Структура источниковедческого исследования

1. Исторические условия возникновения источника Источник как материальный продукт целенаправленной чело­веческой деятельности вызван к жизни определенными условиями, задачами, целями. Поэтому важно понять, что представляла собой та историческая социальная реальность, в которой он возник. Любой источник не может быть интерпретирован вне той обще­культурной ситуации, с которой он связан возникновением и функ­ционированием. Совершенно различно, например, значение устной или письменной информации в традиционно-архаических и совре­менных обществах. Без изучения исторических условий нельзя ре­шить вопросы новизны, уникальности или, наоборот, типологич-ности изучаемого комплекса источников. Общекультурная ситуация неоднозначна в обществах различного типа: в дописьменных, пись­менных, обладающих печатным станком или компьютером.

2. Проблема авторства

Невозможно интерпретировать источник, предварительно не по­няв его автора, не зная его биографию, сферу практической дея­тельности, уровень его культуры и образования, род занятий, его принадлежность к определенной социокультурной общности с со­ответствующими ценностными установками. С проблемой автор­ства позитивистское источниковедение связывало установление достоверности источника. Источниковеды Нового и особенно Новейшего времени выступают против столь жесткой схемы, свя­зывающей достоверность источника непосредственно с личностью его автора. Ряд ученых обращают внимание на сложность приме­нения такого рода критериев к источникам коллективного (или безымянного) авторства.

Среди источников Нового и Новейшего времени значительное место уделяется произведениям коллективного творчества - зако­нодательным, делопроизводственным документам, периодической печати. Изучение авторства в подобных ситуациях должно вклю­чать целый ряд исследовательских процедур, учитывающих состав авторских групп, социальные цели законодателей, непосредственных исполнителей произведений коллективного авторства.

3. Обстоятельства создания источника Данная исследовательская проблема состоит в выявлении тех обстоятельств, которые могли влиять на полноту и достоверность сведений, на оценочные суждения автора. В одних и тех же условиях один и тот же человек может создать произведения, существенно различающиеся как по полноте сообщаемой информации, так и по степени ее достоверности. Это зависит от обстоятельств, в которых находится автор. В ряде ситуаций автор не располагает необходимой информацией, обращается к недостоверным свидетельствам или доверяется собственной памяти. Иногда автор не дает полной или достоверной информации намеренно.

Обстоятельства, диктующие необходимость быстрых и реши­тельных действий, оказывают существенное влияние на способ изложения, структуру документа (агитационная, военно-оперативная документация, публицистика). Обстоятельства создания мемуаров воздействуют на полноту и достоверность их содержания. Свои особенности имеют обстоятельства возникновения экономической, отчетной, делопроизводственной документации.

Поэтому в качестве общего исследовательского критерия достоверности и полноты социальной информации необходимо внимательно изучать обстоятельства создания источника.

4. История текста источника

Важно выяснить, имеется ли автограф произведения, что он собой представляет, как соотносятся между собой черновые и окон­чательный варианты, первоначальный и последующий тексты. Наличие различных списков и редакций указывает на то, как отно­сились к произведению читатели другого времени. Самостоятельный интерес представляет вопрос о переводах источника на другие языки, а также история публикаций источника.

5. История публикаций источника

На этом этапе необходимо выяснить, предназначался ли источ­ник к изданию или был создан для других целей. Если источник все же публиковался, то необходимо выяснить, кем, когда, с какой целью. Ответ на первый вопрос дает представление о цели и на-

мерениях автора изучаемого источника и имеет важное значение для решения проблем достоверности. Источник, первоначально не предназначавшийся для издания, может содержать более от­кровенные высказывания, нежели тот, который целенаправленно готовился автором для печати. Каждое новое переиздание источ­ника представляет самостоятельный интерес, поскольку данный факт отражает степень использования источника в социальной практике.

6. Интерпретация источника

Проводится с целью установить (в той мере, в какой это воз­можно, с учетом временной, культурной, другой дистанции, раз­деляющей автора и исследователя) тот смысл, который вкладывал в произведение автор. Общее учение об исторической интерпретации источников в наиболее систематизированном и логически обосно­ванном виде изложил А. С. Лаппо-Данилевский в своей «Методо­логии истории» (см. лекцию 3).

Э. Бернгейм связывал изложение этой проблемы с задачами «исторического построения», т. е. имел в виду интерпретацию ис­торических фактов историком. Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобос, говоря об анализе источника, не проводили логической грани между зада­чами внутренней критики источника и задачами его интерпретации. Напротив, А. С. Лаппо-Данилевский придает проблемам интерпре­тации источника принципиальное значение. Для решения этих задач он выдвигает прежде всего принцип психологического истолкования (основа - признание чужой одушевленности); технический метод интерпретации позволяет судить о смысле и назначении данного произведения по тем специальным (техническим) приемам, ко­торыми пользовался автор; типизирующий метод предполагает соотнесение источника с соответствующим типом культуры; инди­видуализирующий метод интерпретации позволяет раскрыть индивидуальные особенности творчества автора.

Современная философская герменевтика гласит: «Сама работа по интерпретации обнаруживает глубокий смысл - преодолеть дистанцию, отделяющую читателя от чуждого ему текста, чтобы поставить его на один с ним уровень и таким образом включить

смысл этого текста в нынешнее понимание, каким обладает чита­тель». На этапе интерпретации источника исследователь движется в потоке сознания автора произведения, стремится лучше понять ситуацию, в которой тот находился, выступает в позиции заинте­ресованного слушателя. Но от проблемы истолкования (смысла, который вкладывал в свое произведение автор) исследователь переходит к рассмотрению более широкой, выходящей за пределы интерпретации проблемы понимания источника как явления культуры

А. Марру говорил о том, что исследователь средневековых текстов должен суметь на какое-то время психологически перевоп­лотиться в средневекового монаха. Но, естественно, для ряда кате­горий источников подобный подход неэффективен.

7. Анализ содержания

От этапа интерпретации источника исследователь переходит к анализу его содержания. При этом для него становится необходи­мым взглянуть на источник и его свидетельства глазами человека другого времени. Исследователь раскрывает всю полноту социаль­ной информации источника, решает проблему ее достоверности. Если этап интерпретации источника предполагает создание психо­логически достоверного образа автора источника, использование наряду с логическими категориями познавательного процесса таких категорий, как здравый смысл, интуиция, симпатия, сопереживание, то на этапе анализа содержания превалирующими становятся логические суждения и доказательства, сопоставление данных, анализ их согласованности друг с другом.

Таким образом, в процессе источниковедческого анализа иссле­дователь раскрывает информационные возможности источника, интерпретирует те сведения, которые намеренно или помимо своей воли сообщает источник. Опираясь на результаты проведенного исследования, источниковед обобщает свою работу, проводит источниковедческий синтез. Синтез - это завершающий этап изучения произведения, рассматриваемого в качестве историчес­кого источника. На этом этапе обобщаются результаты анализа отдельных сторон произведения, которое теперь рассматривается

как явление культуры своего времени, определенной социокультур­ной общности.

Таким образом, метод источниковедения имеет целью воссоз­дать произведение как историческое явление. Аргументирован­ная оценка значения источника дает обоснование для практичес­ких рекомендаций о возможностях его научно-практического использования.

Литература

Медушевская О. М. Источниковедение: Теория, история и метод. М., 1996.

у Лекция 7 КЛАССИФИКАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ

Необходимость классификации вызвана потребностью, во-первых, разобраться во все увеличивающейся массе исторических источ­ников, во-вторых, с наибольшей полнотой выявить источники по определенной теме и установить методы их научного изучения.

Классификацию современные ученые определяют как логическую операцию, состоящую в разделении изучаемых объектов на отдельные виды и классы по обнаруженным сходствам и различиям, на основе знания их закономерной связи. Причем признаки, на основе кв-торых проводится классификация, должны быть существенными, а не случайными.

Из историков, работавших в конце XIX - начале XX в., наибо­лее четкую классификацию исторических источников и заключен­ных в них сведений дали Э. Бернгейм, А. С. Лаппо-Данилвеский, Ш. Сеньобос и Ш. Ланглуа,

Э. Бернгейм всю массу источников делит на остатки и тради­ции, а среди традиций выделяет следующие виды:

1. Устная традиция (песни, рассказы, саги, легенды, анекдоты, крылатые слова, пословицы);

2. Письменная традиция (исторические надписи, генеалогичес­кие таблицы, биографии, мемуары, брошюры, газеты);

3. Изобразительная традиция (иконография, географические карты, планы городов, рисунки, живопись, скульптура).

Остатки он также распределяет на виды:

- данные языка;

- обычаи, нравы, учреждения;

- произведения всех наук, искусств, ремесел;

- деловые акты, протоколы, административные документы;

- законодательные и делопроизводственные документы;

- монументы и надписи (монеты и медали).

Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобос предложили деление источников и фактов на непосредственные следы прошлого, заслуживающие особого доверия и косвенные следы - «косвенное средство к пости­жению». Ряд представителей зарубежного источниковедения сере­дины XX в. также придерживались деления источников на две боль-

шие группы: на намеренные и ненамеренные источники (М Блок). В первом случае цели автора пронизывают источник, они ясны, во втором - создатели источников не преследовали каких-либо целей, и эта группа является для историка наиболее важной.

В первые годы советской власти (1917 - середина 1920-х гг.) исследователи (Л. П. Карсавин, С. А. Жебелев, О. А. Добиаш-Рож-дественская, В. И. Пичета) в вопросах деления исторических источников стояли еще на позициях русского буржуазного источ­никоведения. Авторы присоединялись к системам деления, выра­ботанным Э. Бернгеймом или А. С. Лаппо-Данилевским.

Л. П. Карсавин подчеркивал принципиальную невозможность классификации: «Нельзя классифицировать конкретные источники, а только данные источников». Эти данные он делит на:

1. Непосредственные отражения прошлого;

2. Заявления автора, например, законодательные акты, манифе­сты, договоры и т. п.;

3. Сообщения автора источника о его наблюдениях;

4. Сообщения автора о наблюдениях других людей;

5. Сообщения из вторых и третьих рук о событиях, современ­ных автору;

6. Такие же сообщения, как в предыдущей группе, но о про­шлом.

С. А. Жебелев целиком присоединялся к точке зрения Э. Берн-гейма.

0. А. Добиаш-Рождественская во многом разделяет точку
зрения Ш. Сеньобоса и отмечает, что «психический момент состав­
ляет центральный интерес объекта истории». Она делит источники
на две большие группы:

1. Вещественные остатки (немые памятники).

2. Письменные памятники (символические следы).

Одной из первых после 1917г. специальных источниковедческих работ, где подробно рассматривался вопрос о делении источников, был учебник В. И. Пичеты. Автор предлагает следующую схему деления источников:

1. Вещественные (предметы археологических раскопок, веще­ственные остатки).

2. Устные (былины, сказки, исторические песни, пословицы, поговорки, различные поверья, народные легенды, стихи, частушки).

3. Письменные (летописи, хронографы, акты публичного и граж­данского права, мемуары, письма, политические сочинения, жития святых, документы по внешней политике, исторические и исто­рико-литературные печатные издания и сборники, записки ино­странцев и т. д.)

В последующие годы советские историки, во-первых, выска­зались за возможность деления источников по разным признакам, во-вторых, начали применять тематическую группировку материала.

В 1930 г. в Баку вышла в свет работав П. Саара «Источник и методы исторического исследования», в которой он признал прин­ципиальную возможность деления источников по различным призна­кам - происхождению, содержанию, характеру, месту хранения и т. п.

Новым в его работе была тематическая группировка материала. Он сгруппировал письменные источники в три большие группы:

1. По истории государств и идеологий;

2. По истории экономического развития общества;

3. По истории революционного движения.

В начале 30-х гг. С. Н. Быковский выдвинул принцип деления источников по видам (см. лекцию 4).

М. Н. Тихомирова в учебнике, опубликованном в 1940 г., делит исторические источники на следующие типы:

1. Вещественные (археологические, предметы быта, нумизма­тический материал, архитектурные памятники);

2. Этнографические;

3. Лингвистические (географическая номенклатура, разговор­ный и книжный языки);

4. Устные (устный рассказ, былины, песни, пословицы и т. д.);

5. Письменные:

а) памятники литературного характера (летописи, хроники, хро­
нографы, жития, мемуары, памфлеты и т. д.);

б) памятники актового характера (грамоты или акты в широком
смысле этого слова, законодательные памятники, письма, юриди­
ческие документы и т. д.).

Это деление развивало классификационную систему В. И. Пи-четы и вошло в практику преподавания источниковедения в вузах. Заслугой М. Н. Тихомирова является четкое деление источников в широком смысле этого слова.

М. Н. Тихомиров также впервые применил хронологический принцип систематизации письменных источников. Он объединяет их в шесть больших групп: по древней истории; по истории Киев­ской Руси; по истории периода феодальной раздробленности и т. д. Внутри этих хронологических групп источники были систематизи­рованы по происхождению и по видам. Однако автор не дал теоре­тического обоснования принятого им принципа деления.

Новые работы в области деления источников появились лишь после Великой Отечественной войны в связи с разработкой в 1950 г. программы курса «Источниковедение истории СССР» для МГИАИ. Кафедра вспомогательных исторических дисциплин этого инсти­тута решила делить источники, основываясь только на их содер­жании:

1. По социально-экономической истории;

2. По истории внутренней и внешней политики;

3. По истории общественно-политической мысли и культуры. Одним из инициаторов такого подхода был А А. Зимин. Но эта

классификационная система вызвала возражения у некоторых ученых, в частности, В. К. Яцунский указал, что при такой классификации все внимание исследователей сосредоточивается на описании материала, который содержит источник, а не на методике его исследования. При этом подходе источники комплексного характера попадали сразу в несколько групп и поэтому на практике применить этот принцип не удалось, и преподаватели МГИАИ отказались от данной классификации.

В 1954 г. в другом проекте программы этого же курса МГИАИ все источники были разделены на шесть групп:

1. Письменные;

2. Вещественные;

3. Лингвистические;

4. Этнографические;

5. Устные;

6. Кинофотофонодокументы (позже, в 60-е гг., данная группа была разделена на две - кинофото- и фонодокумнты).

Особое внимание проекта программы было уделено письменным источникам, которые делились по хронологическому признаку, а затем - по видам.

Положительной стороной этой классификации является то, что в ней отражено сложившееся разделение объектов исследова­ния ряда гуманитарных наук (археология, этнография, языкозна­ние и т. д.), впервые в особый тип выделены кинофотофонодоку­менты. Но С. М. Каштанов и А. А. Курносое (1962) выразили сомнение в ее теоретической состоятельности, поскольку в ней смешаны два принципа деления источников:

1) по способу передачи явлений (вещественные, устные, пись­менные),

2) по объекту исследования разных наук (этнографические и лингвистические).

По мнению И. Д. Ковальченко, высказанному уже в начале 80-х гг., непоследовательность этой классификационной схемы заключается в неоднозначности принципов и критериев их выделения: одни группы выделены по форме отражения действительности; другие - способу фиксирования информации; третьи - объекту отражения. Отмечал И. Д. Ковальченко и другие проявления изъянов этого подхода: на­пример, данные фольклора могут стать источником только после того, как будут материально зафиксированы, а это - письменная запись или фонозапись.

В 1958 г. в «Трудах МГИАИ» выходит статья В. К. Яцунекого «К вопросу о классификации письменных исторических источников». Это первая в советском источниковедении научная статья, специ­ально посвященная вопросам деления письменных источников. Автор присоединяется к системе деления М. Н. Тихомирова и ут­верждает, что классификация источников является необходимым предварительным приемом при изучении источников и что в ее ос­нове должен лежать единый принцип классификации. В качестве такого основания он избирает особенности в приемах анализа ис­точников и на этой основе делит источники на виды, относя к каж­дому виду источники, требующие одинаковых или очень близких

приемов анализа. Кроме того, вслед за М. Н. Тихомировым он счи­тает возможным принять хронологическую систематизацию мате­риала и давать для каждого исторического периода свой перечень видов источников.

В 1961 г. вышла статья В. П. Данилова и С. И. Якубовской, в кото­рой авторы отмечают, что сложились две системы деления источ­ников - по видам и по содержанию, но обе вызывают возражения. Они считают, что нельзя создать систему деления, пригодную для всех случаев исторического исследования, необходимо определить единые, основные принципы деления. Важным принципом деле­ния они считают деление на «остатки» (подлинные письменные документы, созданные непосредственно в процессе исторического действия - законодательные акты, ведомственные распоряжения и приказы, договоры, уставы, записи речей и выступлений, прото­колы, переписка и т. д.) и «традиции» (источники, передающие истори­ческое событие, это не сам факт, а его отражение в источнике - отчеты, пресса, мемуары и т. д.). По мнению В. П. Данилова и С. И. Якубовской, научная классификация источников возможна только при одновре­менном учете их происхождения, формы и содержания.

В 1961 г. прошла дискуссия по вопросу деления источников Нового времени в журнале «Новая и новейшая история». В ней в основном принимали участие преподаватели источниковедения вузов и, следовательно, она носила прикладной характер. В резуль­тате редакция присоединилась к видовому принципу деления пись­менных источников.

В 1962 г. С. М. Каштановым и А. А. Курносовым сделана попытка теоретического обоснования нового принципа деления источников и дана критика иных систем деления. Они высказались за деление источников по происхождению и указывали, что вид документа - категория вторичная, производная от породивших его условий и отношений. Под происхождением они понимали «сумму признаков, определяющих место источников в общественной жизни: их целевое назначение, авторство, обстоятельства появления». Исходя из этого принципа, С. М. Каштанов и А. А. Курносов делят все письменные источники на возникшие в сфере:

- социально-экономических отношений;

- социально-политической борьбы, общественной мысли и куль­туры;

- семейно-личных отношений.

Эта схема вызвала критику Л. В. Черепнина и Е. А. Луцкого. Их аргументы:

- большинство источников возникло в условиях очень сложного переплетения общественных отношений, что затрудняет практическое использование данной классификации;

- если допустить, что источник возник в какой-то определенной сфере, то из этого не следует, что он будет отражать только отношения, характерные для этой сферы.

В 1966 г. вышло первое в СССР учебное пособие по источнико­ведению истории СССР советского периода для исторических факультетов. Его автор М. Н. Черноморский, приняв деление письменных источников по видам, не выдержал принятого прин­ципа и наряду с делением по видам (мемуары), допустил группи­ровку по происхождению (документы КПСС), содержанию (мате­риалы по планированию народного хозяйства) и т. д.

В 1967 г. М. А. Варшавчик в своем учебном пособии по исто-рико-партийному источниковедению критикует принятые до сих пор системы деления (по содержанию, происхождению, близости к отраженным событиям и т. д.). Он делает вывод, что не может быть выработано классификации, основанной на одном принципе деления, так как для разных источников характерны различные черты, качества и свойства. Поэтому источники надо классифицировать и по их классовой направленности, и по видам, и по происхожде­нию, и по авторству. Следовательно, допускается множественность принципов классификации. Кроме того, М. А. Варшавчик различает классификацию и систематизацию источников, последнюю он называет «группировка».

В начале 70-х гг. в научной и учебной литературе была принята типо-видовая система деления источников, в основу которой поло­жен хронологический принцип деления по крупным историческим периодам.

Видовой принцип получил затем теоретическое обоснование в работах О. М. Медушевской, В. К. Яцунского, Л. Н. Пушкарева и И. А. Булыгина.

¹

Существуют определенные трудности в делении источников на виды, так как имеет место глубокая органическая взаимосвязь отдельных видов и разновидностей источников между собой, и многие виды образуют комплексы близких по своему характеру источников.

И. Д. Ковалъченко в начале 80-х гг. показал, что к классифика­ции источников следует подходить «с позиций трех аспектов ин­формации» - прагматического, семантического и синтаксического.

Наиболее общим из этих подходов, по его мнению, является синтаксический. Исходя из него можно выделить первый, наи­более общий уровень классификации исторических источников. По методам и формам отражения действительности вся совокуп­ность исторических источников делится ученым на четыре группы, или категории:

- вещественные;

- письменные;

- изобразительные (изобразительно-графические, изобразитель­но-художественные, изобразительно-натуральные);

- фонические.

Выделение основных групп исторических источников, отмечает ученый, является хотя и важным, но лишь первым этапом в их клас­сификации. Еще большее значение имеет классификация источни­ков каждой из этих групп. Широко распространенная в источнико­ведении видовая классификация, в основе которой лежат единство происхождения, общность содержания и назначения определенного круга источников того или иного класса с информационной точки зрения основывается на прагматическом аспекте информации, а именно на единстве целевого назначения информации для ее получателя, субъекта. Единство цели, для которой выявлялась информация, естественно, обусловливало сходство принципов и методов отра­жения действительности, форм выражения и использования инфор­мации, что в свою очередь создает возможность применения единых принципов и методов ее источниковедческого и конкретно-истори­ческого анализа, подчеркивает И. Д. Ковальченко. Значение видовой классификации историк видел в том, что она открывает возможности для выявления эволюции источника.

Кроме синтаксического и прагматического информация имеет еще семантический, содержательный аспект, и возникает вопрос

о правомерности классификации источников на основе учета держания. Попытки такой классификации предпринимались не­однократно. С точки зрения учения об информации, о возможности такой классификации И. Д. Ковальченко говорит следующее Поскольку содержание источников в плане отражения ими объек­тивной действительности чрезвычайно многообразно, и одни и те же виды источников и даже отдельные источники содержат инфор­мацию о самых разнообразных сторонах этой действительности, постольку дать классификацию источников по содержанию, идя от самих источников, не представляется возможным. Но такая клас­сификация может быть проведена на основе выделения исследова­телем тех или иных сторон и черт исторической действительности. Такие классификации широко применяются в проблемных ис­точниковедческих исследованиях и являются основным видом классификации источников в конкретно-исторических работах (группировка разных видов источников по степени ценности для определенного исследования).

Таким образом, учет трех аспектов информации помогает яс­нее представить принципы, исходя из которых может проводиться классификация исторических источников.

В новейшей историографии 90-х гг. классификация рассматри­вается как познавательное средство для осмысления всего много­образия исторических источников (О. М. Медушевская). Наиболее важной определена видовая классификация, как отвечающая главной задаче источниковедения. В основе видовой классификации - учет цели и назначения произведения, так как источники возникают в целенаправленной человеческой деятельности как облеченные в материальную форму произведения, как средство достижения той или иной цели, удовлетворения тех или иных общественных или человеческих потребностей.

В связи с тем, что одной их задач классификации является раз­работка методов исследования различных источников, то проблема классификации рассматривается во взаимодействии с междисцип­линарным подходом. В ходе источниковедческого анализа источ­никоведение использует данные всех дисциплин и отраслей знания, которые дают возможность изучать произведения, созданные людьми. Чтобы эффективно изучать конкретные документы, необ-

ходимы знания методов смежных дисциплин - палеографии, дип­ломатики, языкознания, журналистики, социологии, статистики, правовых наук и др. Так, источниковедение литературных памят­ников тесно связано с литературоведением; источниковедение законодательства - с правовыми науками; источниковедение изоб­разительных источников - с историей искусств; рукописных книг-с кодикологией и палеографией; актовых материалов - с диплома­тикой; периодической печати - с журналистикой и т. д.

Итак, рассмотренные классификационные системы разрабаты­вались на основе различных критериев - близости к историческому факту, содержания, происхождения, видовой принадлежности. Учитывая условный характер любой классификации, необходимо подчеркнуть ее познавательное значение в связи с разработкой методов изучения исторических источников.

Литература

Ковалъченко И. Д. Исторический источник в свете учения об инфор­мации // История СССР. 1982. № 3.

Ковалъченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

Медушевская О. М. Источниковедение: Теория, история, метод. М., 1996.

ПронштейнА. П. Методика исторического источниковедения. М., 1976.

Пронштейн А. П., Данилевский И. Н. Вопросы теории и методики исторического исследования. М., 1986.

Пушкарев Л. Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М., 1975.

Шмидт С. О. О классификации исторических источников // Вспомо­гательные исторические дисциплины. Л., 1985. Вып. 16.