V. Обобщение и перспективы
Когда думаешь, что Адвентизм сегодня представляет собой наиболее широко распространённую протестантскую деноминацию, трудно понять, что он не с самого начала был ориентирован на евангелизацию. Действительно, первые адвентисты придерживающиеся субботы думали ограничить мисс-работу среди тех обращенных христиан Северной Америки, которые уже верили в скорое пришествие Христа и прошли через великое разочарование 1844 года. Ожидание скорого возвращения Христа не позволяло ранним адвентистам верить в необходимость всемирной миссии. Однако в шестидесятых годах позапрошлого столетия церковное руководство узнало, что многие христиане в Северной Америке не отклоняли "трёхангельскую весть" из Откровения 14, как думалось сначала, а вообще ничего о ней не слышали. Так как в Соединённых Штатах собрались люди из всех наций на земле, они хотели в первую очередь распространить адвентистскую весть на всю Северную Америку. У. Смит думал, разумеется, что всемирное провозглашение адвентистской веры будет происходить в Соединённых Штатах, где жили представители всех наций.
Только основание многих групп субботствующих адвентистов в Швейцарии бывшим францисканским монахом из Польши М. В. Чеховским привело к прорыву в адвентистском миссионерском мышлении. В 1864 году Чеховский, как известно, против воли американского церковного руководства, которое посчитало его среди прочих из-за недостаточной организаторской деятельности непригодным для такой работы, вернулся в Европу. Индивидуалист и искатель миссионерских приключений Чеховский опередил свою Церковь, которая в то время ещё не распознала своё всемирное миссионерское поручение в полном объёме. Прошло ещё целое десятилетие, пока первый официальный миссионер адвентистов Дж. Н. Эндрюс - по многочисленному настоянию обращенных Чеховским швейцарских субботников - был послан в Европу.
С самого начала адвентисты в Европе в своих миссионерских стремлениях столкнулись с жестоким сопротивлением утвержденных церквей и глубоким недоверием населения, особенно, когда они увидели их как представителей чуждой европейской культуре североамериканской "секты". Предубеждения были велики. К этому ещё добавилось то, что открытая деятельность адвентистов во многих странах Европы была значительно ограничена законом. Поэтому Эндрюс сосредоточил свою миссионерскую деятельность на издании и распространении адвентистской литературы. С большой добросовестностью печатал он журналы и рассылал их интересующимся читателям, которые во многих случаях приобретались через объявления в газете. Но излишнее акцентирование печатной миссии оказалось недальновидным, т.к. в Европе ещё не было регулярной адвентистской деятельности по распространению литературы. Открытая проповедь тем временем была полностью запущена. Поэтому не удивительно, что Адвентистская Церковь в Центральной Европе в первые два десятилетия её деятельности росла очень медленно.
Ситуация резко изменилась, когда Конради в 1886 году был призван в Европу и из Гамбурга налаживал планомерное распространение адвентистской вести. Он позволил европейским адвентистам в последующие годы сделать огромные скачки в своем росте. Он как раз обладал теми свойствами, которые отсутствовали у Чеховского и Эндрюса, несмотря на все их миссионерские заслуги. Конради был организатором и евангелистом в одном лице и одновременно личностью лидера с необыкновенной дальновидностью и захватывающей силой убеждения. Целенаправленная общественная проповедническая деятельность и организация распространения литературы были для него с самого начала делом первостепенной важности. Конради также отлично понимал, как приспособить адвентистскую весть, несшую на себе печать американского движения возрождения к европейскому полю. Он всегда подчеркивал: "Европа - это не Америка" и указывал на то, что миссия, чтобы быть успешной, должна ориентироваться на язык, культуру и общество соответствующей страны.251 Конради принципиально добивался адаптации церковной культуры к европейским условиям. Эта адаптация к культурным условиям означает стремление, с которым церковь пытается свои религиозные ценности и цели выразить формами и методами, которые присущи конкретному опыту из жизни людей и взяты из их данного культурного окружения. Адвентисты должны "европеизироваться".
Это значит со временем прочно закрепиться в жизни и культуре европейцев, и таким образом развиться из более или менее в культурном отношении стандартной, культурно-моноцентричной Церкви Северной Америки, в культурно-многогранную укорененную и в этом смысле культурно-полицентричную мировую церковь. Конради был в то время одним из немногих адвентистских руководителей, которые разработали план, ставший позже прочным фундаментом всемирной миссионерской стратегии адвентистов.252 Этноцентричные взгляды ранних адвентистов в Америке о том, что для успеха миссионерской работы в Европе, она должна вестись по американскому образцу, оказались заблуждением.
Сначала Конради определял адвентизм исключительно не как североамериканский феномен, но как общехристианскую цель, которая как раз в английском и континентальноевропейском движении пробуждения 18-го и 19-го столетия достигла мощного значения.
251 Письмо Конради А. Г. Даниельсу, 23.2.1914, Record Group 11 1914-С, General Conference Archives.
252 Для лучшего понимания истории миссионерской деятельности церкви адвентистов в Европе, см. D. Heinz, Church, State and Religious Dissent. A History of Seventh-day Adventists in Austria, 1890-1975, Frankfurt/M. 1993,31-49
Выделение реформаторского свободно-церковного наследия в адвентистской теологии должно было усилить уникальность европейских адвентистов и одновременно служить миссионерским мостом в диалогах с представителями протестантских церквей.
Во время знаменитой Генеральной Конференции а Миннеаполисе в 1888 году, Конради удалось убедить североамериканское церковное руководство в необходимости сооружения миссии в Гамбурге. Он сознательно выбрал "целину" и не держался в своей миссионерской инициативе за имеющиеся уже в Рейнланде адвентистские общины. Две маленькие общины в Фовинкеле и Золингене, которые в 1875/76 годах появились из местного движения Линдермана, вели по своей структуре изолированное существование и кроме того их географическое положение не соответствовало межрегиональному миссионерскому делу. Гамбургская миссионская модель показывает ясно, что ранние адвентисты, едва ступив ногой в Европу и располагая весьма малыми финансовыми возможностями, думали с риском, по-новаторски, в принципиально больших масштабах, чем это сегодня наблюдается в Церкви в Европе. Не поддаваясь страхам, они шли на риск и жертвы. Высокая цель побуждала к соответствующим достижениям. В этом скрывалась тайна их успеха. Конради не оставался при этом без примера. Баптисты уже развили в Гамбурге оживленную миссионерскую деятельность в середине прошлого столетия под динамичным руководством Иоанна Г. Онкенса. Во многих аспектах Конради следовал их миссионерским традициям. Так гамбургские баптисты организовали "Трактатное общество" и дали работу многочисленным распространителям литературы. Один из первых журналов их церкви назывался Курьер Сиона. В 1889 году они открыли портовую миссию. Подобным образом адвентисты в Гамбурге организовали "Трактатное общество", учили распространителей литературы и посвятили себя пароходной миссии. Свою церковную газету они назвали "Страж Сиона". Сходства в миссионерской стратегии, а также ударение на общее протестантско-пиетическое наследие стало причиной того, что первые адвентисты во многих странах Европы - например, в России, Австро-Венгрии, Румынии, Швейцарии и Голландии - сначала происходили из баптистских кругов.253 В Гамбурге по крайней мере до 1908 года почти 20% всех новоприобретённых членов адвентистских общин были бывшие баптисты.254
Сегодня мы задаёмся вопросом, насколько миссионерский прорыв Конради может быть моделью для современности. Как можно создать на основании великой истории при изменившихся условиях современности? История, как известно, не повторяется, однако она может помочь нам достичь новых перспектив, которые мы вынесли из прошлого.
253 Ср.: D. Heinz, «Origin and Growth of the Adventists in Russia. A Historical Survey», Journal of the American Historical of Germans From Russia (AHSGR), 1987, Nr. 4, 39-43; idem, «Church, Sect and Governmental Control: Seventh-day Adventists in the Habsburg Monarchy», East European Quarterly, 1989, Nr. 1,109-115.
254 Padderatz, Conradi und Hamburg, 278.
В принципе мы стоим сегодня перед такой же задачей, как и первые адвентисты 1889 года в Гамбурге, и также ищем подходящие пути и средства для осмысленного и убедительного провозглашения Евангелия в наше время. Конечно, религиозный и социальный климат основательно изменился за это время. Общественные и политические структуры Германии были потрясены событиями последних ста лет, так как ни в какой другой стране Европы. С модернизацией и индустриализацией страны привела к географической мобильности, урбанизации и секуляризации. Катастрофа Второй Мировой войны поставила под сомнение историческое христианство. Сегодня наблюдается пугающий спад церковной религиозности, глубокая утрата святости религии, которое очень часто ведёт к духовной имманентности и тотальному неверию. Процесс секуляризации охватил также Адвентистскую Церковь и оказал влияние на её миссионерскую тактику. С падением евангельского успеха в, почти сплошь секулярном обществе, среди адвентистов замечается возрастающее чувство разочарования и недостаточная миссионерская компетентность. Первоначально направленная на внешний мир активная миссионерская деятельность адвентистов перенеслала центр тяжести на внут-рицерковную деятельность. Ещё не найден путь к новой миссионерской компетенции, к усложненной способности преподавать адвентистскую весть в сложных условиях нашей эры. Но он все же должен быть найден, так как "одной лишь зашитой существования как религиозной группы и отказом от агитационной работы во внешнем окружении... падение церкви будет обеспечено."255
С 1950 года адвентистская церковь в Германии больше не растет и с началом 1970-х годов стало заметным наряду с застойным явлением первое уменьшение членов Церкви. Самой заметнойстала сегодня потеря членов церкви в бывшем Западно-Немецком Союзе (ЗНС) адвентистов, где община в последние годы жалуется на спад в 0,63%. Это соответствует ежегодной потере 76 членов. Для сравнения: Евангельская Церковь Германии отметила в 1986 году сокращение членства в 0,78%, в то время, как Католическая церковь в том же году потеряла только 0,10% своих членов. Сравнение указывает на то, что потеря членов в Адвентизма в некоторых частях Северной и Северо-западной Германии в процентном отношении в настоящее время достигает потерь Евангельской церкви.
Оглядываясь на то время, когда Адвентизм в Германии имел наибольший рост в мире, - вопрос, чему мы можем сегодня поучиться глядя на рост общин, является сегодня для нас, адвентистов, не только законным, но и жизненно необходимым. Навести мост с одного берега времени, прошлого, в изменённое настоящее - следует признать - нелегко.
255 К. Bockmьhl, Die neuere Missionstheologie. Eine Erinnerung an die Aufgabe der Kirche, Stuttgart 1964, 40.
Тем не менее можно соорудить определенные столпы, которые могли бы привести к оживлению адвентистской миссии в наших широтах. И тогда и сегодня адвентисты должны бороться против неверия, подозрительности и отвержения. В этом ничего не изменилось. Рядом с враждеюного или безразличного мира, возможной глубоко идущей причиной современного кризиса адвентистской миссии в Центральной и Северо-Западной Европе, кажется мне ослабевающее сознание нашей уникальности. Перефразируя часто цитируемые слова Вальтера Фрай-тага можно было бы высказаться: раньше адвентисты в Европе имели проблемы в осуществлении миссии, сегодня они сами стали проблемой. Пылающий эсхатологический огонь адвентистских отцов веры, от которого кажется сегодня сохранился только жар в контролируемой печи, должен быть снова разожжен.
Конради и его сотрудники развили в Гамбурге кажущуюся нам сегодня более или менее само собой разумеющуюся стратегию трёх миссионерских путей: литературный евангелизм, библейские уроки и открытые проповеди. Стратегия кажется нам само собой разумеющейся, однако она часто пренебрегается в той или иной форме. Раньше она составляла сердце адвентистской миссии, которая была под сильньм влиянием осознания последнего времени и в качестве мотива имела целью спасение отдельной души от грядущего окончательного суда. Везде, где последовательно проводились эти три неотделимые друг от друга миссионерских метода, община росла. В миссионерской работе умело приспосабливались к местным отношениям, однако это приспосабливание служило исключительно собиранию верующих из отдельных церквей. Экуменические попытки уподобления и опасность выходящей из этого конфессиональной потери идентичности являются современными проявлениями и естественно были неизвестны ранним адвентистам. Теологический рационализм государственной церкви, пренебрежение пасторской работой с душами, а также общественно-эмоциональный дефицит в церковном богослужении благоприятствовали приобретению душ адвентистам. Так в Адвентистской Церкви многие нашли непреложные библейско-проро-ческие ответы на события времени, прочную надежду на будущее, которая базировалась на скором пришествии Христа, и социальное убежище, поднимающее значимость их личности. Это были те вопросы, которые пренебрегались или едва привлекали внимание в государственной церкви. Учение о субботе как "печати Божьей" придавало адвентистам особое осознание своей миссии как Церкви последнего времени.
Каждый член Церкви был обучен и вовлечен в определённое миссионерское служение. Миссионерское воодушевление, вдохновение и прилежание были характерны для многих европейских адвентистов первого поколения. Неограниченное миссионерское участие достигалось не в последнюю очередь уверенным руководством и чёткой организацией местной общины. Сегодняшнего миссионерски работающего менынинства внутри общины тогда не существовало. Вся община была вовлечена в миссионерскую работу и каждый адвентист, старый или молодой, был миссионером. Очевидно тогда понимали, что в качестве свободной церковь могут существовать среди больших народных церквей только тогда, когда библейское миссионерское поручение будет принято всерьез.
Ранние адвентисты понимали очень хорошо, что миссия является пульсом общины. Они часто цитировали слова Иисуса: "И будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли" (Деян. 1,8). Они верили этому пророчеству. Не трудно разглядеть библейскую последовательность в их миссионерской программе. Сначала соорудили миссионерскую базу в Гамбурге. Гамбургская Церковь Адвентистов послужила вскоре моделью и трамплином для миссионерской активизации адвентистов во всей Германии. Немецкая "миссия" разрослась к тому же в финансово мощное адвентистское региональное управление в Европе. Тем временем успешно действовали также немецко-говорящие колонисты как региональные посредники и рядовые миссионеры во многих странах Восточной Европы. Наконец, были посланы миссионеры по всему миру. Адвентистское начало во внешней миссии исходило главным образом из Европы, где миссионеры призывались церковным руководством к подготовке, т.е. к университетскому изучению культуры и языка окружения их будущей среды действия.
Адвентистская миссия понималась целостно и не. ограничивалась только теологической проповедью, но включала в себя аспекты воспитания, образования и здоровья. В быстрой последовательности возникали семинария для миссионеров, производство здоровых продуктов питания, адвентистское общество благотворительности и здравоохранительные объединения. Успех миссионерской деятельности за границей, особенно в Восточной Африке, стимулировал местные церкви к ещё более активному труду. Посредством миссионерских вестей из местных церквей, братья получали духовную поддержку и мотивацию. Плодотворное взаимодействие миссионерской деятельности и роста Церкви в Средней Европе было, к сожалению, полностью упущено американским руководством всемирной Церкви после Второй Мировой войны. Причиной прекращения роста Церкви и последовавшего застоя частично послужила потеря немецких областей для миссии.
История ранних адвентистов в Европе, особенно в Германии без сомнения заставляет нас сегодня задуматься о нашей миссионерской деятельности. Оглядываясь назад, мы замечаем определённый образец миссионерского поведения, который в прошлом послужил росту Церкви. Если мы заново откроем для себя этот старый образец поведения и адаптируем его к обстоятельствам нашего времени, то это сможет придать адвентистской миссии в Западной Европе новое направление и динамику. Сделаем следующие выводы:
1. Миссия стояла в центре жизни Адвентистской Церкви. Она была делом всей Церкви, не только избранных на специальное служение. Каждый адвентист брал на себя миссионерские задания.
2. Каждая церковь представляла собой миссионерскую зародышевую клетку. Она была носителем, исходным пунктом и трамплином для любой миссионерской деятельности.
3. Руководители Церкви - президент, пастор, пресвитер - были личностями с ярко выраженным лидерским характером, с миссионерским взглядом и силой мотивации. Они не боялись рисковать и мотивировали церкви - искали возможности и пути роста для членов церкви.
4. Руководство церкви придерживалось трёх путей миссии: литературный евангелизм, уроки по изучению Библии и евангельские программы. Местный пастор должен был регулярно проводить определённое количество библейских уроков и евангельских программ. Но и президент должен был ежегодно проводить евангельские компании.
5. Миссионерская деятельность за границей придавала местной церкви новые духовные и миссионерские импульсы.
6. Ранние адвентисты имели ярко выраженное сознание своей миссии. Адвентистская Церковь понималась, как движение последнего времени, подготавливающая ко второму пришествию Христа.
7. Ранние адвентистские богослужения были очень живыми и разнообразными. Они любили молиться и делиться опытами.
Одним ключевым предложением это можно выразить так: сегодняшние адвентисты могут научиться у своих отцов веры тому, что церковь растёт только тогда, когда она, сохраняя старое и ориентируясь на новое, твёрдо держится миссионерского поручения Христа в этом мире. По мнению Конради, миссия это не только одна из задач Церкви, но мерило всей деятельности.
Литература: