Основные религиозно-философские доктрины I тысячелетия до Р.Х.

Ок. VII–VI вв.	Иранский пр. ЗАРАТУСТРА. Учил об извечной борьбе двух полярных начал: светлого (Агурамазды) и темного (Анграмайнью). Выступал против древних богов (дэвов). Символом Агурамазды считался огонь. Требовал от своих последователей нравственной чистоты. Св. книга заратустризма — АВЕСТА.
ИРАН
Ок. VII–IV вв.	Греческие философы разработали различные метафизические системы — от идеализма (Платон), который видел истоки видимого мира в незримом Бытии, до материализма (Демокрит), который рассматривал Вселенную как сплетение атомов.
ГРЕЦИЯ
Ок. VII–V вв.	Брахманизм учил о едином абсолютном Начале, Брахмане, проявлениями которого является весь видимый мир. Священные книги брахманизма — УПАНИШАДЫ. Как развитие и одновременно преодоление брахманизма возникло учение БУДДЫ (563–486). Согласно буддизму, высшее Начало — Нирвана, неопределимая никакими земными понятиями, есть идеальное Сверхбытие. Достигнуть его можно, лишь освободившись от уз, связывающих человека с преходящим миром страданий и вожделений. Священная книга буддизма — ТРИПИТАКА.
ИНДИЯ
Около. VI в.	Учение ЛАО-ЦЗЫ, развитое его последователями, требовало от человека опрощения и созерцания, чтобы он мог жить по высшим законам Дао (вселенского Целого, в котором отождествляются Бог и природа). Священные книги даосизма — ДАОДЭЦЗИН и ЧЖУАН-ЦЗЫ. Конфуцианство было скорее философско-нравственно-политическим учением, чем религией. Его основатель КОНФУЦИЙ (551–479) почитал Бога под именем Неба, но, по его мнению, человек ничего о Нем не знает. Задача людей — в гуманном устроении общества на основе здравых традиций, этики и ритуалов, призванных укреплять государство.
КИТАЙ

4. Особенности пророческого Откровения. Для Церкви в проповеди пророков исключительное значение имеют предсказания о приходе Мессии, Христа. Кроме того, пророки часто выступали и как провидцы, заранее предвещавшие о грядущих вскоре событиях. Однако неверно считать, что сущность пророческого учения исчерпывается этим предвидением будущего.

Многое в проповеди пророков, хотя и принадлежит Ветхому Завету, сохраняет непреходящую ценность в Новом. Их неповторимый опыт богообщения, взгляд на сущность благочестия и веры, особенности их этического монотеизма и учение об истории могут быть, по словам Б. А. Тураева, «с полным правом названы ступенью к христианству». То, против чего боролись пророки: социальная несправедливость и тирания, национальное превозношение и ханжество, — не исчезло. Поэтому в книгах пророков «заключается учение, относящееся ко всем временам» (П. Я. Чаадаев).

Само слово «пророк» (евр. наб`и, греч. проф`етес) не означает только предсказателя будущего. Термин «наби» можно перевести как призванный (Богом), а «профетес» — как человек, говорящий от чьего-то лица (в данном случае — от лица Божия).

Пророки были выразителями воли Господней, открытой им в духе. Одна из главных черт профетизма — божественный источник их вдохновения. Они призывались на служение порой неожиданно для них самих, порой против собственной воли. Веление Сущего переживалось пророками как таинственная сила, превозмогающая человека и влагающая в его уста Слово Божие. Охваченные сверхъестественным вдохновением, они дерзали говорить прямо от лица Господня. Многие их речения начинаются словами: «Тако глаголет Господь». Пророки древних времен, говорит апостол, не приходили по воле человеческой, но святые люди Божии говорили, движимые Духом Святым (2 Петр 1,21).

Принадлежали провидцы к самым разным слоям населения: среди них были крестьяне, как Амос и Михей; священники, как Иезекииль; храмовые прорицатели, как Наум; приближенные царя, как Исайя. Но все они, нередко покидая свои обычные занятия, становились глашатаями небесной воли. Они ясно чувствовали, что возвещаемое идет не от них самих, а от Господа.

«Некоторые говорят, — пишет свт. Василий Великий, — что они пророчествовали в исступлении, так что человеческий ум затмеваем был Духом. Но противно обетованию Божия наития — богодухновенного делать изумленным, так, чтобы он… выходил из свойственного ему разума» (Толк. на Исайю, Предисловие). Пророки не были похожи на языческих прорицателей и восточных мистиков, которые теряли в экстазе собственную личность. У пророков всегда ясное самосознание, даже тогда, когда они предстоят Богу. Это отразилось и на их творчестве. На нем лежит печать их дарований, характеров и жизненного опыта. Откровение Божие не «диктуется» людям, а преломляется в конкретной личности посланца.

Подчас пророки изнемогали под бременем своего непосильного служения, им было нелегко предсказывать бедствия и постоянно обличать людей. Но они оставались до конца верными своему призванию.

5. Закон, избрание и обетование в профетизме. Русский богослов М. С. Тареев подчеркивал, что «беспримерно высокий и чистый еврейский монотеизм есть преимущественный результат пророческой проповеди» (Основы христианства. Серг. Пос., 1908, т. 2, с.91). В связи с этим библейская критика XIX века была склонна преувеличивать новизну пророческой проповеди. Ее изображали почти как новую религию, которая сменила старую — грубую и примитивную. Но из самих пророческих писаний явствует, что такая точка зрения не оправдана. Хотя, действительно, религиозно-нравственное сознание пророков было намного выше уровня предшествующих эпох, разрыва в традициях не существовало. Начиналась она Авраамовым Заветом и Моисеевым Законом, и уже первые по времени пророки-писатели Амос и Осия ссылаются на Закон, который был прежде дан народу Божию (Ос 4,6; 8,1; Ам 2,4). Таким образом, они выступают не как провозвестники новой религии, а как реформаторы, возрождающие и продолжающие дело Моисея. Но если прежде возвышенное учение Декалога усвоялось еще не полно, то в классическом профетизме оно нашло наиболее совершенное выраженин со времен Моисея.

Именно из Декалога вытекает отношение пророков к нравственности и социальной правде как к требованиям веры. Для них «хесед», милосердие, выше всесожжений и жертв. Жертвы без покаяния, дары, приносимые Богу на алтарь, без нравственного очищения лишь оскорбляют Бога.

Изобличая уступки язычеству, пророки приравнивают зло моральное к идолопоклонству. Угнетение слабых, насилие, ложь, несправедливость есть такая же измена Завету, как и почитание «богов чужих».

«Своеобразие социальной проповеди пророков, — замечает прот. С. Булгаков, — есть то, что можно назвать социальным морализмом, их отношение к вопросам хозяйства как к вопросам нравственности, их оценка социальной жизни под углом нравственности. Благодаря их социальному морализму, притом религиозно-углубленному, они видят в хозяйстве не только вопросы социальной техники, но и социальной правды» (Очерки по истории экономических учений. М., 1918, с.25).

Высокие нравственные требования, предъявляемые пророками к Израилю, вытекают из их веры в избранность ветхозаветной Церкви. Пророки не сомневаются, что она избрана Сущим для Своих промыслительных целей, но в этом избрании они видят не преимущество, а двойную ответственность перед Богом. Обетования Божии непреложны, однако над тем или иным конкретным поколением они сбываются лишь при условии соблюдения Завета.

6. Пророки и культ. Резкие нападки пророков на обряды и культ могут создать впечатление, что они отрицали общественное богослужение. Но на самом деле между профетизмом и культом не существовало принципиального антагонизма. «Настаивая первоначально на святости, главным образом в ее аспекте ритуальной чистоты, ветхозаветное богослужение, как и пророческая проповедь, также спопобствовало созданию в Израиле идеала святости как моральной чистоты, охраняемого предписаниями древнего Моисеевого закона» (прот. А. Князев. Пророки, гл. 7). Пророки обычно проповедовали при святилищах, и их речи являлись частью храмового ритуала. Обличения пророков были направлены против одностороннего подхода к служению Богу, когда жертвы и обряды подменяли искреннюю веру и нравственность. Как уже отмечалось, среди пророков были и священники: Иеремия и Иезекииль, а, возможно, Осия, Наум и Аввакум.

Произнося свои речи, многие пророки прибегали к символическим действиям, которые были призваны глубже, чем слова, врезаться в сознание и память народа (разбивание сосуда, ношение цепей и др.). К числу символических действий относилось и наречение имен, которые пророки давали иногда своим детям (эти имена указывали на грядущие судьбы народа Божия). Сам Господь Иисус, будучи Пророком, использовал символические действия (проклятие смоковницы, въезд в Иерусалим на осле и др.).

7. Учение пророков об истории. Пророки верили, что Бог действует и проявляет Себя в исторических событиях. Поэтому они принимали активное участие в жизни своих современников. Они были наставниками народа, советниками царей, трибунами и духовными вождями. Но, в отличие от своих предшественников, они не прибегали к политическим переворотам (как Ахия, Нафан, Елисей). Их служение было чисто религиозным.

Пророки видели руку Божию не только в событиях жизни ветхозаветной Церкви, но и в истории языческих народов, которые также подчинены высшей воле.

Большинству мировых учителей бытие мира и жизнь человека представлялись неизменными или двигающимися по кругу вечного возвращения. Только у библейских пророков история предстает как цепь событий, направляемых Богом к определенной цели. Согласно учению пророков, история завершится Царством Божиим, преображенным миром, в котором погибнет все темное и злое и восторжествует божественная гармония. Они верили, что суд Божий постоянно настигает нечестивых и вершителей зла, а в последние дни полностью истребит зло из творения. На земле установится новый Едем, кончатся войны и притеснения, исчезнет смерть и природа покорится человеку. Это произойдет тогда, когда Сам Бог явится среди людей.

8. Пророчества о Христе. В профетизме не угасла, но углубилась вера в обетование, данное Давиду. Царь-Мессия придет на землю как осуществитель воли Господней. Он будет действовать не внешней силой, а правдой и Духом. Его слово покорит народы. Некоторые пророки приблизились даже к тайне страждущего Мессии. Им было дано предвидеть многое из жизни и служения Христа.

Однако тайна Богочеловечества осталась для пророков прикровенной. Вначале Мессия еще мыслился ими по образу земного царя. Но даже после того как эта мысль была оставлена, пророки видели в приходе Помазанника и явления Бога в мир два параллельных события. Только в Новом Завете открылось единство Богоявления и мессианства.

Дар исторического предвидения поднимает человека над границами времени. Отсюда такое характерное для пророчества явление, как сокращение хронологической перспективы. Ведомый Духом Господним ясновидец созерцал грядущее «приближенным». То, чему в очах Божиих «надлежит быть вскоре» (Откр 1,1), по человеческим меркам может наступить через тысячи лет, ибо для Господа тысяча лет — как один день (Пс 89,5; 2 Петр 3,8). Поэтому у библейских пророков предсказание о приходе Христа нередко сливается воедино с концом истории и эсхатологической полнотой Царства Божия.

9. Профетизм и ложные пророки. Наряду с великими пророками в Израиле и Иудее действовало немало царских пророков, которые входили в число придворных и храмового персонала. Чаще всего библейские пророки находились к ним в оппозиции, считая, что они возвещают ложь. Эти пророки стремились угодить монархам и толпе, предсказывая успехи и удачи, когда следовало ожидать небесной кары. Еще во Второзаконии Израиль предостерегался от лжепророков (13,1–6). Признаком их самосвятства была готовность на компромисс с язычеством и отказ от традиции профетизма, которая заключалась в непримиримости к народным грехам.

Осия, Исайя и особенно Иеремия, являясь горячими патриотами, не щадили национальных чувств сограждан, когда нужно было бичевать измены Завету. Их речи были настолько смелыми, что при более сильном правительстве и в других условиях на них смотрели бы как на предателей и врагов нации. Подобные обвинения и были выдвинуты против Иеремии, которого бросили в тюрьму за предсказание гибели Иерусалима и Храма. Однако за немногими исключениями пророки пользовались относительной свободой. Для них воля Божия была выше всего, ибо только в Завете они видели благо страны и призвание народа. Напротив, лжепророки оставались придворными льстецами, готовыми говорить «по сердцу царя».

10. Пророчество в Новом Завете. Пророческий дар возрождается в Новом Завете. В духе и силе древних пророков выступает Иоанн Креститель, и Сам Иисус Христос совершает Свое земное служение как Пророк.

В раннехристианских общинах повсеместно появляются пророки. Подобно ветхозаветным, они прибегают к символическим действиям, предрекают события будущего (Деян 11,28; 21,10–11), странствуют из города в город (Деян 11,27).

Пророчество считается в Церкви великой харизмой (1 Кор 14,1), которая дается избранным (1 Кор 14,29). Однако, как засвидетельствовал ап. Петр, с приходом Христа и дарованием Духа Святого исполняется обетование, данное через пр. Иоиля: все верные получат дар пророчества (Деян 2,16–21; Иоиль 2,28). Он выражается в том, что каждый христианин может «стяжать Духа Святого». Уже в таинстве Миропомазания новокрещаемым дан залог этого стяжания. Но для полноты осуществления пророческого дара нужен подвиг. Прп. Серафим Саровский называл стяжание Духа Святого «целью христианской жизни». Путь святых, по словам прот. А. Князева, «свидетельствует, что на известных степенях духовности человеку могут становиться известными и понятными определения о нем Божественного Промысла… Это тоже входит в дар всеобщего пророчества». Пророку ведомы пути Господни. И, подобно древним пророкам, верующие могут постигать Его волю, ибо они уже не рабы, но сыны Царствия (Ин 15,15).

Вопросы для повторения

1. Как подразделяются писания Пророков?

2. С чем связаны названия этих разделов?

3. Как возникли сборники пророческих книг?

4. Какие литературные жанры использованы в пророческих книгах?

5. Какой период истории обнимает время служения пророков?

6. Какие важнейшие события истории происходили во дни пророков?

7. Против чего была направлена пророческая проповедь?

8. Чем характеризовалась религиозная жизнь внебиблейских народов в эпоху пророков?

9. Можно ли сводить дело пророков только к предсказанию грядущего?

10. Что означает слово «пророк» в Библии?

11. Какова главная черта пророческого вдохновения?