Июля, 08:39 реального времени

Несомненное преимущество виртуальных миров в том, что в них, к примеру, вполне можно материально воплотить такое, казалось бы, абстрактное понятие, как «край мира». Собственно, у всех виртуальных миров этот край обязательно есть, другое дело, как его оформляют программисты. Некоторые пытаются закольцевать пространство, чтобы создать иллюзию бесконечности. Другие пытаются отгородить неприглядное свидетельство конечности мира, скажем, неприступными горами.

А за неприступностью надо было следить особо тщательно. Пустыни, океаны и болота, пересечь которые было почти невозможно (ключевое слово — «почти»), не годились, что как-то раз было с наглядностью доказано на сервере «Эпохи химер». Самой надежной и не дающей сбоя была система, разработанная фирмой «Самара Софт» и примененная во многих ее продуктах. Стоило игроку дойти до определенной точки, как он упирался в невидимую и непроницаемую стену, а откуда-то с неба раздавался усталый печальный голос: «Ну вот зачем ты сюда приперся?» Именно за такую систему голосовал всеми четырьмя конечностями Ксенобайт для нового проекта, в который так неожиданно макнули тестеров. А еще программист предлагал в метре от барьера (с недоступной для игрока стороны, разумеется) разбросать побольше игровых ценностей: денег, оружия, брони, чтобы потенциальный нарушитель захлебнулся слюной, желательно — насмерть.

Вот именно сюда, на край мира, и отправился Ксенобайт, прихватив с собой приятелей.

— Честное слово, — жаловался Махмуд, — чувствую себя последним Аладдином.

— Да ладно, не хуже, чем на велосипеде. Хотя на велосипед ни капельки не похоже, — философски заметил Мак-Мэд.

Махмуд подозрительно покосился на друга, пытаясь вычислить, не издевается ли он. Транспортное средство, которое соорудил Ксенобайт, больше всего походило на ковер-самолет. Собственно, это был кусок плоскости, наскоро покрытый шершавой текстурой. Плоскость, не оснащенная текстурой, оказалась слишком скользкой: во время любого маневра пассажиры слетали с нее. В одном с Мак-Мэдом было трудно поспорить: на велосипед эта штука в самом деле не походила.

— Ага, вот он! — неожиданно возвестил Ксенобайт, внимательно оглядывающий окрестности. — Черт, надо же было забыть координаты...

Летающая плоскость по плавной дуге изменила направление полета. Было абсолютно непонятно, каким образом ориентируется Ксенобайт, но вскоре впереди показалось нечто, выделяющееся из общего пейзажа.

По правде говоря, «штука» выглядела довольно уныло. Это была платформа, возвышающаяся над уровнем основной плоскости метра на два. На этой платформе возвышалось какое-то сооружение, собранное, похоже, из прямоугольных блоков, со множеством ярусов и выступов. Рассмотреть сооружение в деталях было невозможно, так как вокруг царили серые сумерки.

— Чего темно-то так? — хмыкнул Мак-Мэд.

— Да Кеша еще солнце не откалибровал, так, времянку какую-то запустил, — рассеянно пояснил программист. — Оно сейчас стационарно висит там, где он работает, так что там светло. А здесь всегда вечер. Да забейте.

— А вот эта штуковина — это чего? — с подозрением спросил Махмуд, похлопывая ладонью по собранной из блоков стене.

— Знаю, знаю, снаружи не очень-то узнаваемо. Ничего, попадете внутрь — сразу узнаете! Где-то здесь я дырку оставил... А, вот она!

Уцепившись за торчащее из камня кольцо, Ксенобайт потянул на себя крышку люка. Куда-то вниз уводила темная, узкая шахта. В нее не раздумывая и нырнул программист. Махмуд с Мак-Мэдом переглянулись, но Ксенобайт просто не оставил им выбора. Переглянувшись и пожав плечами, приятели прыгнули в подземелье.

Лететь пришлось довольно долго, пока шахта вдруг резко не повернула и не выплюнула тестеров в просторный зал. За их спинами хищно лязгнула решетка, перекрывая путь к отступлению.

— Ну и в чем прикол? — спросил Махмуд, вставая и оглядываясь вокруг.

— А ты оглядись вокруг, — хмыкнул Ксенобайт. — Неужели не узнаешь?!

Махмуд с Мак-Мэдом завертели головами. Комната и правда выглядела смутно знакомой. Довольно узкая, зато длинная и с очень высоким потолком, она освещалась двумя факелами и шла как бы тремя ярусами. Пол каждого яруса был застелен прямоугольными половицами.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Ксенобайт. — Узнаете, нет? Вы же только вчера тут были! Неужели никаких мыслей? А вот сейчас?

Ксенобайт пробежал в дальний угол комнаты, спрыгнул на нижний ярус и сильно топнул по одной из половиц. Та вдруг пошатнулась и обрушилась вниз.

— Ну?!

Мак-Мэд задумчиво глянул на валяющиеся внизу обломки половиц и выдал свою версию:

— «Принц». Первый уровень, первая комната. Нам вниз, а потом налево. Там меч возле скелета.

— Точно! — в восторге завопил Ксенобайт. — Классно, да? Похоже ведь на настоящий? Пошли. Пошли-пошли! Да не туда, там же охранник, а у нас меча нету...

Три приятеля побрели в ту сторону, где, если верить старой игре, возле истлевшего скелета валялся блестящий меч.

***

— Да-а, все-таки одно дело — жать на кнопки, управляя нарисованным человечком, и совсем другое — прыгать самому, пусть даже и в виртуалке, — проворчал Махмуд, переводя дух после очередного головокружительного прыжка над провалом, на дне которого хищно скалились штыки.

И правда, нарисованный герой старой игрушки без всякого труда подтягивался, прыгал, точно гимнаст, через пропасти, цепляясь за противоположный край лишь кончиками пальцев. Ксенобайт не стал особо заморачиваться, подключая такие факторы, как усталость или повреждения конечностей. То есть пролетев метра три, ухватившись за край пропасти и со всей дури впечатавшись физиономией в каменную стену, персонаж не получал никакого ущерба, кроме морального. Но этого самого «морального» вполне хватало. Опять же одно дело, зажав клавишу, заставить нарисованного человечка осторожно подойти к краю платформы, и совсем другое — стоять на нем самому, глядя вниз и прикидывая, что до дна лететь секунды две.

— Ну что, так и будем сидеть или пойдем дальше? — хмыкнул Ксенобайт.

— Да ну тебя в баню, — поморщился Махмуд, с опаской поглядывая в очередной провал. — Я уже напрыгался что твой кенгуру, по самые гланды. Мы тут уже минут сорок колотимся, а прошли только три уровня.

— Что, готов выбросить белый флаг? — ухмыльнулся программист.

— Да не дождешься, — подавленно огрызнулся ходок, вставая.

— Крепись, Махмудыч, — поддержал друга Мак-Мэд. — До следующего уровня совсем немного осталось.

— Так, освободите лыжню! — высокомерно велел Махмуд и демонстративно сделал пару приседаний, разминаясь перед прыжком.

Прыжок и правда предстоял сложный: платформа, на которой предстояло приземлиться, была далеко, к тому же ниже той, с которой прыгал ходок. В довершение всего, в нескольких шагах от края нижней платформы стоял охранник.

— Мак, старт! — гаркнул Махмуд.

Стрелок легко сорвался с места и, оттолкнувшись, прыгнул через пропасть. Как только он приземлился, охранник стал проворно приближаться, оставляя Мак-Мэда в невыгодной позиции: отступать ему было некуда. Однако снайпер не спешил атаковать: вытащив меч, он стоял на краю платформы, задумчиво разглядывая противника.

— Джеронимо!

Отведи Ксенобайт бедному боту хоть капельку мозгов, быть может, перед смертью он бы успел глянуть вверх. Быть может, он бы даже чуть отравил жизнь захватчикам, выставив меч вверх. Но охранник был тупой болванкой, слепленной минут за десять из готовой модели и нескольких строк скрипта. Поэтому он лишь грустно пискнул, когда Махмуд приземлился точнехонько ему на голову. Дальнейшее было делом техники: опрокинутый на спину стражник, точно черепаха, вяло шевелил конечностями, даже когда его принялись тыкать мечом.

— Нечестно, нечестно! — огорченно замахал руками Ксенобайт.

— А кто говорил, что будет честно? — ухмыльнулся Махмуд. — Зато весело...

— Ладно, пошли на следующий уровень, дверь уже в двух шагах... Опа!

Ксенобайт удивленно глянул себе под ноги. По половицам растекалась самая настоящая лужа.

— Что-то новенькое, — хмыкнул Махмуд.

— Полундра! — вдруг завопил программист. — Свистать всех наверх!

— Кажется, нас соседи заливают, — задумчиво заметил Мак-Мэд. — Ксен, и где тут выход?

— Выход?! Выход... Это... Ребята, об этом я как-то не думал.

***

Сооружая свое творение, Ксенобайт не мудрствуя лукаво просто взгромождал собранные из гранитных блоков уровни один на другой. Некоторые из них сами по себе были довольно высокими, так что в результате получилась нелепая высоченная башня. Сейчас на крыше этой башни открылся небольшой люк, и из него выкатились тестеры.

— Ух ты... Добрались, — булькнул Ксенобайт, растягиваясь на плоскости.

— Итого восемь уровней... А где еще четыре?

— Ну извините, не осилил за ночь...

— Халтурщик... Интересно, а откуда вода?! По самую крышу залило...

И правда, верхний срез башни находился в каком-нибудь полуметре от лениво перекатывающихся волн бескрайнего моря. Большую часть пути по коридорам тестерам пришлось проделать, борясь с потоками воды, а где и просто вплавь.

— Кеша, — пояснил Мак-Мэд, — он же обещал Внучке сделать море. Чтобы из него острова красивее поднимать...

— Хм, уж сделал, так сделал, ничего не скажешь. Жалко, было прикольно.

— Ничего, — ухмыльнулся Ксенобайт, переворачиваясь на спину и глядя куда-то в небо. — Щели силиконом замажем, воду откачаем... Нет, надо будет все-таки стражникам хоть какие-то мозги вправить. И конечно, втроем ее проходить — это просто неспортивно. Но это все ерунда!

Ксенобайт вскочил на ноги и азартно взмахнул рукой:

— Вон там мы построим «Пакман»! Всего-то делов, выдолбим в плите лабиринт, найдем какие-нибудь светящиеся шарики, запустим осьминогов... Осьминогов я где-то у Кеши в моделях видел.

— Клево! — обрадовался Махмуд. — А «Диггера»?

— Легко! Возьмем в инструментах корректор ландшафта. Помнишь, мы на таких катались, когда катакомбы под Енотоградом рыли? Поднастроим немного, а схему уровня на его дисплей выводить будем.

— Какие-нибудь гонки обязательно надо будет делать. Банзаю понравится, — задумчиво проговорил Мак-Мэд.

— И по-любому ту игрушку про пиво!

— Про какое пиво?! — удивился Ксенобайт.

— Ну, там, где бармен кружки с пивом по стойке запускает в клиентов...

— Придумаем что-нибудь.

— А еще — «Арканоид»!

— И «Утиную охоту»!

— Просто удивительно... — задумчиво пробормотал Мак-Мэд. — Вроде бы взрослые уже балбесы. В жизни повидали столько игр, что тошнит уже. А премся с самоделок а-ля «когда дискеты были большими»... Все-таки правду говорят, что есть в них какая-то своя, особая шестнадцатибитная магия.