Глава 7. Внезапное Нападение

АЛЕК ПРОСНУЛСЯ С УЛЫБКОЙ НА ЛИЦЕ, утопая в лучах раннего солнца и придавленный рукой Серегила.

Серегил приоткрыл один глаз:

– Доброе утро.

– И тебе доброе. Пусти. Мне тяжело.

Серегил перекатился на спину и зевнул:

– Ну и аромат от нас! Пойдём-ка скорее в ванную.

Там их, разнежившихся в воде, и нашел Риагил и представил им своего молодого родственника Арина. Алек поспешно прикрылся губкой, насколько это было возможно, отчаянно при этом покраснев. Оба гедрийца лишь улыбнулись и деликатно отвели взгляды.

Серегил же сохранял совершенно непринужденный вид: этого сукина сына, как всегда, было трудно смутить.

– Я предлагаю ехать вдоль побережья, через Перевал Контрабандистов, – сказал Серегилу Арин. – Это самый короткий путь до Боктерсы, хотя есть риск того, что в дороге нас застанет ранний снег.

Серегил кивнул:

– Хорошо. Дайте нам время одеться и ждите во внутреннем дворе.

– Сначала завтрак, – сказал Риагил тоном, не допускающим возражений. – Ихали не простит мне, если не удастся проводить вас, как подобает. Мои извинения, Алек-и-Амаса, что побеспокоили вас.

Серегил сдерживался, пока они не остались снова одни, и тут же, смеясь, запустил в Алека полотенцем. Он поцокал языком:

– Так покраснеть! Что скажут люди? Особенно если увидят это несчастное пятнышко под твоим левым ухом.

Нахмурившись, Алек поднялся из ванны, нашел зеркальце среди банных принадлежностей и исследовал багровую метку – след страстного поцелуя.

– Ненавижу, когда ты делаешь так!

– Я же не напоминаю тебе, как ты…

– Замолчи! – рыкнул Алек, стараясь не рассмеяться, пока заворачивался в полотенце.

– Хорошо, что мы хоть не забыли на сей раз закрыть окна, – Серегил поднялся из ванны, вода струилась по его поджарому животу и бедрам, и падала большими каплями со вдруг ожившего свидетельства страсти между его ног. Он озадаченно глянул на себя, затем – на Алека.

– Поездка в Боктерсу немного откладывается.

Рассмеявшись, Алек запустил мокрой губкой ему в голову.

Арин-и-Арисей и небольшая группа торговцев лошадьми из Гедре присоединились к ним за завтраком, а хозяева приготовили вьючных лошадей, проездные письма и пакет для Азриель.

Они отправились на север по бесплодному скалистому побережью, держа путь по дороге, прозванной в Гедре и Боктерсе Перевалом Контрабандистов. Здесь не было ферм, только рассеянные рыбацкие деревушки, да несколько козьих пастбищ. На западе – насколько хватало глаз – подобные большим белым клыкам, вытянулись зубчатые вершины цепи Ашек.

Скаланские солдаты поначалу притихли, не зная как вести себя со своими неожиданными попутчиками, но торговцы-фейе быстро расположили их к себе, практикуясь в скаланском и переводя им непонятные слова.

Транеус ехал рядом с Алеком во главе небольшой колонны, и казалось, что даже он немного оттаял, рассмеявшись над какой-то длинной историей, которую Арин пытался поведать ему на ломаном скаланском.

Осень пока еще не достигла побережья. Деревья были покрыты пыльной листвой, и какие-то дикие цветы все еще украшали обочину. Воловьи упряжки, груженные фруктами и овощами, сырами и вяленым мясом грохотали мимо них, направляясь в сторону дальних рынков, перемежаясь со стадами гусей и овец, погоняемых детьми, улыбавшимися и махавшими руками.

– Это та самая Тропа Контрабандистов? – поинтересовался Алек, покачиваясь в седле. – Мне помнится, ты как-то рассказывал о том, как вы с дядей ходили этим маршрутом.

– Лунными "ночами Предателя", – Серегил улыбнулся своим воспоминаниям, а его рука легла на рукоятку меча. То был подарок дяди, полученный им в последний приезд – первый меч, что Серегил позволил себе взять в руки со времени гибели Нисандера.

– А я помню Вас ещё с тех самых пор, – сказал вдруг один из старших торговцев, которого звали Риен. – Вы приезжали с одним из родственников на фонарной лодке на встречу со скаланскими торговцами. – Он улыбнулся Алеку: – Он уже тогда говорил по-скалански лучше любого из нас. Рад видеть Вас здесь снова, Хаба.

Серегил чуть вздрогнул, услышав старое прозвище, в переводе означавшее "черная белочка".

Алек хихикнул.

– Я думал, только твои сестры называют тебя так.

– И мои друзья, – признался Серегил. – Надеюсь, ты-то не станешь заниматься такой ерундой?

– Как скажешь…. Хаба.

Первую ночь они провели в рыбацкой деревне, кое-как отоспавшись – одна кровать на четверых – в переполненной гостинице, и тронулись дальше ещё до восхода солнца. Зевая, Алек ел свой холодный завтрак прямо в седле.

Арин повел их сегодня на запад, придерживаясь извилистой дороги, уходящей к подножию гор. К полудню они достигли полосы деревьев, затем реки, которая текла вниз от перевала. Отсюда при хорошей погоде до Боктерсы оставалось дней пять пути. Лес обступил их со всех сторон, и воздух, по мере того, как удлинялись полуденные тени на дороге, становился заметно холоднее. Поездка не предвещала никаких трудностей, до гостиницы, к которой они направлялись, было рукой подать. Фейе и скаланцы разговаривали и шутили уже как закадычные друзья.

– Ваш кирнари дал нам прекрасных лошадей, Арин, – заметил Транеус, восхищаясь своей резвой гнедой. – Как думаете, он не продаст её мнепо возвращении?

– Почему бы и нет? Лучшей Вам уж точно и не сыскать, – гордо ответил молодой фейе. – Они хоть невелики, но у них хороший нрав и они…

Он прервался, чтобы узнать у Серегила, как правильно сказать:- алуа?

– Выносливы.

– Да, невероятно выносливы. Так что зачем искать что-то другое?

– В Скале таких лошадей могут позволить себе только очень богатые люди, – объяснил Алек, поглаживая длинную шелковистую гриву своей силмаи, восхищенный контрастом белоснежных гривы и хвоста с её лоснящейся черной шерстью. Даже для Ауренена эти лошади оставались редкостью, так как их разводил один единственный клан. – Вот эта – точно такая же, какую покупала Принцесса Клиа, когда я впервые увидел её.

Он поймал быстрый взгляд цепких глаз Транеуса и изобразил в ответ легкую невинность, означавшую: ну да, я не боюсь произнести при тебе её имя, сукин ты сын!

– Я тоже подумываю привезти с собой несколько лошадок, – сказал Серегил, видимо почувствовав внезапную напряженность, возникшую между ними.

– У вас в городе большая конюшня? – спросил Транеус.

– Нет, мы с другом разводим лошадей в его поместье.

– Война вздувает цены до небес. Нескольких лет, необходимых на то, чтобы вырастить жеребенка будет окупятся с лихвой, должно быть, когда… – речь Транеуса оборвалась на полуслове резким бульканьем: из его горла торчала стрела с чёрным опереньем.

Потрясенному Алеку понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что случилось. Воздух наполнился свистом и жалобным воем стрел. Выхватывая лук из-за спины, и одновременно высвобождая ноги из стремян, он скатился с лошади, ища укрытие, и прилаживая стрелу к плетеной тетиве. Этот участок пути был широк и открыт всем взорам, а толстые деревья, окружавшие его, были надежным убежищем для невидимого врага. Стрелы летели, кажется, сразу со всех сторон.

– Спешивайтесь все, скорее! – крикнул Серегил. Он спрыгнул на землю и потянул Арина из седла. Вокруг них слышались тут и там вскрики всадников: кто кричал от боли, кто от испуга.

Алек опустился на колено возле Серегила, и стал целиться туда, откуда вылетали стрелы вражеских лучников.

– Где они? – задыхаясь спросил Арин.

– Всюду! – Алек направил свой выстрел в тень, мелькнувшую между двумя деревьями. Большая часть эскорта уже пала. Прекрасная лошадь Алека дико билась, пораженная стрелой в шелковистый бок.

– Но это же наш фейтаст. Кто мог отважиться на такое? – Арин тяжело дышал.

– Какая теперь разница, – отозвался Серегил, зорко оглядывая окрестность. – Нам срочно нужно найти, где укрыться.

Отступать было некуда. Врагу удалось окружить их со всех сторон. Алек беспомощно наблюдал, как тает их и без того небольшой эскорт: скаланцы гибли наравне с ауренфейе.

– Сюда, и пригнитесь, – прошипел Серегил, хватая Алека и Арина за плечи и подталкивая их к подлеску слева от дороги. Они не пробежали и десяти футов, как Арин зашатался, зажав руками стрелу, впившуюся в верхнюю часть его бедра. Серегил дернул его вниз и прикрыл гедрийца своим телом.

– Алек, посмотри рану. Артерия перебита?

– Да.

Ничего нельзя было сделать, чтобы его спасти, и оба это отлично знали.

– Мы не можем тут оставаться!

– Что ты предлагаешь?

Серегил цыкнул, ибо одна стрела пропела прямо над его головой, а другая едва не задела протянутую руку Алека.

Однако нападение вдруг прекратилось – так же внезапно, как и началось. Алек прислушался: все, что ему было слышно, это крики и стоны раненых. Весь их эскорт лежал мертвым или при смерти. Арин испустил дух. Друг Серегила Рин лежал плашмя, устремив лицо в небо, и из его груди торчали три стрелы.

– Это мы им нужны, – прошептал Алек, медленно поднимаясь и натягивая стрелу. – Вот единственное объяснение тому, что они промазали, стреляя в нас.

Серегил, прижавшись спиной к спине Алека, приготовился к новому нападению.

– Кто вы такие? Что вам нужно?

Ответа не последовало. Пот струился между лопатками Алека, в любую минуту готового получить стрелу.

– Эй, покажитесь! – потребовал Серегил, и снова в ответ – лишь тишина.

Один из гедрийских всадников с трудом поднялся на ноги, зажав кровоточащую рану в животе, и попытался добраться до них. Невидимый стрелок послал стрелу точно между его лопаток, и тот упал, не успев даже вскрикнуть. Другой человек сделал попытку уползти в укрытие, но пара стрел догнала его с той стороны дороги.

И снова они двое остались невредимы.

– Мы нужны им живыми. Если бы нам удалось добежать до леса, у нас был бы шанс.

– Налево или направо? – прошептал Алек.

Серегил осмотрелся. Лес был здесь густым, и было не понять, что там, за дорогой.

Он решился: "налево", и они рванули бегом по направлению к лесу.

Им оставалось всего несколько ярдов, когда они услышали отчётливый щелчок, подобно тому, как высекают огонь. И тут же воздух перед ними сгустился и почернел. Из этой черноты выступили два огромных, ужасно уродливых и бесформенных существа, такие, каких не рождает природа, – словно бы собранные из разрозненных человеческих останков.

– Дра'горгосы! – вскрикнул Серегил, не столько предупреждая Алека, сколько потрясённый сам. Он уже сталкивался с одним таким прежде, и очень надеялся, что то был первый и последний раз. У него даже не было времени опомниться, как твари оказались совсем близко, и солнце исчезло, словно кто-то внезапно задул свечу. Ослепнув и не имея возможности ориентироваться в пространстве, он почувствовал, как будто сотни сильных мерзких рук сжимают его.

– Алек! – завопил он, размахивая мечом.

Его лезвие ткнулось во что-то и полыхнуло, как спичка. Иначе это нельзя было назвать. Он увидел мгновенную вспышку, подобную молнии. А может, так оно и было, ибо толчок после этого пронзил жгучей болью его руку да самого плеча и заставил клацнуть зубами, прикусив щеку.

– Алек!

Невидимые руки сжимались вокруг него, подобно железным обручам, не давая развернуться легким, чтобы вдохнуть, и он смог лишь сдавленно просипеть:

– Алек… где ты?

Откуда-то из темноты и душного замогильного смрада до Серегила донёсся отдаленный крик.

Ослепший, с холодеющим телом, чувствуя, что в любой момент может потерять сознание, Серегил попробовал добраться до жезлов Коратана в кармане камзола, надеясь, что если сломает их все теперь же, это послужит сигналом Принцу, что что-то пошло совсем не так, как надо. Но объятья монстра были слишком крепкими. Однако, так и не сумев отправить настоящий сигнал, он с трудом стянул с пальца кольцо Клиа и обронил его, моля, чтобы оно попало в дружеские руки.

Алек, прежде, чем темнота поглотила его, успел лишь выпустить из рук лук и выхватить меч.

– Серегил! – закричал он, оказавшись во тьме, во власти черного кошмара. "Дра'горгосы!" – как ему показалось, кричал Серегил, и сразу же всё вокруг стало чёрным. Он еще попробовал бороться, но что-то ранило его в руку, заставив её мгновенно онеметь от невыносимо острой боли.

Рукоять меча выскользнула из непослушных пальцев, и сознание покинуло его.