Якоб (1785-1863) и вильгельм (1786-1859)

В некотором царстве-государстве, графстве Ханау земли Гессен, что в самом сердце Герма­нии, жили-были братья Гримм. Братьев было, что пальцев на руке, да еще маленькая сестрица Лоиа. Отец их был судьей, а добрая матушка вела хозяйство.

Старших детей звали Якоб и Вильгельм. Были они неразлучными братьями-погодками. Вме­сте бегали в соседнюю мастерскую перчаточника, вместе, под надзором служанки, шагали улоч­ками родного городка к учителю французского.

Когда Якобу исполнилось шесть, семья перебралась на родину отца, в тихий и уютный Тай-нау. Чудес здесь было предостаточно. Чего стоил один старый дом, где поселились Гриммы и где, по рассказам взрослых, глухими ночами бродил призрак. А были еще - городская стена, около которой били два ключа и куда, по словам тех же взрослых, аисты приносили детей, и огромный «пчелиный» сад.

Сказка детства кончилась, когда ставший главой семьи одиннадцатилетний Якоб сделал в семейной Библии запись о смерти отца. А в это время по дорогам, ведущим через городок в разные концы света, маршировали солдаты, вдали грохотали пушки. В Европе разгорался пожар наполеоновских войн. И они не обошли стороной Германию, разделенную на десятки земель и крохотных княжеств.

Ах, как нужна была тогда семье Гриммов добрая фея из сказки, «знающая, как лучше всего отвести беду»! Этой доброй феей для братьев Гримм долгие годы была сестра их матери. Она помогла дать детям образование. И перед двумя серьезными и усердными юношами из провин­ции распахнулся весь мир: Париж, Вена, Берлин, Стокгольм. А пока почтовая карета, украшенная гербами, увозила их в город Кассель, в лицей, который они смогли закончить за четыре года вместо положенных семи.

Бегут месяцы, и вот братья - студенты Марбургского университета в ярко-красных фраках, блестящих ботфортах со шпорами спешат на лекции любимого профессора Фридриха Савиньи. Но юридическая профессия, выбранная по семейной традиции, привлекала все меньше. Насколь­ко интереснее было отыскивать в старинных рукописях величественные средневековые поэмы и сказания.

Однако поэзия поэзией, а братьям постоянно приходилось думать о куске хлеба. В первую очередь об этом вынужден был заботиться Якоб: Вильгельм часто болел.

Одна за другой сменялись должности: секретарь военной миссии, дипломат, библиотекарь. Но даже работа в библиотеке вместе с Вильгельмом (временами «приятное и полезное занятие») не позволяла заняться главным. Родной «старый язык, поэтическое искусство и право» - вот что увлекало братьев все сильнее и сильнее.

В 1806-1807 годах появились первые статьи Якоба и Вильгельма, а к 1811 году и первые книги. Иногда они были подписаны именем одного из братьев. Но если работу невозможно было разделить, они просто ставили два слова «Братья Гримм».

«Собрано братьями Гримм» написали они и на самой знаменитой своей книге «Детские и семейные сказки», первый том которых стал подарком к рождеству 1812 года. Среди тех, кто помогал братьям в собирании сказок, были и скромные служанки, и баронские дочки, а одна из рассказчиц, двенадцатилетняя дочка аптекаря, через много лет стала женой Вильгельма.

Младший брат особенно увлекался сказками. Он не «расшивал блестками» простые истории, но после его бережной работы над ними сказки становились еще краше.

Сказки сделали братьев знаменитыми, но не смогли уберечь от жизненных невзгод. «Мы впя­тером съедаем три порции... «это написано в год издания сказок. И позже: «Мы, как странники, пережили одно за другим дождь, бурю, солнечные дни...»

Бурю - изгнание из университета Гетгингена и из владений ганноверского короля за поддер­жку свободы и конституции помогла пережить верная дружба. «Мы с тобой никогда не расстанем­ся... Мы так привыкли к нашему содружеству, что разлука дпя меня равносильна смерти». Это из писем Вильгельма и Якоба друг другу.

Братья не были похожи: серьезный, сторонящийся «бездельных» компаний Якоб и мягкий, романтичный Вильгельм (как тут не вспомнить их студенческие прозвища «Старик» и «Малыш»),

И все-таки слава настигла их. Она встречала братьев приветственными возгласами в студен­ческих аудиториях. Работа Якоба Гримма над «Грамматикой» и «Словарем» немецкого языка выз­вала интерес больший, чем в свое время сказочный сборник. Братья стали членами многих науч­ных обществ, национальных академий, профессорами и одними из основателей науки германис­тики. Что же, все как в сказке? Нет, признание не было тем золотым дождем, что пролился в одной из сказок братьев Гримм. Это был всего лишь результат работы (какая проза!), той работы, что заставляла молодого Якоба так экономить время, что стричься он шел, только отрастив насто­ящие локоны, и стригся как можно короче, чтобы реже тратить на это время.

За всю жизнь братья Гримм написали и подготовили к печати множество необыкновенно важ­ных и сложных научных работ, которые живут и по сей день: «Немецкая грамматика» в 4-х томах, в тысячу страниц каждый; многотомный» Словарь немецкого языка», который смогли закончить только через сто лет другие ученые; «Германские героические сказания»; «Немецкая мифология»; «Древности германского права»; «История немецкого языка» и многое другое.

А сказки? Эта таинственные «Маленькие человечки», «Бременские музыканты» и «Черт с тре­мя золотыми волосками»? Как говорится в одной из сказок братьев Гримм: «Если они еще не умерли, то здравствуют до сих пор».

ПЕРРО ШАРЛЬ

(1628-1703)

Жил некогда король и всеми был любим,

И так он был велик, премудр, прекрасен,

Любезен в мире, а в войне ужасен,

Что только сам с собою был сравним.

В стране его был мир, соседи трепетали,

А добродетель счастлива была,

И под его эгидой процветали

Художества и ремесла.

Процветали они не сами собой, а стараниями талантливых людей. Имя того, кому принадле­жат стихотворные строки, - Шарль Перро.

Родился он в семье адвоката Парижского парламента. Говорят, крик новорожденного был слышен на весь квартал. Впрочем, повзрослев, Шарль тоже не стеснялся подавать голос. Так, пререкания с наставником заставили его оставить коллеж. Но неучем он не остался. Упорные занятия и семейная традиция сделали Перро адвокатом. Правда, много позднее он записал: «Я считаю, что было бы очень полезно сжечь все книги судебных дел... нет ничего лучшего в мире, как уменьшение числа судебных процессов». Поэтому, думается, без сожаления оставив судейскую карьеру, отправился он работать в высокое финансовое ведомство, где служил его брат.

Шарль Перро собирал налоги и писал стихи. В 1653 году они уже появились в печати. К тому же старшие братья, увлекавшиеся литературой, ввели его в великосветский салон, где бывали именитые авторы. Но

... Все таланты вас нимало не украсят,

Коль для того, чтоб ими прогреметь,

Нет крестной маменьки в запасе.

Такой «крестной маменькой» для Перро на долгие годы стал могущественный министр Коль­бер. При нем он занял должность Генерального секретаря в интендантстве королевских построек и контролировал работу мастерской гобеленов, работал во славу короля в Академии надписей, был секретарем совета Малой Академии.

С 1671 года Шарль Перро - член Французской Академии, один из «бессмертных». И вскоре -главный участник настоящей литературной войны между «древними» и «новыми»; между теми, кто

считал античные образцы непревзойденными, и теми, кто вслед за Шарлем Перро мог повторить строки из его поэмы «Людовик Великий»:

Античность, спора нет, почтенна и прекрасна,

Но падать ниц пред ней привыкли мы напрасно.

Ведь даже древние великие умы

Не жители небес, а люди, как и мы.

Само чтение этой поэмы на торжественном заседании Академии по случаю выздоровления короля вызвало негодование среди «древних». Однако и они в конце концов вынуждены были «примириться» с мятежным академиком, который в этой же поэме сумел так тонко прославить правление короля, прозванного лукавыми придворными «король-солнце».

Величья древних я не склонен умалять,

Но и великих нет нужды обожествлять.

И век Людовика, не заносясь в гордыне,

Я с веком Августа сравнить посмею ныне.

Продолжая борьбу с «древними», Перро выпустил в 1688-1697 годах четыре тома труда «Па­раллель между древними и новыми в отношении искусства и наук». Галантный версальский дух требовал изящества во всем. Поэтому герои книги вели ученые беседы, прогуливаясь в велико­лепных дворцовых парках.

Для Шарля Перро и сказки были «новыми» по сравнению с античными сказаниями, которым поклонялись «древние». Первыми он опубликовал стихотворные сказки. А самый знаменитый сбор­ник «Сказки моей матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями» вышел ъ 1697 году.

Истории о спящих красавицах, маленьких да удаленьких сыновьях, добрых падчерицах и злых мачехах рассказывали не одно столетие и до Перро. Рассказывали все по-своему. Особенными были и «Сказки матушки Гусыни». Читая их, нисколько не сомневаешься, что это сказки Франции, притом Франции времен Людовика XIV. Так, Мальчик с пальчик, победив людоеда, устраивается курьером при королевском дворе; сестры Золушки, собираясь на бал, наряжаются точь-в-точь как придворные дамы Людовика-солнце, а в «Спящей красавице» засыпают все, кроме короля, пото­му что страну без короля невозможно было представить даже в сказке.

Книга Шарля Перро была подписана именем его сына Пьера I д'Арманкура. Что заставило шестидесятипятилетнего академика поступить так - об этом спорят не одно столетие. Но уж со­вершенно точно, Перро стал для сказки той «крестной маменькой», которая помогла Золушке превратиться в прекрасную принцессу. Его сказки открыли настоящее «сказочное движение». У них появились продолжатели и подражатели. И не только книжные. Спящая красавица танцевала в балете. Золушка пела в опере. А сколько героев Перро разговаривало с экрана?!

Что ж, выходит, прав оказался старый сказочник, когда писал, «что эти безделки вовсе не безделки» и «заслуживают того, чтобы их пересказывали».

(«Писатели нашего детства., М.: Либерия, 1999. Часть1.)

ЛИТЕРАТУРНОЕ ЧТЕНИЕ

Тема: С. Лагерлёф. Главы из книги «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями»

Цели: знакомство с творческой биографией С. Лагерлёф; развитие познавательного интереса учащих­ся; формирование умения длительного слушания.

Организационный момент