Глава 24. Изготовитель палочек. 2 страница. Гермиона снова побледнела

Гермиона снова побледнела. Рон посмотрел на Гарри осуждающе и сказал:

- Давайте сейчас не будем об этом беспокоиться…

Но мистер Оливандер прервал его:

- Темный Лорд разыскивает Старшую Палочку не только для того, чтобы уничтожить вас, мистер Поттер. Он хочет завладеть ею, потому что считает, что она сделает его непобедимым.

- А она сделает?

- Обладателю Старшей Палочки всегда стоит опасаться нападения – сказал Оливандер, - Но если Темный Лорд заполучит Палочку Смерти, то это… это внушает большие опасения.

Гарри вспомнил о том, как он был неуверен при первом встрече, в выборе его палочки. Даже сейчас, после пыток и заточения, мысль о том, что Темный Лорд завладеет этой палочкой, одновременно очаровывала и пугала Оливандера.

- Мистер Оливандер, вы действительно считаете, что эта палочка существует? – спросила Гермиона.

- О, да – ответил Оливандер, - вполне возможно проследить путь этой палочки сквозь историю. Есть, конечно, промежутки, в течение которых о ней ничего не известно. У нее есть свои признаки , по которым ее сразу может узнать любой, кто изучал Науку о волшебных Палочках . Есть много письменных данных, которые я и другие изготовители палочек изучили. Они достаточно подлинны.

- То есть, вы не думаете, что это сказка или миф? – с надеждой спросила Гермиона.

- Нет – ответил Оливандер, - Нужно ли заполучить ее с помощью убийства – я не знаю. Но ее история кровава, как и любая история ценной вещи, которая окружена страстями волшебников. Она чрезвычайно могущественна, опасна, попав не в те руки, и является объектом восхищения для тех, кто изучает силу палочек.

- Мистер Оливандер, - сказал Гарри, - вы сказали Сами-Знаете-Кому, что Старшая палочка была у Грегоровича?

Оливандер стал, если это вообще было возможно, еще более бледным. Он был похож на призрака, когда сглотнув, произнес:

- Но откуда, откуда вы?..

- Неважно, как я узнал об этом, - сказал Гарри закрывая глаза от боли, которая пронзила шрам: на секунду он увидел главную улицу Хогсмида, всё еще темную, потому что она находилась гораздо севернее. – Вы сказали Сами-Знаете-Кому, что палочка была у Грегоровича?

- Это слухи, - прошептал Оливандер, - Слухи, которые распространялись годами, задолго до того, как вы родился. Я думаю, что Грегорович сам пустил этот слух. Это несомненно пошло на пользу его бизнесу, люди думали, будто он изучил качества Старшей Палочки и мог их воспроизводить.

- Да, понятно, - сказал Гарри и поднялся, - Мистер Оливандер, последний вопрос и мы дадим вам отдохнуть. Что вы знаете о Дарах Смерти?

- О чем?.. – Оливандер выглядел сбитым с толку.

- Дарах Смерти.

- Боюсь, я не понимаю, о чем вы. Это что-то связанное с волшебными палочками?

Гарри посмотрел в изможденное лицо Оливандера и понял, что тот не врет. Он ничего не знал о Реликвиях.

- Спасибо, - поблагодарил Гарри, - Спасибо вам большое. Мы пойдем, а вы отдыхайте.

Оливандер выглядел окончательно сломленным.

- Он пытал меня! – с трудом проговорил он, - Заклятие Круцио, вы не представляете себе…

- Представляю, - ответил Гарри, - Я действительно представляю. Пожалуйста, отдыхайте. Спасибо вам, что рассказали нам всё это.

Он спустился с Роном и Гермионой по ступенькам. Он заметил Билла, Флёр, Луну и Дина, сидевших за столом с чашками чая. Они все посмотрели на Гарри, когда он возник в дверях, но он едва кивнул им и прошел дальше в сад вместе с Роном и Гермионой. Гарри подошел к холмику земли, который возвышался над могилой Добби, голова его болела всё сильнее. Ему приходилось прикладывать громадные усилия, чтобы справиться с видениями, но он знал, что ему осталась терпеть недолго. Скоро он добьется своегои узнает, верна ли его теория. Ему нужно постараться еще всего лишь раз, и тогда он сможет всё объяснить Рону и Гермионе.

- Давным-давно Старшая Палочка действительно принадлежала Грегоровичу. Когда Сами-Знаете-Кто выследил его, оказалось, что палочки у Грегоровича больше не было, её похитил Гриндельвальд. Откуда Гриндельвальд узнал, что палочка у Грегоровича, я не знаю, хотя если у Грегоровича хватило ума пускать слухи, то найти палочку было несложно.

Волдеморт стоял у ворот Хогвартса. Гарри видел его и фонарь, болтающийся в предрассветных сумерках, приближающийся ближе и ближе.

- И Гриндельвальд использовал Старшую Палочку, чтобы стать могущественным. На высоте его славы Дамблдор понял, что он единственный, кому по силам победить Гриндельвальда, они сразились на дуэли и Дамблдор забрал Старшую Палочку.

- Старшая Палочка у Дамблдора? – спросил Рон, - Но тогда где она сейчас?

- В Хогвартсе, - ответил Гарри изо всех сил стараясь противостоять видениям.

- Но тогда нужно спешить, - сказал Рон нетерпеливо. – Гарри, давай пойдем и заберем ее, пока он не сделал этого.

- Уже поздно, - сказал Гарри. Он не мог ничего поделать, но сжал голову, чтобы хоть как-то сдержать видения. – Он знает, где она. Он сейчас там.

- Гарри! – вскричал Рон, - Как давно ты знаешь об этом, почему мы тратим время? Почему ты сначала поговорил с Грипхуком? Мы могли бы отправится туда, мы всё еще можем…

- Нет, - ответил Гарри, и он опустился на колени в траву. – Гермиона права. Дамблдор не хотел, чтобы я получил эту палочку. Он не хотел, чтобы я забрал ее. Он хотел, чтобы я нашел Хоркруксы.

- Непобедимая палочка, Гарри! – простонал Рон.

- Я не собираюсь… Я собираюсь найти Хоркруксы.

Вокруг было прохладно и темно: солнца не было видно из-за горизонта, пока он скользил рядом со Снейпом, прямо над землей, по направлению к озеру.

- Я вскоре присоединюсь к тебе в замке, - сказал он своим высоким, холодным голосом. – Оставь меня.

Снейп поклонился и пошел обратно, его темная мантия развивалась за его спиной. Гарри шел медленно, ожидая пока фигура Снейпа исчезнет. Не следовало, чтобы Снейп, да и кто-либо еще, увидел, куда он идет. Но окна замка не горели, и он мог замаскироваться. Через секунду он направил на себя Маскирующее Заклятье, которое скрыло его даже от его собственных глаз.

И он шел дальше, вдоль берега озера, разглядывая очертания замка, его первого дома, права по рождению.

А вот и она, за озером, отражается в темной воде. Белое мраморное надгробие, ненужное пятно на привычном пейзаже. Он снова ощутил эйфорию, чувство, что он достиг цели. Он поднял палочку из тиса. Какое подходящее заклинание, для того, чтобы стать последним для этой палочки.

Могила раскрылась от ступней до головы. Укрытое саваном тело было таким же длинным и худым, как и при жизни. Он снова поднял палочку. Ткань спала. Лицо было полупрозрачным, бледным, запавшим, но все же отлично сохранилось. Они оставили очки у него на носу: он нехотя усмехнулся. Руки Дамблдора были сложены на груди, и вот она лежала под ними, похороненная вместе с ним.

Неужели старый дурак думал, что могила защитит палочку? Неужели он думал, что Темный Лорд не осмелится осквернить его могилу? Паукообразная ладонь резко вырвала палочку из рук Дамблдора, и когда он взял ее, она выпустила сноп искр, осветивших последнего хозяина, готовая служить новому.

Глава 25. Коттедж Шелл.

Домик Билла и Флер в одиночестве стоял на утёсе, спускающемся к морю. Это было одинокое и прекрасное место. Везде, где бы Гарри ни находился – в крошечном доме или в саду, он слышал звуки прилива и отлива моря, похожие на дыхание крупного, дремлющего существа. Большую часть своего времени в последующие дни Гарри потратил на то, чтобы придумать оправдание и сбежать из переполненного дома; чтобы забраться на самую вершину утёса, откуда открывался вид на небо и на широкое, пустое море, где захватывало ощущение холодного, солёного ветра, прикасающегося к лицу.

Грандиозность принятого им решения не пытаться наперегонки с Волдемортом отыскать палочку всё ещё пугала Гарри. Он не мог припомнить, чтобы хоть раз он делал выбор в пользу бездействия. Его переполняли сомнения, сомнения, которые каждый раз при встрече озвучивал Рон.

- Что, если Дамблдор хотел, чтобы мы получили палочку? Если разобраться, то может, тот символ означал, что ты «достоин» получить Дары? Гарри, если это действительно Старшая Палочка, то, чёрт возьми, как мы уничтожим Сам-Знаешь-Кого?

Гарри не знал что ответить: случались моменты, когда он думал, что будет безумием не попытаться препятствовать Волдеморту вскрыть могилу. Он даже сносно не мог объяснить причину, по которой не делает этого: каждый раз, внутренне пытаясь аргументировать самому себе, все доказательства кажутся ему слишком слабыми.

Странно, что Гермиона, поддерживающая его решение, так же сбивала с толку, как и Рон со своими сомнениями.

Теперь необходимо было признать, что Старшая Палочка действительно существует, она является частью Тёмной магии и что отвратительный план Волдеморта с целью обладания этой палочкой не учтен.

- Ты никогда не сможешь сделать этого, Гарри, - повторяла Гермиона снова и снова. – Ты никогда не вскроешь могилу Дамблдора.

Но сама идея разворошить могилу Дамблдора пугала Гарри намного меньше, чем то, что он, возможно, неправильно истолковал намерения живого Дамблдора.

Гарри чувствовал, - он идёт наощупь в темноте; он выбрал свой путь, но всё ещё оглядывался назад, задаваясь вопросом – возможно, что он неверно читал знаки, не должен ли он пойти другой дорогой. Время от времени, гнев на то, что Дамблдор погиб по его вине, такой же сильный гнев, как и удары волн о скалу ниже дома, захватывал его, появлялась злость на то, что Дамблдор, будучи при жизни, всё ему не объяснил.

- Но он ведь мёртв? – спросил Рон спустя три дня после их прибытия в дом. Гарри в замешательстве прохаживался возле стены, отделяющей сад дома от утёса, когда Рон и Гермиона нашли его. Гарри пожалел, что они его нашли, ему бы не хотелось продолжать бесконечный спор.

- Да, Рон. Пожалуйста, не начинай снова!

- Взгляни на факты, Гермиона, - сказал Рон, проходя мимо Гарри, продолжающего смотреть куда-то за горизонт. - Отвлекись от всего... Меч. Глаз, который Гарри видел в зеркале…

- Гарри допускает, что, возможно, глаз ему почудился! Правда, Гарри?

- Мог почудиться, - ответил Гарри, не глядя на неё.

- Но ведь может быть, что и не почудился, так ведь? – спросил Рон.

- Да, может быть, - произнёс Гарри.

- Вот именно! – быстро сказал Рон, прежде, чем Гермиона смогла бы продолжить. – Если это был не Дамблдор, тогда объясни, откуда Добби узнал, что мы в подвале, Гермиона?

- Я не знаю откуда…Но а ты можешь объяснить, как в таком случае отправил его к нам Дамблдор, если он сам лежит в могиле в Хогвартсе?

- Ну, наверное, это мог быть призрак!

- Дамблдор не вернулся бы в виде призрака, - сказал Гарри. Осталось совсем не много о Дамблдоре, насчёт чего он ещё был уверен, но это он знал точно. – Он бы пошёл дальше.

- Что ты подразумеваешь под «пошёл дальше»? – спросил он, но прежде, чем Гарри смог ответить, раздался голос позади них. - `Арри?

Флер вышла из дома, её длинные серебряные волосы, развевались по ветру.

- `Арии, Грипхук хотел поговорить с тобой. Он в самой маленькой спальне, говорит, что не хочет, чтобы вас подслушали.

Её неприязнь к гоблину, отправившему её с сообщением, была очевидна; она выглядела раздраженной, когда шла обратно к дому.

Грипхук, как и сказала Флер, ждал их в самой маленькой спальне из трёх, в которой Гермиона и Луна спали этой ночью. Он повесил красные хлопковые занавески у окна напротив облачного неба, что наполнило комнату пламенным жаром, резко контрастируя с воздушным, светлым домиком.

- Я принял решение, Гарри Поттер, - сказал гоблин, сидевший скрестив ноги на низком стуле и обхватив руки скрюченными пальцами. – Гоблины Гринготтса подумают, что это предательство, но я решил помочь тебе…

- Это отлично! – облегчённо воскликнул Гарри. – Грипхук, спасибо, мы действительно…

…взамен, - твёрдо сказал гоблин, - на оплату.

Гарри озадаченно поколебался.

- Сколько вы хотите? В смысле, золота.

- Не золото, - возразил Грипхук. – У меня есть золото.

Его чёрные глаза заблестели; ничего светлого в них не было.

- Я хочу меч. Меч Годрика Гриффиндора.

Настроение Гарри резко упало.

- Я не могу вам его отдать, - сказал он. – Простите.

- Тогда,- мягко сказал гоблин. – У нас проблемы.

- Мы можем отдать вам что-нибудь другое, - нетерпеливо сказал Рон. – Держу пари, у Лестранж много ценностей, вы сможете выбрать всё, что угодно, когда мы зайдём в хранилище.

Он сделал ошибку, сказав это. Грипхук сердито вспыхнул.

- Я не вор, мальчик! Я не возьму сокровище, на которое не имею прав!

- Меч наш…

- Нет,- возразил гоблин.

- Мы – Гриффиндорцы, и меч принадлежал Годрику Гриффиндору…

- А прежде, чем он попал к Гриффиндору, чей он был? - требовательно спросил гоблин, сидя прямо.

- Ничей, - сказал Рон. – Меч был сделан специально для него, не так ли?

- Нет! – ощетинившись, закричал гоблин в гневе, и тыкнул своим длинным пальцем в Рона. – Снова высокомерие волшебников! Этот меч принадлежал Рангуку Первому, и был отнят у него Годриком Гриффиндором! Это- ….шедевр гоблинского труда! Он принадлежит гобл… Меч – это цена моего наёма, как хотите!

Грипхук впился в них взглядом. Гарри посмотрел на остальных… и сказал:

- Мы должны обсудить это, Грипхук, всё в порядке. Дадите нам пару минут?

Грипхук кисло кивнул.

Внизу в пустой гостиной, Гарри, сдвинув брови, подошёл к камину, пытаясь придумать, что можно сделать. Сзади него Рон воскликнул:

- Да он просто смеётся. Мы не можем позволить ему взять меч.

- Это правда? – спросил Гарри у Гермионы. – меч был украден Гриффиндором?

- Я не знаю, - безнадёжно сказала она. Истории о волшебниках часто упускают подробности того, что волшебники сделали для достижения цели, и я ничего не знаю о том, что Годрик Гриффиндор украл меч.

- Это одна из гоблинских историй, - сказал Рон, - о том, как волшебники издеваются над ними. Я думаю, нам ещё повезло, что он не потребовал наши палочки.

- У гоблинов есть серьёзные основания, чтобы не любить волшебников, - воскликнула Гермиона.- С ними в прошлом жестоко обращались.

- Гоблины – это ведь не маленькие пушистые кролики, ведь так? – спросил Рон. – Они многих из нас убили. Они тоже вели грязную борьбу.

- Но обсуждение с Грифуком –какая раса более великая и сильная не простимулирует его сотрудничать с нами, не так ли?

Наступила тишина, во время которой они думали о решении своей проблемы. Гарри посмотрел из окна на могилу Добби. Луна устанавливала цветок морской лаванды в банку из-под джема около надгробного камня.

- Хорошо, - сказал Рон, и Гарри развернулся, столкнувшись с ним. – Как вам это? Мы скажем Грипхуку, что не отдадим ему меч, пока не зайдём в хранилище, а затем он сможет его забрать. Там есть фальшивка, не так ли? Мы поменяем их, и отдадим ему копию.

- Рон, он заметит разницу раньше, чем все мы! – воскликнула Гермиона. – Он единственный, кто разобрался, что произошёл обмен!

- Да, но мы сможем… исчезнуть прежде, чем он разберётся…

Он испугался взгляда, которым одарила его Гермиона.

- Это, - спокойно сказала она, - омерзительно. Просить его о помощи, а потом обмануть его? И ты ещё удивляешься, почему гоблины не любят волшебников, Рон?

Уши Рона покраснели.

- Хорошо, хорошо! Это единственное, что я мог придумать! Что ты надумала?

- Мы должны предложить ему что-нибудь другое, что-нибудь такое же ценное.

- Замечательно, я пойду и заберу один из самых древних мечей, сделанных руками гоблинов, а ты заберёшь обёртку от него.

Снова опустилась тишина. Гарри был уверен, что гоблин согласится взять только меч, даже если они предложат какую-нибудь другую ценность. Но ведь меч был их единственным, необходимым оружием против Хоркруксов.

Гарри закрыл глаза на несколько мгновений и услышал шум моря. Мысль о том, что Гриффиндор, возможно, украл меч была неприятна ему: он всегда гордился тем, что он гриффиндорец; Гиффиндор был покровителем магглорожденных, волшебником, боровшимся с любовью к чистой крови Слизерина…

- Возможно, он лжёт, - сказал Гарри, снова открывая глаза. – Грипхук. Возможно, Гриффиндор не крал меч. Как мы узнаем, что гоблин говорит правду?

- А разве есть какая-то разница? – спросила Гермиона.

- Это повлияет на то, что я чувствую, - ответил Гарри.

Он глубоко вздохнул.

- Мы скажем ему, что он получит меч после того, как поможет нам попасть в хранилище, но не скажем когда именно отдадим ему меч.

Медленно по лицу Рона расплылась улыбка. Гермиона, однако, выглядела встревожено.

- Гарри, мы не можем…

- Он его получит, - продолжил Гарри. – После того, как мы уничтожим все Хоркруксы. Я уверен, что он его получит. Я сдержу своё слово.

- Но это может случиться через годы! – воскликнула Гермиона.

- Я не знаю, но он его получит. Я не солгу… действительно.

Гарри встретил её вызывающий и униженный взгляд. Гарри вспомнил слова, выгравированные у ворот Нурменгарда: ДЛЯ ОЧЕНЬ ХОРОШЕГО. Он выбросил эту мысль из головы. Какой у них был выбор?

- Мне это не нравится, - сказала Гермиона.

- Мне тоже не очень, - признался Гарри.

- Ну а я думаю, что это гениально, - вставая с места, сказал Рон. – Пойдём и скажем ему.

В самой маленькой спальне Гарри предложил это Грипхуку, осторожничая, чтобы не сказать о временных рамках. Гермиона во время этого разговора хмуро смотрела на пол; Гарри злился на неё и боялся, что она может выдать обман. Но Грипхук ни на кого, кроме Гарри не смотрел.

- Ты дашь мне слово, Гарри Поттер, что отдашь мне меч Гриффиндора, когда я помогу вам?

- Да, - пообещал Гарри.

- Тогда договорились, - сказал гоблин, протягивая руку.

Гарри взял и пожал её. Он думал о том, что могли разглядеть эти тёмные глаза в глазах Гарри. Тогда Грипхук отпустил его, хлопнул в ладоши и сказал:

- Так! Начинаем!

Это всё больше было похоже на разработку плана для того, чтобы захватить Министерство. Они расположились в самой маленькой спальне, которая по желанию Грипхука оставалась в полутьме.

- Я был в хранилище Лестранж лишь однажды, - рассказал им Грипхук. – Тогда, когда я подкинул туда фальшивый меч. Это одна из самых старых комнат. Самые древние семейства волшебников хранят свои сокровища на самом нижнем уровне банка, там самые большие и наиболее защищённые хранилища…

В течении многих часов они просидели в этой комнате. Дни медленно перетекали в недели. Появлялись проблемы за проблемами, не последней из которых было то, что припасы Оборотного Зелья очень истощились.

- Здесь хватит только на одного из нас, - сказала Гермиона, поднеся бутыль с тёмного цвета жидкостью к свету.

- Этого достаточно, - ответил Гарри, рассматривая самые глубокие ходы на карте, придерживаемой Грипхуком.

Другие обитатели домика Шелл едва ли могли не заметить, что Гарри, Рон и Гермиона что-то затевают, появляясь только на время приёма пищи.

Никто из них ни о чём не спрашивал, хотя Гарри часто чувствовал на себе обеспокоенный, заинтересованный взгляд Билла за столом.

Чем больше они проводили времени вместе, тем яснее Гарри понимал, что гоблин ему не нравится. Грипхук оказался неожиданно кровожадным, он смеялся над тем, что можно причинить боль меньшим существам и смаковал возможность ранить кого-нибудь из волшебников на пути к хранилищу Лестранж. Гарри мог бы сказать, что его отвращение разделяют его друзья, но они не обсуждали это. Грипхук им был необходим.

Гоблин неохотно питался вместе с остальными обитателями дома. Даже после того, как его ноги исцелили, он продолжал требовать, чтобы еду ему доставляли в комнату, как и всё ещё болеющему Олливандеру, до тех пор, пока Билл

(после рассерженной вспышки Флер) поднялся наверх, чтобы сообщить ему, что это больше не может продолжаться. Тогда Грипхук присоединился к ним за переполненный стол, тем не менее, отказываясь есть тоже самое, что и остальные, требуя огромное количество сырого мяса, коренья и различных грибов. Гарри чувствовал ответственность за всё это: в конце концов, это он настоял, чтобы гоблин остался в домике Шелл для того, чтобы расспросить его; по его вине всё семейство Уизли вынуждено было искать убежище, в том, что Билл, Фред, Джордж и мистер Уизли не могли работать.

- Мне очень жаль, - сказал он Флер в один ветреный вечер, когда помогал ей готовить обед. – Я никогда не хотел, чтобы у вас были проблемы со всем этим.

Она только что приказала ножам нарезать мясо на бифштексы для Грипхука и Билла, которые после укуса Сивого предпочитали мясо с кровью. Когда ножи начали резать мясо, её раздражённое лицо смягчилось.

- `Арри, ты спас жизнь моей сестре, я это не забыла.

Грубо говоря, это было верно, но Гарри не стал напоминать ей, что Габриэлла никогда не была в реальной опасности.

- Тем не менее, - продолжила Флер, указывая палочкой на горшок с соусом на печи, начавший пузыриться. – Мистер Олливандер сегодня уезжает в Мюриэл. Можно переселить гоблина. – нахмурилась она при этом упоминании. – Ты, Рон и Дин можете переместиться в его комнату.

- Мы не против спать в гостиной, - отказался Гарри, зная, что Грипхуку не понравится спать в гостиной на диване; сохранить у Грипхука хорошее настроение было невероятно важно для осуществления их плана. – Не беспокойся о нас. – И когда она попробовала возразить, он продолжил. – Мы тоже скоро уедем, я, Рон и Гермиона. Мы не на долго задержимся.

- Что ты хочешь сказать? – сердито глядя на него, спросила Флер, указывая палочкой на кастрюлю, застывшую в воздухе. – Вы не должны уезжать, вы здесь в безопасности!

Она была невероятно похожа на миссис Уизли в этот момент, и Гарри очень образовался, когда открылась дверь чёрного хода. На кухню зашли Луна и Дин, мокрые от дождя, с дровами в руках.

- … и хрупкие маленькие ушки, - говорила Луна. – Папа рассказывал, что они немного похожи на бегемотов, только фиолетовые и волосатые. И если ты хочешь их позвать, надо пожужжать; они любят вальс, ничего быстрее по темпу…

Видимо, чувствуя себя некомфортно, Дин пожал плечами, когда прошёл за Луной мимо Гарри в объединённую столовую и гостиную, где Рон и Гермиона сервировали обеденный стол.

Получив шанс не отвечать на вопросы Флер, Гарри подхватил два кувшина тыквенного сока и последовал за ними.

- … и если ты когда-нибудь придёшь к нам в гости, то я покажу тебе его горн, папа мне об этом написал, но я сама ещё не видела, потому что Пожиратели Смерти выкрали меня из Хогвартс - экспресса и я не была дома на Рождество, - продолжала рассказывать Луна, когда она и Дин возобновили разговор.

- Луна, мы говорили тебе, - обратилась к ней Гермиона. – Тот горн взорвался. Он от Эрумпента, а не Морщерогого кизляка…

- Нет, это определённо был рог Кизляка. – чётко сказала Луна. – Папа говорил мне. Они, вероятно, изменились в наше время, они ведь меняют себя, ты знаешь.

Гермиона кивнула и продолжила раскладывать вилки, корда появился Билл, ведя мистера Олливандера вниз по лестнице. Изготовитель волшебных палочек всё ещё выглядел изнурённым, он цеплялся за руку Билла, который нёс его чемодан.

- Я буду скучать по вам, мистер Олливандер, - воскликнула Луна, приближаясь к старику.

- И я по тебе, моя дорогая, - сказал Олливандер, гладя её по плечу.- Ты была мне невыразимой опорой в том ужасном месте.

- Ну, до свидания, мистер Олливандер, - сказала Флер, целуя его в обе щёки. – И я бы хотела попросить вас вернуть кое-что тётушке Билла Мюриэл? Я всё ещё не отдала ей диадему.

- Это будет честь для меня, - ответил Олливандер с небольшим поклоном, - это самое меньшее, чем я могу отплатить вам за ваше щедрое гостеприимство.

Флер протянула бархатный сундучок, открыв его, чтобы показать Олливандеру.

Лежащая там диадема сверкала и мерцала от лучей низко висящей люстры.

- Лунные камни и бриллианты, - заметил Грипхук, незаметно для Гарри входя в комнату. – Я думаю, её сделали гоблины?

- И заплатили за неё волшебники, - спокойно сказал Билл, а гоблин недовольно и сомнительно посмотрел на него.

Сильный ветер подул в окна дома, когда Билл и Олливандер вышли в ночь. Остальные втиснулись за столом, локоть к локтю. Огонь в камине потрескивал и лизал прутья каминной решётки. Гарри заметил, что Флер почти ничего не ела; каждые несколько минут она поглядывала на окна. Однако, Билл вернулся раньше, чем они съели первое, его длинные волосы запутались от ветра.

- Всё прекрасно, - сообщил он Флер. – Олливандер надёжно устроился, мама и папа передают всем приветы, Джинни просила передать, что всех любит, Фред и Джордж у тётушки Мюриэл, они занимаются делами Ордена Сов в её задней комнате. Она обрадовалась, когда вернули диадему назад. Она думала, мы её украли.

- Ах, она п`гелестна, твоя тётя, - раздражённо сказал Флер, размахивая волшебной палочкой и оставляя на всём грязные пятна от поднятого в воздух стейка. Она поймала его и вышла из комнаты.

- Папа сделал диадему, - вставила Луна. – Она действительно намного больше короны.

Рон поймал взгляд Гарри и усмехнулся; Гарри понял, что друг вспомнил смехотворный головной убор, который они видели, когда были в Ксенофилиусе.

- Да, он попробует воссоздать потерянную диадему Равенклоу. Он теперь думал, что нашёл большинство главных элементов. Но то, что он добавил крылья Брюховёртки немного изменило…

Раздался удар в переднюю дверь. Все сразу развернулись на стук. Флер, испуганно глядя на дверь, выбежала из кухни; Билл подскочил на стуле и направил волшебную палочку на дверь; Гари, Рон и Гермиона повторили его движение. Грипхук тихо соскользнул со своего стула под стол.

- Кто там? – вопросительно крикнул Билл.

- Это – я, Римус Джон Люпин! – раздался голос, перекрывающий ветер. Гарри испытал острое ощущение опасения, что могло случиться? – Я – оборотень, женился на Нимфадоре Тонкс, и ты, Хранитель Коттеджа Шелл, дал мне адрес и разрешил прийти в критической ситуации!

- Люпин, - пробормотал Билл и побежал открывать дверь.

Люпин упал на порог, он был бледный, завёрнутый в дорожный плащ, ветер трепал его волосы. Он выпрямился, осмотрелся в комнате, удостоверяясь, что нет чужих и громко закричал:

- Это – мальчик! Мы назвали его Тэдом, в честь отца Доры!

Гермиона завопила.

- Что…? Тонкс… Тонкс родила малыша?

- Да, да, она родила малыша! – крикнул Люпин. За столом прозвучали крики восхищения и вздохи облегчения: Гермиона и Флер дружно завизжали:

- Поздравляем!

А Рон воскликнул: - Вот это да, ребёнок! – как будто он никогда о таком раньше не слышал.

- Да…да…мальчик, - снова воскликнул Люпин, ошеломлённый собственным счастьем. Он подошёл к столу и обнял Гарри, чего никогда не случалось в стенах Гриммолд-плейс.

- Ты будешь крёстным? – спросил Люпин, отпустив Гарри.

- Я..я? – запнулся Гарри.

- Ты, да, конечно…Дора согласна, никто не будет лучшим….

- Я…да…это...да…

Гарри чувствовал удивление и восхищение; Билл поспешил принести вино, а Флер убеждала Люпина присоединиться к ним, чтобы выпить.

- Я не могу надолго остаться, мне надо вернуться, - сказал Люпин, обводя всех сияющим взглядом: Гарри никогда не видел его выглядящим моложе, чем сейчас. – Спасибо, спасибо, Билл.

Билл быстро наполнил кубки, и все их высоко подняли для тоста.

- О-о… На кого он похож? – спросила Флер.

- Я думаю, он похож на Дору, а она думает, что на меня. У него не очень много волос. Они были тёмными, когда он родился, но я клянусь, что они стали рыжими спустя час после родов. Вероятно, он будет блондином, когда я вернусь. Андромеда говорит, что волосы Тонкс начали меняться в цвете в день, когда она родилась. – Он выпил вино. – О, налей ещё, налей ещё один, - сияя добавил он, когда Билл опять наполнил его кубок.

Ветер обдувал маленький домик со всех сторон, огонь в камине прыгал и потрескивал, и вскоре Билл открыл новую бутылку вина. Новости Люпина, казалось, отстранили их от осадного положения, в котором они находились: новость о новой жизни подбодрила их. Только гоблин остался равнодушным к внезапной праздничной атмосфере и через некоторое время он отправился в спальню, занимаемую теперь им одним. Гарри думал, что он был единственным, заметившим это, пока не увидел взгляд Билла, следящий за гоблином на лестнице.

- Нет… Нет… Я действительно должен вернуться, - наконец сказал Люпин, выпивая ещё бокал вина. Он поднялся и взял свой плащ.

- До свидания, до свидания… я попробую принести фотографии через несколько дней… все будут очень довольны узнать, что я вас навестил…

Он застегнул дорожный плащ, обнял на прощание женщин, пожал руки мужчинам, и с сияющим лицом вернулся в ночь.

- Крёстный отец, Гарри! – воскликнул Билл, когда они вместе шли на кухню, помогая убирать со стола. – Какая честь! Поздравляю!

Когда Гарри поставил пустые бокалы, Билл закрыл дверь, приглушив этим громкие голоса продолжающих праздновать даже без Люпина.

- Я хотел с тобой поговорить наедине, Гарри. Нелегко найти возможность это сделать в доме, полном людей.

Билл замялся.

- Гарри, ты что-то планируешь с Грипхуком.

Это прозвучало как утверждение, не вопрос, и Гарри не стал отрицать. Он просто в ожидании посмотрел на Билла.

- Я знаю гоблинов, - начал Билл. – Я начал работать в Гринготтсе после окончания Хогвартса. Настолько, насколько вообще может возникнуть дружба между гоблином и волшебником, я могу сказать, что у меня есть друзья-гоблины…или, по меньшей мере, я хорошо знаю гоблинов, и они мне нравятся.