Глава 13. Наука в Третьем рейхе: возможен ли был иной путь ?

Могла ли гитлеровская Германия осуществить полёты в космическое пространство? В последние 25-30 лет эта тема является одной из самых обсуждаемых в среде тех, кто интересуется проблемами освоения космоса. Официальная точка зрения гласит: серьёзные космические исследования в Третьем рейхе не проводились. Понятно, почему: ведь для выхода в космическое пространство требовалась мощная ракета-носитель. Таковой, пусть в первом приближении, могла стать разработка Вернера фон Брауна и его коллег по ракетному центру в Пенемюнде — «Фау-2».

Однако многочисленные исторические свидетельства (к примеру, воспоминания того же Вальтера Дорнбергера, Альберта Шпеера, Вилли Лея и ряда других участников событий тех лет) говорят о том, что в таком направлении научно-техническая мысль в Третьем рейхе не продвигалась.

Антон Первушин, чью книгу — «Битва за Луну» — мы уже неоднократно цитировали, о космических перспективах гитлеровской Германии (глава 3 — «Лунные корабли космического рейха», подглавка «Лунные аспекты программы “V”») категорически резюмирует: «Адольф Гитлер был убеждён: ракеты нужны только для войны. Любое другое мнение считалось подрывным и жестоко каралось. Очевидно, что до победы Третьего рейха в затяжной мировой войне мечты о полётах на Луну следовало забыть. Но в том-то и дело, что гитлеровская Германия в принципе не могла победить в той войне »

С другой стороны, в последние годы всё чаше и громче звучат голоса сомневающихся в этом. В частности, высказывается соображение о том, что так называемые неопознанные летающие объекты в массовом порядке стали наблюдаться с начала 1950-х годов. Да и знаменитый «инцидент в Розуэлле» в июле 1947 года также вызывает много вопросов.

Суть этих сомнений вкратце можно сформулировать в двух тезисах.

Первое: не получилось ли так, что после окончания Второй мировой войны многочисленные научно-технические наработки учёных и инженеров Третьего рейха, оказавшись в руках союзников, как раз и дали возможность строить летательные аппараты, основанные на совершенно иных принципах движения?

Второе: если эти новые, необычные технологии в Третьем рейхе и в самом деле были доведены до стадии практического использования, то не получилось ли так, что на своих удивительных летательных аппаратах значительная часть нацистов, изобретателей и инженеров эвакуировалась из Германии (а то и отправилась на ту же Луну)?

Сторонники общепринятой точки зрения на такую постановку вопроса приводят вполне разумные аргументы. Чтобы выйти в космическое пространство, необходимо, помимо прочего, наличие двух технических моментов: мощного источника энергии и столь же мощного двигателя. Брауновская «Фау-2» для этих целей подходила с большой натяжкой. Что же касается таинственных «необычных технологий» — где они, эти технологии, где они, эти летающие тарелки Третьего рейха, кто их может предъявить воочию?

В самом деле, были эти технологии в Третьем рейхе или нет? Кроме того, нельзя ли предположить, что научная мысль в Германии, в плане освоения космического пространства, пошла совершенно по иному пути, не по линии проектирования и сборки гигантских ракет-носителей, требующих огромных полигонов, гигантских сборочных цехов, массы персонала, времени и, конечно же, денег?

Рассуждая в этом ключе, мы неизбежно натыкаемся на три фамилии: Шаубергер, Шапеллер и Колер. Причём если о Викторе Шаубергере в последние десятилетия говорится и пишется достаточно много, то Карл Шапеллер и Ганс Колер остаются своего рода «белыми пятнами» в истории научно-технических разработок, которые велись в Третьем рейхе.

Начнём с Виктора Шаубергера. Но сначала — несколько слов о том, в каком направлении была вынуждена развиваться наука в гитлеровской Германии.

Истинно арийская наука

Известно, что во времена Третьего рейха в Германии — в силу господства нацистской идеологии — из научной среды был фактически выброшен весь пласт так называемой «еврейской» физики. При таком подходе одним из немногих направлений в физике, которое с полным основанием можно было бы считать «истинно арийской» наукой, осталась квантовая механика, представленная работами немецких физиков, не покинувших страну после прихода Гитлера к власти: именно на это направление физики нацистские учёные набросились с усиленным рвением.

Джозеф Фаррелл, автор книги «Чёрное солнце Третьего рейха. Битва за оружие возмездия» («Reich of the Black Sun. Nazi secret weapons & the cold war allied legend»; в США вышла в свет в 2004 году, на русском языке — в 2008-м), физик по образованию, об экспериментах в этой области физики пишет следующее: «Отрицание теории относительности означало в определённой степени возвращение к дорелятивистскому постулату о светопроводящем эфире, через его версию об энергии нулевой точки и вакуумном потоке, основанную на квантовой механике. Следовательно, немецкие учёные не имели возможность развивать релятивистскую науку, однако они были вольны исследовать загадочные свойства этого нового «квантового эфира».

И действительно, имея фундамент в виде различных эзотерических и оккультных доктрин (таких, как понятие энергии «штопора», а также хорошо известных экспериментов, посвящённых энергии «жизненных сил», поставленных в восемнадцатом веке) и поддержку господствующей государственной идеологии, немецкие учёные занялись экспериментальным исследованием его свойств, на сколько это позволяли имевшиеся у них в распоряжении технологии».

В своей книге Фаррелл подробно описывает теоретические разработки немецкого доктора-инженера Отта Кристофа Гильгенберга (Ott Christoph Hilgenberg, 1896 — 21.09.1976), который ещё в 1930-х годах опубликовал две крайне любопытные работы, посвящённые теории гравитации на стыке математики и теоретической физики; позднее его последователи (в частности, Карл Фридрих Крафт) продолжили эти теоретические разработки.

По сути, все эти научные исследования, описывающие мир «нелинейной физики», кардинально идут вразрез с общепринятыми постулатами физики, в том числе теорией относительности. К изобретению летательных аппаратов совершенно иного принципа действия эти теории имели самое непосредственное отношение.

Ренато Веско (Renato Vesco) и Дэвид Хэтчер Чайлдресс (David Hatcher Childress) в книге «Рукотворные НЛО в период с 1944 по 1994 год: 50 лет замалчивания» («Man-Made UFO's 1944-1994: 50 Years of Suppression») отмечают, что в нацистской Германии эксперименты с летательными аппаратами, имевшими форму диска, начались с преобразования всей несущей поверхности таких аппаратов во входное сопло реактивной турбины. С точки зрения Веско, первые германские «летающие тарелки», по сути, были весьма стандартными в сегодняшнем понимании реактивными самолётами, но весьма необычной конструкции — как для того времени, так и для наших дней.

Проблема заключалась в том, чтобы как можно сильнее снизить эффект «граничного слоя» такого самолёта. «Граничный слой» — весьма тонкий слой воздуха (толщиной всего в несколько молекул), который как бы прилипает к несущей поверхности летательного аппарата. Это приводит к снижению его эффективности: чем большую скорость развивает самолёт, тем сильнее, в зависимости от конфигурации крыла, может увеличиваться «граничный слой» и воздушные завихрения за ним. Что, в свою очередь, приводит к увеличению аэродинамического сопротивления.

«Рукотворные НЛО в период с 1944-го по 1994-й год: 50 лет замалчивания». Знаменитая книга Дэвида Чайлдресса и Ренато Веско

«Следовательно, — пишет Веско, — даже для дилетанта в вопросах аэронавтики очевидно, что главная задача заключается в переносе точки перехода на движущемся теле как можно дальше назад, чтобы максимально уменьшить расход энергии, необходимой для движения тела в воздухе. Особенно это верно для полётов с высокой скоростью, поскольку необходимая энергия возрастает пропорционально кубу скорости».

Таким образом, замечает Веско, германские учёные и конструкторы пришли к выводу о том, что нет необходимости работать над преобразованием обычных летательных аппаратов в самолёты с контролируемым «граничным слоем». Необходимо было реализовать противоположный подход: объединить два механизма в единое целое, подавая в турбину воздух из отверстий в крыльях, вместо того чтобы использовать обычные направленные воздухозаборники.

Виктор Шаубергер — первый эколог планеты Земля

Одним из тех, кто успешно смог решить эту задачу, был австрийский изобретатель Виктор Шаубергер (Viktor Schauberger, 30.06.1885 — 25.09.1958). В конце 1930-х годов он начал разрабатывать аппарат, для которого — после некоторой доработки — собирался использовать радикально новый вид воздушного двигателя. Этот аппарат не «проталкивал» себе путь через атмосферу, а как бы «втягивался» в неё.

Гениальный Виктор Шаубергер в 1950-е годы

В ходе сбора материала для своей книги «Охота за точкой «zero»» («The Hunt for Zero Point»), которая впервые вышла в Великобритании в 2001 году, а в России — в 2005-м, английский журналист Ник Кук (Nick Cook) встречался с внуком Виктора Шаубергера — Йоргом. Встреча произошла недалеко от австрийского Бад-Ишля (небольшой город, расположенный примерно в 40 километрах восточнее Зальцбурга) в институте «PKS», который принадлежит семье Шаубергеров. В его стенах и поныне периодически проводятся семинары и лекции, посвящённые научным принципам, которые разрабатывали Виктор Шаубергер и его сын, математик по специальности, Вальтер.

и его внук Йорг Шаубергер, ныне возглавляющий институт «PKS», принадлежащий семье Шаубергеров

Внук Шаубергера — Йорг (Joerg Schauberger) — дал возможность Куку ознакомиться с перепиской и дневниками своего знаменитого деда. Из этих документов стал понятен принцип действия летательного аппарата Шаубергера.

Аппарат действовал на базе спиралеобразной турбины, расположенной в такой же искривлённой опорной плите. Пространство между турбиной и опорной плитой имело форму завитка, наподобие изогнутого рога антилопы. Быстро вращающаяся турбина распространяла массу воздуха по всей поверхности под действием центробежной силы. Воронкообразное движение воздуха, создаваемое заданной формой пространства, приводило к его быстрому охлаждению и «сгущению», вызывая значительное уменьшение его объёма и создавая вакуум с необычайно высоким перепадом давления, из-за чего в турбину ещё больше втягивалось воздуха.

Для машины требовался маленький разгоночный двигатель, но, раскрутив турбину до скорости вращения 15 000 — 20 000 оборотов в минуту, мотор отключался, и аппарат двигался сам по себе. Этот аппарат можно было использовать, применив динамо-машину, для генерации электричества. В случае, если этот аппарат оказывался жёстко не закреплён на земле, он мог самостоятельно набирать высоту, преодолевая силу земного тяготения.

Впрочем, этот аппарат был не единственным изобретением Шаубергера.

«Из дневников Шаубергера, — пишет в своей книге Ник Кук, — становится ясно, что это были за машины. Одна из них была предназначена для очищения воды.

Другая была способна генерировать электрические разряды большой мощности.

Третья предназначалась для “биосинтеза” водородного топлива из воды.

Четвёртая “естественным” образом производила тепло или холод.

Пятая, которую окрестили “летающей тарелкой”, представляла собой необычный двигатель, привлёкший внимание Хейнкеля в 1941 году».

Причём последняя машина, судя по всему, работала на принципе антигравитации. Но тогда получается, задавался вопросом Ник Кук, что Виктор Шаубергер совершил самый настоящий научный прорыв: неужели ему это, и в самом деле удалось? Если полагаться на документы, с которыми английский журналист ознакомился у внука Шаубергера — Йорга, ответ напрашивался весьма недвусмысленный.

Но кем же был Виктор Шаубергер?

О Викторе Шаубергере в Интернете можно найти множество весьма любопытных материалов. Однако несложно заметить, что Шаубергера чаще всего рассматривают в двух, так сказать, ипостасях. Первый взгляд на Шаубергера заключается в том, что он был талантливым изобретателем летательных аппаратов принципиально нового типа — тех самых «летающих тарелок». Второй взгляд заключается в том, что Шаубергера воспринимают в большей степени как гениального изобретателя, который черпал вдохновение и технические решения, наблюдая за тем, как устроена живая природа. На самом деле справедливыми являются обе точки зрения.

В семье Шаубергеров было девять детей. Виктор Шаубергер родился в 1885 году в небольшом австрийском городке Плёкенштейн. Его дядя был последним императорским егерем в Бад-Ишле во времена императора Австро-Венгерской империи Франца Иосифа I (Franz Josef, 1830-1916, империю возглавлял с 1848 года). Отец Виктора работал главным лесничим, как и его дед, прадед и даже прапрадед. Отец Виктора хотел отправить сына в университет, чтобы он изучал там лесоводство. Но Виктор отказался, полагая, что преподаватели лишь исказят его непредубеждённое естественное видение природы, как это случилось с его братом, и поэтому пошёл учиться в обычное лесное училище.

Более 15 лет назад в Великобритании вышла в свет книга Кэллума Коутса (Callum Coats) «Живая энергия. Удивительные разработки Виктора Шаубергера в области использования естественной энергии природы» («Living Energies: Victor Shaubeiger's Brilliant Works with Natural Energy Explained»). С тех пор эта работа выдержала не одно переиздание в разных странах, но на русском языке, насколько нам известно, она почему-то до сих пор не издана. Фрагменты этой книги, где рассказывается о теоретических выкладках «австрийского Циолковского» и его жизни, тем не менее можно найти в Рунете.

Не имея классического образования, Виктор Шаубергер в силу этого обстоятельства не владел общепринятым в официальной науке предметно-понятийным аппаратом, а потому сформировал свой «псевдонаучный» глоссарий, что создавало дополнительные, а то и непреодолимые сложности в понимании написанных им научных работ со стороны учёных традиционной школы. Не говоря уже о том, что его теории высмеивались и встречали сильнейшее сопротивление как со стороны многих учёных-«коллег», так и со стороны крупного капитала, который — в случае реализации разработок Шаубергера на практике — мог понести колоссальные потери в результате неизбежного банкротства принадлежащих ему «естественных монополий». Собственно говоря, взгляды Виктора Шаубергера и сегодня для многих выглядят, мягко говоря, фантастичными.

Некоторые современные учёные, изучающие научное наследие Виктора Шаубергера, к примеру, такие, как Лapc Йохансон (Lars Johansson), Курт Халлберг (Curt Hallberg) и Морген Овзен (Morten Ovesen), определяют его теорию термином «самоорганизующийся поток».

Виктор Шаубергер, Адольф Гитлер и Макс Планк

Люди, интересующиеся теориями Виктора Шаубергера, прекрасно знают своего рода «каноническую» историю, которая описывает, с чего начался профессиональный взлёт этого «нетрадиционного физика». История эта в общих чертах выглядит следующим образом.

Однажды Виктор Шаубергер наблюдал за поведением форели в чистом и быстром горном ручье. В стремительном потоке рыба оставалась неподвижной, затрачивая для этого минимум усилий. Размышляя над этим хорошо известным, но совершенно необъяснимым с точки зрения традиционной науки фактом, Шаубергер пришёл к выводу, что форель, чтобы оставаться неподвижной, должна была бы затрачивать для этого колоссальные усилия, чего на самом деле не происходило. Странным оставалось и другое явление: как форели удавалось выпрыгивать из воды на несколько десятков сантиметров с минимальными затратами энергии для того, чтобы вновь погрузиться в ручей выше по его течению?

Джозеф Фаррелл о размышлениях Виктора Шаубергера в своей книге «Чёрное солнце Третьего рейха» пишет следующее: «В конце концов, ему удалось установить, что рыба каким-то образом использует крайние температуры, чтобы добиваться неподвижности или, напротив, резко выпрыгивать из воды против стремительного течения. Сжимаясь при охлаждении, молекулы отдают энергию в виде тепла. Но Шаубергер добавил ещё один фактор, приведший его в царство нетрадиционной вихревой физики, которой занимались Гильгенберг, Герлах, Крафт и другие немецкие учёные: когда подобное сжатие происходит естественно, в живой природе, оно неизменно достигается спиралевидным движением, направленным к центру вихревого потока, — это движение он назвал «имплозией».

Шаубергер предположил, что, если сознательно вынудить материю совершить такое движение, сознательно сжать её спиралевидным вихревым движением, материя, возможно, достигнет такого состояния, когда элементарные частицы в атомах перестанут быть «склеенными» и, освобождаясь, перейдут в какую-то новую форму энергии».

По мнению американского исследователя Генри Стивенса (Henry Stevens), автора книги «Летающие тарелки Гитлера: необычные летательные аппараты Германии Второй мировой войны» («Hitler's Flying Saucers: A Guide to German Flying Discs of the Second World War»), которая вышла в свет в США в 2003 году, суть теории Виктора Шаубергера заключается в том, что он в качестве объяснения причины возникающего «эффекта форели» предположил наличие особой формы холодной плазмы, которая образуется в ходе такого вихревого движения.

Свои теоретические построения Шаубергер дополнил исследованием всевозможных естественных спиралей, хорошо известных математикам, которые описывали их с использованием принципа «золотого сечения», а также числовых последовательностей Фибоначчи.

«В корявых, путаных терминах, — замечает Джозеф Фаррелл, — Шаубергер рассуждал о холодной плазме и холодном ядерном делении, концепциях, значительно опередивших современную ему физику, как традиционную, так и какую бы то ни было ещё. Эти рассуждения привели Шаубергера — как и других современных ему учёных, сторонников традиционной квантовой механики, — к заключению о том, что энергия является относительно свободной и безграничной, если только знать, как к ней подключиться».

Некоторые современные исследователи, изучающие научное наследие Виктора Шаубергера, полагают, что терминологические проблемы, возникающие при интерпретации научного языка и определений, использовавшихся Виктором Шаубергером, кроются в том, что он был в большей степени философом, нежели учёным-физиком в традиционном понимании этого слова.

Виктор Шаубергер не просто защищал природу, но и предлагал практические варианты того, как ей можно помочь, исходя из собственного длительного опыта наблюдения за природными процессами в естественных, так сказать, условиях. Причём материальное вознаграждение своего труда его волновало в самую последнюю очередь. Виктора Шаубергера, таким образом, с полным основанием можно назвать первым экологом современности — в самом благородном понимании смысла этого слова.

Отличие Шаубергера от многих его «коллег» из мира так называемой «большой науки» заключалось в том, что его в большей степени интересовало, как работает система в целом, а не то, как функционируют её отдельные составляющие. Он полагал, что существуют определённые закономерности, которые являются общими для самых разных динамических систем (при том что эти общие закономерности в каждой из подобных систем могут проявляться по-разному). Что, кстати говоря, является одним из основных направлений ставшей популярной в последние десятилетия XX века так называемой «теории хаоса».

Не удивительно, что теории Виктора Шаубергера привлекли внимание другого ставшего известным к тому времени австрийца Адольфа Гитлера. Шаубергера вызвали в Берлин на личную аудиенцию к рейхсканцлеру Германии. Гитлер придавал этой встрече большое значение. Об этом можно судить хотя бы по тому факту, что как только Шаубергер принял приглашение, дипломатический паспорт ему был доставлен в течение того же дня.

Встреча, которая состоялась в 1934 году, описывается в книге английского автора Кэллума Коутса «Живая энергия» следующим образом: «Гитлер, тепло приветствовав Шаубергера как соотечественника, сказал, что внимательно ознакомился со всеми его работами, которые произвели на него большое впечатление.

Макс Планк: «Наука не имеет ничего общего с природой»

На беседу было отведено тридцать минут. В качестве научного советника на ней присутствовал профессор Макс Планк — это было незадолго до того, как его грубо сместили с поста личного советника фюрера (Мах Karl Ernst Ludwig Planck; 23.04.1858 — 04.10.1947; выдающийся немецкий физик, как основатель квантовой теории, предопределил основное направление развития физики с начала XX века, лауреат Нобелевской премии 1918 года). Однако обмен мнениями продолжался полтора часа, в течение которых Шаубергер объяснил разрушительное влияние современной технологии и неизбежные последствия этого. Этому он противопоставил процесс естественного движения и температуры, жизненно важные соотношения между растениями, водой и плодородием почвы, всё то, что, как ему казалось, он полностью постиг и научился использовать в целях создания прочного и живого общества.

Когда Шаубергер закончил свой рассказ, Гитлер попросил Макса Планка, молчавшего всё это время, высказать своё мнение о теориях единства с природой Шаубергера. Ответ Планка был очень примечательным и откровенным: “Наука не имеет ничего общего с природой”».