Глава 12 Непредвиденные встречи 15 страница

– А, – сказала она, заметив Эгвейн. – Отлично.

Она была худой, даже скорее костлявой, а ее темные волосы с возрастом тронула седина. Они были собраны в пучок, и Коричневая сестра, как и многие остальные, носила простое платье, вышедшее из моды пару веков назад.

Бенней направилась к своему мягкому креслу, не обращая внимания на пару жестких кресел у камина, которые со времени прошлого визита Эгвейн обросли кипами бумаг. Эгвейн расчистила для себя табурет, сняв на пол пыльный скелет крысы и поместив его между двумя стопками книг о правлении Артура Ястребиное Крыло.

– Ну что ж, полагаю, можно начать урок, – сказала Бенней, устраиваясь в кресле.

Эгвейн сохраняла внешнее спокойствие. Сама ли Бенней вызвалась вновь учить Эгвейн? Или ей приказали? Эгвейн допускала, что на простодушную Коричневую сестру могли постоянно сваливать обязанности, за которые никто не хотел браться.

По просьбе Бенней Эгвейн выполнила несколько плетений, уровень которых намного превосходил навыки большинства послушниц, но легких для Эгвейн, даже ослабленной корнем вилочника. Она попыталась выведать отношение Коричневой сестры к случившемуся перемещению ее комнат, но Бенней, как и большинство Коричневых, с которыми об этом беседовала Эгвейн, предпочитала не касаться этой темы.

Эгвейн выполнила еще несколько плетений. Вскоре она начала гадать, в чем же смысл этой встречи. Разве во время предыдущего урока Бенней не просила ее выполнить практически те же самые плетения?

– Очень хорошо, – повторила Бенней, наливая себе чай из чайника, греющегося на маленькой жаровне. Эгвейн она чаю не предложила. – Ты действуешь умело. Но интересно, насколько острый у тебя ум, сможешь ли ты найти выход из сложной ситуации, как должна уметь это делать Айз Седай?

Эгвейн не ответила, вместо этого демонстративно налив себе чаю. Бенней не возражала.

– Предположим… – задумалась Бенней, – Предположим, ты оказалась в ситуации, когда между тобой и несколькими сестрами из твоей Айя возник конфликт. Ты узнала то, чего знать не должна, и лидеры твоей Айя очень тобой недовольны. Тебя вдруг начинают назначать на самую неприятную работу, словно пытаются затолкать под ковер и забыть о твоем существовании. Скажи-ка, как бы ты поступила в этой ситуации?

Эгвейн чуть не поперхнулась чаем. Коричневая сестра сделала не слишком тонкий намек. Значит, она начала наводить справки о Тринадцатом Хранилище? И из-за этого попала в неприятности? Немногим полагалось знать про секретные хроники, о которых походя упомянула Эгвейн во время своего прошлого визита.

– Ну что ж, – начала Эгвейн, прихлебывая чай, – попробую судить объективно. Думаю, лучше взглянуть на ситуацию с позиции лидеров Айя.

Бенней слегка нахмурилась.

– Возможно.

– Значит, можем ли мы предположить в описанной тобой ситуации, что эти секреты были доверены Айя на хранение? Что ж, хорошо. Тогда, с их точки зрения, тщательно оберегаемая информация оказалась под угрозой разоблачения. Представь, как это выглядит со стороны. Некто узнал секрет, который знать не должен. Это наводит на тревожную мысль об утечке среди посвященных в тайну людей.

Бенней побледнела.

– Полагаю, это так.

– Лучший способ выйти из ситуации состоит из двух частей, – продолжила Эгвейн, отпив еще чаю. Вкус был ужасным. – Во-первых, лидеров Айя нужно успокоить. Они должны знать, что в утечке информации нет их вины. На месте предполагаемой сестры, попавшей в неприятности, – если бы я не сделала ничего плохого – я бы пошла и все им объяснила. Тогда бы они смогли прекратить поиски виновного.

– Но, – возразила Бенней, – скорее всего, это не поможет сестре, которая, как мы предполагаем, оказалась в этой неприятной ситуации, избежать наказания.

– Но не навредит, – сказала Эгвейн. – Наверняка ее "наказывают", чтобы она не мешала, пока лидеры Айя ищут предателя. Когда они узнают, что на самом деле его нет, они, скорее всего, с симпатией отнесутся к сестре, попавшей в такое положение, особенно после того, как она предложит им хороший выход из ситуации.

– Выход? – переспросила Бенней. В ее руках застыла позабытая чашка чая. – И какой выход ты бы предложила?

– Самый лучший – это доверие. Очевидно, кое-кто из сестер знает эти секреты. Поэтому, если наша сестра доказала свою надежность и способности, возможно, лидеры ее Айя поймут, что лучше всего будет сделать ее одной из хранительниц этих секретов. Если подумать, это довольно простой выход.

Беннай задумалась, прямо над ее головой медленно крутилось на нитке чучело маленькой птички.

– Да, но сработает ли это?

– Это определенно лучше, чем работать в какой-нибудь заброшенной кладовой, сортируя свитки, – ответила Эгвейн. – Иногда незаслуженного наказания избежать не удается, но лучше не давать другим забыть, что оно действительно незаслуженно. Если она смирится со своим положением, то скоро все решат, что она заслуживает такого обращения.

«Спасибо тебе, Сильвиана, за этот небольшой урок».

– Да, – сказала Бенней, кивая. – Да, я думаю, ты права.

– Всегда готова помочь, Бенней, – ответила Эгвейн тихо, продолжая пить чай. – В подобных, разумеется, гипотетических ситуациях.

На секунду Эгвейн испугалась, что зашла слишком далеко, обратившись к Коричневой по имени. Но Бенней встретилась с ней взглядом, и потом даже чуть-чуть склонила голову в знак благодарности.

Если бы этот час, проведенный с Бенней, был единственной встречей на сегодня, Эгвейн все равно решила бы, что день прошел не зря. Несмотря на это, выйдя из «логова» Бенней, она неожиданно обнаружила послушницу, ожидающую её с указанием явится к Белой сестре по имени Нагора. У Эгвейн еще оставалось время до встречи с Мейдани, поэтому она пошла. Она не могла пренебречь вызовом к сестре, хотя ей, несомненно, потом придется отрабатывать за то, что не скребла полы.

У Нагоры Эгвейн пришлось тренироваться в логике, а заданные ей «логические задачки» были сильно похожи на просьбу о помощи – помочь разобраться со Стражем, который все больше впадал в уныние от старости и неспособности сражаться. Эгвейн помогла как могла; Нагора заявила, что у нее «блестящая логика», после чего отпустила ее. После этого Эгвейн получила еще один вызов, на этот раз от Суаны, одной из Восседающих Желтой Айя.

От Восседающей! Впервые одна из них позвала Эгвейн к себе. Она поспешила на встречу и была встречена горничной. Покои Суаны были больше похожи на сад, чем на жилье. Должность Восседающей позволяла Суане иметь апартаменты с окнами, и на всем внутреннем пространстве балкона она разбила сад. Кроме того, у нее были расставлены зеркала, отражающие солнечный свет внутрь комнаты, которая была уставлена горшками с миниатюрными деревцами и кустами в больших чанах с землей. Даже имелась маленькая грядка с морковью и редиской. Эгвейн с легкой брезгливостью заметила в одном из ящиков небольшую кучку гнилых клубней – вероятно, только что собранных, но каким-то образом уже успевших испортиться.

В комнате сильно пахло базиликом, чабрецом и дюжиной других трав. Несмотря на проблемы Башни, несмотря на гнилые растения, она почувствовала воодушевление от витавшего в комнате запаха жизни – вспаханной земли и свежей зелени. А Найнив еще жаловалась, что сестры в Белой Башне пренебрегали полезными свойствами трав! Если бы только она могла провести немного времени с пухлой, круглолицей Суаной!

Женщина показалась Эгвейн необыкновенно приятной. Суана повторила с ней серию плетений, многие из которых относились к Исцелению, которым Эгвейн никогда особо не блистала. И все же, должно быть ее мастерство произвело впечатление на Восседающую, потому что в середине урока – Эгвейн в это время сидела на табурете с подушкой между двумя деревцами в кадках, а Суана в более удобном кресле с кожаной обивкой – тон беседы изменился.

– Думаю, мы были бы очень рады видеть тебя среди Желтых, – сказала женщина.

Эгвейн открыла рот от удивления:

– У меня никогда не было таланта к Исцелению.

– Дело не в таланте, дитя, – сказала Суана. – Для того, чтобы быть Желтой, нужна страсть. Если ты любишь все исправлять, чинить то, что сломано, ты найдешь здесь свое призвание.

– Благодарю, – ответила Эгвейн. – Но Амерлин не принадлежит ни к одной Айя.

– Да, но она избирается из одной из них. Подумай об этом, Эгвейн. Я думаю, тебе у нас понравится.

Разговор получился неожиданно интересным. Суана явно не считала Эгвейн Амерлин, но факт того, что она пыталась завербовать Эгвейн в свою Айя, кое о чем говорил. Это значило, что она относилась к Эгвейн, как к законной сестре, по крайней мере, в какой-то степени.

– Суана, – сказала Эгвейн, проверяя, как далеко она может зайти, – Восседающие решили, что делать с напряженными отношениями между Айя?

– Я не представляю, что тут можно сделать, – ответила Суана, бросив взгляд на заросший балкон. – Если другие Айя решили, что Желтые их враги, то я не могу заставить их поумнеть.

«Они, наверно, говорят то же самое про вас», – подумала Эгвейн, но вместо этого сказала:

– Кто-то должен сделать первый шаг. Скорлупа недоверия становится все прочнее, и скоро ее будет трудно разбить. Может, если некоторые Восседающие из разных Айя вместе пообедают за одним столом, или их увидят прогуливающихся по коридорам в компании друг друга, то это послужит примером для всей Башни.

– Возможно… – сказала Суана.

– Они вам не враги, Суана, – сказала Эгвейн, позволив себе более твердый тон.

Женщина посмотрела на Эгвейн, нахмурившись, словно вспомнив, от кого она слышит совет.

– Ну что ж, я думаю, тебе пора. Уверена, у тебя на сегодня еще много дел.

Эгвейн вышла, осторожно обходя склоненные ветви и ряды горшков. Как только она покинула Желтый сектор Башни и вновь встретила свой эскорт из Красной Айя, на ум ей пришла интересная закономерность. Она была на трех встречах, и ей не было назначено ни одного наказания. Она не знала, что и думать. Она ведь даже двоих из них прямо в лицо назвала по имени!

Они были почти готовы ее признать. К сожалению, это была лишь малая часть битвы. Основной задачей было сделать так, чтобы Белая Башня выжила, несмотря на раздор, который сеяла Элайда.

* * *

Апартаменты Мейдани оказались неожиданно удобными и уютными. Эгвейн всегда считала Серых сестер похожими на Белых – полностью лишенными страстей, отличными дипломатами, у которых не было времени на лишние эмоции и легкомыслие.

Здесь же вся обстановка указывала на страсть к путешествиям. На стенах, словно произведения искусства, были развешены карты в изысканных рамах. По бокам одной из них висела пара айильских копий, на другой были изображены острова Морского Народа. В то время как многие предпочли бы фарфор, который обычно ассоциируются с Морским Народом, у Мейдани имелась небольшая коллекция серег и цветных раковин, заботливо обрамленная и снабженная небольшой табличкой с датами приобретения.

Гостиная походила на музей, посвященный путешествиям ее хозяйки. Брачный нож из Алтары, украшенный четырьмя сверкающими рубинами, висел рядом с небольшим кайриэнским флагом и шайнарским мечом. Под каждым предметом была маленькая табличка, разъясняющая его значимость. Брачный нож, например, был подарен Мейдани за ее помощь в разрешении спора между двумя знатными родами после смерти очень влиятельного землевладельца. Его жена подарила этот нож в знак благодарности.

Кто бы мог подумать, что женщина, которая всего несколько недель назад за обедом вела себя так беспомощно, обладает такой замечательной коллекцией? Даже ковер, привезенный из таинственной Шары – подарок Мейдани от купца в благодарность за исцеление его дочери – имел собственную табличку. Ковер был необычным. Свитый из какого-то материала, напоминающего тонкий крашенный тростник, он по краям был украшен кисточками из необычного серого меха. На узоре были изображены странные животные с длинными шеями.

Сама Мейдани сидела в причудливом кресле, сплетенном из ивовых прутьев и больше похожем на куст, случайно принявший форму кресла. В любом другом месте Башни оно было бы совершенно неуместно, но отлично смотрелась здесь, где каждый предмет был по-своему необычным. Они не подходили друг к другу, но, тем не менее, были единой коллекцией даров, обретенных в странствиях.

К удивлению Эгвейн, Серая выглядела совсем не так, как на обеде у Элайды. Вместо яркого платья с глубоким вырезом она была одета в простое закрытое белое платье, длинное и расклешенное. Оно было скроено словно специально, чтобы скрыть грудь. Ее темно-золотые волосы были собраны на затылке, и на ней не было никаких украшений. Интересно, был ли этот контраст умышленным?

– Ты не спешила вызывать меня, – сказала Эгвейн.

– Я не хотела вызвать подозрения Амерлин, – ответила Мейдани, пока Эгвейн шла по экзотическому ковру из Шары. – Кроме того, я до сих пор не уверена, как к тебе относиться.

– Мне не важно, как ты ко мне относишься, – спокойно сказала Эгвейн, усаживаясь в большое дубовое кресло с табличкой, утверждающей, что это подарок ростовщика из Тира. – Амерлин не нуждается в расположении тех, кто за ней следует, пока они ей повинуются.

– Ты захвачена и повержена.

Эгвейн вскинула бровь, встретив взгляд Мейдани.

– Захвачена, верно.

– Совет мятежниц, должно быть, уже избрал новую Амерлин.

– Я точно знаю, что не избирал.

Мейдани помедлила. Раскрытие наличия связи с мятежными Айз Седай было рискованным шагом, но если она не сможет сохранить верность Мейдани и других шпионок, тогда она действительно влипла. Эгвейн полагала, что сможет легко добиться ее поддержки, с учетом того, какой испуганной Мейдани выглядела за ужином. Но, похоже, женщиной было не так просто управлять, как показалось на первый взгляд.

– Ну что ж, – сказала Мейдани. – Даже если это так, ты должна знать, что они выбрали тебя, чтобы сделать своей марионеткой – куклой, которой можно управлять.

Эгвейн посмотрела женщине в глаза.

– У тебя нет реальной власти, – слегка дрожащим голосом продолжила Мейдани.

Эгвейн продолжала смотреть ей в глаза. Разглядывая ее, Мейдани постепенно мрачнела. На безвозрастном, гладком лице Айз Седай появились морщинки. Она всматривалась в глаза Эгвейн словно каменщик, исследующий трещины в кирпиче перед тем, как использовать его в кладке стены. Видимо, то, что она увидела, лишь еще больше ее смутило.

– Итак, – продолжила Эгвейн, как будто не услышав предыдущее высказывание, – объясни, почему ты не сбежала из Башни. Хотя я верю, что слежка за Элайдой важна, ты должна понимать, что теперь, когда Элайда знает, кому ты на самом деле верна, ты находишься в большой опасности. Почему же ты не уходишь?

– Я… не могу сказать, – ответила Мейдани, отведя глаза.

– Я приказываю тебе как твоя Амерлин.

– Я все равно не могу сказать. – Мейдани опустила глаза, словно стыдясь.

«Занятно», – подумала Эгвейн, скрывая разочарование.

– Очевидно, ты не понимаешь всю серьезность ситуации. Или ты признаешь мою власть, или признаешь власть Элайды. Середины нет, Мейдани. И я обещаю тебе: если Элайда останется на Престоле Амерлин, ты почувствуешь, как жестоко она расправляется с теми, кого считает предателями.

Мейдани продолжала смотреть в пол. Несмотря на ее начальное сопротивление, казалось, что вся ее решимость испарилась.

– Ясно. – Эгвейн встала. – Ты предала нас, не так ли? Ты перешла на сторону Элайды до того, как тебя раскрыли, или после того, как созналась Беонин?

Мейдани тут же встрепенулась.

– Что? Нет! Разумеется, я нас не предавала! – Вид у нее был нездоровый: лицо побледнело, губы сжались в тонкую линию. – Как ты только могла подумать, что я поддерживаю эту ужасную женщину? Мне отвратительно то, что она сделала с Башней.

Что ж, это было весьма недвусмысленно; очень сложно найти лазейку в этом ответе, чтобы обойти Три Клятвы. Или Мейдани говорила правду, или она из Черной Айя, хотя Эгвейн не верилось, что Черная сестра подставит себя, высказывая открытую ложь, которую довольно легко можно разоблачить.

– Почему же тогда ты не сбежала? – спросила Эгвейн. – Зачем осталась?

Мейдани помотала головой.

– Я не могу сказать.

Эгвейн сделала глубокий вдох. Что-то в этом разговоре ее раздражало.

– Ты, по крайней мере, скажешь мне, почему ты так часто обедаешь с Элайдой? Уж наверно не потому, что тебе нравится такое обхождение.

Мейдани покраснела.

– Мы с Элайдой были подругами по подушке, когда были послушницами. Остальные решили, что, если я возобновлю наши отношения, то, возможно, смогу узнать что-нибудь ценное.

Эгвейн скрестила руки на груди.

– Очевидно, безрассудно полагать, что она тебе поверит. Хотя жажда власти толкает Элайду на необдуманные действия, поэтому, возможно, этот план не был совсем уж глупым. Несмотря на это, она никогда не станет тебе доверять, ведь теперь она знает, на чьей ты стороне.

– Я знаю. Но было решено, что я не подам вида, что знаю об этом. Если бы я ушла, это выдало бы нашу осведомленность о том, что нас разоблачили, а это одно из немногих ценных преимуществ, которые у нас есть.

Не настолько ценное, чтобы она не могла сбежать из Башни. Своим присутствием она ничего не могла добиться. Тогда почему? Казалось, что-то держит женщину. Что-то серьезное. Может, обещание?

– Мейдани, – сказала Эгвейн, – я должна знать, что ты мне не договариваешь.

Она помотала головой, вид у нее был испуганным. «Во имя Света!» – подумала Эгвейн. – «Я не стану обходиться с ней так же, как это делает Элайда за ужином».

Эгвейн откинулась.

– Выпрямись, Мейдани. Ты же не какая-нибудь жеманная послушница. Ты Айз Седай. Так и веди себя соответственно.

Женщина встрепенулась и сверкнула глазами в ответ на язвительное замечание. Эгвейн одобрительно кивнула.

– Мы исправим весь вред, нанесенный Элайдой, и я займу свое законное место Амерлин. Но у нас много работы.

– Я не могу…

– Да, – перебила ее Эгвейн. – Ты не можешь рассказать мне, в чем дело. Я подозреваю, здесь замешаны Три Клятвы, хотя Свет знает как именно. Мы можем обойти это препятствие. Ты не можешь рассказать, почему ты осталась в Башне. Но ты можешь мне показать?

Мейдани вздернула подбородок.

– Я не уверена. Я бы могла отвести тебя… – она внезапно смолкла. Да, одна из Клятв не позволяла ей продолжить. – Должно быть, я смогу показать, – нескладно закончила Мейдани. – Я не уверена.

– Так давай выясним. Насколько опасно будет позволить моим Красным надзирательницам последовать за нами?

Мейдани побледнела.

– Очень.

– Тогда мы должны от них избавиться, – сказала Эгвейн, размышляя, с отсутствующим видом постукивая ногтем по подлокотнику своего большого дубового кресла. – Мы могли бы выйти из сектора Серых другим путем, но если нас заметят, это может вызвать лишние вопросы.

– В последнее время Красные постоянно шпионят у выходов из нашего сектора, – сказала Мейдани. -Подозреваю, что все Айя так же следят друг за другом. Уйти незамеченными будет трудно. За мной они не пойдут, но если увидят тебя…

Шпионки, следящие за другими Айя? Свет! Неужели все так плохо? Смахивает на разведку вражеского лагеря. Она не могла пойти на риск быть замеченной вместе с Мейдани, но, если пойти одной, то это тоже привлечет внимание – Красные знали, что Эгвейн должна быть под охраной.

Проблема могла быть решена только одним способом. Эгвейн посмотрела Мейдани в глаза. Насколько можно ей доверять?

– Ты даешь слово, что не поддерживаешь Элайду и признаешь мой авторитет?

Женщина заколебалась, потом кивнула.

– Даю.

– Если я кое-что тебе покажу, клянешься ли ты не открывать этого никому без моего разрешения?

Она нахмурилась.

– Да.

Эгвейн решилась. Глубоко вздохнув, она обняла Источник.

– Смотри внимательно, – сказала она, сплетая потоки Духа. Ослабленная корнем вилочника, она была недостаточно сильна, чтобы открыть врата, но могла показать Мейдани плетение.

– Что это? – спросила Мейдани.

– Это называется "врата", – ответила Эгвейн. – Они используются для Перемещения.

– Перемещение невозможно! – быстро возразила Мейдани. – Эта способность утеряна вот уже… – она запнулась, вытаращив глаза.

Эгвейн позволила плетению исчезнуть. И тут же Мейдани с решительным видом обняла Источник.

– Подумай о месте, куда ты хочешь попасть, – инструктировала ее Эгвейн. – Ты должна хорошо знать место, из которого перемещаешься, чтобы это сработало. Полагаю, твоя собственная комната тебе хорошо знакома. Выбери место, где наверняка никого нет – врата могут быть опасны, если откроются не там, где надо.

Мейдани кивнула, качнув золотистой прической, и сосредоточилась. Она искусно скопировала плетение Эгвейн, и прямо между ними открылись врата – сверкающая белая линия прорезала воздух и развернулась в прямоугольник. Вход оказался со стороны Мейдани, Эгвейн видела только мерцающее пятно, похожее на поток теплого воздуха, искажающего свет. Она обошла врата и увидела сквозь них темные плиты коридора. Белые и коричневые плиты пола чередовались между собой, и в коридоре не было видно окон. «Подвалы Башни», – догадалась Эгвейн.

– Быстрее, – сказала Эгвейн. – Если я не выйду из вашего сектора через час, мои Красные спутницы начнут интересоваться, что это меня так задержало. То, что ты вызвала меня, уже подозрительно. Будем надеяться, что Элайда не настолько подозрительна, чтобы все сопоставить.

– Да, Мать, – ответила Мейдани, поспешно подхватив со стола бронзовый светильник с трепещущим язычком пламени. Внезапно она остановилась.

– Что? – спросила Эгвейн.

– Просто я удивлена.

Эгвейн чуть не спросила, что тут такого удивительного, но потом она все поняла по глазам Мейдани. Она была удивлена тому, как быстро подчинилась. Тому, насколько естественна была мысль об Эгвейн как Амерлин. Женщина пока признала ее власть не полностью, но была к этому близка.

– Скорее, – повторила Эгвейн.

Мейдани кивнула и шагнула во врата, за ней последовала Эгвейн. Хотя в коридоре по другую сторону не было пыли, воздух был затхлым. На стенах не было украшений, которые встречались в коридорах верхних ярусов, и единственным звуком было тихое шуршание крыс. Крысы в Белой Башне! Когда-то это показалось бы невероятным. Неработающие малые стражи были лишь еще одной невероятностью поверх постоянно растущей кучи.

Это место не пользовалось частым вниманием слуг. Вероятно, поэтому Мейдани выбрала его для открытия врат. Хорошо и правильно, но все же она, наверно, проявила излишнюю осторожность. Подъем из подвалов Башни в главные коридоры, чтобы найти то, что Мейдани хочет ей показать, отнимет драгоценное время. И это, в свою очередь, вызовет дальнейшие проблемы. Что произойдет, если другие сестры обратят внимание на то, что Эгвейн ходит по коридорам без привычного эскорта Красных?

Не успела Эгвейн высказать вслух свои опасения, как Мейдани двинулась вперед. Но не вверх по коридору к лестнице, а вглубь, в подвалы Башни. Эгвейн нахмурилась, но последовала за ней.

– Я не уверена, что мне будет позволено показать тебе, – тихо сказала Мейдани, шурша на ходу юбками, что по звуку напоминало шуршание крыс за стеной. – И все же должна предупредить – то, что ты узнаешь, будет для тебя неожиданным. И, возможно, опасным.

Имела ли Мейдани в виду физическую или политическую опасность? Что касается последней, то Эгвейн и так уже увязла по уши. Все же она кивнула, серьезно относясь к предостережению.

– Понимаю. Но если в Башне происходит что-то опасное, я должна об этом знать. Это не только мое право, но и обязанность.

Мейдани ничего больше не сказала. Она вела Эгвейн извилистыми переходами, бормоча, что не мешало бы взять с собой Стража. Видимо, он был в городе с каким-то поручением. Коридор извивался почти как тело Великого Змея. Как раз когда Эгвейн начала проявлять нетерпение, Мейдани остановилась у закрытой двери. Она ничем не выделялась среди дюжины дверей других позабытых кладовых основного коридора. Мейдани нерешительно подняла руку, затем резко стукнула.

Дверь немедленно распахнулась, и в ней показался рыжеволосый Страж с квадратным подбородком, который окинул их острым взглядом. Он посмотрел на Мейдани, затем повернулся к Эгвейн, и его лицо помрачнело. Его рука дернулась, словно он с трудом удержался, чтобы не вцепиться в меч, висевший у него на боку.

– Это, должно быть, Мейдани, – прозвучал женский голос изнутри комнаты, – пришла доложить о своей встрече с девочкой. Адсалан?

Страж сделал шаг в сторону, открывая вид маленькой комнаты с ящиками вместо стульев. На них сидели четыре женщины, все Айз Седай. И, что удивительно, все они были из разных Айя! Эгвейн давно не видела, чтобы четверо разных Айя даже прогуливались вместе по коридорам, не говоря уж о совместном совещании. Среди них не было Красных, и все четверо были Восседающими.

Сине – пышная женщина в белом платье, отделанном серебром, Восседающая из Белой Айя – имела густые черные волосы и брови, ее бледно-голубые глаза рассматривали Эгвейн безо всякого выражения. Рядом с ней сидела Дозин, Восседающая из Желтой Айя. Она была стройной и высокой для кайриэнки, ее дорогое розовое платье было украшено золотой вышивкой. Ее волосы украшали сапфиры, в тон камню в подвеске на лбу.

Юкири, Серая сестра, сидела рядом с Дозин. Юкири была одной из самых маленьких женщин, которых Эгвейн когда-либо встречала, но она всегда вела себя так, что казалась главной, даже когда рядом находились высокие Айз Седай. Последней была алтаранка Саэрин, Восседающая от Коричневых. Как и многие Коричневые сестры, она носила платье без украшений – сейчас на ней было рыжевато-коричневое. На ее оливковой коже, на левой щеке темнела царапина. Эгвейн очень мало знала о ней. Из всех сестер в комнате она казалась менее других потрясенной появлением Эгвейн.

– Что ты наделала? – ошеломленно воскликнула Сине, обращаясь к Мейдани.

– Адсалан, затащи их внутрь, – сказала Дозин, вставая и поспешно взмахивая рукой. – Если кто-нибудь будет проходить мимо и увидит здесь эту девчонку ал'Вир…

Мейдани сжалась при этих резких словах, – да, с ней еще придется много поработать, прежде чем она опять станет вести себя как Айз Седай. Эгвейн сама шагнула в комнату, чтобы грубый Страж не втащил ее силком. Мейдани вошла за ней, и Адсалан со стуком захлопнул дверь. Комната была освещена парой светильников, которые не давали достаточно света, как будто добавляя скрытности этому тайному собранию.

Судя по тому, как на ящиках расположились Восседающие, их можно было счесть тронами, поэтому Эгвейн тоже уселась на один из них.

– Тебе не давали разрешения садиться, девочка, – холодно сказала Саэрин. – Мейдани, что означает этот произвол? Твоя клятва должна была удержать тебя от такой ошибки!

– Клятва? – переспросила Эгвейн. – И о какой же клятве идет речь?

– Помолчи, девочка, – бросила Юкири, хлестнув Эгвейн потоком Воздуха поперек спины. Это было столь слабое наказание, что Эгвейн чуть не рассмеялась.

– Я не нарушила клятву! – быстро сказала Мейдани, встав рядом с Эгвейн. – Вы приказали мне не говорить никому об этих встречах. Что ж, я подчинилась – я ей не сказала. Я показала. – В женщине тлела искра сопротивления. Это хорошо.

Эгвейн не до конца понимала, что происходит, но собрание четырех Восседающих было очень благоприятным стечением обстоятельств. Она никогда бы не подумала, что ей представится шанс поговорить со столькими сразу, и, если они встретились по собственному желанию, то, возможно, не поддались всеобщему разложению, происходящему в Башне.

Или их встреча была устроена с темными намерениями? Неизвестные Эгвейн клятвы, встречи вдали от обитаемых покоев Башни, Страж у дверей… эти женщины были из четырех Айя или из одной? Не угодила ли она невольно в самое гнездо Черных?

Ее сердце забилось сильнее, и Эгвейн заставила себя не делать поспешных выводов. Если они были Черными, тогда она попалась. Если нет, тогда у нее много работы.

– Весьма неожиданная оплошность, – спокойно сказала Сине, обращаясь к Мейдани. – Теперь, Мейдани, мы будем внимательнее относиться к формулировке приказов.

Юкири кивнула.

– Я не думала, что ты, как маленькая, из одной только злости нас выдашь. Мы должны были помнить, что ты, как и все мы, попытаешься обойти или исказить клятву в своих интересах.

«Подожди-ка», – подумала Эгвейн. – «Это похоже на…»

– Разумеется, – сказала Юкири. – Думаю, наказание будет соответствовать твоему проступку. Но что мы будем делать с девочкой, которую она привела? Она не клялась на Жезле, поэтому было бы…

– Вы взяли с нее четвертую клятву, так? – перебила Эгвейн. – О чем, ради Света, вы думали?

Юкири глянула на нее, и Эгвейн почувствовала очередной удар потоком Воздуха.

– Тебе не давали разрешения говорить.

– Амерлин не нуждается в разрешении, чтобы говорить, – ответила Эгвейн, свысока глядя на женщин. – Что вы наделали, Юкири? Вы предали все, что делает нас теми, кто мы есть! Клятвы не должны использоваться, как инструмент управления. Неужели вся Башня обезумела заодно с Элайдой?

– Это не безумие, – вдруг сказала Саэрин, вклиниваясь в разговор. Коричневая покачала головой увереннее, чем Эгвейн могла ожидать от кого-то из ее Айя. – Это было сделано лишь по необходимости. Ей нельзя было верить после того, как она участвовала в мятеже.

– Ты думаешь, мы не знаем о твоем собственном участии в этом, Эгвейн ал'Вир? – спросила Юкири. Заносчивая Серая с трудом контролировала свой гнев. – Если мы тобой займемся, не жди, что с тобой будут нянчиться так же, как это делает Элайда.