Особенности реализации Русской православной церковью функций института-субъекта социальной помощи

В XVI-XVII вв. церковь в России представляла собой сильнейший социальный институт. Ее экономические основы формировались за счет пожертвований, собственной хозяйственной деятельности, церковной десятины и иных источников, что позволило церкви стать крупнейшим хозяйствующим субъектом, собственником того времени. К началу XVIII в. церковь в России владела 17 % всех негосударственных пахотных земель, 16 % крепостных крестьян, значительным количеством промыслов, зданий, финансовыми капиталами.

Высокий социальный статус церкви, конфессиональные традиции милосердия, государственная опека, развитые экономические основы и универсальная инфраструктура поддержки (монастыри, странноприимные дома, приюты, богадельни) позволяли обществу рассматривать ее в Средние века как доминирующий институт-субъект помощи.

Конфессиональная помощь оказывалась через базовые институты церкви – монастыри с их развитой инфраструктурой, в закрытых формах, а также через церковные приходы, как правило, в открытых формах, по принципу принадлежности к приходу.

В отличие от Западной Европы, в России церковь пользовалась покровительством властей. Она никогда не претендовала на политическую гегемонию, церковные иерархи признавали главенство светской власти, их влияние на государственное управление не касалось, как правило, нравственной почвы.

Однако исторический период сильной церковной власти заканчивался. Государство, отвечая интересам общества, брало на себя все больше функций и ответственности.

Секуляризация – естественная ступень исторического развития буржуазного общества проводится в ходе реформ Петра I в начале XVIII в.

Уничтожив власть патриаршего престола, он подчинил церковь светским органам власти – Монастырскому приказу, а ее служителей приравнял к чиновникам. Церковь вошла в структуру государственного управления. Так был сделан первый шаг секуляризации.

Церковь формально оставалась собственником своего имущества, утратив на данном этапе лишь право им распоряжаться. В экономическом аспекте это означало государственное управление всеми церковными активами, административный и финансовый контроль, изъятие доходов в государственную казну с последующим выделением части средств на церковные нужды.

Таким образом, церковь становится важным источником денежных, продуктовых и иных государственных доходов, что дает возможность удовлетворять потребности государства, армии и флота.

Процесс секуляризации, в отличие от европейского, предполагавшего отчуждение церковных владений и отделение церкви от государства, имел форму огосударствления церкви с сохранением ее экономических основ. Соответственно, церковная инфраструктура помощи в Европе национализировалась, а в России фактически передавалась в государственное управление.

Административная реформа церкви означала не только лишение экономической независимости. Она в корне изменила ее роль и место как социального института.

Петр I решительно меняет стратегию государства в отношении церкви и в аспекте социальной помощи. Роль доминирующего субъекта должна перейти к строящейся системе государственного призрения. Власть определяет новое место церкви в отношениях социальной помощи, регламентирует ее цели и задачи как субъекта социального призрения. Церковная инфраструктура помощи фактически переходит в государственное управление и начинает использоваться сообразно властным целям.

Петр I подключает к общественным задачам социальной помощи и церковные приходы. В 1723 г. Синод вменяет в обязанность церковным приходам материальное содержание бедных прихожан. Церковным старостам предписывается собирать пожертвования верующих, продавать восковые свечи и использовать эти средства на социальную помощь нуждающимся.

Процесс секуляризации обозначил тенденции постепенной передачи церковных вотчин во владение дворянству и превращения монастырей в государственные учреждения помощи.

Секуляризация завершается в царствование Екатерины II передачей всех церковных и монастырских владений в ведомство Коллегии экономии. Но вскоре власть наделяет церковь новыми ресурсами. Уже при Павле I и Николае I монастырям от казны выделяются земельные наделы, и церковь получает право приобретать недвижимое имущество.

Изменение места церкви в обществе как социального института не могло не внести коррективы в ее деятельность как субъекта помощи. Так, сокращение экономических основ обусловило падение уровня конфессиональной помощи. Государственное управление означало появление новых категорий призреваемых, использование церковной инфраструктуры в качестве учреждений государственного призрения. Государство обязало монастыри из своих доходов содержать направляемых туда людей. Для этого строились новые церковные богадельни, странноприимные дома, лазареты, приюты. Особенно широко используется церковная инфраструктура для призрения отставных раненных и больных военных. Государство обязывает церковь за счет монастырских доходов содержать “служилых людей”, выдавая им к тому же денежное и хлебное жалование.

Данное положение сохранялось вплоть до 1764 г. Завершив секуляризацию церковных владений, что существенно снизило экономические возможности церкви, Екатерина II прекращает практику принудительного использования властью церковной инфраструктуры в целях социальной помощи.

Лишенная прежних экономических основ, потерявшая административную независимость церковь, как и все общество, попадает под давление абсолютизма. Гипертрофированный централизм государственного управления, бюрократизм и тотальный контроль подавляли ростки общественной самодеятельности церкви как социального института. В ее рядах не было единства. Высшее духовенство было недовольно засилием светского чиновничества, тяготилось властью государства. Рядовое духовенство страдало от деспотизма архиерейской власти, церковной бюрократии, было в своем большинстве задавлено нуждой, что, как отмечали современники, заставляло его заниматься более обработкой своего участка, нежели духовным просвещением своих прихожан. Все это предопределило кризисное состояние Русской православной церкви в конце XVIII в. – начале XIX в.

Реформирование российского общества в 60-70-е гг. XIX в., либерализация общественной жизни обусловили рост социальной активности духовенства, сформировали более благоприятные условия в сфере отношений конфессиональной помощи.

Монастыри постепенно начинают укреплять свои экономические основы, развивают инфраструктуру поддержки, за счет пожертвований растут их земельные владения и денежные капиталы. Это позитивно влияет на развитие конфессиональной помощи. Так, к 90-м гг. XIX столетия церковь содержала 660 богаделен с количеством призреваемых около 10 тысяч человек и около 500 больниц. Почти четвертая часть монастырей активно вела работу по социальному призрению инвалидов, престарелых, бедных, сирот и других нуждающихся в помощи категорий населения.

Оживляется конфессиональная помощь и в церковных приходах. В 1864 г. утверждаются “Положение о приходских попечительствах при православных церквах”, Правила учреждения православных братств. Это дает толчок развитию самоуправленческих религиозных объединений, отражающих интересы и потребности прихожан, их добровольческие инициативы.

Попечительства и церковные братства регулярными денежными взносами и личным трудом своих членов способствовали развитию церковных приходов, налаживанию конфессиональной помощи. Они привлекали благотворительные взносы, пожертвования, проводили особые подписки и кружечные сборы.

Церковные приходы, наиболее приближенные к объектам социальной помощи, были способны обеспечить ее универсальные формы при индивидуальном подходе. Наиболее распространенными формами помощи были: содержание за счет средств прихода церковно-приходских школ и читален, детских приютов, денежные и продуктовые пособия, “раздача платья” испытавшим нужду, бесплатные обеды в богадельнях, в городах – бесплатное жилье, выдача беспроцентных и льготных ссуд, ремонт жилых домов и т. п. К 1915 г. более 90 % церковных приходов имели свои попечительства.

Церковные братства, действовавшие в конце XIX столетия более чем в 140 церковных приходах, помимо традиционных форм помощи занимались организацией религиозно-православных чтений, борьбой с пьянством и алкоголизмом. Братства открывали потребительские лавки, где беднякам продавался товар по сниженным ценам, учреждали кассы выдачи беспроцентных ссуд “на временную нужду” и в связи с трудной жизненной ситуацией. Как отмечает А. Д. Григорьев, особое распространение ссудные кассы и христианские ссудосберегательные товарищества получили в Белоруссии, где братства действовали при большинстве православных церквей.

Важным направлением церковных приходов была просветительская деятельность. К 1908 г. в России действовало более 26 тысяч церковно-приходских школ, в которых обучалось более 1 млн детей, а также 13 тысяч школ грамоты с около 0,5 млн учащихся. Школы финансировались из приходских ресурсов, но большая часть денег поступала централизованно, из средств Синода.

Экономические ресурсы церковных приходов в значительной мере зависели от пожертвований и добровольческих усилий прихожан и были обусловлены как объективными факторами – степенью экономического развития региона, уровнем жизни населения, так и субъективными. Среди последних: организованность и добровольное волеизъявление прихожан, традиции милосердия. Поэтому разница в потенциальных возможностях приходов была огромной. Так, М. В. Фирсов отмечает, что в 1903 г. объем пожертвований в Московской епархии составил почти 90 тысяч рублей, в Гродненской – более 44 тысяч рублей, а в Минской – лишь 13 рублей.

Традиционно приходские попечительства были развиты в крупных городах. Так, например, 33 петербургские церковноприходские попечительства в начале XX в. имели общий капитал 5 млн рублей, ежегодно аккумулировали более 0,5 млн рублей, содержали в богадельнях более 1 тысяч человек, в детских приютах – 800 детей, выдавали пособия не менее чем 40 тысячам нуждающимся прихожан.

Оценивая роль церковно-приходских попечительств, в целом как полезную и необходимую, нельзя не отметить факторы, значительно снижавшие их возможности и эффективность их работы. Приходские попечительства по закону не являлись церковными учреждениями и были общественными организациями. Бюрократизированная церковь объективно не была готова работать с самоуправляемыми негосударственными структурами и старалась подчинить попечительства себе. Это порождало трения с епархиальным начальством. Но и местные земские управы также пытались взять попечительства под свой контроль. Борьба за влияние над приходскими попечительствами мешала их работе, снижала мотивацию, содержало добровольческие инициативы прихожан.

В то же время попечительства, по своей природе – общественные благотворительные организации, имели их свойства: спонтанность, несистемность, волюнтаризм и т. п. Поэтому они были весьма неустойчивы, быстро открывались и столь же быстро могли прекратить свою деятельность. Зачастую попечительства открывались для решения конкретной задачи: построения или ремонта храма, а потом прекращали свое существование.

Как уже отмечалось, социальная помощь была лишь одним из направлений деятельности церковно-приходских попечительств. И каждое попечительство самостоятельно определяло объем выделяемых на социальную поддержку средств. Поэтому доля аккумулируемых пожертвований, направляемая именно на социальное призрение, сильно различалась по территориям и в среднем по России была крайне невысокой.

Так, в соответствии с данными за 1900 г., на социальную помощь приходские попечительства выделили в среднем по стране всего 15,4 % привлеченных средств. Остальные средства были направлены на благоустройство церквей.

Ситуация начинает меняться лишь с 1905 г., когда был издан указ, ориентирующий церковно-приходские попечительства в основном на деятельность по социальному призрению.

Либерализация общественного сознания в 60^-70-е гг. XIX в., рост инициативы и потребность непосредственного участия в жизни общества религиозных деятелей обусловили возникновение российского феномена – домов трудолюбия.

Первый дом трудолюбия был основан в 1882 г. Андреевским церковно-приходским попечительством в Кронштадте настоятелем Андреевского собора о. Иоанном Кронштадтским. Главная цель домов трудолюбия заключалась в социальной реабилитации нуждающихся посредством трудовой помощи и предоставления приюта.

Уже через несколько лет, имея в своей экономической основе пожертвования прихожан, дом трудолюбия был окружен целой сетью благотворительных заведений: ночлежным приютом, столовой, убежищем для сирот, воскресной школой, читальней и т. п. Только в 1896 г. Кронштадтский дом трудолюбия в своих мастерских дал работу 20 тысячам человек. Оплата труда в доме трудолюбия была поденной и равной для всех. Содержание оплачивалось из заработной платы.

В 1896 г. в Петербурге протестантское евангелическое общество (возглавляемое О. О. Буксгевденом) открывает свой дом трудолюбия. Он был устроен по немецкому образцу “рабочей колонии”. Дом имел ремесленные мастерские, помещения для ночлега, заработная плата рабочих аккумулировалась в специальном фонде и получалась ими только после выхода из дома.

В лице домов трудолюбия возникает новый тип благотворительных учреждений, основанных на добровольном труде, нацеленных на предоставление нуждающимся заработка и крова, социальную реабилитацию, предупреждение нищенства. Дома трудолюбия имели, как правило, и структуры социальной помощи: богадельни, детские приюты и т. п.

Этот опыт получил самое широкое распространение не только в церковных, но и в светских попечительствах, благотворительных организациях. Дома трудолюбия стали быстро распространяться по всей стране. Редкий случай: полезная добровольческая инициатива снизу была отмечена и востребована государством.

В 1895 г. Николай II учреждает “Попечительство о домах трудолюбия и работных домах” под покровительством императрицы Александры Федоровны с целью их поддержки и приумножения. Основными источниками финансирования деятельности Попечительства стали проценты с неприкосновенного капитала в 600 тысяч рублей, полученного из казны, а также членские взносы, пожертвования и иные доходы.

В первое десятилетие XX в. численность домов трудолюбия в России, по данным В. П. Мельникова и Е. И. Холостовой, составила в общей сложности более 140.

Помимо церковно-приходских попечительств, православных братств, домов трудолюбия общественные религиозно-благотворительные организации были представлены в России и общинами сестер милосердия (сестринское милосердие).

Общины сестер милосердия создавались при активном участии православной церкви и представляли собой своего рода женские монастыри в миру. Их жизнь регламентировалась специальным уставом, они брали на себя обязательства перед богом посвятить жизнь служению страждущим. В течение ряда лет члены общины получали медицинскую подготовку, позволявшую профессионально выполнять работу медицинской сестры.

Первые общины сестер милосердия появились в России в 40-50-е гг. XIX в. Это Свято-Троицкая женская община, Крестовоздвиженская женская община, Община сестер милосердия в Литейной части в Петербурге. Их деятельность была главным образом сосредоточена на оказании помощи раненым воинам в госпитале и на поле боя.

В 1860-е гг. происходит активизация сестринского милосердия, рост организаций и расширение его поля деятельности. Так, Александровская община сестер милосердия открыла больницу для неимущих больных, детский приют, четырехклассное училище для девочек, школу фельдшериц и сиделок, богадельни для престарелых сестер милосердия. Покровская епархиальная община, основанная игуменьей Митрофанией (баронессой П. Г. Розен), объединяла свыше 100 сестер милосердия. На пожертвования община открыла лазарет, сиротский приют на 120 мест, шестилетнюю школу, фельдшерскую школу, бесплатную столовую для бедных.

Сестринские общины как форма религиозных благотворительных организаций получили довольно широкое распространение. К 1914 г. было официально зарегистрировано свыше 100 общин сестер милосердия, действовавших под эгидой православной церкви.

К началу XX в. Русская православная церковь, как отмечали современники, огосударствилась еще больше. Многократно возросло вмешательство властей в дела церкви. Церковные иерархи все сильнее тяготились деспотической властью обер-прокурора, а среди рядового духовенства все большее распространение получала идея “соборности”: расширения участия в церковных делах рядовых священников и прихожан, светской общественности. Сращивание церкви с государством, ее бюрократизация происходили на фоне снижения популярности государственной власти, царизма.

Достаточные для положения ведущего социального института экономические ресурсы церковь восстановить так и не смогла. Добровольческие инициативы граждан, освобожденные от церковной бюрократической регламентации, нашли свое применение в деятельности общественных религиозно-благотворительных организаций. Эти самоуправляемые структуры показали свою полезность и эффективность. К сожалению, они не заняли достойного места в системе православной церкви, а это могло бы придать ее деятельности полезное обновление.

“Русская православная церковь, жившая представлениями прошлых веков, зависимая от государства, в конце XIX в., вступив в состояние кризиса, начинала терять контроль над обществом. Патриархальная набожность крестьянина у рабочих сменялась равнодушием к религии и даже атеизмом. В деревне отход от церкви происходил медленнее и незаметнее. Но русские рабочие были тесно связаны с деревней, их настроения передавались и крестьянам. К тому же церковь занимала пассивную позицию в аграрном вопросе, особо обострившемся к концу века. Поэтому влияние церкви слабело и в деревне. Со снижением же авторитета церкви общество теряло важный стабилизирующий фактор.^*95”

*95: {История России: с начала XVIII в. до конца XIX в. / Под ред. А. Н. Сахарова. – М., 2001. – С. 476.}

Подведем некоторые итоги. Изменившиеся общественные отношения обусловили новое положение и роль церкви в обществе. В конце XVII в. она теряет позиции ведущего российского социального института. Начавшаяся в XVIII в. секуляризация лишает ее экономической независимости и включает в систему государственного управления, что ведет к снижению роли церкви в общественных отношениях.

Новое состояние церкви как социального института обусловило падение ее потенциальных возможностей социальной помощи.

Государство перестает рассматривать церковь как основной институт социальной помощи, направляя ресурсы и усилия на создание системы государственного призрения.

Церковь продолжает работу в сфере конфессиональной помощи, используя традиционные формы поддержки нуждающихся. Главными институтами помощи являются монастыри с их инфраструктурой, а также церковные приходы.

Идеологически в основе конфессиональной помощи, как и прежде, лежали христианские догматы милосердия, любви к ближнему. Догмат милосердия лежал в основе и производимого церковью добровольного перераспределения доходов, богатства, ресурсов.

Активизация конфессиональной помощи происходит в связи с либерализацией общества в 60-70-е гг. XIX в. Реализуя личную инициативу, возросшую социальную активность верующего населения, духовенства начинают возникать общественные религиозно-благотворительные организации. Рост числа церковно-приходских попечительств, домов трудолюбия, церковных братств, общин сестер милосердия и других самоуправляемых религиозных организаций отражал неудовлетворенность общества действиями власти в социальной сфере и потребность населения в непосредственном участии в жизни общества.

Общественные религиозно-благотворительные организации генерировали новые подходы к проблемам нуждающихся, новые формы социальной помощи, формировали соответствующую этим отношениям инфраструктуру помощи.

В то же время полностью подчиненная государству церковь, оказененная и бюрократизированная, не смогла перестроиться сообразно изменившимся общественным отношениям, создать режим наибольшего благоприятствования самоуправляемым религиозным организациям как точкам роста новых отношений между церковью и государством.

Отмечая позитивную роль религиозных общественных организаций, нельзя отметить их определяющую роль в отношениях конфессиональной помощи. Их место в общей структуре конфессиональной помощи все же было весьма скромным.

Сама церковь также не рассматривала милосердие как ведущее направление деятельности и использовала свои ресурсы большей частью для развития церковно-монастырского хозяйства и накопления капитала. С учетом кризисного состояния в начале XX в. удельный вес конфессионального милосердия в системе социальной помощи общества был невелик.

В целом, Русская православная церковь действовала в сфере социального призрения по трем основным направлениям.

Во-первых, непосредственно как институт-субъект, генерирующий конфессиональную помощь. Помощь имела нормативную базу в виде догматов и традиций церкви, Священного Писания и др., организационную структуру: приходы, монастыри, богадельни. Ей были свойственны территориальный характер отношений помощи и, в основном, индивидуальный подход к личности нуждающихся.

Во-вторых, церковь инициировала создание и поддерживала деятельность общественных религиозно-благотворительных организаций.

В-третьих, церковь как субъект религиозного общественного сознания опосредовала все отношения милосердия, благотворительности независимо от институциональных форм их существования.