Возрождаем ли мы древнее язычество?

Эта статья была опубликована в журнале «Адвентист ревью» от 11 июня 1987 г. Автор ее — Роджер Кун. Он является секретарем отдела трудов Е. Уайт при Генеральной Конференции АСД.

Мы поместили ее в «Настольный кален­дарь» не случайно. Вопросы, затронутые в этой необычной, на первый взгляд, статье, волнуют и членов Церкви АСД в нашей стране. Неопределенность в этих вопросах порождает разномыслия. Иные смущаются, иные опасаются нововведений в Церкви. В Редакционную коллегию обращаются с просьбой внести ясность в эти вопросы. Вот, например, что пишет один из наших служи­телей: «...В связи с тем, что в последнее время на нашей издаваемой литературе везде печатается крест, возникает много различных толков и недоразумений. Одни говорят, что Церковь уже приняла начерта­ние, другие — что Церковь потеряла чистоту учения и соединяется незаметно с католи­цизмом и православием и т. д. Поэтому прошу, если будет возможность, очень обшир­но осветить этот вопрос в следующем номе­ре нашего журнала. Тем более, что планирует­ся на семинарии поставить крест, это также вызывает уже брожение...»

Редакционная коллегия считает, что статья Р. Куна достаточно авторитетно и полно отвечает на эти спорные вопросы.

Становятся ли адвентисты язычника­ми, если они применяют кресты, празд­нуют рождественские праздники или но­сят свадебные кольца?

Время от времени некоторые члены Церкви выражают беспокойство по поводу того, что Церковь Адвентистов седьмого дня пошла по пути соедине­ния с язычниками. Как на один из примеров такого соединения, они указы­вают на шпили и кресты на некоторых адвентистских церквах. Они убеждены, что такие элементы в архитектуре молитвенных зданий суть отражение языческих начал и поэтому являются ничем иным, как отступлением от адвен­тистской веры.

Возможно, что шпили (не обязатель­но кресты) и заимствованы из архи­тектуры древних веков¹. Но те, кто утвер­ждают, что раньше на адвентистских церквах не было шпилей и крестов, просто ошибаются.

Самое большое богослужебное здание Адвентистов седьмого дня, построенное в девятнадцатом столетии,— Бэтл-Крик Табернакл (буквально: Бэтл-Крикская скиния; почему-то первые Адвентисты те здания, где они проводили богослужеб­ные собрания, называли скинией.—При­меч. ред.) было сооружено в 1878— 1879 годы2. Джеймс Уайт и Елена Уайт наблюдали за осуществлением проекта. Фотографию этой церкви можно увидеть в историческом томе, посвящен­ном 150-летней годовщине Бэтл-Крика (1831 —1981). На ней мы видим, что Бэтл-Крик Табернакл имела, по меньшей мере, четыре шпиля. Главную часовую башню завершает большой, богато укра­шенный шпиль с крестом на самой его вершине. Чуть ниже мы видим нечто вроде кельтского креста или крестов, но они, тем не менее, отличаются богатым украшением3.

Когда мы сравниваем эту церковь или скинию с другими бэтлкрикскими церквами (имеется в виду сравнение с церквами других вероисповеданий.— Примеч. ред.) на фотографиях, поме­щенных в этом же юбилейном издании, то кажется, что наша (адвентистская) церковь, что касается ее шпилей и ба­шенок, украшена так же, как и все остальные, и даже еще побогаче.

Что же касается мнения Е. Уайт по данному вопросу о том, что здесь правильно, а что нет, то нам не удалось найти в ее трудах ни одного выраже­ния о шпилях, пирамидальных крышах и крестах ни за, ни против4. Если бы этот вопрос имел серьезное значение, то, надо полагать, что Господь дал бы какие-то конкретные советы для церкви через нее.

В этой связи небезынтересно было бы заметить, что в первые дни адвен­тизма возникал подобный же вопрос, когда наши пионеры отказывались пользоваться общепринятыми названиями дней недели (по-английски: санди (вос­кресенье) — день солнца; манди (поне­дельник) — день луны; тьюсди (втор­ник) — день Марса и т. д.), предпочи­тая вместо них говорить «Первый день», «Второй день», «Третий день» и т. д. Они считали, что общепринятые назва­ния дней недели связаны с языческими верованиями, и поэтому посвященные христиане должны избегать их употреб­ления. Но со временем наши руково­дители оставили этот обычай и стали вновь употреблять общепринятые на­звания дней недели. Почему? Да потому что употребление дней недели, дошедших к нам из древних времен, никоим образом не связывается в настоящее время ни с какими языческими обрядами и веро­ваниями.

И разве нелогично будет заключить, что языческое происхождение любого обычая не может служить достаточным основанием или поводом для отказа от них?

Возьмем другой пример: праздно­вание Рождества Христова и украше­ние рождественской елки. Оба обычая имеют начало в древнеязыческом куль­те Рима и позднее Германии.

Если Е. Уайт ничего не упоминает в своих трудах о шпилях и крестах, то о Рождестве Христовом, наоборот, она не молчит. И то, что она сказала, должно удивить тех, кого беспокоят языческие начала. Совет ее, который появляется в главе 77-й «Адвентистс­кого дома», можно обобщить в следую­щих пунктах:

Хотя 25 декабря (как это принято на Западе.—Примеч. ред.) не является датой рождения Христа, тем не менее не нужно и не желательно для Адвен­тистов седьмого дня пренебрегать всем, связанным с этим празднеством5.

Тем, у кого есть маленькие дети, «пройти мимо этого периода, не уделив ему некоторое внимание, окажется непростым делом»6.

Вместо того, чтобы пренебрегать этим празднеством, Рождество Христово «может служить очень доброй целью», несмотря на свое языческое происхож­дение и хулу со стороны многих хрис­тиан сегодня. «Мы можем использовать наступающий праздник как повод для бла­годарения и прославления Бога»7.

Обмен подарками в Рождество и принесение даров Христу в Его доме богослужений вовсе не расценивается как грех, а провозглашается «правиль­ным... если мы при этом не забываем Бога, нашего лучшего Друга».

«Богу будет благоугодно, если на Рождество Христово в каждой церкви будет рождественская елка, на которой будут развешаны пожертвования...» Мы получили письма, в которых люди спра­шивают: «Можно ли нам иметь рождест­венскую елку? Не сообразуемся ли мы в этом с миром?» Мы отвечаем: «Конеч­но, вы можете провести этот праздник, как это делают в мире, если имеете к этому склонность, или же вы можете настолько, насколько это возможно, провести его иначе. Нет какого-то особого греха в выборе благоухающей вечно­зеленой елки и установке ее в наших церквах»⁸.

«Рождество и новогодние празд­нества могут и должны проводиться в пользу нуждающихся»9.

Установка рождественской елки в церкви не только не является грехом, но «может быть обращена в великое благословение». И празднование Рождест­ва Христова Адвентистами седьмого дня «не должно быть сухим и неинтересным, но полным невинного веселия, которое несло бы на себе отпечаток неба»10.

Ко времени Е. Уайт Рождество стало уже настолько неотъемлемой частью всеобщей культуры, что пренебречь им было бы просто невозможно. Поэтому она советовала, что бы мы извлекали из него нечто доброе.

ОБРУЧАЛЬНЫЕ КОЛЬЦА

Возьмем еще один пример, показыва­ющий, что одно только языческое проис­хождение обычая не является достаточ­ной причиной для отказа от него. Например, обручальные кольца. Что касается этого чрезвычайно спорного вопроса, то Е. Уайт в своих трудах упоминает о нем всего лишь один раз.

Ее мнение по этому вопросу содер­жится в письме от 3 августа 1892 года, восемь месяцев спустя после ее прибытия в Австралию. Об этом можно прочитать в «Свидетельствах для служителей» на стр. 180—181. Вероятно, жены не­которых адвентистских работников, прибывших в Австралию из США, приспосабливались к местному обычаю ношения обручальных колец. В те дни этот обычай был обязательным для всех, проживающих на обширнейших территориях, принадлежавших Британской им­перии. Е. Уайт уговаривала своих аме­риканских соотечественников: не носите их.

Те, кто нападает на собратьев, ко­торые носят обручальные кольца сегодня, упускают из вида тот факт, что Е. Уайт не говорила нашим австралийским чле­нам, чтобы они сняли кольца, подобно тому, как она писала американским собратьям, что они не должны тратить «и пени... на колечко из золота, дабы засвидетельствовать, что мы женаты».

Одной из причин того, что Е. Уайт советовала американским миссионерам не приноравливаться к местным обы­чаям, было то, что «американцы могли объяснить свою позицию в этом вопросе, заявив прямо, что этот обычай не счи­тается обязательным в нашей стране».

Но он, тем не менее, был общеобя­зательным для австралийцев в 90-е годы прошлого столетия. И даже несмотря на то, что корни этого обычая уходят в языческие культы древности, Е. Уайт с пониманием относилась к нему. Больше того. Она отметила два главных обстоя­тельства, в связи с которыми она не протестовала против употребления дан­ного обычая в адвентизме: «В странах, где этот обычай обязателен, мы не имеем никакого основания осуждать тех, у кого есть обручальные кольца; пусть они носят их, если они поступают по совести».

Здесь она говорила о простых, не­украшенных обручальных кольцах. Но что касается тех обручальных колец, которые инкрустированы камнями, то они, по ее мнению, как и любые другие кольца и как все ювелирные украшения, не должны быть предметом адвентиста. Но Е. Уайт не считала простое, неукрашенное обручальное коль­цо ювелирным украшением.

Ее овдовевший сын, рукоположенный проповедник Уильям Уайт, во время Южно-Тихоокеанского путешествия со своей матерью решил жениться вновь. Его невестой была молодая женщина, родившаяся в Англии, но в то время проживавшая в Австралии. Этель Мэй Лэйси заранее обратилась по поводу ношения обручальных колец за советом к своей будущей свекрови. После разговора с ней она написала своему жениху, что «она (Е. Уайт) не имеет ничего против того, чтобы я носила кольцо»11.

Супруги были сочетаны методистским священнослужителем в Тасмании, с цере­монией обмена кольцами. После этого Мэй носила свое обручальное кольцо пока жила в Австралии, хотя некоторое время спустя она перестала носить его. Когда ее спрашивали, почему она это сделала, она шутливо отвечала, что по­теряла его во время стирки.

Позднее Уильям Уайт писал, что хотя его мать «всегда была против ношения драгоценностей любого рода с целью украшения», однако когда они жили в Европе (с 1885 г. по 1887 г.), Е. Уайт упрекала одного слишком ревностного швейцарского служителя АСД за то, что он понуждал всех европейских адвентис­тов отказаться от обручальных колец. «Мать укоряла его, и... мы все поняли из ее слов, что нам хорошо было бы различать ношение перстней как средства украшения от ношения обручальных колец (в Европе 80-х годов в связи с обычаем) как знак верности мужу»¹².

Высказывание Е. Уайт: «Кольцо, оде­тое на ваш палец, может быть очень простым, но оно бесполезно и ношение его имеет плохое влияние на других»¹³, привело некоторых к заключению, что свадебным кольцам нет места в адвен­тистской среде. Но по контексту стано­вится ясно, что автор говорил о юве­лирных украшениях, а не об обручаль­ных кольцах. Это высказывание появи­лось в 1881 году, за одиннадцать лет до того, как Е. Уайт написала разъясни­тельную заметку, в которой допускала ношение обручальных колец при двух четко определенных условиях.

Если не было никаких других возра­жений против того или другого обычая и если прочие факторы говорили в пользу того, что этот обычай желательно принять, то его языческое происхожде­ние не было достаточной причиной для отказа от него адвентистами. Е. Уайт была разумной и уравновешенной, когда ей приходилось иметь дело с такими вопросами. Хорошо было бы, чтобы те из нас, кто хочет руководствоваться ее советами, подражали ей в этой важ­ной черте характера.

__________________________

¹Интервью с К. Мервином Максуэллом, профессором церковной истории Университета Андрюса, 31 марта 1987 го­да. Доктор Максуэлл склонен думать, что есть некоторые доказательства в пользу того, что в эллинском мире был обычай использования креста без уважения к языческой традиции.

²«Посвящение»,— «Ревью энд Геральд», 24 апреля 1879 года, с. 132.

³«150-летие Бэтл-Крика: 1831 — 1981» (Бэтл-Крик, Мичиган: Комитет стопятидесятилетия Бэтл-Крика, 1980 г.), с. 130.

⁴В «Великой борьбе» на стр. 568 Е. Уайт говорит о том, что римо-католики включили крест в оформление церквей, алтарей и одежд священнослу­жителей. Автор не делает выводов о правильности или ложности этого факта, но старается подчеркнуть контраст меж­ду почтением, которое церковь уделяла символу, и ее отрицание того, что симво­лизировал крест.

⁵«Адвентистский Дом», с. 477—483.

6Там же, с. 478.

⁷Там же, с. 478, 480.

⁸Там же, с. 479, 482.

⁹Там же, с. 482.

¹⁰Там же, с. 482—483.

¹¹ Этель Мэй Лэйси Уильяму Уайт, 13 февраля 1895 г., процитировано А.-Л. Уайт в «Е. Г. Уайт. Австра­лийские годы», с. 196.

¹² Уильям Уайт Дж. У. Сайлеру, 9 ав­густа 1916 г.

¹³ «Свидетельства», т. 4, с. 630.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Разумеется, мы не думаем, что адвентисты в нашей стране, прочитав статью Р. Куна, везде начнут ставить рождественские елки в молитвенных до­мах и опрометью побегут в ювелирные магазины, чтобы покупать обручальные кольца, или же везде начнут ставить крест на молитвенных домах. Но пробле­мы эти на самом деле гораздо сложнее, чем это может нам казаться на первый взгляд.

Как-то я побывал в гостях у наших собратьев города Таллина. Зашел у нас, между прочим, разговор со старшим проповедником АСД по Эстонии бр. А. X. Крийском по поводу внутрен­него оформления их молитвенного дома. И вот что он рассказал:

— Однажды в наш Таллинский мо­литвенный дом зашел один из слу­жителей АСД из другой республики. Зашел и сразу же начал осматривать стены и что-то искать на них. Потом, осмотревшись кругом, несколько расте­рянно спрашивает: «А где же... скрижали Закона?» Я ему и отвечаю: «У нас в молитвенном доме скрижалей нет. Они должны быть в сердце человека».— «Нет,— отвечает сконфуженно гость,— в молитвенных домах Адвентистов седь­мого дня должны быть скрижали Закона обязательно...» Потом, подойдя ближе к кафедре, он увидел крест на ней и снова смутился и обескураженный, ни слова не говоря, повернулся и ушел из молитвенного дома.

Вот ведь куда дело идет: братья уже не понимают друг друга! Если нет скрижалей в молитвенном доме, а есть изображение креста, значит, мы уже готовы разбежаться и смотреть на наших собратьев чуть ли не как на отступ­ников. Это говорит прежде всего о степени нашей духовности, а затем об уровне нашей общечеловеческой культу­ры.

И порой в этих вопросах доходит до курьезов. В одном из крупных городов община строила молитвенный дом. И вот когда строители сделали на фронтоне здания крест, желая отметить этим общепринятым во всем мире символе христианства, что это здание — зда­ние особое, отличительное, культовое, один из братьев срубил его.

Пишу об этом, и мне, честное слово, неловко. Не осуждаю этого человека — может быть, он из добрых побуждений решил вот таким необычным образом защищать от «осквернения» молитвен­ное здание. Но сам по себе этот факт — вне всяких сомнений, очередной акт вандализма.

Чуть позже, когда буря вокруг это­го улеглась, в общину приехал вице-президент ГК А. Лоннэ. Когда он осматривал молитвенный дом, один из старейших наших служителей сказал ему: «А на фронтоне мы хотим по­местить скрижали закона Божьего...» И сам служитель и окружившие бр. Лоннэ затаили дыхание, ожидая, одобрит или не одобрит гость эту мысль. Но А. Лоннэ, не зная о случившемся, сказал: «Если вы сделаете скрижали, это будет непонятно для людей. А вот если вы поместите крест, то все поймут, что это церковь...»

Нет такого вопроса в богословии, который не был бы предметом самых ожесточенных споров среди верующих. И если бы эти споры не шли дальше споров, это было бы еще полбеды. Но дело ведь (как об этом свидетель­ствует история) заканчивалось эша­фотами, кострами, войнами. И все это люди делали, будучи убежденными, что стоят за правду. Во имя Божье делали. Нам не нужно ни на йоту повторять печальные опыты прошлого. Нужно до­стигать взаимопонимания. Нужно с глу­боким уважением относиться к чужой точке зрения, выверяя тщательно и мно­гократно истинность собственных взгля­дов. Нужно, чтобы каждый из нас испытывал себя, как это делали апосто­лы: «А не ошибаюсь ли я, Господи?»

Не нужно спешить осуждать другого! Суд вершить имеет право один Бог! К Нему-то мы и должны все прибегать во всех случаях недоразумений, разно­мыслия и недомыслия. Так, как это делал Нафанаил: под смоковницу уда­ляться, чтобы остаться наедине со свои­ми вопросами с Богом.

Прочитав спокойно, внимательно и не­предубежденно статью Р. Куна, мы не можем не заметить того, как истинные дети Божьи всегда отличались сбаланси­рованностью во взглядах, рассудитель­ностью и свободой от крайностей. По­смотрите, какой широтой взглядов, муд­ростью, терпимостью отличалась Е. Уайт! Самое главное во всех ее советах и суждениях — в центре всякой проблемы она ставила интересы Божьи: прославит ли это Господа или нет? Будет ли от этого польза делу Божьему или ущерб и бесчестье?

Наши собратья на Западе ставят рождественскую елку. В нашей стране адвентисты этого не делают — не принято. Так были они воспитаны. Но наша христианская обязанность (Бог это вме­нил нам в обязанность!) — не осуждать их. И если даже кто-то из собратьев в нашей стране поступит так же, как и собратья на Западе, мы не должны поднимать шум вокруг этого. Ибо где нет любви, там ненависть. Где ненависть, там разрушение. А где разрушение, там гибель, смерть, конец.

Ведь затронутые вопросы лежат «в той нейтральной области, где все истинные христиане должны уважать всеобщую свободу. Полное разрешение подобных вопросов нужно предоставить времени и всерасширяющемуся кругозору. Все, что можно сказать относительно их, это следующее:

в необходимом да будет единство, в сомнительном — свобода, во всем — любовь» (Фил. 3,15; 1 Кор. 16,14).

Вступление и послесловие — Н. Либенко

[1] Содержание библейских материалов адаптировано из прекрасной книги на тему Божьих путей евангелизации: Alden Thompson, Who's Afraid of the Old Testament God? («Кто боится ветхозаветного Бога?», Exeter: Paternoster Press, 1988). Эта книга готовится к изданию на русском языке.