Культура стран Восточного Средиземноморья
Несмотря на многочисленные перемещения различных народов и племен культура Восточного Средиземноморья отличается отчетливо выраженной преемственностью и определенным внутренним единством. Частично это объясняется этнической близостью народов, то и дело вторгавшихся на территорию региона, но в основном связано с тем, что скотоводческие племена, проникавшие на территорию оседлых оазисов и смешивающиеся с местным населением, в конечном итоге воспринимали нормы, обычаи и эталоны господствующей здесь культуры.
Творчески используя достижения своих высокоразвитых соседей, в первую очередь Египта и Месопотамии, народы Восточного Средиземноморья создали собственную, достаточно своеобразную культуру, оказавшую значительное влияние на античный мир.
Уже керамика V—IV тысячелетий до н. э. испытывает сильное воздействие образцов из Месопотамии. По мере развития городов и сложения государств создаются
дворцовые комплексы и храмы, но их масштабы заметно уступают величественным сооружениям Египта и Шумера. Вместе с тем, например, дворец Угарита занимал площадь около 9000 кв. м и представлял собой сооружение с мощными укреплениями, делавшими его своего рода неприступной цитаделью. Наоборот, дворцовый комплекс Эблы (XXIV—XXIII вв. до н. э.) включал в свой состав обширный дворец для аудиенций, возможно использовавшийся также для общих собраний значительной части населения города. Его оформление колоннадой указывает на связи с шумерской архитектурной традицией. Парадную часть дворца украшали комбинированные панно и мозаичные фризы, при изготовлении которых широко использовались дерево, иногда с золотой обтяжкой, лазурит и стеатит. Весьма выразительны крупные деревянные статуи. Пышность убранства подчеркивалась многочисленной резной мебелью, украшенной мозаикой из раковин. Многое здесь, в частности бородатые быки, напоминает месопотамские сюжеты, но есть и стилистические отличия. Неравенство в образе жизни, ставшее еще более значительным с выделением верховного правителя, закрепляется средствами архитектуры и прикладных искусств.
В обстановке политической раздробленности и постоянной угрозы со стороны соседей города-государства Восточного Средиземноморья уделяют особое внимание развитию фортификации. Крепостные стены усиливаются прямоугольными башнями, поверх стен идут зубцы, за которыми скрываются лучники.
Из камня изготовлялись статуи царей и божеств несколько утяжеленных пропорций и с большой долей условности в передаче фигуры. Известны и великолепные скульптурные портреты, например голова одного из угаритских царей, вырезанная из слоновой кости. Косторезное ремесло, особенно развившееся в Финикии, достигает большого совершенства. При этом в южных областях заметно воздействие египетских образцов. Таковы плакетки из палестинских поселений, в частности из Мегиддо, На севере, наоборот, ощутимее влияние месопотамских образцов.
Замечательным произведением местных мастеров является найденная в Угарите золотая чаша с изображением охотничьей сиены. Стремительно мчащийся на колеснице охотник, сопровождаемый распластавшейся в беге собакой, настигает дикого козла и туров. Порывистое движение всех фигур передано с огромным мастерством.
В поздней Иудее изобразительное искусство переживает упадок. В VIII — VI вв. до н. э. в связи с развитием пророческого движения и распространением единого культа Яхве иерусалимское жречество уничтожало священные изображения и запрещало изображать людей и животных. Художественное творчество после этого ограничилось орнаментикой и резьбой на печатях.
В области науки финикийцы считали своими учителями египтян. В истории географических открытий заслуги финикийских мореплавателей, вышедших через Гибралтар в Атлантический океан и обогнувших Африку, были исключительно велики.
Античные авторы признавали зависимость греческой культуры от восточной, в особенности от финикийской. Первый эллинский математик, физик, астроном и философ Фалес из Милета (VI в. до н. э.), по словам Геродота, был по происхождению финикийцем.
Особая роль принадлежит народам Восточного Средиземноморья в создании алфавита, одного из замечательных достижений человеческой культуры. По существу, все современные алфавиты или прямо восходят к финикийскому, как греческий и латинский, или созданы с учетом принятой в нем системы. Имеющиеся материалы ясно показывают, что во II тысячелетии до н. э. в небольших городах-государствах Восточного Средиземноморья шли интенсивные поиски наиболее рациональных систем письменности. Клинопись Месопотамии и иероглифика Египта были здесь хорошо известны и находили свое применение. Однако обе системы были громоздкими и требовали больших профессиональных навыков для запоминания сотен и тысяч знаков. Во II тысячелетии до н. э. в Библе создается слоговое письмо упрощенного типа, так называемое протобиблское письмо, имевшее около 100 знаков. В XV — XII вв. до н. э. в Угарите употреблялась своеобразная клинописная система — уже алфавитная, содержащая всего тридцать знаков. Наконец, наиболее совершенной системой оказался финикийский алфавит. Применение этого алфавита (воспринятого впоследствии с некоторыми изменениями греками) сделало грамотность доступной любому гражданину, что имело огромное значение для развития торговли и мореплавания.
Религиозные представления народов Восточного Средиземноморья во многом восходят к культам плодородия раннеземледельческих общин, в которых большую роль играл юный бог растительного мира. В Библе он получил имя Адон (господин, греч. Адонис). Согласно известному мифу, этот бог был возлюбленным верховной богини и погиб на охоте от клыков вепря, потом ожил. Оплакивая его, женщины обязаны были остригать себе волосы и носить корзины с плодородной землей («сады Адониса»). Затем наступал радостный весенний праздник воскресения доброго бога.
Нередко объектом почитания были горы, а также могучие деревья. В финикийских храмах, к удивлению греков и римлян, часто вместо статуй божеств стояли камни геометрической формы в виде куба, шара или конуса. Лишь постепенно, да и то не всюду, они заменялись зооморфными или антропоморфными изображениями. В условиях сильного дробления страны не могли возникнуть сложные пантеоны из богов нескольких поколений с установлением божественной иерархии, как это было в Египте и Двуречье. В каждом городе почитался местный бог-покровитель, называвшийся обычно просто Баал (владыка) или Эл (бог), а иногда Мелек («царь», вариант — Молох), а в Тире — Мелькарт («царь города»). Чаще всего эти боги считались солнечными.
Супруга главного бога также порой именовалась просто Баалат (владычица), но чаще носила конкретное имя Астарта. что соответствовало ассиро-вавилонской Иштар, но в отличие от последней хана-анейская богиня сияла на небе в виде луны, а не планеты Венеры.
Древнееврейская религия на первых порах почти не отличалась от ханааней-ской — то же поклонение скалам и деревьям, то же почитание изображений богов из камня, меди или серебра. Главным общеплеменным богом израильтян и иудеев считался Яхве, владыка грома и молнии, посылающий на землю благодатный дождь. Однако существование богов других народов не отрицалось. Им не полагалось поклоняться как чужим, но на практике этот запрет не соблюдался.
Важнейший шаг в развитии монотеистических идей был сделан в период пророческого движения VIII — VI вв. до н. э. Израильские и иудейские пророки, действуя как бы по внушению Яхве, страстно призывали народ отказаться от поклонения иным, ложным богам. Постепенно складывалось отношение к Яхве как к единственному и всемогущему Господу, богу-творцу. Мыслился он довольно абстрактно — с этим и был связан запрет антропоморфных или зооморфных изображений («не сотвори себе кумира»). В то же время отношение между Господом и человеком становилось более эмоциональным, нежели прежде. Отвлеченное божество не могло иметь развитой мифологии, и место обычной для западносе-митских религий богини-супруги занял сам народ Израиля. Тема взаимной любви и союза (завета) между Яхве и его народом является доминирующей во многих библейских книгах.
Выполнение традиционных культовых предписаний казалось недостаточным. Как и в других религиозных системах I тысячелетия до н. э.— в буддизме, в зороастризме, в учении пророков особое внимание уделялось соблюдению моральных норм. Именно с этим связано и резкое осуждение пророками закабаления бедноты, скупки земель и неправедной наживы богачей. Под влиянием этого движения в 622 г. до н. э. иудейский царь Иосия провел реформы, объявив Яхве единственным богом и сделав Иерусалимский храм исключительно местом его культа (о социальных аспектах реформ уже было сказано).
Беды, обрушившиеся на Израильское, а впоследствие и на Иудейское царство, воспринимались пророками как кара, наложенная Господом, чтобы очистить от греха избранный им народ. Уведенные Навуходоносором II иудеи мечтали о появлении спасителя-мессии и грядущем своем торжестве. Но будущее все чаще представлялось им не как восстановление власти земных царей, но в виде правления самого Бога на земле. Окончание «вавилонского плена» не означало политической независимости Иудеи, но под верховной зластью персидских царей возникла автономная гражданско-храмовая община. Как официальная ее идеология и оформляется з V—III вв. до н. э. иудаизм.
От художественной литературы финикийцев сохранилась лишь незначительная ее часть. Только в недавнее время были обнаружены эпические произведения II тысячелетия до н. э., происходящие из Угарита. Особенно замечателен эпос о Ке-рете, легендарном герое, совершившем поход на юг Палестины.
Древнееврейская литература известна в основном в том обработанном виде, в каком сохранила ее Библия. Включение разнородных и разновременных произведений в религиозный свод отнюдь не означает, что все они имеют культовый характер. Истоком многих из них было устное народное творчество. Некоторые мифы являются общим достоянием нескольких народов древнего Ближнего Востока, прослеживаются в Библии вавилонские и египетские влияния. Миф о сотворении Евы из ребра Адама находит параллели в шумерских текстах, повествование о Ноевом ковчеге близко вавилонскому мифу о потопе, сохранившемуся в «Эпосе о Гильгамеше». Некоторые эпизоды из легенды о прекрасном Иосифе, проданном братьями в рабство, напоминают древнеегипетскую «Сказку о двух братьях». Предание о спасении младенца Моисея, ставшего приемным сыном дочери фараона, сходно с легендами о детстве основателей крупных держав — Саргона Аккадского, Кира Персидского.
Миф сплетается с военным эпосом в рассказе о богатыре Самсоне, сражавшемся с филистимлянами и погубленном коварной красавицей Далилой. В качестве эпического героя, победившего в единоборстве богатыря Голиафа, предстает и царь Давид. История жизни и подвигов Давида в «Книгах Царств» местами приобретает характер почти авантюрного романа. Его младший сын Соломон, хитрой интригой захвативший престол отца, прославлен Библией за благочестие и мудрость. Именно ему традиция приписывает сборники притч, старинных любовных и свадебных песен и позднейшую книгу «Экклезиаст», содержащую размышления о смысле жизни: «Суета сует и все — суета. Что было, то будет... и нет ничего нового под солнцем».
Нет никаких оснований рассматривать произведения, включенные в Библию, как уникальные или тем более «бого-вдохновенные», но это вовсе не снижает их литературных достоинств. Ветхий завет не только обладает каноническим авторитетом в христианстве, но и оказал влияние на другую мировую религию — ислам (в Коране речь идет о Юсуфе—Иосифе, Мусе—Моисее и других библейских персонажах). Сюжеты и мотивы древнееврейской словесности широко представлены в классической литературе и искусстве европейских стран. Употребляя библейские выражения, мы часто уже не задумываемся над их происхождением («труба иерихонская», «манна небесная», «золотой телец», «земля обетованная», слова пророка Исайи «Перекуем мечи на орала» и многие другие).
В район Восточного Средиземноморья, простирающегося от предгорий Тавра и среднего течения Евфрата до Египта, входили Сирия, включая приморскую полосу, получившую у греков название Финикия, и Палестина. В древности значительная часть этой территории называлась Ханаан.
Крупных речных артерий здесь не было, и наиболее значительными по местному масштабу реками являются Иордан в Палестине, Оронт в Сирии и Финикии. Мелкие речки и ручьи наполнялись водой лишь в период дождей, и урожаи на полях были небольшими и неустойчивыми. Примитивные ирригационные сооружения имели лишь местное значение и не могли способствовать объединению различных областей в единый хозяйственный организм. Горные хребты (Ливан, Антиливан и др.) делили Восточное Средиземноморье на несколько районов, что также способствовало разобщению и изоляции. Степные и пустынные области были издревле местом обитания скотоводческих племен, то и дело вторгавшихся в оазисы. Все это объясняло сравнительно замедленные темпы исторического развития региона.
Вместе с тем Восточное Средиземноморье располагало ценными сырьевыми ресурсами: залежами медной и железной руды, обширными лесами, в том числе зарослями знаменитого ливанского кедра. Все это рано стало привлекать внимание могущественных государств Месопотамии и Египта. В Восточное Средиземноморье,, направляются торговые и военные экспедиции. Отголоски преданий о походах за ливанским кедром сохранились в «Эпосе о Гильгамеше». В результате Восточное Средиземноморье начинает испытывать все возрастающее влияние этих двух великих цивилизаций Древнего Востока — древнеегипетской и месопотамской, что заметно сказывается на развитии местных культур. Источники и историография. Древнюю историю племен и народов Восточного Средиземноморья освещают как источники соседних- стран (например, данные Теллй» Амарнского архива в Египте, хеттские документы, ассирийская административная переписка), так и местные источники, среди которых особенно важны письменные документы и местная традиция, сохранившаяся в таком сложном литературно-религиозном памятнике, как Библия. Большое значение имеют документы из Рас-Шамры (древнего Угарита), где были открыты древние тексты экономического, политического и религиозного содержания, в том числе написанные местной системой письма, получившей название угаритской.
С территории Восточного Средиземноморья происходит значительное число древних надписей. Из новых находок следует отметить открытие в 70-е годы итальянскими археологами архива древнего города Эбла (на территории Сирии), насчитывающего несколько тысяч клинописных табличек, написанных знаками, заимствованными у северошумерской письменности, и на одном из древнесемитских языков. Содержание архива — дипломатические, административные, хозяйственные, литературные, религиозные и школьные тексты. Датируется царский" архив второй половиной III тысячелетия до н. э.
Сохранилось много памятников материальной культуры Восточного Средиземноморья, часто образующих целые комплексы, открытые археологами. Наиболее грандиозными являются раскопки в Иерихоне, начатые немецкими археологами в 1907 г. и продолженные в 30—50-х годах английской экспедицией во главе с К. Кенион.
Весьма плодотворными были раскопки в Мегиддо (особенно показательны вещи, свидетельствующие о сильном египетском влиянии во II тысячелетии до н. э.), в. Гезере, Лахише.
Следует отметить также многочисленные находки археологов в Финикии и Сирии — в Библе, Тире, Сидоне (совр. Сайде) и близ Дамаска. Интересны открытые в 70-х годах близ города Акко погребения «торговцев-воинов», датируемые XIV—XIII веками до н. э. и содержащие много вещей, происходящих из различных областей эгейского и древневосточного мира: изделия из Египта, Закавказья, Месопотамии, с острова Кипра.
Культура Иерихона. Земледельцы и скотоводы (VIII—IV тысячелетия до н. э.).
Области Восточного Средиземноморья с древнейших времен были освоены палеолитическими охотниками и собирателями. Истребление диких животных относительно, густым населением вело к голоду, и местные племена переходили на растительную пищу. Уже в IX—VIII тысячелетиях до н. э. племена мезолитической натуфийской культуры, обитавшие в пещерах и стойбищах по берегам рек и озер, систематически собирали дикорастущие злаки и употребляли их в пищу. Обширные заросли ' диких сортов пшеницы и ячменя благоприятствовали раннему переходу к земледелию.
В VIII—VII тысячелетиях до н. э. в Восточном Средиземноморье складывается одна из древнейших в мире культур оседлых земледельцев и скотоводов, названная по наиболее изученному поселению культурой Иерихона. Племена этой культуры возделывали ячмень и два сорта пшеницы, разводили коз; с целью сохранения зерновых запасов, подвергавшихся угрозе разорения со стороны грызунов, они приручили кошку. Население обитало в небольших поселках, состоящих из глинобитных домов. Некоторые, из них, в частности Иерихон, окружали стены из бутового камня, ибо накопление богатств земледельческими общинами и беспокойное соседство воинственных степняков требовали надежной обороны.
В VI—IV тысячелетиях до и. э. происходит дальнейшее развитие оседло-земледельческой культуры, правда, еще бедной и маловыразительной. Остатки небольших деревень земледельцев и скотоводов этого времени обнаружены во многих местах, в том числе в нижних слоях Библа и Угарита, ставших впоследствии важными городскими центрами. Наряду с пшеницей и ячменем теперь возделывается и чечевица, одомашниваются овца, свинья и крупный рогатый скот. Для приготовления пищи используются глиняные сосуды, порой украшенные несложными узорами, нанесенными краской.
Уже в этот ранний период Восточное Средиземноморье начинает испытывать влияние со стороны высокоразвитых соседей. Так, в Северной Сирии в V тысячелетии до н. э. появляется нарядная расписная посуда халафского типа. В IV тысячелетии до н. э. халафское влияние сменяется воздействием убейдской культуры, основные центры которой находились в Южном Двуречье. Важным нововведением явилось широкое внедрение медных изделий.
Сходные изменения происходят и в Палестине, где широко осваивается земледельцами долина реки Иордан. Особенно характерны памятники, представленные небольшими поселками, состоящими из землянок и глинобитных домов, внутренние стены которых нередко покрывались росписью, воспроизводившей геометрические орнаменты, фигуры людей и животных. Распространяется металлургия. Отдельные поселения специализируются на выплавке меди и изготовлении из нее различных изделий — топоров, булав, игл, проколок. Находка целого клада, состоящего из 630 медных предметов, и среди них своеобразные скипетры с головами козлов (видимо, атрибуты вождей племен или старейшин общин) свидетельствуют о накоплении богатств некоторыми членами общины.