История и топография осьми запорожских Синей. 2 страница

По рассказам местных старожилов, Малая-Хортица, несколько лет тому назад, была гораздо меньше, нежели в настоящее время: это была скала с укреплениями на ней, за скалой, от правого берега, шел «тиховодъ», заливавшийся в устье балочки, что против острова; этот «тиховодъ» служил при-

^J) Подробности об укреплениях на острове Хортице см. Эвартшцкий. Залоролсье в остатках старины, Снб., 1838, I, 217, 232.

²) «Который имеет длины 12 версти, ширины в 2 и 1^!/² версты», а это именно и есть Большая-Хортица. История, Одесса, 1852, 9.

³) Описание Украйны Вошиана. Спб,, 1832, стр 150, пргтм. 37.

станыо для запорожских Козаков, куда они заводили свои байдаки; одно время здесь ставили и царские суда; если покопать землю, то там молено и в настоящее время найти остатки запорожских и царских суден, а из воды молено достать ружья, сабли, разного рода железо Ц. Малая-Хортица находится в так называемом Речиице или Старом Днепре, на две с половиной версты ниже северозападного угла Болыной-Хортицы, в одной версте от Царской пристани, и отделяется от материка небольшим проливом Вырвой, давшим повод, очевидно, адмиралу Пущину назвать в 1786 году и самый остров Вырвой. По своему положению он делится на две половины: низменную, покрытую лесом, на западе, недавнего сравнительно происхоледения, и возвышенную, на востоке, поросшую травой. Всей земли под Малой-Хортицей 12 десятин и 1.200 квадратных сажен; западный и юленый края острова отлоги, восточный и угол северного возвышенны, скалисты и совершенно отвесны, до семи салеен высоты от уровня воды при средней её норме. Возвышенная часть острова имеет укрепления вдоль северной, южной и западной окраин, состоящие из глубоких канав с насыпанными около них валами, от двух до трех сажен высоты. В общем укрепления Малой-Хортицы имеют вид подковы, северная и южная стороны которой имеют по сорока салеен, а западная пятьдесят шесть сажен с пропуском в три еажени для въезда; внутри укреплений выкопаны двадцать пять ям, по которым в настоящее время ростут грушевые деревья. По определению специалистов военного дела, укрепления Малой-Хортицы представляют из себя так-называемый редан с флангами, закрытой горжей и траверсами, направленный вверх и вниз против течения для защиты Днепра; по внешнему виду он действительно похоясь на «замокъ» или «городъ», как его называет Эрих Ласота и русские летоииси.

Обе Хортицы, Большая и Малая, после падения запорожской Сичи, дарованы были в 1789 году немецким выходцам из Данцига; в то время, как и теперь, их было 18 хозяев, т. е. земельных собственников. Дело объясняется тем, что у немцев-колоиистов, по закону майората, после смерти отца, вся земля поступает старшему его сыну, а остальные сыновья до-

Эварницкий. Запорожье в остатках старины, Спб., 1888, I, 217.

вольствуютея деньгами, скотом и разным движимым имуществом, нажитым отцом; если-же отец желает обеспечить и других своих сыновей землей, то он приобретает ее для них на стороне. Оттого на острове Хортице считалось в 1789 году 18 хозяев, считается столько же и в настоящее время.

В настоящее время как на самых островах, Большой и Малой Хортицах, так и в реке Днепре около них находят разные предметы древности, оставшиеся от запорожских Козаков. Один раз как-то в Старови-Доепре, против колонии Канцеровки, найдено было семнадцать длинных, хорошо сколоченных, лодок; в другой раз в Новом-Днепре, ниже Совутиной скели, найдено было целое судно, нагруженное пулями и ядрами, а против устья балки Куцой в Старом-Днепре найдено было другое судно с уцелевшею на нем пушкою; в, том-же Старом-Днепре открыли третье судно и в нем нашли небольшую, кривую, поржавленную, с отделанною в серебро ручкою саблю; но все эти суда как были, так и остались в воде и по настоящее время. На самых островах в разное время находили медные и железные пушки, ядра, бомбы, пули, свинец, особенно после дождя и ветра: «Тогда охотникам не нужно было покупать евиицу, а нужно было только выждать, пока пройдет дождь да поднимется ветер, после того идти и собирать,, сколько угодно». Находили также ружья, кинжалы, кольчуги, разного рода металлические стрелки, замки, пуговицы, бляхи, кувшины, всевозможные монеты, человеческие с остатками одежды и пробитыми от стрел черепами скелеты; а на одном острове против Кичкаса, теперь смытом водой, и на больших скалах. Столбах, нашли как-то целые склады оружий. «Прежде па Хортице, рассказывают древние старики-немцы, молено было всякой всячины найти, а теперь колонисты научились подбирать всякую мелочь да продавать евреям, которые каяедодневно извещают, для этого наш остров. Медных и чугунных вещей, особенно пуль, много пошло на завод ^х), где их плавят и потом из. них выливают разные новые вещи. Ядра и бомбы подбирают русские бабы: они идут у них для разных домашних надобностей. Теперь многое подобрано людьми, а многое повыиесено водой. Видите ли, в старые годы Днепр был уже, чем те-

Фабрика земледельческих орудий Леппа, в семи верстах от острова Хортицы, в колонии Верхней-Хортицы, екатеринославского уезда.

перь, и шел он ближе к Вознесенке ^]), нежели к острову; оттого Хортица была шире; но с течением времени Днепр стал бросать свой левый берег, от Вознесенки, и подаваться направо, ближе к острову, стал размывать его, выносить из него разные вещи... В старину, бывало, как пойдешь по разным балкам на острове, то чего только и не увидишь: там торчит большая кость от ноги человека, там белеют зубы вместе с широкими челюстями, там новывернулнсь из песку ребра, проросшие высокой травой и от времени и воздуха сделавшиеся, как воск желтыми. Задумаешь, бывало, выкопать ямку, чтобы сварить что-нибудь или спечь, наткнешься на гвоздь или кусок железа; захочешь сорвать себе цветок, наклоняешься, смотришь— череп человеческий, прогнивший, с дырками, сквозь который трава по выросла, а на траве цветы закраснелись; нужно тебе спрятаться от кого-нибудьвт. пещере, бежишь туда и натыкаешься на большой медный казан, или черепковую чашку, или еще что-нибудь в этом-же роде» ²).

Существование Базавлуцкой Сичи, получившей свое название от татарского слова «бузлук»-—«ледъ» ^s), засвидетельствовано Эрихом Ласотою в ХУИ веке и планом запорожской Сичи в XYIII веке. Эрих Лаеота, ехавший к запорожским козакам в качестве посла германского императора Рудольфа II, в 1594 году, пишет в, своем дневнике: «Девятого мая прибыли мы до острова Базавлука, при рукаве Днепре, у Чортомлыка, или, как они выражаются, при Чортомлыцком Днеприще, около двух миль. Здесь находилась тогда Сичь Козаков, которые послали нам на встречу нескольких из главных лиц своего товарищества (Gesellschaft) и приветствовали наше прибытие большим выстрелом из орудий. Потом они проводили нас в коло,.которому мы просили передать, что нам было весьма приятно застать тамошнее рыцарское товарищество в полном здравии. Но как за несколько дней перед тем, т. е. 80 мая, начальник Богдан Микошинский отправился к морю с 50 галерами и 1.300 человек, то мы желали отложить передачу своего поручения до возвращения начальника и его сподвияшиков, пока все войско не

*) Село на левом берегу Днепра, против острова Хортицы.

²) Эварницкий. Запорожье в остатках старины, Спб., 1888, 241—244.

³) Сперва этим именем названа была река Базавлук или Бузлук, а потом остров.

будет на месте» ^ѵ). План запорожской Сипи XVIII века, именно 1778 года, представленный императрице Екатерине II, указывает также на существовавшую некогда Базавлуцкую Сину, как это видно из приписки, сделанной на нем: «Укрепленное поселение войска козацкого на западном берегу, при устье Базавлука, начало свое возымело, по объявлению писателей, во времена польского короля Стефана Батория ²), который вознамерился пределы свои к Черному морю и к полуострову Крыму распространить... В то-же самое время и крепость Сечь, по Днепру от Киева в 434 верстах, построена» ³).

Место Вазавлуцкой Сини, описанное Эрихом Ласотою, представляется нам совершенно ясно. Ласота плыл по Днепру, из Днепра по Чортомлыцкому Днеприщу, из Чортомлыцкого Днеприща по ветке Подпильной, из Подпильной по ветке Сандалке, из Сандалки по её рукаву Верхней-Лапке, из Верхней-Лапки в реку Вазавлук и наконец рекою Базавлуком «до острова Базавлука при Чортомлыцком Днеприще». Это нисколько не противоречит тому, что у Ласоты остров Базавлук стоит при Чортомлыцком Днеприще, хотя в действительности Чортомлыцкое Днеприще отстоит от острова Базавлука, по прямому

правлению, верст на 8 или на 1U. Дело в том, что тепереш ветки—Чортомлыцкое Днеприще, Подпильная, Сандалка и Верхняя Лапка—составляют в сущности одну и ту-же речку, но с разными названиями, которую молено принять от начала и до конца за Чортомлыцкое Днеприще, но в разных местах носящую разные названия, как видим тому пример на ветке Подпильной и речке Конке, в разных местах именующихся различными названиями ⁴). Наконец выражение «при Чортомлыцком Днеприще» можно понимать и в том смысле, как и. теперь говорят: «не в далеком расстоянии от Чортомлыцкого Днеприща». Таким образом, взяв во внимание это обстоятельство, можно, кажется, без всякой натяжки сказать, что Базавлуцкая Сича была не там, где находилась Чортомлыцкая Сичь, и не там, где расположена была Подпиленская, т. е. не в де-

') Путевые записки Эриха Ласоты 1594 года, Одесса, 1873, 30.

²) То-есть в 1576—1586, следовательно в том же XVI веке.

³) Записки одесского общества истории и древностей, IV, 468.

^/-) Эварницкий. Вольности запороясских Козаков, Спб., 1890, 162.

flfi

ревне Капуливке и не в селе Покровском, а при теперешнем селе Грушевке, херсонского уезда, у устья реки Базавлука. Однако, напрасно мы стали бы в настоящее время искать острова с названием Базавлука, на реке Базавлуке, против селения Грушевки. Правда, здесь есть два острова, из коих один у местных жителей называется Девичьим, а другой вовсе не носит никакого названия. Но последний именно и нужно принять за остров Базавлук. Дело в том, что иа большом пространстве от устья реки Базавлука вверх только и есть два. острова; но нижний, Девичий, во всякую весну заливается водой и потому не может считаться годным для устройства на нем Сини, а верхний, безыменный остров, почти никогда не заливается водой. Он-то и был, очевидно, местом второй запорожской Сичи, Базавлуцкой.

Выбор места для Сичи на острове Базавлуке показывает большие стратегические соображения у запорожских Козаков. Остров Базавлук расположен на четыре версты выше устья реки Базавлука, между лиманами Бейкушем и Журавливским, от Днепра удален по прямому направлению на 22 версты, и с южной, т. е. татарской стороны, защищен передовым островом Девичьим, стоящим на восемь верст ниже Базавлудкого, островом очень низким, каждую весну заливаемым водой, но зато покрытым в летнее время таким густым лесом и такой высокой травой, особенно чакалом, вымелгой и осокой, что чрез них не было никаких средств и никакой возможности ни проехать, ни пройти; даже в настоящее время этот остров во многих местах решительно недоступен для человека. Ниже Девичьего острова, на пространстве десяти верст, до самого Днепра, идут густые плавни, покрытые большим лесом,' заросшие высоким камышем и непролазной травой и изрезанные, вдоль и поперек, множеством рек, речек, лиманов и озер. С восточной стороны остров Базавлук защищен самой рекой и высоким берегом её, так называемым Красным Кутом, получившим свое название от красной обнаженной глины, с северной—лиманом Бейкушем, с западноии — высоким, хотя и пологим кряжем, идущим вдоль реки Базавлука. Как бы свидетельством пребывания запорожских Козаков на острове Базавлуке Сичею, служит и до сих пор уцелевшие иа нем неглубокия ямы, числом 21 расположенные совершенно правильно в одну линию

одна возле другой, у восточной окраины острова, и напоминающие собой остатки сичевых куреней, или копией, которые, по свидетельству Ласоты, были сделаны на Вазавлуке из хвороста и покрыты, для защиты от дождя, лошадиными кожами *).

Когда и кем основана Базавлудкая Сича и сколько времени она просуществовала, мы этого не мояием сказать, за неимением на то каких бы то ни было указаний. Знаем лишь то, что Базавлудкая Сича ознаменована была пребыванием на ней Эриха Ласоты. Цель поездки Эриха Ласоты к запорожским козакам на Базавдуцкую Сичу связана была с идеей изгнания турок из Европы. Идея об изгнании турок из Европы занимала умы политиков еще в XYI веке: Испания, Италия, Германия составили союз против турок, к которому они нашли необходимым привлечь Польшу, Молдавию и даже Россию. К этому последовательно стремились Филипп II, испанский король, Григорий XIII, папа римский, Максимилиан II и Рудольф II, германские императоры. Каждый из них старался непременно вовлечь в это дело и Россию. Высказана была даже мысль обещать московскому царю Крымский полуостров, а потом и самую столицу турок, Константинополь, если он согласится принять участие в составленном союзе. Но так как всех этих союзников, для осуществления идеи, казалось мало, то нашли нужным привлечь к задуманному делу еще запорожских Козаков, всегдашних врагов турок, как и всяких других мусульман. Особенно энергично хлопотал об этом Рудольф Н и Григорий XIII. С той и с другой стороны отправлены были к запорожцам посланники: от императора—Эрих Ласота, а от папы—натер дон Александро Комулео. «Александро Комулео был послан папою Григорием XIII к христианским народам Турции с апостольскими целями, и при этом посещении, длившемся три года, близко» узнал число христиан, как латинских, так и греческих, находящихся в некоторых областях и царствах турецкой земли; узнал дух этих народов, видел те страны и военные проходы для войск и усмотрел, насколько легко и каким способом можно выгнать турок из Европы, о чем со всею откровенностию и доносил кардиналу Джиорджио Романо» ²).

*) Эрих Ласота. Путевые записки, Одесса, 1852,31.

²) «Донесения патера дона А. Комулео, благочинного св. Иеронима римского, о турецких делахъ». Эти донесения, писанные на итальянском язт

ИСТОРИЯ ЗАПОРОЛО КОЗАКОВ.

Побывав в Трансильвании, Галиции, Молдавии и Польше и везде заручившись согласием со стороны правительств идти против турок, патер Комулео решил наконец отправиться и к запорожским козакам. «Козаки находятся у Большего моря (то есть Черного моря), говорит он, ожидая случая войти в устье Дуная. Число этих Козаков не доходит и до 2.000 человек. Думают, что они отправились туда по просьбе его цесарского величества; другие козаки находятся на татарской границе. Для личных переговоров с последними я поеду в Каменицу и куда понадобится, 27 апреля, 1594. года». Переговоры Комулео с козаками продолжались около полутора месяца, с самого конца апреля и до половины июня. В то время козаки стояли в пяти днях пути от Каменицы, в числе около 2.500 человек, вмеете с кошевым («начальникомъ») Богданом Микогаинским. Последний письменно уверял папского посланника, что он готов со своими козаками послужить папе против турок. Заручившись этим письмом, Комулео стал настаивать, чтобы молдавский гоеподарь соединился с козаками против общего врага. Но молдавский господарь, давший раньше полное согласие во всем следовать папскому нунцию, теперь отвечал уклончиво: частию из боязни турок, с которыми ему нужно было ладить, чтобы остаться молдавским господарем, частию-же и° боязни самих Козаков, которые могли обратить оружие против него-же самого.

Между тем, пока происходили эти совещания дона Александро Комулео с молдавским князем и с запорожскими козаками, в самой Сипя находился уже другой посланник, Эрих Лаеота *). Он застал здесь Козаков без начальника, которые жили в отдельных котах, и должен был ждать возвращения кошевого с похода, пробыв в Базавлуцкой Сичез с 9 мая по 2 июля. Ближайшая цель его поездки состояла в том, чтобы, привлекши запорожских Козаков к союзу с германским императором, заставить их держать в страхе татар и турок, готовившихся идти походом против Австрии. «Низовые или запорожские козаки, пишет Лаеота, обитавшие на островах реки Борисфена, назван-

достиивлены автору профессором харьковского ун., М. С. Дриновым. Комулео был иллирийским священником, знал по славянски и потому мог объясняться с козаками без переводчика.

Ч Эрих Лаоога (от слова «ласый») также был славянин, мораванин из Блашевид, и потому мог свободно объясняться с запорожцами

ной по польски Днепр, предлагали свои услуги его императорскому величеству через одного из их среды, Станислава Хлопицкого, вызываясь по случаю больших приготовлений татар к походу и по случаю их намерения переправиться через Борисфен при устье этой речки в Черное море, препятствовать этому переходу их и всячески вредить им. Вследствие этого, император решил послать им в дар знамя и сумму денег (8.000 червонцев) и пожелал вручить мне передачу им этих даров, с назначением мне в товарищи Якова Генкеля, хорошо знакомого с местностями» ¹). План предполагавшихся военных действий против турок состоял в том, чтобы помешать татарам, уже переправлявшимся через Днепр, вторгнуться в Венгрию, для нападения на императорские владения, и таким образом отделить их от турецкого войска.

Прибыв в Базавлуцкую Сичу и прождав здесь сорок дней, Ласота наконец дождался возвращения кошевого с похода, который прибыл с большой добычей и е пленными, между коими был один из придворных самого хана, Беляк. От Беляка Ласота узнал, что хан выступил в поход с 80.000 человек и имел двинуться прямо на Венгрию. После этого Ласота изложил свое поручение в козацком коле, и козаки по поводу его предложения разделились на две партии,—партию начальствующих и партию черни. Чернь, после долгих споров, изъявила еперва, свое согласие на вступление в службу под императорские знамена, и в знак этого стала бросать вверх свои шапки. Она выражала полную готовность сражаться с турками за германского императора и не отказывалась даже двинуться в Валахию, а оттуда, переправившись через Дунай, вторгнуться в самую Турцию. Одиако, дальность пути, недостаток в лошадях и в провизии, вероломство валахов и их господаря, неопределенность условий самого Ласоты заставили запорожцев вновь рассуждать и спорить но поводу предложения, сделанного им немецким посланником. Конечным результатам этих совещаний и споров было то, что запорожцы решили вместе с Ласотою отправить к Рудольфу II двух своих посланцев, Сашка Федоровича и какого-то ИИичипора, да еще двух членов товарищества, чтобы условиться с императором на счет их службы и содер-

*

¹) Путевые записки Эриха Ласоты, Одесса, 1873, 9.

жания; в то-же время запорожцы нашли нужным отправить послов и к московскому царю, как защитнику христиан, с просьбою прислать им помощь против турок, всегдашних врагов, русских людей. С той и с другой стороны дана была грамота, заканчивавшаяся словами: «Datum в Базавлуке, при Чортомлыцком рукаве Днепра, 3 июля 1591 года».

Этим наши сведения о Базавлуцкой Сини и оканчиваются. О дальнейших результатах договоров Ласоты с запорожскими козаками находим сведения в донесении патера Комулео от 14 декабря 1592 года. Много стоило хлопот патеру Комулео рассеять недоверие молдавского господаря к запорожским козакам, но он под конец у спел-таки свести их. «Я устроил, говорит он, что помянутые козаки подошли к молдавским, границам, что они и сделали, став лагерем вблизи молдавского войска. Молдавский князь согласился действовать заодно с козаками, частию вследствие убеждения и настояний, которые я ему делал, для чего ездил нарочно два раза в Молдавию, частиюже из страха турок и из боязни самих татар, о которых я узнал, что турки хотели е помощью их отнять у него княжество. В силу всего этого он собрал войско в 21.000 человек, вооружил его хорошо артиллерией и вышел к проходу, которым татары обыкновенно проходили через Молдавию и Венгрию, решившись смело противиться и не пропустить их. Когда я потом узнал, что князь молдавский отказался соединиться с козаками, то послал убедитьих не оставаться дольше здесь понапрасну, а идти разорять какие-нибудь ближайшие турецкие города, обещая при этом, что молдавский князь не будет им. препятствовать в этом. Я тайно предложил кое-какие подарки начальнику Козаков, обещая ему больше со временем. Последний и ушел е помянутымикозаками. Этот раз я послал ему сто флоринов, какие со мноиббыли, и обещал соединить его с днепровскими козаками для хорошей добычи. Начальник Козаков не захотел ожидать и пошел под город Килию, где и остановился» ¹).

Томаковская Сича находилась на острове Томаковке, получившем свое название от татарского слова «тумак»—«шапка», и называвшемся иначе Днепровским островом, Бучками, Буцкой,.

Я Донесения патера дона Александро Комулео, письмо восьмое.

'теперь известным под именем Городища ¹). Возникновение Томаковской Сини можно относить к двум моментам: или к тому времени, когда впервые основана была’и Хортищкая Сина, или ко времени после основания Базавлуцкой Сини. В нервом мнении утверждает нас автор истории Малой-России Бантыш-Каменский, когда говорит о князе Димитрие Ивановиче Вишневецком, .укрепившем не один только остров Хортицу, но и остров Томаковку ²). Второе предположение является само собой на том основании, что если бы Томаковская Сича была основана после Хортицкой, то о ней не преминул бы сказать Эрих Ласота; а между тем, проезжая мимо острова Томаковки, он и словом не заикнулся о том, чтобы была здесь Сича, тогда как о Хортице он положительно говорит, кто и когда на ней делал укрепление. Но когда же именно возникла Томаковская Сича? На итог вопрос мы не можем дать точного ответа, потому что не имеем на то положительно никаких данных. Можно лишь сказать, на основании слов польского историка Мартина Бельского, что в ХТИ столетии она уже существовала. Правда, историк Николай Иванович Костомаров утверждает, что Томаковская Сича возникла в 1568 году, но приводимый им в подтверждение этого исторический документ решительно ничего не говорит о Томаковской Сиче ³). Вот он буква в букву: «Подъданым нашим, козаком тым, которые з замков и мест наших Украйных, без росказаня и ведомости на тое тоеподарекое и старост наших Украйных, зъехавши, на Низу, на Днепре, в нолю и на иных входах перемешкивают: маем того ведомость, иж вы на местцах помененых, у входах разных свовольно живучи, подданным цара турецкого, чабаном и татаром цара перекопского, на улусы и кочовища их находючи, великие шкоды и лупезства им чините, а тым граници панств наших от неприятеля в небезпечество приводитез ⁴). В при-

¹) Курьезное толкование слова Товиаковка находиви у Кулиша: Вѵцкий=Бутский=Бутовский, по Кулишу, происходит от слова «бутъ»—толмач или товвиач, отсюда Товмаковский: Отпадение Малороссии, Москва; 1890, II, 135.

²) Бантыш-Каменский. История Малой России, Москва, 1842,1, 113; тоже повторяет и Маркевич в своей Истории Малороссии, Москва, 1842, 1, 46.

³) ИОжнаяРусь и козачество. Отечественные Записки, 1870, СЬХХХѴШ, 39. '•) Архив юго-западной Руси, Киев, т. I, ч. Ш, 4, 20 ноября, 1568 года.

4»

веденном акте говорится лишь о том, что запорожские козаки: «перемешкиваютъ» на Днепре, на Низу и на полях. Но Днепр велик, а Низ и поле еще больше того: на Днепре, кроме Тотаковского острова, в пределах Запорожья, было 264 острова. Таким образом акт, приводимый Н. Н. Костомаровым, ничего не говорит о Томаковской Сиче, и потому год её возникновения и имя основателя остаются нам неизвестны. Такжеглухо говорит о Томаковской Сиче и польский историк Мартин Бельский в XYI веке (у 1576): «Есть и третий такой —

остров на Днепре—который назывался Томаковка, на котором большею частию низовые козаки перемешкивают (nizowi kosaky miesczkiwaia), так как это было для них самое лучшее укрепление»¹). У Эриха Ласоты и у Боплана о Томаковской Сиче совсем не находим никаких сведений: они упоминают о ней только как об острове на реке Днепре, при чем Ласота не называет даже по имени этого острова, хотя не оставляет никакого сомнения в том, что он именно говорит о Томаковке. Он рассказывает, что, спускаясь вниз по Днепру, речная флотилия его миновала три речки Томаковки, текущие в Днепр с правой стороны и впадающие в него в том месте, где находится значительный остров ²). Значительный-же остров против устья речки Томаковки есть только один, одноименный с речкою. Боплан вовсе не видал острова Томаковки и говорит о нем только по рассказам, что это остров высокий, круглый, имеет вид подушара, в поперечнике не более одной трети мили, весь покрыт лесом, стоит более к русскому, нежели к татарскому берегу, и настолько открыт, что с вершины его будто-бы можно видет весь Днепр от самой Хортицы до 'Гавани ³); последиия, однако, слова Боплана совершенно неправдоподобны, ибо это значит видеть с одной стороны за 50, а с другой за 150 верст. Определенно о Томаковской Сиче говорит один только князь Мышецкий: он утверждает, что в древние годы здесь была запорожская Сича, где и «ныне тута знатное городище» ⁴)„ Но если в конце ХУИ столетия на острове Томаковке и

³) Kronika polska Mart. Kielskiego, Sanok, 1856, П, 1358—1361.

²) Эрих Ласота. Путевые записки, Одесса, 1852, 52, 83.

³) Боплан. Описание Украйны, С.-Петербург, 1832, 25.

⁴) Мышецкий. История о козаках запорожских, Одесса, 1852, 69.

10В

существовала Сича, то уже в первой половине XYII века она была снесена отсюда в другое место, остров же представлял из себя в это время пустынное место, на котором часто находили себе приют разные лица, искавшие на низу--. Днепра широкого простора и скрывавшиеся от жестоких гонителей своей родины. Так, на остров Томаковку, в 1647 году,

1 декабря, бежал из тюрьмы села Вужина Богдан Хмельницкий со своим сыном Тимофеем, от преследования польских властей; здесь-же произошло свидание Богдана Хмельницкого с Иваном Хмелецким, послом коронного гетмана Полыни, Ни иколая Потоцкого; посол убеждал Хмельницкого не поднимать войны против поляков, оставить все свои мятежные замыслы и возвратиться на родину: «Уверяю вас честным словом, что и волос не спадет с вашей головы»¹). Спустя год после этого, один из польских начальников, от 2 апреля 1648 года, доносил в столицу Польши, что Хмельницкий сидит на оетрове Буцке, иначе называемом Днепровским островом, в двух милях от левого берега реки, на котором стояли поляки и что его едва молено достать из доброии пушки ²). Впрочем, что касается пребывания Богдана Хмельницкого собственно на острове Томаковке, то он нашел здесь не такой радушный прием, как бы того следовало ожидать. Дело в том, что раньше бегства Богдана Хмельницкого из Украйны на Запорожье, произошел бунт нереестровых Козаков, с атаманом Федором Линчаем во главе, против реестровых с полковником Иваном Барабашом и другими старшинами; первые стояли за чисто народные права, вторые за интерес польских панов и личные выгоды. Но мятеж был усмирен; в числе старшин, принимавших участие в потушении мятежа, был и сотник Богдан Хмельницкий, как человек, связанный долгом своей службы. Партия недовольных потерпела неудачу; сам Линчай, со своими близкими приверженцами, бежал на Запоролсье и расположился здесь на острове Томаковке. Сюда-то, гонимый злою судьбой, прибыл и Богдан Хмельницкий. Но на острове Томаковке его приняли подозрительно; оттого будущий гетман оставил Томаковку и спустился внизъ

¹) Костомаров. Богдан Хмельницкий, Слб., 1884, I, 251, 256; Летопись Самовидца, Киев, 1848, 219.

²) Памятники киевской коммиссии, том I, отдел Ш, 18.

на Микитин-Рог, на котором в то время была запорожская Сича, перенесенная с острова Томаковки ¹). Потом, пробыв несколько времени в Сини и наниед здесь полное доверие и сочувствие со стороны запороясских Козаков, Богдан Хмельницкий, по совету кошевого и всех куренных атаманов, выехал с товариством из Сичи на тот-ясе остров Томаковку, «будто бы для лучшей своей и конской выгоды», а в действительности, чтобы с острова отправиться в Крым и известить о себе крымского хана²). В 1687 году, во время первого похода князя Василия Васильевича Голицына на Крым, ниясе острова Томаковки, на левом берегу Днепра, стоял с козацким обозом сын гетмана Ивана Самойдовича, Григорий Самойлович; здесь он получил печальную весть о сверясении его отца с гетманского уряда и отправке его в ссылку. В 1697 году, во время азовского похода Петра I, на острове Томаковке стояли с обозом, козаками и стрельцами наказный гетман, лубенекий полковник Леонтий Свечка и стрелецкий полковник Иван Елчанинов, ожидая здесь возвращения гетмана Ивана Мазепы, шедшего снизу от турецкой крепости Тавани вверх по Днепру. На обратном пути, от крепости Тавани и города Кизыкерменя, Мазепа дошел до острова Томаковки, высадился здесь на сушу, отсюда отправил большие и малые суда в Сичу, а сам, написав письмо с острова Томаковки обо всем в Москву, рушил табором вверх до Кодака и далее ³). о и

Остров Томаковка, метко названный по татарски «тумак», т. е. шапка, в общем, по своему очертанию, имеет большое сходство с шапкой. В старину, по рассказам старожилов, он был покрыт огромным лесом; по окраинам его росли высо кия груши, а на самой средине «гойдався выеокий-превысокий дубъ».' Эти рассказы совершенно совпадают с выше приведенным свидетельством Боплана. Положение острова Томаковки в стратегическом отношении весьма удобно: он стоит среди низменной плавни и со всех сторон охватывается реками и речками. С юга и юго-запада к нему подходит Речище, которое взялось из правой ветки Днепра, Бугая, под Гологрушевкою, и течет от востока