Vol 4. Победителей не судят 8 страница

- Да ясно, не впервой. – Отмахнулась Танька. – Идите уже.

- А твой стажёр потянет путь до Лямбды?

- Потянет, куда он денется. Он у меня тренированный и дрессированный. Доползёт как-нибудь.

Эти слова из уст Таньки звучали почти как похвала. Я был рад.

- Ладно, в путь, красотка! – воскликнул Антон, только появившись в кухне. – Место отправления – третий этаж нашего жилого комплекса.

- Спятил, Кротов? Устав читал вообще? Переход между мирами с любого возвышения запрещён и исключений нет! Это грубейшее нарушение техники безопасности!

- Хорошо. – Согласился Антон. – Тогда не подбросишь нас до Южной Америки? Там единственное место, где можно без возвышения попасть в обитаемый район Лямбды. Изо всех других мест, насколько мне известно, можно перейти только в сугроб по самую шею, в котором фиг тебя кто когда найдёт. А ваши правила не менялись уже триста тысяч лет, хотя мы неоднократно писали ходатайства с приложением исследовательских работ. Так что у нас три варианта: либо мотаем в Южную Америку, либо весело ныряем в сугроб, либо немножко нарушаем стоеросовые правила.

Форелина в ответ на столь пылкую речь махнула рукой и величественно проследовала за нами на третий этаж.

- Дуй за нами. – Сказал мне Антон и, прежде чем я понял, что он имел в виду, они с Форой перестали существовать для этого мира в человеческой форме. От неожиданности я растерялся, разволновался и последовать за ними смог не сразу. Однако когда головная боль застлала мне глаза, в этой тьме я разглядел два крошечных тёмно-красных огонька и последовал за ними. Прежде мне никогда не приходилось так долго пребывать в состоянии перехода. Голова болела и кружилась просто немыслимо, а остального тела просто не существовало. Такое мне было знакомо, но в этой тьме всё, даже привычные чувства казалось пугающим и враждебным. Очнувшись на жёстком свалявшемся половичке в луже собственной рвоты, я, несмотря на общую слабость и прескверное самочувствие, чувствовал себя счастливцем, только что избежавшим страшной смерти. Антон и Фора стояли рядом и смотрели на меня сверху вниз. Они, похоже, давно уже забыли, как сами поначалу ходили между мирами словно под мухой, цепляясь за стены и неуклюже вываливаясь в дверные проёмы.

Я встал, отряхнулся и откашлялся, пытаясь вернуть себе хотя бы чувство собственного достоинства.

- Если что, там есть ванная комната. – Подсказал Антон, указывая куда-то пальцем. У меня в глазах до сих пор плыли и плясали чёрные пятна, но я кивнул и нетвёрдым шагом отправился в указанную сторону, с трудом переставляя ватные ноги. Через некоторое время я упёрся в деревянную дверь, налёг на неё всем телом, на ощупь отыскал прохладную латунную ручку и ввалился внутрь.

- Только поскорее! – крикнул Антон. – Время поджимает!

Я что-то промычал в ответ, умылся в жёлтой потрескавшейся раковине и взглянул на своё отражение в осколке мутного зеркала на стене. Заметив под носом размазанное кровавое пятно, я умылся ещё раз и почувствовал себя гораздо лучше. Из крана текла какая-то синеватая жидкость. Облизнув губы, я почувствовал кисло-горький привкус. На воду это ничуть не смахивало.

- Жвачку? – любезно предложил Антон, когда я вновь появился в комнате.

- Спасибо. Что, получилось? Мы на месте?

- Получилось, получилось. Ты молодец, я, честно говоря, сомневался, что ты смогёшь.

- Наш молодец загадил пол. – Иронично хмыкнула Форелина. Я взглянул на лужу, которая неторопливо растекалась по полу и впитывалась в ковёр.

- Что-то не припомню, чтобы я это ел. – Задумчиво произнёс я.

- И капусту плохо пережёвываешь. – Добавил Антон. – Пустяки, дело житейское. Ладно, хватит трепаться, айда, нас ждёт наш драгоценный мальчик.

- А можно чуть конкретнее? – требовательно спросила Фора. – Кого мы ищем, зачем он нам нужен и какой у вас план, если он у вас вообще есть?

- Всё по дороге расскажу. Тут на лифте ехать часа четыре.

Мы вышли из комнаты, которая напоминала клоповник в дешёвой гостинице занюханного городишки. Коридор, скупо освещённый болтавшимися на голых проводах лампочками, застланный ковровой дорожкой, буквально втоптанной в паркет и стенами, покрытыми выцветшими обоями, искаляканными вульгарными надписями, был не лучше. Мы добрались до кабины лифта, который, дребезжа и повизгивая, медленно пополз вверх.

- Ты серьёзно насчёт четырёх часов? – спросил я.

- Не. Но ехать всё равно долго. Ладно, слушайте. Сейчас мы ищем до «здрасьте» кое-какого мальчика с кое-какой феноменальной способностью. Когда найдём, стараемся по возможности изолировать его от общества, которое весьма страдает от общения с ним. Как найти пацана, я думаю, нам кое-кто наверху обязательно подскажет. Вот и все дела.

- Я ничего не поняла. – Строго сказал Форелина. – Какого такого мальчика, с какой такой способностью? Что значит «изолируем» и кто такие эти «кое-кто наверху»?

- Фора, ты меня режешь без ножа! – воскликнул Антон. – Зачем тебе эти подробности?

- Колись, Кротов. Я тебе доверять не обязана. Как мы за два часа отыщем человека в громадном мегаполисе?

- Во-первых, мы не в Загсе, детка, так что хватит меня кликать пофамильно. У меня есть красивое русское имя. Во-вторых, не боись. Ни во что ужасное мы тебя не втянем. Если бы это было опасно, я бы не взял с собой ни тебя, ни Олега. Про мальчика, так и быть, расскажу.

Кабина резко остановилась и несколько секунд колыхалась над пропастью шахты, словно испытывая наши нервы, затем двери нехотя раскрылись и мы вышли в коридор уже намного приличней первого.

- В общем, наш мальчик – джинн. – Как бы невзначай обронил Антон.

- То есть как это джинн? Который в бутылке живёт?

- Вот ты, Фора, такая большая девочка, а веришь в дурацкие сказки! Не живёт он в бутылке. Но вот желания исполняет. Как – не ко мне вопрос.

- Вот это здорово! – вырвалось у меня.

- Но-но, дорогой мой. – Строго сказал Антон и погрозил мне пальцем. – Даже не думай. От исполнения тех желаний никому ещё хорошее не стало. Скорее, наоборот. Вот поэтому и надо его изолировать. Как – тоже не ко мне вопрос, я пока не придумал. Но придумаю. Айда за мной.

Передвигались мы почти бегом. Обои в цветочек сливались в размытые потоки красок. Преодолев пару поворотов, мы вышли за широкие стеклянные двери и оказались в громадном застеклённом павильоне. Снаружи, за стеклом, была ночь и бушевала снежная буря. Похоже, насчёт ледникового периода Миша не шутил. Внутри было светло, тепло и многолюдно. В центре павильона вдаль простиралась широкая дорога, выложенная каким-то камнем. Тут и там размещались круглые фонтаны и цветники. На небольших зданиях, выстроившихся вдоль дороги, переливались всяческие неоновые вывески на разных языках. Под высоким потолком торопливо сновали битком набитые фуникулёры, совсем как метро наоборот.

- Дамы и господа, добро пожаловать в «Центр плаза Питер-Москва»! – воскликнул Антон, раскинув руки, словно преподнося нам всё это великолепие. – Перед вами центральная пешеходная магистраль, соединяющая две столицы нашей необъятной родины!

От такого размаха у меня перехватило дух.

- Он что, прям на несколько сотен километров?

- Ну, да. А у местного населения после глобального обморожения всей планеты другого выхода особо не было. Да и дел других, в общем, тоже. На самом деле, мирок весьма гадостный, но да ладно, будем действовать. Олежа, твоё ответственное партийное поручение заключается в следующем: иди воон в ту кафешку под жёлтой вывеской, найди там девку по имени Стилет. Она из «Кондора», то есть нам, вообще-то не друг. Она тоже занимается поисками нашего мальчика и притом довольно давно. Специалист она классный, ничего не скажешь, так что должна была уже что-то вкусное нарыть.

- А с какой стати она со мной будет откровенничать, раз уж мы не друзья?

- Вот и подружись. Обаяй. Мне кажется, всё должно получиться. Если я знаю Стилет, то сейчас она как раз в настроении поболтать. Мы с Форой метнёмся в наш филиал и посмотрим, что там накопали наши. Встречаемся там не позже чем через двадцать минут. Запоминай: филиал называется «East OK». Запомнил? На нём большими красивыми буквами написано.

- Попробую найти…

- Всё. Удачи.

Антоша ухватил Форелину под руку, и они рысцой побежали к «остановке фуникулёра». Я поглядел им вслед и двинулся к местному питейному заведению, на вывеске которого скучными ровными печатными буквами было написано «Легенда».

Внутри бар оказался ничуть не менее заурядным, чем вывеска. В его сумрачной глубине ютились кроваво-красные мягкие диваны и столики со столешницами такого же агрессивного цвета на металлических опорах, привинченных к полу. На стенах висели безвкусные фото с заурядными пейзажами, под потолком вился искусственный вьюн. Стойка бара находилась прямо у входа, растянувшись вдоль стены справа. За той самой стойкой сидел, похоже, единственный посетитель, вернее, посетительница. Я облегчённо вздохнул: ну, хотя бы не придётся устанавливать личность Стилет среди пёстрой толпы. По внешнему виду, эта девушка весьма подходила под описание сотрудника конкурирующей фирмы: кроссовки, бежевые кожаные штаны и толстая куртка того же цвета и материала. Спортивная фигура, каштановые волосы, немного не доходящие до плеч, небрежными прядями обрамляющие лицо, покрытое едва заметными веснушками; чуть вздёрнутый носик и карие глаза, в которых читалась глубокая задумчивость, усталость и немного хмеля. Я присел рядом. Впрочем, барная стойка была не слишком длинной, поэтому я бы всё равно оказался рядом, где бы ни присел. В данном случае это было весьма кстати.

- Чего изволите мсье? – обратился ко мне бармен, в котором я угадал француза: зализанные короткие волосы, сверкающие бриолином, холёные тонкие усики и сладкая улыбочка. Честно говоря, французов я недолюбливал, сам не знаю, почему, поэтому неприязненно рассматривал бармена, совершенно забыв о том, что он задал какой-то вопрос.

- Что мсье изволит выпивать? – повторился бармен.

В вопросах выпивки я не был большим специалистом, поэтому простецкий вопрос запросто поставил меня в тупик. Пиво? Слишком вульгарно. Шампанское? Вроде, повода нет. Водка? Ну уж нет, хватит с меня и одного триумфального выхода на свет содержимого моего желудка.

- Виски со льдом, приятель. – Брякнул я. Уж и не помню, в каком бульварном чтиве я подцепил эту фразочку.

- Какой изволите лёд?

Я был уверен, что проклятый француз надо мной издевается.

- Сухой. Полстакана.

Бармен, ни слова не сказав, отвернулся к полке с напитками и обиженно зазвенел стаканами.

- Мсье полон сарказма, однако. – Произнесла дама рядом со мной. Я не без опаски подумал, что попал в французский квартал, но, взглянув на девушку, сразу понял, что она, слава богу, точно не принадлежит к сей картавой нации.

- Сам виноват, нечего идиотские вопросы задавать.

Бармен сделал вид, что не слышал моих слов, только агрессивней зазвенел стаканами.

- Почему же идиотские? Откуда бедняге знать, какой из сортов льда ты предпочитаешь в данное время суток.

По её лицу невозможно было угадать, шутит она или говорит серьёзно. Я на всякий случай улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Ну, уже что-то.

- Меня зовут Олег.

- Стилет.

Я внутренне торжествовал, слегка пожимая её небрежно протянутую руку. Теперь осталось вытянуть из красотки нужную мне информацию. Как это сделать, я пока не представлял. Но не всё же сразу!

- А это имя или позывной?

- Ишь ты, хитровыдолбанный какой! Считай, и то и другое. А тебя как кличут?

Я задумался: а ведь действительно, клички у меня в Истоке так и не появилось. Так все Олегом и звали. Дело времени, наверное.

- Да так и кличут…

Поскольку снова повисла пауза, мне пришлось лихорадочно выдумывать новую тему для беседы. Я подошёл к этому без лишней оригинальности:

- Ну… как дела?

- Паршиво, дружок. Как-то вот совсем паршиво.

- Что так?

- Ну, взять вот хотя бы это: есть настроение выпить, а не с кем.

- Могу предложить свою кандидатуру. Я – суперсобутыльник плюс!

Стилет иронично усмехнулась.

- Что, виски с сухим льдом? Нет, это уж слишком для меня.

- А ты что предпочитаешь в это время суток?

- Эй, любезнейший!

Бармен повернулся к девушке с той же улыбочкой, что давеча ко мне.

- Чего изволите?

- Водки нам. Можно без льда.

- Водки не держим. – Улыбнулся бармен. – Не пользуется спросом.

- Сделай, родный. – Сладко попросила Стилет. Бармен с улыбкой до ушей удалился в каморку за баром.

- А чего это у них водка спросом не пользуется? Трезвенники что ль?

- У них с водой напряги. Из крана питьевая просто так не течёт, а стоит дороже той самой водки. Утром с похмелья ой как плохо без воды бывает, знаешь ли. Вот тебе и радикальный способ борьбы с пьянством.

Я усмехнулся.

- А тебя это, похоже, ничуть не напрягает, да?

- А с какого рожна это должно меня напрягать? Я отсюда сваливаю через четверть часа. В нормальный мир с нормальными условиями жизни. Относительно нормальными, конечно.

Я крайне реалистично изобразил удивление.

- Сваливаешь в другой мир?

Стилет посмотрела на меня так, что я испугался: кранты, похоже, только завязавшемуся знакомству.

- Ой, ну только не надо вот этого, парниша. Пришёл сюда, такой красивый, не в зуб ногой о здешней жизни вообще, спрашиваешь про «них»… Ну кого ты будешь обманывать?

Она устало улыбнулась и похлопала ресницами. Мне ничего не оставалось, как глупо улыбнуться в ответ.

- Извини.

- Проехали. Откуда, стало быть, сам-то будешь, хлопец?

- Изначально – не помню, а так – на Сигме проживаю.

- А работаешь…

Я замялся.

- Что, из «Баланса» что ли? – насторожилась Стилет.

- Исток. – Признался я. Она вздохнула с видимым облегчением. Нарисовался бармен с ополовиненной бутылкой без этикетки и поставил её перед нами вкупе с двумя низкими стопками и блюдцем с ломтиками лимона.

- Мерси, моншер. – Проворковала Стилет. Сияющий француз поклонился и вернулся к своей посуде.

Разливание прозрачной мерзости я взял на себя. В этом деле мне, как новичку, помогла удача и получилось как будто даже неплохо.

- А сама откуда?

- Кондор. Истребители всякой твари. – Стилет подняла рюмку. – Ну, стало быть, за знакомство.

Мы чокнулись и выпили. Адская дрянь задорно ворвалась в мой желудок, обжигая всё на своём пути. Во рту стоял гадостный привкус, будто я жевал медицинские тампоны. С трудом скрывая, как мне плохо, я вместе с коркой слопал ломтик лимона. Вроде полегчало. Мерзавец бармен смотрел на меня с издевательской усмешкой. Стилет, вроде, ничего не заметила.

- А почему вы и мы работаем не вместе? – полюбопытствовал я. Стилет усмехнулась.

- Слушай, дружок, я же просила по-хорошему: не надо со мной играть в тупые игры. Тем более, если не умеешь. Если хочешь продолжать в том же духе, то катись-ка лучше отсюда ко всем чертям.

- Я… нет, мне действительно интересно! Правда! Почему мы занимаемся одним и тем же делом, ну, почти одним и тем же, но при этом даже не сотрудничаем?

Стилет смерила меня оценивающим взглядом и разлила ещё по одной. Все мои иллюзии о том, что я разливаю водку почти неплохо, рассыпались в прах.

- Вздрогнем.

Пришлось снова выпить. Я с облегчением обнаружил, что в бутылке осталось совсем чуть-чуть.

- Ты ведь там новенький? – спросила Стилет, чуть помолчав. Я кивнул. – Так хоть бы спросил у своих про ваш устав. Исток – это контора бескорыстных добродетелей. Белые и пушистые мальчики и девочки помогают всем, кто только под руку попадётся, плату берут чисто символическую, существуют якобы за счёт непонятно какого бюджета.

- Ну, вроде того. – Сказал я, поскольку Стилет умолкла, вращая на стойке пустую стопку.

- Вроде того. – Эхом откликнулась она. – Допустим. Мне вот, например, всё это кажется подозрительным, а тебе нет? Какого это вообще быть белым и пушистым?

- Ну, а вы чем занимаетесь? – спросил я, чтобы не отвечать на вопрос, на который у меня не было ответа.

- Убиваем убийц. Эдакие праведные душегубы, знаешь ли. – Стилет невесело улыбнулась. – Уж прости за тавтологию.

- И тебе кажется, что это правильно? В смысле, правильнее того, что делаем мы?

- Ничего мне не кажется. Просто я не верю в непогрешимость. Исток позиционирует себя как агентство по решению человеческих проблем, с чем бы они ни были связаны. У вашей организации нет ни одной тёмной стороны. Как по мне, так эта идиллия попахивает изрядным говнецом. Так просто не бывает. Мы, как ты заметил, делаем почти то же самое дело, но у нас есть гнильца: мы убийцы, о нас мало кто знает, мы не висим на бюджетном балансе, а свою монету заколачиваем грабежом. Обчищаем тех, кого грохнули. Всяческие монстры, нечисть, мутанты и прочая дрянь, которую плодит эта обезумевшая реальность, нас не больно-то интересует. Потому что взять с них нечего. Так что у нас ещё, к тому же, корыстный интерес. Может, вреда мы никому и не приносим, но, чёрт возьми, гореть нам всем в аду.

- Давно ты в этом деле?

- Лет семь.

Я прикинул в уме, сколько лет было этой девчонке, когда она попала в «Кондор». Стилет, бросив на меня лукавый взгляд, усмехнулась.

- Да-да, по малолетству попала. Давай прикончим эту крошку.

Она разлила, и я в третий раз опрокинул в себя столь непопулярный в этом мире напиток.

- Ладно, хватит трепаться, пижон. Хочешь, чтобы я рассказала тебе про волшебного мальчика?

Я обомлел.

- Чёрт возьми, Холмс, как?

Стилет беззвучно хихикнула.

- Вы здесь всего на два часа, а сидишь и треплешься со мной за всякую ерунду. Случайно ты бы в эту дыру никак не забрёл, потому что там, напротив, и заведение поприличнее, и кофе в меню есть. А ещё вчера мне якобы случайно позвонил ваш Антоша и, опять же, якобы за просто так спрашивал, что я поделываю. Так что я тут давненько вас поджидаю, хотя надеялась, что этот унылый фекалий явится самолично. Ну… ты тоже ничего.

- В смысле, тоже унылый фекалий?

Стилет рассмеялась. Я тоже не смог не улыбнуться.

- Ладно, слушай, красавчик: ваш паренёк в Петрозаводске. Это чуть дальше Питера, если что. Минут за десять на подземке долетите, если выбьете себе спецвагон. Петрозаводск сейчас что-то вроде дерьмовой гостиницы с клопами в матрасах, так вот там ваш джин и прячется. Имей в виду, на него нацелилось местное быдло. Да и наши тоже имеют его в виду… В общем, поспешайте, хлопцы.

Она отвернулась, упёршись взглядом в стойку перед собой. В её чуть покрасневших глазах я снова заметил тоску и смертельную усталость, хотя губы её задорно улыбались.

- Стилет… - Начал я, но эта кличка неуклюже резанула мой собственный слух. – А как тебя зовут на самом деле?

- Твоё какое, к чёрту, дело? – спросила она, не меняя ни позы, ни выражения лица. – Узнал, что хотел – так и отчаливай.

- Не моё. Просто очень хотел узнать.

- От любопытства птичка сдохла. Перетопчешься.

- Ладно. Скажи хоть, почему ты мне это всё рассказала?

- Слушай…

- Нет, сама сейчас слушай! – я выждал пару секунд и продолжил нормальным тоном. – Я очень тебе благодарен за информацию, но… не за просто же так я эту гадость хлебал! Дай хоть послушать бредни пьяной женщины.

На всякий случай я скуксил жалостливую физиономию. На Таньку, по крайней мере, это часто действовало. Стилет улыбнулась, обнажив красивые зубы цвета ряженки.

- Ух ты, какая обояшка! Ладно, слушай. – Она взглянула на часы, затем вздохнула и спросила у бармена сигарету. Тот подоспел с уже горящей зажигалкой.

- Устал я, дружок. – Сказала она, глубоко затянувшись. – До смерти устал. Слушаться контору, делать, что тебе велят, устала плевать на свои принципы и на саму себя. Вот хотя бы этот парнишка… из-за него умерло больше двадцати человек. Он однозначно наш клиент. Я его нашла, я к нему подобралась, я с ним поговорила, я убедилась, что он действительно приносит вред, хотя и не хочет этого. Я пыталась выполнить заказ… но ему восемь. Восемь долбаных лет! Он до смерти напуган и абсолютно ни черта не понимает, что с ним происходит. А эти мёртвые люди… их убили их же собственные глупые желания. Я его убить не смогла. Ради чего? Ради Кондора? Да шёл бы он в жопу, этот Кондор! Не хочу.

Она замолчала. Я не знал, что сказать. Очередная фальшь с моей стороны могла привести к очень печальному финалу. Но всё же я спросил:

- И что ты собираешься делать?

Она не раздумывала ни минуты.

- Пойду на Омегу или, может, на Фиту…

- А что там?

- Не знаю… новая жизнь. Без этого всего дерьма.

- А каким образом?

- Да ну тебя. Совсем зелёный что ли? Почему, думаешь, мы должны убраться из этого мира через два часа?

- Никаких вариантов.

- Эх ты… Да потому что через два часа этот мир начнёт впитывать тебя в себя. Ты станешь его естественной частью, вольёшься в него и будешь жить как ни в чём ни бывало. Даже все твои воспоминания поменяются на новые, и никогда уже ты не вспомнишь, что с тобой было и чем ты занимался. Просто… будешь жить нормальной жизнью. Разве это плохо?

- Не знаю…

Мы погрузились в раздумья, каждый о своём, но долго это не продолжалось – нас поджимало время.

- Баш на баш. – Неожиданно предложила Стилет. – Я рассказала тебе, где искать вашего парнишку, а ты теперь расскажи, что у вас там в той башне?

Я был немало удивлён таким вопросом.

- Ну… я так понял, там что-то вроде учебного центра… Комната, где мы собираемся на ковре у нашего начальства…

- Это понятно, - отмахнулась Стилет, - а ещё что? Зачем она построена?

Я пожал плечами.

- Чёрт его знает. Мне казалось, что только для этого. Там толком больше ничего и нет…

- Брось! Эта башня существует всего в трёх мирах и четырёх измерениях, а вокруг неё на двадцать с лихом километров зона отчуждения, где даже муравьи не живут! И ты мне говоришь, что просто тренировочный центр! Не слишком ли круто?

- Я правда не знаю. Честно.

- Так узнай. Не бывает идеальных людей, не бывает идеальных организаций. Поинтересуйся, уж будь любезен. Ради самого себя, потому что мы уж навряд ли когда ещё свидимся.

- Ладно… - Растерянно пообещал я. – Попробую...

- Давай. Удачи.

Она отвернулась, ясно дав понять, что беседа закончена, но я всё равно сказал:

- Иди лучше к нам в Исток. И про башню сама узнаешь, и пацанов восьмилетних мочить не придётся. А там, на Омеге, вдруг станешь секретуткой у жирного босса и даже не вспомнишь, кто ты на самом деле.

Стилет повела плечами, но ничего не сказала. Я ушёл.

- Аревуар! – крикнул мне вслед придурок бармен.

Я был настолько занят размышлениями о том, что только что произошло, что даже не заметил, как поднялся в остеклённой кабине лифта по прозрачной круглой трубе к фуникулёру, затолкался в него и оказался прижат к стенке аккурат возле цветастой схемы его маршрута. Минут за десять я худо-бедно с ней разобрался и установил, что туристическое агентство «East OK» находится аккурат на следующей остановке. Я протолкался к выходу и на нужной станции меня, словно пробку, вытолкнуло наружу. Светящуюся надпись я увидел сразу же. Под ней у стеклянной витрины, сплошь заклеенной цветастыми рекламными листами, стояли две фигуры. Женская, скрестив руки на груди, нетерпеливо топала ножкой, а мужская, поглядывая на часы, озиралась по сторонам. Я хотел спуститься к ним, но Антон, заметив меня, знаком указал оставаться на месте и, дёрнув Фору за рукав, побежал к лифту.

- Ну, ты, видимо, совсем уж никуда не торопился! И… это чем от тебя несёт? Пил что ли?

- Водку. – С чувством гордости за перенесённые муки ответил я и икнул. – Ты ж сказал обаять, вот я и… обаял.

- Молодец. Узнал?

- Узнал. Петрозаводск.

- Отлично! До метро одна остановка, заскакивайте!

Я снова оказался вмят в человеческое месиво внутри железной коробки, висящей в десятке метров от земли, но ехать, слава богу, пришлось недолго. Лифт на остановке опустил нас намного ниже уровня земли, и мы оказались в тускло освещённом мрачном подземелье. Стены были то ли обшиты, то ли целиком отлиты из металла, по виду напоминавшего чугун. Тут и там виднелись бугорки проржавевших крупных заклёпок. Справа в самом углу ютилась покосившаяся будка, наполовину сколоченная из досок, наполовину сваренная из металлических решёток, прутьев и ещё какого-то мусора. В добавок ко всему, будка была сплошь заклеена пёстрыми объявлениями и расписана под хохлому «свободными художниками». Именно туда скорым шагом направился Антон, указав нам ждать его здесь. Вернулся он довольно скоро и с весьма довольным видом поманил нас за собой. За поворотом нашему взору открылась широкая каменная лестница, ведущая, похоже, к платформе. Мы, впрочем, до платформы не дошли, а свернули в какой-то узкий тёмный коридор и по крутой спиральной лестнице, страдальчески визжащей под нашими шагами, спустились к узкому карнизу над каким-то запасным путём. Здесь же стоял небольшой жёлтый вагон, в который Антон нас немедленно завёл.

- Вот мне дико интересно, уважаемый товарищ Антон, - ехидно начала Фора, пока он копался с пультом управления. – Как тебе удалось выбить служебный вагон для личного пользования?

- Я ж его не просто покататься взял! – отозвался Антоша, не отрываясь от, как мне казалось, хаотичного нажимания кнопок на пульте управления.

- Но всё же мне очень бы хотелось взглянуть на твоё фальшивое удостоверение. – Не унималась Фора, потихоньку приближаясь к нему. Вагон резко тронулся, отчего она едва не упала, вовремя ухватившись за поручень.

- Какое ещё фальшивое удостоверение? – удивился очень довольный собой Антон.

- Откуда мне знать? ФБР, ФСБ, ЦРУ, президентская служба по обслуживанию тоннелей метро. Это ты мне сам скажи, что ты там придумал.

- Да ничего я не придумал! – продолжал улыбаться Антон. – У того дедушки-техника хронический маразм, а ещё портрет Сталина на стене. Он на него, молится, похоже, каждый вечер. Ну, я и намекнул, что если он нам не посодействует, то многоуважаемый генералиссимус его по головке не погладит.

- Обманул, значит, деда? – разочарованно уточнила Фора. – Расстрелом угрожал, да?

- А что делать… - Развёл руками Антон. – Победителей не судят.

Невзрачный на вид вагончик за считанные минуты разогнался до такой скорости, что у меня заложило уши и закружилась голова. Я присел на сиденье, из которого во все стороны лез поролон, приоткрыл рот и стал глубоко дышать. Это немного помогло. Впрочем, ехали мы не долго. Как и говорила Стилет, около десяти минут. Вагончик автоматически стал сбрасывать скорость и, когда он полностью остановился, мы вышли на точно такой же карниз, с которого начинали своё путешествие. Путь наверх тоже был знаком во всех мелочах, мне даже стало казаться, что мы просто сделали круг и вернулись обратно. Но когда мы наконец добрались до поверхности, сквозь залепленное снегом стекло очередного широкого павильона увидели внушительных габаритов здание, на которым крупными красными буквами горело слово «Петрозаводск».

- Прибыли. – Вздохнул Антон. – Всё делаем очень быстро, у нас осталось двадцать три минуты. Так что бегом, бегом!

Подход к зданию представлял собой широкий мост, удерживаемый мощными стальными тросами. Я где-то читал, что похожее сооружение есть в Америке и носит красивое название «Золотые ворота». Стеклянного колпака над мостом почему-то не было, поэтому мы мчались прямо навстречу пурге, увязая в наметённых, кажется, за целую вечность сугробах. Крупные снежные хлопья залепляли глаза, уши, настырно лезли в нос и за воротник. Холод был просто лютый.

Эта весёленькая пробежка совершенно выбила меня из колеи. В глазах снова плавали чёрные пятна, сердце бешено колотилось в груди, а в боку словно зияла огнестрельная рана. Я прислонился к стене, упёрся руками в колени и пытался отдышаться. Антон, словно заправский спортсмен, прохаживался туда-сюда по коридору, делал взмахи руками и восстанавливал дыхание. Фора упала в кресло и обмахивалась ладошкой.

- Господи, у меня, наверное, видок похлеще чем у адской шлюхи. – Посетовала она слабым голосом.

- Весьма красочное сравнение. – Похвалил Антон.

- Мне нужно в ванную или хотя бы к зеркалу!

- Некогда, детка! Шесть минут прошло, семнадцать осталось. Олежа, какая комната?

- Триста двенадцать. – Отозвался я. Антон подошёл к огромной выцветшей схеме на стене и поводил по ней пальцем.

- Восьмой сектор, третий этаж, третья дверь направо. Запомнили? Побежали!

Антон, игнорируя лифт, помчался наверх по лестнице, прыгая через две ступеньки. Следом за ним едва поспевал я, а замыкала нашу цепочку, сильно отстав от нас, Форелина. Перед обшарпанной неказистой деревянной дверью с полустёртым номером «312» мы остановились и потратили три минуты на то чтобы восстановить дыхание.

- Ладно, - сказал Антон, обводя нас серьёзным строгим взглядом, - говорить с мальчонкой буду я. Имейте в виду, никаких фокусов типа хлопаний в ладоши, выкрикивания заклинаний, мерцания лампочек этот малец не практикует. Схема смертельно простая: вы подумали о своём желании, оно исполнилось. Не сразу, но когда-нибудь точно. Все, кто до этого мальчика домогался со своими корыстными просьбами или просто по не знанию что-то при нём желал, очень скоро кончали весьма скверно. Так что наперёд думайте… прежде чем о чём-то подумать.

- Это всё равно что сказать нам не думать о белом медведе. – Фыркнула Форелина. – Боюсь, уважаемый, что сие невозможно!