Разговоры с крысой по имени Джун 4 страница

С тех самых пор мы планировали настоящую церемонию в компании семьи и друзей, но все ожидали того момента, когда у нас будет достаточно времени и денег для этого. Наконец, мы поняли, что условия никогда не будут идеальными, и мы уже жили в идеальном месте для свадьбы под открытым небом, поэтому решились.

Шэрон Каллахэн, которая была одной из тех, кто разговаривал с Джун, рассказала мне о грядущем событии, в организации которого она принимала участие: «Первой ежегодной конференции», посвященной животным и духовности, которая проводилась в приюте для лучших друзей животных (огромном убежище для животных, где счастливо жили более 1500 животных) в Канабе, Юта.

Я очень заинтересовалась, поэтому Шэрон дала мне листовку, где описывалось это событие. Джеймет и я решили, что не существует более подходящего места для того, чтобы провести наш медовый месяц, поэтому мы зарегистрировались для участия в конференции и получили разрешение для того, чтобы Джун остановилась вместе с нами в доме, который назывался «Дом у скалы».

Джун помогала нам поддерживать гармонию, пока мы переживали взлеты и падения подготовки к свадьбе, включая самостоятельное приготовление еды (что, если бы меня спросили сейчас, я бы не стала рекомендовать).

Во время наших приготовлений к этому дню Джун встретилась с нашей семьей и друзьями. Те, кто слышали о ней или видели ее на фотографиях, были счастливы, наконец, встретить известную «крысу Джун» лично. Все шло прекрасно, и в конце дня Джеймет, Джун и я позировали для свадебных фотографий.

Среди свадебных подарков была пара маленьких белых игрушечных животных (тюленей), и я вынесла их для Джун, пока она ела в углу на кухонном полу. Маленькие тюлени были примерно такого же размера, как и Джун, и один из них пополз, с моей помощью, по полу, говоря: «Привет!» Джун повернулась и посмотрела на игрушку с ужасом. Она выглядела расстроенной и преданной.

Внезапно я поняла, что происходит — Джун ревновала меня к этому новому маленькому созданию, которое присоединилось к нашей семье. (Какому человеку не знакомы подобные эмоции?) Я чувствовала, что она напоминает мне, что мы решили, что в нашей семье будут трое. Я быстро показала ей, что животное не было настоящим, и она явно расслабилась.

После свадьбы мы погрузили все вещи в машину и отправились в Юту. Конференция в приюте для лучших друзей стала прекрасным медовым месяцем и долгожданным бегством к природе (на самом деле, это был наш первый совместный отпуск, и мы поняли, что были там благодаря Джун). В конце концов, это Шэрон Каллахэн, которая разговаривала с Джун, рассказала нам об этом событии. Там Джун впервые встретила Шэрон лично. И наблюдать за ними в этот момент было очень приятно.

На конференции многие из участников рассказывали трогательные истории о своих любимых спутниках. Я тоже поделилась несколькими из моих собственных историй о Джун, и я чувствовала себя там как дома. Я всегда с радостью буду вспоминать об этом событии.

Во время нашего медового месяца я заметила, что Джун много спит и двигается уже не так, как раньше. Я боялась, что она готовится оставить нас. Единственный вопрос, который я никогда не задавала Джун (о ее возрасте) теперь преследовал меня.

Джун вела себя не так, как раньше. Я заметила это, но была слишком занята нашей свадьбой, поэтому не обратила особого внимания. Она больше на забиралась по нашим ногам, как делала это прежде. Она явно старела.

В ночь посѵе нашего возвращения из медового месяца я заметила, как Джун странно подпрыгнула, когда отправилась с нами в кровать. На следующее утро я обнаружила, что она совсем не может ходить. Ее задние ноги больше не двигались, и она выглядела такой беспомощной, когда пыталась ползти на передних лапах. Джун стала инвалидом. Я плакала как ребенок. Было так больно наблюдать, как страдает мой маленький ангел...

Джун и я начали долгий и отчаянный путь к концу. Я освободила себя от всех своих обязанностей, все время оставалась с ней. Инвалидных кресел для крыс не существует, поэтому я носила ее на руках. Она указывала головой, куда хочет пойти. Пока я носила ее, наша телепатическая связь укрепилась. Теперь я кормила ее и относила при необходимости к ее маленькой коробочке.

«Все в порядке, — говорила я ей, — ты можешь ходить в туалет на меня, ничего страшного». Но она всегда смотрела на меня и просила опустить в ее маленькую коробочку.

«Мы можем все исправить», — заверяла я ее, исступленно звоня всем, кто говорит с животными, ветеринарам, хиропрактикам и целителям. Джун терпеливо сносила все ощупывания, рентгены и осмотры как традиционных, так и альтернативных специалистов. Мы попробовали комплексную хиропрактику, травы, гомеопатию, ти-прикосновение[1], рейки, наложение рук и множество других разновидностей целитель- ства, которые весьма полезны как для людей, так и для животных.

Никто не смог поставить никакого диагноза, кроме старости. (Я выяснила, что паралич задних конечностей часто встречается у пожилых крыс.) Что бы я ни делала, Джун продолжала слабеть и терять вес. Я знала, что теряю ее, но просто не могла ее отпустить. Я не могла представить свою жизнь без нее.

«Я не хочу другую крысу, — мягко сказала я ей, — я хочу тебя, Джун. Пожалуйста, останься». Она старалась, как могла, удовлетворить мою просьбу, пока я искала кого-нибудь, кто сможет ей помочь. Хотя некоторые целители просто отказались помогать ей, потому что она крыса, другие откликнулись и выразили искреннее беспокойство. Этот опыт многое мне поведал о многоликости человеческой природы.

«Ты уверена, что тебе нужно все это беспокойство?— спросил меня один целитель во время телефонного разговора. — В конце концов, это же просто крыса». После моей длинной речи о том, что Джун была особенной душой, которая оказалась в крысином теле, целитель был, по его собственному признанию, глубоко тронут. Он позвонил всем, кто, по его мнению, мог помочь.

Наша связь с Джун стала очень крепкой, я научилась считать каждую ночь, которая счастливо проходила с Джейметом с одной стороны, и с Джун с другой. Я боялась, что конец ее жизни был слишком близок. Я противостояла ему, как могла.

Отпустить я ее не могла. Она не могла умереть — я слишком ее любила. Кроме того, я была «экспертом по здоровью» и точно могла найти что-нибудь, чтобы помочь ей. Я полагаю, что какая-то часть меня верила, что она может стать первым бессмертным животным в мире. Поэтому я продолжала тяжелую борьбу за ее жизнь.

Прошла неделя. Джун больше не могла чистить себя, поэтому я искупала ее в теплой воде в раковине. Я принесла ее в кровать и посадила рядом с собой, как делала это каждый вечер. Ее мех все еще был мокрым, поэтому я решила добавить еще одно небольшое одеяло, чтобы ей было тепло. Я нашла мягкий кусочек ткани с розовыми сердечками, который мог быть отличным одеялом для нее, укрыла ее и сказала, как сильно я люблю ее, и мы заснули.

Когда я проснулась примерно через час, Джун была неподвижна. Когда я подняла ее, чтобы отнести к ее коробочке, как я всегда делала, когда просыпалась ночью, я знала, что все было кончено. Мои ноги отказались служить мне, и я упала на пол. Я сжала безжизненное тельце Джун и заплакала так, как никогда не плакала раньше. Я чувствовала, что умерла часть меня. Боль, которая терзала меня с того утра, когда я заметила, что она не может ходить, никогда не уходила, и теперь она переполнила меня.

Джеймет проснулся и долго-долго обнимал меня, пока я плакала и не могла отпустить безжизненную оболочку Джун. Вы не можете подготовиться к таким моментам. Как и саму жизнь, вы должны по- настоящему пережить такие моменты, чтобы полностью постичь их глубину.

Когда я перебирала мягкий мех Джун, мокрый от моих слез, я требовала ответов. Я больше не хотела знать, что такое смерть, что такое процесс умирания. Теперь я хотела знать почему. Почему она умерла?! Что я сделала не так?! Конечно, я сделала что-то не так, говорила я себе, иначе она не умерла бы. Я больше не принимала смерть. Я ненавидела ее.

Утром я оставила отчаянное сообщение Шэрон Каллахэн. Рыдания прерывали мою речь, поэтому Джеймет взял телефон и договорил за меня. Шэрон написала несколько статей о потере любимых животных, и я знала, что мне нужна помощь. Чуть позднее она перезвонила мне и передала послание, оставленное Джун. Она рассказала, что Джун сопровождали к Свету маленькая собака и кролик с минными ушами в окружении ангелов. Она сказала, что Джун оглядывалась назад, потому что знала, как больно мне было.

«Она рассказала мне о чем-то розовом, во что ты завернула ее тело», — сказала Шэрон. Я посмотрела на маленькое одеяло с розовыми сердцами, накрывавшее тело Джун.

Смерть Джун была для меня тяжелейшим ударом. Дом казался пустым без нее. Тяжелее всего было по ночам, я скучала по прикосновениям ее теплого меха к моей коже. Мы похоронили ее во дворе, под окном нашей спальни.

Мы получали цветы и открытки с добрыми словами о Джун, люди рассказывали, как она изменила их жизнь, как сильно они будут скучать по ней. Я знала, что никогда не забуду Джун, как и все, кто знал ее. До сих пор люди спрашивают о ней, вспоминают о ней и скучают.

Долгое время мы с Джейметом продолжали проверять, закрыта ли крышка унитаза, и делать все то, что мы делали, когда Джун жила с нами. Вспоминая о ней, мы улыбались и плакали.

Я всегда считала себя «сильным, здравомыслящим человеком», подставляющим плечо, на котором другие люди могли поплакать, и находящим для них слова утешения, я редко проявляла свои собственные эмоции. Теперь давление переполняющих меня чувств достигло предела, им нужен был выход. Поэтому, стараясь справиться со смертью Джун, я посещала группу работы с дыханием (где с помощью дыхательных упражнений происходило эмоциональное освобождение), в которой я делилась своей болью с людьми и проливала слезы в безопасной, поддерживающей обстановке.

Когда пришла моя очередь рассказывать, я поделилась с группой историей о потере моего драгоценного спутника. Многие из них на разных этапах своей жизни любили и потеряли собаку, кота или другое животное, поэтому никто не сомневался в силе моей боли.

Во время этого исцеляющего процесса я представляла, как отправляю Джун к Свету и отпускаю ее, что приносило мне облегчение. Я принесла фотографии Джун, мне нравилось показывать их всем, кто о ней спрашивал. Касс, наш друг, который вместе со своей женой Шамой основал центр, где происходили эти встречи, обнял меня.

«Я не могу представить, что ты чувствуешь сейчас, — сказал он мне, — я не знаю, что бы делал, если бы умерла наша собака». Он позвонил на следующий день и сообщил, что в качестве запоздалого свадебного подарка они с Шамой хотят предоставить мне и Джеймету право бесплатного посещения семинара по высвобождению эмоций, который пройдет в течение двух уикендов. Именно это было мне нужно. Джеймет не смог ко мне присоединиться из-за запланированных ранее дел, поэтому я отправилась одна.

Мне всегда было трудно открыться эмоционально и позволить себе быть уязвимой перед всеми. Всю свою жизнь я глотала слезы и прикрывала улыбкой внутреннюю боль. Поэтому этот семинар стал одним из самых исцеляющих событий в моей жизни. Наконец-то, можно было

плакать, даже будучи взрослой. Но не менее важным был и поворот, произошедший в моей жизни после семинара.

Я пережила два изменивших жизнь уикенда в окружении людей, которые понимали меня, помогали освободиться от боли потери... Джун привела меня туда, и это было таким подарком! Я смеялась и плакала, делилась, по-настоящему переживая свои чувства, так, как это делала Джун. Самая значимая часть события произошла довольно неожиданно.

Во время перерыва ко мне подошла другая участница семинара.

«Ты знаешь, они возвращаются к нам», — заверила она меня. Затем она рассказала мне историю о своей любимой кошке, которая умерла, а затем вернулась в новом теле. Я задумалась над тем, могло ли это быть правдой. Все жизнь я исследовала жизнь после смерти и слышала много весьма убедительных историй о реинкарнации. Однако героями этих историй всегда были люди. Я никогда не думала о возможности реинкарнации животных. Я всегда сердцем чувствовала, что у животных есть душа, как и у людей, но я так и не нашла подтверждений этому. В тот момент что-то откликнулось во мне.

В этот же день еще один из участников семинара, который был экстрасенсом, подошел ко мне, он не знал о разговоре, произошедшем между мной и той женщиной ранее.

«Когда ты говорила о Джун, — начал он, — ко мне пришел очень яркий образ. Смотря на тебя, я видел маленькую собаку, мальчика, с длинными висящими ушами. Джун вернется к тебе как собака, и ты сможешь назвать его Джуниор!» Его искренние глаза улыбались. Я улыбнулась в ответ, не зная, что сказать.

Какой милый человек, подумала я. Он, наверное, думает, что, пообещав нового щенка, он меня утешит. Он не понимает, что я никогда не смогу полюбить другое животное. Я предана Джун, и теперь, когда ее нет, что ж, больше у меня не будет животных. Я скептически отнеслась к его видению, но не сказала об этом, не желая обидеть его.

Никогда прежде я не встречалась с этой идеей о реинкарнации животных, но тогда я услышала о ней дважды за один день. Мой опыт подсказ ывал мне, что если нечто повторяется два раза подряд, на это есть причина. Мне было интересно, в чем же причина. И все же я не верила и старалась вернуться к своей обычной жизни.

На следующий день та женщина снова подошла ко мне. Она сказала, что думала обо мне и почувствовала, что я должна делать нечто важное, что имеет отношение к животным. Она чувствовала также, что должна поделиться этим со мной. Я поняла, что в моей жизни происходит поворот. А прежде я думала, что нахожусь там, чтобы плакать.

Я оставила сообщения всем телепатам, которые говорили с Джун, чтобы они знали, что она умерла. Почему-то хмне было легче справляться со своим горем, рассказывая людям о ее смерти. Я чувствовала, что я не одна, что людям не все равно. Я никому не говорила о том, что услышала недавно про жизнь после смерти или о том, что Джун может вернуться. Я думала, что они решат будто я сошла с ума, да и сама не верила в это.

Несколько телепатов оставили сообщения на моем автоответчике, и все они заверяли меня, что Джун вернется, но пройдет некоторое время до ее возвращения, и она вернется в другом обличье. Впервые передо мной забрезжила надежда на возвращение Джун, но я все еще была весьма недоверчива, спрашивала себя, почему она не будет крысой?

Однажды я была особенно подавлена и сомневалась даже в том, что жизнь после смерти существует. Я не знала, куда еще обратиться, поэтому договорилась о встрече с очередным специалистом, разговаривающим с животными, с которым прежде никогда не работала. Я читала о том, что эта женщина, Гейла де Чиозе, специализируется на общении с духами умерших животных. Я скучала по Джун, мне необходимо было убедиться, что она где-то рядом. Я не сообщила Гейле, что уже слышала от других людей о том, что Джун вернется ко мне.

«Джун говорит мне, что вернется, — начала Гейла, — но не как крыса». Почему не как крыса, снова удивилась я, но не сказала ни слова.

«Она вернется в виде собаки. Маленького пса. Это случится не очень скоро, но, когда придет время, Джун вернется», — сказала Гейла.

Я была поражена. Я почувствовала, как по мне побежали мурашки, как это бывает, когда происходит нечто необъяснимое. Но мой внутренний скептик требовал доказательств того, что мы действительно говорили с Джун. Я хотела, чтобы Джун сказала мне что-то такое, о чем знали только мы с ней.

Она рассказала историю о маленьком белом игрушечном животном, к которому она сначала приревновала, а затем поняла, что оно было ненастоящим. Я не понимала, о чем она говорит, до тех пор, пока не вспомнила случай с тюленем, о котором никто больше не мог знать. Я не рассказывала об этом ни одной живой душе. И я поняла, что происходит нечто важное.

Все еще скучая по Джун и не зная, как принять эту историю с собакой, я позвонила другой женщине, разговаривающей с животными, снова не рассказав о предыдущих разговорах с другими специалистами. Она рассказала мне о доме, полном крыс (об этом позже), и да, о маленьком псе по имени Джуниор.

Как могли все эти люди, не зная друг друга, говорить одно и то же? Я, наконец, убедилась, что это было не просто совпадение.

Прошли недели и месяцы, а собака все не приходила к моему порогу. Я напоминала себе о сказанном мне: должно пройти время перед возвращением Джун, но что значит «время»? Я все еще не знаю. Это

го еще не случилось. Вернется ли Джун ко мне как собака? Я не знаю, но эта возможность помогла мне пережить уход Джун. И вывела меня на удивительный путь.

Вскоре после смерти Джун я проснулась утром с «мыслью», от которой никак не могла избавиться. Я «чувствовала» голос, который говорил мне, что есть кое-что важное, что мне следует сделать. Был ли это голос Джун? Слов не было, но каким-то образом я точно знала: я обязана записать эту историю. Мой опыт должен стать началом книги, которую прочтут многие люди. Меня вдохновляла и тревожила эта мысль, кроме того, я была очень занята, поэтому отложила эту идею в «долгий ящик».

Время от времени, работая за своим столом, я замечала в комнате маленькие радужные вспышки. Я замечала их краем глаза, но когда поворачивалась, чтобы рассмотреть их, они исчезали. Я решила, что они должны быть некими отблесками, хотя в моей комнате не было кристаллов и вообще ничего, что могло бы объяснить это явление. Когда появлялась одна из вспышек, я чувствовала присутствие Джун... И я стала задумываться, не могут ли эти загадочные свечения быть знаками от нее? Однако вскоре я убедила себя, что просто принимаю желаемое за действительное, и происходящему должно быть логическое объяснение. Такого объяснения я так и не нашла, и часть меня продолжает думать, что, возможно, я просто начала видеть то, во что была еще не готова поверить.

После ухода Джун животное царство заговорило со мной как никогда прежде. Джун открыла меня миру, о существовании которого я почти забыла.

Я наблюдала за птицами и кроликами во дворе. Их было много, они даже сидели иногда на крыльце. Я просто не замечала этого прежде или они только сейчас начали делать это?

Однажды я стояла на крыльце и на дверь передо мной села бабочка. Бабочка сидела там долго и, казалось, смотрела на меня. Почему-то мне показалось, что бабочка была послана Джун, чтобы дать мне знать, что с ней все в порядке. Я не могу объяснить, почему гак решила, но это чувство было очень сильным.

Вскоре после этого произошел необычный случай с мухой. Я попросила о знаке (не знаю, чего), и появилась муха. Я попросила муху сесть на мою руку и поговорить со мной, и муха, казалось, сделала это. Это могло быть совпадением, но я почувствовала, что говорю с этой мухой. Живые существа вели себя со мной не так, как прежде.

Солнечным днем я сидела во дворе, работая с документами, и ко мне подбежали два бассета (что в нашем дворе случается не часто). Возможно, это была мать с сыном, и младший подбежал прямо ко мне.

У него действительно были висящие уши, но я не думала, что это Джун, потому что даже если бы она и вернулась как собака, она не была бы уже такой взрослой. Тем не менее, он подошел ко мне не просто так.

Он посмотрел мне в глаза, и я услышала: «Хочу пить». В моей голове слова прозвучали очень ясно. Я дала ему миску воды. Он с благодарностью посмотрел на меня и быстро вылакал всю воду. Я позвонила по номеру на ошейнике и оставила сообщение в местном приюте для животных. Пес постоял немного рядом со мной, пока его мать находилась неподалеку, а когда я отвернулась, они исчезли так же быстро, как и появились. Я поискала их, но они ушли. Я никогда больше их не видела.

После смерти Джун я иногда заходила в зоомагазин неподалеку, чтобы просто посмотреть там на крыс. Я не собиралась брать ни одну из них домой, но мне просто было необходимо иногда держать их в руках.

Не желая оставаться глухой к призыву, который я слышала от этих животных, я решила перейти к действию. Мои родители, наконец, переехали обратно в Калифорнию, чтобы помочь нам со свадьбой (слава Богу, потому что без них мы не справились бы). Отец нашел работу неподалеку, а мать стала нашим первым оѵужащим, помогая нам задолго до того, как мы могли позволить себе платить кому-либо. У меня появилось немного свободного времени, и я стала выгуливать чужих собак и сидеть с домашними питомцами. Так у меня появились новые друзья животные, а я познакомилась с их спутниками людьми. Я видела, с какой любовью эти люди относятся к своим друзьям животным.

Чувствуя потребность в общении с детьми, которые зачастую устанавливают с животными более близкие отношения, чем взрослые, я начала работать няней, чего не делала с подросткового возраста. Я показывала детям фотографии Джун, и они все понимали, дети всегда понимают. Я гадала, как можно сохранить это понимание вместо того, чтобы позволять ему ускользать, а затем пытаться восстановить через многие годы.

Я вспоминала собственное детство и мой интерес к животным. Я вспоминала всех животных, которые были в моей жизни. Я поняла важность каждого из них и увидела, каким пустым все было без них, пока в моей жизни не появилась Джун. Я вспоминала все значимые встречи в животными, трагедии животных, которые я видела, все спасения животных, в которых я участвовала, все сожаления и уроки. Я делилась этим с детьми, и они слушали с широко раскрытыми глазами, впитывая все, что я им говорила, когда мы сидели на диване в окружении их любимых друзей животных.

Однажды по одному из моих объявлений о присмотре за домашними животными обратилась женщина, и в нашем доме на некоторое время поселился бассет по имени Толи, пока его хозяева были в отъезде.

Я позвонила телепату, чтобы он помог мне объяснить Толи, что его семья скоро вернется. Тот сказал мне, что первой реакцией Толи было: «Что? Кто говорит со мной?» Я взглянула на пса, он оглядывался и выглядел очень озадаченным.

Я начала посещать семинары по общению с животными, которые вели различные профессионалы. Меня поразило то, как телепатические упражнения, которым нас учили на семинарах, были похожи на упражнения, которые я сама придумывала в детстве для своих исследований паранормального. Не меньше меня поразило и то, как быстро я овладевала этим умением. Я чувствовала прочную связь с людьми, которые учились и практиковали общение с животными, и я была счастлива, что меня окружали родственные души. У нас было гак много общего, и я знала, что мы делаем нечто важное.

Через три месяца после смерти Джун мне приснился сон о пяти крысах и одной морской свинке. В том сне в нашем доме жили пять крыс, они ели из пяти маленьких мисочек на полу в кухне. Я не была уверена, что там делала морская свинка, но она точно присутствовала в моем сне. Так как мои сны часто содержат предсказания, я обратила внимание на этот сон. Он чем-то привлек меня, но я не знала, чем.

На следующий день, забыв об этом сне, я проходила мимо приюта для животных, доставляя продукты для одного человека, живущего неподалеку. Я все еще скучала по Джун, и это было невыносимо. Я скучала по мягкому, теплому существу, которое я любила. Я начала сомневаться в возможности реинкарнации и думала, что хозяева нашего дома могут вообще не разрешить нам завести собаку. Поэтому поддалась желанию зайти и спросить, нет ли в приюте крыс. Я не могла представить, как открываю свое сердце другой крысе, но мне просто необходима была крыса. Нет, ответили мне, у них нет крыс, но, возможно, есть у Мэгги Гали- ган, которая спасала и давала кров всем животным, включая крыс.

Я позвонила Мэгги, и так случилось, что у нее только что появилась крыса: мальчик-альбинос, который либо сбежал откуда-то, либо был брошен. Уже придумав для него имя, я убедила Джеймета пойти со мной, «просто посмотреть».

Как оказалось, Мэгги знала Мишель (бывшего опекуна Джун). Она сказала, что если Мишель доверила нам Джун, значит, у нас был прекрасный дом. Мэгги показала нам свой дом, превращенный в приют для животных, и я увидела морскую свинку, ту самую которую видела во сне. Я решила, что это знак, и мы вернулись домой с Джонатаном Ливингстоном.

Поначалу я не могла расстаться с чувством вины. Как я могла взять другую крысу в дом Джун? Я чувствовала, что предала ее. Следующей

эмоцией было горе. Джонатан был очень милым, но он не был Джун, и его присутствие заставляло меня скучать по ней еще больше, чем обычно. Конечно, они оба были крысами, но во всем остальном они были противоположностями: она была черной, он — белым, она была девочкой, он — мальчиком, она была стара, он юн. Ни одна из этих черт не была плохой, просто другой. Вскоре пос\е того, как у нас дома появился Джонатан, по радио заиграла грустная песня, и, смотря на этого симпатичного маленького незнакомца, мы с Джейметом обнялись и заплакали.

Несмотря на наше горе, Джонатан похитил наши сердца и успокоил души. Он стал особым членом нашей семьи, и вскоре мы выяснили, что, в отличие от Джун, он был бы рад Другу крысе. Поэтому я обзвонила все приюты для животных в городе в поисках крысы, которой нужен был дом. Я нашла трех девочек, на которых мы «просто посмотрели», и вскоре Кэти (белая с красивыми черными пятнами), Эйприл (черная с белым брюшком) и Синди (коричневая) пришли в нашу семью (мы стерилизовали Джонатана, поэтому не беспокоились о нежданных детях).

Вскоре в нашей семье появилась пятая крыса, и все стало выглядеть как в том сне. Они ели на полу в кухне из пяти маленьких мисок, как во сне. После смерти Джун я чувствовала себя обязанной основать убежище для крыс в ее честь, поэтому это было только началом.

Саманта, новоприбывшая, была крысой из лаборатории колледжа, где ее явно плохо кормили. Она едва избежала заморозки в холодильнике (так обычно избавлялись от крыс, когда эксперименты подходили к концу), благодаря сочувствию одного из студентов, который принес ее домой и позвонил мне гіо рекомендации общего друга.

Саманта была белой крысой с небольшой черной отметиной между черными глазами, из-за которой она напоминала бандита. Она не была похожа на остальных крыс. Она была одиночкой, и на ее мордочке всегда было отстраненное выражение. Ее поведение не было похоже на поведение других грызунов. Хотя ее новый дом был раем для крыс, Саманта так и не научилась доверять людям или мирно уживаться с другими крысами в нашем доме. Она не могла отнестись тепло ко мне или кому-либо еще. Она всегда выглядела возбужденной и несчастной. Хотя у крыс достаточно пространства, чтобы бегать по нашему дому, ей всегда этого было мало.

Однажды Саманта прогрызла дыру в оконной сетке и исчезла. Я видела, как она лазает по той сетке много раз, но мне никогда не приходило в голову, что она ищет путь наружу. Хотя она смогла добраться до окна по спинке дивана, который стоял около него, я поняла, что после того как она выпрыгнула наружу, она не смогла бы вернуться, даже если бы захотела.

Я так волновалась за это хрупкое создание, которое уже пережило столь многое. Я чувствовала себя виноватой за то, что не предотвратила ее побег. После долгих поисков, занявших несколько дней, мы с Джейметом нашли ее в норке под кустами во дворе. Затем в течение недели мы пытались поймать ее, а когда поймали, она сбежала снова. Стало понятно, что она не хочет возвращаться.

Не зная, что делать, я поставила во дворе большой ящик. Ящик стоял на высоких деревянных ножках, поэтому я поставила небольшую подставку, чтобы Саманте было легче подниматься. Я сделала так, чтобы дверца открывалась на ширину, достаточную только для крысы (чтобы внутрь не пробрались хищники), и положила теплую подстилку внутрь, надеясь соблазнить ее этим ради безопасности. Я оставляла для нее в ящике еду, и хотя я никогда не видела ее, каждое утро еды не было.

Время от времени Саманта пробегала по нашему крыльцу, почти что говоря: «Привет», но она всегда двигалась слишком быстро, чтобы ее можно было поймать. Впервые за всю свою жизнь она казалась действительно уверенной, и белую крысу часто видели бегущей через двор. Я жалела, что не могу выкрасить ее мех в коричневый цвет, чтобы она не была такой заметной, и постоянно за нее волновалась. Я продолжала оставлять для нее еду, которая всегда исчезала.

Я работала с несколькими профессионалами, говорящими с животными на протяжении всей этой истории, и Саманта ясно дала понять, что предпочитает короткую, опасную жизнь на воле, чем безопасную жизнь в доме. Никто не мог убедить ее в обратном.

А потом на Саманту напал хищник. Я нашла ее все еще живой, она была у меня на руках, когда Джеймет вез нас к ветеринару. Она умерла прежде, чем ей была оказана помощь.

Крайне расстроенная, я позвонила Гейле де Чиозе, одной их тех, кто говорил с Джун после ее смерти. К этому моменту я уже привыкла к мысли о телепатическом общении с животными, живыми или мертвыми, и мне нужно было утешение. Меня переполняло не только горе, но и вина.

Через Гейлу Саманта описала подробности своей смерти, которые Гейле не могли быть известны, и она сообщила, что Саманта не хотела меня больше тревожить. Она сказала, что любила свободу, ни о чем не сожалеет и хочет вернуться как маленькая коричневая дикая мышь, лучше приспособленная к жизни на воле. Меня это немного утешило, но горе и вина остались со мной.

Через несколько месяцев мы с Джейметом заметили, как что-то движется у той сетки на окне, через которую сбежала Саманта. В комнате было много других окон, но движение привлекло наше внимание. Дыра, которую Саманта прогрызла в сетке, все еще была, но мы заклеили ее.

Мы увидели, как маленькая коричневая дикая мышь забралась на сетку, как это любила делать Саманта (с той лишь разницей, что мышь была снаружи). Окно было в нескольких футах от земли, как она могла туда забраться? Я подошла к окну, чтобы лучше рассмотреть животное, и к моему удивлению, мышь не убежала. Вместо этого маленькое создание подобралось к заклеенной дыре и заглянуло мне в глаза. Нас разделяли несколько дюймов, и я заметила знакомое отстраненное выражение. Я знала, что видела его раньше.