Б. недостоверные исторические факты
Этот пункт можно было бы отнести к пункту "А", но я предложу читателю самому составить представление о некоторых событиях житий. Они либо явно приукрашены, либо слишком очевиден на них отпечаток мировоззрений царской эпохи. Всего таких случаев, по моим подсчетам, около 60.
В качестве наглядного пособия подобных несоответствий, я предлагаю посмотреть житие преп.муч. Евдокии. В ее житии сказано, что она, выражаясь современным языком, была проститутка высшего разряда, обслуживающая представителей тогдашней элиты. Благодаря своему ремеслу, она, как сказано в житии, сколотила состояние "чуть ли не равное царской казне". В списке ее имущества числятся 850 сундуков с драгоценной одеждой и 20 ящиков с духами. К этому следует добавить еще земли и села, злато-серебро.
Интересно само покаяние этой тетеньки. Некий монах Герман возвращался в свой монастырь (не будем спорить относительно того, что их не было в первой пол. II в., т.к. разрушится повествование). Как мог покаять монах такую мадам? Где могли встретиться два таких абсолютно разных человека? Не мог же он к ней попасть на сеанс в качестве клиента! Где ж у монаха столько золота! Но именно житие свело их по разные стороны кирпичной перегородки, а может и не кирпичной. Оказывается, соседом Евдокии, живущим через стенку, был христианин, и у него-то и остановился этот монах. А стеночка-то оказалась такой тоненькой, что Евдокия слушала всю ночь, как он читал Библию и пел псалмы. Тут возникает несколько вопросов.
Не мог же монах всю ночь петь и кричать на повышенных тонах, значит, стена была достаточно тонкой для этого подслушивания или ее клали пьяные каменщики, забывшие положить раствор между кирпичами. Как могла обладательница такого имущества жить где-то на квартире, имея такую хлипкую стенку? Раз она спала в той комнате, значит, там она и занималась своим развратным ремеслом, а христианин все эти годы вынужден был слушать все "ахи" ее клиентов? Мне всегда казалось, что владельцы таких богатств живут в отдельных дворцах, а не в коммуналках!
Почти все свои сокровища она пожертвовала церкови, и епископ принял эти деньги! Вот уж прагматизм, которому бы сам император Веспасиан позавидовал. Когда сын упрекнул его за то, что он берет налоги за общественные туалеты, то он ответил своеобразно: "Деньги не пахнут" (67). В "Житии преп. Феодосия" рассматривался один случай, когда некий сребролюбивый монах скопил деньги и принес их св. Феодосию для монастырских нужд. Ответ игумена был суров: "Брось эти деньги в печь, потому что они плод ослушания (монахи не должны копить денег)" (68). Но насколько же тяжелее грех Евдокии в сравнении с грехом этого монаха: последний грешил, работая своими руками, делая ризы, а первая своим телом сколачивала целые состояния. Здесь налицо двойной стандарт в подходе к неправедному богатству, создающий прецедент для приема таких пожертвований от сребролюбцев из криминальной среды.
Хотя жития дают и положительные решения таких ситуаций, как с Евдокией. В "Житии преп. Таисии" (69) сказано, что она, будучи коллегой Евдокии, но меньшего калибра, собрала "все сокровища свои, приобретенные путем разврата… вынесла их на средину города… и перед всем народом сожгла". В другом случае, блудница, покаявшись, просто ушла из дому "не сделав решительно никаких распоряжений относительно своего незаконно нажитого состояния" (70). В последних двух случаях раскаявшиеся блудницы как-то больше святости продемонстрировали, хотя у них было меньше имущества: чего же добру пропадать? Лучше уж будет оно иконы украшать, помогать другим святее стать.
Стоит ли удивляться, что РПЦ сегодня не брезгует деньгами, полученными от продажи виноводочных и табачных изделий? Мало того, на местах, как это случилось в городе Кунгуре (Пермская обл.), православные обвинили евангельскую церковь, проводившую марш против наркотиков,… в сбыте наркотиков во время этого марша! Чего удивляться: любые деньги видимо освящаются, если идут на пользу РПЦ, а врагов можно бить и запрещенными приемами, обвиняя их в том, к чему сами ближе находятся.
После этого дара в церковь, Евдокия ушла в женский монастырь. Это ничего, что женские монастыри, в которых имелись "монастырские стены" появились только благодаря монаху Пахомию лет эдак через 200 (71)! Неужели читатель еще способен удивляться житийным несуразицам?
Многие подробности в житиях просто вызывают сомнение. Чтобы убедиться в этом, я предлагаю читателю самому взглянуть на некоторые факты.
Якобы римский имп. Нумериан принес в жертву сына одного чужеземного царя, но к 280-м годам такие жертвы в Риме не приносились (72). Во времена имп. Траяна (98-117 г.) в его армии нашлось 13 тыс. воинов-христиан (мало верится в такую большую численность), еще больше не верится в то, что он их истребил (9 тыс. распял!) (73). Дело в том, что Траян такими массовыми преследованиями не занимался, и такой образ действий противоречит тому, что мы знаем о нем из истории.
Муч. Артемий получает повышение по службе за то, что перенес кости ап. Андрея и Луки (74). При всем своем уважении к ап. Иакову, брату Христа, я никак не могу представить себе его молящимся в святом святых Иерусалимского храма, т.к. туда, кроме первосвященника, никто не мог заходить, а сам первосвященник заходил раз в году (75). Как можно утверждать, что пророк Софония из Симеонового колена, если тут же говорится, что он праправнук царя Езекии, который был потомком Давида, а, значит, из Иудина колена (76).
А вот царю Максимину было нечего делать, и он вел личные беседы с одной умной девушкой, которая его старалась христианизировать, а он собрал для ее перевоспитания 50 философов со всей страны. Ему что, совсем нечего было делать?! Видимо да, т.к. он ей обещал дать даже полцарства, лишь бы она вернулась в язычество (77).
Ну ладно "Житие преп. Иринарха Ростовского" заставило его ходить с 4,5 месяцев. Может он резвый был? Разве мне жалко, что он так рано стал ходить (78)? Но чтобы св. Симеон смог быть участником создания Септуагинты (перевода еврейской Библии на греческий язык) в сер. III в. до н.э. и ухитриться Христа-младенца на руках подержать – это ему надо было пожить лет эдак 300 (79)!
В житии Богородицы говорится, что она с детства хорошо выучила священные еврейские книги. Безусловно, я не против ее познаний, но почему эта подробность упоминается только у историка Георгия Кедрина (XI-XII в.)? Почему ее не было ни у кого раньше (80)? Видимо он ее, как говорится, из пальца высосал.
А как вам нравится следующая подробность из "Жития ап. Варнавы": "родители Варнавы имели свой дом и свое село около Иерусалима". Это как? С крепостными? Как-то слишком по-русски Дмитрий Ростовский изображает имение Варнавы, как будто тот живет не около Иерусалима в I в., а около Петербурга в XVIII (81)!
Святого Вита ведут на допрос к Диоклетиану в Рим. Но зачем? Ведь известно, что резиденция этого императора была в Никомидии, т.е. в абсолютно другом месте (82).
Мягко говоря, странненькой я нахожу и описание ситуации со св. Иулианом. Житие говорит, что узники просили его освободить их из тюрьмы. С какой стати? И когда это епископы освобождали всех зеков? Этого они не делали даже в христианских странах более позднего времени, не говоря уже о том, когда происходят рассматриваемые нами: I век! В это время епископ не имел никакого веса в государстве, и вряд ли кто-то из зеков вообще мог додуматься об этом просить человека, представляющего для властей пустое место. И в житии Бог освобождает их через ангела, и они пошли "по домам своим". Непонятно только, чем в это время занимались стражи, когда зеки сидели преспокойно у себя по домам, а потом проводили собрание у епископа (83).
Не вызывает доверия и сказание о нашей княгине Ольге. Сомнения гнездятся у меня в отношении некоторых хронологических данных ее биографии. После убийства древлянами ее мужа, они послали к ней делегацию с предложением выйти замуж за их молодого князя. И что же Ольга? Она решила их взять коварством и говорит: "Я с охотой пойду за вашего молодого князя, к тому же я еще и сама не стара". "Повесть временных лет" говорит о ее замужестве в 903 г., а муж был убит в 945, т.е. на тот момент ей должно было быть ок. 60-62 лет! На самом деле не стара. Потом она уничтожает 2 партии послов и преспокойно сидит на пиру с древлянами, придя к ним. Очень уж невероятно, чтобы, не увидев никого из своих людей, древляне так же беззаботно пировали вместе с ней. Да и сохранить в тайне убийство стольких людей представляется делом почти невероятным. Ведь их "мочили не в сортире": первых зарыли живьем в яме во дворе княгини, а вторых сожгли в бане. При этом же присутствовало много всякого народа, и в секрете такого предприятия не удержать (84).
Когда св. Марина вышла невредимой из кипятка, то в нее уверовало 15 тыс., т.е. больше в 2 раза чем в Дн.2-4. Но пусть даже и так. Но чтобы губернатор мог отдать приказ об уничтожении этой массы народа и привести его в исполнение – это довольно рискованный шаг, а, по сути, смертный приговор самому чиновнику (85). А как, скажите, имп. Декий мог послать своих людей на поиск христиан по всей Персии? Кто бы ему разрешил, и не означало бы это войну (86)?
Я не хочу утомлять читателя множеством примеров такого рода, а просто предложил часть таких случаев, чтобы можно было представить сомнительность этих рассказов.