Глава 7. Головокружительные неожиданности 3 страница

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусочек пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

— О, да ради Мерлина, — простонал Забини, подперев голову рукой, — из всех достойных почему он?!

— Смирись, Блэйз, — язвительно улыбнулся Драко, — с тебя пять галлеонов.

Стол Хаффлпаффа в это время взорвался криками и аплодисментами. Все до единого, ученики факультета чемпиона вскочили на ноги, и вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика.

Дамблдор терпеливо дождался, когда смолкнут продолжительные аплодисменты. Гарри, пока, все были заняты, раскрыл на коленях одну из книг по анимагии и толкнул Арчера локтем. Том, заметив, книгу тут же потерял интерес к происходящему в зале и склонил голову к другу, оба слизеринца принялись тихонько перешептываться, обсуждая заклинание, которое планировали использовать для их следующей практики. Они так увлеклись, что уже не слушали, что дальше говорит директор. Не заметили, что он неожиданно прервал речь, а общее настроение резко переменилось. Как и не увидели, что Кубок огня вдруг вновь покраснел, из него посыпались искры, и в воздух взметнулось пламя, выбросив еще один пергамент. Дамблдор протянул руку, схватив его, и поднес к огню, обратив подозрительно долгий взгляд на имя. И лишь когда в Зале стало слишком тихо, оба мальчика перестали перешептываться и подняли головы, в недоумении глядя по сторонам, пока их взгляды, наконец, не остановились на застывшем лице директора Хогвартса. Именно в это мгновение седовласый маг поднял голову и, кашлянув, произнес:

— «Гарри Поттер». (3)

В гробовом молчании, опустившемся на Зал после этого, прозвучал звенящий от шока голос Блэйза:

— И все-таки, похоже, ты должен мне денег, Драко.

Никто даже не обратил на него внимания.

От автора//

Примечания:

(1) Эпизоды встречи гостей и события в Большом Зале частично сперты из оригинала «Гарри Поттер и Кубок Огня» — все права принадлежат госпоже Ро. Не моё, не претендую.

(2) МаджиКо — волшебная настольная игра. Некая помесь Монополии и Героев. Рождена больным воображением автора (я всегда хотела себе такую :D)

(3) В данном эпизоде частично использован текст из оригинального произведения «Гарри Поттер и Кубок Огня» — все права принадлежат госпоже Ро.

Глава опубликована: 17.02.2015

Редактировать текст главы

Глава 8. Жизнь за кнат

….. седовласый маг поднял голову и, кашлянув, произнес:

— «Гарри Поттер».

На Большой зал опустилась вязкая напряженная тишина. На этот раз не было слышно ни аплодисментов, ни поздравлений. Никто не произносил ни слова, не перешёптывался. Даже не шевелился. Лишь многочисленные взгляды, удивленные, потрясенные, осуждающие, негодующие, впились в одного-единственного слизеринца, который в это самое мгновение в полном ступоре смотрел на директора Хогвартса. Сознание юноши стало вдруг неповоротливым и медлительным, густым как сироп, сделав его неспособным воспринять ситуацию или хотя бы осознать, что именно сейчас произошло.

«Это сон, — гулким эхом разнеслось в его голове первая более-менее сформулированная мысль, — или чья-то шутка», — продолжал размышлять он. «Да-да, точно! Это розыгрыш. Ведь не может быть, чтобы это они серьезно. Ведь так? Так?»

Словно в поисках подтверждения своим предположениям Гарри скользнул взглядом по лицам сокурсников, но не смог разглядеть ни одного — все они вдруг слились в размытую, бледную пелену. В последней отчаянной попытке найти хоть какую-то поддержку Поттер медленно, почти нехотя, повернул голову к лучшему другу и застыл. Том. Том смотрел на него так, словно видел впервые. Как на чужака. На незнакомца.

Гарри показалось, что его с ног до головы окатили ледяной водой. По телу прокатилась дрожь.

«Не может быть, — он в отчаянии смотрел в глаза Арчера, но видел в них лишь бесконечную, черную бездну, из которой на Гарри взирала безучастная пустота, — это не может происходить на самом деле».

«Это не я бросил в Кубок свое имя, — мысленно кричал он, — ты же знаешь, это не я!»

Но вслух он так и не смог произнести ни слова.

В это мгновение за преподавательским столом царило такое же ошеломленное безмолвие. Послышался грохот отодвигаемого стула, когда со своего места стремительно поднялась МакГонагалл, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился и, выпрямившись, кивнул профессору трансфигурации.

— Гарри Поттер, — повторил он, слизеринец отвернулся от лучшего друга, обратив на главу Хогвартса умоляющий взгляд, всё ещё надеясь, что кто-нибудь прекратит это безумие. Старый волшебник выдержал недолгую паузу, глядя в глаза подростка, и ровным голосом продолжил: — подойдите, пожалуйста, сюда.

«Сейчас они скажут, что это ошибка, — словно заклинание повторял про себя Гарри, поднимаясь с места, — сейчас он покажет мне записку с именем и окажется, что это всё ошибка».

Юноша медленно шел вперед, и ему казалось, что это был самый долгий путь в его жизни. Слишком далеко расположились преподаватели. Слишком пристальными были взгляды, провожающие его, пока он двигался вдоль столов Гриффиндора и Слизерина. Шаги подростка гулом разносились по всему помещению. По мере того, как он приближался к директору, в зале начал нарастать неразборчивый ропот голосов, головы учеников поворачивались вслед слизеринцу, когда он проходил мимо, а затылок и спину прожигали пристальные, недружелюбные взгляды. Минула целая вечность, когда наконец Поттер остановился прямо напротив Дамблдора, взглянув в голубые глаза старика.

— Пройдите в ту дверь, мистер Поттер, — без улыбки произнес директор.

Словно во сне юноша обошел Дамблдора, прошел мимо МакГонагалл, даже не взглянув на неё, и осмелился только бросить осторожный взгляд на своего декана, который ожидал его у двери. Снейп смерил своего ученика холодным взглядом и отвернулся. В груди подростка начинала нарастать паника.

Решительно вздернув подбородок, Гарри толкнул дверь и переступил порог, оказавшись в небольшой комнате. У камина в дальнем конце комнаты стояли три чемпиона. Крам, привалившись плечом к каминной полке, о чем-то сосредоточенно думал. Седрик, заложив руки за спину, глядел на огонь, рядом с ним в кресле сидела Флер Делакур. Все трое обернулись к нему, как только Гарри шагнул в комнату.

— В чем дело? — спросила француженка. — Надо вернуться в зал?

Она видимо подумала, что Гарри за ними послали судьи. Слизеринец болезненно скривился, гадая, что сказать. От необходимости отвечать его спасла вновь распахнувшаяся дверь — в комнату ворвался Людо Бэгмен, накинувшись на Поттера.

— Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Гарри. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к камину, — позвольте представить вам, как бы удивительно это ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!

Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног и его хмурое лицо сделалось ещё мрачнее. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Поттер открыл рот, собираясь ответить, но его оборвал мелодичный смех Флер:

— Чудесная шутка, мсье Бэгмен!

— Никаких шуток! — старший волшебник сиял улыбкой. — Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

Крам свел брови у переносицы. Седрик, казалось, все еще пребывал в вежливом недоумении. За обоих юношей опять ответила Делакур. В ее голосе не осталось ни капли веселья.

— Это ошибка, — уверено заявила она, даже не взглянув на Поттера. — Он не может участвовать. Он слишком маленький.

Поттер снова попытался что-то сказать, но теперь его перебил Бэгмен:

— Да, но случилось чудо, — он улыбнулся слизеринцу. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка... думаю, теперь уже ничего нельзя поделать... А Гарри придется приложить все усилия. Ты ведь справишься, мальчик мой, раз решился вызваться?

Поттер подавил волну раздражения, поднимающуюся в глубине души. Ему страшно хотелось сказать что-нибудь очень резкое, но ему снова помешали: дверь позади них отворилась, и в небольшой комнате вдруг стало очень тесно, когда к ним присоединились профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп.

— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот маленький мальчик тоже примет участие.

Гарри вперил в девчонку раздраженный взгляд. «Маленький мальчик»?!

Мадам Максим выпрямилась во весь свой исполинский рост.

— Дамблдор! Что всё это означает? — властно промолвила она.

— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, а синие глаза превратились в пару льдинок. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа-хозяйка Турнира когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

— Импоссиблъ! — Мадам Максим опустила руку на плечо Флер. — Нельзя выставить двух чемпионов, это несправедливо.

— Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Ледяная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов!

От всех этих криков у Гарри начало звенеть в ушах, и он невольно отступил ближе к своему декану. Снейп бросил на него невыразительный взгляд, но ничего не сказал, лишь чуть выступил вперед. Сначала Поттеру показалось, что декан зол на него и хочет держаться подальше, но через мгновение он сообразил, что своим маневром зельевар ненавязчиво отгородил подростка от разозленных волшебников. С губ слизеринца сорвался тихий вздох. По крайней мере, сейчас на его стороне был хотя бы один человек.

Директор Хогвартса тем временем поднял руки вверх, призывая всех к тишине.

— Господа, я прошу вас успокоиться. Думаю, нам здесь необходимо прояснить несколько моментов. Гарри, — старик пристально взглянул в глаза подростка, тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков и понять, что последует за всем этим сумасшествием. Увы, ничего оптимистичного для себя Поттер в глазах Дамблдора не разглядел. — Это ты, бросил в Кубок свое имя?

В комнате повисла пауза. Все выжидательно смотрели на подростка, а он, получив, наконец, право голоса, сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями:

— Нет, — твердо сказал он, стараясь не обращать внимания на чей-то ехидный смешок.

Снейп глянул на него через плечо и снова промолчал. Это молчание нервировало слизеринца больше всего. Почему его декан до сих пор ничего не сказал?

— Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя? — продолжал расспрашивать директор.

— Нет, — повторил Гарри.

— Он лжет! — воскликнула мадам Максим.

Гарри сжал кулаки. Никто даже не слушал его! Они не верили ему. Даже не смотрели на него. Пара презрительных, обвиняющих взглядов было всё, чем его удостоили за всё это время. И теперь его голословно обвиняют во лжи? Выступить в свою защиту ему не дала МакГонагалл.

— Мистер Поттер не мог бы пересечь запретную линию, — вмешалась она, — даже если бы захотел.

— Значит, Дамблдор ошибся в защитных чарах! — упрямо сказала мадам Максим.

— Полагаю, так и есть, — согласился Дамблдор.

— Альбус, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула Минерва. — Все это глупости. Гарри сказал, что не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Полагаю, этого объяснения достаточно!

— Мистер Крауч, мистер Бэгмен, — В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака.

— Мы должны строго следовать правилам, — сухо и монотонно произнёс он, словно читая по книге. — А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире, — мужчина смерил Поттера враждебным взглядом. — Хотя я больше чем уверен, что мальчишка врет.

Снейп вперил в Крауча колючий взгляд и впервые за все это время заговорил:

— И на каких же основаниях вы делаете эти обвинения? — бархатистым голосом произнёс он.

Глава Департамента международного магического сотрудничества окатил зельевара ядовитым взглядом.

— Уже одного того, что он слизеринец, вполне достаточно, — отчеканил он. — Грязные трюки и бесстыжая ложь — неотъемлемые качества этого факультета.

По лицу Снейпа расползлась змеиная улыбка:

— Где же ваша беспристрастность, мистер Крауч? — любезно полюбопытствовал он.

— Не будь я беспристрастен, мальчишку бы уже допрашивали в аврорате, — жестко отрезал Бартемиус, декан Слизерина злобно сузил глаза. — Впрочем, начал бы я с его декана, — он опалил Северуса ненавидящим взглядом, — как с первой кандидатуры, способной устроить весь этот беспредел, подбросив имя своего ученика в Кубок.

— При всём уважении, мистер Крауч, для допроса вам потребуются куда более веские основания, чем личная неприязнь, — с гадкой ухмылкой напомнил Снейп.

— Друзья, прошу вас, давайте не будем впадать в крайности! — встрял между ними Бэгмен, продолжая улыбаться. — Сойдемся на том, что Барти знает правила как свои пять пальцев! — он просиял и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен.

Комната вновь взорвалась гвалтом голосов. Гарри устало прикрыл глаза. Кажется, ему не дадут возможности вставить хоть слово в этом споре.

— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня! — Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его еще раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно!

— Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира.

— Которого не будет! — взорвался Каркаров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить все и уехать.

— Пустая угроза, Каркаров, — прохрипел голос у двери. Все присутствующие обернулись к новому участнику разговора.

В комнату вошел Грюм и, хромая, приблизился к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым искусственной правой ногой.

— Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире. Что, не согласен?

— Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм.

Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки.

— Вот так? — спокойно продолжал Грюм. — Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится.

— Значит, мсье успешно помог Хогвартсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим.

— Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов...

— Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Поттеру, — прохрипел Грюм. — Но, смешно сказать, я еще и слова от него не услышал.

— А ему-то чего протестовать?! — топнула ножкой Флер Делакур. — Пальцем о палец не ударил, и чемпион! Мы много месяцев трудились, чтобы стать чемпионами. Такая честь для всей школы. За тысячу галлеонов многие готовы отдать жизнь!

— А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь?

После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Старшие маги напряженно уставились на старого аврора. Гарри мысленно вздохнул, мечтая развернуться и уйти. Похоже, здесь уже все решили за него. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание:

— Грюм, старина, что вы такое говорите?!

— Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров, — Каркаров перешел к прямым оскорблениям. — Ему всюду мерещится опасность. Небось, и студентам то же внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее.

— Мне мерещится? — прохрипел Грюм. — Фантазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера, обладает огромной волшебной силой!

— А доказательства, мсье? — потребовала Мадам Максим всплеснула руками.

— Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвертой школы.

— Сдается мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров.

Гарри, несмотря на свою неприязнь к директору Дурмстранга, мысленно с ним согласился, размышляя о чем-то подобном. В это же время между старшими магами продолжался спор:

— Занятная гипотеза, — продолжал ехидствовать Каркаров. — А я тут недавно слышал такую историю: ты вбил себе в голову, что один из подарков, которые ты получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василиска. Ты его взял и разбил, а это оказались обыкновенные часы. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез...

— Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона, — в голосе Грюма прозвучала угроза. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить...

— Аластор! — предупреждающе остановил Грюма Дамблдор.

Грюм прикусил язык, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова.

— Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился директор Хогвартса к присутствующим. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И нам ничего не остается...

— Но, Альбус...

— Дорогая мадам Максим, вам известен иной выход? Буду рад выслушать.

Великанша не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снейп хоть и безмолвствовал, но его взгляд горел ледяной яростью, Каркаров злился не меньше. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением.

— Ну, что ж, — потер он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?

— Да, да... Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур...

Он подошел к камину, собираясь продолжать. Гарри понял, что больше не может всё это выносить. Первоначальная растерянность и надежда на благополучный исход растворились в пучине разочарования и гнева. Вот так просто?

Ах, вышло досадное недоразумение… ну, что же…

«Да вы смеетесь надо мной?»

Юноша сделал глубокий вдох и расправил плечи.

— Я не буду участвовать, — громко произнёс он.

В комнате вновь наступила тишина. Теперь присутствующие смотрели на него куда более внимательно, чем до этого.

— Гарри, ты, наверное, не понял, — начал было говорить Бэгмен, но натолкнувшись на тяжелый взгляд подростка, замолчал.

— Я всё прекрасно понял, сэр, — сдержано сказал слизеринец. — И я отказываюсь участвовать.

— Боюсь, ты не можешь отказаться, Кубок выбрал тебя участником, Гарри, — покачал головой Дамблдор. — Это магический контракт, аннулировать который мы не можем.

— Я не опускал своё имя в Кубок, сэр, — подросток повернулся к директору. — Я не имею к этому никакого отношения, — он указал взглядом на клочок пергамента со своим именем, который старик держал в руках.

— Увы, это уже не имеет никакого значения.

— Имеет, сэр, — качнул головой юноша. — Я не могу быть четвертым чемпионом. Даже если Кубок убедили в том, что я чемпион от какой-то четвертой школы, это не значит, что я могу участвовать. Это против правил. Ошибка это или какая-то хитрость, её хватило лишь на то, чтобы заставить Кубок выбрать меня. Это не означает, что я попадаю под магический контракт. А значит, вы можете запретить мне участвовать, — при этих словах он взглянул на своего декана. — Пожалуйста, сэр.

Северус долго смотрел в глаза своего ученика, терзаясь сомнениями, потом скосил глаза на сумрачного Дамблдора и, наконец, покачал головой.

— Это не в моих силах, Поттер, — тихо произнёс он.

— Но вы же мой декан, — продолжал настаивать юноша. — Если вы будете против…

— Моё влияние не распространяется на Турнир, — жестко отрезал Снейп, этой резкостью пытаясь отгородиться от умоляющих зеленых глаз. — Ни моё, ни директора. Вы избраны участником Турнира от Хогвартса или некой четвертой школы, и изменить это уже не в наших силах.

Гарри медленно выдохнул, сохраняя удивительное спокойствие для человека, чьим страстным желанием все это время было истошно завопить в голос.

— Хорошо, — медленно сказал он. — Тогда исключите меня.

За этим предложением последовало ошеломленное молчание.

— Прошу прощения? — вспыхнула МакГонагалл, глядя на Гарри так, словно она ослышалась. — Вы хоть понимаете, что говорите?

— Прекрасно понимаю, мэм, — подросток обратил серьезный взгляд к профессору трансфигурации. — Контракт, если таковой вообще имеется, заключается с одним из студентов. А значит, если я не буду числиться в Хогвартсе как ученик, контракт с Кубком автоматически аннулируется. Это логично.

— Это вздор! — прорычал Снейп. — Глупый мальчишка.

— Магические контракты так не действуют, Гарри, — попытался объяснить Дамблдор. — Поверь, даже это не оградит тебя от участия. Ты теперь — чемпион от Хогвартса.

— Я не чемпион, — нахмурился Поттер. — Седрик — чемпион.

— Гарри, уже ничего нельзя изменить…

Слизеринец почувствовал, что его выдержки надолго не хватит.

— Но я не хочу участвовать.

— Теперь вас никто не спрашивает, — оскалился Каркаров. — Нужно было думать, прежде чем опускать своё имя в Кубок.

— Ты глухой или тупой, Каркаров? — наконец, не выдержав, язвительно уточнил Северус. — Мальчик сто раз повторил, что не делал этого.

— А что мешает ему соврать? — огрызнулся Каркаров. — Уверен, мальчишка просто набивает себе цену, чтобы мы его ещё и уговаривали.

— Это возмутительно! — взвилась мадам Максим.

В комнате вновь вспыхнул громкий спор. Гарри с наслаждением представил себе, как выпускает из под контроля свою магию и разносит здесь всё к чертям. Хотя, наверное, даже из-за этого его не дисквалифицируют. Идиотский Кубок. До слуха подростка долетел голос Крауча.

— … должен участвовать, если его имя было в Кубке, — отчеканил он.

«Да вам всем, видимо, так и не терпится посмотреть, как я сверну себе шею», — ядовито думал Поттер.

Он искоса глянул на своего мрачного декана. Снейп в разборках не участвовал. Лишь молча взирал на пререкающихся магов и в презрении кривил губы. Дамблдор опять пытался всех успокоить, Бэгмен растеряно переводил взгляд со своего коллеги на директоров Шармбатона и Дурмстранга, МакГонагалл что-то сердито втолковывала мадам Максим.

«Похоже, они так и будут до утра орать», — апатично подумал подросток и тяжело вздохнул, привалившись спиной к стене. Стоять тут и пытаться переспорить толпу враз взбесившихся волшебников оказалось не лучшим решением. Отодвинув подальше досаду и жгучее раздражение, Гарри медленно выдохнул. Как бы ни хотелось ему сейчас на кого-нибудь наорать и что-нибудь разбить, смысла в этом не будет никакого. Так зачем тратить собственное время и силы, если ты этим ничего не можешь изменить? Бурлящее в душе бешенство медленно растворилось в знакомом чувстве отстраненного безразличия и усталости. В конце концов, он ещё успеет спокойно обдумать свои дальнейшие действия, но не здесь и не с этими людьми. Сознание болезненно кольнуло воспоминание о выражении лица Тома там, в Большом Зале. Неужели Арчер действительно думал, что это Гарри бросил своё имя в Кубок? И как быть, если друг злится на него? Поттер не был уверен, что сможет справиться со всем этим в одиночку. Вся эта ситуация до ужаса ему не нравилась от начала и до конца, нужно было поскорее решить, как быть теперь.

Юноша вновь оглядел спорящих магов. Что ж… похоже, ему-таки не оставили выбора… как всегда.

— Хорошо, — он попытался перекричать старших магов.

Первым его услышал Дамблдор и, замолчав на полуслове, обернулся к нему. Следом за ним, притихли и остальные.

— Хорошо, — уже куда тише повторил Поттер. — Я согласен.

— Гарри, поверь, если бы у нас был иной выход, — начал говорить директор.

Слизеринец безо всякого выражения взглянул на него.

— Я понимаю, сэр.

Старик устало вздохнул и обратил взгляд на Крауча.

— Бартемиус, прошу вас, зачитайте нам инструкции, — попросил он.

* * *

Гарри плелся по стылым коридорам подземелий следом за своим деканом, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Оцепенение, напавшее на него во время всех этих шумных препирательств, постепенно вытеснялось досадой и разочарованием. Подросток разрывался между противоречивыми эмоциями: с одной стороны, ему жутко хотелось на кого-нибудь наорать и, развернувшись, сбежать куда подальше и от проклятого турнира, и от навязчивого внимания окружающих. С другой же стороны, душу юноши заполняло холодное безразличие к тому, что теперь его ожидает.

Гарри бросил бесполезные попытки определиться с тем, что же на самом деле он сейчас испытывает, и его мысли обратились к тому, что рассказал Крауч о предстоящих испытаниях.

«Первый тур будет проверкой на вашу сообразительность, — говорил он. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов».

«Хоть один плюс, — размышлял слизеринец, — можно потратить время на собственные исследования, а не на экзамены».

«Ну да, если этот турнир оставит тебе хоть минутку свободного времени, — язвительно заметил внутренний голос. — И если попутно тебя не прикончат на одном из испытаний».

Поттер нахмурился, упрямо отгоняя мрачные мысли. Об этом можно будет побеспокоиться и потом, как и о том, кому и зачем вообще потребовалось бросать его имя в Кубок Огня.

Северус искоса взглянул на мальчика, погруженного в свои невеселые мысли. Одному Мерлину было известно, как ему удалось сохранять невозмутимость, пока решалась судьба четвертого чемпиона. Больше всего Северуса злила собственная бесполезность в этом деле. Он не мог помочь Поттеру, не мог запретить ему участвовать, не мог даже придумать чего-нибудь мало-мальски ободряющего. Снейпу не нравилась эта мрачная задумчивость Гарри: ни к чему хорошему это, как правило, не приводило. Зная характер мальчишки, тот вполне мог выкинуть очередную глупость. Декан Слизерина тихо вздохнул. Что ж, пожалуй, всё, что он может сейчас сделать — это вычислить того негодяя, из-за которого в турнире теперь участвуют четыре студента. Вычислить. И изощренно уничтожить.

Но сперва следовало провести беседу с мальчишкой, пока тот опять не напридумывал себе море ужасов.

Когда они поравнялись со входом в кабинет Снейпа, Гарри вопросительно глянул на своего учителя и тот открыл перед ним дверь.

— Заходите, Поттер, — тихо велел он.

Когда оба волшебника в полном молчании расположились друг напротив друга за профессорским столом, Северус пристально взглянул на своего студента:

— Поттер, — Гарри хмуро глянул на него исподлобья, явно ожидая ругани, — хотите чаю?

— А? — подросток растеряно моргнул, и Снейпу страстно захотелось закатить глаза.

— Чаю, Поттер, — раздраженно повторил он, уже жалея об этом своём приступе добросердечности по отношению к тупому ребенку, — что непонятного?

Не привыкший к подобным проявлениям мягкости со стороны своего декана и памятуя о прошлом опыте чаепития в кабинете Снейпа, Гарри с параноидальным подозрением воззрился на него.

— Я не бросал своё имя в Кубок, — сухо сообщил он, — и никого не просил об этом. И нет, я не хочу участвовать в турнире, и, будь моя воля, с радостью бы не участвовал. Это правда, сэр, давайте на этот раз обойдемся без допроса под Веритасерумом?

Снейп пару мгновений удивленно рассматривал серьёзного юношу напротив него, с усталой обречённостью гадая, куда опять подевался неунывающий бестолковый Поттер, и как, к Моргане, сопляк догадался, что декан подмешал ему в чай зелье правды на первом курсе, когда они пытались разобраться с историей о домовом эльфе?

Хотя, впрочем, это глупый вопрос. За последние годы мальчишка прекрасно освоил зельеварение, сильно обогнав школьную программу, и к тому же был достаточно умен, чтобы сложить два и два и прийти к нужным выводам. Недоумение вызывало только то, что он ни разу об этом не упомянул и никому не пожаловался. Очевидно же, что тогда Северус действовал не слишком-то педагогично, в духе Поттера было непременно об этом напомнить в самый неудобный момент. Или наоборот, удобный.