Энциклопедии детские и юношеские

Для начала несколько названий: «Свет зри­мый в лицах, или Величие и многообраз-ность зижделевых намерений» (1773), «Дет­ская энциклопедия, или Новое сокращение всех наук: Для употребления юношества» (1811), «Видимый свет Иоана Амоса Коме-ния» ( 1768), «Краткое понятие о всех науках» (1764), «Московский альманах для юных рус­ских граждан, или Новая ручная энцикло­педия с картинками» (1830), «Новейшая дет­ская энциклопедия, содержащая в себе под­робнейшее начертание всех наук и худо­жеств» (1815), — список можно было бы продолжить, ведь примерно за 150 лет до Великого Октября в России издано около 100 изданий энциклопедического типа, пред­назначенных для юных граждан. Причем да­леко не о всех таких книгах современному исследователю известно — многие утеряны, а о некоторых сохранились упоминания лишь в библиографических источниках. Если бы мы положили дореволюционные энцикло­педии рядом, то невольно удивились бы тому, сколь не похожи они друг на друга, на при­вычные нам современные издания. И не толь­ко внешне, но и по содержанию, внутрен­ней структуре, оформлению, размерам энцик-

Энциклопедический словарь юного литературоведа

Иллюстрация из энциклопеди­ческого издания для детей «Свет зримый в лицах» (1773).

лопедических статей (основного элемента та­кой книги), что свидетельствует о том, какими разными представляли себе их создатели энциклопедию для детей и юношества.

Для авторов одной из них — «Краткого понятия о всех науках» — энциклопеди­ческое издание представлялось в виде своеоб­разной беседы отца с сыном, учителя с уче­никами о разных науках, художествах, коро­левствах и императорах, географии и о мно­гом другом. За вопросом «Что есть ботаника?» следовал лаконичный ответ: «Знание семян и трав». И так по широкому кругу вопросов и ответов. Такая энциклопедия предоставляла свои страницы не столько для быстрого по­иска необходимой читателю информации, сколько для познавательного домашнего чте­ния. Такие же «статьи-диалоги» можно встре­тить и в ряде других русских энциклопедий для юных читателей, например в «Сокраще­нии всех наук для детей от шести до две­надцати лет» (1769). Только в отличие от «Краткого понятия» текст приведен здесь на двух языках: в левой колонке — на фран­цузском, в правой — на русском. Книга, как видно, использовалась одновременно и как пособие для изучения иностранного языка. Все ее статьи расположены по «отделени­ям». Отделение первое называется «О време­ни»: В. (вопрос). Сколько дней в неделе? О. (ответ). Семь. В. Что называется эпохою? О. Всякое достопамятное приключение, упо­требленное для определения порядка времени и для облегчения памяти, как, например, сотворение мира, всемирный потоп и про­чие».

Наивными могут показаться современным школьникам вопросы и ответы старых энцик­лопедий. Однако вряд ли стоит иронизиро­вать — не сразу находила наука правиль-

ные ответы, как не сразу преодолели неко­торые из авторов религиозно-монархические представления об окружающей жизни. Име­ется и немало примеров, когда создатели первых дореволюционных изданий для детей и юношества выступали с прогрессивных для своего времени позиций, вооружали юных читателей подлинно научными знаниями, которыми уже располагала эпоха. Такой ста­ла, например, «Энциклопедия для юношест­ва» (1899) А. Л. Соколовского. «Цель настоя­щего издания, — писал этот издатель и педа­гог, — дать систематически составленную научную библиотеку для чтения русскому юношеству того возраста, когда пытливый, молодой ум, не довольствуясь уже простыми, отрывочными ответами на единичные вопро­сы, какие задают дети, начинает чувствовать потребность в более систематическом и более связном объяснении причин и следствий окру­жающих нас явлений жизни. Как важно разумное удовлетворение подобного требо­вания молодых умственных сил, знает каж­дый». К сожалению, задуманная многотом­ной, энциклопедия А. Л. Соколовского вы­шла в свет лишь в двух «выпусках» («Астро­номия» и «Геология»). Автор же планировал «систематически сгруппированное издание всех наук». Он сознавал, что задача может оказаться невыполнимой, но утешался

Титульный лист «Детского му-зеума»

MUSEUM des ENFANS,

iii^c lnli'-rp^nl ^'AiiilH.-nix, l'lniiU-*. l'Irni^.l-'i-uU*, 'M^«^'•^.'n^x,Co• ..ic^ VlUilniili-s ct. n^^^^•^•'' oliji-ln Нг-Н-игиГ* i't ai»u*an» pour laJeu-, i;l>ni..i-. cl gr.nvs Инг lc* iliL-illi'iii-sorigiliallx, avecili court»» t;\i»tiu.ittuite иго^игГюлииия ulL'iil.t!»(lciiieut,tl'un£nlaiit-

ДЪТСШЙ музеумъ,

^ufcum fur ^inber

,i4it опуп^нк @дтт1ии9 vw Д^спп, yflan^n, ffilumtB, Sru^fin/ flUilKWiltii, ^r 'mn, ?iltenf)u»itrii imp dllcrIfrinbiitiFfri) ituttni((}ttii6t)i uiift UKKr^dItenMu веден* f^tiMil, alie 1м4 Bin bf^(nOrifiiiti)lfit9t¹Af)lt, с1ф{{)м)111)Ь nut (met fui}Cn,6ta3icff ftaiiK>^r4ft(n (me< ЯшОсв йизстс^шп (Ј1114111118 btstfitH.

С. ПЕТЕРБУРГ Ъ. n««««A•«•» x««orrA•lя ф, Д»кх.елх»А 1 1 1.

Титульный лист «Детской эн-циклапвдииг 1913 г.

^TOKbf^

мыслью, что «найдутся пояражатели», кото­рые поведут начатое им дело дальше. И не ошибся. Известный русский издатель И. Д. Сытин выпустил «Детскую энциклопе­дию» (1913—1914, 10 томов), в которой были представлены разделы «Вселенная», «О веще­стве», <0 жизни», «Живая природа», «Стра­ны и народы», «Великие люди», «Что окру­жает нас», «Чем и как себя занять», «Из исто­рии Земли», «Почему так бывает». За основу была взята английская энциклопедия Г. Том­псона и А. Ми, которую существенно пере­работали и дополнили русские редакторы Ю. Н. Вагнер, И. П. Козловский, С. И. Me-тельников и другие. Подчеркнем, что основ­ную часть дореволюционных энциклопедий для детей и юношества составляют переводы зарубежных изданий — немецких, француз­ских, английских.

Когда же появилась самая первая энцик­лопедия для юных читателей в России? Это произошло во второй половине XVIII в., что не означает, будто еще раньше не вы­холили книги, близкие к энциклопедическому типу. На Руси словари «непонятных слов» известны уже в XIII в., с XVI в. получили распространение азбуковники — анонимные сборники с алфавитным расположением мате­риала. Однако у них значительно больше родства с толковыми и терминологическими словарями, чем с книгой энциклопедической. Следует согласиться с мнением профессора Н. В. Чехова о взаимосвязи новых педаго­гических идей, возникавших на Западе в кон-

це XVII — первой половине XVIII в., и появле­нием детской литературы в России, в част­ности первых энциклопедий, авторы которых учитывали и детские интересы. Ценность этих книг особенно возрастала в связи с тем, что образование находилось в плачевном состоя­нии. Современники отмечали, что «нигде по­чти по городам или губерниям порядочных школ нет, в которых бы юношество могло обучаться благопристойным для каждого звания наукам или художествам». Мало спо­собствовало решению проблемы и привлече­ние воспитателей-иностранцев.

Первой энциклопедией для детей, издан­ной в России, можно считать «Мир чувст­венных вещей в картинках» великого чешско­го педагога Я. А. Коменского (выпущена Московским университетом в 1768 г. под на­званием «Видимый свет Иоана Амоса Ко-мения»). По словам автора, его книга «со­держит краткий обзор всего мира и всего языка и наполнена рисунками, наименова­ниями и описаниями предметов». До конца XIX в. вышла и энциклопедия «Свет зримый в лицах». Юный Герцен вспоминал, что до тех пор смотрел эту книгу, «даже кожаный переплет не вынес». Камердинер часами по­казывал ему одни и те же картинки, всякий раз повторяя те же объяснения.

Шло время, и дореволюционные энциклопе­дии для детей и юношества менялись — боль­ше становился их объем, усложнялась струк­тура. Статья-диалог уступила место крупным статьям, насыщенным научно-познаватель­ным материалом, написанным доступно и по­пулярно, с привлечением разнообразных средств языка. Расположение статей оста­лось традиционным — систематическим, что существенно отличало издания для детей от преимущественно алфавитных энциклопе­дий, адресованных взрослым.

Все лучшее, что накоплено создателями дореволюционных энциклопедий, взяли на вооружение авторы советских книг этого ти­па. Вместе с тем ни одна из книг прошлого не могла послужить образцом для советско­го издания, призванного осветить круг зна­ний юным гражданам первой в мире социа­листической страны. «Очень нужны детские энциклопедии», — указывала Н. К. Круп­ская в письме к А. М. Горькому. «Нельзя думать, — писала она, — что школьные программы и учебники, как бы хороши они Ни были, обеспечат детей и подростков всеми необходимыми знаниями на веки вечные. Кроме того, школа обязана как можно быст­рее научить детей самостоятельно, самим отыскивать необходимые знания. В учебни­ках не всегда найдешь то, что тебе в данную

Детская энциклопедия, 3-е из­дание.

минуту надо, что особенно хочется узнать. В деле детского и подросткового самообра­зования совершенно особую роль могут сы­грать детские энциклопедии». Заслуга На­дежды Константиновны состоит и в том, что именно она предложила создавать для детей и юношества не только универсальные мно­готомные энциклопедии (в нашей стране вы­шли три издания «Детской энциклопедии» для школьников среднего и старшего воз­раста: 1958—1962, 10 томов; 1964—1969, 12 томов; 1971—1978, 12 томов, статьи рас­положены по систематическому принципу), но и энциклопедические книги для юных читателей по отдельным отраслям знаний и

видам практической деятельности. Это откры­вало широкие возможности для подготовки энциклопедических словарей, непосредствен­но обращенных к группам школьников, увлеченных той или иной областью науки, культуры, искусства.

Сегодня система советских энциклопе­дических изданий для детей и юношест­ва включает в себя книги, адресованные всем основным возрастным группам юных читателей. Например, энциклопедия <Что та­кое. Кто такой» (1968. 2 тома; 1975—1978, 3 тома) предназначена младшим школьни­кам, а серия энциклопедических словарей (с 1979 по 1987 г. вышло 16 словарей — для юных спортсменов, астрономов, техников, географов-краеведов, натуралистов, химиков, художников, земледельцев, физиков, филоло­гов, математиков, музыкантов, биологов, литературоведов, включая переиздания двух книг — для юных астрономов и техников) — школьникам среднего и старшего возраста. Статьи этих изданий расположены по алфа­витному принципу, что отличает их от «Дет­ской энциклопедии».

Для дошкольников выпущены неболь­шие «словарики» (издательство «Дет­ская литература»), ^Почемучка» (изда­тельство «Педагогика») и др. Надо подчерк­нуть, что редакция энциклопедических слова­рей и справочников для детей и юношества (или, как ее еще называют, редакция Дет­ской энциклопедии) издательства «Педаго-

Сфрия энциклопедических сло­варей для юношества.

гика» выпускает подавляющее большинство книг данного типа в нашей стране. Среди них и этот словарь, которым вы сейчас поль­зуетесь.

О том, как пользоваться справочными книгами, как правило, рассказывается во вступительных статьях к ним. Есть она и в словаре для вас, юных литературоведов. Вы­делим лишь то, что является общим для всех книг этой серии: их основу составляют эн­циклопедические статьи трех видов — основ­ная статья (с наибольшей полнотой раскрыва­ет в обобщенном виде сведения по теме, обозначенной в ее названии, указывается в словнике издания); статья — биографи­ческий очерк (посвящается человеку, внесше­му значительный вклад в развитие той или иной области науки, культуры, искусства, ли­бо видному государственному или обществен­ному деятелю, которая обычно помещается рядом с основной статьей по теме, непосред­ственно относящейся к деятельности данного человека); вспомогательная статья (имеет небольшой объем, является дополнением ос­новной статьи, содержит сведения приклад­ного характера — практические задачи, опыты, советы и т.п. — или информирует о факте, событии, документе, явлении по теме основной статьи).

По своему объему статьи энциклопе­дических словарей меньше, чем в Детской энциклопедии. Однако ни в том, ни в другом издании авторы не ставят целью полностью раскрыть научную сторону конкретной те­мы — это невозможно сделать в справочной книге. Важно рассказать о самом существен­ном, заинтересовать читателя, побудить его к дальнейшим исследованиям. Не случайно в энциклопедических книгах для детей и юно­шества приводятся списки дополнительной литературы (как правило, в конце книги).

Нередко спрашивают: какой порядок распо­ложения статей лучше — систематический или алфавитный? Каждый из них имеет пра­во на существование. Алфавитный, например, позволяет быстрее находить ответы по кон­кретной и узкой теме, но затрудняет поиск всего цикла статей по более широкому те­матическому разделу. Зато систематический привлекает возможностями более последова­тельного ознакомления с предметом энцикло­педии, хотя и затрудняет оперативный по­иск лаконичных ответов. Независимо от по­рядка расположения статей почти в каждой энциклопедии имеется подробный пред­метно-именной указатель, помогающий оты­скивать необходимую информацию. С него и следует начинать работу со справочной книгой. Учитывая запросы юных читателей,

степень их подготовленности, создатели эн­циклопедий стремятся называть статьи так, как мог бы назвать ту или иную тему ваш сверстник. Надо учитывать также, что стар­шеклассникам нередко под силу работа и со справочной литературой, адресованной взрослым, которая имеет свою специфику — рассчитана, как правило, на людей, имеющих образование не ниже среднего, допускает сокращения отдельных слов, статьи написаны лаконичнее и суше, содержат меньше цвет­ных иллюстраций и т. п. Кстати, в совре­менных энциклопедических изданиях для де­тей и юношества разнообразные иллюстра­ции несут зачастую равную с текстом ин­формативную нагрузку и составляют до 30 и более процентов от общего объема книги. Есть и рисунки, цель которых — способ­ствовать образному восприятию сведений, используются карты, схемы, чертежи. Этот ил­люстративный материал вы можете с успехом применять на занятиях в школе, при вне­классной работе в кружках и любительских обществах.

И еще один совет: если у вас дома или в школьной библиотеке имеются энциклопедии, выпущенные давно, при работе с ними обя­зательно учитывайте, что наука и практика не стоят на месте, а непрерывно обнов­ляются.

ЭПИГРАММА

Эпиграмма (от греч. epigramma — над­пись) — короткое сатирическое стихотворе­ние. Этот жанр ведет свое начало от посвяти­тельных надписей на статуях, алтарях и над­гробиях (последние получили название эпи­тафий) . Например, Гомеру приписывается такая эпиграмма, сложенная им при принесе­нии в дар Аполлону золотого кубка:

Феб-повелитель! Гомер за твои вдохновенья

прекрасный Дар тебе этот принес; ты же дай ему вечную славу.

(Перевод Л. Блуменау)

Древнегреческие эпиграммы были разно­образны по тематике. Поначалу они писались только гекзаметром, потом стали использо­ваться и другие размеры. Постепенно эпи­грамма сделалась жанром по преимуществу сатирическим. Необходимым условием стало ее неожиданное завершение. Особенно отчет­ливо это проявилось в творчестве римского поэта Марциала.

Мастерами остросатирических эпиграмм были во Франции Ж. де Лафонтен, Вольтер,

Иллюстрация Н. Кузьмина к >пигр«ммам А. С. Пушкина.

Э.-Б. Руссо, П. Д. Э. Лебрен, в Англии — Р. Берне, в Германии — Г. Э. Лессинг и Г. Гейне, в России — А. С. Пушкин, П. А. Вя-земский, Е. А. Баратынский, С. А. Соболев­ский, Д. Д. Минаев. В советское время к этому жанру обращались В. В. Маяковский, Демь­ян Бедный, С. Я. Маршак.

Вот пример сатирической эпиграммы с неожиданным финалом:

Нет, у него не лживый взгляд, Его глаза не лгут. Они правдиво говорят, Что их владелец — плут.

(Р. Берне, перевод С. Я. Маршака).

Наряду с сатирической эпиграммой в лите­ратуре нового времени продолжает разви­ваться и эпиграмма лирическая, тяготеющая к философским обобщениям.

ЭПИГРАФ

Эпиграф (от греческого epigraphe — над­пись) — пословица, изречение, отрывок из произведений отечественных или ино­странных авторов, который помещается авто­ром после заглавия произведения или перед отдельными его главами. Эпиграф поясняет замысел произведения или его части. При по­мощи эпиграфа автор может выразить свое отношение к сюжету, героям, описываемым событиям как бы от другого лица.

Все перечисленные виды эпиграфа можно обнаружить в романе А. С. Пушкина «Евге­ний Онегин». К первой главе романа, по­священной характеристике Онегина, Пушкин предпослал строку из стихотворения П. А. Вя-земского «Первый снег»: <И жить торопится и чувствовать спешит». В эпиграфах к второй

главе романа автор нарочито сближает напи­сание различных слов, создавая обобщен­ный образ России, с ее «деревенским» укла­дом жизни.

Третья глава, знакомя нас с Татьяной, име­ет эпиграф на французском языке: «Она была девушка, она была влюблена» (цитата из поэмы Мальфилатра). Глава четвертая, характеризующая нравственные представле­ния Онегина, имеет иронический эпиграф из книги французской писательницы Ж. Сталь: «Нравственность в природе вещей».

Сон Татьяны (глава V) предваряют две строчки из баллады В. А. Жуковского «Светлана»: <0, не знай сих страшных снов / Ты, моя Светлана!»

Многозначительный эпиграф на итальян­ском языке к главе VI взят из канцоны Ф. Петрарки: «Там, где дни облачны и крат­ки, родится племя, которому умирать не трудно». Речь в этой главе, как известно, идет о ссоре и дуэли Онегина и Ленского.

К главе VII три эпиграфа: из стихотворе­ния И. И. Дмитриева, Е. А. Баратынского и из «Горя от ума» А. С. Грибоедова. Все три цитаты — о Москве, куда теперь увозят Татьяну «на ярмарку невест».

И, наконец, заключительная глава романа имеет эпиграф из произведения Дж. Г. Бай­рона (на английском языке): «Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай».

Нетрудно заметить, что все эпиграфы, выбранные А. С. Пушкиным, лирические, иронические, меланхолические, не только пе­редают отношение поэта к героям и описы­ваемым событиям, но находятся в определен­ном соответствии с самим стилем произве­дения. В эпиграфе может быть подчеркнута преемственность темы. Так, эпиграфом к по­вести Г. Я. Бакланова «Пядь земли» стали слова Ю. Фучика о верности безымянным героям.

ЭПИТЕТ

Эпицй^от греч. epitheton — приложенное) — образное"опдедёлениеГОтнюдь не всякое при­лагательное, выступающее в роли определе­ния, будет эпитетом. Под эпитетом мы пони­маем художественное, образное определение, метафорическую характеристику лица, пред­мета, явления: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» (А. С. Пушкин), «Белеет парус одинокий» (М. Ю. Лермонтов), «Гре­мят раскаты молодые...» (Ф. И. Тютчев), «Сколько там было кудрявых берез...» (Н. А. Некрасов). Синтаксическое определе­ние носит эмоциональный характер, лишено

личностной оценки, а эпид^Е-Жй-асвРДй-субъ-' ективен. В нем воплощается уникальность мироощущения, присущего личности. «Век шествует путем своим железным», — писал Е. Д. Баратынский в стихотворении ^Послед­ний поэт». До торжества «железного» века, стремящегося победить живое, оставались еще десятилетия, но поэт уже услышал эту громыхающую поступь. В его душе родился образ, символизирующий гибель поэзии, эмо­ционального начала в человеке, живой жиз­ни. «Промышленные заботы», мечта о «на­сущном и полезном», охватившая людей, заставляют содрогнуться поэта, а вместе с ним читателя.

Эпитет у большого поэта образует с опре­деляемым словом свободное, подчас неожи­данное словосочетание, отличающееся но­визной и свежестью звучания. Дерзновенно вошел в русскую поэзию великий реформа­тор В. В. Маяковский.

В yuuax оглохших пароходов Горели серьги якорен, —

читаем мы в одном из первых его стихо­творений — «Порт». Постоянное стремление обновлять «мастерскую слова», столь харак­терное для него, породит интереснейшие эпи­теты, ставшие крылатыми: «хрестоматийный глянец», «револьверный лай», «размаха шаги саженьи». Не следует, однако, думать, что словотворчество характеризует лишь по­этов и писателей XX в. Вспомните «Медный всадник» А. С. Пушкина: «тяжелозвонкое скаканье». А меткий, разящий, заменяющий длинные описания гоголевский эпитет «ду­бинноголовая» (о Коробочке).

Эпитет — характерная черта не только профессиональной, письменной литературы. Фольклористы пользуются термином «посто­янный эпитет», определяя им одну из ведущих особенностей образности устного народного творчества (дороженька столбовая, девица красная, молодец добрый, морее синее, поле чистое, тучи черные). Такие эпитеты бы­ли средством типизации. Причем слово, j употребленное с постоянным эпитетом, при­обретает новое качество, значение, отлича­ющееся по смыслу от каждого из слов по­рознь. Сочетание «красная девица» не озна­чает «красивая девушка», а определяет то, что это обычная девушка, ничем особенным от других не отличающаяся: ни красивее, ни умнее, ни богаче других. Если древнему сказителю, певцу нужно было характеризо­вать особые свойства его персонажей, он искал эпитеты индивидуализирующего харак­тера. Князь Владимир, задумавший женить­ся, хочет найти невесту, достойную его кня-

жеского звания, и создает образ идеальной, с его точки зрения, девушки:

Как бы та девица была станом статна, Станом бы статна и умом свершна, Ее белое лицо, как бы белой снег...

Роль эпитетов в фольклоре огромна. Они — одно из главных средств художественной выразительности былин и песен, сказаний и легенд.

Многие эпитеты, подчеркивая внешнее в персонаже, одновременно характеризуют и его духовный облик: «суровый Дант» у А. С. Пушкина и «толстый и тонкий» у А, П. Чехова. Поэма А. А. Блока «Двена­дцать» не только услышанная и запечатлен­ная в словах «музыка революции», но это еще и гравюра: «Черный вечер, белый снег» — звучит в ее первых строках, определяющих графическое решение произведения.

Роль эпитета в художественном тексте могут играть не только прилагательные. Вспомните «Бородино» М. Ю. Лермонтова:

Ведь были ж схватки боевые? Да, говорят, еще какие!

Здесь в роли эпитета выступает местоиме­ние, выражающее превосходную степень. А вот строки А. А. Ахматовой, передающие уже другое состояние лирического героя, но теми же средствами:

Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем.

Эпитетом может быть и наречие: «Что ты жадно глядишь на дорогу...», и существитель­ное, и другие части речи, выступающие в роли определяющего слова. Для эпитета часто ха­рактерна экспрессивная роль, выражающая как положительное, так и отрицательное от­ношение говорящего или пишущего к собе­седнику, явлению, состоянию: «Ну, расходи­тесь, сволочь!» — глухо говорил он» (М. Горь­кий «Мать»).

Эпитет выступает как чрезвычайно зна­чимое звено в цепи художественных средств: слова, снабженные эпитетами, выделяются на общем, часто нейтральном, языковом фоне, оказывая на читателя глубокое эмоциональ­ное воздействие. Эпитет — средство, позво­ляющее ощутить авторскую позицию.

ЭПОС, ЭПОПЕЯ ^

Эпос (от греч. epos — повествование) -~ один из трех родов художественной литературы (наряду с лирикой и драмой), повествование, характеризующееся изображением событий,

Кришна с пастушками. Иппю-страния к эпопее «ГЛаяабхвра-та* (индийская миниатюра).

внешних по отношению к автору. «Эпическая поэзия есть по преимуществу поэзия объек­тивная, внешняя, как в отношении к самой себе, так и к поэту и его читателю»; «...поэт является только как бы простым повество­вателем того. что совершилось само собою» (В. Г. Белинский).

В зависимости от протяженности изобра­жаемого времени, охвата событий, в которых раскрываются человеческие характеры, раз­личают крупные, средние и малые формы (жанры) эпоса.

Крупные формы: эпопея как 1) ге­роический эпос, известный в древности; 2) монументальное по охвату изображаемых событий прозаическое произведение, роман — изображение истории нескольких, иногда мно­гих человеческих судеб на протяжении дли­тельного времени.

Средние формы: повесть (иногда новелла) — изображение истории одной че­ловеческой жизни или нескольких периодов в жизни группы людей.

Малые формы: новелла или рассказ — изображение одного-двух эпизодов в жизни людей. Особая форма повествовательной лите-

ратуры — очерк. По размеру очерк может быть близок к повести или рассказу, ре­же — к роману. В основе очерка — описание реально происходящих событий. Очерк под­чинен общим законам художественного твор­чества: отбору автором материала, типиза­ции и индивидуализации в изображении ге­роев, но главное в очерке — достоверность, а подчас — документальность изображае­мого.

В узком смысле слова народный эпос — специфическая народно-поэтическая разно­видность повествовательных произведений в прозе и стихах. Как устное творчество эпос неотделим от исполнительского искусства пев­ца, мастерство которого основано на следо­вании традициям.

Архаический тип эпоса — мифические ска­зания и сказки. От них, например, пошел родственный сказкам алтайский эпос — типа версии сказаний об Алпамыше, некоторые песни «Одиссеи».

С этим видом древнейшего эпоса связан его последующий, классический тип — исто-рико-героический эпос. Образцом его явля­ется «Илиада», древнеисландская «Эдда старшая», русские былины, старофранцуз-ская «Песнь о Роланде». В отличие от преды­дущего эпос этого типа исторически кон­кретен, в монументальной идеализированной форме воспроизводит нормы героического по­ведения человека, защищающего честь, сво­боду и независимость своего народа: Илья Муромец убивает сына Сокольника за наме­рение сжечь и разграбить стольный Киев; граф Роланд героически гибнет в битве с мав­рами в Ронсевальском ущелье:

К Испании лицо он повернул, Чтоб было видно Карлу-поролю — Когда он с войском снова будет тут. Что граф погиб, но победил в бою.

Самый поздний исторический эпос возника­ет в результате соединения фольклорного эпоса с индивидуальным творчеством поэта; например, эпопея Фирдоуси «Шахнаме», по­эма Низами Гянджеви «Лейли и Меджнун», поэма Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Шота Руставели (XII в.) воспел любовь как силу, способную приобщить чело­века к высшей гармонии. Непреклонное стрем­ление способно устранить все беды. Деяние, активность человека побеждают зло: «Зло убито добротою, доброте же нет предела!» Гуманизм грузинского поэта-мыслителя слит с многовековой мудростью восточной культу­ры.

Народный эпос оказал сильное влияние на развитие литератур у всех народов мира, оставаясь для поэтов образцом высокого ху-

дожественного творчества на глубоко на­циональной основе. По словам К. Маркса, непосредственно сказанным о греческом эпо­се, но правильным и по отношению к любо­му другому эпосу, это искусство хотя и порож­дается пройденной народом исторической эпо­хой, но «в известном отношении» сохраняет значение «нормы и недосягаемого образца» (Маркс К., Энгельс Ф. Об искусстве. Т. 1. М„ 1983. С. 166).

Эпопея— термин, употреблявшийся для обозначения наиболее грандиозных произве­дений древнего эпоса, а также попыток воспроизвести его монументальные формы в условиях позднейшего времени. В этом смыс­ле эпопея представала как художественно наиболее завершенная и отшлифованная раз­новидность греческой, индийской и другой древней литературы, а также литературы европейского и восточного средневековья («Илиада». «Одиссея», «Махабхарата», «Pa-маяна», «Беовульф», «Песнь о Роланде», «Манас» и т. д.). Вместе с тем эпопеями называли такие произведения, как «Энеида» Вергилия, «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо, «Лузиады» Л. Камоэнса, «Генриа-да» Вольтера, «Россияда» М. М. Хераскова,

«Одиссей» Н. Казандзакиса, внешне сле­дующие гомеровскому эпосу.

Но уже во второй половине XIX в. этот термин начинает применяться к любому крупному (эпическому) произведению, от­меченному обширностью замысла, масштаб­ностью изображения жизни и национально-исторических событий. Таким образом, в современном понимании эпопея, в сущности, обозначает все большие повествовательные формы, от «Илиады» до «Тихого Дона» М. А. Шолохова.

В своих классических образцах эпопея является итогом длительного коллективного опыта, объединяющим и мифологию, и наибо­лее выдающиеся исторические события в жиз­ни того или иного народа. «Илиада», «Одис­сея», некоторые книги «Махабхараты» пред­ставляют собой своды мифологических сюже­тов. В то же время и в «Илиаде», залечат' левшей в своем сюжете длительную историю ахейско-троянских конфликтов, и в «Одис­сее», отразившей в фантастических событиях реальные коллизии греческой колонизации

Иллюстрации Ю. Селиверстова к по»ести «Слово о полку Игореве».