Почему это происходит?! Заполняем пробелы. «Уроки сознавания через движение были разработаны, чтобы удовлетворить потребность в большем опыте и в дальнейшей саморегуляции»

«Уроки сознавания через движение были разработаны, чтобы удовлетворить потребность в большем опыте и в дальнейшей саморегуляции», — объясняет Филд, «чтобы мы продолжали становиться более зрелыми». Повторное обращение к первичным движениям в процессе развития может помочь нам понять, как работать с детьми, поскольку «это то, в чём также нуждаются дети. Им необходима возможность, подходящие обстоятельства, чтобы приобрести больше опыта, который будет адекватным их потребностям — чтобы они могли совершать саморегуляцию и, соответственно, расти, развиваться и становиться более взрослыми и более целеустремлёнными на своих собственных условиях»

Хотя большая часть из того, что мы делали на полу на выходных, напоминало нам другие уроки сознавания через движение, обнаружение наших склонностей — и обучение тому, как их использовать — дало нам совершенно иной опыт.

Отличия стали заметны уже в том, как нас направляла Филд в начале каждого урока. Вместо традиционного «сканирования», когда преподаватель направляет учеников во время системного процесса наблюдения за тем, как разные части тела лежат на полу в условно симметричном положении, Филд предложила нам разместить руки, ноги и голову «любым старым способом», который казался бы нам комфортным. «Отвяжите себя от клетки», — призывала она нас. «Клетка служит взрослым процессам», что применяется во время уроков сознавания через движение, но «сложно привязать к клетке ребёнка». На самых ранних этапах развития, когда дети продолжают познавать себя, «нет никакой срединной линии, всё находится в движении!»

Лёжа таким образом — «любым старым способом» — каждый раз, делая паузы между движениями, мы продолжали сталкиваться с определёнными склонностями в нашем позвоночнике. «Вы должны обращать внимание на эти склонности — это очень ценно. Не пытайтесь выпрямиться! Без склонностей ребёнок не способен обучаться. В эти выходные вы освободитесь от этих оков».

После того, как мы обнаружили собственные склонности, лёжа на полу, Филд направляла нас в процессе нахождения таких склонностей друг у друга с помощью наших рук. В парах мы проводили пальпацию вдоль позвоночника партнёра. По мере исследования и сравнения практически все из нас в конце концов обнаружили чёткое различие под своими пальцами: с одной стороны предлагаемое движение принималось с большей охотой, а на противоположной оно встречало лёгкое сопротивление.

Эта склонность является «организующей силой, от которой вы никогда не избавитесь», — говорит Филд. «Эти склонности нам необходимы в те моменты, когда движение обеспечивает наше выживание, чтобы с бешеной скоростью скрыться от того, кто собирается нас укусить». По этой причине обучение тому, как обнаружить такую склонность у другого человека, даёт Фельденкрайз-практику ключ к тому, как помочь любому человеку улучшить его движение. (И это особенно полезно при работе с детьми, которые не привязаны к клетке и постоянно находятся в пути!)

После одного из уроков я поднялся и немного прошелся, ощущая бодрость, что часто происходит со мной после уроков сознавания через движение. Однако вместо ощущения того, что мой позвоночник прямой, я обнаружил, что моя голова стремиться двигаться вправо во время ходьбы. К тому же мне казалось, что правая сторона таза приподнималась выше, чем левая.

Затем я открыл для себя, что если я не сетую на отсутствие должного прямого вектора в своём позвоночнике, а вместо этого максимально использую изогнутость, что-то внутри меня меняется. Постоянное стремление к недостижимому идеалу испарилось. А на его место пришла лёгкость совершенно нового качества.

Я был не единственным, кто получил такой опыт во время уроков сознавания через движение на тех выходных. У одной из моих одногруппниц был сильно выражен сколиоз и она была вынуждена носить корсет для грудной клетки в детстве. Она рассказывала, что своя спина всегда казалась ей «деревянной бочкой». После одного из уроков Филд она почувствовала, как спина полностью прилегает к полу «впервые в своей жизни».

Филд радовалась таким моментам вместе с нами и подчёркивала их важность, помогая нам понять, почему Моше Фельденкрайз считал, что для взрослых так ценно возвращаться к детскому опыту обучения через движение. «Начиная заново» процесс обучения перекатам, ползанию, ходьбе или любым другим базовым действиям, мы можем обойти наши взрослые привычки и создать возможность «заполнения пробелов» в нашем развитии.

Целью последовательности движений, через которую провела нас Филд, было «изучение базовых проблем в развитии на протяжение всей жизни». Вы с ними сталкиваетесь в любом возрасте. У каждого человека есть на что оглянуться и сказать «да уж, я мог бы больше использовать это, хотя бы чуть больше времени в этих отношениях, больше изучения, немного больше опыта».

Есть история о встрече Моше Фельденкрайза и известного антрополога Маргарэт Мид, которая говорит о важности такого процесса. Мид несколько раз посещала сообщество на Бали, где мужчины были замечательными охотниками и рыболовами, однако не могли совершать базовые движения, предполагающие «скачки с одной ноги на другую». Фельденкрайз предположил, что такой недостаток «возможно, возник из-за подавления и запрещения ползания в раннем детстве». С удивлением Мид ответила, что балийцы, которые ей встречались, не позволяли своим детям касаться земли на четвереньках, опасаясь, что они вырастут животными! Как оказывается, пропуск такой важной фазы развития украл у них возможность совершать определённые базовые действия человека в зрелом возрасте.

Филд шутила, что те из нас, кто практикует метод соматического обучения Фельденкрайза, на самом деле радуются, когда обнаруживают пробелы в знаниях, поскольку такие моменты показывают нам, в какие области необходимо вернуться, чтобы справиться со своими слабостями. Заполнение пробелов в процессе нашего развития закладывает более прочный фундамент для сложных движений, совершаемых взрослым человеком.

Работа с принцессой Машей

Вторым ребенком, с котором работала Филд, была девочка Маша в возрасте трех с половиной лет с синдромом Дауна. Машина мама, участница профессиональной программы в Балтиморе, Анна Харламова.

Перед сессией Филд объяснила, что дети с синдромом Дауна имеют структурные отличия в своём скелете, например, в шейных позвонках и в том, как бедренная кость входит в тазобедренный сустав. Их конечности немного укорочены, а также понижен общий мышечный тонус. Такая ситуация часто создаёт необходимость стояния с широко расставленными ногами для поддержания равновесия. Такая организация, однако, не столь идеальна для ходьбы.

«Маша само совершенство. Она не чувствует своих недостатков», — сказала нам Филд. Действительно, мы все много раз видели, как Маша играет, с таким же энтузиазмом и энергичностью, как и любой ребёнок её возраста. Однако, из-за широкой постановки ног, у Маши была «тяжёлая» походка. Филд объяснила, что это вызовет у девочки ощущение боли в суставах во время её дальнейшего роста. «Это подход, учитывающий развитие на протяжение всей жизни», — говорит Филд.

В случае с Машей процесс «знакомства» происходил намного дольше. Много раз на первом этапе урока она уворачивалась или пыталась убрать руки Филд со своего тела. «Прости, это моя работа», — говорила Филд каждый раз и продолжала работать. Тем не менее, установление устойчивого ритма взаимодействия произошло приблизительно только спустя полчаса. Затем Филд объяснила важность развития баланса терпения и настойчивости.

«Я не смотрю на часы, но я слышу, как они тикают — часы её жизни». В работе с детьми присутствует срочность, которой нет со взрослыми, поскольку дети находятся в процессе формирования паттернов, которые сохранятся всю жизнь, а также структуры своего зрелого тела. Такая ситуация совсем не согласуется с выжидательной стратегией. «Я должна выполнить работу, и я не даю ей альтернативы тому, что я буду к ней прикасаться. Она не мой начальник, но и я также не являюсь её надзирателем. Любые отношения — это взаимодействие, так что в этом смысле здесь нет никаких отличий».

В конце концов, Филд села сбоку от Маши, протягивая ей кубики, которые девочка брала и передавала своей маме, сидящей с другой стороны и строя из них башню. «Расположение ученика на столе так же важно, как и то, что вы делаете руками», — говорит Филд. Она подчеркнула, что благодаря такой игре Маша постоянно повторяла движения скручивания и разгибания.

Спустя час, осанка Маши трансформировалась из свёрнутого калачиком положения с практически спрятанной головой в выпрямленное положение сидя, когда она ловко смещала вес с одной стороны таза на другую и тянулась в разных направлениях во время игры. Её поведение и манера держаться также совершенно изменились.

Отказавшись от множества игрушек, которые её не интересовали, Маша неожиданно увлеклась рулончиком цветного скотча. Филд отрывала кусочки ленты, чтобы Маша могла приклеивать их к маминой одежде. В результате Филд наклеила несколько кусочков в форме буквы «М» на Машину рубашку. «М означает принцесса Маша», — сказала она.

С этого мгновения Маша словно расцвела. И когда отец пришёл забрать её в конце урока, Маша, кажется, на самом деле решила, что она принцесса. Не замечая до этого на протяжение часа несколько десятков зрителей вокруг себя, она вдруг стала махать нам рукой, отдаляясь на руках у папы. Когда он проходил мимо одного мужчины, которого Маша узнала, она потянулась к нему и, когда отец поднёс её ближе, поцеловала его в щёку.

Такой жест вызвал громкую реакцию аудитории. Маша осмотрела комнату снова и начала посылать воздушные поцелуи во всех направлениях, продолжая махать рукой, удаляясь на своей карете, в то время как украшающий её цветной знак «М» напоминал нам о её королевском титуле.

Развитие здоровых склонностей: несколько дней с Шерил Филд (часть 3 из 3)

Соматическое обучение: метод Фельденкрайза и Соматика Ханны·1 августа 2016 г.

Исправлять неправильно

Однажды Фельденкрайз провел важную лекцию для своих студентов о взаимоотношениях, которые формируются между нами и теми, к кому мы прикасаемся. Он говорил: «Исправлять неправильно», – и эту идею Шерил Филд всегда воспринимала очень серьезно.

«Если наша работа означает давать поддержку настолько основательную, насколько это возможно, чтобы мы смогли показать человеку, каков он есть – и сделать это таким образом, что человек сможет помочь сам себе, используя для этого необходимое ему время и то место, с которого он может начать улучшения – мы должны предоставить им это право: узнать самого себя с помощью наших рук. Мы не можем насильно изменять их, делая что-то с ними. Наша работа имеет такой потенциал. В ней есть удивительное спокойствие и точность, позволяющие ребенку – даже в самом раннем возрасте – слышать себя, делать то, что необходимо, чтобы улучшить себя!»

Действительно, когда мы наблюдали за ее работой с Йаей и Машей на прошлых выходных, можно было только восхищаться тем, как она работает: от ее легкой манеры взаимодействия с детьми до ее мастерства при создании ситуаций функционального обучения через игру. И еще, в конце каждой сессии было ясное ощущение того, что именно каждая из этих двух маленьких девочек самостоятельно совершила. Филд возвращалась к этому снова и снова на протяжении всего времени, проведенного нами вместе. «Это не о том, что ты (практик) делаешь,» — говорила она. «Это о том, что они могут сделать с тем, что вы сделали».

Описывая свою работу с Йаей, Филд объяснила: «При помощи моих рук я говорю ей: «Вот место, где ты максимально расслаблена». Мы склонны игнорировать это место, когда мы прикладываем ненужные усилия». Помогая девочке найти то место, где она наиболее эффективно организована, вместо того, чтобы сосредоточиться на ее ограничениях, Филд передает ей совсем другое сообщение: «Так, ладно, у тебя есть это ограничение. Но посмотри! Ты по-прежнему можешь дышать, по-прежнему можешь двигаться, по-прежнему можешь играть!» Это совершенно другой подход нежели «исправление» или «научение». С таким подходом интеграция может произойти очень быстро. И как говорит Филд, «такая возможность самая главная в моей работе».

Еще одна особенность работы Филд, которую можно было увидеть во время демонстрации с этими двумя девочками, заключалась в том, как она ориентировала родителей на то, что их дети имеют весь потенциал. Чтобы достичь этого, она проницательно наблюдала за взаимоотношениями родителя и ребенка, при этом предоставляя новую информацию, но не вмешиваясь.

Например, Филд сказала нам, что перед каждой сессией она целенаправленно думала о том, как создать для ребенка обучающую ситуацию, которая была бы менее напряженной, чем в его повседневной жизни. «Я наблюдала, как родители двигаются, взаимодействуя с ребенком, и вычислила темп моих собственных движений». Родители двигались быстро, «поэтому я немного снизила темп, но не очень сильно, а так, что когда она вернется со своими родителями после урока, она смогла бы использовать то, что ей удалось взять от меня, потому что это уже не слишком ей незнакомо».

Во время первой сессии с Йаей, Филд взаимодействовала с четырьмя взрослыми – родителями ребенка и бабушкой и дедушкой по отцовской линии. Когда она обнаружила склонность Йаи к движению в одной сторону (точно так же, как она учила нас делать), она продемонстрировала это ее семье. Чтобы прояснить эту идею для бабушки Йаи, Филд предложила ей сесть на стол и кратко продемонстрировала, положив руку ей на позвоночник, что она, как и Йая, чувствовала себя более комфортно, слегка перенося вес на одну сторону.

В конце второго урока, на котором присутствовали только родители Йаи, Филд показала им, как удерживание ребенка определенным способом может дать ей наибольшее чувство безопасности. «Она любит скручиваться на ту сторону», – сказала она. Она так же предупредила их, несмотря на их желание быстрых изменений Йаи, не пытаться ускорять процесс обучения. Например, она объяснила, что это было бы ошибкой уговаривать Йаю встать или начать ходить до того, пока она будет готова к этому.

«Позвольте ей находиться в таком месте, где ей не нужно быть в полной боевой готовности, но где у нее есть некоторый потенциал, и, следовательно, возможность исследовать свои собственные варианты,» – сказала она. «Она найдет то, что ищет, если ей дать шанс это сделать».

Пример такого рода взаимодействия был виден в одном моменте во время второй сессии Йаи. Филд держала девочку у себя на коленях таким образом, чтобы левая Йаи рука могла лежать на столе, что позволяло временно убрать эти постоянные сокращения в ее левом плече. Филд обратила внимание на то, что Йая сразу же начала поднимать свои колени в воздух, совершая движение, которое было бы частью паттерна перемещения из положения сидя в положение ползания. Это было очень важно, потому что это был переход, который Йая, как правило, осуществляла только с правой стороны. Филд помогла нам увидеть то, что мы могли легко пропустить в этом кратковременном подъеме колена: разумная нервная система этой маленькой девочки уловила возможность обучаться и расти.

Во время второго урока мы могли наблюдать, что левая рука Йаи гораздо более расслабленная, чем это было раньше. Она по-прежнему излишне поднимала руку, но уже не так высоко. По завершению урока она продемонстрировала, что добилась новых взаимоотношений с собой, в которых она может использовать свою левую руку с намерением: она сжала папин палец левой рукой.