Зомби — миф или реальность ?

Есть поговорка: «мёртвые не кусаются». Однако, если верить многочисленным «ужастикам» о живых мертвецах, то покойники, превратившиеся в зомби и нападающие на живых, — дело совершенно обыденное.

На самом деле классические зомби — это вовсе никакие не мертвецы. В некоторых африканских культах существует практика, когда колдун опаивает свою жертву неким зельем, вызывающим симптомы, похожие на смерть, а затем «воскрешает» человека и превращает его в послушного раба.

Точное происхождение слова «зомби» до сих пор неизвестно. По одной из версий, это искажённое «нзамби», что на африканском наречии банту означает «мелкое божество» или «душа мертвеца». По другой — это видоизменённое «жамби», что переводится с западноафриканского диалекта как «привидение». Существует и теория, согласно которой словом «зомби» некогда именовали огромного чёрного змея из африканской мифологии, олицетворение зла.

Впервые термин «зомби» был упомянут в 1929 г. известным репортёром «Нью-Йорк Таймс» Уильямом Сибруком в книге «Остров магии», посвящённой гаитянскому вудуизму. В ней, среди прочего, рассказывалось о «живых мертвецах», работающих на плантациях сахарного тростника, и о феномене зомбирования.

Известный отечественный исследователь аномальных явлений А.Горбовский в книге «Иные миры» сообщает:

«Практика эта была завезена когда-то на остров (Гаити. — Прим. авт.) жрецами “вуду” и потомками чёрных рабов — выходцев из сегодняшней Дагомеи. Состоит она как бы из двух звеньев: сначала убийства, а затем возвращения к жизни. Жертве, которую намерены превратить в “зомби”, подмешивают в еду яд, приготовленный из рыбы-двузуб (диоден хистрикс). Рыба эта содержит очень сильный нервно-паралитический яд (тетродотоксин), превышающий степень воздействия цианистого калия в 500 раз. У жертвы сразу же прекращается дыхание, синеет поверхность тела, стекленеют глаза — наступает клиническая смерть.

Через несколько дней умершего от яда похищают с кладбища, чтобы якобы вернуть к жизни. Так он становится “зомби”. Осознание своего “я” возвращается к нему не полностью или не возвращается вообще. В рассказах очевидцев, встречавших “зомби”, говорится о них как о людях, которые “бессмысленно смотрят перед собой” ... Правда, такая потеря памяти и осознания себя не всегда оказывается необратимой».

В частности, Горбовский приводит такой пример. Некая Натагетта Джозеф скончалась, по официальным данным, в 1966 г., а шесть лет спустя после смерти односельчане встретили её бродящей в окрестностях деревни... Ещё случай: умерла тридцатилетняя женщина, а через три года муж увидел её работающей на плантации сахарного тростника. «Покойная» жена его не узнала...

Широкую огласку получила история Клавдиуса Нарцисса, который вёл судебную тяжбу со своими братьями из-за земельных участков. По официальной версии, он скончался в больнице в Порт-о-Принс весной 1962 г. Его похоронили, а вскоре «усопший» пришёл в себя и обнаружил, что находится на какой-то отдалённой ферме. Вместе с ним трудилась ещё сотня таких же «зомби». Похоже, что в пищу «рабам» регулярно добавляли какое-то снадобье, от которого мутилась память... Когда однажды им почему-то забыли дать снадобье, все работники разбежались.

Между тем Клавдиус Нарцисс так и не потерял памяти и прекрасно помнил, кто он такой. Подозревая в произошедшем с ним своего брата, мужчина не стал возвращаться в родную деревню. Однако кто-то из знакомых случайно увидел его и сообщил родным. К тому моменту прошло уже восемнадцать лет со дня похорон «покойника». Родственники признали Нарцисса, но отказались принять в семью, и он был временно помещён в госпиталь. Газеты всего мира напечатали фотографию, где Клавдиус Нарцисс был изображён сидящим на собственном надгробии...

И поныне жители Гаити опасаются местных колдунов-бокоров, которые якобы способны оживлять мертвецов и превращать их в зомби. Чтобы этого не случилось, покойников порой хоронят лицом вниз или забивают им рот землёй. Иногда мертвецу даже специально наносят ножевые раны, устанавливают над могилой бетонный саркофаг или круглосуточно охраняют её...

«Ритуал “зомби” странным образом перекликается с магической практикой, и по сей день бытующей у аборигенов Австралии, — пишет А.Горбовский. — По их рассказам, записанным этнографами, человека, заранее намеченного в качестве жертвы, похищает колдун и, положив на левый бок, вонзает ему в сердце заострённую кость или палочку. Когда сердце останавливается, это значит — душа покинула тело.

После этого посредством различных манипуляций колдун возвращает его к жизни, приказав забыть о том, что произошло с ним. Но при этом ему внушается, что через три дня он умрёт. Такой человек возвращается домой, действительно не догадываясь о том, что с ним было проделано. Внешне он ничем не отличается от других людей, но это не человек, а только ходячее тело».

Существует и очень редкая форма бешенства, при которой заражённые сначала впадают в глубокую кому, а затем становятся сверхагрессивными и набрасываются на всё живое, стремясь укусить... У них отмечается повышенное слюноотделение, цвет лица синюшный, глаза мутные... Чем не зомби? Укушенные ими, разумеется, тоже заболевают. Правда, пока эта форма заболевания была обнаружена только в Африке... Опять Африка!

Байки из моргов

О заживо погребённых здесь уже говорилось. А как насчёт моргов? Поверьте, их сотрудники могут поведать немало необычных и жутковатых историй из своей практики.

Больше всего эпизодов связано с мертвецами, которые вздумали подавать «признаки жизни». Чаще с ними доводится сталкиваться тем, кто остаётся в морге на ночное дежурство.

Вот один из рассказов, опубликованных на сайте, посвящённом мистическим феноменам:

«Я работала одно время в реанимации. Отправляя умерших в морг (а такое происходило часто, к сожалению), мы всегда писали номер истории болезни на теле покойного во избежание путаницы.

Однажды, уже за полночь, у нас умер безнадёжный пациент. Оставив напарницу в палате, я убежала в другое наше отделение по срочному поручению врача. Когда я вернулась, труп уже забрали. Только через некоторое время выяснилось, что “порядковый” номер на теле напарница написать забыла. Учитывая зловредный характер патологоанатома, скандал казался неминуемым. Говорю ей — раз забыла, иди теперь, догоняй... А девчонка — в истерику, новенькая, ещё не привыкла ко всему, да и кому охота ночью идти в морг? Пришлось мне, вооружившись связкой ключей, спускаться в подземный переход, так как морг находился метрах в ста от больницы.

В холодильной камере я стала откидывать простыни на каталках, чтобы опознать труп на лицо. Вдруг уловила шорох. Оборачиваюсь — и вижу, что на соседней каталке у трупа свесилась рука. Ну, думаю, мало ли, не так уложили... Поправила руку и посмотрела на него. Совсем молодой парень с гримасой мучения на лице и полуоткрытыми глазами, но не тот, кого я ищу... Пошла дальше между каталок. Нашла, наконец, “своего” покойника. Пишу номер и снова слышу тихий шорох... Оглядываюсь: на той каталке свисающая по краям простыня слегка колышется, как от ветра, и на сей раз медленно свешивается нога трупа... Заорать почему-то не получилось, я вжалась в стену и по ней добралась до двери. Захлопнула дверь и долго не могла попасть ключом в замок... Уже через несколько шагов я услышала глухой удар, как если бы эта проклятая каталка врезалась в железную дверь камеры...

Оказавшись наверху, я никак не могла подкурить сигарету — тряслись руки... Потом узнала, что этот парень был после автоаварии, очень долго боролся за жизнь, но проиграл...»

Типичная «морговская» страшилка выглядит так. В морг приходит новый сотрудник, остаётся на ночную смену, и в эту ночь с ним приключается нечто жуткое и не поддающееся объяснению...

Вот, например, такая история.

«Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа не пыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий... Поначалу, конечно, было страшно и противно. Потом ничего, привык.

Однажды заступаю на дежурство. К вечеру появился Митрич. Он в морге этом лет, наверное, двадцать проработал. Приходит и говорит: “Ты сегодня на ночь в дежурке закройся и не выходи, что бы там ни случилось. Ночь сегодня плохая. Первая ночь полнолуния, всякое может быть”.

Тут меня, естественно, прорвало. Какими только эпитетами я Митрича не наградил! Обидно мне показалось, что малообразованный сторож меня, человека с высшим образованием, пугать задумал...

Митрич молча выслушал и отвечает: “Как знаешь, я тебя предупредил”. Развернулся и пошёл себе...

После работы старший прозектор задержался со мной поговорить на разные темы. Поздно вечером мой собеседник ушёл. Я запер за ним дверь и остался один. Проверил морозильную установку, посмотрел, всё ли в порядке в прозекторских, потушил свет и вернулся к себе в дежурку. Там так: входная дверь, рядом дежурка и длинный Т-образный коридор, в конце которого расположены двери, ведущие в трупохранилище, прозекторские и другие помещения. Всю ночь в коридоре горит несколько ламп. В дежурке тоже свет гореть должен, но сторожа, если спать ложатся, всегда его выключают. Двери, кроме входной, нигде не закрываются, просто плотно прикрыты. В дежурке на двери задвижка, но всегда дверь оставляли настежь открытой. Так же было и в ту ночь. На улице тихо: ни ветра, ни шума машин. На небе низкая луна... Читаю Гримельсгаузена, время от времени да и прислушиваюсь к тишине...

В полночь в сон потянуло. Решил прилечь. И тут слышу, как в коридоре скрипнула дверь. Осторожно, почти не слышно, но скрипнула... Выглянул из дежурки: в коридоре свет тусклый, рассеянный, а там, где двери, темно, ничего не видно... Как-то не по себе стало... Однако, думаю, пойду погляжу, почему дверь открылась. Пошёл, а чтобы уверенности себе придать, ступаю твёрдо, шаги отдаются глухим эхом... И тут замечаю, нет, даже, скорее, чувствую — впереди, в темноте, какое-то едва уловимое движение... Отчётливо припоминаю слова Митрича: “Закройся и не выходи, что бы ни случилось!”

Медленно отступаю в дежурку, захлопываю дверь и щёлкаю задвижкой... По коридору шорох быстрых шагов, обрывающихся у самой двери. Потом снаружи дверь сильно тянут за ручку. Она поддается на несколько миллиметров, дальше не пускает задвижка... В щели мелькает неясный тёмный силуэт, и в дежурку просачивается явственный сладковатый запах трупа.

В следующее мгновение я с дикой силой вцепляюсь в дверную ручку. А из коридора что-то безумно жуткое пытается проникнуть ко мне! Царапает дверь, дёргает ручку, шарит по косякам и стенам, и всё это происходит в полном молчании. Только тянет из-за двери запахом формалина и холодом...

С рассветом в коридоре наступает гробовая тишина. Никто больше не царапает, не рвётся в дверь. Но я ещё долгое время не могу выпустить ручку: так и стою, вцепившись в неё побелевшими от напряжения пальцами.

Настойчивый звонок возвращает меня к действительности и заставляет распахнуть дверь. Коридор обычен и пуст, оттого кажется, что всё происходившее ночью было диким, кошмарным сном. Замок, как всегда, заедает, и я долго не могу его открыть. Наконец мне это удаётся. На крыльце весело скалится сменщик: “Ну, ты здоров спать! Битый час звоню!”

Я невнятно мычу о том, что здорово перебрал спирта, ничего не слышал и что вообще меня лучше сегодня не трогать...

Рабочий день в самом разгаре, а я никак не могу заставить себя уйти домой. Нервно курю на крыльце у служебного входа и отчаянно пытаюсь понять, что же было ночью — реальность или сон... Рядом курит старший прозектор, о чём-то меня спрашивает, я ему что-то отвечаю, а у самого в голове только одна мысль: “Это был сон, этого не может быть!”

Тут на крыльцо выходит практикант: “Андрей Андреевич, странный случай. Готовлю на вскрытие труп утопленника, ну, того, что привезли позавчера, а у него под ногтями полно белой краски”.

“Что же тут странного?” — лениво спрашивает старший прозектор.

“Краска засохшая, старая, но надломы и срывы ногтей на руках трупа, по моему мнению, посмертные, свежие”.

Они уходят, а я подхожу к двери в дежурку. На высоте человеческого роста, на гладкой белой поверхности отчётливо проступают полукруглые царапины и неровные сколы...»

Призраки в трупохранилище

Ещё более неправдоподобным выглядит следующий рассказ, опубликованный в газете «Тайная власть»:

«Было это пару лет назад. Я тогда работал ночным сторожем в морге. В первую мою смену мужики стали меня запугивать всяческими историями. А старичок-сменщик сказал, чтобы я ни в коем случае не закрывал двери. Почему-то он не показался мне шутником.

Конечно, я ни за что не оставил бы дверь открытой, если бы меня не успокоила одна женщина. Звали её Надежда Солнцева. Она сказала, что кроме меня тут в ночную смену остаются и другие люди.

В первую ночь всё так и было: осталось человека три, в том числе и сама Солнцева. Они все находились в хранилище тел (пятки солидолом мазали), а я в сторожке. Всё было спокойно, разве что где-то паркет поскрипит, но я сваливал всё на выкуренную мною дурь... Две ночи прошли сравнительно спокойно, я более-менее со всеми коллегами познакомился...

И тут мне совершенно случайно попалось досье на моего сменщика. Я человек любопытный и решил заглянуть туда. Помню, меня поразило — там написано было, что ему всего 37 лет, а выглядел он на все 75-80. И ещё там говорилось, что он состоит в гражданском браке с Солнцевой.

Накануне моего третьего дежурства сменщик подошёл ко мне и сказал, что останется сегодня со мной дежурить, потому что жена якобы уехала и ключи от квартиры не оставила... Я удивился, ведь Солнцева находилась в этот момент в столовой, я видел её там пять минут назад... Ну, чёрт с ним, думаю...

А в эту ночь никто не остался в морге, кроме нас двоих и той самой Солнцевой. Но я что-то занервничал. Старик это заметил и сказал: “Успокойся, если выпиваешь, то иди сходи до магазина и возьми водки, я тоже с тобой заправлюсь”.

Я подумал, что это неплохая идея: схожу, отвлекусь, спокойней будет.

Шёл я не торопясь, не было меня минут так сорок... На подходе к моргу услышал дикие женские вопли, бросающие в дрожь... Я побежал быстрее, мало ли что, дежурство-то моё!

Когда я забежал внутрь — всё стихло, мой сменщик сидел в углу и тяжело дышал. В руках он держал чётки и быстро-быстро читал молитвы... Его седые волосы были взъерошены, на лице кровоподтёки, глаза пустые...

Решив разобраться, в чём дело, я побежал в хранилище посмотреть, что там с Солнцевой. Но её внутри не было. Я вернулся к сменщику и начал его расспрашивать, но он продолжал молиться. Я вспомнил про водку, открыл её, начал наливать ему в стакан, он это увидел, начал беспомощно мычать, как немой, и тянуть руку к бутылке... После того как я отдал ему бутылку, он начал жадно пить и немного отошёл... Потом повёл меня в хранилище тел, подвёл к одному из холодильников, и я увидел, что на ярлычке написано: “Солнцева Надежда”. Тут меня пробил шок. Я быстро взял свой рюкзак и ушёл. На следующий день я пришёл узнать, что да как, но оказалось, что там ни про какую Солнцеву, ни про этого старика никто даже не слышал!»