Краткое жизнеописание парам санта баба саван сингха джи махарадж 4 страница

Когда трапеза окончилась, Баба Джи настаивал на мытье посуды:

- Этот дом для меня - храм, так как именно здесь я достиг просветления. Мое единственное притязание - служить этому дому.

Но Радха Джи и слышать не хотела об этом. Она заявила:

- Ты можешь делать, как пожелаешь, в какой-нибудь другой день, но сегодня ты должен повиноваться тому, что я говорю.

На следующий день, сопровождаемый Чача Партап Сингхом и Баба Гхариб Дасом, Баба Джаймал Сингх пошел к Раи Салиграму, любимому ученику Свами Джи, которому он доверил после себя работать в Агре и проводить беседы в Пипал Манди, где тот был известен всем как “Хазур Махарадж”. Он обрадовался визиту и принял почетного гостя из Гхумана с почетом и любовью. Они обнялись, после чего Хазур Махарадж повел Баба Джи к гадди, на котором сидел, чтобы усадить его подле себя. Но с характерным смирением Баба Джи отклонил честь и уселся на пол.

На третий день Хазур Махарадж подарил Баба Джи богатую шелковую одежду, расшитую золотом. Однако тот и слышать не хотел об этом:

- Что должен делать простой крестьянин вроде меня с такими драгоценными тканями? Кхади мне больше подходит.

Хозяин протестовал:

- Как вы можете говорить подобные вещи, когда Свами Джи сделал вас царем духовности и вверил вам свою миссию в Пенджабе?

Видя, что Баба Джи не уступает, он, наконец, предложил:

- Хорошо, хорошо, если вы не примете эту одежду, по крайней мере, окажите мне честь надеть ее раз, после чего я буду хранить ее как ценный памятный подарок.

Услышав это, Чача Партап Сингх заявил, что он первый имеет право и ему должно быть позволено иметь эту одежду, после того как Баба Джаймал Сингх наденет ее. В конце концов, вошла Радха Джи и вмешалась. Как может Джаймал Сингх больше сопротивляться? Такая любовь! Такая честь! Какой смертный смог заслужить это? Это все была милость его

Мастера. Со слезами на глазах он взял одежду из рук Радха Джи и почтительно положил ее на свою голову, декламируя стихи из Грант Сахиб, начинающиеся так:

Маен ав-гун, гун нахин кои...

Я недостойный, и нет добродетели во мне...

Так прошла неделя, и, засвидетельствовав свое почтение месту, где он получил духовное просветление, Баба Джаймал Сингх приготовился к отъезду. Он пригласил Баба Гхариб Даса присоединиться к нему, и тот благосклонно принял приглашение. Они отправились в Пенджаб, а когда они прибыли в Гхуман, в их честь были устроены декламации священных писаний и беседы. Приближалась свадьба Дживан Сингха, и была радость и веселье. Деревенские искренне наслаждались беседами двух духовных друзей, дни пролетели, пока Баба Гхариб Дасу не нужно было уезжать. Джаймал Сингх проводил его на железнодорожную станцию Беас и трогательно попрощался с ним при отправлении поезда.

Баба Джи продолжал быть очень дружным с учениками Свами Джи и членами его семьи. Существовало огромное взаимное уважение и почитание, и визит Баба Джи в Мурри в 1894 году был сделан по приглашению некоторых посвященных Агры. Но после кончины Хазур Махараджа Раи Салиграма Джи вещи начали меняться.

Была предпринята попытка привести всю деятельность под контроль пандита Брахм Шанкар Мисра, которого звали “Махарадж Сахиб”, с помощью создания Центрального Административного Совета в Свамибагхе. На первом заседании Совета, наряду с девятью другими, была выставлена и кандидатура Баба Джи.

Однако Баба Джи не хотел присоединяться к нему, так как он чувствовал, что изменения, происходившие в то время среди сатсанги Агры, не были в согласии с учением Свами Джи. Он также возражал и противился плану Махарадж Сахиба построить величественный Самадх в память о Свами Джи, потому что он чувствовал, что такая скромная душа, как его Мастер, никогда бы не согласилась на такой проект. Когда он примерно в это время прибыл в Агру, он открыто объяснил свою точку зрения, но Махарадж Сахиб не был убежден. Не находя больше хорошего приема и видя, что его слова бесполезны, он вернулся в Беас и решил оставаться в стороне от действий Совета в Свамибагхе.

Во время своей военной службы, когда бы у Баба Джаймал Сингха ни бывал отпуск, он проводил часть его в Гхумане. Не будучи связанным мирскими узами, он однако очень любил свою мать. Однажды он рассказал преданному ученику, что в своих трех прошлых жизнях он и его мать наслаждались теми же отношениями. В тех случаях, когда он приезжал в родительский дом, он имел привычку не тратить время в ненужной болтовне, а шел на берега Беаса и сидел, скрытый в оврагах, созданных капризами изменения русла своенравной реки, и целыми днями оставался в духовном поклонении, живя лишь на нескольких сухих чапати, которые он приносил из дома и вешал на дерево кикар. В других случаях, когда он бывал дома, он спускался к Дэра Баба Нам Дэв и проводил свои медитации там, или в землянке во дворе родительского дома. Эти дом и землянка долго сохранялись после смерти Баба Джи, и его преемник Хазур Баба Саван Сингх Джи Махарадж иногда брал своих самых близких учеников в Гхуман и показывал им места, где его великий Гуру любил сидеть в медитации. В частности, он показывал им колышек на задней стене землянки, к которому Баба Джи привязывал свои волосы, чтобы предотвратить сон во время абхьяса (медитации).

Как его собратья-солдаты со временем научились уважать и почитать Баба Джаймал Сингха, так и обитатели Гхумана постепенно признали его большую духовность. Его детское поклонение уже стало местной легендой; и когда бы ни появился Сант-сипаи, местный народ собирался повидать его; его общества искали и молодой, и старый - все, склонные к духовности. Мистри Элахи Бакш и Бхаи Лехна, которые были его друзьями детства, первыми стали искать его духовного руководства. Он похвалил их рвение, но сказал, что время для их наставления еще не наступило. Много лет спустя, когда он почувствовал, что час настал, он поставил их на внутренний Путь, и они были среди его первых учеников в Гхумане.

После своего выхода в отставку, придя в свою родную деревню, Баба

Джи продолжил свою старую привычку ходить на берег реки Беас для своих садхан. Годы непосредственно после окончания своей армейской службы он провел, в основном, таким образом. Однажды, будучи в Амритсаре с Хакимом Нанд Лалом, он сказал, что он ищет спокойное место в дикой местности, где он мог бы поселиться и продолжать свою медитацию. Лала Кхазана Мал, ростовщик, который присутствовал при этом, посоветовал, что такое место можно найти между деревнями Варайч и Бал Сараи на берегах Беаса, где он занимался своим бизнесом. Баба Джи, которого уже привлекал этот район, принял предложение. Это было то самое место, где Кахан, упоенный Богом человек, встретил Баба Джи в его молодости, сказав, что он готовит место для него на будущее.

Тем временем Баба Чанда Сингх, который тоже получал наставления у ног Свами Джи, скончался. В его последние моменты Биби Рукко, очень преданная ученица, спросила его, что должно стать с ней.

- Не бойся, дитя мое,- ответил мудрец,- другой, больший, чем я, позаботится о тебе.

- Где я найду его, господин?- спросила Рукко.

- Найди его! Нет, это не нужно будет тебе, потому что он сам отыщет тебя.

Незадолго до того как Баба Джи приехал, чтобы поселиться на берегах Беаса, Биби Рукко, которая жила тогда в Варайче и была довольно развитой духовно, сказала деревенским, что ее покровитель собирается поселиться здесь. Когда Баба Джаймал Сингх прибыл, он нашел маленькую хижину, построенную для него из соломы и веток, едва 8 на 8 футов (2,4 х2,4м), и стал жить в ней. Вскоре после этого прибыл Кхазана Мал и, услышав о приезде Баба Джи, пошел повидать его. У него была хижина, вылепленная из глины, и вырытая пещера. Это было в 1891 году, и Баба Джи с удвоенным пылом предавался своим духовным садханам. Он уходил в пещеру и оставался в ней дни напролет, иногда до двух недель, без какой-либо мысли о пище, поглощенный во внутреннем самадхи.

Хотя Баба Джи стеснялся публичных взглядов, но мускус нельзя скрыть в темноте. Он мог не заботиться о земном имени и славе, но несмотря на это имя и слава выпали на его долю. Слава о его духовном величии уже распространилась из Гхумана по окрестным деревням, а хождение за даршаном к святому человеку является древним установлением в этой стране мудрецов. Там, где была дикая местность, люди стали появляться во все возрастающих количествах, и стали устраиваться регулярные сатсанги. Как мог Баба Джи отвергнуть тех, кто приходил к его двери; и, во всей простоте и смирении, он учил их духовному посланию, которое он получил у ног Свами Джи. Много людей с деньгами просило его разрешения построить пукка, жилище для него; но он, богатый своей скромностью, продолжал идти своими простыми аскетическими путями.

Предпринимать написание биографии Святого - это пытаться совершить невозможное. Чтобы отдать должное этой теме, нужно следовать внутренним движениям, которые не поддаются наблюдению, анализу и формулированию. Вы можете взять жизнь великого артиста, писателя, солдата, политика и, если вы человек глубокого понимания и воображения, вы можете воплотить ее в слова, давая яркую картину психологических конфликтов и принятых решений. Но Святые одним прыжком переходят из этого мира в другой и разбивают свои шатры в недоступных царствах. Немногие люди добрались туда, а те, кто вошел туда, восхищаются в молчании.

Когда перо должно описать это состояние,

Оно ломается на куски и бумага рвется.

Изучение прогресса мистической души находится вне пределов досягаемости простых смертных; и те, кто находится на внутреннем Пути, могут говорить только метафорами и притчами, ибо как иначе можно заставить язык обычного человечества выражать опыты, для которых он никогда не был предназначен? Тогда история души-Мастера, горящей беспокойным пылом, движущейся с плана на план, должна оставаться ненаписанной; в лучшем случае, можно дать лишь шелуху внешних событий, чтобы намекнуть на необычную природу духовных опытов, которые они заключают в себе. И как только такая душа достигает полного просветления и становится Единой с Божественным, ее история - больше не ее собственная, а история тех, кто подпал под ее очарование и освободился от рабства мирского.

История жизни Баба Джи после того, как его великий поиск увенчался успехом, это история не столько его собственного развития, сколько многих душ, получивших пользу от него. Так, Миан Чираг Дин рассказывает историю своего деда по матери, Мистри Элахи Бакша, о котором мы уже говорили.

Элахи, друг детства Баба Джи, проявлял большой интерес к духовным делам и обсуждал их с Баба Джи, когда тот приезжал домой в отпуск из своего полка. Однажды, когда Баба Джи, известный в своей деревне как “Бхаи”, был в Гхумане, Элахи увидел его приближающимся к компании садху. Завязалась живая дискуссия, и, когда Элахи захотел узнать ее тему, ему было сказано, что садху настаивает на том, что Брахманд - высшее из небес, несмотря на то, что Баба Джи уверял его, что существуют более высокие планы. Услышав это, Элахи обратился к садху и с торжественной убежденностью сказал:

- Почтенный господин, Баба Джи абсолютно прав. Действительно, существуют планы выше тех, о которых вы знаете.

Это заставило садху замолчать и он ушел. Когда друзья остались одни, Баба Джи поблагодарил Элахи за его дружеское вмешательство и добавил:

- Но странно, что ты никогда не рассказывал мне о своем доступе во внутренние духовные планы.

- А кто сказал, что я имею доступ в них?

- Но тогда как ты мог говорить с такой убежденностью?

- О Бхаи, я знаю только то, что человек реализации никогда не может произнести ложь. Так как же я мог сомневаться в том, что ты сказал?

Баба Джи был так тронут непринужденностью и глубокой верой своего друга, что сказал ему:

- Я открою тебе сокровища, о которых немногие даже мечтали когда-либо и которых достигают еще более немногие.

Он взял его к ближайшему пруду и посвятил в Сурат Шабд Йогу на его берегу. Однако Элахи еще не узнал ценности Дара, который получил. Очень интересовавшийся духовными вопросами, он продолжал практики, которым научился у мусульманских факиров, и не внимал наставлениям своего друга.

Когда Баба Джи приехал в Гхуман снова, он послал за Элахи и спросил его, что тот делает с внутренним ключом, который дан ему. Когда Элахи сказал, что он ничего не делает и даже забыл то, что было сказано ему, Баба Джи был недоволен:

- Я дал тебе величайшие Богатства, которые человек когда-либо надеялся иметь, а ты обращаешься с ними с таким недостаточным уважением!- побранил он того и дал ему три пощечины по лицу. Как только его руки достигли раскаивающегося лица Элахи, его внутренний глаз открылся и его дух поднялся в более высокие Миры. Начиная с этого дня, Элахи Бакш начал заниматься исключительно Сурат Шабд Йогой и ежедневно посещал своего Пира, или Гуру, склоняясь перед ним в почтении.

Когда Великий принимает блуждающую душу под свои крылья, его Милость не ограничивается самим его учеником, но излучается на тех, кто близок и дорог тому. На семью Элахи Бакш было оказано такое мощное влияние, что несмотря на насмешки и презрение их мусульманских родственников и братьев, многие из ее членов искали наставления у ног Баба Джи. Зять Элахи, Хуссейн Бакш, был среди первых, взятых на Путь. Он был очень предан Баба Джи и проявлял большую любовь и почитание. Гуру был доволен им и обращался с ним и его сыновьями, Гхулам Кадиром и Чираг Дином, с любовью. Миан Чираг Дин в своем рукописном описании рассказывает как Великий шутил с ними и принимал их в любое время, когда они были юнцами. Однажды, когда Баба Джи приехал в Гхуман и отдыхал, мальчики отыскали его там. Биби Дая приняла их в двери и, когда она узнала, что они пришли к ее сыну, была немного возбуждена.

- Когда вы вырастете,- воскликнула она,- и у вас будут свои дети, никогда не делайте ошибку, давая им образование. Я - мать и знаю слишком хорошо по своему опыту, как трудно справиться с сыном, когда он становится Богом.

В этот момент Баба Джи позвал их изнутри, и мальчики вошли. Он с любовью похлопал их по плечу и заметил:

- Вас всегда приветствуют здесь. Неважно, что мать говорит.

Истинный Мастер всегда находится со своим учеником и защищает его не только в жизни, но также и в смерти:

О Нанак, освободись от мирских товарищей

И ищи дружбы истинного Святого.

Они оставят тебя даже в жизни,

А он не оставит тебя даже после смерти.

Нанак

Держись, о душа, того, кто знает все внутренние планы,

Ибо он будет твоим другом как в жизни, так и в смерти.

Маулана Руми

Видеть последние моменты ученика Баба Джи - означало убедиться в его подлинном величии. Рассказывают бесчисленные истории о странных событиях, отмечавших конец тех, кто был посвящен Святым из Беаса. Мы можем процитировать свидетельское описание Чираг Дина о смерти его отца, как выдающийся пример. Мы переводим с его рукописи на урду, описывающей контакт его семьи с Баба Джи и некоторые рассказы, слышанные им от великого Мастера о своем детстве:

- Однажды Баба Джи приехал в Гхуман после получения своей пенсии. Тем временем, наш отец скончался. Мы пошли к Великому и рассказали ему печальные новости. Он утешил нас и пошел прямо туда, где лежало мертвое тело. Придя туда, он сказал: “О Хуссейн Бакш, зачем ты так торопился? Я бы приехал и ты бы имел мой даршан.” Когда эти слова были произнесены, наш мертвый отец открыл глаза и сел. Наша мать, испуганная, спросила, в чем дело. “Ничего,- сказал он,- Мастер пришел, и я ухожу”. Затем он лег и скончался.

Другая очень интересная история рассказывает, что, когда Баба Джи посетил деревню Дхаливал, Аттар Сингх, местный житель, перенес его через близлежащий сезонный поток туда и обратно, разлившийся от недавних дождей. Мудрец был так обрадован бескорыстным служением джата (крестьянина), что заявил:

- О Аттар, ты перенес меня через этот маленький ручеек. Взамен я перенесу тебя через Море Жизни.

Затем он посвятил того в Божественную Науку, и с этого дня тот стал другим человеком. Он гнал свой скот на пастбище как прежде, но, достигнув лугов, отпускал его и сам занимался своими духовными садханами. Он больше не пользовался палкой, когда погонял свое стадо, а управлял им с помощью куска ткани, и скоро стал известен своим необычайно добрым отношением к животным. Однажды он вернулся довольно рано. Придя домой, он позвал свою невестку:

- Детка, делай все быстро! Скоро будет буря.

Затем он искупался и, вернувшись, расстелил постель на полу и позвал всех домашних к себе. Он попрощался с ними, объяснив:

- Мое время подходит к концу, и скоро я должен уйти.

Каждый был ошеломлен этими странными словами. Как он мог говорить о смерти, когда он выглядел здоровым? Наконец, его невестка, собравшись духом, спросила его разрешения послать за его сыном.

- Нет необходимости,- ответил он,- мой Мастер пришел, и я не могу заставлять его ждать.

Сказав эти слова, он лег, закрыл глаза, и его дух ушел в свой Небесный Дом.

Баба Джи не только сам был скуп на открытие своих духовных богатств, но строго предписывал своим ученикам соблюдать то же ограничение. Когда они преступали его инструкции, они никогда не избегали его наказания. Так, Чираг Дин рассказывает историю о слепом хафизе (ученом человеке) из Дхаривала. Он однажды посетил беседу Баба Джи в городе Капуртхала, и, когда она окончилась и они говорили друг с другом, хафиз заметил:

- Мудрый сказал, что тот, кто прочитал Святую Книгу трижды, достигает Небес.

- Небеса очень далеко, мой дорогой друг,- ответил Баба Джи,- те, кто попали на них, одни могут рассказать.

Уверенность в голосе мудреца побудила хафиза попросить наставления. Его желание было удовлетворено, и он усердно культивировал данный ему урок, пока тот не принес плод. Затем он пошел к Миан Сахибу в Батала, своему прежнему учителю, и сказал ему, что все, чему тот учил его прежде, обман и мистификация. Он часто посещал мечеть и, нетерпимый к благочестивому сраму, практикуемому там, он тайно бил горшки и жег молитвенные коврики. Его товарищи вскоре раскрыли негодника и пожаловались его Гуру.

Позвали слепого, и Баба Джи сделал ему выговор.

- Господин, - ответил его ученик, - я не могу выдержать лицемерия, и кроме того, я прав.

Однако, его Мастер сказал ему, что в будущем он должен научиться сдерживать себя и упражняться в самообладании. Но совет остался без внимания, и вскоре тот начал заниматься своими причудами снова. Группа мусульман дождалась мудреца и горько протестовала, жалуясь, что он научил своих учеников превращаться в язычников. На это Баба Джи ответил:

- Этот человек все еще упорствует в своей глупости? Хорошо, если он не перестанет досаждать вам, не гневайтесь, так как вы скоро избавитесь от него.

Совершенно точно, что через несколько дней хафиз скончался. Подобные истории рассказывают и о других развитых учениках. Садху, пришедший жить у Беаса, делал быстрый прогресс, и его душа воспаряла по желанию до Дасван Двар. Однако, он не мог сдержаться и начал рассказывать о внутренних красотах каждому встречному. Баба Джи был расстроен и сказал ему, что он должен научиться дисциплинировать свой язык. Но несмотря на это, самоуверенный садху продолжал. Была опущена внутренняя завеса, и в течение полных шестнадцати лет ему отказывалось в доступе внутрь до самых его последних дней, когда блистательный преемник Баба Джи, Баба Саван Сингх, дал ему свои благословения.

Баба Низам-уд-Дин в подобной ситуации был вынужден пережить такую же задержку. В прекрасно написанном на урду описании его сын рассказывает, что его отец, который, согласно записям в Беасе, был шестнадцатым посвященным Баба Джи, делал очень быстрый внутренний прогресс. За несколько месяцев он достиг больших сил и развил замечательное ясновидение. Но вместо сокрытия своих Даров внутри себя, как учил его Мастер, он начал показывать свои духовные товары и свободно рассказывать окружающим о будущих событиях или о том, что происходит в отдаленных городах. Когда Баба Джи рассказали об этом, он обратился к Биби Рукко и сказал: “Этот человек поднялся очень быстро, но не может усвоить полученное”.

С этого дня Низам-уд-Дин, который не мог держать язык за зубами, обнаружил, что его внутренний глаз занавешен. Его горе было велико, но, веря в милость своего Мастера, он занимался своими духовными практиками с удвоенной энергией. Его жена тоже получила Посвящение, и с ходом времени им были дарованы большие благословения; тем, кто вступал в контакт с ними, было ясно, что это не простые смертные. Но никогда снова Низам-уд-Дин не важничал своими духовными силами.

Вся жизнь Баба Низам-уд-Дина и его семьи - это одна длинная сага о благословении иметь истинного Мастера, как написал его сын. Но общество не добро ни к живому Святому, ни к тем, кто поглощен в любви к Нему. Преданность Низам-уд-Дина своему сикхскому Пиру скоро завоевала ему враждебность его родственников и мусульманских собратьев. “Он стал кафиром”,- говорили они и не упускали случая оскорбить и преследовать его. Его самого это не остановило, и когда бы разговор ни заходил о “мусульманах” и “немусульманах”, он цитировал персидские куплеты:

Любовь не делает различия между неверным и верным,

Пусть эти слова будут написаны на каждой кафедре и арке.

Если ты желаешь продолжать внутреннее паломничество,

Тогда ищи внутреннего руководителя,

Будь он индус, турок или араб.

Но при всем его терпении, дела шли все хуже; и когда ситуацию невозможно было больше терпеть, Баба Джи посоветовал своему любимому ученику перенести свой дом и очаг в Мултан. Именно там он провел остаток своей долгой жизни, и он часто ездил в Беас, чтобы встретиться со своим Мастером. Когда после 1903 года Баба Джи больше не было, он навещал Баба Саван Сингха, духовного преемника Баба Джи, который высоко ценил его. Не наше дело - долго останавливаться на множестве благословений, дарованных ему, его сыновьям, внукам и правнукам; достаточно сказать, что вся семья очень почитала Баба Джи и, как предписано им, соблюдала все традиции собственной веры, практикуя в то же время дисциплину, которой он научил.

Когда его жена умирала, она предсказала свой приближающийся конец за месяц, когда еще была в хорошем здоровье. Когда ее час приблизился, она трогательно попрощалась со своим мужем: “Я служила тебе как могла лучше шестьдесят лет. Сейчас позволь мне уйти. Мой Мастер и Махарадж Саван Сингх ждут меня”. Низам-уд-Дин попросил ее держать его за руку и сосредоточил свое внимание внутри. Вся семья смотрела, как старая чета сидела, поглощенная в медитации. Через двадцать минут муж открыл свои глаза: “Теперь ты можешь идти,- сказал он, и его жена тихо скончалась. На следующее утро, когда ее катафалк нужно было нести на кладбище, некоторые из родственников отказались поднять гроб под предлогом, что она была кафир (еретик). Но соседи знали ее доброту и щедрость как истинной дочери Божией и помогли нести гроб на кладбище.

Баба Низам-уд-Дин ненамного пережил ее. О его конце точно так же было известно до его наступления, и когда нужно было нести его гроб, сердца его собратьев смягчились, и они присоединились к процессии. Многие факиры и садху присутствовали на его похоронах, и когда его останки опускали, пели стих:

Хум насхини саат-е ба аулия

Бехтер аз сад-сала таат бе-рия.

Одно мгновение контакта со Святым

Дороже миллиона аскез.

Даже до сего дня, несмотря на раздел страны (Индии), который последовал за независимостью, и несмотря на общинную ненависть, развязанную вслед за этим, потомки Низам-уд-Дина придерживаются своей веры и часто посещают Саван Ашрам в Дели, чтобы поддерживать свою связь с Путем Мастеров, или Султан-уль-Азкар, как называли его их просветленные предки в терминологии суфийских факиров.

Милость Баба Джи текла ко всем! Пользу от него получали не только его ученики, но и многие другие, кому просто случилось поймать его взгляд благодаря своей простоте, чистоте и бескорыстному служению. В своем детстве и юности он прочитал множество священных писаний, но говорил не от учености, а от непосредственного внутреннего опыта. В том, что он говорил, были необъяснимая сладость и очарование, непреодолимое чувство уверенности и убежденности. Однажды четыре больших пандита, занимавшихся различными йоговскими практиками, начали спорить и обсуждать природу внутренних планов. Они основывались на своем изучении священных писаний, и спор, который они вели, был действительно оживленным. Услышав о джате-Святом больших достижений, они пришло к двери Баба Джи. Он выслушал то, что они желали сказать, а затем ясно объяснил им природу духовных областей, примирив то, что казалось противоречивыми точками зрения, и разрешив все их сомнения к их удовлетворению. Пандиты ушли, но один из них, истинный искатель, который схватил приманку Святого, вернулся и попросил о Посвящении. Оно было дано, и он выполнял свои садханы с регулярностью, но без особого результата.

- О Господин, даруй мне какое-нибудь внутреннее видение,- просил он.

- Ты думаешь, я не хочу тебе блага? - был ответ. - Я молю Бога, чтобы ты достиг Сат Лок сегодня, но ты еще не созрел и не можешь выдержать напряжение.

Мольбы к Баба Джи повторялись много раз, но он всегда давал один и тот же ответ. Однажды, когда он пошел один получать пенсию, пандит встретил его в уединенном месте.

- Господин, здесь пустынная местность и никого нет. Благослови меня сейчас; хотя бы дай мне проблеск внутренних царств, не более, чтобы я мог успокоиться в уверенности.

- Ты не сможешь выдержать этого, потому что напряжение будет слишком велико для тебя.

- Какое имеет значение, даже если я потеряю свою жизнь, если я смогу увидеть то, что внутри?

Баба Джи не смог отказываться больше. Он попросил пандита сесть в медитацию и сосредоточил свой взгляд на нем. Душа пандита была силой вытащена в более высокие планы. Когда Баба Джи по своей воле вернул его к физическому сознанию, пандит упал, рыдая, к его ногам.

- Я думал, моя жизнь выдернута из меня и миллионы молний упали мне на голову. О Господин, простите мне мою глупость. Мы, смертные, действительно недостойны.

- Что я должен прощать? - ответил Святой. - Это ты должен простить себя, потому что не я страдал. Теперь иди и используй как можно лучше свое время, так как тебе осталось жить всего три года.

С этого дня пандит сосредоточился на своих медитациях и через три года, как и было предсказано, он скончался.

Таких историй много, и нехватило бы целых томов, чтобы воспеть милость и славу истинного Святого. Поэтому, минуя их, мы остановимся на самом главном событии в анналах Божественной милости Баба Джи посвящении Баба Саван Сингха Джи, который позднее должен был продолжить миссию Баба Джи. История рассказана самим великим учеником, и мы цитируем из его писем, опубликованных в книге “Духовные драгоценности” (“Spiritual Gems”, Beas, 1959).

“Я любил Сатсанг и Пармартх (духовность) с самого детства. Я часто общался с садху и религиозными людьми, и это частично было из-за того, что мой отец любил садху-сева (служение). Затем, будучи на (военной) службе, я изучал Веданту и обсуждал Веданту с людьми, особенно с садху, которые на своем пути в Кашмир останавливались в дхарамсала (постоялом дворе) около моего дома.

Позже я был переведен в холмы Мурри. Однажды, когда я наблюдал за своей работой, я увидел старого сикха, поднимающегося на холм вместе с женщиной средних лет. Когда я заметил его, я подумал, что он, вероятно, пришел в связи с каким-то случаем в Коммисариате. Меньше всего я думал, что он должен будет стать моим Мастером. Это был никто иной, как сам Баба Джи, а женщина была Биби Рукко. В то время я не знал этого, но позднее узнал, что Баба Джи сказал Биби Рукко, указав на меня:

- Ради него мы пришли сюда, - на что Биби Рукко ответила:

- Но он даже не приветствовал вас.

- Что этот бедняга может знать? - сказал ей Баба Джи. - На четвертый день, считая от этого, он придет к нам.

На четвертый день я пришел посетить Сатсанг. Именно в это время Баба Джи объяснял смысл Джап Джи Сахиб. Ну, я начал свой залп вопросов, так много, что аудитория устала и стала чувствовать беспокойство от большого числа вопросов, заданных мной. Там лежала священная книга Сар Бачан, и я запротестовал против термина “Радхасвами”, а Баба Джи объяснил из самой книги, что означает “Радхасвами”:

Радха ад сурат ка нам.

Свами ад Шабд нидж дхам.

Радха есть имя первого или первичного Луча сурат (сознания). Свами есть первичный Источник потока Шабд (Наама или Слова).

Теперь он хотел указать Путь, но я прочитал Веданту. Когда я читал Гурбани, мое мнение было другим; когда я прочел Бхагавад Гиту, мое мнение снова изменилось, и я был не в состоянии принять решение. Наконец, я попросил восемь дней отпуска, что позволило бы мне изучить учение Баба Джи. Он посоветовал мне прочитать “Анураг Сагар” Кабир Сахиба. Я немедленно заказал восемь экземпляров этой книги из Бомбея, чтобы дать своим друзьям - Баба Хари Раму, Гулаб Сингху и другим, прочитать и прокомментировать ее.

После нескольких бесед с Баба Джи я был полностью убежден и получил Посвящение от него 15 октября 1894 года”.

За этим следует трогательная история преданности и повиновения с одной стороны, и милосердия с другой. Письма, которыми обменивались Мастер и ученик, передают кое-что из эзотерической красоты этой истории, и послания Баба Джи помещены в уже упомянутой книге “Spiritual Gems”. Из них мы узнаем, как Гуру шаг за шагом руководил своим учеником, который полностью подчинился его Воле, и о странном и чудесном способе, которым Его защищающая рука помогала ему на каждом шагу. Есть два особых случая, о которых Баба Саван Сингх особенно любил рассказывать своей аудитории, чтобы показать на примерах величие Баба Джи и благословение иметь Пуран Гуру, или Истинного Мастера. Мы снова цитируем из его писем: