Синай-Кадеш-Заиорданье (Числа, Второзаконие)

1. Книга Чисел. Русское название книги (как и греч. Аритм`ой) связано с обилием в ней исчислений по коленам и родам всей ветхозаветной Церкви во дни Моисея. Тесно примыкая к Исходу, Книга Чисел — прямо и прообразовательно — посвящена судьбам Церкви, народа Божия. Книга рисует общину, сосредоточенную вокруг святыни, вокруг пребывающей в ее центре Славы Божией. Боговдохновенный автор не умалчивает о человеческих грехах и слабостях верующих (мятеж против духовных наставников, ропот и непослушание, распри внутри общины). В то же время сказание говорит о милосердном снисхождении Господа, сохраняющего маловерных, о суровых уроках, направленных на их вразумление.

Более всего в Числах видна рука священнического редактора (С), но немало глав построено на Я- и Э-традициях с дополнениями из древних сборников гимнов.

Книга делится на три основные части:

Первая — повествует о пребывании израильтян у Синая, об исчислении их, об обязанностях левитов и назореев, о второй Пасхе после исхода (1,1 — 10,10).

Вторая — рассказывает о странствиях по пустыне от Синая к Кадешу и потом к равнинам Моава (10,11–22,1).

Третья касается событий, происходивших в Заиорданье, в области Моава (22,2 — 36,13).

Все три части включают ритуальные постановления.

2. Путь Сынов Израиля в Ханаан. Во всех деталях проследить дорогу, по которой вел Моисей свой народ от Синая, едва ли возможно. Не являясь хроникой, Числа уделяют мало внимания истории и географии. Однако рассеянные по всей книге указания позволяют в общих чертах восстановить порядок продвижений и событий. Сначала израильтяне идут на северо-восток вдоль залива Элат (Акаба) к пустыне Фаран. Осев в ее северной части, в большом оазиса Кадеш (греч. Кадес), они, вопреки воле Моисея, предпринимают военную вылазку в сторону Негева (южн. Палестина), но встречают ожеточенное сопротивление хананеев. После этого они возвращаются в пустыню к заливу Элат и потом уже оттуда, минуя царство Едома, направляются в Заиорданье, на равнины Моава. Датой этих событий обычно принято считать последние годы XIII века.

3. Ветхозаветное священство (Числ 3; 12,1-15; 16–18). Языческие жрецы рассматривались как существа, одаренные магической властью, происходящие от богов, владеющие сокровенными знаниями и силами. Иначе понимается священство в ветхозаветной Церкви. Потомки Аарона и все прочие левиты предлагаются Богу как жертва и дар, как замена первенцев, посвященных Творцу (3,11–12). Поскольку весь Израиль еще не в состоянии быть «царством священников», некая часть народа (левиты) замещает его перед лицом Ягве. Тем самым левиты становятся предстоятеляминарода Божия, совершителями от лица Церкви жертвы-трапезы и других видов богослужения.

Такое понимание священства удержалось и в новозаветной Церкви, но с одним важным изменением. «Царственное священство всего Израиля, — замечает Н. Афанасьев, — оставалось обетованием» (прот. Н. Афанасьев. Церковь Духа Святого. Париж, 1970, с.10). Левиты постепенно превратились в замкнутую, наследственную касту. Между тем благодатный дар Нового Завета заключался в исполнении обетования. Все члены Церкви, «живые камни» ее здания (1 Петр 1,5) — ее «священство святое». Иерархический же строй ее обусловлен различием дарований (1 Кор 12,28) и необходимостью сохранения порядка в общине (ср. свт. Климент Римский. 1 Посл. к Кор. 40). Священник как предстоятель Церкви в таинстве Евхаристии может быть избран не только из определенного колена: им имеет право стать любой, кто поставлен Церковью.

Книга Чисел рисует священство и левитство в их завершенном виде, какими они сложились во время Плена. Позднее в эпоху судей и царей жертвы нередко приносились вождями, монархами и частными лицами (Суд 6,19; 2 Цар 6,17), хотя предпочтение отдавалось левитам (см. Суд 17–18). Однако Кн. Чисел содержит ряд указаний на то, что при Моисее установление священства встречало активное сопротивление.

Примечание. Назореев (евр. назирим), о которых говорится в Числ 6, не следует смешивать с назарянами (евр. ноцрим) — жителями Назарета. Назорейство не было наследственным служением наподобие левитского. Назорейские обеты принимали частные лица по своему желанию или по желанию родителей (ср. Суд 13,5; Лк 1,15). Назорей посвящал себя борьбе с язычеством; он давал обещание не стричь волос, не пить вина и не прикасаться к трупу. Обет мог быть принесен и на время. Слово «назорей» происходит от «назир» — отделенный, посвященный (Богу). Назорейство было ветхозаветной формой аскезы, отказа от тлетворных плодов ханаанской цивилизации. К назореям был близок кенитский клан рехавитов (4 Цар 10,15; Иер 35), которые не только воздерживались от вина, но и жили в шатрах, как их предки-кочевники.

4. Ропот и мятежи (11–14,16). Книга Чисел особенно подробно останавливается на сопротивлении народа своему вождю.

Тяготы странствия по пустыне вызвали массовое недовольство Моисеем (11,1–6). Дотоле разобщенные и соперничающие колена, а также иноплеменники (ст. 4) с трудом привыкали к мысли о единстве. Голод в стане, как повествуют Числа, исторг из души Моисея, сознававшего свою ответственность, молитву-жалобу:

«Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его? Откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему? Ибо они плачут предо мною и говорят: «дай нам есть мяса». Я один не могу нести всего народа сего» (11,11–14).

Далее повествуется о возмущении против Моисея его брата и сестры. Поводом послужила жена Моисея, эфиоплянка (см. §23,4), но главная причина заключалась в желании подорвать его авторитет как вождя всего народа и пророка: «Одному ли Моисею говорил Господь? Не говорил ли Он и нам?» (12,1–2). Проказа, которая поразила Мариам, есть знак отделения от общины, ибо прокаженные находились «вне стана» (см. Лев 13–14). Однако этот эпизод не дает основания считать, что Моисей действовал как деспот. Появление в стане пророков (11,26–30) показалось некоторым людям посягательством на права вождя. Но он отклонил эти опасения. Он не желал ограничивать свободу пророчества. Более того, Моисей не желал создавать из левитов иерократию(власть духовенства) и для управления народом назначил старейшин (11,16, ср. Исх 18,13–27).

Примечание. «Кротость» Моисея (12,3) следует понимать не в христианском смысле, а на фоне нравов того времени и среды.

Из Кадеша были отправлены лазутчики в Ханаан. Они принесли вести о силе его народов и об их неприступных городах. Это вызвало новый взрыв ропота, ответом на который было пророчество, что ни один из маловерного поколения не войдет в землю, обещанную Господом (14,1-38). Однако, нарушая волю Господа и предостережение пророка, наиболее воинственные израильтяне сделали попытку прорваться в Негев. «И сошли амаликитяне и хананеи, живущие на горе той, и разбили их; и гнали их до Хормы» (14,39–45).

И, наконец, среди самих левитов начался мятеж, возглавленный Кореем, Дафаном и Авироном (16). Они упрекали Моисея, что он «хочет властвовать» над народом. «Все общество, — говорили они, — все святы, и среди них Господь». Но чудесное знамение-возмездие показало, что Моисей был прав, что еще не пришло время исполниться обетованию о всеобщем священстве в Церкви. Другое знамение — расцветший жезл Аарона (17) — засвидетельствовало право его рода возглавлять священство.

5. Знамения на пути от Кадеша к Моаву (20–21). Среди испытаний, пережитых Израилем у Кадеша, маловерие коснулось даже Моисея и Аарона. Когда не стало воды, Господь повелел Моисею ударить в скалу и обещал, что из нее потечет ручей. Но Моисей поколебался и для верности ударил два раза. Согласно древней песне (21,17–18), источник забил благодаря усилиям «вождей народа» во главе с Моисеем. Как бы то ни было, за маловерие Моисей и Аарон были лишены права вступить в землю обетованную.

Аарон умер у границы царства Едомского, куда направился Израиль от пустынных берегов залива Элат. Там хананеи из города Арада выступили против израильтян и на сей раз были разбиты. В пределы Едома Моисей решил не вступать, а обошел их безлюдными тропами. На пути стан подвергся нападению «огненных змей» (евр. ха нахашим ха серафим; по-видимому, это название происходит от смертельного воспаления, которое вызывал их укус). Тогда, по велению Божию, Моисей сделал медного змея и выставил его на знамени. Тот, кто взирал на него, получал исцеление (21,4–9). Это одно из наиболее загадочных мест Пятикнижия.

У многих народов, в том числе израильтян, змей был символом темных демонических сил (ср. Быт 3,1 сл.). Египтяне изображали поверженного змея в знак победы над ним Солнца. Возможно, медный змей, пригвожденный к знамени, тоже был знаком победы над змеями (прот. А. Князев). Сказание говорит о великой исцеляющей силе веры. Поэтому и Христос, «пригвоздивший ко кресту рукописания грехов наших», сравнивал Свой крест с медным змеем, вознесенным в пустыне, подобно знамени спасения (Ин 3,14). Позднее Моисеев змей почитался израильтянами как фетиш и был уничтожен царем Езекией в VIII веке (4 Цар 18,4).

6. Ханаан в XIII веке и правила «священной войны». У границ Едома и Моава Сыны Израиля шли уже по территории Ханаана.

В тот период власть Египта над страной почти кончилась. Фараоны едва могли отражать удары ливийцев и «народов моря». Политическая карта Палестины оказалась теперь необычайно пестрой. На западном берегу высаживались первые отряды филистимлян, которые скоро утвердятся на полосе суши к югу от горы Кармил. Центральные области были населены различными племенами, в том числе, по-видимому, и евреями (см. §23,3а). Восточное Заиорданье находилось в руках аморрейского царя и аммонитян, на восток и юго-восток от Мертвого моря располагались царства Моава и Едома. Северные и южные города-государства принадлежали ханаанским царям.

К хананеям израильтяне питали особую неприязнь. Если религия Моисея требовала от человека нравственной чистоты, то ханаанские культы Молоха, Ваала, Астарты и других богов открывали простор диким инстинктам падшей природы, извращениям и безумствам, обещая за это хорошие урожаи и плодовитость стад. «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь, Бог твой, — говорит Моисей во Второзаконии, — тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии. Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою через огонь, прорицатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего» (Втор 18,9-12). Раскопки и документы свидетельствуют, что в Ханаане процветали человеческие жертвоприношения. Под фундаментами зданий обнаружено немало детских скелетов. В Гезере открыто целое кладбище сожженных младенцев. Вера в сельскохозяйственную магию была неотделима от культа пола. Особые блудницы служили при храмах, участвуя в оргиях в честь богов плодородия. Ввиду всего этого понятно, что израильтяне стали смотреть на борьбу с хананеями как на «брань Господню», священную войну, которую ведет против «мерзостей» Сам Ягве.

Тогда же в израильскую военную практику вводится закон «херема» (греч. анафема, русск. заклятие). Его издавна применяли многие языческие народы. Он заключался в том, что в городе, преданном заклятию, не брали добычи и пленных. Все стиралось с лица земли. Израильские воины, усвоив этот жестокий обычай, считали, что Бог его одобряет. Впервые они применили его во время взятия Арада (21,1–3). При чтении тех мест Библии, где закон «херема» как бы предписан Самим Богом, нужно учитывать исторический, земной аспект Писания. «Бог открывался народу постепенно и точно так же Он увеличивал Свои требования к нему. Он поступал как опытный наставник, знающий слабости и возможности своих учеников. Восприятие истины и понимание ее зависит не только от учителя, но и от уровня учеников. Так что, если даже учитель не скрывает ее от учеников, то они не всегда способны принять и понять ее. Именно так надо правильно оценивать «постепенность» Откровения» (Ю. Кудасевич. Библия, история, наука. Варшава, 1978). Новозаветное религиозное сознание не приемлет мысли, будто следование языческому обычаю херема было делом Божиим. Древние порой столь же превратно толковали пути Промысла, как позднее крестоносцы, которые, истребляя города и их жителей, восклицали: «Так хочет Бог!»

Тем не менее Св. История знает случаи, когда варварство одних народов попускалоськак историческое возмездие за грехи другого народа. Например, ассирийцы и халдеи были признаны у пророков «бичами Божиими». Подобным образом и вторжение израильтян оказалось судом над хананеями и их «мерзостью», как и толкует это автор Кн. Премудрости: «Так, возгнушавшись древними обитателями святой земли Твоей, совершавшими ненавистные дела волхований и нечестивые жертвоприношения, и безжалостными убийцами детей, и на жертвенных пирах пожиравшими внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях, и родителями, убивавшими беспомощные души, — Ты восхотел погубить их руками отцов наших» (12,3–6).

Примечание. Следует подчеркнуть, что кроме особых случаев херема, ветхозаветные правила ведения войны были довольно мягкими, даже в сравнении с нынешним временем. Город, добровольно сдавшийся, запрещалось отдавать на разграбление воинам (Втор 20,10–11). При осаде запрещалось вырубать сады и «опустошать окрестности» (Втор 20,19). При взятии города штурмом женщин и детей щадили (Втор 20,14). Жена из числа пленниц, если получала развод, оставалась свободной (Втор 21,10–14).

Царь Едома не пропустил израильтян через свою территорию, и переселенцы обошли его земли; но победа в Араде вдохнула в них мужество, и, когда Сигон, царь аморреев, также отказал им в мирном проходе, они проложили себе дорогу в Заиорданье силой, рассеяв войско аморреев. Та же участь постигла небольшое Васанское царство. Закрепление на восточном берегу Иордана продолжалось.

7. Сказание о Валааме (Числ 22–24). Валак, царь родственных Израилю моавитян, находился под постоянной угрозой со стороны аморреев. Царь Сигон отвоевал у него ряд областей (ср. древний текст песни в Числ 21,27–30), поэтому Валак сначала видел в новых пришельцах — израильтянах — союзников. Но вскоре он понял, что они сами представляют для него опасность. Не решаясь нарушить с ними мир, Валак решил прибегнуть к волхованиям, чтобы навести порчу на Сынов Израиля. Он вызвал из Месопотамии прорицателя Валаама и обещал наградить его, если он погубит пришельцев своими проклятиями.

Согласно первоначальному рассказу, Бог остановил Валаама, заставив говорить его ослицу. По другой версии, он был допущен в Моав, но вместо проклятий произнес благословение.

Сказание содержит древнейшие образцы библейской поэзии. Четыре пророчества Валаама (23,7-10; 18–24; 24,3–9; 15–24) показывают, что вдохновляться Богом могут и языческие пророки. Главное их содержание: невозможность человеку противиться замыслам Господним. Истинный пророк, «слышащий слова Божии», говорит не от себя, а по вдохновению свыше.

8. Языческий соблазн (Числ 25). Мирные отношения с моавитянами привели к первому тесному соприкосновению с народами Ханаана. Это немедленно дало печальные результаты. На празднике в честь бога Ваал-Фегора израильтяне пировали, приносили ему жертвы и «блудодействовали с дочерями Ваала Моава». Оказалось, что Моисеевы заветы лишь поверхностно затронули сознание народа. Только самыми крутыми мерами (расправой над виновными) сумели вожди приостановить начавшееся разложение. Моисей должен был сознавать, что переселение в Ханаан грозит полным разрушением его дела, поэтому, предвидя скорую свою смерть, пророк собирал израильтян и грозно предостерегал их от языческих соблазнов. Эти проповеди и наставления стали стержнем Книги Второзакония.

9. Происхождение Книги Второзакония. Как уже было отмечено, книга эта принадлежит к четвертой (В) традиции Моисеева предания. Содержание ее передавалось в устной и письменной форме священниками и левитами северных колен, группировавшимися вокруг Силома и Сихема. От остальных четырех книг Второзаконие отличается возвышенным проповедническим стилем, сходным с писаниями пророков VII–VI веков. Законодательная ее часть с особой настойчивостью подчеркивает необходимость только одного культового центра(12). Вероятно, Моисей, убедившись в непрочности союза колен, стремился объединить их вокруг Скинии и Ковчега. Позднее, когда Ковчег был перенесен в Силом, этот город стал считаться центром культа. Пророки часто выступали против местных святилищ, особенно в Дане и Вефиле.

После падения Самарии в 721 году книга, послужившая основой Второзакония, была привезена в Иерусалим и спрятана в Храме. В 622 году царь Иосия неожиданно нашел ее и сделал законом для всего Израиля (4 Цар 22,8). Иерусалимский Храм сочли именно тем избранным местом, где только и возможно приносить жертвы.

На этом основании старая критическая школа приписала Второзаконие иерусалимскому духовенству. Однако в настоящее время такое предположение почти не находит сторонников. Второзаконие (18,6–8) заботится о правах левитов и священников местных алтарей, которые должны быть допущены к служению в центральном святилище. Подобное решение не отвечало интересам столичного клира и не было проведено в жизнь. Во Втор 27–28 описывается обряд, который с древних времен совершался в Сихеме, у гор Гевал и Гаризим. Этот обряд возобновления Завета идет от времен Моисея и практиковался в Северном царстве.

10. Содержание и богословие Кн. Второзакония. Второзаконие состоит из четырех частей: речи Моисея, которые он произносил за Иорданом накануне смерти, и эпилог:

I часть (1,1–4,43) содержит ретроспективный обзор истории странствия Израиля от Сихема до Ханаана.

II часть (4,44–28,68) является законодательным ядром книги. Она включает Декалог, основные заповеди, законы о богослужении и праздниках, а также гражданские уставы. Заключается эта часть описанием обряда благословения и проклятия.

III часть (29,1 — 30,20) есть заключительный раздел законодательства Второзакония. В ней содержится призыв соблюдать Завет и избрать истинный путь.

IV часть (31,1 — 34,12) связывает Второзаконие с последующей историей народа Божия. В нее входят Песнь и Благословение Моисея и повествование о его последних днях и смерти.

Второзаконие — по преимуществу книга Завета. Центральная ее тема — требовательная любовь Божия к ветхозаветной Церкви. Вступающим в нее предлагаются два пути: жизни и смерти. Людям предстоит окончательно выбрать между истинным Богом и ложными богами. Языческие соблазны изображены в книге в духе пророков, как источник всех бедствий Израиля. Его спасение — в верности Творцу и Его Завету. Завет есть усыновление Богом избранного Им народа. Верные призываются любить Его всем сердцем, и вся их жизнь должна быть проникнута Законом Господним.

Избрание исходит всецело от Богабез всякой заслуги человека (ср. «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал»; Ин 15,16). Цели Господни неисповедимы. Он осуществляет их не через великих и могущественных, а через малых и немощных (ср. Лк 1,52). «Не потому, что бы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленнее всех народов; но потому, что любит вас Господь…» (7,7–8). Бог является отцом Своей Церкви и ее Заступником, но Он дарует благословение только при условии соблюдениязаповедей Завета (28,15 сл.).

Предостережения против измены Завету и идолопоклонства звучат во Второзаконии как взволнованная проповедь перед лицом близкой угрозы (отметим, что книга начала складываться в эпоху, когда в Израиле часто склонялись к языческим богам). «Вот, — говорит Моисей, — я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло» (30,15). Дело человека — совершить свободный выбор и принять решение. Если он будет пребывать в Завете, он обретет жизнь, если отпадет — окажется под властью смерти, духовной и телесной.

Ветхозаветная Церковь во Второзаконии прообразует новозаветную. Ее основателями Господь тоже избрал несильных и немудрых (Мф 11,25; 1 Кор 1,26), которые становятся Его «уделом» (Еф 1,11,14), поэтому в Новом Завете Второзаконие цитируется чаще, чем другие книги Писания (ок. 83 раз). Те обетования, заповеди и предостережения, которые некогда относились к древнему Израилю, относятся сейчас ко всей Церкви Христовой.

Кончается Второзаконие описанием смерти Моисея (34). Лишь издали, с горы Нево, смог взглянуть он на равнины за Иорданом, куда ему не суждено было вступить. Буквально текст во Втор 34,5–6 может быть переведен так: «Ягве похоронил его». Это окружает таинственностью кончину вождя, законодателя и пророка, чья жизнь была исполнена необычайных знамений и великих событий.

Вопросы для повторения

1. О чем повествует книга Чисел?

2. Опишите путь Израиля от Синая до Ханаана.

3. В чем особенность ветхозаветного священства?

4. Чем оно отличается от новозаветного?

5. Кто выступал против Моисея?

6. Каково возможное толкование рассказа о медном змее?

7. Что представлял собой Ханаан в XIII веке?

8. Чем объясняется неприязнь Израиля к хананеям?

9. Как понимать закон «священной войны»?

10. В чем смысл сказания о Валааме?

11. Чем вызвано возобновление Завета?