему, чему учит Христос: "Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. ...Сие сказал. Я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во Имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам". (Ев. от Иоанна, гл. 14). Духовная наука учит понимать глубокий смысл того, что говорил Христос, она учит, как взойти туда, куда нас берет с собой Христос. Она есть откровение Святого Духа, изливающееся на человечество в наш век.

Легенда говорит, что чаша Грааля была сделана из камня, выпавшего из короны Люцифера, когда он был низвергнут на землю. Светоносен пал, как пала Божественная Премудрость, обернувшись теневым рассудком в человеческих головах. Но она вновь восстанет в космических Мировых Мыслях, что возвещают о себе через Антропософию. Из этих мыслей образуется Святая Чаша. Ее содержание - живые силы Христа, Жизнедух, (Буддхи). Поэтому одним лишь своим появлением Святая Чаша насыщает удостоенных созерцать ее.

В медитации Камня основы, данной Р.Штайнером, в сфере второй Иерархии, где действует Христос, звучат слова:

"Куriotetes, Dynamis, Exusiai,

Lasset vom Osten befeuern,

Was durch den Westen sich gestalter;

Dieses spricht:

In Christo morimur".

"Дайте с Востока возгореться (тому), что через Запад формируется. Оно гласит: Во Христе умираем" - этим выражена та истина, что форму Граалю дает Запад, поднимаясь от рассудочных абстракций к духопознанию в сферу чистого мышления. Наполнение же Чаши должно прийти с Востока. Тогда все человечество скажет: In Christo morimur.

. Таково будет начало брака между Самодухом и Жизнедухом. Для этого Восток должен воспринять от Запада Духовную науку, воспринять ее в общину Буддхи, которую он призван создать. Вот почему на нас возложена задача дать душу духу, вот почему: "На русских как на народ перенесена эта миссия: до VI-го послеатлантического периода разработать сущность Грааля как религиозную систему, чтобы она затем могла стать ферментом культуры всей Земли. ...Настроение Грааля живет полностью в русском народе. И на существующей в этом русском, как таковом, непобедимой настроенности Грааля как раз и покоится то будущее русского народа в VI-й послеатлантической культуре".¹²⁶ Заметим себе: задача поставлена достичь этого до начала VI-й культуры, то есть в 3-й день, в который Вольга должен догнать Микулу. Это современная эпоха.*

* И еще подчеркнем в этой связи: задача состоит не в том, чтобы просто воспринять Духовную науку, а в том, чтобы воспринять ее в общину, воссоздаваемую на принципах Буддхи: милости, сострадания, любви. Такова задача, которую призваны решать духовно подвинутые русские в настоящее время.

Вольга и Микула - это два аспекта я-сущности русского человека. Один из них выражает то, что зреет в глубинах и проявляется вовне, с одной стороны, как большая, но пассивная воля ("калика перехожая" Иванчище), а с другой - выступает в образе то Ивана-царевича, то Иванушки дурачка. Это "я" уже способно завоевать Самодух. Оно вступает в действие с началом возвышения Московского царства и к нему сходятся судьбы нынешнего века и веков грядущих. В этом "я" выражается единая душа, идущая от некоей смутности к свету Самодуха.

В общественном слое русской жизни со времен Киевской Руси действует "я" познающее. В нем сначала работает много норманнской крови, но постепенно она полностью ассимилируется, уходит в подосновы как фермент. Русь принимает Христианство и порождает то, что позднее становится дворянской культурой, что перенимает западную науку и проч. и постепенно теряет связь с культурой простого народа. Однако вIX, X, XI вв. этот разрыв еще не чувствуется; в это время, так сказать, княжеское "я" также имеет тенденцию к переживанию единой души. В Киеве слагается некий центр служения единой душе. Это происходит под действием непрекращающихся инспираций Скитианоса, идущих в этом направлении с IV в. по Рождеству Христову.

С принятием Христианства двор Владимира становится также причастен к служению Граалю. И уже инспирации Грааля начинают действовать во всех тех мероприятиях, которые ведут к образованию национального существа и общественного быта восточных славян. Настроение Грааля дает окраску ранним векам Христианства на Руси и затем уже навсегда входит в основы глубинной единой души, носителями которой являются, главным образом, землепашцы. А что касается задач внешнего учреждения жизни, то они, как мы показали, выходят за рамки узконациональных масштабов и принимают в себя инспирации всего духовного космоса. В астральную ауру народа вступают импульсы духовных сил зодиакального круга. Действие этих сил чрезвычайно многообразно. В нашем случае мы берем тот их аспект, в котором они являют собой праисточник душевно-духовной жизни, ткущейся из взаимодействия чувств, мыслей и волеизъявлений. Несмотря на их повседневный характер, наши мысли, чувства, движения воли в своей глубокой сущности восходят до высшего Девахана; более того, они суть те каналы, по которым высший Девахан получает доступ к земной жизни людей.

И вот в жизни Владимирова двора наступает перелом. Его былинное бытие, в котором правили силы планетных сфер, отступает в тень, или в подсознательное, а на первый план выдвигается некая звездная констелляция. Она находит свое выражение в том, что описано в Начальной летописи как 12 сыновей Владимира.*

* Сделаем здесь для памяти небольшое резюме: Владимир стоит в былинах, как Солнце, в кругу семи богатырей, а на историческом плане он как отец стоит в кругу 12 сыновей; и еще у него есть 2 дочери, в них выражается двойной аспект Солнца и Луны. Это все становится необычайно красноречивым, если обратиться к циклу лекций Р.Штайнера "Человеческая и космическая мысль" (ИПН 151).

Но прежде чем двинуться дальше, мы должны сделать одно отступление и вернуться к убийству Владимиром брата Ярополка. На наш взгляд, здесь выражено нечто, указывающее на библейский миф об Авеле и Каине.

За образами Каина и Авеля скрыта тайна возникновения полов. Не всегда человечество на Земле было двуполым. Первоначально оно было мужески-женским (в древней Лемурии).* Позже возникли мужской и женский пол. Разделение полов освободило в человеке силы, которые пошли на образование мозга и мыслящего сознания, а прежде все эти силы употреблялись на воспроизведение человеческого рода. Но в мужчине и женщине разделение это происходило по-разному. "Двоичность, - говорит Р.Штайнер, возникла так, что сначала прекратилось плодоношение в одном индивидууме, способность женского яйца производить размножение. Женское яйцо лишилось возможности оплодотворяться из одного тела. Так мы имеем здесь дело со ставшей бесплодной женской (телесностью) и стоящим над нею духовным. Это произошло через физическое разделение полов, и способность оплодотворения была передана другому полу. Возникли два индивидуума: один с женской телесностью, другой - с мужской; при этом мудрость у мужчины - женского, а у женщины - мужского характера"¹²⁷.

* Об этом говорится и в Библии, но туда при переводе вкралась ошибка. В книге "Бытия" стоит: "И сотворил Бог человека по образу Своему ... мужчину и женщину сотворил их". На самом же деле там сказано: "мужески-женским сотворил его". Иначе сам Бог должен мыслиться мужским или женским существом.

В Библии, в книге Бытия (4, 2), об Авеле и Каине сказано: "И был Авель пастырь овец, а Каин земледелец". Оба они возносят жертвы Богу. При этом, как говорит Р.Штайнер, женское, духовное мы имеем в Авеле-Сете, и "дым", дух его жертвы, "который Бог сам насадил на Земле... восходит к Богу". "Дым" же каиновой жертвы - мужского, материального - "... остается на Земле. Самостоятельное остается на Земле как дым Каина.

В этом и заключена противоположность между женским и мужским. Женское - это то, что инспирируется воспринятым непосредственно от Божества (запомним это. - Авт.); пневма (дух)** обретается через зачатие. То, что дается Каину, - это человеческая работа на физическом плане. Такова противоположность между женским и мужским духом".¹²⁸

** "Авель" по-грсчески - значит "пневма". "Каин" в буквальном смысле означает "мужское" (см. ИПН 93).

Итак, мы имеем здесь дело с двояким: с наличием полов в физическом мире и с тем, что происходит над этим в духе. В праотдаленные времена древней Лемурии, когда человек был двуполым существом, физические условия на Земле были совсем иными. Земля еще не имела твердых континентов, и вся жизнь развивалась в мировом океане. Человек тогда жил в водной среде, и его внешний облик не имел ничего общего с современным. Он обладал тонкой, чрезвычайно пластичной телесностью, в которую нисходили импульсы духовного мира. Они давали толчок к внутреннему оплодотворению. С разделением полов эта сила (женского рода) перешла на мужчину и приняла косный, духовно пассивный характер. - В женщине она осталась как способность к активной интуиции. - И эта былая сила духа, которая в прошлом, как мудрость, давала форму, живет теперь в эфирном теле мужчины, которое женского рода.

Женское, потеряв способность из себя производить размножение, стало пассивным в физическом мире, склонным к восприятию оплодотворяющего начала извне. И характер женской мудрости пассивен, склонен к слушанию, восприниманию того, что происходит вовне. Это обусловлено особенностями женского эфирного тела, которое некогда несло в себе силу самозачатия.

Таким образом как хранительница древнего начала женская мудрость склонна к восприятию интуиции, и это продолжает жить в природе современной женщины. Начало, живущее в мужчине, активно в овладении физическим планом, способно оплодотворять его, но это уже не та древняя сила духовного оплодотворения, поэтому эта мудрость (что живет в современном мужчине) слаба в овладении духовной реальностью.* "Древние Мистерии представляли это как противоположность между сыновьями Авеля и Каина, или божественными сыновьями и человеческими сыновьями. Авель выражает собой женскую активную интуицию, поэтому он не в состоянии воспринимать что-либо извне, что должно быть переработано. Он воспринимает Божественное, которое пронизывает его, вливается в его интуитивное. Это символизировано его "пастушеством": он печется о жизни, как интуиция печется о жизни божественной мудрости. Мудрость Каина - мужская, она извне воспринимает почву, чтобы ее обрабатывать и т.п. Каин - "земледелец"...

* "Из предшествующей двуполости в женском существе сохранилась тенденция к воспроизведению подобия образуемых потомков. В мужском существе ... действовала тенденция вызывать различия, индивидуализацию. И благодаря тому, что мужская сила вливается в женское, возникает все большее разнообразие". (Р.Штайнер. Лекция от 4 июня 1907 г.).

Здесь речь идет о процессе, происходящем в самом человеке. Через мужское познание выступает сила, убивающая Авеля... Потомки Каина суть те, кто свою мужскую мудрость употребил на строительство внешнего мира; ибо пассивная мудрость была применена к строительству внешнего мира. Не божественная мудрость низошла на этот мир. Из свободы следует строить в мире. Здесь нет никакой божественной интуиции. Путем проб, опыта возникают соединения чисто материальных продуктов земли. ...

Ярким представителем авелитов является Соломон. В третьей подрасе (то есть культурной эпохе) они (авелиты) имели своих представителей сплошь в жречестве. Древняя мудрость жрецов была интуитивной. Эта мудрость, прежде действовавшая в женщине как оплодотворение, на более высокой ступени была преобразована в духовную мудрость; и из этой жреческой мудрости произошла Библия. ... Эта женская мудрость более способна давать откровения Божественного, рассказывать, как относиться к Ангелам и духам. Творить на Земле - это дело сыновей Каина".¹²⁹

Существует так называемая Храмовая легенда, в которой рассказывается, что один из Элохимов оплодотворил Еву и родился Каин. Затем Иегова, или Адонаи создал Адама. У Адама и Евы родился Авель. Потомок Каина Хирам-Абиф (праотец кузнецов) строил храм Соломону, ибо Соломон, как потомок Авеля, сам на это был не способен; но зато свою жреческую мудрость он превращает во внешнюю власть, основывает царство.*

* Эта легенда, а также кое-что из мудрости древних Мистерий было впоследствии вобрано масонством - в его ритуал, в его идеологию. Но нужно всегда помнить, что это было взято, а не создано масонством.

Этот экскурс в область Духовной науки чрезвычайно важен для нас, поскольку в русском народе живет по преимуществу склонность к женской мудрости. Русские по своей глубинной сути авелиты. Вот почему среди них так высоко чтится культ Богоматери, вот почему софийность пронизывала православие в его начальный период, а позже - лучшие плоды русской культуры. В тех глубинах души, которые пока скрыты от повседневного сознания, в русских живет вера в то, что некогда женская мудрость вновь возобладает на Земле. Люди тогда через возвышение индивидуального станут опять приходить к переживанию тех Божественных интуиции, из сферы которых в праотдаленном прошлом человечество низошло на Землю. Сфера этих интуиции и есть область Софии, Божественной Премудрости, которая светила еще древним египтянам в культе Изиды, и из нее же низошло Божественное Дитя в лоно Матери-Земли.

Чтобы взойти в эту сферу, Каин - земной рассудок - должен перестать убивать Авеля - божественные интуиции. Это будет достигнуто благодаря тому, что Каин воспримет в земное знание божественные откровения, Духовную науку, что знание будет соединено с верой. Тогда сам Каин будет возвышен до братского союза любви с братом по духу Авелем.¹³⁰ Это будет и социальным, и космическим актом, который выразится в превращении Скорпиона (созвездия) - падшего разума - в Орла - высший разум, - некогда стоявшего на месте Скорпиона. Это было в то время, когда из Бога, из божественных интуиции зачинался человек на Земле. Потом пришло разделение полов, в котором развился и окреп земной рассудок. Ему надлежит найти связь с духом. И пока это не произойдет, Авель вынужден призывать на помощь Каина всякий раз, как речь заходит об устройстве земных дел. Так русские призывали и будут призывать Европу, Запад (во внутреннем ли, во внешнем ли смысле - это не так существенно) устроить их земные дела. Но при этом они всегда будут видеть угрозу, идущую с Запада, которая состоит в том, что его рассудочная культура может истребить способность Востока к имагинациям.

Однако Запад живет не одной лишь рассудочностью. Там в ходе веков происходит постепенное возвышение Каина, что выражается в духовно богатых плодах культуры, в высочайшей школе мышления, где разрабатывается та универсальная духовная субстанция, что и в земном мире живет, оставаясь духом. Западом возводится мост от миропознания к духопознанию. О нем говорится в Гетевской "Сказке о зеленой Змее и прекрасной Лилии". Р.Штайнер замечает в одной из лекций, что в образе юноши, каким он дан Гете в этой сказке, можно разглядеть русского по происхождению. На такой мост Россия может вступить смело, ибо на нем Авель и Каин в их едином устремлении к одной цели сойдутся в братском союзе. Произойдет это в VI-й культуре, однако большая подготовительная работа должна быть проделана в современной, пятой культуре¹³¹.

В Начальной летописи мы видим Владимира, наполовину варяжского князя, приобщающимся к жреческой мудрости языческого славянства. В нем начинает преобладать Авелево начало, он выступает как князь-жрец. В его брате Ярополке живет мужская мудрость, которую несли с собой норманны на Восток, овладевая его физическим планом. И вот происходит нечто противоположное тому, о чем повествует библейский миф: Авель убивает Каина, ибо здесь царство Авеля. Женская мудрость убивает мужскую и завладевает еще одной женской мудростью, которая присуща авелитам грекам-христианам: жена Ярополка - греческая монахиня. В ней представлена женская мудрость византийского христианского жречества, в основе которого находится греческая склонность к имагинациям, чрезвычайно родственная славянской.¹³² Святослав обручает ее со своим сыном норманном, а не с тем, который полурусский по происхождению. Этот малозаметный факт является главным в деятельности Святослава, который много конфронтирует с Византией, а там, - где вовне встает оппозиция, на духовном плане возникает союз (Р.Штайнер). Это-то и выражено в браке его сына с греческой монахиней.* Однако Христианство не может соединяться с язычеством, язычество должно претворяться в Христианство. Если этого не происходит, то их брак есть блуд - и именно так зовут воеводу (Блуд), предательски обрекшего Ярополка на смерть.

* Она потому монахиня, что брак заключается именно с духовной сутью гречества, с его авелевой мудростью.

Но у Ярополка рождается от монахини сын Святополк. Он рождается, когда отца уже нет в живых, а мать становится женой Владимира. Владимир надеется в приемном сыне найти авелита, но оказывается, что в Святополке преобладает отцовское, то есть норманнское начало, и он как каинит входит в круг одиннадцати родных сыновей Владимира, авелитов в большей своей части. И тогда история начинает в точности повторять библейский миф: Святополк обращается к истреблению своих братьев.

Следует заметить, что даже в пору самых жестоких междоусобиц персона князя, как это явствует из летописей, всегда оставалась неприкосновенной. Убийство Олега, брата Ярополка, происходит невзначай: он падает в ров, и Ярополк плачет над ним. Лишь в пору монгольского нашествия князья стали желать смерти друг другу, хотя и тогда убийства совершались руками монголов и татар по наговору. При этом князь-погубитель осуждался повсеместно, даже в стане завоевателей. Однажды случилось так, что по наговору князь Святополк Изяславич ополчился на князя теребовльского Василька и согласился ослепить его (но не убить), - тогда весь род князей восстал на Святополка. Что касается убийства Владимиром Ярополка, то мы достаточно сказали, какой за этим кроется смысл. Авторитетные историки тоже затрудняются принять этот факт напрямую. Так, например, С.М.Соловьев пытается все свалить на дядю Владимира, Добрыню, который якобы желал сделать своего питомца князем всей Русской земли (История, том I, примечание 236). Намерение же Святополка истребить вообще всех братьев, представляется в связи со сказанным просто фантастическим.*

* Святополк стал думать: "Перебью всех братьев и приму один всю власть на Руси". Такая мысль на Руси больше никогда и никому не приходила в голову; ну разве что после 1917 г.

Сначала Святополк выступает против самого отчима, Владимира. Так и должно быть, поскольку они издревле "противники". История рассказывает, что Владимир вел войну с польским князем Болеславом, но потом они помирились и скрепили союз браком дочери Болеслава (католички) со Святополком. Вскоре к Святополку, сидевшему на княжении в городке Турове, приехал католический епископ Рейнберн и начал получать князя к восстанию против отца. Пришлось Владимиру всех троих заключить в темницу: и Святополка, и его жену, и епископа. Иными словами, Святополк с самого начала берет "прозападную ориентацию". Иначе с ним и быть не могло.

После смерти Владимира Святополк устремляется к Киевскому престолу, но на пути стоят кровные дети Владимира. Здесь следует остановиться на их происхождении. У Владимира, как мы уже говорили, было пять жен, это, если идти по сторонам света, - норманнка Рогнеда, "чехиня", "болгарыня" и две гречанки: монахиня и принцесса Анна. От Рогнеды родились: Изяслав, Ярослав, Всеволод; от "чехини" - Вышеслав, Святослав, Мстислав; от "болгарыни" - Борис и Глеб.

О других сыновьях ничего не известно¹³³. Трудно судить и о старшинстве между ними, кроме первых четырех: Вышеслава, Изяслава, Святополка и Ярослава. Из них первые двое умерли раньше Владимира. Таким образом, после смерти Владимира среди его кровных сыновей старшим оставался Ярослав. Он сидел в Новгороде - на втором по значению престоле, а Святополк в это время, видимо, находился в темнице. После смерти отчима он захватил Киевский стол, и Ярослав, имевший на него все права, должен был бы видеть в Святополке главного своего противника. Однако Ярослав почему-то не проявляет никакой охоты биться за Киевский стол. Борис же и Глеб заявляют о своем полном уважении Святополка как старшего брата. Когда дружина предлагает Борису захватить Киевский стол, он отвечает: "Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца". И даже, когда посланные Святополком убийцы уже подступают к Борису, он молится перед иконой: "Господи Иисусе Христе! Как Ты в этом образе явился на Землю ради нашего спасения, собственною волею дав пригвоздить руки свои на кресте, и принял страдание за наши грехи, так и меня сподобь принять страдание. Я же не от врагов принимаю это страдание, но от своего же брата, и не вмени ему, Господи, это во грех". После смерти Бориса, словно агнец, покорно идет под нож и Глеб.

Еще один брат, Святослав, бежит "к горе Угорской" (в Венгрию), но там его настигают посланные Святополка и тоже убивают. Лишь после этого Ярослав вступает в борьбу со Святополком. Тот, проиграв первое сражение, бежит в Польшу за помощью. Вместе с Болеславом ему на время удается завладеть Киевом, но, снова потеряв его, он опять вынужден бежать, на этот раз к печенегам, и просить их о помощи в борьбе с братом. В пятницу рано утром происходит решительная битва на реке Альте, там, где был убит Борис. Святополк разбит и вынужден бежать окончательно. "И когда бежал он, - говорит летописец, - напал на него бес и расслабил все члены его, и не мог он сидеть на коне, и несли его на носилках". Им овладевает мания преследования, которая гонит и гонит его на запад "в пустыню (!) межю Ляхы и Чехы". Там он и "испроверже зле животъ свой". Зло, содеянное им, столь абсолютно, что сам он восклицает о себе: "С праведниками я не буду вписан, но изымется имя мое из книги жизни"! Из его могилы, говорит летописец, исходил смрад ужасен, - и заключает: "Все это Бог явил в поучение князьям русским... Семь казней принял Каин, убив Авеля, а Ламех семьдесят, потому что Каин не знал, что придется принять мщение от Бога, а Ламех совершил убийство, уже зная о казни, постигшей прародителя его... Этот же Святополк - новый Ламех, родившийся от прелюбодеяния...". Так красноречиво говорит сама летопись обо всем том, о чем у нас шла речь. И если все это назвать историей, то что такое тогда миф?

Присмотримся еще раз к сыновьям Владимира. Святополком мы занимались достаточно, обратимся теперь к Борису и Глебу. Оба они почитаются русской церковью как святые покровители, защитники Русской земли. Когда Александр Невский должен был биться со шведами, то посадил на берегу моря одного воина, чтобы тот известил о приближении шведских судов. И вот, ночью видит воин: плывет по морю ладья. Гребцов вроде бы не видно, а стоят в ладье Борис и Глеб, и один говорит другому: А что, поможем брату Александру? Когда на другой день прибыли шведы, Александр легко разбил их при малых потерях со своей стороны.

Борис и Глеб родились после крещения отца. Они отличались большим благочестием, набожностью, так что вышний мир предпочитали земному. По смерти брата Глеб восклицает: "Лучше бы было мне умереть с тобою, чем в свете этом обманчивом (прелестном) жить". Как о достоверно известном ему факте летописец говорит, что, взойдя в небесные обители, Глеб "...увидел там желанного брата своего, и радовался с ним неизреченною радостию...". Тела Бориса и Глеба после смерти оставались нетленными, а это значит, что религиозная практика братьев носила не просто молитвенный характер, но была настоящей эзотерической работой над собой, приведшей, в известной мере, к одухотворению даже физического тела, то есть к некоему обретению Духочеловека. Значение этого факта можно понять лишь глубоко вникая в науку посвящения.

В большей мере, чем литературные источники, о характере Бориса и Глеба как посвященных говорит иконопись. Особенно интересна в этом отношении икона середины XIV века (166). То, что изображено на ней, имеет отношение к одному малоизвестному способу посвящения, практиковавшемуся в среде христианских мистиков. Он представлял собой некую переходную ступень от древнего к новому посвящению. Известно, что в Мистериях древности ученик выходил в макрокосмос со своим "я" и астральным телом. Этот выход осуществлялся в состоянии сна, подобного смерти, поскольку при этом выделялась и часть эфирного тела; а чтобы в физическом теле не наступил процесс распада, 12 иерофантов оберегали его в течение этого сна, внося в него жизненные силы иным путем. Кроме того, и то "я", в котором странствовал в духе посвящаемый, было "я" иерофанта, поскольку, в силу тех древних условий, завоевание индивидуального "я" давалось ценой больших усилий, чем те, которые требовались для прохождения через порог духовного мира. Остатки этих древних посвятительных установлении сохранились и доныне в восточной практике йоги, где почитание учителя (гуру) носит абсолютный характер.

С приходом Христианства все люди стали в той или иной мере переживать в себе индивидуальное "я". Но вначале оно не было еще достаточно сильным, чтобы служить опорой для восхождения в сверхчувственное. И тогда возникла практика, если можно так выразиться, парного восхождения, при котором два христианских мистика приходили к настолько тесному переживанию братской духовной любви друг к другу, что осуществлялся завет Христа: "Возлюби ближнего, как самого себя". Такого рода переживание как бы сливало их душевную жизнь (астральные тела) воедино, и тогда один мог восходить к духу, а другой - служить ему при этом земной опорой, выполняя в новых условиях задачу древних иерофантов.* Этим путем проходили Борис и Глеб.