Глава 5. Ни зверь, ни человек
Но бедный, бедный мой Евгений...
Увы! его смятенный ум
Против ужасных потрясений
Не устоял. Мятежный шум
Невы и ветров раздавался
В его ушах. Ужасных дум
Безмолвно полон, он скитался.
Его терзал какой-то сон.
“Его терзал какой-то сон” — прямое указание на отключение сознания Евгения. К сожалению, сон разума, с помощью которого древнеегипетскому знахарству удалось сформировать самую устойчивую при смене поколений мафию, длится не одно тысячелетие. “Смятенный ум” по-прежнему захвачен мятежным шумом западных, несущих гибель всему живому, ветров и Пушкин не случайно называет думы, навеваемые этим ветром, “ужасными”, ибо речь идет о длительном и бездумном уничтожении планеты Земля с помощью еврейства через механизм губительного для её биосферы и человечества ростовщичества.
Прошла неделя, месяц — он
К себе домой не возвращался.
Многовековое рассеяние еврейства не “печальное выражение” [Âíóòðåííè73] антисемитизма всех народов, как пытается нам внушить мировая пресса, а наиболее эффективный способ бесструктурного управления общественной и экономической жизнью библейской цивилизации посредством интермафии, выведенной в “пустынном уголке” древнеегипетским знахарством в рамках целенаправленно организованного “синайского турпохода”. Еврейство не исполнило Божественной миссии на него возложенной и невозможность “возвращения домой” как и утрата рассудка — следствие уклонения от предопределенной Богом судьбы.
Однако, свято место — “пустынный уголок” — пусто не бывает. После того как вышел срок, предопределенный Свыше, последнее Откровение[Âíóòðåííè74] человечеству о жизнеустройстве в согласии с Богом было дано через “бедного поэта” — пророка Мухаммада.
Его пустынный уголок
Отдал внаймы, как вышел срок,
Хозяин бедному поэту.
А что же еврейство, миссия которого состояла в том, чтобы нести свет Божественной истины и Различение понимания добра и зла? (“Моисею дано было Писание и Различение” Коран, Сура 2:50)
Евгений за своим добром
Не приходил. Он скоро свету
Стал чужд.
“Стал чужд свету” — в прямом и переносном смысле, поскольку через левитов и раввинат — пастухов и кучеров еврейского стада — было совершено искажение отдельных принципиальных положений Единого Завета, данного Богом всем пророкам, начиная от Адама[Âíóòðåííè75] , и при этом сокрыто Различение. Повидимому, это обстоятельство оказалось решающим в процессе формирования в обществе людей одержимых (с троцкистским типом психики) при попустительстве Свыше до начала периода смены логики социального поведения. Однако, напоминание “людям писания” об этом было сделано: “О люди писания! Вы ни на чем не держитесь, пока не установите прямо Торы и Евангелия и того, что низведено вам от вашего Господа”. Коран, Сура 5:72(68).
Весь день бродил пешком,
А спал на пристани;
Почему на пристани? Ну ладно еще летом, хотя следует иметь в виду, что Петербург расположен не на широте Венеции или Александрии: по ночам, даже летом, на пристанях Невы коротать ночлег неуютно.
Как видно из дальнейшего текста, с момента осеннего наводнения минули зима, весна и уже “дни лета клонились к осени”. Отсюда слово “пристань” только палец, указующий на образ некого явления, которое можно раскрыть лишь опираясь на текст поэмы. Но для этого нам, помня об особой структурной замкнутости ее текста, следует обратиться к “Вступлению”.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхий невод, ныне там
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристанямстремятся ;
Вот и разгадка! Исторически еврейство в большей части своей тяготело к “богатым пристаням”, т.е. к портовым городам, через которые проходили торговые, финансовые и информационные потоки: Тир, Сидон, Александрия, Неаполь, Марсель, Амстердам, Нью-Йорк и, конечно, Петербург — окно Западно-библейской цивилизации в не познанную, но не менее чем Восток и Запад самодостаточную цивилизацию, по имени Россия. Именно поэтому Евгений
... питался
В окошкоподанным куском.
Загадка “окошка”, из которого всегда прикармливалось еврейство России, диссидентствуя и формируя “пятую колонну” для смутных времен, также, как и загадка “пристани”, раскрывается через “Вступление”:
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Выше уже говорилось о том, что слово “волны” указует на национальные толпы, пребывающие в движении и в постоянном обновлении в стремлении стать народом. Все народы прошли свой путь развития и обновления генофонда. Потому никого сегодня не удивляет, что современные греки и итальянцы имеют мало общего с древними греками и римлянами, а древние германцы или франки совсем не похожи на современных немцев и французов. Евреи же одни сохранили неизменными свои “ветхие одежды” во многом потому, что у них родство и сегодня определяется по материнской линии. В каком-то роде в столь необычно созданной общности речь может идти об искусственно поддерживаемом матриархате.
Есть и вторая скрытая сторона этого явления. Выше уже говорилось о том, что во времена “Синайского турпохода” рабство было явлением обычным и повсеместным. Но это было рабство на уровне сознания. Евреи же, в результате социального эксперимента, проведенного над ними древними евгениками (древнеегипетским знахарством), из обычных рабов на уровне сознания превратились в рабов, не способных осознать свое рабство, т.е. в рабов на уровне подсознания. Этот вид рабства закреплялся генетически через отчуждение еврейства от производительного труда. Внегенетически, т.е. на социальном уровне, через Тору и Талмуд новая форма рабства преподносилась им как особая, не достижимая другими форма свободы.
Эту особую форму “свободы” современные хозяева “евгениев” хотят в конце ХХ века навязать и остальным народам России. Они открыто обсуждают в прессе те самые методы, которые, по их мнению, достаточно эффективны для “этих скотов” и спустя три тысячелетия. В качестве примера можно привести интервью мультимиллиардера Джоржа Сороса (финансиста и филантропа, как любит он себя представлять) газете “Сегодня” от 15 марта 1994 года:
“После краха коммунизма универсальные идеи вышли из моды. Тем не менее шансы на то, что открытое общество в России преуспеет и состоится, невелики. Когда коммунизм на самом деле развалился, я думал, что будет возможен переход к открытому обществу за довольно короткое время. Но теперь, как очевидно, события пошли совершенно в другом направлении, и я думаю только о библейских категориях — сорок лет в пустыне.
Но я полагаю, что мои усилия стоят того, чтобы ими заниматься, потому что в жизни стран и народов всегда есть жизнь после смерти. И то, что происходит сейчас в значительной степени определит, как эта страна, этот народ выйдет из всех пертурбаций и кризисов, которые, безусловно, ему предстоит пережить.
Верноподанный вопрос Д.Соросу еврея Л. Бруни — корреспондента “Сегодня”(по случайному совпадению в Русском музее есть картина “Медный Змий” художника Ф.Бруни):
«Когда вы говорите о библейских категориях, вы считаете, что народ России в такой же степени отвык от свободы, как и евреи в Египте, и должно смениться поколение, чтобы что-то новое построить?»
Ответ Д. Сороса: Да.
В этом диалоге “хозяина” и раба хорошо виден все возрастающий разрыв между сознанием и подсознанием еврейства в целом. Другими словами, если все народы, не прошедшие через геноцид сорокадвухлетнего “синайского турпохода”, естественное несоответствие между образами сознания и подсознания нивелировали по мере своего развития в глобальном историческом процессе, то евреи этого делать не могли, благодаря особой приверженности иудаизму, догмы которого довлеют над ними и поныне.
В поэме же об этом всего двумя строчками:
Одежда ветхая на нем
Рвалась и тлела.
Воспринимая себя в качестве самой древней общности, приверженной чуждому всем народам богоборческому вероучению, евреи тем не менее постоянно ощущают непонятное им отчуждение окружающих, которые представляются им в виде “злых детей”, неспособных даже объяснить причин своей ненависти.
Злые дети
Бросали камни вслед ему.
Но и само еврейство, раздавленное Торой и Талмудом, еще меньше чем “злые дети” способно было самостоятельно, без понукания извне разобраться в верных направлениях на дорогах глобального исторического процесса, за что и наказывалось иногда нещадно Хозяином.
Нередко кучерские плети
Его стегали, потому
Что он не разбирал дороги
Уж никогда; казалось — он
Не примечал.
Действительно, трудовому люду всех наций не просто было даже в конце ХХ века, а не то что во времена Пушкина, объяснить изощренность зла ростовщичества, которое выражено в финансово-экономической программе фашиствующего еврейского “семитизма”: «Ты будешь давать в займы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобой господствовать не будут. (Второзаконие, XV.6).»
Строки же о “кучерских плетях” — напоминание еврейству о том, что “господствовать” ему надлежит так, чтобы финансовая удавка на шее народов воспринималась ими не в виде жестокого и безысходного ярма, а в качестве освященного Свыше блага. “Там где не пройдет войско, там пройдет осел, навьюченный золотом”, — говорит народная мудрость. Короче, у ослов, навьюченных золотом, есть погонщики, контролирующие не только поведение ослов, но и “праведные пути”, по которым следует им ходить не возбуждая нездорового любопытства окружающих.
“Злые дети” и “кучерские плети” по существу были для евреев своеобразными молотом и наковальней в долговременном (речь идет о тысячелетиях) процессе воздействия этих факторов на их сознание и подсознание, что неизбежно должно вызывать неосознаваемое ощущение внутренней тревоги.
Он оглушен
Был шумом внутренней тревоги.
Другими словами, еврейство постоянно находится в стрессовом состоянии.
О причинах стрессов в библейской цивилизации до и после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени следует поговорить особо. Чтобы видеть, а тем более адекватно описать в некоторых лексических формах будущее, необходимо понимать подлинное место своей эпохи в глобальном историческом процессе, а также хорошо осознавать присутствие в ней устойчивых при смене поколений тенденций.
Первая половина XIX столетия (период появление “Медного Всадника”) — начало эпохи, так называемых буржуазно-демократических революций, а основная, уже хорошо проявившаяся к этому времени тенденция, — бездумное стремление некой общности к глобальной концентрации производительных сил посредством ростовщичества в соответствии с доктриной “Второзакония-Исаии”. Пушкин, с его способностью видеть общий ход вещей, в принципе не мог пройти мимо информации, связанной с подобной тенденцией глобального уровня значимости. Для понимания проблемы на уровне обыденного сознания его отношение к ростовщичеству выражено в “Скупом рыцаре”; в завуалированном, на уровне второго смыслового ряда — в “Медном Всаднике”.
В рамках данной работы для нас важно понять, что в обоих произведениях выведены персонажи, чья практическая деятельность и связанное с нею психическое состояние, в какой-то мере касаются каждого.
Назовем информацию, относящуюся к процессам, непосредственно или опосредованно затрагивающим жизнь каждого, вне зависимости от желания индивида, [Âíóòðåííè76] — “царской” и попытаемся проанализировать её роль в жизнедеятельности как отдельных личностей, так и общества в целом.
Многократное обновление прикладных знаний и навыков в профессиональной деятельности и в домашнем быту на протяжении жизни одного поколения вследствие изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени — это только одна сторона дела, объективно проявляющаяся в статистике жизни общества. Вторая сторона дела состоит в том, что изменилась не только скорость обновления общественно необходимых прикладных знаний и навыков, но и “ширина” тематического спектра информации, с которой сталкивается в повседневности каждый из множества индивидов, в принципе обладающий свободой воли и иными возможностями свободного человека, но в силу особенностей воспитания и культуры ограничивающего себя в том или ином виде рабства, свойственном нынешней цивилизации.
Вне зависимости от того, к какой социальной группе принадлежит человек, ныне он сталкивается с информацией, непосредственно не относящейся к его профессиональной деятельности, но образующей информационный фон, на котором протекает его профессиональная деятельность и жизнь как его самого, так и его семьи.
В прошлом, в условиях сословно-кастового строя общественной жизни, к пахарям или ремесленникам, в совокупности составлявшим подавляющее большинство населения, не приходила повседневно “царская информация”; а если когда и приходила, то они не различали её в общем информационном потоке и она оставалась для них как бы невидимой; увидев же её — в силу узости кругозора — не могли понять её общественного значения; но даже поняв, малочисленные понявшие из простонародья редко могли осуществить общественно значимое управленческое действие[65] просто в силу незнатности своего происхождения, лишавшего их мнение авторитета в глазах правящей “благородной элиты”.
С другой стороны и соответственно общему для всех отношению к жизни также и государственно-правящая “элита” Запада в подавляющем большинстве случаев была свободна от необходимости вникать в рассмотрение существа и последствий принятия тех или иных решений, основанных на применении технологий, ставших традиционными, а тем более технико-технологических нововведений[66], считая это “не царским делом”, а «частными делами их подданных», в которые им вникать унизительно и скучно; либо же «частным делом» своих должников, что свойственно для МЕЖДУнародной ростовщической ветхозаветно-талмудической “аристократии”, правящей посредством[67] финансовой удавки обществами и государствами, на основе узурпации кредита и счетоводства, составляющих суть банковского дела.
С крушением сословно-кастового строя на Западе психология невмешательства государства и ростовщической банковской системы в частную жизнь и частнопредпринимательскую деятельность сохранилась точно также, как сохранилась и психология невмешательства в дела государственности простого обывателя, полагающего, что все свои обязательства по отношению к государственности он исполнил заплатив налоги и приняв участие в формально демократических процедурах, существующих на Западе, как и всё прочее в рабском ошейнике ссудного процента.
Но если до торжества буржуазно-демократических революций такого рода психология господствовала молчаливо, то за время развития западного капитализма она нашла свое теоретическое выражение: в наиболее общем виде — в философии индивидуализма, а в более узком прагматическом варианте — в разного рода псевдоэкономических теориях о свободе частного предпринимательства, свободе торговли и якобы способности “свободного” рынка регулировать в жизни общества всё и вся без какого-либо целеполагания и управления со стороны думающих людей.
Но все теории без исключения — только выражение строя психики и соответствующей ему нравственности. В зависимости от нравственности и строя психики, на основе одних и тех же фактов, разум человека способен развернуть взаимно исключающие одна другие теории и доктрины.
Буржуазно-демократические революции и последующее общественное устройство жизни западных обществ психологически были обусловлены разумом, активным в носителях животного строя психики, господствовавшего на Западе. И соответственно порожденные животным строем психики буржуазно-демократические революции изменили общественное устройство так, что при новой системе внутриобщественных отношений в условиях технико-технологического прогресса обрел поле деятельности и активизировался разум множества индивидов, которые получили возможность доступа к информации, ранее закрытой сословно-клановыми границами, предопределявшими как профессию и социальное положение, так и прежде неизменные в течение всей жизни человека информационные потоки — “воды”, в которых он жил. Но новая система внутриобщественных отношений, возникшая в результате буржуазно-демократических революций, вовсе не изменила прежде господствовавшего на Западе нечеловечного строя психики (численно преобладают животный и зомби).
И именно его носители после информационного взрыва ХХ века являются в нынешнем обществе (где психология ориентирована на потребительство сейчас и впредь ради ублажения чувств и самомнения) жертвами “стрессов” и их последствий. Но информационный взрыв открыл для них и возможность избавления от вызванной им же лавины “стрессов”.
Эта возможность состоит объективно в том, что жизнь всего общества технически развитых стран протекает и на работе, и в домашнем быту на фоне “царской информации”, обладающей значимостью провинциальной в пределах государства, значимостью общегосударственной в пределах одной или многих региональных цивилизаций и значимостью региональной цивилизации в пределах совокупности многих региональных цивилизаций и доцивилизационных первобытных культур[68], в совокупности образующих человечество Земли. Прежде эта “царская информация” проходила мимо подавляющего большинства населения, непосредственно не оказывая влияния на их жизнь.
Психика каждого, кому дано Свыше быть Человеком Разумным, организована иерархически многоуровнево. И уровень сознания большинства, на котором скорость обработки информации составляет 15 бит в секунду, и где человек в состоянии управиться максимум с 7 — 9 объектами, только видимая надводная вершина айсберга индивидуальной психики в целом. По отношению к сокрытой части психики — бессознательному (иначе говоря подсознательному) в культуре человечества есть два похода:
· расширение сознания и включение в него тех уровней психики, которые ранее находились вне его;
· перестройка структуры сознательного и бессознательных уровней психики на основе диалога (информационного обмена) между уровнями с целью ликвидации между ними разного рода антагонизмов и выработки таким путем стиля их согласованной работы в целостной индивидуальной психике.
Если подыскивать техническую аналогию, то сознание, вместе со свойственными ему возможностями, можно уподобить пилоту, а всё бессознательное (подсознательное) — автопилоту. В такой аналогии первый подход эквивалентен (во многом) тому, что пилот постепенно берет на себя исполнение всё большего количества функций, заложенных в автопилот; второй подход эквивалентен (во многом) тому, что пилот осваивает навыки настройки автопилота и заботится о взаимно дополняющей разграниченности того, что он берет на себя, и того, что он возлагает на автопилот.
Может встать вопрос, в каком соотношении находятся оба подхода. На него могут быть разные ответы, обусловленные нравственностью, мировоззрением и личным опытом каждого из отвечающих. На наш взгляд второй подход — перестройка сознательных и бессознательных уровней психики — включает в себя первый подход, поскольку при настройке “автопилота” “пилоту” невозможно не получить представления о его функциональных возможностях и управлении ими. Но второй подход, включая в себя и первый подход — расширение сознания, — придает ему особое качество с самого начала, в то время как следование первому подходу при игнорировании (либо отрицании второго) рано или поздно приводит к тому, что включенные в область сознательного возможности необходимо привести в согласие между собой, а кроме того и в непротиворечивость со всем еще не освоенным индивидуальным сознанием в процессе его расширения; если первый подход не приводит к осознанию такого рода необходимости — то следование ему завершается личностной катастрофой, вызванной, если и не внутренней конфликтностью индивидуальной психики, то конфликтностью индивидуальной и коллективной психики или же конфликтностью психики индивида с иерархически высшей нечеловеческой психикой, деятельность которой однако проявляется в Мироздании, если быть внимательным к происходящему.
Первый подход в традиционной культуре человечества выражают разного рода духовные практики Востока (йоги) и западных систем посвящения; на возможность осуществления второго подхода прямо указано в Коране, хотя он и не развит в исторически реальном исламе.
Об этом в рамках данной работы необходимо было сказать, поскольку с “царской информацией” (если соотноситься с нормами сословно-кастового строя во времена создания “Медного Всадника”) в современных условиях сталкиваются практически все. Возможности в переработке информации уровней психики, относимых к бессознательному для подавляющего большинства людей, намного превосходят возможности индивидуального сознания большинства (15 бит/сек., 7 — 9 объектов одновременно). И это означает, что вне зависимости от сознательного отношения к “царской информации” со стороны индивида, его бессознательные уровни индивидуальной психики[69] обрабатывают и “царскую информацию”. Соответственно результаты этой обработки некоторым образом встают перед сознанием индивида либо на отдыхе, либо в жизненных ситуациях.
Всё дальнейшее определяется тем, как сознание индивида относится к такого рода прорывам результатов обработки “царской информации” с бессознательных уровней психики на уровень их сознания.
“Стрессы” и их последствия, жертвой которых в технически передовых обществах становятся непреклонные участники гонки потребления, перемалывающие информацию, необходимую для поддержания профессионализма и обусловленного им потребительского (прежде всего) статуса, — результат осознанного или бездумного отказа их индивидуального сознания принять результаты бессознательной обработки “царской информации” в качестве фактора направляющего, а также сдерживающего их индивидуальную частную деятельность.
Если же результаты бессознательной обработки “царской информации” принимаются сознанием, то начинается согласовывание частной индивидуальной сознательной и бессознательной деятельности с этими результатами, довлеющими надо всем обществом, поскольку именно по этому признаку — довления надо всеми — “царская информация” отличается от частной, лично-бытовой.
Когда принятие результатов бессознательной обработки “царской информации” протекает бездумно на уровне сознания, то согласование деятельности сознательного и бессознательного уровней индивидуальной психики в общем-то происходит, но без расширения сознания; когда их принятие сопровождается обдумыванием на уровне сознания происходящего и намерений на будущее, то происходит не только согласование сознательного и бессознательного уровней психики, но возможности сознания расширяются и оттачиваются. Причем в последнем случае расширение сознания происходит во внутреннем согласии при своевременном устранении конфликтности между уровнями индивидуальной психики и между индивидуальной и коллективной психикой.
Кратко о качествах, которые должны быть свойственны нормальной коллективной психике, порождаемой множеством индивидуальных, можно сказать так: во-первых, она также должна быть внутренне бесконфликтной, что проявляется в жизни как устранение и компенсация в коллективной деятельности ошибок, совершаемых одними, другими её участниками; во-вторых, коллективная психика, должна исключать конфликтность коллектива в целом и его участников в отношениях с довлеющими над жизнью человечества факторами Объективной реальности.
Теперь покажем на конкретном примере, как в обществе на основе идеологии, порожденной буржуазно-демократическими революциями, программируется отторжение на уровне индивидуального сознания результатов бессознательной обработки “царской информации”.
«Мышление — это невероятно сложный процесс идентификации и интеграции, на которые способен только индивидуальный разум. Не существует коллективного разума. Люди могут учиться друг у друга, но процесс обучения требует от каждого обучающегося собственного мышления. Люди могут сотрудничать в поисках новых знаний, но такое сотрудничество требует от каждого ученого независимого использования своей способности рационально мыслить.»[70]
Всё так, кроме некоторых деталей, однако определяющих качество всего:
· во-первых, КОЛЛЕКТИВНЫЙ РАЗУМ СУЩЕСТВУЕТ. Всякий разум — иерархически многоуровневый процесс обмена информацией и её преобразований. Коллективный разум отличается от индивидуального прежде всего тем, что он, как процесс, протекает не в пределах структур биомассы и биополей, обеспечивающих интеллектуальную деятельность одного человека (индивида = неделимого), а в пределах вещественных и полевых структур, обеспечивающих психическую деятельность множества разных людей, а также и обусловленных ею. Процесс информационного обмена между людьми, каждый из которых является носителем индивидуального (по-русски это слово в точности означает — неразделимого) разума, протекающий на уровне биополей, акустической и письменной речи, произведений искусства и памятников культуры и т.п. порождает коллективный разум; если быть более точным, то порождает иерархию взаимной вложенности разумов от каждого индивидуального до коллективного разума всего человечества. В этой иерархии взаимной вложенности могут быть коллективные разумы, время существования которых не более чем время взаимного общения некоторой группы людей, и есть разумы, время жизни которых превосходит время жизни библейских долгожителей, поскольку возможно длительное существование коллективного разума в преемственности информационных процессов на основе обновления его элементной базы — сменяющих друг друга поколений людей.
· во-вторых, в силу первого возможность «НЕЗАВИСИМОГО (выделено нами) использования своей способности рационально мыслить» — не объективная данность для каждого человека, а вымысел, поскольку человек хотя и может мыслить своеобразно и более менее обособленно от других, но мыслит всегда обусловленно, т.е. в зависимости от своего состояния, личностного развития, освоенного им лично культурного наследия и соучастия в коллективной психике общества.
И жизнь общества во многом определяется тем, какими свойствами обладают порождаемые индивидуально разумными людьми коллективные разумы — являющиеся составляющими компонентами их коллективного сознательного и бессознательного в целом; и в каком качестве по отношению к порождаемым ими же коллективным интеллектам пребывают люди: индивидуальный разум человека может быть невольником коллективного разума более или менее широкого множества людей; а кроме того — невольником и той малочисленной группы, которые расширили свое индивидуальное сознание настолько, что обладают осознаваемыми ими навыками управления коллективным сознательным и бессознательным[71], а через него и всем множеством людей, которые образуют ту или иную коллективную психику[72]; но индивидуальный разум может быть одним из осознано целеустремленных творцов коллективного разума, как части коллективной психики, являющейся общим достоянием всех её участников.
Последняя возможность, входит необходимой составляющей в процесс снятия антагонизмов между сознательным и бессознательными уровнями в структуре психики индивида. На пути “расширения сознания” индивидуалистов, носителей воззрений, аналогичных высказанным Айн Рэнд, конфликт между индивидуалистами неизбежен. Победить в такого рода конфликте между упрямцами, не знающими ограничений своему индивидуальному эгоизму, невозможно. И дабы они не уничтожили окружающих, якобы не существующий по мнению индивидуалистов коллективный разум части человечества, которая это понимает, и Всевышний Вседержитель замыкают индивидуалистов друг на друга в сценариях, в которых открыто в общем-то два класса возможностей: либо осознать ошибочность индивидуализма и атеизма, либо пасть жертвой ситуаций самоликвидации одних индивидуалистов другими; прочих, кто не гибнет в такого рода межличностных конфликтах губит внутренняя конфликтность их индивидуальной психики, поскольку бремя внутренней несовместимости составляющих психики становится несовместимым с жизнью по мере того, как индивиды упорствуют в отрицании результатов обработки “царской информации” бессознательной и сознательной коллективной психикой, частью которой является их индивидуальное бессознательное.
Но в любом из двух вариантов, возможных для человека (невольник коллективной психики либо её сотворец) индивидуальная психика — элементная база коллективного разума и коллективной психики, однако обладающая собственным индивидуальным разумом, по какой причине элементная база может осмыслить факт порождения ею коллективного разума в составе коллективной психики, после чего способна управлять процессом её становления и бытия по своему нравственно обусловленному произволу.
Для понимания возможности существования коллективного разума достаточно курса физики средней школы и рассмотрения процессов обработки информации в сети ЭВМ, например в “Интернет”, или на многопроцессорном вычислительном комплексе, когда разные фрагменты одной и той же задачи согласованно и взаимно дополняюще друг друга решаются на разных машинах.
Тем не менее, человек может согласиться с объективностью факта информационного обмена между людьми (в том числе и на основе биополей), но будет возражать против возможности существования коллективного разума людей. Но в этом случае возражения проистекают из того, что возражающие просто не обладают навыками самообладания, необходимыми для того, чтобы воспринять (прежде всего на уровне сознания) диалог их собственного индивидуального разума с коллективным, порожденным ими же; либо они порождают коллективного сумасброда, с которым индивидуально интеллектуально нормальному человеку и говорить-то не о чем.
Последнее имеет свою компьютерную аналогию: программное обеспечение компьютера может быть достаточным для его изолированной работы, но может быть недостаточным, чтобы с его пульта можно было войти в сеть и управлять решением какой-то задачи с привлечением свободных ресурсов остальных компьютеров в сети; в то время как некоторые сети могут быть построены так, что из сети просматриваются все составляющие сеть компьютеры, но со многих компьютеров (возможно, что за единичными исключениями) другие компьютеры сети не просматриваются и с них не контролируются даже их собственные ресурсы, вовлеченные в обслуживание сети. Кроме того программное обеспечение работы сети может включать в себя ошибки, в результате которых сеть в целом будет в большей или меньшей мере ущербно работоспособной, вследствие чего может наносить тот или иной ущерб информационному обеспечению входящих в неё компьютеров. Тем не менее неспособность конкретного компьютера с конкретным программным обеспечением работать в сети, либо дефективность сетевого программного обеспечения в целом не означает, что сетевые информационные системы в принципе не возможны, не работоспособны или не существуют.
Так же и Айн Рэнд — как выразитель господствующих на Западе воззрений — ошибается, настаивая на том, что коллективный разум не существует; существуют множества — в той или иной мере обособленных один от другого — коллективных разумов, обладающих разными длительностями своего существования, но Айн Рэнд не единственная, кто этого не видит и не понимает.
Отрицать же существование порождаемых людьми коллективных интеллектов в их взаимной вложенности это — вести дело к тому, чтобы все согласные с воззрением Айн Рэнд о несуществовании коллективного разума (как составляющей коллективной психики), сами того не осознавая, стали невольниками их же собственного порождения — коллективной психики, формируемой ими объективно всегда, но в данном случае — бессознательно. По существу же это поддержание опосредованной подневольности большинства тому меньшинству, кто расширил свое сознание настолько, что осознанно и целенаправленно управляет коллективной психикой, а через неё и теми, кто по отношению к коллективной психике является её элементной базой.
Быть невольником коллективного и соответствует животному строю психики[73], поскольку это аналогично происходящему в жизни стадных животных, где каждая особь — невольница стадной психики. Но людям, в отличие от животных, предоставлены возможности свободного индивидуального творчества в их саморазвитии. Это и открывает возможности порождения устойчивой внутренне конфликтной индивидуальной и коллективной психики, что полностью исключено в животном мире, где может возникнуть коллективная паника, ужас, как эпизод в каких-либо обстоятельствах, но коллективная шизофрения — как норма жизни при смене поколений — исключена полностью.
У людей индивидуальная и коллективная шизофрения, в тех случаях, когда она не является выражением дефективности генетического аппарата, — выражение неумелости пользования предоставленной Свыше свободой творчества и саморазвития.
При этом следует иметь в виду, что всякий коллективный разум — только подсистема в коллективной психике, и коллективная психика может быть целостно мозаичной (здравой) и расщепленной калейдоскопичной (шизоидной), точно также как и психика индивида. Отрицание же факта коллективной психической и интеллектуальной деятельности — надежный путь к порождению ШИЗОФРЕНИИ в коллективной психике не только шизофреников, но даже в коллективной психике в общем-то индивидуально нормальных психически людей. И множество интеллектуально развитых индивидов, условно говоря психически нормальных каждый сам по себе, породив шизоидную коллективную психику, включая в неё и устойчиво внутренне конфликтный коллективный разум, избирают путь коллективного самоубийства вне зависимости от того, понимают они это или нет.
“Стрессы” и их последствия, о чем речь шла ранее, — выражение на уровне личностной судьбы соучастия человека в коллективной шизофрении. Защитой и излечением от этого на уровне индивидуальной психической деятельности является только осознанное обращение к бессознательным уровням психики за результатами обработки ими “царской информации”, которая определяет жизнь всех, а тем самым и каждого, дабы изжить внутреннюю конфликтность своего поведения и его конфликтность с объемлющей человечество жизнью Мироздания.
Поэтому одно из необходимых свойств, которым должна обладать индивидуальная психическая культура безусловно психически нормального индивида — не порождать коллективного сумасшествия тех, кому дано Свыше быть психически и интеллектуально безусловно нормальными людьми.
Буржуазно-демократические революции, в лице их теоретиков и последующих идеологов гражданского общества, освободив индивидуальную психическую деятельность носителей животного строя психики от вполне ей соответствующих ограничений сословно-кастового строя, по существу передали господство над гражданским обществом шизофреническому коллективному сознательному и бессознательному. С течением времени это привело к активизации в обществе механизма естественного отбора, жертвами которого становятся соучастники коллективной шизофрении, не желающие жить иначе, или желающие, но не прилагающие к тому никаких индивидуальных и коллективных усилий со своей стороны.
Естественный результат этого — постоянное ощущение “шума внутренней тревоги”, что является верным признаком стрессового состояния индивида. Неспособность же своевременно и правильно отреагировать на уровне сознания на “всплывающие” с уровня подсознания результаты обработки “царской информации” (какой была во времена Пушкина и остается сегодня информация о ростовщичестве, как надгосударственном уровне управления) превращает индивида, обладающего разумом, но с животным типом психики, в некое промежуточное между зверем и человеком существо.
И так он свой несчастный век
Влачил, ни зверь ни человек,
Ни то ни се, ни житель света
Ни призрак мертвый...
По существу это наиболее точное описание зомби, биоробота. Во времена Пушкина тоже существовали люди, лишенные свободы воли, но единого слова-кода, вызывающего образ этого необычного для человеческой психики явления, не было. Бездумное следование библейской концепции самоуправления в период смены логики социального поведения не может не вызывать “шума внутренней тревоги”, что незадолго до своей кончины и подтвердил в одном из интервью еврейский поэт Иосиф Бродский: “Я постоянно оглушен шумом внутренней тревоги”.