История цивилизации системы Дзеты Сети 4 страница

Получив задание представлять Силы Света на встрече с послом Планетарного Совета, я подчинилась немедленно. И хотя Кронос был всего лишь мужчиной, он произвел на меня сильное впечатление. Что-то было в нем такое, что успокаивало мой измученный разум. Я с удивлением обнаружила, что прислушиваюсь к его предложениям, несмотря на свой воинственный настрой.

Кронос планировал разделить мир Малдека на две равные части между силами Тьмы и Света. Одна сторона будет контролировать три спутника, а другая — править самим Малдеком. Это уравновесит наши силы. Каждый будет полным хозяином на своей территории, и все же ни одна сторона не сможет обходиться без другой. Взаимная зависимость станет залогом мирного сосуществования. Это было очень интересно, но я не имела права даже рассмотреть план Кроноса. У меня был приказ. Слишком поздно было приходить к разумному компромиссу. Если вместе с нами погибнет вся Солнечная система — так тому и быть.

Я только покачала головой: “Нет, это неприемлемо!”, — и резко прервала беседу.

Кронос готовился к отбытию. В последний момент он обернулся и обратился ко мне через всю комнату. “Если вы измените мнение, я всегда буду рад вас видеть на борту своего корабля “Плутон”. Я буду ждать вас там до последней возможности, сразу же за самой дальней луной Малдека. Удачи вам и счастливой охоты!”

Я подняла руку в знак прощания, но ничего не сказала. Он будет напрасно ждать меня.

В последнюю битву мы бросили все свои силы. Все наши корабли, снаряды и люди устремились вперед в отчаянной попытке подмять под себя врага. Мы не оставили ничего в резерве. Наконец гигантский взрыв привел к возникновению цепной реакции, которая охватила всю планету. В этот момент я как раз находилась в своем истребителе в верхних слоях атмосферы. Взрыв отбросил меня еще выше. Я беспомощно смотрела на то, как навсегда исчезает все, что было мне дорого. Малдек больше не существовал.

Я находилась в ступоре, когда корабль Кроноса вошел в контакт с моим истребителем. Я ничего не ответила ему, так как не могла этого сделать. Поскольку крах моего мира не мог быть принят моим сознанием, я вошла в кататонический ступор. Я даже не знала, что команда Кроноса по собственной инициативе забирает мой истребитель на борт своего большого космического корабля. Да и вообще я ничего не понимала на протяжении многих месяцев. Сознание очень медленно возвращалось ко мне, и я пропустила все эти операции по очистке космического пространства. Потребовалось большое время, чтобы я осознала все отдаленные последствия гибели Малдека. К тому времени я уже жила не на космическом корабле, а на совершенно новой планете. Я пробудилась к новой жизни в новом мире.

Рассказ Кроноса

Я прекрасно видел со своего наблюдательного пункта, как разворачивались эти космические события. Как я обещал, “Плутон” находился возле наружной луны Малдека, готовый принять на борт уцелевших после катастрофы. Я видел, как Феникс приблизился к Малдеку, и понимал, что воины Малдека слишком поглощены битвой, чтобы заметить это. Критическая масса возникла внезапно. Сильное магнитное поле приблизившегося Феникса, плюс атомные взрывы на поверхности, плюс подземные сейсмические колебания — все это вместе стало причиной гигантского взрыва. Малдек разнесло в клочья. Куски планеты летели во все стороны, словно осколки разбитого стекла.

Когда пространство очистилось, Малдека уже не существовало. Крупнейшие осколки планеты вышли на новую орбиту и стали Землей и ее луной. Остальная часть Малдека образовала кольцо обломков —так называемый пояс астероидов между Марсом и Юпитером. Марс, находившийся рядом, был отброшен еще дальше от Солнца. Утратив свою атмосферу и воду, он превратился в ледяную пустыню. Венера же приблизилась к Солнцу и превратилась в огненную печь. Несколько осколков Малдека были отброшены к наружным планетам и превратились в спутники Юпитера, Урана и Нептуна.

Тем временем я и моя команда делали все от нас зависящее, чтобы спасти тех, кого можно было спасти. Ранья была лишь одной из многих, кому некуда было идти. Мы приняли их всех на борт корабля. Мне было безразлично, к какому лагерю они принадлежали — Сил Света или Сил Тьмы. Я сдержал свое слово, данное обеим сторонам, и ждал беженцев как можно дольше у самой наружной луны планеты. Загрузившись до предела, мы отправились назад к Фениксу.

Во время этого путешествия у меня появилась возможность рассмотреть спасшихся людей. Они были в плохой форме. Для восстановления психического и физического здоровья большинству требовались годы лечения. Это было тяжкое зрелище, но я все же хотел извлечь хоть какой-то положительный урок из этой катастрофы. Я все еще верил в то, что Силы Тьмы и Силы Света смогут ужиться вместе и составить сбалансированное общество. Если бы эти страстные люди смогли работать бок о бок вместо того, чтобы сражаться, какие чудеса они смогли бы совершать!

Впервые я начал молиться Единому Истоку в надежде на помощь. Моя орионская наследственность никак не сочеталась с проявлением подобной слабости, но мне было безразлично. Речь шла о том, чего я желал всей душой. Зная, что не смогу добиться этого самостоятельно, я начал молиться. Я пообещал, что открыто начну служить Истоку, если моя мечта осуществится. К своему изумлению, я скоро ощутил, как глубокий мир наполнил мое сердце. Я знал, что ответ на мою молитву придет.

Нас встретили на Фениксе более чем прохладно. Никто не хотел заботиться о тех, кто причинил такой ущерб Солнечной системе. Но я все равно был удивлен той быстроте, с которой было принято мое новое предложение. Я создал план изоляции уцелевшего народа Малдека от остального общества. Я предложил создать новую планету и сделать ее колонией этих наказанных судьбой людей. Я надеялся, что Свет и Тьма сольются в гармоничном единстве противоположностей.

Мой план был моментально принят. Все, что было нужно для выполнения моей миссии, было тут же доставлено. Нас бесцеремонно вытолкали в шею — боялись, что мы можем и передумать. С горсткой уцелевших после войны на Малдеке и моим верным другом Хароном мы пустились на поиски новых приключений.

Для колонизации новой планеты было выбрано самое подходящее время. Перед нами открылось множество возможностей. Космос был засорен одиночными обломками Малдека, кометами, изменившими свои орбиты, и прочим хламом. Вся Солнечная система вступила в пору перемен. Поскольку Планетарный Совет запретил нам высаживаться на любом астероиде, если на него предъявляют права другие, нам пришлось долго искать какую-нибудь совершенно необитаемую планетку.

Некоторое время мы вполне серьезно думали о высадке на одном из крупнейших планетоидов — Тритоне. Но затем отклонили эту мысль по нескольким причинам. Во-первых, нам нужна была планета с самостоятельной орбитой, а поскольку Тритон уже был спутником Нептуна, то никак не подходил нам. Во-вторых, мы не были уверены в том, что наше оборудование сможет управлять столь огромным космическим телом. Нам нужно было остановиться на чем-то более мелком и легком для освоения.

Наш корабль приблизился к “облаку Оорта” — к этому кольцу замерзших камней, носящихся по краю Солнечной системы. Необходимо было срочно принимать решение. Наши шансы на успех уменьшались с каждой секундой. Мы остановили свой выбор на очень странной “недвижимости”. Это было небольшое ледяное кометное ядро из “облака Оорта”. Мы использовали двигатель нашего огромного космического корабля, чтобы замедлить движение этого небесного тела и таким образом вывести его из магнитного поля Феникса. В какой-то страшный момент комета задрожала и закачалась, в космос полетели осколки. Удержится ли она?

Я выбрал этот момент, чтобы начать громко молиться: “О Боже! Пожалуйста, помоги нам!” Харон уставился на меня, словно опасался за мой рассудок. “И ты тоже молись, — приказал я. — Нам сейчас нужна помощь, как никогда! — И после этого продолжал: — Боже, я обещаю возвести храм в твою честь, если ты поможешь нам!” В отчаянии, я готов был решиться на что угодно.

Да, очевидно, до Бога дошли наши крики о помощи. Планета по-немногу начала входить в свою орбиту, словно младенец, делающий первые неуверенные шаги. Почва под нашим кораблем наконец перестала дрожать. Мы могли снова вздохнуть спокойно.

“Поздравляю весь экипаж! Мы сделали это! Добро пожаловать на планету Плутон!”

После минутной радости я быстро отрезвел. Наши трудности только начинались. Нам предстояло пройти через суровые испытания, где потребуется проявить весь свой ум и изобретательность. Несмотря на обещание, данное Богу, со строительством храма пришлось повременить.

Нашей первой задачей было создание базы. Каждый из нас должен был отдать все свои силы, чтобы мы выжили. Воинственные жители Малдека должны были пройти новое обучение и перепрограммирование. Лучшей терапией для них оказался тяжелый труд. Находясь на грани физического истощения, они не желали вступать ни в какие философские диспуты. Их все меньше и меньше волновал вопрос, служил ли ты Силам Тьмы или Силам Света на Малдеке. Мы вместе преодолевали кризис за кризисом. Испытания сплотили нас в одну команду, где враждебность сменилась дружбой. Моя мечта о создании новой цивилизации из того, что осталось от Малдека, стала реальностью.

Бог, казалось, понимал, почему мы не спешим со строительством храма. Я знал, что он верит в то, что я сдержу данное слово, так как у меня появилась привычка постоянно беседовать с ним. И, конечно же, сразу после того, как неотложные задачи по колонизации планеты были выполнены, я приступил к строительству храма. Я думал, что строю его только для того, чтобы выполнить обязательства, которые взял на себя, заключив сделку с Богом. Как мало я знал о том, какое значение он будет иметь для нашей юной цивилизации! Плутон превратился в нормальное общество в основном благодаря храму. Храм стал для нас божьим благословением.

Храм вырастал постепенно и естественно, словно прекрасный цветок. Он стал фокусом Света для всей планеты. Со стороны он казался прозрачной ледяной скульптурой. Семь концентрических кругов окружали центр, горящий ярким белым светом.

Прозрачные арки несли в себе отражения всех цветов радуги. Вначале человек проходил сквозь красный круг. Если он хорошо себя чувствовал в этих частотах, то мог войти в оранжевый круг. Затем шли по очереди желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Каждый из кругов излучал более высокие частоты, чем предыдущий. Шаг за шагом, круг за кругом, цвет за цветом сознание восходило во все высшие и высшие сферы совершенства. Негативизм уходил, и старые раны заживали.

Самые высокие частоты исходили от белого центра. Вначале лишь я, Кронос, мог входить в центр храма. Желая поделиться опытом, я решил уговорить Харона войти со мной в белый свет. В своем энтузиазме я не осознавал, что он не готов еще к этому на эмоциональном или энергетическом планах. Из преданности Харон заставил себя ступить в блистающий белый луч. Он задрожал всем телом и потерял сознание от невыносимой боли. Я подверг своего старого друга страшному испытанию, сам того не желая! Я все же вовремя успел вынести его оттуда. Потребовались годы восстановительной терапии, прежде чем здоровье полностью возвратилось к Харону.

Я понял, что прежде, чем человек сможет насладиться чудесными свойствами храма в полной мере, он должен пройти длительную подготовку. Никого нельзя заставлять идти туда против воли. Я никогда не забывал этот урок.

Вскоре большинство моих людей исцелилось настолько, что могло входить в самые высокие частоты белого света. Это прямое общение с Богом трудно описать. Даже такие слова, как “абсолютное блаженство”, “безграничная любовь” или “космическое сознание”, не отражают почти ничего. Все границы и чувство изолированности исчезают. Все вопросы и проблемы, принесенные в храм, исчезают и растворяются во всепоглощающем чувстве покоя и единства в Истоке. Покидая внутреннее святилище и поочередно проходя сквозь круги различных цветов, мы постепенно приспосабливаемся к более плотным частотам и испытаниям внешнего мира. Но покидая храм, мы обретаем более широкую перспективу и можем взглянуть на проблемы по-новому. У нас появляются более эффективные решения.

То время, которое мы проводим наедине с Истоком в центре храма, приносит пользу не только отдельному индивиду, но и всему обществу. Благодаря этому противоборствующие фракции Света и Тьмы объединились в одно гармоничное целое. Храм превратил непримиримых врагов в союзников. Несмотря ни на что, мы стали единым целым.

Заключение Лао-цзы

Я, Лао-цзы, являюсь истинным плодом ментальности Плутона. Когда я жил в Китае (в VI веке до Рождества Христова), я никогда не забывал о происхождении моей родной планеты. Мудрость, которую я приобрел благодаря опыту пребывания на Малдеке и Плутоне, помогла мне преодолеть серьезные препятствия моей инкарнации на Земле. Выходец из скромной крестьянской семьи, я смог стать ученым, философом и историком, пользующимся определенным влиянием при императорском дворе. С юных лет я осознал, что могу общаться непосредственно с Богом, как это делал в храме на Плутоне.

И хотя мои последователи не вполне понимали то, во что я верил, они попытались создать философию, основанную на моих теориях. Меня незаслуженно величают основателем даосизма. Люди сочинили обо мне фантастические истории, вложив свои мысли в мои уста, и превратили мои идеи в философию пассивного фатализма.

Я верил в то, что человек может найти Бога в себе, но это не бегство от мира, а более эффективный путь преодоления мирских проблем. Я уходил от конфликта, чтобы сосредоточиться на единении с Единым Истоком. Вскоре я смог решать проблемы творчески. Мои последователи ухватились только за ту часть моей философии, в которой говорилось о том, что иногда необходимо удаляться от мира. Они не поняли того, что высшее сознание может стать эффективным средством изменения мира.

В плутонском учении вхождение в Радужный Храм Духа и концентрация на мирном единении с Богом прекращает все ограниченные суждения. За всеми вещами можно найти блаженное Ничто. Это невозможно передать словами, так как всякая ментальная деятельность прекращается в точке единения. Тот, кто не пережил общения с высшим сознанием, считает все это пустыми словами. Тот, кто достиг единения, не может передать это другим. Но тот, кто узнал об этом экстатическом слиянии, обретает совершенно новый взгляд на все вещи мира. Таким образом, космическое сознание становится источником новых идей для повседневной жизни.

Мои поклонники возвеличили меня вместо того, чтобы следовать моему примеру. Я не могу обучить других тому, чему они должны научиться сами. Вот почему я решил уйти от развращенной жизни императорского двора. Ничего не взяв с собой и не оставив на память о себе ни строчки, я отправился в горы, чтобы меня никто больше не видел. Верный последователь плутонской философии, я мало думал о том, что произойдет после того, как я покину Землю. Я взирал на мир из безмятежной отдаленной точки и знал, что добро в конце концов победит.

Нужно дать возможность развиваться всем сторонам целого, не поддаваясь соблазну делать скоропалительные выводы. Свет и Тьма, добро и зло, мужчина и женщина —лишь части единого целого. Никто и ничто не может быть неправильным, так как любой индивидуальный путь в конечном счете ведет к пониманию этой цельности. Вот почему бессмысленны моральные суждения. Эту плутонскую философию я, Лао-цзы, пытался выразить на Земле.

Целая семья планет многому научилась на примере Малдека. Его разрушение все же дало некоторые положительные результаты. Во-первых, непосредственные участники трагедии полностью изменились. Они стали мирными воинами — самыми надежными защитниками мира. К примеру. Владычица Афина превратилась в древнегреческую богиню мудрости. Она советовала греческим героям использовать ум, а не мускулы при встрече с опасностью. Многие другие жители Малдека инкарнировались на Земле как страстные пацифисты. Есть решительные женщины с организаторскими способностями и совершенно далекие от домашних интересов. Их влечет Земля, и они устремляются сюда, чтобы превратить эту планету в более подходящее место для жизни. В глубинах подсознания они хранят память о Малдеке. Они никогда больше не повторят своих ошибок.

Во-вторых, мы поняли, что битва между Светом и Тьмой никогда не должна заходить столь далеко. Стало ясно, что Солнечная система больше не перенесет катастроф, подобных этой. С тех пор Планетарный Совет зорко следил за техническим развитием, которое может привести к подобным разрушениям. Например, Совет осторожно направляет землян в их использовании ядерного оружия. Люди Земли могут очистить поверхность планеты от любых форм жизни, если они того так желают, но Планетарный Совет никогда не допустит того, чтобы сама Мать-Земля была разрушена.

Многие силы, находящиеся как внутри Солнечной системы, так и за ее пределами, ищут возможности разъединить и ослабить нас. Но только нам решать, сможем ли мы преодолеть все разногласия и объединиться в единую семью планет. Земля, как и Плутон, — одна из прекрасных жемчужин, нанизанных на ожерелье Солнца.

Все планеты совершенны сами по себе, но они станут еще более сильными, когда объединятся в одно сияющее кольцо. Мы — семья планет, которые могут существовать лишь вместе. В противном случае нас разнесет в разные стороны — к самым отдаленным звездам. Однажды мы узнаем о своем единстве с Истоком и возвратимся в Свет. А до того дня помните об опыте Плутона. Да осветит он вашу дорогу домой!

Сказки Марса

Введение

Летом 1991 года во время медитации меня пригласили на собрание группы двенадцати великих Вознесенных Учителей, представлявших на Планетарном Совете планеты Солнечной системы. Мне предложили изобразить портреты членов Совета и приступить к распространению информации о них. Так начался четырехмесячный период прямого контакта и интенсивного общения с этими замечательными небесными сущностями. Во время утренней медитации они соединяли свои энергетические поля с моим. Зрительные ощущения превращались в портретные зарисовки, а мысленные формы обретали вид записанных посланий. Таким образом я получила двенадцать портретов и огромное количество информации о цеди и функциях Планетарного Совета.

Совет отвечает за полную реализацию Божественного Космического Плана по наполнению Светом этой части вселенной. Они работают во имя гармоничного восхождения всей Солнечной системы к высшему сознанию. Они способствуют тому, чтобы человеческое сознание на Земле пришло к глобальному осознанию возможности превращения планеты Земля в равноправного партнера в семье планет Солнечной системы. Эти очень высокоразвитые сущности обладают способностью мгновенного выхода во все измерения бытия. Для того чтобы стать членом руководящего Совета, каждому из них пришлось глубоко изучить вибрации всех планет. Имена многих из них до сих пор хранит человеческая история и мифология.

Поскольку каждый из них считает своим священным долгом отдавать все свое индивидуальное мастерство и специальные знания общему делу, процесс демократического принятия решений на Совете происходит довольно бурно. В такие моменты представитель высшего Христового Совета, Соларис Кумара, который никогда не воплощался ни на одной из планет, призывает собравшихся умерить свой пыл и вносить предложения, основываясь на большей объективности суждений. Когда, наконец, решение принято, все разногласия снимаются и Совет действует как единый организм.

В мае 1993 года я вернулась домой после тура лекционных выступлений и тут же получила следующее задание. Мои наставники возвестили, что мне предстоит получение знаний от Планетарного Совета по истории Солнечной системы. Представители каждой из планет поведают мне историю эволюции своей планеты, ее связей с Землей и расскажут о нашем совместном предназначении. Утром следующего дня в моей медитации возник Юпитер и перебросил меня на планету Юпитер. В серии передачи “Сказок планет” юпитериане стали первыми. Следующим стал Учитель Крез, представитель планеты Марс в Планетарном Совете, поведавший мне “Сказки Марса”.

Марсианские “сказки” открываются историей Сулеймана. Сулейман, которого европейцы назвали “Великолепным”, а турецкий народ окрестил “Законодателем”, был султаном Османской турецкой империи с 1520 по 1566 год. Как гласит предание, немалую роль в этой короткой марсианской истории сыграли Учитель Крез, представляющий Марс в Планетарном Совете, и Учитель Эль Мория, Вознесенный Учитель Первого Луча Воли и Силы. Когда я только начинала получать материал посредством ченнелинга, то полагала, что у меня нет никаких личных связей с Красной Планетой Войны. Но по мере того, как передо мной разворачивались этапы истории Марса, я узнавала обратное. Хотя сама я не была воином, я участвовала во многих незабываемых волнующих путешествиях с воинами. Я любила их и дружила с ними. Пройдя вместе сквозь тяжелые испытания, я научилась глубоко ценить их умение брать на себя ответственность, принимать решения и стремительно действовать в кризисных ситуациях.

Луч воина — луч страстный и огненный. Воины живут в глубокой эмоциональной энергии. В этом их сила и слабость. Чтобы достичь высот совершенства на этом луче, воин должен научиться умерять свои пылкие эмоции терпением и состраданием к тем, кто не так сообразителен и расторопен. Он должен найти золотую середину между неистовством и кротостью, между импульсивностью и умением ждать, между действием и бездействием.

Обагрившие меч кровью тоже вносят свой вклад в эволюцию Земли. Они тоже служат великому Космическому Плану. Они воюют, сражаются и бьются насмерть, уничтожая, разрушая и оскверняя людей, землю и самих себя, и так будет продолжаться до тех пор, пока они не поймут, что должен быть лучший путь. Они неизбежно превратятся в мирных воинов. Они эволюционируют от применения насилия в качестве метода решения проблем к непоколебимой приверженности миру. Ничто не заставит их свернуть на прежний путь разрушения.

Возможно, “Сказки Марса” помогут вам оценить положительные качества, которыми воинский луч наделил вас и ваших близких. Может быть, они пробудят в вашей памяти давно забытые воспоминания о совершенных вами подвигах в древних битвах между Светом и Тьмой.

Селест Корсолм

Рассказ Сулеймана

Приветствую вас. Я Сулейман, некогда заслуживший титул “Великолепный”. Мне поручили начать изложение “Сказок Марса”. Я, как и многие другие марсианские воины, направляю свою энергию на Ближний Восток, где битва между добром и злом. Светом и Тьмой ведется особенно яростно. В этот адский котел стягиваются воины из противоположных лагерей. Мы сходимся, чтобы доказать наше превосходство на основе глубокого жизненного опыта. Другие вибрации разогнаны. Они стремительно уносятся в более “мягкую” среду обитания. Те, кто расцвел на Ближнем Востоке, — это воины огня, которые в большой мере заряжены марсианской энергией.

Моя страна, современная Турция, всегда была местом смешения народов и религий. Благодаря своему географическому положению — северо-восточное побережье Средиземноморья — она стала естественным мостом между Западом и Востоком. Основной сухопутный маршрут из Европы на Дальний Восток проходил через Турцию. На востоке Турция граничит с Ираном и Сирией. Когда мой великий дед Мехмед II захватил Константинополь в 1452 году, турки получили в наследство впавшую в застой культуру византийского христианства. Преемники Мехмеда II продолжили расширение территории империи, завоевав Грецию и Венгерское королевство, и даже угрожали Венецианской державе в Италии. Во время правления Мехмеда II христиан не принуждали принимать ислам. Они по-прежнему имели право служить и обладали гражданскими правами. Во времена моего царствования я вошел в союз с французами против габсбургского императора Карла V и английского короля Генриха VIII. Я жаловал французам особые торговые и дорожные привилегии. Эти христианские европейские влияния ощутимы в Турции по сей день. Времена моего правления отличались веротерпимостъю по отношению ко всем религиям. Иудеи, католики, православные и т. д. жили свободно, не опасаясь гонений.

Я рос в атмосфере причудливого смешения восточной и западной культур. Греческие и европейские купцы, ученые, дипломаты и воины общались с индийскими, тибетскими и китайскими. На полках наших обширных библиотек хранились древние фолианты, в которых была собрана мудрость Атлантиды и Древнего Египта. В тесном контакте пребывали различные философские и религиозные воззрения. Царила свобода мысли и совести. Хотя мы гордились своим прекрасным древним родом, это не делало из нас фанатиков, нетерпимых варваров, какими мы представлены в ваших западных учебниках истории.

Селим I (1512—1520), мой отец, удвоил размер территории Османской империи, покончив в 1517 году со столетним правлением династии Мамлюков. Таким образом, Османская империя поглотила все святые территории и превратила турецкого султана в главного правителя исламского мира. Доминирующее значение приобрели исламские обычаи, верования и организации, хотя влияние других религий не было совершенно уничтожено.

Суфизм, мистическое направление в исламе, был второй линией моего духовного наследия. Мой дед Баязид II (1481—1512) на закате своих дней стал суфием-миролюбцем. Янычары, могущественная военная организация, возглавлявшая завоевательные походы Османской империи, свергли Баязида, посадив на трон его более воинственного сына Селима I, моего отца. Сефевиды* в Иране остались единственными на всем Ближнем Востоке, кого не завоевала Османская империя.

• Сефевиды (1502—1736) — династия правителей государства на Ближнем Востоке, в которое входили Иран, Азербайджан, часть Армении, большая часть территории современного Афганистана, временами Ирак. —Прим. перев.

Они сохранили значительное влияние. Как и мой дед, в последние годы жизни я тоже стал идеалистом и мистиком.

Единственного среди многих сыновей султана, меня с самого раннего детства сурово обучали всем премудростям управления империей. На престол восходил только тот, кто был достоин права стать следующим верховным правителем. Я состязался не только в уровне владения боевыми искусствами, но также по части наук и изящных искусств. От меня требовалось равное умение владеть пером при сочинении поэм и мечом при ведении боя. Я рос в атмосфере величайшего соперничества среди праздной роскоши и жестоких интриг турецкого двора. Я унаследовал от отца неукротимую волю, которая давала мне внутреннюю силу преодолевать все препятствия и невзгоды. Вскоре я научился держать совет только с самим собой и никому не верить.

К моему великому счастью, моя мать была не только красива, но умна и талантлива. Она выдерживала интриги гарема, уходя в мир поэзии, музыки и танцев. Ее глубокая любовь к прекрасному обогатила мое детское сознание и служила отрадой на протяжении всей моей бурной жизни. Она приучала меня отвращать гнев нежными речами и с женской тонкостью избегать агрессии. Я стал необычным сочетанием женского и мужского начал. Я мог проливать слезы над прекрасной поэмой и тут же в припадке неконтролируемой ярости пытаться убить обидчика, который был старше и крупнее меня. Как султана, меня можно было мягко убедить, но принудить — никогда. Таков был мой характер, выкованный в горниле турецкого двора шестнадцатого века.

От матери я унаследовал большую любовь к женщинам. Как у любого турецкого султана, у меня было много наложниц. В отличие от моих предков, я влюбился в славянскую невольницу — девушку по имени Роксолана. Вопреки яростному противодействию двора, я сделал ее своей женой и любил до конца жизни. Невзирая на гнусную клевету вокруг ее имени, отравлявшую атмосферу дворца, наша любовь продолжалась долгие годы. Пусть говорят, что она не красива, но для меня она была воплощением женственности, мудрости, сострадания и любви. Она родила третьего из четверых моих сыновей. Именно ее сын стал моим наследником, когда умер мой старший сын, а второго казнили за вероломство. В ней была вся моя жизнь. Когда она умерла, вместе с ней ушла моя радость. В стихах, которые до сих пор хранятся на моей родине, я пытался передать свою скорбь. Они одни остались мне в утешение.

Мне понадобился весь мой ум и способности, чтобы пережить юные годы и стать очередным султаном. Со всех сторон окружали враги. Когда мой отец, Селим, в конце концов принял решение сделать своим наследником меня, он казнил всех своих братьев, семерых их сыновей и четырех из пяти своих собственных сыновей, чтобы в живых остался только один наследник престола. Так я, Сулейман II, унаследовал богатство и власть, невиданные ни до того, ни после.

У меня было одно преимущество перед всеми остальными людьми — у меня был учитель и наставник. Когда, будучи еще совсем юным, я с ним впервые встретился, он представился мне как Ашанти. Он заинтересовался мной еще в то время, когда я был совсем ребенком. Пока я рос, он издали за мной наблюдал. Время от времени во время своих редких визитов он произносил несколько слов, которые меня подбадривали. Только через долгие годы я узнал его настоящее имя. Это был Акбар Великий, император из династии Великих Моголов в Индии (1542—1605), путешествовавший инкогнито. Много позже я наконец узнал его духовное имя — Эль Мория.