Охота началась, господа игроки, делайте ваши ставки! – шепнул себе под нос Король Тёмных Магов и, спрыгнув с трона через некоторое время, направился к выходу из главного зала

Глава шестнадцатая. Полёт в никуда.

Пятьдесят седьмой день нашего приключения. Последние тридцать дней прошли без каких либо сражений, новых спутников или врагов. Одним словом – ску-у-у-ука! Аж выть хочется! Но ничего, осталось немного. Нам осталось пройти только одну гору, большой лес и (наконец!) аот оно – озеро Раздора!

И вот, мы в последний раз остановились в деревне, купили продовольствия и отправились на новое препятствие – гору Престо, самую опасную высотную точку нашего мира. И мы двинулись на покорение скалы – с полными сумками еды, отлично заточенным оружием (лично мой меч точить было не нужно, он всегда был острым, как бритва) и непобедимым боевым духом.

Первые десять километров мы прошли с лёгкостью, в мыслях насвистывая весёлую песенку. Но вот когда начался подъём… Единственное, о чём я тогда мечтал – это лечь, где помягче, и уснуть на века два-три. За один день мы прошли где-то километров двадцать, и это приблизительно только половина пути.

Генрих шёл впереди, я в середине и замыкала строй Аника. Уже вечерело, но мы никак не могли найти место для стоянки. И вдруг Генрих запел своим басом:

Война гонит ветер ужаса,

Пепел веков и дней.

Судьба вещей птицей кружиться

Над головой моей.

Я очень хорошо знал эту песню, ведьв детстве мне пели её, она была единственным пережитком того прошлого, когда Светлые и Тёмные Маги только начали войну друг с другом. Так что я стал подпевать ему:

Время как змей

Вьётся вокруг себя.

В книге смертей

Будет глава моя!

Неожиданно подключилась Аника и своим красивым мелодичным голосом присвоила себе припев:

Дух оставил плоть,

Но покоя нет,

Я хочу сберечь

Заповедный свет.

Я Хранитель Свеч

На границе Тьмы,

Свет ковал мой меч

Для своей войны.

И уже дальше мы пели все втроём:

Ко мне не слетятся вороны

Душу мою клевать.

Их путь на четыре стороны

Силы врага призвать!

Время потерь

Льётся, печаль храня.

В книге смертей

Будет глава моя!

Дух оставил плоть,

Но покоя нет,

Я хочу сберечь

Заповедный свет.

Я хранитель Свеч

На границе Тьмы,

Свет ковал мой меч

Для своей войны!

Такой хор очень сильно поднял наш моральный дух, и теперь мы стремились найти ночлег с удвоенной силой. Нашли мы себе пристанище только тогда, когда совсем стемнело и окончательно похолодало. Тут же разожгли костёр из припасенных заранее сухих веточек, Аника и Генрих разложили вещи и улеглись спать на сумки. Я остался сторожить и периодически подкидывать веток в костёр. Черезчаса четыре меня сменил Генрих, после чего я спокойно улёгся спать.

Следующий день я запомнил навсегда, ведь тогда я чуть не погиб (как всегда, из-за своей глупости и невнимательности!). И вот как это было.

Второй день пребывания в горах только начался, когда мы решили сделать небольшой привал. Мы оказались наверху какого-то ущелья (по виду, очень глубокого ущелья), я глянул вниз, но из-за невероятно густого тумана ничего не разглядел. Странно, что может дать такой сильный и плотный туман в горах? Ну, как говориться, не сильно-то и хотелось знать…

И тут я приглядел для себя такой удобный на вид, круглый, гладкий и большой камень – ну просто грех не сесть! И вот, я уже достаю бутыль с водой и слегка отглатываю, и вдруг чувствую вибрацию в камне. Сперва моя пятая точка не придала этому никакого значения, но когда вибрация усилилась, я решил обернуться и посмотреть на этот дрожащий камень.

Я тут же отлетел на пару метров, когда увидел два светлячка-глаза, направленных на меня. Вдруг камень взлетел в воздух, разошёлся трещинами и преобразовался в огромную фигуру человека. Ёжкин кактус, это же горный голем!! Причём очень злой голем, судя по выражению каменного лица…

- Господа Маги, скажу откровенно, дело – дрянь… - спокойно, чуть ли не равнодушно прокомментировал ситуацию Генрих, уже зарядив стрелой лук.

- Не то слово… - поддержала его Аника с мечом наперевес. – Что будем делать?

Я очень наивно спросил своих спутников, косясь на каменного истукана:

- А может он нас понимает, и мы как-нибудь договоримся?

- Флаг тебе в руки! – синхронно ответили мои спутник.

Предатели…

- Мэт? – с надеждой уточнил я у книги. – Он понимает человеческий язык или нет?

- Никто никогда не пробовал, хотя чаще всего разговоры с представителями вида големов кончаются кровавой лепёшкой из какого-нибудь дипломата вроде тебя… - протянул он.

- Спасибо, очень обнадёживает… - буркнул я, и уже с мягкой улыбкой обратился к голему. – Привет, большая каменюка! Ты меня извини, что сел на тебя, просто сразу не признал. Меня, кстати, Намор Кирпичёв зовут, а тебя? Знаешь ли, мы с тобой в какой-то степени родственники! Ха-ха… Эм-м, ладно… Слушай, друг, а может мы мирно разойдёмся? Если хочешь, то можем сейчас сесть, попить чайку, друг другу поплакаться о тяжёлой жизни…

Мою «красноречивую» попытку навесить лапши на уши бесцеремонно оборвал удар голема кулаком об скалу в то место, где я только что стоял (я вовремя успел отскочить), что заставило подпрыгнуть меня и моих друзей.

- Интересно, на что он обиделся больше: на каменюку или на родственника? – иронично уточнил Генрих.

- Может, придумаешь, что теперь делать?! – огрызнулся я.

- Да запросто! Самый лучший способ доказать свою правоту – кинуть фаерболл в морду, а дальше по обстоятельству… - парировал наёмный убийца.

- А что… - задумчиво протянул я. – Хорошая стратегия, только с этой осадной башней не прокатит…

Голем начал атаку первым. Первый удар, предназначенный мне, ушёл в «молоко», второй почти попал – пролетел где-то в сантиметрах пяти от моей головы. Я тут же набрал дистанцию и кинул молнию ему в каменную голову. Бесполезно, его только немного зашатало, а так ни одной царапины. И тут мне в голову пришла одна безумная идея.

- Аника, Генрих! Его нужно скинуть в пропасть. Бейте его Магией и толкайте к обрыву. Генрих, ёкарный бабай, брось лук, ему плевать! Магией мочи!!!

- Понял, босс! – театрально крикнул он, и, забросив лук за спину, начал методично обрабатывать истукана огнём, Аника сильными потоками ветра тоже старалась не отставать. Я же долбанул молнией голема раз пятнадцать, уже темнело в глазах, а голем только стоял на краю! И тут я решился на отчаянные меры.

Взревев «прекратить огонь!!!» я рванул на полной скорости к каменному изваянию, слегка шатавшемуся на краю пропасти, и с такой силой толкнул его плечом, что он с оглушительным грохотом покатился вниз по утёсу, и дальше в свободном полёте исчез в тумане. Я тоже не удержался и, споткнувшись, скатился к самому обрыву. Лёд мешал хорошо зацепиться, и я всё ниже и ниже сползал к краю пропасти. И вдруг, хвала Богам, на самом краю я остановился! Я болтал ногами над туманом и думал: только бы лёд выдержал…

Генрих уже обвязал верёвку вокруг монолитного куска скалы, и медленно начал спускаться ко мне. В глазах Аники застыл ужас, она не могла даже шевельнуться, глядя на меня. И когда Генриху с протянутой рукой до меня оставалось меньше метра, я совершил роковую ошибку – я попытался встать на ноги. Лёд под моими ногами жалобно затрещал и раскололся, и я вместе с ним полетел в пропасть…

Генрих медленно полз вниз по скользкому льду с протянутой рукой и молил Намора:

- Приятель, держись, я сейчас…

Но тут его друг попытался встать на ноги, и это было большой ошибкой. Лёд заскрипел, пошёл трещинами и откололся от скалы. Нелепый взмах руками, и Намор, не удержавшись, полетел в туманную пропасть. В глазах парня Генрих прочитал то, что он видел у своих жертв перед их смертью: удивление, страх будущего и мольбу о спасении. Аника закричала и прыгнула за Намором, Генрих еле успел ухватить её. Забравшись наверх, Генрих отпустил девушку. Она зарыдала и упала на колени, закрыв лицо руками и постоянно твердя:

Как ты мог, как ты мог?..

- Я ничем не мог помочь, Аника. Прости…