Исторический очерк столетия их существования 4 страница
В конце 1866 года по требованию Окружного Штаба вместо находящегося в певческом хоре при дворцовой церкви в Тифлисе урядника Кубанского казачьего войска Безбородова, заболевшего грыжею, был командирован в Тифлис Михаил Погорелый, певший первым тенором и составлявший лучшее украшение войскового хора.
К сожалению, эти командировки певчих в Тифлис, начавшиеся в первый раз с 1839 года, часто лишали войсковой певческий хор лучших голосов и нередко даже ставили его в затруднительное положение, так как с уходом хороших голосов терялась общая гармония в исполнении, и регенту опять приходилось разыскивать новые выдающиеся голоса, работать над ними, не покладая рук, доводя их до совершенства в исполнении, и затем при первом же случае, по требованию из Тифлиса, снова их терять. Работа поистине неблагодарная, тяжело отзывавшаяся и на хоре, и на регенте, и такая система продолжается и до настоящих дней.
В лице нового регента Лебедева войско приобрело крупную силу и незаурядного регента. Большой знаток пения, неутомимый труженик, любящий свое дело и отдающий ему все свои силы, Лебедев уже через два года поставил войсковой певческий хор в отличное состояние, так что при посещении 16 мая 1867 года города Екатеринодара главнокомандующим Кавказской армией Великим Князем Константином Николаевичем войсковой хор и регент Лебедев за отличное исполнение были удостоены милостивого внимания и похвалы от ЕГО ВЫСОЧЕСТВА.
Труды, положенные Лебедевым на усовершенствование певческого хора, были очень велики и немаловажны; нередко по целым дням он бился с хором, чтобы достигнуть возможно более совершенного исполнения какого-нибудь песнопения.
Много также помогал ему в этом деле и помощник его урядник Митрофан Бибик, который, зная отлично ноты, служил большой помощью регенту, в особенности при обучении поступающих в хор мальчиков и даже взрослых, большею частью совершенно неграмотных.
Подобная неутомимая и самоотверженная работа не могла не обратить на себя внимания войскового начальства, и регент Лебедев был удостоен ВЫСОЧАЙШЕЙ награды пожалованием ему ордена Св. Станислава 3-й степени, а урядник Бибик единовременной денежной награды в 100 рублей.
Усиленная работа и непривычный климат быстро подорвали и без того некрепкое здоровье Лебедева; в конце февраля 1870 года болезнь его усилилась настолько, что он принужден был слечь в постель, подавши 5 марта рапорт с просьбой освободить его от службы в хоре по вечерам до выздоровления, а 17 апреля он скончался, оставив жену с новорожденным ребенком без всяких средств к жизни.
Заведывание хором временно возложено было на урядника Бибика. По ходатайству же асессора исполнительной экспедиции войскового старшины Вареника, во внимание к бедственному положению вдовы умершего регента Лебедева, ей было выдано в единовременное пособие на выезд в г. Москву 100 р. сер.
Недолго пробыл Лебедев в должности регента, всего пять лет, но его деятельность для певческого хора была очень и очень заметна. Хор был поставлен великолепно, и за время управления им регента Лебедева о нем можно было отзываться только с похвалой.
Лебедев после себя оставил несколько рукописных духовно-музыкальных и светских собственных сочинений (канты).
Урядник же Бибик оставил после себя сборник рукописных народных, по преимуществу, кубанских песен, в гармонизации того времени.
В том же 1870 году на место регента приглашен был казак войска Донского Федор Михайлович Дунин, с жалованьем 500 руб. в год и бесплатной квартирой в войсковом здании.
VII
О музыкантском хоре
В начале 1867 года вместо сотника Орловского заведующим музыкантскими хорами был назначен хорунжий Короленко, пробывший до сентября того же года, когда в заведование вступил поручик (сотник) Мамонов.
В феврале 1868 года капельмейстер Ветрник в особом докладе, выясняя нужды хора, просил о назначении ему помощника в лице бывшего старостой бального хора урядника Диомида Крикуна, с жалованьем ему по 300 р. в год, кроме ежегодных наградных. Личность этого последнего довольно интересна, чтобы пройти его молчанием, а потому мы несколько на нем остановимся.
Урядник ст. Полтавской Диомид Ильич Крикун поступил на службу 1 января 1849 года в войсковой музыкантский хор, в урядники произведен 8 апреля 1851 года. От природы очень даровитый и любящий музыкальное искусство, он много работал над собственным образованием по этой части и стал крайне полезным для войскового хора. В конце 1850 года он выдвигается, благодаря своим способностям, на должность старосты хора. По выслуге 15 лет, положенных для полевой службы, он 5 января 1865 года был перечислен в разряд внутреннослужащих по войску, но привязанность к любимому делу удерживает его на службе, и он ходатайствует перед высшим начальством о зачислении его по-прежнему в полевой состав, что ему и было разрешено 19 сентября 1867 года.
Ввиду ходатайства капельмейстера Ветрника и заведующего хорами хорунжего Джумайло Начальник Штаба разрешил 16 сентября 1868 года увеличить содержание старосте уряднику Крикуну за труды его по занятиям с учениками музыкантских хоров до 300 р. в год и производство этого содержания начать с 1 августа 1868 года; 16 ноября 1870 года урядник Крикун произведен в хорунжие и по распоряжению Наказного Атамана назначен преподавателем пения и музыки в Кубанской учительской семинарии, где и состоял с января 1871 года по 1 января 1872 года.
11 августа 1875 года он был назначен заведующим войсковым музыкантским хором, в каковой должности он пробыл до июня 1887 года.
За это время он получил 30 марта 1877 года чин сотника, а 15 мая 1883 года произведен в есаулы.
После капельмейстера Китлера он три года управлял музыкантским хором, состоя в то же время и заведующим этого же хора.
В 1870 году во главе войскового музыкантского хора снова становится капельмейстер Иван Францович Галашек и пробыл на этом месте до 16 декабря 1873 года. Галашек был маленького роста, и хотя был довольно способный капельмейстер, но человек был крайне вспыльчивый, грубый и злой неимоверно. Так, например, во время парадов, концертов и других публичных выступлений музыкантского хора, не говоря уже о домашних занятиях, он за самое малейшее упущение кого-либо из музыкантов мгновенно подымал разъяренный крик, извергая при этом целые потоки самой отборной ругани, часто нецензурной, и вступал с виновником даже в рукопашный бой, нисколько не стесняясь присутствием многочисленной публики.
Эта постоянная брань, придирки и кулачная расправа, нередко до крови, глубоко возмущали музыкантов, которые неоднократно просили его прекратить побои, но Галашек слушать ничего не хотел и по-прежнему продолжал избивать музыкантов.
Тогда они решили разделаться с ним; с этой целью как-то ночью несколько человек музыкантов пришли к нему в помещение во время сна и, взяв его с постели в одном белье, понесли на соседний пустой двор, весь заросший бурьяном, и хотели бросить его в колодец, а сверху засыпать землей. Когда Галашек узнал ожидавшую его печальную участь, то он бросился перед ними на колени и со слезами просил пощадить его жизнь, дав при этом честное слово прекратить избиение музыкантов, обращаться с ними по-человечески и никому ни слова не говорить о том, как они с ним хотели разделаться.
Музыканты помиловали его. Вскоре после этого случая этот зверь-капельмейстер покинул войсковой хор и перешел, кажется, в Крымский пехотный полк.
Во время капельмейстера Галашека Наказный Атаман генерал Цакни обратил внимание, что бальный хор исполняет салонные пьесы крайне невнимательно, что музыканты нередко берут ноты фальшиво, не выдерживают счета и пауз, отчего нарушается стройность и гармония целого оркестра.
Сверх того замечался неуспех в обучении музыкантских хоров вообще, так как репертуар, разученный ими к приезду главнокомандующего Кавказской армией Его Высочества Великого Князя Михаила Николаевича, оставался почти без пополнения новыми пьесами, а малочисленные пьесы прежнего репертуара, между которыми некоторые отличались высокими достоинствами, не повторялись и музыкантами забыты.
Ввиду этих дефектов начальник штаба приказал Галашеку обратить на это особое внимание и усилить свои занятия с музыкантами, чтобы войсковые музыкантские хоры не утрачивали той отличной репутации, которой они постоянно пользовались. Чтобы удобнее следить за ходом и успехом занятий, Галашеку приказано было также делать расписания этих занятий на каждую неделю вперед, и расписание это по истечении недели, в воскресенье утром присылать со старостой к начальнику штаба за своею подписью.
Кроме того, заведующий хорами есаул Ясинский составил по приказанию начальника штаба следующее распределение занятий в войсковых музыкантских хорах.
Практические упражнения назначены были летом: от 7 до 10 ч. утра занятия с оркестром и с 4-30 до 7 вечера – с учениками; зимою: с 8 до 11 утра – с оркестром и с 2 до 4-30 вечера – с учениками.
В те дни, накануне которых музыканты бывали заняты игрою на вечерах, утром назначались занятия с учениками и после обеда – с оркестрами. В субботу же и по праздничным дням занятий не назначалось.
16 декабря 1877 года есаул Ясинский по приказанию начальника штаба принял от капельмейстера Галашека находившиеся у последнего на руках ноты, музыкальный инструмент и вещи и лично приступил к занятиям с музыкантским хором.
Еще в 1872 году генерал Цакни совместно с Наказным Атаманом Терского казачьего войска возбудил ходатайство об увеличении денежных отпусков на содержание певческого и музыкантского хоров, а в Терском – одного музыкантского хора, но командующий армией нашел, что эти представления в отношении определения новых окладов жалованья и других отпусков на содержание хоров заключали в себе много несогласий, почему и не могли быть им возбуждены перед военным министром. В видах же урегулирования денежных отпусков просил снова пересмотреть это представление. При этом для упрощения расчетов по содержанию певческого и музыкантского хоров предлагал принять за основание порядок, допущенный на этот предмет приказом по военному ведомству 1872 г. № 168 в войске Донском, где музыкантам и певчим войсковых хоров все отпуски заменены одним окладом без раздробления его на мелкие расходы.
31 января 1873 года Наказный Атаман, представляя проект штатов войсковых хоров, докладывал вместе с этим, что проект этот составлен согласно указаний, данных командующим армиею, и применительно к штатам в войске Донском, но так как в строевом составе Кубанского войска состоят два, в 3-х комплектах, пластунские батальона, то поэтому в проект штата он счел необходимым включить два хора музыкантов: кавалерийский и пехотный.
28 августа того же года начальник штаба округа генерал-лейтенант Свистунов сообщил Наказному Атаману, что главнокомандующий армиею, ввиду незначительного числа в войске строевых пеших частей, заведение двух хоров, пехотного и кавалерийского, признал излишним и рекомендовал оставить только один кавалерийский хор.
Сменивший генерала Цакни новый Наказный Атаман генерал Кармалин по-прежнему настаивал в своем ходатайстве от 9 мая 1874 года об оставлении двух хоров, так как в войске эти хоры существуют на основании двух ВЫСОЧАЙШЕ утвержденных актов, именно: а) по положению о бывшем Черноморском казачьем войске (1 июня 1842 года штат № 6) пехотный хор из 24 музыкантов и 18 учеников и б) по мнению Войскового Совета, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденному 13 августа 1851 года, кавалерийский хор из 20 человек с педальными кавалерийскими трубами.
Затем, при образовании Кубанского войска из бывшего Черноморского войска и 6 бригад Кавказского Линейного войска в 1860 году положение войсковой музыки улучшилось в личном составе причислением части линейного кавалерийского хора. Бывшими с того времени Наказными Атаманами признавалось вполне рациональным оставить оба хора, так как войско выставляет на службу значительное число как конных, так и пеших строевых частей. Наконец, и по введении нового положения о воинской повинности, изменения относительно музыкантов не последовало. Поэтому в войске постепенно заведен и полный комплект музыкального инструмента для пехотного и кавалерийского хоров.
Кроме того, ближайшее ознакомление генерала Кармалина со свойствами и способностями Кубанского казачьего населения приводило его к убеждению в пользе распространения среди кубанцев музыкального образования, существенно влияющего вместе с другими умственно-образовательными мерами на смягчение нравов и на развитие тех богатых способностей, которыми одарены кубанские и особенно бывшие черноморские казаки.
Поддержание существующих уже двух музыкантских и одного певческого хоров и обеспечение комплектования их правильно обученными учениками из малолеток и мальчиков, по мнению генерала Кармалина, возможно еще было и потому, что казаки, обученные музыкальному искусству, обеспечивают себе и своим семействам средства к жизни в такой же мере, как и все обучавшиеся всякому другому полезному ремеслу.
Расход же из войскового капитала на содержание музыкантских и певческого хоров по проектируемому штату не мог казаться преувеличенным ввиду несомненно полезной его производительности, хотя бы он и превышал даже расход, допущенный на этот предмет в войске Донском.
Но и это ходатайство, столь богато мотивированное, не имело успеха, и главнокомандующий армией признавал вполне достаточным иметь в войске один кавалерийский хор из 30 музыкантов и 15 учеников.
Однако генерал Кармалин и на этот раз не сложил оружия и 27 июня 1874 года возбудил новое ходатайство об оставлении двух хоров, на что тогда же последовал ответ из Управления иррегулярных войск, что преобразование хоров должно быть отложено ввиду больших на это расходов до более благоприятного времени.
10 июля 1874 года Войсковым Штабом был заключен контракт на три года, т. е. по 16 июля 1877 года, с капельмейстером прусско-подданным Лоренцом Китлером, после чего приказом по Кубанскому войску есаул Ясинский был освобожден от капельмейстерских обязанностей <…>. Затем, по окончании трехлетнего срока, Китлер был оставлен еще на два года и пробыл в войске до 16 июля 1879 года на тех же условиях.
При капельмейстере Китлере, способном музыканте, довольно хорошо был поставлен бальный оркестр войскового хора.
Начальник Штаба, неоднократно лично убедясь, что служебные отправления в музыкантских хорах идут не в должном порядке, приказал составить «инструкцию для заведывания войсковыми музыкантскими хорами по командной, хозяйственной и искусственной частям». Эта инструкция была утверждена Наказным Атаманом 10 июля 1874 г.
Затем Начальник Штаба предписал заведующему хорами во всем точно руководствоваться этой инструкцией.
Занятия с музыкантами и учениками должны производиться ежедневно от 8 до 11 ч. утра и от 4–6 вечера, кроме праздничных и табельных дней. Во время этих занятий заведующий хорами обязательно должен был находиться в казарме, где занимались музыканты.
При требовании музыкантов для частной игры заведующий должен был каждый раз особой запиской испрашивать разрешения у Начальника Штаба или его помощника; причем в записке должно быть подробно обозначено: кто требует, в каком числе музыкантов, куда именно, на сколько часов и какая уговорная плата. Без этого разрешения он не имел права никуда посылать музыкантов для игры, кроме клуба в показанные дни собраний.
Начальник Штаба полковник Гурчин в докладе своем Наказному Атаману от 7 октября 1875 года, сопоставляя оклады содержания музыкантов штатного хора с таковыми же музыкантов кавалерийского хора, находил, что последние получают всего содержания каждый на 34 р. 99 коп. в год больше, чем штатный музыкант. Хотя эта выдача и была законной, но при одинаковых условиях службы и потребностях на обмундирование тех и других музыкантов такое положение дела находил он не вполне справедливым.
По рассмотрении этого доклада Наказный Атаман, признав вполне справедливым доводы полковника Гурчина, приказал на будущее время принять к исполнению следующее:
1) музыкантам, числящимся в штатном составе хора, производить к положенному по штату им жалованью добавки с тем, чтобы содержание это с добавкой равнялось жалованью, ремонтным деньгам и деньгам вместо фуража, высылаемым от полков и выдаваемым числящимся в оных чинам хора.
2) Упомянутые добавки выдавать из 2/3 заигрываемой хорами суммы, с выпискою денег по книге об этом источнике действительным расходом за прослуженное время. Выдачу добавок начать с 1 октября.
3) Пособия в виде наград из остатков от упомянутого источника назначать по одному разу в конце каждого года только лучшим музыкантам как поощрение долговременной службы в хоре, усердия и способности.
Ввиду предполагаемого упразднения Кубанского учебного дивизиона главнокомандующий Кавказской армиею приказал (отзыв начальника окружного штаба 30 декабря 1875 г.) положенную по штату этого дивизиона трубаческую команду постоянного и переменного состава, в видах обеспечения приготовления трубачей для конных полков, содержать на прежнем основании с прикомандированием ее к войсковому музыкантскому хору и с производством ей содержания согласно ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 13 мая 1867 года положения об учебном дивизионе, из суммы, ассигнуемой по войсковой смете на содержание учебного дивизиона. Всей команды было 34 человека, и она, согласно приказа по войсковому штабу, была передана в апреле 1876 года в ведение заведующего войсковыми музыкантскими хорами хорунжего Крикуна.
Так как при войсковом музыкантском хоре не имелось помещения для трубаческой команды, то с разрешения главнокомандующего армией был нанят частный дом за 180 руб. в год у отставного есаула Долинского.
В мае 1877 г. начальник штаба генерал Гурчин поручил своему помощнику подполковнику Залесскому обревизовать войсковые музыкантские хоры.
Подполковник Залесский по окончании поручения представил свой доклад, в котором обрисовал крайне незавидное состояние хоров в материальном отношении.
До 1 октября 1875 года чины войскового музыкантского хора штатного и командированного составов получали содержание по разрядам; с указанного же срока порядок этот был изменен, и установлено, чтобы прикомандированным от конных полков выдавалось все то денежное довольствие, которое на них высылали полки, штатные же получали свое отпускаемое из войсковых сумм содержание, и, кроме того, каждый такую добавку из заигранной суммы (собственно, 2/3 этой суммы) хора, чтобы содержание всех штатных было одинаково и равнялось содержанию прикомандированных.
Таким образом, все чины хоров, т. е. 42 штатных и 40 прикомандированных, всего 82 чел. получали одинаковое содержание, по окладу подходящее к бывшему содержанию музыкантов 1-го разряда.
Годичный (за 1876 год) опыт существования введенного в 1875 году порядка в довольствии музыкантов привел к крайне невеселым результатам <…>.
За расходом всей суммы (2/3) на указанную надобность ни одному музыканту не могло быть выдано денежное пособие (§ 22 инструкции), так что в течение 1876 года и староста музыкантского хора, на котором лежат особенные обязанности, и лучшие музыканты и ученики-малолетки получили совершенно одинаковое содержание.
Ввиду изложенного подполковник Залесский считал крайне необходимым не только освободить заигранную сумму от расходов на добавление содержания и дать этой сумме надлежащее назначение: на пособие музыкантам при обмундировании и на награды, выдачу последних лучше производить по-прежнему два раза в год, но и содержание хоров положить, как это было прежде, по разрядам; разделение на разряды, несомненно, вызывает соревнование по службе и между прочим послужило бы для учеников одним из лучших побудительных средств к усердию в занятиях, а следовательно и к скорейшему поступлению в состав хоров.
На жалованье и прочее довольствие чинов штатного и прикомандированного составов следовало определить только ту сумму, какая составится: а) из поступающей на содержание 42 штатных музыкантов и б) высылаемой полками на довольствие 40 чел. прикомандированных, и содержание выдавать им по разрядам, установив оклады разрядов одинаковыми как для штатных, так и для прикомандированных.
На содержание 42 музыкантов штатного состава отпускается из войсковых сумм 1856 р. 50 1/2коп. и на 40 чел. прикомандированных от конных полков получается всех видов довольствия – 2760 р., а всего два хора 4616 р. 50 1/2коп.
<…>
Наименьший оклад содержания назначался им музыкантам 3-го разряда – исключительно ученикам, но при этом необходимо иметь в виду, что содержание казака, находящегося на службе в конном полку в пределах войска, составляет всего сумму 30 р. 86 коп. <…>
Наказный Атаман вполне согласился с этим докладом и разрешил привести новое положение в действие с 1 мая 1877 года, причем жалованье назначено было, по определению Начальника Штаба, следующее: старосте – 80 р., 21 музыканту 1-го разряда по 70 р. каждому, 44 чел. 2-го разряда – по 55 руб. и 16 чел. 3-го разряда по 40 руб. в год.
Этот порядок содержания в музыкантских хорах просуществовал до конца 1884 года, когда он, по докладу Начальника Штаба, полковника Залесского, от 2 ноября 1884 года, был видоизменен в следующем виде:
| Старосте Музыкантам 1 разряда –» 2 –» –» 3 –» Ученикам | Число лиц | Одному в год | Всем в год | ||
| Руб. | Коп. | Руб. | Коп. | ||
| – – – – – | – – – – – | ||||
| Итого | – | – | – |
Кроме того, остающимся на сверхсрочной службе, для поощрения, из музыкантской суммы разрешено выдавать добавочное вознаграждение, в размере от 12 р. до 36 р. в год каждому, а равно по-прежнему выдавать по 3 раза в год денежные награды.
В 1882 году был приглашен капельмейстером Эйфус, опытный дирижер и знаток своего дела, он очень хорошо поставил духовой хор.
7 марта 1884 года был нанят бывший капельмейстер музыки Гвардейского экипажа Эрнст Богданович Ферстер сроком на два года. Он был уже в преклонных летах и довольно ленив, так что за два года разучил с оркестром 7 только пьес; почему контракт с ним и не был возобновлен по окончании срока.
В 1881 году во дворе войскового музыкантского хора сгорела казарма, где помещались нижние чины, прикомандированные к хору от конных полков. По неимению свободного войскового здания, по распоряжению войскового штаба, для них было нанято помещение у мещанина Велетхого сроком на два года по 150 руб. в год. Затем, ввиду неисправности этого помещения, было нанято другое на Красной улице у наследников Бердина за 200 р. в год, и на этом месте хор помещался до 21 сентября 1887 года.
Для певческого же хора было нанято помещение у сотника Шарапа за плату 300 руб. в год.
5 марта 1886 года был заключен контракт с капельмейстером Адольфом Федоровичем Гартунгом на один год по 1200 р., да 400 р. из суммы войскового музыкантского хора и 10% вознаграждения из денег, заигранных тем же хором.
В этом же году был выписан из музыкального магазина Циммермана новый инструмент для бального оркестра на 2570 р., а в 1884 году медный инструмент от фирмы Червенного на 2964 р. 50 коп.
В июне 1887 г. заведующим хором был назначен хорунжий Головатый вместо есаула Крикуна.
С 10 марта того же года временно был нанят капельмейстер, веймарский подданный Фридрих-Эдуард Кольбе, а 1 июня с ним был заключен контракт на один год, но 29 марта 1888 года Кольбе, по расстроенному здоровью, оставил должность капельмейстера.
Вместо Кольбе 5 июля был нанят на один год артист Императорских театров – капельмейстер Карл Федорович Кестнер.
1 августа 1888 года был назначен заведующим музыкантским хором подъесаул Чаун.
В приказе по Военному Ведомству 7 октября 1887 г. № 235 был объявлен новый штат войсковых певческого и музыкантского хоров Кубанского войска, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденный 23 сентября 1887 года <…>.
Новый штат должен был, согласно приказа по войсковому штабу, быть введен в действие с 1 января 1888 года, причем заведующий музыкантским хором, хорунжий Головатый, был назначен заведовать и певческим хором, который он должен был принять от экзекутора Войскового Штаба, титулярного советника Силютина, при этом было введено и новое распределение окладов жалованья:
Распределение
нижних чинов войсковых музыкантского и певческого хоров
по разрядам окладов жалованья с 1-го января 1888 года:
| Число душ | Жалованья в год | ||
| I. Музыкантский хор: | р. | к. | |
| Фельдфебель | – | ||
| Музыкантов старшего разряда | |||
| Музыкантов младшего разряда | |||
| Учеников | |||
| II. Певческий хор: | |||
| Фельдфебель | – | ||
| Певчих старшего разряда | |||
| Певчих младшего разряда | |||
| Учеников |
Кроме жалованья чинам музыкантского и певческого хоров производится все прочее содержание, указанное в положении об этих хорах.
<…>
В 1889 году войсковой музыкантский хор был нанят для игры на Кисловодской группе Кавказских минеральных вод на время с 1 июня по 15 сентября за плату по 30 руб. в день. Играть оркестр должен был в парке три часа каждый день <…>.
В этом году музыкантский хор был также нанят для игры на минеральных водах в Железноводске на время с 20 мая по 15 сентября в составе 45 человек музыкантов; условия те же, что и в прошлом году. <…>
По ходатайству заведующего хорами подъесаула Казбанова было разрешено Начальником Штаба выписать на 1891 год журналов и книг для хоров на 77 руб.
Были выписаны следующие журналы: «Нувеллист», «Баян», «Русский Цитрист», «Музыкальное образование», «Чтение для солдат», «Досуг и Дело» и «Вокруг света» и от Березовского книг на 14 р.
<…>
Заведующим войсковыми хорами назначен с 1 ноября 1890 года подъесаул Казбанов вместо есаула Чауна.
Весною 1891 года антрепренер городских садов гг. Симферополя и Ялты просил дать войсковой оркестр для игры на садовых эстрадах этих садов с 21 апреля по 1 октября, но командующий войсками не изъявил на это согласия, так как командирование оркестра за пределы округа могло состояться только с разрешения Военного Министра, а в 1890 году на подобное же ходатайство о командировании Терского войскового хора в г. Ялту военный министр отказал.
Войсковой хор в этот сезон играл опять на минеральных водах на Кисловодской группе с 1 июня по 15 сентября на тех же условиях, что и в прошлом году.
Во время пребывания на минеральных водах между капельмейстером Кестнером и подъесаулом Казбановым произошли резкие несогласия, которые пришлось примирять войсковому начальству. Кестнер писал помощнику начальника штаба, что Казбанов обидел его и не давал ему заниматься с хором в те часы, когда он, Кестнер, находил бы это нужным, при этом называл его на «ты» и угрожал ему, будто бы, кулаками. Казбанов же, в свою очередь, телеграфировал начальнику штаба, что Кестнер за зиму не подготовил репертуара для летнего сезона, и публика якобы недовольна игрою оркестра и управлением самого капельмейстера, и будто Кестнер мешается в его распоряжения по заведыванию хором.
В январе 1892 года умер Наказный Атаман генерал-лейтенант Леонов, и чинами войсковых хоров, с разрешения начальника штаба, был возложен на его гроб венок с соответствующей надписью.
Командированный по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению полковник Баранов, осматривая 23 января помещение нижних чинов обоих хоров, заметил, что у музыкантов кровати были деревянные и самого разнообразного типа, крайне неудобные для казармы, так как занимают много места, и в них легко могут размножаться клопы, а также на некоторых ученических кроватях совсем не было тюфяков. Ввиду этого подъесаул Казбанов, с разрешения начальника штаба, приобрел для музыкантов 50 железных кроватей, а для учеников 18 матрасов <…>.
Для поддержания дисциплины и внутреннего порядка между нижними чинами команд войсковых музыкантского и певческого хоров и. д. Наказного Атамана, по представлению Начальника Штаба генерала Чарковского, разрешил должности фельдфебелей хоров заместить строевыми фельдфебелями или вахмистрами, отбывшими обязательный срок службы в строю, с жалованьем им по 200 р. в год и прочего довольствия из штатных сумм хоров, наравне с музыкантами и певчими первого разряда, но с тем, чтобы они входили в штат хоров, а не сверхкомплектными и не пользовались материальными преимуществами сверхсрочно служащих нижних чинов. Исполнявшие же обязанности фельдфебелей в хорах нестроевые старшего разряда Бессчастный и Ткаченко, с разрешения Наказного Атамана, были оставлены на службе в качестве старост с сохранением получаемого ими содержания по 300 руб. впредь до выбытия их из хоров.
<…>
17 октября, когда музыканты около 2 ч. дня возвращались с парада и проходили мимо здания окружного суда, то из толпы людей послышался крик «бежал арестант». Один из музыкантов, нестроевой младшего разряда Иван Зинченко, тотчас же бросился к бульвару, что против Мариинского женского училища. Здесь, нагнав двух солдат с ружьями и узнав от них, что из здания окружного суда убежал арестант, Зинченко кинулся по улочке мимо училища к Кубани, а оттуда обратно через плановое место Кухаренко и здесь в саду схватил беглеца-арестанта в то время, как он лез через забор, и стащил его на землю. Арестант начал вырываться и вступил в борьбу с Зинченко, пока не подоспели на помощь товарищи-музыканты Гайдук и Таран. Тогда они вывели арестанта во двор, и здесь Зинченко сдал его караульным солдатам.