Артур, эпизод 10. Обратный отсчет начат 6 страница

— Прости, — прошептала я, прижавшись головой к его мраморной груди, — сама не знаю, что на меня иногда находит. Я не хочу сказать, будто мне с тобой плохо, но временами мне кажется, что я начинаю сходить с ума. А вдруг я и вправду опасная сумасшедшая? Представляешь, какой кошмар!

Артур улыбнулся и погладил меня по волосам.

— Маленькая глупенькая девочка, — сказал он.

— Отпусти меня к соседке, а? — Я, как опытный шкипер на море, тут же почувствовала перемену погоды и незамедлила ею воспользоваться. — Я ненадолго. Ничего страшного не случится, честное слово. Я буду очень‑очень осторожна!.. Кстати, а если ее послали вампиры, они и так уже знают, что мы здесь, и могут в любой момент схватить нас, словно глупых котят. Давай я схожу к этой Марине, разговорю ее и попытаюсь выяснить, что она действительно знает. Хорошо?

— Ну ты и хитрюга, — рука Артура ласково потрепала меня по затылку. — Иди, только прошу тебя, соблюдай осторожность! Я буду наготове…

— Договорились!

Я на миг прикоснулась губами к его холодным губам, а он крепко прижал меня к себе.

В его глазах было все — и любовь, и понимание, и прощение. Насколько он все‑таки лучше меня. Как хорошо, что он есть рядом со мной!

— Иди, — он подтолкнул меня к выходу, а мне уже и не хотелось уходить. Но остаться сейчас, после долгого спора, было бы глупо, и Артур, чего доброго, принял бы меня за вздорную девицу, и не без оснований. К тому же меня ждала Марина, и я, вздохнув, вышла за дверь и позвонила в пятьдесят восьмую квартиру.

Артур смотрел на меня, но, когда у соседской двери раздались шаги и щелкнул замок, его уже не было видно.

— Проходи! — Марина с нескрываемым любопытством оглядела меня. — Ой, а ты высокая, — прокомментировала она, приставляя к своему лбу ладонь и меряясь со мной ростом.

Я вошла в коридор и тут же споткнулась о брошенную тут сумку.

— Не обращай внимания, — соседка беспечно махнула рукой и повела меня в комнату. — Я только сегодня из Египта вернулась. Классная у меня хата, правда?

Я с сомнением оглядела небольшое, довольно захламленное помещение и неуверенно покивала.

— Да ладно, здесь вообще‑то моя бабка жила, но сейчас мы с ней временно поменялись. Она отправилась на содержание к моим предкам, а я вот — сюда. На испытательный срок, так сказать! Да что ты стоишь, давай садись. Ой, тебе, наверное, чай предложить надо, и все такое.

Не понимая, что подразумевалось под последними словами, я на всякий случай отрицательно покачала головой. Нечего сказать, соседка мне попалась разговорчивая. Кажется, я только недавно страдала, жалуясь на отсутствие живого общения? Так вот же оно, родимое, на блюдечке с голубой каемочкой. Изволили заказать? Получите и распишитесь и не пытайтесь отказываться, уверяя, что на самом‑то деле вам надо совершенно не это!

— В Египте сейчас супер! — не замечая моих душевных терзаний, продолжала Марина. — А как мы там отрывались на дискотеке! Аниматоры, правда, полный отстой, зато бармен ничего, симпатичный.

Если кто не знает, бармены в каком‑то роде мой личный конек, поэтому я невольно вздрогнула, услышав это, и вновь покосилась на нее с подозрением. Вроде и вправду загорелая, на вампира не похожа… Или похожа, я просто в них еще не так хорошо разбираюсь?…

Тем временем Марина притащила из кухни чайник, достала из лакированного обшарпанного шкафа пару чашек в крупный зеленый горох и, открыв стоящий в коридоре холодильник, печально обозрела его внутренности. Повесившейся мыши там не было. Впрочем, там не было вообще ничего, если не считать банку зеленого горошка, полпачки сливочного масла и огромный темно‑бордовый гранат.

— О, гранат! — обрадовалась Марина так, как будто встретила давно потерянного друга. — Его‑то мы и съедим! Ты же любишь гранаты?

Она достала плод из холодильника, но гранат вдруг выскользнул из ее рук и упал на пол.

— Вот черт, — лениво выругалась Марина, поднимая его.

Кап! Темно‑вишневая капля сорвалась вниз и растеклась по полу. Кап! Упала вслед за ней другая.

Я смотрела на них широко открытыми глазами. Ужас. Опасность. Предзнаменование? Гранатовый сок казался мне капельками крови.

— Полин, ты чего? Ничего страшного. Ну треснул, ну и подумаешь. Мы его сейчас вымоем!

У соседки, похоже, было полным‑полно готовых решений. Хорошо бы поучиться у нее оптимизму. Я потерла висок рукой. И верно, нервы совсем никудышные. Никогда не думала, что стану, словно анемичная барышня из девятнадцатого века, бледнеть и ахать из‑за всяких пустяков, видя ну решительно во всем ужасные предзнаменования. Так и вправду недолго с ума сойти. Интересно, как Артур вообще меня еще терпит?!

— Все отлично, — кивнула я, и мы пошли мыть гранат и пить чай.

— Марина, а ты всегда приглашаешь к себе незнакомых людей, — спросила я, когда мы уже обсудили и погоду в Египте, и приставучих египтян, и аромамасло, которое привезла с собой Марина. — А если бы я оказалась вором, который залез, чтобы ограбить твоих соседей?

— Ты?! — она расхохоталась так громко, что мне на миг даже стало обидно.

— А почему бы нет? А если бы у меня были сообщники?

— Да ладно сочинять!

Она вгрызлась в гранат, и по ее загорелому подбородку потекли две струйки сока, вызывая у меня неприятные ассоциации — ну надо же, всего ничего прожила рядом с вампирами, а уже буквально помешана на крови, пора бы сходить к психиатру, и что она мне постоянно мерещится?…

— Ты же меня совсем не знаешь, — настаивала я.

— Ой, да не надо быть великим ученым, чтобы знать о тебе все! Ну или почти все, — тут же поправилась она. — У тебя все по лицу видно. Вот на что спорим, что ты отличница? Ну, или хорошистка, но пятерок у тебя все равно больше, чем четверок.

— Допустим, — согласилась я. — А дальше?

— А что дальше? Пай‑девочка, маму‑папу слушаешь, на дискотеки не ходишь, с плохими мальчиками не дружишь.

Я задумалась, можно ли назвать вампиров плохими мальчиками, и решила, что, видимо, все‑таки нет. Мальчиками их никак не назовешь.

— А ты ведь совсем недавно здесь поселилась? — расспрашивала между тем соседка. — Вроде недели две назад я тебя еще здесь не видела.

— Да я здесь всего несколько дней. Квартиру охраняю, пока двоюродная бабушка в отъезде, — солгала я, ковыряясь в гранате, чтобы не смотреть Марине в глаза.

— Надо же, — удивилась соседка, — такая из себя трухлявая карга, а еще разъезжает! А псину свою она с собой взяла? Была у нее такая собака ужасная! Брр! Как вспомню, прям‑таки мурашки по коже.

— Это Хугин, — подтвердила я. — Он, как всегда, с ней.

Мне думалось, что она мне не поверит, но нет, похоже, соседку ничего в моих словах не смущало. Возможно, она сама была готова разболтать все, что угодно, и ей даже в голову не приходило, что люди могут что‑нибудь скрывать.

— Серьезная собака. Как посмотрит — сразу душа в пятки. Вот здорово было бы, если б ты здесь насовсем поселилась… — размечталась Марина. — Кстати, у тебя Интернет проведен?

— Нет, — растерялась я.

— Жаль, могли бы в чате висеть или в игрушку какую‑нибудь на двоих резаться. У меня вон, самое главное всегда вожу с собой, — она кивнула на стоящий на полке шкафа ноут. Маленький современный чемоданчик так органично смотрелся среди старых книг и фотографий, что я не замечала его до этого времени.

— А он у тебя подключен к Сети? — спросила я.

Мне вдруг смертельно захотелось заглянуть в свой мейловский ящик. Я и так была лишена этого очень долго. Вдруг там письмо от Вики или даже от Димки? Вдруг они написали что‑нибудь о школе, о моих родителях. Что‑нибудь совершенно обыденное и нормальное, то, что никак не связано со всеми ужасами, которые происходят со мной в последнее время? Любая ерунда, любая глупость стала сейчас для меня, наверное, на вес золота.

— Конечно, подключен! — хвастливо сообщила Маринка. — Хочешь слазить куда‑нибудь?

И я кивнула.

В почтовом ящике обнаружилось двадцать непрочитанных писем. И все они — от спамеров. Никто из друзей не написал мне. Они словно вычеркнули меня из своей жизни, забыли обо мне… как я сама еще недавно не помнила о них. Может, это какое‑то страшное вампирское колдовство, но я вдруг испугалась, как мало, оказывается, связывало меня с обыденным миром. И семья, и друзья — все осталось в прошлом, будто их никогда и не было. Неужели все идет по‑прежнему, но только уже без меня?… По утрам маме не нужно будить меня в школу, никто не идет гулять с Джимом, потому что Джима тоже нет. Папа отправляется на работу, а мама сидит в своей бухгалтерской программе или ездит по фондам. По вечерам они собираются за столом… без меня… папа шутит, рассказывает о дневных делах, мама сообщает ему всякие бухгалтерские новости — прошел ли платеж от клиента, что у нее там с дебетом и кредитом… В общем, жизнь идет своим чередом. Только вместо меня там пустота. Интересно, замечают ли они ее, глядя на мой пустой стул за накрытым к ужину семейным столом…

А вдруг все совсем не так? Вдруг с моими родителями что‑то случилось? Вдруг их уже нет на свете?

Щелкнув по кнопке «Написать письмо», я решительно набрала Викин адрес.

«Привет, — написала я. — В последний раз мы, кажется, не слишком удачно пообщались. Извини меня за это, возможно, когда‑нибудь я смогу объяснить тебе причины, а пока даже не спрашивай. Я очень скучаю по тебе и, как ни смешно, по всем нашим. А еще по своим родителям. Я сейчас далеко от дома… — Я немного поколебалась, но на всякий случай дописала: — и далеко от Москвы. Не могла бы ты зайти к нам. Просто убедиться, что с ними все в порядке. Только не говори, пожалуйста, что я попросила тебя об этом… Передавай привет Димке. Ты и он — мои единственные и самые лучшие друзья…»

Я тупо пялилась в экран. Текст письма казался мне глупым и сумбурным, однако одно вполне адекватно отражало мое нынешнее состояние: в голове царил точь‑в‑точь такой же сумбур. Может, кто‑нибудь на моем месте лучше бы справился с ситуацией, но я — это я и, увы, нельзя призвать к себе на помощь суперкрутого двойника, чтобы он решил все твои проблемы.

Помедлив: отправлять или не отправлять, я несколько минут сидела над написанным письмом, пока меня не одернула нетерпеливая Марина.

— Ну что, ты еще пишешь? — спросила она, пытаясь заглянуть через мое плечо.

Обычное любопытство. Навряд ли что‑то другое, но я среагировала мгновенно — щелкнула по кнопке «отправить» и вышла из своей почты.

— Спасибо, Марин, я уже закончила. А можно я еще завтра зайду, проверю, пришел ли ответ?

— О чем речь?! — щедро разрешила Марина. — Я завтра на учебу, вернусь, наверное, часов в пять. Запиши мой телефон, буду рада тебя видеть.

Я записала номер. Даже странно делать это от руки, на бумажке. Обычно я просто вносила нужный мне номер в память мобильника, но теперь у нас с Артуром не было своих телефонов.

Прежде чем уйти от Марины, я выглянула на балкон и вдруг заметила на соседнем балконе Артура. Он стоял там, видимо, уже давно, с того самого момента, как я пришла к Марине. Увидев, что я смотрю на него, он улыбнулся. Горячая волна опалила мои щеки. Мне было одновременно и стыдно, и приятно. Артур охранял меня в то время, когда я так по‑глупому рисковала, войдя в чужую квартиру, он был готов в один прыжок перемахнуть разделяющую балконы преграду и в любой миг прийти мне на помощь.

Ну что же, хорошо, что все закончилось благополучно. Не похоже, чтобы Марина была подослана к нам вампирами, да и нашу беседу с Артуром она, пожалуй, не слышала, иначе вопросов мне было бы не избежать.

Артур, эпизод 6

Ему никогда не снились сны. Никогда — это значит с того времени, как он умер и воскрес в подвале дома в одном из арбатских переулков. Он даже не думал, что таким, как он, могут сниться сны, а сегодня вдруг увидел сон.

Это случилось после ссоры и последующего примирения с Полиной. Она заснула, прикорнув к его плечу, а он долго смотрел на нее, слушая ее живое дыхание и тихий, спокойный стук ее сердца. Ее сердце билось ровно, а лицо покинуло то выражение беспокойства, что то и дело появлялось на нем в последние дни. Сейчас она казалась беззаботным ребенком. Во сне Полина тихо улыбнулась и обняла его за шею. И Артуру снова стало страшно: как же она юна и беззащитна! Теперь, когда на нем лежит ответственность не только за себя, но и за нее, сумеет ли он справиться с этим? Ясно лишь одно: он сделает все, чтобы не дать вампирам добраться до нее. Отец привык играть с людьми, словно с пешками, которых легко включить в любую игру как разменные фигуры, а то и вовсе одним небрежно‑неуловимым движением сбросить с доски.

Когда‑то Артур доверял Отцу, но не теперь. Теперь он твердо знал, как мало человеческого осталось в старом вампире. Отец давным‑давно забыл, что такое любовь и сострадание… Нет, Полину он не получит!

Артур осторожно, чтобы не разбудить спящую, прикоснулся губами к ее волосам и снова задумался, перебирая возможные варианты действий. Задерживаться у старухи не стоит. Наверняка Полина права, и у той есть на них какие‑то планы. Пока он не понимал, какие именно, и это было хуже всего. В любом случае он не собирался играть по правилам старухи. Пора возвращаться к первоначальному плану. «Попробую завтра днем выйти из дома и разведать обстановку. Если с присмотренным убежищем все по‑прежнему в порядке, покинем этот дом по‑английски, не прощаясь, — решил Артур. — Нам придется научиться выживать во враждебном городе, но ведь делают же это дикие. Ничего, привыкнем и мы».

И в этот момент он вдруг погрузился в ту прострацию, которая заменяла ему теперь отдых, и увидел тот самый странный сон.

Артуру снилось, будто он в полуразрушенном доме. В этом здании не было стен — только перекрытия между этажами и столбы, спицами пронизывающие все строение и делающие его похожим на нанизанный на вилку сандвич.

Артур находился на одном из верхних этажей и видел внизу пустую улицу, коробки‑дома, горошины‑машины. Кажется, было раннее утро, и город еще не пробудился от ночного сна.

В здании тоже никого не было, но Артур чувствовал, что что‑то не так. Он ощущал себя дичью, которую выслеживают охотники, оленем, загнанным волками. Паника — такое человеческое чувство — грозила затопить его, но он не поддался ей и вместо того, чтобы без толку метаться по всему дому, встал спиной к одной из опорных балок и принялся ждать. Он не сомневался, что враг, вздумавший поиграть с ним в кошки‑мышки, появится сам, когда поймет, что игра затянулась.

Минуты падали, как листья с деревьев — медленно и спокойно. Время тянулось бесконечно, но Артур ждал. Он привык ждать. И вот тишина дрогнула. Кто‑то приближался к нему. Неторопливо, как хищник, полностью осознающий свою силу и находящийся на своей территории, в собственных охотничьих владениях.

Артур не дрогнул, однако мысленно подобрался, готовый дать отпор в любой момент. Он не сдастся, и врагу еще придется с ним повозиться, кем бы ни был этот таинственный враг. В какой‑то момент в голове Артура метнулась мысль, что из царившего в здании полумрака к нему сейчас шагнет его Отец, его учитель… Но действительность оказалось еще хуже.

Приближающаяся к нему тонкая высокая фигурка не могла принадлежать мужчине.

— Привет, Артур! Ты ждешь меня? — спросила Полина, выступая из сумрака.

Он смотрел на нее и не мог поверить в происходящее. Ее темные длинные волосы растрепались, а в глазах появился тревожный огонек. Она была такой же, как всегда, и вместе с тем немного иной… удивительно опасной.

— Опасной? — Полина словно прочла его мысли и рассмеялась. — Ты разве не узнаешь меня?

Нет, он не узнавал ее и точно знал, что она — враг. Тот самый враг, что загнал его сюда и долго выслеживал, преследуя, словно кот глупую мышку.

Полина или тот, кто скрывался под ее обличьем, явилась, чтобы убить его.

— Ты не та, за кого себя выдаешь! — крикнул Артур, и тут она бросилась на него. Он увидел, как сверкнули ее клыки. Одним ловким прыжком она преодолела разделяющее их расстояние и попыталась вцепиться в горло.

Артур отреагировал мгновенно, схватив ее одной рукой за волосы, другой — за шею, рванул на себя и, в свою очередь, приготовился вспороть ей сонную артерию, но тут…

Но тут она вдруг закричала. Испуганно, отчаянно, истошно. Так кричит раненый зверь, но не хищник, не безжалостный убийца.

Артур вздрогнул и выпустил из руки намотанные на пальцы шелковистые волосы. На шее у Полины виднелась свежая царапина, а глаза ее смотрели испуганно.

Комната со старыми обоями, цветастый ковер, диван… все было на своих местах.

— Я напугал тебя, прости, — пробормотал он, в ужасе смотря на Полину.

— Н‑нет, все в порядке, — прошептала она. — Что с тобой случилось?

Артур и сам не знал ответа на этот вопрос. Сны не посещали его уже давным‑давно, и еще никогда он не путал сон и действительность.

— Я не знаю, — тихо ответил он. — И с тобой, и со мной творится нечто странное.

За зашторенными окнами еще царила ночь и лежал огромный сонный город.

Люди спали, до утра позабыв обо всех проблемах и заботах, и только молодой человек в черной разодранной на рукаве кожанке вдруг выпустил тело своей очередной жертвы и встревоженно принюхался к холодному ночному воздуху.

Глава 4

Артур ушел куда‑то с самого утра. Пока было светло, я упорно занимала себя всякими делами: выскребла всю квартиру, с порошком вымыв старые полы, плинтусы и мебель, зашила порванную обивку кресла и перетрясла старые книги, сметая с них пыль. Пыли оказалось столько, что я окончательно удостоверилась: старуха не жила здесь постоянно, но регулярно появлялась, используя квартиру для каких‑то своих надобностей.

Когда все было приведено в относительный порядок, а за окном стемнело, я поняла, что уже буквально схожу с ума от беспокойства. Все валилось у меня из рук, а взятую с полки книжку — средство, которое обычно меня не подводило, пришлось отложить после того, как я в течение часа не смогла одолеть даже первой страницы. Взгляд скользил по ровным, гладким строчкам, а смысл бежал от меня как черт от ладана. Захлопнув книгу и отложив ее в сторону, я призналась себе, что ужасно боюсь за Артура.

Ничего плохого с ним случиться не могло — я бы это обязательно почувствовала, но тревога не оставляла меня, лишь усиливаясь с каждым часом. Где он? Что с ним происходит?

Мои нервы были взвинчены до предела и, когда в тишине вдруг грянул телефонный звонок, я выронила чашку, из которой собиралась пить, затем кинулась к телефону, по пути с размаху стукнувшись коленкой об угол стола, и остановилась у него, не решаясь ответить. Телефон звонил и звонил, и я в конце концов нашла в себе силы поднять трубку.

— Але! Але! Полина, это ты? — вырвался из трубки жизнерадостный голос Марины.

Я почувствовала одновременно и облегчение, и разочарование. Это не враг, проверяющий мое присутствие в квартире. Это не Артур.

— Полина? — в очередной раз удивленно окликнули меня из трубки.

— Да, — отозвалась я голосом зомби или разгуливающей во сне сомнамбулы. Этот звук в тишине пустой квартиры напугал даже меня саму.

— Что‑то случилось? — забеспокоилась соседка.

— Нет, все нормально, задумалась, — ответила я.

— А я хочу позвать тебя к себе! Я печенья к чаю купила! Знаешь, сегодня в институте…

Я не слушала ее болтовню, занятая собственными переживаниями, и вдруг одно из произнесенных ею слов привлекло мое внимание.

— Что ты сказала? — переспросила я.

— Ты, Полинка, там совсем уснула, что ли? — захихикала она. — Но я готова повторять это тысячу, десять тысяч раз! Лучше него не найти! Как же мне повезло, что он ошибся номером квартиры и позвонил именно в мою дверь! Он такой… такой… ты и не представляешь! Как актер из голливудского фильма! Красивый, аж сердце замирает. Когда я увидела его на пороге, у меня чуть не остановилось сердце! Мы проговорили с ним целый час! Он такой необыкновенный! Хочешь, я тебя с ним познакомлю…

Прижимая к уху трубку, я попятилась.

— Полина?

— Да, извини, я что‑то плохо себя чувствую, — пробормотала я. — Конечно, с удовольствием познакомлюсь с твоим молодым человеком. Так ему и скажи. Но не сегодня, сегодня я буду спать. Вот прям сейчас лягу и буду спать. Давай договоримся обо всем завтра…

— У тебя голова болит? — с сочувствием спросила соседка.

— Да, голова. До завтра, — машинально согласилась я и повесила трубку.

В квартире было тихо, а сгустившаяся за окном темнота смотрела на меня десятками освещенных глаз‑окон. Она наблюдала за мной, она наслаждалась моим страхом, жадно впитывая его в себя.

Мне хотелось разбить эту стеклянную тишину. Закричать. Заплакать. Но я не могла. Слез не было, и только в горле стоял сухой колючий ком.

Я откашлялась и тяжело опустилась в кресло.

Мне не нравилось все то, что рассказала Марина. Совершенно не нравилось. Вампиры выследили нас и, возможно, уже схватили Артура…

«Стой! — приказала я себе. — Не делай поспешных выводов! Мало ли с кем познакомилась Марина. Может, ее красавец не имеет к вампирам никакого отношения и оказался у ее двери совершенно случайно». «Ха‑ха, какое совпадение. В твоей жизни вообще полным‑полно забавных совпадений. Например, знакомство с Артуром. И с Ловчим. Они тоже пришли к тебе совершенно случайно. И, кстати, по улицам Москвы ходит так много магнетических красавчиков», — возразил противный внутренний голос. «Даже если это так, они ничего не предпримут сегодня. Я усыпила их бдительность, согласившись встретиться с этим непонятным субьектом завтра», — возразила я себе. «Ну конечно, они будут терпеливо ждать и готовить для тебя ковровую дорожку. Интересно, кто именно из дома Артура приходил к Марине?» Я уже не сомневалась, что старейшина вышел на наш след. И именно он. Ловчий действовал бы другими путями. Но как они нашли нас? Поймали старуху? Выследили Артура?

Голова и вправду раскалывалась. Я обхватила ее обеими руками и, вжавшись в кресло, принялась ждать. Господи! Прости, что не верила в Тебя! Только бы Артур не попался им! Только бы он пришел прямо сейчас!

И тут снова зазвонил телефон, так тревожно и беспомощно, что мне стало еще страшнее. Может быть, это опять Марина? Или Артур?…

Я протянула руку и сняла трубку:

— Да?

— Полина? — глухой старческий голос едва пробивался сквозь треск помех. Старуха звонила мне как будто из другой вселенной. Не могу припомнить, чтобы в Москве была такая отвратительная связь.

— Да, это я.

— Полина, сейчас к тебе придет Марья Филипповна. Она живет в этом же доме, на втором этаже. Немедленно идите с ней и никуда не выходите, пока я сама не приду за вами.

— Что случилось? — спросила я, обмирая. Мои предчувствия оказались правдивыми. Но это меня отнюдь не радовало. Уж лучше бы я ошиблась.

— Опасность… Затаитесь… Немедленно уходите, — выдал сквозь череду помех голос.

— Я не могу! Артур ушел еще утром и до сих пор не вернулся! — закричала я, чувствуя, что теряю над собой контроль.

— Ты что, совершенно не соображаешь? Это тебе не игрушки! Немедленно уходи! — разозлилась старуха. — Это твой единственный шанс!

И она, не слушая дальнейших возражений, отсоединилась.

В трубке еще звучали короткие гудки отбоя, когда в дверь позвонили.

Смешно, еще не так давно я и не представляла себе ничего более страшного, чем трояк по математике. Ситуация уже начинала меня злить. Я положила трубку на стол — довольно звонков и всяких сюрпризов, подошла к двери и заглянула в глазок.

Грузная дама лет шестидесяти с добродушным круглым лицом, облаченная в огромный полосатый халат, делавший ее фигуру еще массивнее, никак не напоминала тайного агента.

— Полина, — тихо позвала она, — меня зовут Марья Филипповна, тебе должны были позвонить насчет меня.

Я замерла перед дверью. Почему я должна ей верить? Почему я должна верить старой гадалке? Все, кроме Артура, стремятся использовать меня в своей игре, и не всегда можно понять, на чьей стороне играет каждый новый игрок. Вокруг меня их и так развелось слишком много.

Хорошо было в детстве. Когда меня что‑то пугало, я просто натягивала на голову одеяло — и страхи отступали, а я оказывалась в маленьком изолированном мире, где никто и ничто не могло мне угрожать. Вот бы сейчас натянуть одеяло, укрывшись им ото всех бед…

— Полина! Ты там? — Марья Филипповна снова позвонила. — Быстрее, девочка, мы не можем терять ни единой минуты.

Будь что будет. Я открыла дверь, настороженно глядя на женщину.

— Идем, — она протянула ко мне руку.

Я попятилась.

— Полина, я должна немедленно тебя увести. Здесь тебе угрожает опасность, — медленно, словно бестолковому пятилетнему ребенку, сказала Марья Филипповна.

— Какая опасность? — спросила я, стараясь потянуть время.

— Я не знаю. Мне просто велели увести и спрятать тебя. Ну пойдем же, — она всплеснула полными руками.

— Сперва докажите, кто вы на самом деле. Вы можете войти сюда без приглашения? — осведомилась я, собираясь с силами, чтобы в случае необходимости дать отпор.

— Боже мой, зачем мне входить туда? Это тебе нужно выходить оттуда, — она непонимающе воззрилась на меня.

— И все‑таки я настаиваю, иначе никуда с вами не пойду.

— Придумают тоже, — пробормотала себе под нос посетительница и решительно шагнула в квартиру. — Ну все, теперь мы можем идти?

Она смотрела на меня, как на тяжелобольную. Ее право. Сама признаю, что веду себя странно, особенно, если посмотреть со стороны, но, если честно, у меня есть для этого кое‑какие основания.

— Да, спасибо, я убедилась, что вы не из них, — ответила я, облегченно переводя дух, — но уходить отсюда сейчас я все равно не собираюсь. Мне нужно дождаться моего друга.

— Ты твердо это решила? — в голосе Марьи Филипповны прозвучала безнадежность.

— Абсолютно, — подтвердила я.

— Ну хорошо, — она тяжело вздохнула, — значит, мне придется остаться здесь с тобой.

Она настороженно оглядела лестничную клетку и закрыла дверь.

Я заметила, что полные руки, закрывавшие замки, мелко дрожат.

Марья Филипповна прошла в комнату и тяжело опустилась на диван, натужно скрипнувший под ее немалым весом. Она была бледна и нервно вздрагивала от каждого шороха.

— Марья Филипповна, — я присела напротив нее и заглянула в бледное испуганное лицо, — вы сделали все, что могли, пытаясь уговорить меня. Понимаете, вам совсем не обязательно оставаться здесь. Скажите, куда нам с Артуром придти. Я дождусь его, и мы вместе спустимся к вам.

Она опять вздохнула.

— Спасибо, Полина, но я не могу этого сделать. Что я отвечу им, если с тобой что‑нибудь случится? Нет, я лучше посижу тут.

Я уже ничего не понимала. Кто же эта странная старуха с собакой, что привела нас сюда, и почему ее так слушаются и боятся члены сформированного ею клуба «кому за шестьдесят». Я ведь вижу, что боятся, причем сильнее, чем потенциальных негодяев, которые вот‑вот могут ворваться в мою квартиру.

— Ну хорошо, как знаете, — ответила я и, взяв в руки Морковкина, снова опустилась в кресло напротив нее.

Так мы сидели минут, наверное, десять. В полной тишине. Каждый раз, когда снаружи слышался гул лифта, Марья Филипповна вздрагивала всем своим мощным телом. Не скрою, мне было даже приятно, что я не одна и есть кто‑то, кто боится даже больше, чем я. Еще немного — и я совершенно привыкну ко всей этой суматохе. Ходить по краю пропасти страшно только поначалу, а затем либо падаешь вниз, либо привыкаешь.

Но вот из коридора послышался звук поворачивающегося в замке ключа. Совсем негромкий. Если бы мы не сидели так тихо, прислушиваясь ко всем шорохам, мы бы, скорее всего, его не услышали.

Марья Филипповна приподнялась, держась полной рукой за сердце, но я уже стремглав бежала в коридор, чтобы встретить того, кто стоял за дверью. Я бросилась прямо в объятия Артура.

— Ты вернулся! А я так боялась! — прошептала я, касаясь губами его волос, жадно вдыхая такой родной, едва уловимый запах. В объятиях Артура я чувствовала себя по‑настоящему сильной.

— Нам надо уходить. Здесь что‑то не ладно, — сказал Артур, и я заметила, что он тоже встревожен.

— Конечно, надо. Я так Полине и говорила! — Марья Филипповна вышла в коридор. На ее простодушном круглом лице явственно читалось облегчение.

— Кто это? — Артур отстранил меня, на всякий случай убирая из зоны возможных боевых действий.

— Это Марья Филипповна. Мы можем у нее укрыться, — и я вкратце рассказала ему о текущей ситуации.

— Хорошо. Идемте, — Артур быстро принял решение и, взяв меня за руку, вывел на лестничную клетку.

Марья Филипповна, стуча задниками разношенных туфель, резво, несмотря на весь свой немалый вес, принялась спускаться по лестнице. Мы двинулись за ней.

Дойдя до своей двери, она остановилась и прислушалась, и только затем осторожно повернула ключ и поманила нас в темноту квартиры.

Мы вошли. В квартире пахло свежесваренным борщом, а из‑под ног Артура с истошным мяуканьем бросилась кошка.

— Сидите тихо, — предупредила нас Марья Филипповна. — Будем надеяться, что все обойдется.