Парадигма исторической науки 19 века.

Парадигма – признанное всеми историческое достижение, которое дает модель поставленной проблемы и методологию решения данной проблемы. Она включает в себя общее видение мира, представление о характере исторического процесса и возможностях его постижения.

В 19 в. господствовал образ истории, отталкиваясь от которого развивалась историческая мысль XX столетия. Основным его элементом являлось убеждение в научности истории, ее способности давать достоверное знание о своем предмете.

Долг историка - писать ʼʼкак собственно это былоʼʼ. Это знаменитое выражение Леопольда фон Ранке, сформулированная еще в 1824 ᴦ., стало своеобразным девизом всей историографии XIX в. с ее претензией на научность.

При этом Ранке не сомневался в способности своей науки создавать объективную картину прошлого, опорным элементом которого служил исторический факт. Своеобразный культ исторического факта составлял вторую особенность парадигмы истории XIX в. Считалось, что существуют непреложные факты, не зависимые от субъекта познания (историка), что эти факты присутствуют в готовом виде в исторических источниках. Задача историка заключалась в том, чтобы их обнаружить, а затем на их базе выстроить прочное здание исторической концепции. Отсюда – характерный для этого столетия тип исторического макроисследования, где формулировались исторические законы, которые должны были не только объяснить прошлое, но и прояснить настоящее и предсказать будущее – третья особенностьпарадигмы истории 19 века.

Характерной (четвертой) чертой парадигмы исторической науки XIX в. был культ разума, воспевавшей человеческий разум как величайший двигатель общественного прогресса. Отсюда вытекала уверенность в его безграничных познавательных возможностях, способность осветить самые темные уголки прошлого.

Пятая особенность: По мнению французского историка Франсуа Гизо «История – царица наук, органически связывавшая на своих страницах прошлое, настоящее и будущее. Именно в данном смысле можно трактовать известное выражение К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что ʼʼмы знаем одну-единственную науку, науку историиʼʼ».

Выделялся доминирующий фактор исторического развития͵ на базе которого создавалась общая теория исторического процесса. Этот фактор по-разному понимался историками. Одни видели его в развитии производства, другие - в действии божественного Провидения, третьи - в движении Абсолютного духа, четвертые - в прогрессе человеческого разума и т.д., но всех их объединяло убеждение в существовании некоего всеопределяющего начала, предопределяющего все развитие человеческого общества. Это была европоцентристская парадигма рассматривающая европейскую цивилизацию как эталонную и выстраивавшая по ее подобию образ истории – шестая особенность парадигмы.

Основоположник позитивизма Огюст Конт считал, что человеческое общество является прямым продолжением природы. Отсюда вытекало, что общественные законы тождественны законам естественных наук, в частности биологии – седьмая особенность.

В конце XIX века позитивизм подвергся жесткой критике как нечто устаревшее. Марксизм стал официальной государственной идеологией и был абсолютизирован как единственная научная теория.

Согласно выводу Карла Маркса выживание человека зависит от средств пропитания и иных материальных благ и задачей общества является обеспечение производства и распределения этих блаᴦ.

Маркс исходил из идеи наличия всеобщего труда. Он полагал, что человечество делает решительный шаг к единению с установлением капиталистических отношений.

Уже в конце 19 века стало ясно, что развитие капиталистического производства приводит к усложнению технологии, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ требует наличия высокой культуры труда и предполагает поиск путей сотрудничества между работодателями и работниками: стало выгоднее договариваться, а не заставлять работников работать в ущерб собственным интересам.

Очевидно, что предложенное Марксом истолкование истории как результата всеобщего труда – итога деятельности человечества как единого целого актуальны и сегодня. Сегодня отмечается, прежде всего, методологическое значение марксизма, актуальны положения марксизма о единстве объективного и субъективного в историческом познании, об активности субъекта познания.

Признаки исторической парадигмы 19 века (КРАТКО):

1. убеждение в научности истории;

2. факт – основа парадигмы истории 19 века

3. задачи истории: оценить прошлое и настоящее и предсказать будущее

4. вера в разум; человеческий разум воспевался, являлся двигателем человеческого прогресса;

5. история - царица наук, может дать ответы на любые вопросы и имеет большое воспитательное и моральное значение;

6. в центре внимания была европейская цивилизация.

7. историки не отмечали принципиальных отличий между историей и естественными науками; также признавалось отставание исторической науки;

8. идея прогресса.

Второй вариант

Основные черты образа истории в XIX в. Определение парадигмы истории. Это господствующая в научном сообществе в течение более или менее длительного времени устойчивая система теоретических представлений, складывающихся под влиянием взаимодействия научных (внутренняя логика развития исторического познания, совершенствование исследовательских технологий, накопление фактических данных и т.п.) и вне научных (состояние общества, доминирующие в нем политические, философские, экономические, правовые, эстетические идеи, общий духовно-интеллектуальный климат эпохи и т.д.) факторов. Она включает в себя общее видение мира, представление о характере исторического процесса и возможностях его постижения, доминирующие познавательные принципы, методы и методики. Иными словами, это совокупность общенаучных и общемировоззренческих представлений, составляющих образ истории, доминирующих в течение более или менее длительного времени.

Обратимся под этим углом зрения к господствовавшему в XIX в. образу истории, отталкиваясь от которого развивалась историческая мысль XX столетия. Основным его элементом являлось убеждение в научности истории, ее способности давать достоверное знание о своем предмете, не зависящее от субъективных пристрастий автора и носящее объективно-истинный характер. Ее задача - не судить прошлое, не воздавать почести или хулу его деятелям, а адекватно его отображать.

Долг историка - писать “как собственно это было”. Эта знаменитая максима Л. Ранке, сформулированная еще в 1824 ᴦ., стала своеобразным девизом всей историографии XIX в. с ее претензией на научность. При этом ни Ранке, ни большинство других историков не сомневались в способности своей науки создавать объективную картину прошлого, опорным элементом которого служил исторический факт. Своеобразный культ исторического факта составлял еще одну особенность парадигмы истории XIX в. Считалось, что существуют непреложные факты, не зависимые от субъекта познания (историка), что эти факты присутствуют в готовом виде в исторических источниках. Задача историка, следовательно, заключалась в том, чтобы их обнаружить, а затем на их базе выстроить прочное здание исторической концепции. Отсюда – характерный для этого столетия тип исторического макроисследования, где на обширном фактическом материале в широких пространственно-временных рамках формулировались исторические законы, долженствовавшие не только объяснить прошлое, но и прояснить настоящее и предсказать будущее. История рассматривалась как направленный, имеющий смысл процесс, и хотя данный смысл разными историками понимался по-разному, общим для всех являлось убеждение в неодолимости прогресса - социального, политического, экономического, нравственного. Характерной чертой парадигмы исторической науки XIX в. был культ разума, являвшийся наследием просветительской философии истории, воспевавшей человеческий разум как величайший двигатель общественного прогресса. Отсюда вытекала уверенность в его безграничных познавательных возможностях, способность осветить самые темные уголки прошлого. Можно многое не знать, но понимать все. Ярким свидетельством этой поразительной самоуверенности историографии XIX в. является признание Ф. Гизо, заявлявшего в одном из своих писем: “В истории человечества есть для меня пробелы, огромные пробелы, но тайн для меня нет. Я многого не знаю, миллионы событий мне неизвестны, но ни одно меня не удивляет” [34]. Так обозначается важнейший аспект общего образа истории XIX в. Это была “царица наук”, органически связывавшая на своих страницах прошлое, настоящее и будущее. Именно в данном смысле можно трактовать известное выражение К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что “мы знаем одну-единственную науку, науку истории”. Действительно, это была единственная наука, предлагавшая ответы на самые злободневные вопросы своего времени. Как ни одна другая, она соответствовала самому духу того века, который справедливо называли историческим. “Наш век, - пояснял это определение В.Г. Белинский, - век по преимуществу исторический. Все думы, все вопросы наши и ответы на них, вся наша деятельность вырастает из исторической почвы и на исторической почве”. Кто же лучше, чем история, мог соответствовать требованиям этого века? По этой причине она воспринялась современниками даже больше, чем наука. Как восторженно писал один из них: “История есть религия нашего времени”. Еще один элемент парадигмы исторической науки XIX в. - ее последовательный монизм. Выделялся доминирующий фактор исторического развития, его доминанта͵ на чьей базе создавалась общая теория исторического процесса. Эта доминанта по-разному понималась историками, принадлежавшими к разным философским школам. Одни усматривали ее в развитии производства, другие - в действии божественного Провидения, третьи - в движении Абсолютного духа, четвертые - в прогрессе человеческого разума и т.д., но всех их объединяло убеждение в существовании некоего всеопределяющего начала, предопределяющего прямо или опосредованно все развитие человеческого общества, в особенности - трансформацию его институциональных форм. Это была европоцентристская парадигма, явно или имплицитно рассматривавшая европейскую цивилизацию как эталонную и выстраивавшая по ее подобию образ истории.