Мы не можем больше оставлять их в темноте

“Друзья мои, я обращаюсь к вам, жители Вендигрота - мои однокурсники, младшие и старшие товарищи. Это лишь маленький сопроводительный текст к моему проекту, но я надеюсь, что мои слова окажут влияние на Ваше решение, поэтому я обращаюсь к Вам, не как к руководителям, уважаемым людям, великим ученым и именитым профессорам.

Я обращаюсь к Вам, к тем, с кем делю одни воспоминания, одно детство, одних учителей. К тем детям, внутри каждого из Вас, которые как я с теплотой и нежностью вспоминают Гамельн. Помните людей, которые всю свою жизнь посвятили нам? Помните всех тех, кто оставил свою жизнь в тех пещерах? Я помню, и это не дает мне ждать более. Подожди, говорят мне, сейчас это на грани возможного, сейчас это не первоочередная задача.

Но мое ожидание, и ожидание каждого из Вас, отличается от ИХ ожидания. Для нас это лишь всплывающий время от времени вопрос, для них это дни без солнца. Я знаю, что это звучит патетично, но я помню свои дни в темноте. Мы дали им освещение, чистую воду - все то, о чем мы, в свое время, могли лишь мечтать. Но я прошу Вас, вспомните, как мы мечтали о дне, когда сможем увидеть небо.

Вспомните тот момент, когда вы впервые вышли на поверхность - вы помните это невероятное чувство, ощущение свершившегося чуда? Не откладывайте это чудо для наших детей.
Я один детский рисунок храню до сих пор, потому что на нем я рисовала солнце, которое я никогда не видела. О котором, я знала лишь со слов своих учителей.

Я здесь, благодаря тому, что они там, и это не дает мне покоя. Я здесь, благодаря их крепким заботливым рукам. Я та, кто я есть, благодаря их знаниям, терпению, любви и вере. Вспомните, что среди всех тех бед и невзгод, они подарили нам кусочек детства, сделали его для нас реальным. Это они создали эту нерушимую связь общей памяти, которая связывает всех нас.

Сейчас мы стали тем будущим, которое они видели в нас, сейчас наши руки крепче их рук! Сейчас ОНИ нуждаются в нашей заботе. А наши дети достойны тех лет солнца, которых не было у нас. Подумайте, прошу, зачем тогда мы здесь строим будущее, если наше будущее хранится до поры в подземельях?
Это сложно, я не отрицаю, но мы делали вещи и посложнее. В моем проекте все рассчитано, но чертежи и графики не смогут дать понять главного: зачем это необходимо нам. Я считаю, что возведение Нового Гамельна делает будущее ближе осязаемее для наших детей, а значит, это будет огромным шагом для нас.”

Лена Роджерс, открытое обращение к Городу и Совету. Выступление Лены Роджерс стало переломным моментом. Началось возведение "Нового Гамельна" на поверхности. Город не жалел ресурсов и сил, пытаясь закончить строительство как можно быстрее. Спустя два года "Новый Гамельн" был готов принять своих первых обитателей.

ПУТЬ НАВЕРХ

“Сумасшедшая она баба была, эта Лена. Но мы все были в нее влюблены. Она могла все перевернуть с ног на голову так, что невозможное уже не казалось таким невозможным. Шутка ли сто тысяч доставить без единой царапины на защитном костюме. Три дороги всего. На путь по каждой пять-шесть дней подъема. Она крикнула “Рельсы!” и все взяли под козырек. Полгорода бросило все дела и копало. И я копал. И был счастлив, что копаю от заката до рассвета. Вот что она делала. Такие дела.

Перевозка шла партиями, мы тряслись над каждым болтом. На “станциях”, которые мы устроили, чтоб поесть, поспать, ну в туалет, конечно, надо было соблюсти все, разнеси их, меры. Самые спокойные были учителя. Непробиваемые ребята. Да и понятно, мы тут загораем можно сказать, а они там.… Ну что говорить. Такие дела.

Конечно, сразу начались сложности, всех сразу поднимать, разнеси их, побоялись, не все вкололи еще или что там у них. Все затормозилось. Режим такой был лютый. Поел на работу, а тут звонок - готовы детишки, спускайтесь. Ну и ты конечно: “Родная, я отбегу на недельку. Куда? Да, разнеси меня, все туда же. Пойду на родные стены посмотрю”. И спускались. И поднимали. И радовались. Такие дела. Я сейчас понимаю, что уж больше чем в те дни, мы за всю жизнь не переделали. Но уж таких больших дел!

Все было не просто, ясно как день, на южной дороге обвал произошел на третьей или четвертой партии. Тоскливая история. Предусмотрели, конечно, и такие дела, такие дела, разнеси их.… В общем, прокопались быстро, нашли состав. Да пустой он был, ясно? Ни в нем, ни рядом с ним никаких следов. Мы уж думали пустой вышел. Послали запрос аккуратно. Неа, не пустой он был. В тоннелях прилегающих пошарили, но уж если они и ушли в глубину, то разве найдешь? Туда экспедицию потом отправляли - старые убежища обшарить - вдруг? Нет, не вдруг.…В общем, растянулся переезд месяца на два, и то всех не вывезли. Говорят, последнюю партию года через два подняли, но я уж в этом не участвовал”

Несмотря на все усилия, переселение детей сопровождалось огромными сложностями. И хотя большую часть детей удалось достаточно быстро переправить в Новый Гамельн, полностью переселить всех удалось лишь спустя три года. К сожалению, пропавших детей так и не нашли.

НОВЫЙ ДОМ

“Ян вот уже минуту тряс меня и радостно кричал какие-то слова. Я не мог ничего разобрать и не пытался. То, что я испытывал можно сравнить только со сном. Я был во сне. Все вокруг плыло и искрилось. Я прилип к окну, не мог отвести взгляд. И не сразу даже заметил, как Ян начал меня трясти. Как только мы сняли защитные костюмы, и шлюз открылся. Заиграла музыка, что-то про радость города и гордость горожан, или что-то в этом духе. Двери открылись, и полился свет. Свет и музыка. То, что отпечаталось в памяти навсегда - свет и музыка. И слезы, то ли от яркого непривычного света, то ли от того, что задохнулся счастьем в это мгновение.

Вдруг я увидел, что свет, который меня ослепил, не был электрическим, он шел отовсюду, лился из стен, потолка. Я не сразу понял, что в здании, куда нас привезли, вообще нет стен, одно огромное окно - купол, который накрывает собой целый город. Новый Гамельн был огромен, так огромен, что не хватало глаз, чтобы объять его. Рядом со мной росло дерево, я обнял его и поцеловал. Что-то перевернулось во мне в эту секунду. Я оторвал лист и съел его, потом еще и еще. Я не мог поверить, что теперь я часть другого мира - целого мира. Марта засмеялась и тоже стала есть листья и Том.

Каждым сантиметром своего тела я чувствовал свершающиеся чудеса. Как можно это передать? Когда внезапно брызги падают на шею, ты поворачиваешься и не можешь сдержать возгласа. Фонтан. Сколько воды! Искрящейся, чистой воды. Стоишь и боишься пошевелиться, потому что эти брызги - чудо. Или когда чувствуешь аромат, закрываешь глаза и понимаешь - цветы. И эти цветы в эту секунду - величайшее чудо на земле.

Я подошел к окну - куполу, я знал, что я там увижу, но сердце мое не было готово и мои слезы потекли по стеклу. Там вдалеке сиял Город, ради которого мы жили, к которому стремились, который видели во сне. Он теперь так близок, что прижавшись щекой к тонкой границе между Гамельном и Вендигротом можно ощутить биение его жизни.
Я прилип к окну, не мог отвести взгляд. Ян тряс меня и кричал что-то радостное. Он всегда был такой серьезный, взрослый, но не сейчас, не в минуту, когда творились чудеса. Я очнулся, закричал, и мы упали на землю, смеясь. А взрослые, которые встречали нас, улыбаясь, стояли в стороне. Они давали нам время. Время чудес...”

Новый Гамельн был просторнее старого. Наконец-то у детей появилось достаточно место для жилья, учебы и игр. Но главное над Новым Гамельном светило солнце.

ПРАВО НА МОЛОДОСТЬ

Советник: Добрый день миссис Трам.

Учитель: Добрый день, Советник

Советник: Присаживайтесь, ох, извините, в защитном костюме это действительно сложновато. Тогда сразу к делу, чтобы не тратить время. Расскажите, пожалуйста, как проходит образование детей в новом Гамельне?

Учитель: Дети живут в жилых корпусах, их занятия проходят в учебных корпусах. В каждом учебном корпусе занимаются дети всех классов, от первого до выпускного, потому что все старшие ученики заботятся о младших и помогают им. В жилых корпусах также обитают дети всех возрастов, причём из разных учебных корпусов, потому что они сформированы по типу жилых блоков Хаусмана, то есть, объединены единой инфраструктурой и идеей. Старшие ученики принимают живейшее участие в управлении и обустройстве своих жилых корпусов, такая практика применяется еще со старого Гамельна. Мы считаем, что не только теоретические и практические научные знания важны детям, важны знания об обустройстве собственного быта, а также жизни в социуме. Это - лучший способ научить будущих горожан взаимовыручке. И это работает!
Учебная программа выполняет задачи разностороннего развития, кроме основных дисциплин существует множество факультативов и кружков, где педагоги и приглашенные из города специалисты помогают развить конкретные навыки и таланты.

Советник: А сколько детей сейчас в Гамельне?

Учитель: 80 014. Из них 4 083 готовятся к выпуску в этом году.

Советник: Всем ли детям уделяется достаточное внимание?

Учитель: В этом не может быть никаких сомнений.

Советник: А есть среди детей те, кто проявляет излишнюю агрессию?

Учитель: Излишнюю агрессию? Советник, детям не свойственно шалить и проказничать, если они любимы и не обделены вниманием, есть гиперактивные от природы ученики, к ним индивидуальный подход, программа, позволяющая этим детям направить свою огромную энергию в мирное русло. Бывают ситуации конфликтные, бывает, заканчивается драками, но это не является отклонением в развитии, лишь постижение еще одного способа решения конфликтов. Конфликты в основном нивелируются тем, что интересы обеих сторон, даже если лежат в одной плоскости, удовлетворяются. Но мы не раздаем благ драчунам, мы предоставляем возможность, переводя, тем самым, ситуацию из конфликтной плоскости в соревновательную.
Очень много внимания уделяется творчеству, в различных видах искусств, дети почти любого склада и темперамента могут найти себе занятие по душе..

Советник: Вы не считаете, что нужно как-то усилить контроль над конфликтными детьми? Как вы оцениваете возможность того, что их склонности усилятся, когда они будут выпущены в свободный полет?

Учитель: Советник… мы не разделяем распространённое заблуждение, что воспитание детей заключается в контроле над ними. Излишний контроль - верный способ подавить формирующуюся личность. К тому же контроль над отдельной группой детей, обособит их от остальных, а как мы знаем из нашей нелегкой истории, обособленность губит созидательное начало. Тогда, чтобы не создавать этой обособленности, нам придется осуществлять контроль над всеми учениками. Никто из учителей не согласится на это.
В таком случае я прогнозирую полное уничтожение нашей системы обучения, а значит, и Нового Гамельна каким мы его знаем. В случае если найдутся те, кто будет выращивать послушное, подконтрольное поколение, кто будет их контролировать в городе? Не приведет ли это к вырождению всех основ вендигротского Кредо?

Советник: Мисс Трамп, ваша позиция мне ясна. Я спрашиваю вас об этом, потому что сейчас на улицах города начались беспорядки. И главными провокаторами являются те, кто недавно вышел из Нового Гамельна и не сумел обуздать свой агрессивный нрав.

Учитель: Что? О чём вы говорите?

Советник: Я говорю, о тех, кто посчитал, решение по делу о Трех ворах неверным. Они не подчинились решению суда, заблокировали Лягушатник. Они не хотят искать новую работу, не хотят идти на компромиссы, да они даже не могут сформулировать свои требования. Видите, к чему приводит ваше разностороннее воспитание?

Учитель: Прошу Вас, вспомните себя, впервые очутившегося за воротами Нового Гаммельна? Вам, конечно, дали рекомендации, Вас уже ждут в ОСБ, Ваш Наставник готов к встрече с Вами. Но Вы в растерянности, огромный город перед Вами и внезапное пространство, свобода, движение вокруг сбивает Вас с толку. Вас как будто бросили в глубокую воду. А потом город начинает выталкивать Вас, помогать Вам. Вы учитесь доверять ему, понимать его. Находится и кров, и работа и пища. И горизонты открыты, и все верят в Ваш потенциал. И вдруг, Вы оказываетесь брошены на произвол судьбы, без средств к существованию. Вода, по которой Вы плыли, начинает смыкаться над вами.

Им страшно, Советник, очень страшно. Они учились иметь свое мнение и отстаивать его, быть небезразличными к проблеме близкого, к проблемам города и тут все, что в них заложено, вступает в конфликт с действительностью, и некому им помочь. А вы “закручиваете гайки”, откалываете их от города. Вспомните Кредо: Мы есть город. Если вы продолжите их травить, они перестанут быть городом, вы получите второго Леброна. Мы учим детей в Гамельне думать и искать ответы, а не бездумно выполнять приказы.
Мы учим, что старшие должны помогать младшим. Если бы дело обстояло в Гамельне, я бы рекомендовала Вам сделать то же самое, помочь им. Дайте им опору и уверенность, дайте им ответы на их вопросы, и они поверят Вам"

Советник: Среди них могут быть преступники, замешанные в громком процессе, а вы предлагаете дать им свободу? Как можно быть столь безрассудными? Вы смотрите на мир из своего хрустального шара, и не видите, какие последствия нам приходится здесь разгребать.

Учитель: Вы говорите так, как будто эти лягушата чужие вам. А ведь это наши собственные дети! Такие же вендигротцы, как Вы и я. Молодость не преступление. Если у Вас есть доказательство вины горожанина, судьи должны выполнить свой долг. Я не тот, кто должен Вам рассказывать это. Но если вы продолжите вот так открещиваться от своих, объявлять их вне закона, то что станет с городом? Да, я говорю - дать им свободу и поддержку. Иначе получится, что они правы в своих обвинениях.

Сложно сказать наверняка, повлиял ли этот разговор на Совет, но спустя некоторое время жителям города удалось договориться с обитателями бунтарского жилого блока. Чрезвычайный Совет организовал дотацию Лягушатника и предоставил время для восстановления после болезненного удара. Судьи же стали снисходительнее относится к мелким шалостям юных горожан.

Окрестности города

Форт на Змеином ручье

Этот старинный блокпост когда-то отмечал границу ныне исчезнувшего королевства. Для горожан Вендигрота форт - мемориал и памятник боевой славы. Именно здесь в первые годы после Исхода жители убежищ разгромили войска самопровозглашенного диктатора Леброна. Ежегодно горожане возлагают памятные венки к подножию стен форта, вспоминают подвиг его защитников и оплакивают павших.
Сейчас форт является главной базой пограничных войск Вендигрота. Его необычайно удобное расположение гарантирует, что крупные силы неприятеля не смогут подойти к городу, минуя форт.

Поселения изгнанников

Доподлинно известно, что за пределами города в его ближних окрестностях располагается несколько поселений. Вероятнее всего, эти убогие деревни основаны вендигротцами, изгнанными из города за тяжкие преступления. Город не поддерживает контакты с изгнанниками, однако позволяет им существовать в своей тени, питаясь отбросами.

Степь

Вокруг города на многие дни пути простирается Степь. Безлюдные травянистые равнины, хранящие последние следы забытых племен надежно отрезают город от внешнего мира.

“Новинка на книжном рынке! Впервые в истории Вашему вниманию предлагается подробный и правдивый рассказ о жизни Изгнанников! “По ту сторону” - свидетельства очевидца, лично пережившего описываемые им события. Таинственные ритуалы, необъяснимые происшествия, дикие и пугающие обычаи. Эта книга ужаснет и потрясет Вас, после прочтения Вы не останетесь прежним!”
Из рекламного объявления

- Поселения изгнанников

Рецензии

“”По ту сторону” - книга о нравах и жизни Изгнанников, изысканный коктейль из жанров и стилей. Автор показал себя настоящим мастером литературной мистификации, в его тексте путевые заметки переплетены с фольклорными сюжетами, этнографический очерк сменяется холодящими кровь мистическими зарисовками. Правда в этой книге щедро приправлена вымыслом, и их прихотливое переплетение создает основу той игры, которую Автор виртуозно ведет с Читателем”
Из рецензии Яромира Воо. Газета «Прогресс»

“Недавно закончила читать “По ту сторону” и теперь могу с полной уверенностью рекомендовать её всем подписчицам “Будуара современной леди”. “По ту сторону” - несомненно, самое крупное событие этого года в духовной жизни города. По слухам, модельеры из “Без хлопот” уже приступили к разработке новой “дикарской” линии одежды, полностью вдохновленной мистером Леви…”
Рецензия в “Будуаре современной леди”, внутренняя типография блока Оплот.

“Книга мистера Леви позволяет нам взглянуть на ту часть нашего мира, на которую - будем честны, принято сегодня закрывать глаза. Под видом фольклорного сборника автор преподносит нам материал для серьезного размышления. Ужасные картины быта Изгнанников позволяют нам со стороны взглянуть на себя - это кривое, но все же зеркало.”
Из отзыва Марка Кунста, агентство «Призма»

“...Вздорная и сентиментальная книжонка! На трех сотнях страниц автор размазывает сопли, пересказывает вздорные басни и пытается шокировать читателя натужным натурализмом. По долгу службы я не имею права забывать главное: эти люди - угроза нашей безопасности. Дай им шанс - они вцепятся нам в горло”
Из отзыва капитана Дельбрюка, Пограничные войска

“Книга, несомненно, талантливо написана, она захватывает читателя и заставляет сопереживать герою. Однако довольно опрометчиво будет рассчитывать на неё, как на источник достоверной информации. Как вам известно, автор и сам не скрывает того факта, что многое в его произведении - художественный вымысел.
Не буду скрывать, сотрудники Башни и Стены внимательно следят за ситуацией в Поселениях. Это мрачное и страшное место, каждый день в котором - борьба за выживание. В буднях Изгнанников куда больше грязи и рутины и куда меньше тайны и романтики, чем описано мистером Леви”.
Из отзыва судьи Гаррета, корпус правосудия

“При внимательном рассмотрении в книге обнаруживается большое количество исконно городского фольклора. Сюжет сказки о Живом Убежище восходит ещё к первым годам после Исхода, ночными скитальцами пугали детей ещё в подземельях. Здесь мы имеем дело с типичной для легенд миграцией сюжетов. Фактически, мистер Леви мог написать свою книгу, вообще не выходя за пределы города...”
Из отзыва Марка Римуса, старшины дискуссионного клуба

“В первую очередь, “По ту сторону” - все же художественная работа. В основе книги лежат действительно произошедшие события и действительно рассказанные истории, но я не осмелился донести их до читателя во всех подробностях. Я не пренебрегал художественным вымыслом, но не написал ни слова лжи.
Многое из того, что происходит там, слишком ужасно для моего пера. Поселения - страшное место, место, полное боли, грязи и крови. И только отчасти абстрагировавшись от своего опыта, прикрывшись личиной вымышленного персонажа (который хотя и срисован с меня, все же не вполне я), я смог перенести свои впечатления на бумагу”
Йозеф Леви, из интервью на радио

Цитаты из книги

“...Поселениями это назвать сложно - скорее бисерная россыпь небольших хуторов на покрывале степи. Путь от стоянки до стоянки может занимать больше часа.

"...Отправляясь в путь, они вооружаются (на случай встречи с соседями), либо облачаются в хитроумные маскировочные костюмы”

“...Над выгоревшим на солнце травяным ковром возвышаются то тут, то там остатки строений довоенного времени - если поглядеть с высоты птичьего полета, это должно быть похоже на старинное кладбище с рядами серых надгробий. Там, где некогда жили и трудились люди, степное разнотравье отступает, и руины густо заросли болиголовом и полынью. Воздух там особенно тяжелый, травяные испарения дурманят и душат. Изгнанники избегают этих мест...”

“...Бедность и разруха превосходят всякое воображение. Грязь в жилищах ужасающая. Предметы обихода грубы и неуклюжи, всякая вещь, сделанная в городе, ценится очень высоко. Чистая вода, свежие продукты, лекарства, одежда - в Поселениях это настоящие сокровища.”

“...Здешние обитатели за годы изгнания выработали собственный язык, местами весьма сильно отличающийся от привычной речи. Сложно бывает понять беглый говор местных старожилов. Верхняя одежда называется клифтом, гембелем называется любое самодельное оружие и так далее. Горожан пренебрежительно называют небехами (это слово применяется к любому человеку, добровольно выполняющему тяжелую или неприятную работу)...”

“...Я остановился у человека по имени Виллис. Не могу утверждать, что это его настоящее имя. По меркам Поселений Виллис глубокий старик - ему почти шестьдесят. Выглядит он много старше.

В городе Виллис заведовал одним из складов Кузницы. Не будучи удовлетворен жалованием, он допустил большую растрату, а когда складом заинтересовался аудитор - устроил пожар, пытаясь скрыть свое преступление. Он рассказывает об этом, с виду оставаясь спокойным. Впрочем, с тех пор прошло много лет.

Виллис уже стар и вещи, которыми я плачу за жилье, для него драгоценны. Но, неожиданно для меня, самой большой ценностью оказался мой переносной приемник. Впервые после Изгнания он услышал голос Джека - и клянусь вам, я видел слезы у него на глазах”

“...Конечно же, никакого единства в Поселениях нет, да и откуда бы ему взяться. Здешние жители разделены на множество групп, различающихся решительно во всем - от стиля одежды до обычаев и философии (порой весьма глубокой и своеобразной).”

“...Отдельной неприязни здесь удостоились Знаки - нас здесь презрительно величают “размалеванными”, “клеймеными”, “мечеными”. Говорят, некоторые нынешние Изгнанники в свое время просто забрели в Поселения, ведомые любопытством. Местные жители силой заставили их стереть Знаки, столь им ненавистные".

"...В одном из поселений мне указали на такого бедолагу. Он попался в лапы Могильщикам и они срезали Знаки у него с лица вместе с его (лица) значительной частью. Действительно, лицо несчастного было страшно изуродовано. Произошедшее повредило его рассудок, и я так и не смог выяснить у него, правдива ли эта история...”

“...Среди Изгнанников ходят самые дикие слухи - будто бы некие вооруженные до зубов люди охотятся на них словно на диких зверей - загоняют и убивают без пощады. Видеть их, понятно, никто не видел, но многие уверены в том, что это Судьи или пограничники. Живя в окружении убийц и палачей, эти люди в своем воображении рисуют убийцами нас.”

“...Изгнанники действительно поддерживают связи с городом (конечно же, не все - чудовища наподобие Могильщиков или Сыновей богомола держатся подальше от горожан, могущих оказать сопротивление). Чаще всего с ними встречаются пограничники и скауты. Существует даже небольшой (по меркам города) товарообмен между Вендигротом и Поселениями. Изгнанники получают чистую воду, одежду, строительные материалы, взамен отдают огнекамень и иногда - редкости времен старого королевства.
Во многом горожан здесь не любят из-за осознания простого факта - без притока товаров из города Поселения не выживут”

“...Есть в Поселениях и свой Закон - куда более суровый, чем законы Вендигрота. Людей, которые установили его и железной рукой карают преступников, называют триумвиратом. Говорят, в триумвирате собрались изгнанные из города Судьи. Сам я ни разу не видел человека из триумвирата, а местные жители по понятным причинам совершенно не стремятся к встрече с ними”

Первый закон.
Моя жизнь, как и моя смерть, принадлежат только мне. Я выбираю, как мне жить, я выбираю, как мне умереть.
Второй закон.
Моя еда и вода - только мои. Еда и вода - это возможность жить. Я борюсь за жизнь, исходя из первого закона.
Третий закон.
Мой дом - только мой. В моем доме я решаю, как жить, в доме хранится моя еда и вода. В моем доме Я - закон. Я защищаю свой дом, исходя из первого и второго закона.
Четвёртый закон.
Моя добыча - только моя. Моя добыча - это источник средств для создания дома, получения еды и воды, а значит жизни. Я защищаю свою добычу, согласно Первому, Второму и Третьему законам.
Пятый закон.
Тот, кого я выбрал в спутники, принадлежит только мне. Мой спутник помогает мне получить добычу, создавать дом, добывать еду и воду, а значит сохранять жизнь. Я защищаю своего спутника, согласно первым четырем законам.

Этими пятью нехитрыми тезисами исчерпывается законодательство Поселений. Воспринимаются они довольно причудливо. Так, например, кража - это серьезное преступление, а отнять то же самое имущество силой среди бела дня - уже следование букве четвертого закона.

“Положение женщин здесь весьма незавидно. Слабые и забитые, они остаются вечной тенью своих мужей. Впрочем, бывают и исключения. Есть в поселениях женщины, чья сила, хитрость и жестокость ставят их вровень с самыми опасными бандитами. Есть и женщины (знахарки в первую очередь), чьи знания и умения таковы, что с ними не осмеливаются даже заговорить непочтительно - не то, что руку на них поднять”

“Конечно же, читатель ждет от меня рассказа о самой, пожалуй, мрачной из легенд о Поселениях - и здесь я вынужден читателя огорчить. Мне не довелось побыть объектом гастрономического интереса местных жителей, меня не бросали в котел и не пытались нанизать на вертел. Сами жители Поселений боятся людоедов, но я не смог установить, продиктована эта боязнь действительными обстоятельствами или же это ещё одна из многочисленных местных легенд. Говорят что людоедов довольно много среди жителей Отчуждения (так называют дальние окраины, которые заселены совсем таинственными людьми - я не добрался до тех мест) ”

“В поселении Старая запруда я стал свидетелем похоронного обряда Поселений. Покойника раздели догола и отнесли на самую высокую из имеющихся в окрестностях руин - “на поживу ветру и хищным птицам”. Уже назавтра об умершем не вспоминали - словно его не было на свете. В поселениях мне пришлось стать свидетелем чудовищных вещей, но это меня поразило больнее всего. Знать, что с твоей смертью умрет всякая память о тебе, умрут все твои дела… Изгнанники умирают насовсем - возможно именно поэтому они с такой отчаянной силой цепляются за жизнь”

“...Мне навсегда запомнится мой первый ночлег в Поселениях. Уже на закате Виллис тщательнейшим образом проверил запоры на двери, провел ревизию запасов топлива и удостоверился, что трут сух и огниво исправно. Огонь в доме горел всю ночь напролет, хотя было достаточно тепло.
Наутро я спросил хозяина о причинах такого расточительства (тем более, топливо в поселениях добывать не так просто). Старик ответил в том духе, что все, кто ночью оказывается без источника света, исчезают бесследно. Как я мог убедиться, в остальных поселениях также неукоснительно придерживаются этого поверья.

Сперва я не воспринял слова Виллиса всерьез. Легенд здесь бродит множество, большинство - мрачные и пугающие. Так я и посмеивался над ним втихомолку, пока в одну из ночей не услышал прямо над головой на крыше хижины чьи-то осторожные мягкие шаги. Не знаю точно, что в них было такого, что заставило меня в животном ужасе вжаться в угол и продрожать до утра. Не знаю и не уверен, что хочу знать - с этой ночи я куда старательнее помогал хозяину со сбором хвороста. По сей день я скорее пойду на казнь, чем останусь в Степи ночью в темноте…”

“...Как это ни удивительно, даже здесь находятся люди, посвящающие себя высоким устремлениям. Так, например, среди Изгнанников ходят разговоры о книге, написанной будто бы самым первым человеком, изгнанным из города. Минуя множество неудобных вопросов (хотя бы, чем и на чем писал этот человек), я не могу не порадоваться непреклонности человеческого духа. Даже в таких ужасных условиях люди создали себе прекрасную мечту - и поверили в неё.
По великому секрету (триумвират якобы охотится за книгой и всеми, кто прочел её) мне показали список с одной из глав. Реликвия Изгнанников меня разочаровала - это оказался путевой дневник или что-то наподобие, к тому же, весьма пресно написанный. Вероятно, в глазах Изгнанников эта книга смотрится значительно лишь по причине полного отсутствия других…”

Кредо