Вечеринка и её последствия 2 страница
—Спасибо, милая. Что ты будешь к чаю? Дорога долгая, нужно хорошо покушать.
—Благодарю, но я только чай, вы же знаете, я не ем много, — потягивая чай, отозвалась староста.
—Клюешь, как птичка. Как хоть в тебе столько сил то появляется? — вздохнула хозяйка, поджаривая тосты для мальчиков. — Рональд Уизли! Гарри! Они же не успеют позавтракать! Мальчики!
—Я схожу за ними, миссис Уизли, — девушка всегда веселилась, когда её друзья суетились первого сентября. Перехватив чашку с любимым напитком обеими руками, Гермиона отправилась будить любимых мальчишек.
—Я тут думала, сможет вас разбудить симфонический оркестр или нет. Пришла к выводу, что нет. Вас даже пулеметная очередь не поднимет с кровати, — сказала девушка, заходя в спальню Рона и Гарри, но кровати были уже заправлены, а мальчишек нигде не было видно. Комната сияла идеальной чистотой, что было весьма нехарактерно для этого помещения.
—Сюрприз! — заорали с обеих сторон ребята, выпрыгивая из-за спины девушки, Гермиона от неожиданности расплескала на себя горячий чай.
—АЙ! Горячо же! — закричала Мина, пытаясь руками вытереть пятна с блузки, но чай моментально растекся, оставляя коричневые разводы на красивой ткани.
—Ну, прости, Гермиона. Мы не хотели. Прости, — замаливали свой грех гриффиндорцы.
—А вот возьму и не прощу! — шикнула на них девушка.
—Ну, хочешь, я тебе книгу куплю? — Гарри знал слабые места своей подруги. Её коллекция древних фолиантов была именно такой слабостью.
—Как я теперь с пятном в школу поеду? — грозно обратилась она к ребятам.
—У тебя же 4 чемодана всякой одежды, выбери что-нибудь, — удивился Рон, он просто не понимал с чего так волноваться.
—Да ну вас! Гарри, с тебя книга, и, поверь мне, дешево она тебе не обойдется, — погрозила пальцем Мина и ушла переодеваться.
* * *
На платформу добирались порталом, ставшим уже привычным средством передвижения, который оперативно создал Гарри, формулу этого заклинания он выучил еще на 5 курсе. В этот раз друзья не опаздывали, и у них было время осмотреться. Вокруг суетились юные колдуны и их родители, гремели тележки, свой вклад в общую какофонию звуков вносили питомцы студентов Хогвартса. Гарри и Рон отправили своих сов на охоту, чтобы не возиться с ними в поезде, а кот Гермионы Живоглот сидел на руках у хозяйки и гордо взирал своими желтыми глазами на окружающую его суету. Знакомые друзей с других факультетов приветствовали их и интересовались тем, как они провели лето. Внимание Рона привлек маленький светловолосый мальчик, пытавший успокоить своего разбушевавшегося филина, но как только мальчуган пытался приблизить руку к своенравной птице, та клевала его, отчего руки будущего первокурсника были все в царапинах.
—Бедный мальчик, — жалостливо воскликнула Джинни, также засмотревшаяся на будущего ученика.
—Ну что за дети пошли? Даже с совой справиться не могут… — горестно вздохнул её брат.
Тем временем Гермиона оглядывала платформу в поисках новых лиц. Де Вер на платформе еще не появился. «И слава Мерлину! Не хочу снова каменеть в его присутствии», — думала про себя девушка. Но тут её взгляд наткнулся на незнакомую девушку. Та была маленькой, но невыразимо элегантной, она двигалась какой-то непонятной танцующей походкой. Выглядела незнакомка модно, но в то же время не броско, золотистые локоны легкими волнами спадали на плечи. Гермиона не могла рассмотреть её лица, но вот Златовласка, как про себя назвала её Мина, повернулась, и гриффиндорке открылась потрясающая картина: нежные черты, зеленые глаза, минимум косметики — девушка походила на ангела. «Это должно быть та самая Чарис Д’Алансон. Великолепно, к нам в школу перевелись ангел и демон. Год точно будет веселым», — иронично подумала Грейнджер, а Златовласка тем временем, заметив изучающий взгляд гриффиндорки, улыбнулась ей и отвернулась, мгновенно растворившись в толпе.
—Мадемуазель Гермиона, рад вновь видеть вас, — прозвучал чуть хриплый голос над самым ухом девушки. Гриффиндорка дернулась и резко обернулась, не удержав при этом равновесия, но Николас не дал ей упасть, Мину снова словно пронзило током. Её друзья повернулись к источнику внезапного беспокойства. Гермиона помотала головой, прогоняя наваждение, вызванное ароматом его тела, который окутал её словно шелковые нити. Сегодня де Вер не стал надевать камзол и жабо, а предстал просто в классическом костюме, но вампирское очарование от этого не ушло.
—Ммм… Николас, привет. Позволь представить тебе моих друзей. Гарри Поттер, Рон и Джинни Уизли. Ребята, это Николас де Вер, наш новый ученик, — тихим голосом произнесла Грейнджер, высвободившись из объятий де Вера. Здороваясь с гриффиндорцами, Николас оторвал взгляд от девушки, что дало той некоторую передышку. «Я такими темпами скоро сойду с ума», — пыталась привести мысли в порядок Гермиона.
—Рад познакомиться, молодые люди, но, к сожалению, мне сейчас надо идти, но я думаю, мы сможем продолжить наше знакомство позднее, — и Николас исчез также внезапно, как и появился, и Мина ни капельки об этом не пожалела.
—Колоритный персонаж, — заметил Гарри, оглядываясь в поисках нового знакомого.
—Определенно, он словно магнитом притягивает, — отозвалась Джинни, также пребывающая под впечатлением деверовского обаяния.
—Эй-эй, поаккуратнее в своих замечаниях, — возмутился Поттер и привлек девушку к себе. — Мы пойдем займем купе, — и герой волшебного мира и его подружка зашли в вагон, сопровождаемые ухмылками друзей.
—А вот и наша гриффиндорская парочка: нищенствующий Уизли и грязнокровка, — растягивая слова, к ним подошел Малфой в сопровождении Забини. Что может быть более отрезвляющим, чем Малфой и сотоварищи?
—Малфоюшка, ты все-таки ударился головой и потерял остатки воображения, — ласково проворковала Грейнджер, вспомнив о данном себе обещании отомстить этому мерзкому змеенышу.
—Грязнокровка, ну не надо так явно выказывать свою привязанность ко мне, это портит мне репутацию, — презрительно ответил слизеринец.
—Малфой, — угрожающе начал Уизли, доставая палочку.
—Рон, не вмешивайся. Иди, тебя вон там Лаванда зовет, и Глотика захвати, — Гермиона указала на весело машущую девушку, Рону ничего не оставалось, как подчиниться. Таким образом, Гермиона осталась одна наедине с Слизеринскими Принцами:
—А теперь слушай меня внимательно, суслик альбиносообразный, — девушка вплотную приблизилась к Драко, непроизвольно вдохнув аромат его парфюма. «Почему именно бергамот?» — отстраненно подумала гриффиндорка. — Малфой, не нарывайся. Вспомни, что мне вполне по средствам достать качественную Амортенцию, которую ты выпьешь как-нибудь за завтраком, а потом будешь бегать за мной как верная собачка, — прошептала девушка, глядя в ненавистные серые глаза. — Ты все понял?
—Мы еще посмотрим, кто за кем бегать будет, грязнокровка, — зло прошептал Малфой, отталкивая девушку от себя.
—Малфой, я всё сказала, — и, взмахнув волосами, Гермиона удалилась.
—Последнее слово все равно останется за мной, — крикнул её вдогонку Драко. — Чертова грязнокровка.
—Будь осторожнее, друг мой, её рука ведь не дрогнет, — ухмыльнулся Забини, хлопая друга по плечу.
—Иди к черту, Забини, эта святоша на такое не способна. Все хватит говорить о ненавистном Гриффиндоре, пошли лучше займем купе.
Свободное купе нашлось в третьем вагоне. К себе они пригласили двух равенкловок для приятного времяпрепровождения. И хотя Драко, как староста факультета, должен был патрулировать коридоры в поисках нарушителей, он, благополучно наплевал на это, здраво рассудив, что Паркинсон все сделает сама и слова ему при этом не скажет. К ним иногда заглядывали слизеринцы и знакомые с других факультетов, дабы поздороваться и немного поболтать. С некоторыми они разговаривали, а других сразу отправляли за дверь: хорошо все-таки быть Слизеринскими Принцами. Так что Малфой с другом и двумя очаровательными студентками 6 курса замечательно повеселились на протяжении всего пути до Хогвартса.
Большой зал как всегда был празднично украшен свечами и флагами факультетов. Ученики шумно заходили в зал и усаживались за столы, предвкушая пир. То и дело раздавались оклики с разных концов стола: все считали своим долгом еще раз засвидетельствовать свое уважение Принцам. Но вот, наконец, ученики сели и успокоились, прошло распределение первокурсников.
Тут встал Дамблдор и сообщил, что в этом году к ним прибыли ученики из других школ, которые будут учиться на 7 курсе. Из задней комнаты вышли парень и девушка. Они были настолько разные, что казалось странным, что они вообще могут находиться рядом. Оба были невероятно красивы и вызвали общий вздох учеников Хогвартса. Первой церемонию проходила девушка. Шляпа отправила очаровательную Златовласку в Гриффиндор. Драко заметил, что Блейз проводил её заинтересованным взглядом, видимо его друг уже выбрал себе пассию. Девушка села рядом с Грейнджер, и они улыбнулись друг другу. А вот де Вер попал в Слизерин. Малфой, все еще смотревший на гриффиндорский стол, заметил, каким задумчивым взглядом проводила де Вера грязнокровка. «Уж не влюбилась ли она в него? Да какая мне собственно разница?», — подумал Малфой и отвернулся от ненавистной девчонки. Директор объявил пир.
Малфой и Забини ели мало, предпочитая потягивать наколдованное красное вино, о котором, разумеется, никто не знал, и осматривать свои владения. Кребб и Гойл, наоборот, налетели на еду, словно не видели её неделю. Малфой только поморщился при виде такого вопиющего нарушения правил этикета. Паркинсон тоже ела много и неаккуратно, когда она заметила взгляд Драко, тут же уронила кусок жирной курицы на мантию и залилась краской. «Мерлин, какая же она дура, — тоскливо подумал слизеринец, — слава великому Салазару, что отец отказался от смехотворной идеи нашей с ней помолвки. Она совершенно не подходит для роли миссис Малфой». Рядом с неуклюжей Персефоной сидела Миллиссента Булстроуд. Она разительно отличалась от своей подруги, Сенти, как её называли на факультете, была стройной красавицей с крутым нравом. Про таких обычно говорят «Стерва», и это определение полностью подходило девушке. Она, разумеется, полностью помыкала Паркинсон, чему та впрочем, не противилась, так как надеялась таким образом быть ближе к предмету своего поклонения — Драко Малфою. Сенти была Принцессой Слизерина, холодной и расчетливой, женской ипостасью Малфоя. Сегодня, как и всегда, она сидела и аккуратно разрезала листы салата, которые она заказывала у домовиков, ибо сидела на строжайшей диете с первого курса. Слева от скучающего Забини сидели Теодор Нотт и Дафна Гринграсс, новоявленная парочка. Драко усмехнулся: «Ну вот, еще один славный волшебник покинул наши ряды», — и отвел взгляд.
Малфой решил присмотреться к новому сокурснику. Николас де Вер был, несомненно, аристократ по крови и воспитанию, он значительно выделялся среди слизеринцев своим невозмутимым видом и взглядами, которые периодически бросал на стол Гриффиндора, Драко проследил за их направлением. «Не может быть!», — де Вер рассматривал грязнокровку Грейнджер, отчего той определенно было не по себе, но она старалась не обращать на это внимания и продолжала весело разговаривать с новенькой. «Что он мог в ней найти? Она же грязнокровка и зануда… Ладно, надо будет с ним познакомиться после ужина». И Драко Малфой обернулся к своему другу и задал ему какой-то ничего не значащий вопрос.
Приглашение
Утро следующего дня началось для Драко Малфоя в 6 часов. Будить никого не хотелось, даже для того, чтобы скрасить себе ожидание, поэтому слизеринец решил посидеть в гостиной и подумать над событиями вчерашнего дня. В подземельях было холодно, даже с растопленным камином, но Драко привык к такой температуре. В гостиной, разумеется, никого не было — все благополучно спали и видели красочные сны. Малфой присел в одно из кресел у камина и посмотрел на огонь. Завораживающие язычки пламени казались маленькими человечками, исполняющими какой-то ритуальный танец. Драко нравился огонь, наверно потому что в Имении он был редкостью, а слизеринец любил редкие вещи: вина, картины, драгоценные камни.
Смотря на пламя, юноша размышлял над последними событиями, внесшими разнообразие в его жизнь. Во-первых, к ним в школу перевелись два очень необычных студента. Чарис Д’Алансон была, безусловно, красавицей, для этого у неё было все: личико ангела, стройная фигура, золотистые локоны. Но Драко почему-то совершенно не хотелось встречаться с ней, что-то неведомое останавливало его, что немало удивляло юного мага. «Наверно это все из-за взглядов, которые вчера на неё бросал Забини, все-таки он мой друг, а посылать к черту многолетнюю дружбу из-за девчонки, пусть даже красавицы, не хочется. А она видимо подружилась с Грейнджер… Какая ужасная компания, надеюсь девочка быстро одумается. А если нет, то ей поможет Блейз, я в этом не сомневаюсь». Мысли Драко плавно перетекли на Грейнджер, он в сотый раз вспоминал все её недостатки: она страшная, занудная, подруга Поттера, а самое главное, она грязнокровка: Зза это я её ненавижу, а еще за то, что она посмела меня ударить, да за то, что эта сучка вообще появилась на свет!» Тут слизеринец вспомнил слова предка: «И только за это ты даришь простой девочке столь сильное чувство? Что-то мне не верится…». «На что он намекал? Неужели на то, что эта грязнокровка вызывает во мне не только ненависть, но еще и презрение и отвращение? Или старый портрет считает, что я влюблен эту дуру? Глупость какая! Я её ненавижу и точка! Да кто на такую вообще посмотрит?.. Хотя вчера на неё смотрел де Вер…» Тут Малфой еще раз вспомнил вчерашний вечер:
После пира Драко как староста подошел к новому однокурснику и представился.
—Николас де Вер, приятно познакомиться, — ответил брюнет, принимая руку, протянутую для рукопожатия, при этом он оценивающе посмотрел на нового знакомого. Малфою этот взгляд не понравился, но он не подал вида, ведь надо вытянуть из этого аристократа информацию, которую отказался выдавать Орион Малфой.
—Я староста, поэтому пойдем, я покажу тебе вход в нашу гостиную и немного расскажу о Хогвартсе, — «Мерлин, самого тошнит от своей доброты...»
—Был бы премного благодарен. Только я хорошо знаком с историей замка и его картой, да и со всем остальным, в принципе, но отказаться от столь лестного предложения было бы крайне невежливо, — улыбнулся де Вер одной из своих безупречных улыбок.
—Тогда пойдем, — Драко не мог отделаться от ощущения, что новый знакомый странно себя ведет. Все в Зале оглядывались на эту парочку Аполлонов, то и дело раздавались вздохи восхищения женской половины и фырканье мужской. Даже грязнокровка украдкой проводила их взглядом, что не укрылось от Малфоя: «Хм... это можно использовать». На выходе к ним присоединились Блейз и Сенти. Николас был так же безупречно вежлив. Миллиссенте он, как истинный джентльмен, предложил руку, которую она приняла с самым непринужденным видом. Малфой и Забини молчали, каждый думая о своем, а де Вер и Сенти вели светскую беседу на тему огранки драгоценных камней в последней ювелирной коллекции Валери Дьенош, модного волшебного дизайнера из Франции. О Хогвартсе Николас не спрашивал, будто все знал сам. Драко решил позже выяснить, почему он так хорошо осведомлен.
В гостиной после наставительной речи профессора Снейпа и отправления первокурсников по кроватям, состоялся Совет Слизерина, на котором была определена дата Первой Вечеринки — главного мероприятия сентября — 5 сентября в субботу, обсудили, кто за что будет отвечать. От дел были освобождены только Малфой и Забини, как Принцы Слизерина, Сенти, как Принцесса, и Николас, потому что был новеньким. В Слизерине всегда присутствовала четкая иерархия, все неукоснительно соблюдали раз установленные правила и подчинялись приказам Совета, куда входили лидеры факультета и по одному представителю от каждого курса. Обсудив все насущные проблемы, ребята разошлись спать: слизеринцы не могут появляться в Большом зале не выспавшимися.
«Итак, мне просто необходимо поговорить с этим де Вером… А поскольку он не так прост, то придется вспомнить уроки отца. Люциус всегда говорил, когда хочешь что-то узнать, сделай так, что бы тебе захотели это рассказать».
—Драко, что так рано проснулся? — раздался за спиной Малфоя вкрадчивый голос Николаса.
—Не спится. А ты почему не в кровати? — обратился к присевшему в кресло юноше Драко, он не любил, когда другие появляются так внезапно — это было его прерогативой.
—Мне достаточно 5-6 часов сна, — легко объяснил тот. И тут Малфой понял, кого напоминал ему де Вер весь вчерашний день — вампира. Все указывало на это: повадки, внешность, стиль одежды, а теперь еще и сон. «Но это вряд ли возможно, они боятся солнечного света, а этот… А ведь я не видел его на солнце… Мерлин, Драко, откуда такие мысли? Он нормальный аристократ, в Дурмстранге видимо все такие».
—Мой отец сказал, что наши семьи раньше были очень дружны, но 500 лет назад поссорились. Тебе что-нибудь известно об этом? — нарочито небрежно начал Драко: «Главное не переиграть». В глазах Николаса на сотую долю мгновения промелькнула настороженность.
—Да, я слышал об этом. Ты хочешь что-то узнать? — прохладно спросил де Вер.
—Интересно было бы узнать причину спора, — осторожно сказал Малфой, старательно маскируя любопытство.
—Твой предок расстроил свадьбу моего, а это был весьма выгодный союз для наших семей, — Николас в упор смотрел на однокурсника.
—Да, раньше династические браки были очень значимым атрибутом политики, впрочем, как и сейчас. Кстати, а кто была та девушка, которую не поделили наши предки? — с видимым равнодушием поинтересовался блондин.
—Я точно не помню, но вроде это была некая Элизабет, — Малфой ликовал, наконец-то история начала проясняться. Значит, все-таки была в волшебном мире волшебница по имени Элизабет де Бэв, а из этого следует, что и все легенды были правдивыми. И вполне вероятно, что де Вер приехал в школу не просто так...
—А что с ней сталось потом? В числе моих предков её точно нет.
—Никто не знает, да и мне, в принципе, все равно, что с ней стало — это было 500 лет назад, — и темноволосый волшебник откинулся в кресле, делая вид, что эта тема его нисколько не интересует. Драко понял, что от Николаса ничего не добьешься по поводу прошлого, но выяснить, ради чего он приехал в Хогвартс не составит труда. А потом просто останется собрать мозаику, и вся картина прояснится.
—Мой отец хотел отправить меня в Дурмстранг из-за некоторых дисциплин, которых нет в Хогвартсе, но мама настояла на Англии. А ты почему перешел к нам? Я право не понимаю, что могло подвигнуть тебя на такой шаг, — Малфой был чистокровным волшебником, врать и скрывать которых учат с детства, так что умение плести интриги были у него в крови.
—У меня дела в Хогвартсе, — равнодушно ответил де Вер, глядя прямо в глаза Принцу.
—Наша школа становится все популярнее, к нам переводятся из Дурмстранга и Шармбатона. Убрать бы всех грязнокровок, и Хогвартс станет идеальной школой, — «Во мне погибает гениальный актер». — Начать чистку следует с Грейнджер.
—Нет, я считаю, что Гермионе следует остаться в замке, — вкрадчиво отозвался де Вер, рассматривая узор на камине.
—Она худшая грязнокровка, которую я когда либо встречал, занудная, страшная…
—Достаточно! Я не намерен выслушивать оскорбления в адрес Гермионы Грейнджер, — «Да! Это уже что-то, значит, цель его приезда в Англию как-то связана с гриффиндоркой, но как?».
—Она грязнокровка, а слизеринцы не связываются с такими, — назидательно произнес Драко, гадая, что из этого выйдет. Без сомнения, он выбрал правильную тактику.
—Мне все равно. Я всегда получаю то, что хочу, а сейчас я хочу её.
«Можно аплодировать стоя, я просто Бог сцены, — Видимо де Вер не воспринимал его всерьез, раз столь откровенен. — Хочешь, значит, показать, что Грейнджер теперь — твоя игрушка, и трогать её ты не позволишь. Ошибаешься, приятель, грязнокровка — моя забава, моя обезьянка вот уже 6 долгих лет, и дарить тебе её я не намерен». Драко вдруг представил её в объятиях Николаса: «Нет, она гриффиндорка до мозга костей, и всегда будет ненавидеть Слизерин, значит, я могу быть спокойным, мои вещи останутся при мне».
—Она лучше в монастырь уйдет, чем будет со слизеринцем, — во всяком случае, Драко надеялся на это, ему не хотелось, чтобы этот новичок портил репутацию факультета. Де Вер ничего не ответил, а лишь ухмыльнулся.
Малфой же не стал развивать тему, анализируя полученную информацию: «В XV веке лучшие друзья ссорятся из-за девчонки, спустя 500 лет в школе появляется потомок одного из друзей и решает заполучить девку, как две капли воды похожую на ту, что исчезла тогда. История повторяется: снова Малфой, снова де Вер, снова… Стоп! Грейнджер — грязнокровка, значит, она не может быть потомком Элизабет де Бэв, у той же не было детей, когда она исчезла, или были?.. Нет, она была не замужем, а раньше рождение вне брака строго каралось. Значит внешность — лишь совпадение. И все остальное тоже только совпадение! — убеждал себя Малфой. — Но лишать себя любимой забавы я не позволю! Хотя это будет весело, если он попользуется ей и выбросит. Грязнокровка будет страдать, жаль только будет, что к такому состоянию её привел не я. Замкнутый круг какой-то...»
Потихоньку начали подтягиваться другие слизеринцы, несонные, собранные как всегда. Драко отметив это, порадовался, что он учится именно на этом факультете и не видит каждое утро опухшие от недосыпа лица. Вскоре явился Забини, ведя под руку Сенти, и друзья вместе отправились на завтрак. Де Вер шел с ними, поскольку Миллиссента снова увлекла его светской беседой.
В дверях змейки столкнулись c львятами. Это были Поттер и Уизли со своими девушками и Грейнджер с новенькой. Никто не выглядел усталым или сонным. Извечные противники остановились друг против друга. Миллиссента равнодушно взирала на гриффиндорцев, ей не было никакого до них дела. Забини только ухмыльнулся, предвкушая очередную ссору, даром, что руки не потирал от нетерпения. Малфой презрительно искривил губы, готовясь напасть. А де Вер удивил всех: он галантно приветствовал Гермиону, не отрывающую от него затуманенного взгляда. Девушка словно очнулась ото сна и пробормотала приветствие, бледные щеки покрылись румянцем, а руки чуть тряслись. Все смотрели на странное поведение этих двоих, кто с недоверием, кто с удивлением. «Смутившаяся грязнокровка… никогда не думал, что увижу такое, — Малфой рассматривал девушку и понимал, что такой он и не хотел её видеть — она должна рвать и метать при виде слизеринцев, при виде его, иначе словесные перепалки с ней потеряют всякую прелесть. Эта игра потеряет всякий смысл, если гриффиндорка влюбится в де Вера. Так играть я не собираюсь! Правила здесь устанавливаю я, а не этот вампир из сказки».
Д’Алансон легонько потрясла Грейнджер за плечо, та отвела взгляд от прекрасного хищника и осознала, что её слабость видели слизеринцы, её враги. Немая сцена кончилась, вокруг снова появились звуки.
Малфой и Забини с Сенти развернулись и зашли в зал, делая вид, что им плевать на тупых гриффиндорцев. В свою очередь, представители львиного факультета, пожав плечами, так же отправились на завтрак. Николас де Вер проследовал на свое место с совершенно невозмутимым видом и сел рядом с Миллиссентой, то есть напротив Малфоя. Ни у кого в голову не пришло расспросить новенького о странном поведении: Булстроуд было все равно, а Забини знал, что ему после все объяснит Драко. За столом Гриффиндора, где все сидели сонные, бодрая Золотая компания, как их теперь называли, заметно отличалась от однокурсников. Они сидели и весело болтали, будто ничего примечательного не произошло. «И какого Мерлина они так спокойно к этому отнеслись? Даже не удосужились спросить, что все это значит. Тупые гриффиндорцы... Только эта новенькая бросает иногда взгляды на наш стол. Я разберусь с этим позже», — Драко отвернулся и начал завтракать, то есть пить свою первую чашку кофе, его самого любимого напитка.
* * *
«Ну что за невезение: с утра пораньше столкнуться с этим гадюшником. Ненавижу! Теперь не могу! Придушила бы каждого друг за другом, а еще лучше пустить им их голубую ЧИСТУЮ кровь. Начала бы с этой стервы Булстроуд, нашей мисс Я-тут-самая-крутая-а-вы-все-пыль-у-моих-ног. Интересно, она бы отреагировала? Конечно, кровь же испачкает её жакет от черт-знает-насколько знаменитого дизайнера, эта пустышка такого не снесет. Потом бы настала очередь Забини, родственничек недоделанный, блин, стоял и лыбился, как сумасшедший. Идиот! Его убью медленно и мучительно, чтобы он ответил за каждую свою ухмылку. А потом бы я свернула шею этому альбиносу с замашками Казановы, эту чертову шею с чертовым ароматом бергамота и ветивера! Боже, Аллах, Будда, Заратуштра, Аматэрасу, или кто там, на верху, дай мне сил не прибить его при следующей встрече, ибо он доконал меня окончательно! Ну почему он всегда появляется там, где его совсем не ждут? Еще этот де Вер… Ну вот что этому вампиру доморощенному от меня надо, а? Хорошо хоть, Чарис во время догадалась меня отвлечь, а то стояла и пялилась на него, как на чудо чудное! Я показала себя идиоткой, какой Хогвартс еще не видел. Малфой теперь прикопается со своими дебильными комментариями. Надо немедленно что-то делать с моей реакцией на де Вера, иначе проблем не оберешься, сегодня же пойду в библиотеку, там должна быть какая-нибудь информация по этому поводу…» — вот такие мысли занимали светлую голову старосты факультета Гриффиндор по дороге на урок Защиты от темных искусств.
Сказать, что она была, зла — ничего не сказать. Гриффиндорка была просто в бешенстве: Малфой, де Вер, тайна Элизабет, еще голова после вчерашнего болит. Хорошо, что внешне бодрая, а то, что люди подумают? «Ну вот кто заставлял меня пить, а? Гарри заставлял… Ну все Поттер, на зельях сам думать будешь и конспекты тебе не дам. Ой, как голова болит…»
—Хоть кто-нибудь сомневался, что первый урок у нас будет со слизнями? — обратился к однокурсникам Рон.
—Неа, дружище, но я все же полагал, что к ним прибавится еще и Снейп с каким-нибудь мерзким зельем. А оказывается, они всего лишь будут портить мой любимый урок, — отозвался Поттер, который нес сразу две тяжелые сумки с книгами: свою и Гермионы, которая шла с таким видом, будто готова сейчас растерзать любого, кто встанет на её пути.
Слизеринцы уже стояли у кабинета, невозмутимые и гордые как всегда. Они делали вид, что подошедшие гриффиндорцы их волнуют также как пятно на подошве их дорогих ботинок из тонкой кожи. Только новенький в упор смотрел на гриффиндорскую старосту, та это заметила, но отвернулась, не желая очередного представления в стиле Средневековья. «Видимо, когда я зла, его чары не действуют. Ну, хоть какая-то от тебя польза, аристократишка белобрысый. Кстати, почему у него волосы такие светлые?..»
—Малфой, а почему ты такой белобрысый? Тебя в детстве перекисью облили или ты просто до седины испугался щеночка, которого тебе подарили на праздник? — повернулась к блондину девушка. Это был внезапный порыв, который вполне можно было оправдать гриффиндорской импульсивностью.
—Ты совсем ума лишилась, грязнокровка? Или у тебя его никогда и не было? — сардонически ухмыльнулся Драко. Вот такая гриффиндорка ему нравилась: голова высоко поднята, глаза метают молнии, руки трясутся от жажды задушить кого-нибудь. «Твою мать, она грязнокровка, даже когда злится. Г-Р-Я-З-Н-О-К-Р-О-В-К-А. Но бесится она забавно. Значит, хочешь немого поиграть? Что ж, желание дамы — закон».
—Малфоюшка, не отвечай вопросом на вопрос, это не вежливо, — сладко пропела девушка, сейчас она поругается с этим белобрысым хорьком, и голова сразу пройдет, и не придется идти к мадам Помфри. Гриффиндорцев потихоньку начало трясти от смеха, слизеринцы готовы были броситься на защиту своего Принца. Николас молчал, наблюдая разворачивающуюся сцену.
—Грязнокровка, тебе ли меня манерам учить? Ты вообще не имеешь понятия об этикете, — Драко любил выводить её медленно, наслаждаясь каждой секундой.
—Ты становишься скучен. Придумай что-нибудь другое, помимо грязнокровки. Или в твоем скудном аристократическом лексиконе только это слово и есть? А как же ты тогда Паркинсон называешь? Или ты настолько обожаешь её, что у тебя язык не поворачивается обозвать её? — этого Малфой стерпеть не мог. Его давняя помолвка с Пенси — пятно на его безупречной репутации.
—Ты предпочитаешь словечки пожестче? Отлично. Тебе что больше нравится «Сучка» или «Шлюха»? — изящно изогнул бровь, презрительно скривил губы в усмешке и уже готов был продолжить ряд «ласковых» эпитетов, как дверь в кабинет открылась, и оттуда прозвучал властный голос новой преподавательницы: «Все в класс!» И ученикам пришлось оторваться от интересного зрелища и зайти в учебное помещение.
—Мы с тобой позже договорим, милая моя грязнокровка, — шепнул Малфой девушке, проходя мимо неё в класс, Гермиона только сжала кулачки. «Позже, дорогой, так позже… шлюхой значит ты меня назвал?..»
—Здравствуйте, уважаемые выпускники. Я ваш новый учитель Защиты от темных искусств, — твердым, хорошо поставленным голосом начала пожилая женщина. На вид ей было лет сто, но держалась она намного достойнее тех, кто годился её в правнучки. Это была подтянутая, маленькая колдунья, седые волосы были собраны в строгий пучок, совсем как у Макгонагал, мантия определенно была куплена в одном из бутиков Парижа. Взгляд нового профессора был суровым, небесно-голубые глаза внимательно изучали лица учеников. — Директор Дамблдор уже представлял меня, но я все же начну именно с этого. Моё имя — Кассандра Граф. Вы будете называть меня «Профессор Граф».
Ваши предыдущие учителя, за редким исключением, никуда не годились. В прошлом я была Главой элитного подразделения аврората, так что опыта и квалификации у меня больше, чем у предыдущих шести. Сейчас мирное время, противник давно уничтожен, спасибо мистеру Поттеру, но расслабляться нельзя, надо постоянно работать и совершенствоваться. Для начала мы разберемся с вашими талантами и способностями, дабы наиболее продуктивно использовать время наших уроков. По очереди вы будете выходить вперед, я буду накладывать на вас специальное заклинание, которое и позволит нам узнать ваши силы. Не будем тратить драгоценные минуты, мисс Уорингтон, начнем с вас…