V. россия (ссср) в глобальном историческом процессе

Умом Россию не понять…

Ф.И.Тютчев.

Все трудности в понимании России вызваны межрегиональным конгломератным мышлением “элиты”, потому и не понять.

Россия (СССР) в глобальном историческом процессе формировалась, главным образом, как результат упреждающего вписывания автономных регионов, а не разрушения их с последующей интеграцией обломков. Россия — большой многорегиональный блок, а не межрегиональный конгломерат.[118] Понять процессы, произходящие в блоке и вызванные им в окружающем его мире, невозможно, если пользоваться межрегиональной системой стереотипов разпознавания явлений, т.е. если видеть в блоке один из конгломератов, то это — глубоко ошибаться. Те явления, которые всё же удаётся как-то разпознать (весь вопрос в том, как?) после этого, не желают вписываться в систему стереотипов отношений, описывающую конгломерат. Организация блока и управление в нём ПРИНЦИПИАЛЬНО отличаются от организации и управления в конгломерате.

* * *

Не понимая этого, межрегиональный центр в принципе не способен организовать управление блоком в соответствии со своим субъективным вектором целей. Управлять блоком — не дело межрегионального центра.

* *
*

«Имперское мышление» России, межрегиональные вопли о котором уже порядком всем надоели, реализуется совсем не так, как имперское мышление региональных центров управления в конгломерате.

Россия, будучи региональной цивилизацией, по крайней мере в период до 1917 г., сохранила самобытные культуры всех вошедших в неё народов и племен. Латыши, эстонцы и другие сформировались как нации в её составе благодаря, а не вопреки российскому “импер­скому” мышлению. И еврейские погромы, о которых прожужжали уши, — не государственная политика центра управления блоком, а эксцессы, спланированные вне России. Российское войско защищало от погромщиков еврейское население. Но то же российское войско принимало участие в государственных погромах русских старообрядцев. Это отличает эксцесс от государственной политики.

Имперское мышление Испании стёрло с лица Земли культуры инков, ацтеков, майя.

Имперское мышление законодательницы парламентских мод Англии вылилось в охоты на аборигенов в Африке и Австралии, дало новый рецидив работорговли, и проявляется в столетиями не затухающей войне в Ирландии, которой предшествовала не менее жестокая борьба с Шотландией.

Немецкое имперское мышление оставило на карте от пруссов, куршей и части славянских племен одни названия местностей и поселений.

Польша, в бреду имперского мышления, в 1945 г. разпевала: «Една Польша, еднакова, от Киева до Кракова», хотя после 1613 г., почти 400 лет, не может устойчиво стоять на своих ногах без импортных костылей и постоянно падает то в Швецию, то в Россию и в Германию.

В результате имперского мышления “демократических” США и Канады от многомиллионного коренного населения остались только названия на картах да перья в отделах игрушек и сувениров супермаркетов, и возникла расовая проблема “американских” негров.

Имперское мышление России не запятнало Россию ничем подобным, хотя её экспансия не обходилась без войн, резни и крови, как и всякая экспансия социальной системы, в которой есть место эксплуатации человека человеком.

Россия всегда была блоком. Её трудности вызывались антагонизмом субъективных векторов целей её правящей “элиты” и объективного и потенциального векторов целей её народов. Это несовпадение отражало информационную агрессию межрегионального центра, опирающегося на библейский и светский сионо-интернацизм через неконтролируемые блоком уровни его организации.

Первой встряской был импорт христианства, экспортной модификации иудаизма, из Византии; в результате чего пала концептуальная власть древне-языческого жречества. Наследие языческих времен, культура йоги, утрачена населением в своём большинстве. Остатки языческой культуры — названия букв-иероголифов церковнославянской азбуки, несущие правду слова — т.е. его смысловую нагрузку: «АЗ» «ГЛАГОЛ»ю «ТВЕРДО»: «ЖИВЕТЕ» «ЛЮДИ» «ДОБРО». Это — правое слово, буква была больше, чем символом звука. Христианство свирепо уничтожало памятники языческой культуры, саму её, её носителей. Библейские инверсии целей сделали возможной феодальную раздробленность, поражение на Калке, нашествие Батыя и иго. Христианству Русь обязана этим. В период ига вывод рабов из Руси был иудейской монополией общеевропейской и Западно-Азиатской значимости.

Язычество, однако, перемололо библейский бред по крайней мере в подсознании предоставленных самим себе народных масс, если не в правящей верхушке.

Так правое слово язычества стало православием в мировом христианстве. Но процесс этот шел всегда на уровне ДВОЕВЕРИЯ, что было всегда причиной разколов в обществе вплоть до сегодняшних дней. Мировоззрение подвижников православной церкви, православного катехизиса в своей целостности ближе к целостности Корана, а не к Библии, хотя и опирается на цитирование Библии — но изключительно выборочное цитирование тех мест, что созвучны их душе, а весь нацизм иудеев на уровне сознания в православии отсутствует[119]. В этом секрет отсутствия в России устойчивой религиозной вражды мусульман и христиан, хотя догмат о «Троице» и «Боге Сыне» всегда будет разделять обе религии и два мировоззрения. По этой же причине православная христианская Россия смогла стать великим многонациональным царством к XVI веку.

Христианство на Русь пришло в период государственности, формируемой в условиях не рабовладельческого, а первобытнообщинного строя. Рабовладения до конца первого тысячелетия н.э. на Руси, в отличие от Европы, не было, а потому и феодализма, сложившегося к тому времени в Европе на обломках рабовладения Римской империи, на Руси быть не могло. Отсюда и многие трудности проникновения “христианства” в языческую Русь.

Исторически реальное христианство органически принималось в обществе рабовладельческом как новая идеология при переходе от рабовладения к феодализму. “Органичность” и “прогресс” проникновения христианства в рабовладельческие государства Греции и Рима определялся тем, что сначала оно становилось мировоззрением рабов и разорявшихся свободных граждан и только затем — “элиты”, понявшей (притом не сразу — были гонения на христиан во времена Нерона и других императоров, был Юлиан Отступник), что только с помощью христианства она может оставаться “элитой” на новой ступени развития общества.

Общественное сознание Руси не обеспечивало такой “органич­но­сти” внедрения христианства (масс рабов не было), отсюда «про­грес­соры» вынуждены были действовать наоборот: сначала — “элите” (Владимир-Креститель), затем — “толпе”. А когда “наоборот”, то крови проливается больше: татаро-монгольское (языческое) нашествие при весьма поощрительном отношении орды к православной церкви — работа «прогрессоров», но… чужими руками.

Если вспомнить летописное мифическое повествование о крещении Руси, то невольно обращаешь внимание на то, что посланная Владимиром-Крестителем в иные земли делегация выбрала наиболее понравившийся ей культовый ритуал, но сравнительным анализом священных писаний и производных от них догматов веры и социальных последствий серьёзно не занималась. К выбору новой для общества РЕЛИГИИ подходили как к выбору развлечения типа дискотеки или ресторана, поскольку ислам, настаивающий на трезвости, был отвергнут Владимиром под предлогом: «Веселие Руси есть питие…». Лишение правящей “элиты” одной из составляющих традиционного меню антиинтеллектуальных развлечений было признано неприемлемым.

Летопись же тем самым зафиксировала внедрённую программу тысячелетнего алкогольного геноцида. То есть религию и вероучение выбирала не посланная Владимиром делегация. Делегация выбирала всего лишь красивый ритуал, сопровождающий программу-вероучение, определяющую логику социального поведения, предписанную Руси наднациональными межрегиональными социальными знахарями. Каждый работает в меру своего понимания на себя, а в меру непонимания — на понимающего больше. Работает довольно долго: более 1000 лет.

За 1000 лет, похоже, в сознании «прогрессоров» ничего не изменилось, и потому наша лево- и праворадикальная “элита”, желая перехватить управление у народа, вся ринулась в христианство.

Нелишне напомнить, что после того, как Лжедмитрий II, выдававший себя за Лжедмитрия I, повесился (или был повешен за ненадобностью?), в его вещах нашли иудейскую Тору. И оба Лжедмитрия не были самостоятельными фигурами. Правдой хозяевам Лжедмитриев было Россию не одолеть.

Церковная реформа Никона 1653 г. явилась глупостью, при взгляде на неё из России, поскольку понизила эффективность системы безструктурного управления, уже сложившейся к этому времени. Точно так же и Петровские реформы — результат конгломератного межрегионального мышления Немецкой слободы, в которой только кто не обретался, а не разкрытие путей развития собственного потенциала народа. Главное “достижение” Петра I состоит в том, что культура правящего класса России перестала вырастать из культуры её народов, а стала импортироваться извне. Народ ответил на этот разкол общества явлением Пушкина, что понимает даже Н.А.Бердяев. Всё вкупе уменьшило глубину идентичности субъективного вектора целей правящей верхушки по отношению к объективному и потенциальному векторам целей системы в целом. Со смертью Александра III это привело к замыканию государственности безструктурным способом на надиудейский предиктор Евро-Американского межрегионального кон­гло­мерата, что проявилось в изменении внешней политики, приведшей к русско-японской и первой мировой войнам. Последняя — при самостоятельной политике России — вообще не состоялась бы, поскольку её главной целью было: начать процесс замены нарождающегося государственно-монополистического капитализма под контролем национальной буржуазии, капитализмом под контролем транснациональной еврейской буржуазии как в России, так и в Германии, получившей тенденцию к блоковой организации управления в результате политики Бисмарка.

Капитализм в любой стране может существовать под контролем либо национальной внутренней буржуазии, либо под контролем интернационала Ротшильдов-Хаммеров. Однако этот простенький факт не мог вместиться в сознание лидеров I, II, III Интернационалов, что в терминах КВН названо: серп и молот под компасом корабля революции. В результате буржуазный интернационал Ротшильдов-Хаммеров управляет “пролетарским интернационалом” в обход контроля сознания честных лидеров мирового коммунистического движения и их искренней простонародной массовки.

Замена национального капитализма в России сионокапитализмом на межрегиональный манер — процесс, длящийся уже несколько поколений. Но его верноподданно по отношению к хозяевам жидомасонства не желают видеть советские историки[120]. Все частные высокочастотные социальные процессы протекают в этом, объемлющем по отношению к ним, низкочастотном; поэтому ВЕРНОПОДДАННО не желая видеть этот объемлющий процесс смены капитализмов, советская историческая “наука” вынуждена регулярно переписывать историю заново, чем сейчас и занята, в частности, бригада генерал-межре­ги­о­нала Д.Волкогонова и Роя Медведева. При этом одни белые пятна и темные места просто сменяются другими[121].

Установление Советской Власти в России — искусственный процесс, вызванный к жизни стремлением надиудейского глобального предиктора разрушить государственность России региональной цивилизации и интегрировать её обломки в конгломерат для дальнейшей её дегенерации до общего в конгломерате уровня. Эталонный образец дегенерации — США.

Когда по рождению здоровый американский режиссер, получивший не самое плохое “образование”, снимает фильм о художнике-дауна­тике, слабоумном от рождения, и в конце концов признается, что перед съёмками он думал, что знает жизнь лучше, чем Джон-даунатик, а теперь он должен признать, что Джон стал для него учителем, — это означает, что при таком прогрессе культуры завтра учителем этого толпо-“элитарного” общества может стать и обезьяна: высокий технологический уровень “цивилизации” — не помеха этому. (Сюжет о Джоне художнике-даунатике был показан 02.09.1990 в программе ЦТ “Киносерпантин”). Это означает одно: межрегиональный центр хорошо успел оболванить «среднего американца».

Причины, вызвавшие “Советизацию” России, состоят в следующем: самодержавная монархия, венчающая систему управления блоком, неудобна для устойчивого управления им извне. Самовластный монарх занят концептуальной деятельностью и в отношении блока несёт полную функцию управления. Но концептуальная деятельность монарха ограничена господствующей в блоке идеологией (вероучением и религией) и способностью монарха следовать целесообразности вопреки стереотипам идеологии. Хотя “неограниченная” монархия не обеспечивает устойчивости концептуальной деятельности достаточного для концептуальной независимости блока уровня качества, но даже эта концептуальная деятельность имеет тенденцию эффективно разширять сферу, подконтрольную блоку, в расчёте на большой интервал времени. Это делает невозможным экспансию межрегионального конгломерата в регионы блока.

Несмотря на техническую отсталость и технологическую зависимость от Запада, темпы экономического и культурного развития России в период царствований Александра II, Александра III и Николая II относительно темпов Евро-Американского конгломерата были настолько высоки[122], что развитие её государственности без успешных внедрённых извне революционных потрясений к началу второй половины XX века превратило бы Россию в единственную сверхдержаву[123], в зависимости от которой оказался бы и весь межрегиональный конгломерат со своим сионо-интернацизмом.

Революция была проявлением изчерпания запаса устойчивости по глубине идентичности векторов целей вследствие безструктурной замкнутости послепетровской “элиты” на надиудейский глобальный предиктор через библейскую культуру и масонствование, а не каким-то “объективным” явлением, как полагают марксистские публицисты, невежественные в приложениях теории управления к обыденности жизни.

Однако, несмотря на революцию, гражданскую войну, разруху, ошибки и преступления в ходе социалистического строительства, потерю 1/3 национального достояния в ходе Великой Отечественной войны и колоссальные людские потери, их сопровождавшие, к 1953 г. СССР стал сверхдержавой № 2 и добился своей научно-технической независимости от Запада, проявившейся в том, что мы первыми вышли в космос.

Можно было ожидать, что после-Сталинское руководство изправит добросовестные заблуждения “сталинизма” и возстановит попранную троцкистами в его времена справедливость, в результате чего темпы экономического и культурного развития СССР возрастут ещё более, вследствие чего к концу XX века человечество поставит глобальный толпо-“элитаризм” в состояние невозможности. Однако, этого не произошло, и к концу XX века руководство страны при попытке выйти из “застоя” впало в кризис управления, из которого и по сей день не знает, как выбраться[124]. Поэтому встаёт вопрос об управлении СССР после 1917 г.

Анализ произведений В.И.Ленина говорит, что он слепо доверялся в теории К.Марксу и Ф.Энгельсу, развивая отдельные её части по мере практической необходимости. В практической деятельности В. И. Ленин реагировал на свершившиеся события; прогноза развития процесса социальных изменений не вел, но его действия в целом были направлены на построение общества социальной справедливости. В силу несостоятельности политэкономии марксизма многие послереволюционные трудности были вызваны теоретической безграмотностью советского руководства в области теории управления народным хозяйством и отсутствием у них практических навыков.

Л.Д.Бронштейн с 1905 г. всего лишь возглашал “пророчество” о перманентной революции, полученное им через Гельфанда-Парвуса невесть откуда, поскольку за сорок лет без малого оно не стало лучше. Коррекции этого прогноза в соответствии с обстановкой он тоже не вел, т.е. неограниченной концептуальной деятельностью не занимался. Позиции бронштейнианства (троц­киз­ма) после VI съезда РСДРП[125] (9 — 16 августа 1917 г. по григо­риан­скому календарю) были сильны, благодаря 3 факторам:

· во-первых, относительной многочисленности бронштейнианцев, имевших концепцию революции, пропагандировавшуюся более 10 лет;

· во-вторых, отсутствию прогностически состоятельной альтернативной концепции дальнейшей деятельности у большевиков-ленинцев;

· в-третьих, интеллектуальному иждивенчеству, господствовавшему в РСДРП с момента её создания, и её толпо-“элитар­ному” мышлению. От остальной российской толпы партия отличалась только своей политической активностью, в то время, как остальная толпа нуждалась в искусственном возбуждении для того, чтобы она поддержала ту или иную партию[126].

“Вожди” ведут; массы слушают и идут. При этом “вожди”, по причине отсутствия культуры мышления и завышенных самооценок, нещадно бранятся между собой по вопросу, куда и кому вести массы дальше.

При перечисленных условиях после 1917 г. бронштейнианцами в жизнь начала воплощаться теория перманентной революции; большевики-ленинцы изправляли вред этой политики, реагируя на свершившиеся обстоятельства с определённым запаздыванием в силу своего концептуального безвластия. Социальные преобразования по схеме Л.Д.Бронштейна продолжались до завершения коллективизации и начала индустриализации. Поскольку всё это произходило в условиях действия «закона об антисемитизме 1918 г». при подавляющем преобладании на руководящих должностях в высших эшелонах государственного управления и органов ВЧК-ГПУ-НКВД евреев и находящихся с ними в родстве подкаблучников (таких как Н.Ежов), то остаётся только сделать вывод, что в 1917 г. структурное управление в России было захвачено через его системную периферию надиудейским предиктором, и в стране у власти открыто стоял нацизм — еврейский. Единственное оправдание большинству евреев и гоев, принявших участие в этом государственном погроме после 1917 г., в том, что они этого не понимали и искренне стремились к построению общества социальной справедливости. Но было и целенаправленное вредительство народам СССР. Сионо-èíòåð-нацизм не мог не вызвать ответной целенаправленной и безпощадной реакции, получившей огульное название “репрессии сталинизма”, в которых сокрылись преступления сионо-интернацизма, вызвавшие репрессии.

И.В.Сталин — единственный из “вождей” партии, о котором можно сказать, что его образование позволяло ему развернуть собственную концептуальную деятельность. Учеба в семинарии гарантировала знание содержания Библии. Марксизм он осваивал в молодые годы, по всей видимости, переводя для себя с русского на родной грузинский. Это неизбежно вело к тому, что марксизм он возпринимал не формально-лексически, а содержательно и глубоко, поскольку перевод — это синонимические преобразования на уровне сознания лексических форм одного языка в лексические формы другого, при посредничестве образного мышления. Учеба по иноязычным книгам в этом смысле полезнее и надёжнее: осваивается язык и лучше осваивается содержание предмета. При всех недостатках философии марксизма — это МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ по содержанию философия[127], а не формально-догматическая, цитатная, какой её сделали за послереволюционные годы примазавшиеся не к марксистскому, а к большевистскому движению. То есть Сталин имел всё необходимое, чтобы понять, что такое Библия, и что марксизм — светское выражение той же библейской доктрины, предназначенное для эпохи веры толпы в науку. Поэтому в 1917 г. он знал, что евреи не нация, но промолчал о том, кто они; а анализируя национальный состав Лондонского съезда партии, позволил себе в посвящённой ему статье привести шутку одного из делегатов:

«Поскольку большинство меньшевиков — евреи, то не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром».[128]

Как политическая фигура союзного и мирового масштаба Сталин был создан масонством, о чём он сам в прозрачных иносказаниях пишет в 8 томе сочинений в письме к рабочим тифлисских железнодорожных мастерских (ложа — мастерская; ученики, подмастерья, мастера — степени посвящения и т.п.). Культ его личности лепился по всему Евро-Американскому конгломерату, а не только в СССР, и стоил не только копеечку, но и не один доллар и фунт стерлингов.

И.В.Сталин занимался концептуальной деятельностью: т.е. там, где он понимал больше, чем глобальный надиудейский предиктор, — там он вписывал его политику в свою; там, где глобальный предиктор понимал больше, то он изпользовал И. В. Сталина в качестве орудия, управляя им в обход контроля его сознания. В результате при Сталине в России было концептуальное двоевластие, выражавшееся в концептуально неопределённом управлении на основе толкования официальной марксистской идеологии, общей в те годы обеим концепциям.

Революции 1917 г. устранили государственно узаконенную толпо-“элитарность”, но сохранилась традиционная толпо-“элитарность” общественных отношений, прежде всего в сфере формирования идеологии (первые три приоритета обобщённого оружия), обусловленная инерционностью психологии. В таких условиях, при угрожающем росте военно-экономического потенциала Германии, требование повышения быстродействия системы управления в СССР могло быть реализовано только как устранение потерь времени на выработку решения в партийных и государственных говорильнях. В итоге “демократические” структуры стали безвластными, но не безполезными органами. Они стали школами, из которых черпались необходимые кадры управленцев для директивно-адресной диктаторской полновластной системы управления, которая доказала свою эффективность и в предвоенные годы, и в войну, и в годы возстановления народного хозяйства.

Кроме того, они служили в качестве средства оценки меры понимания народа благодаря тому, что отражали весь социальный состав населения страны: классы, возрастные группы, нации и т.д. Оценка меры понимания не требует публичной изповеди: достаточно кулуарных разговоров, которые — главное в любом “симпозиуме” для его подлинных устроителей, хотя участники могут иметь и иное мнение. При этом лучше сохраняется необходимая для управления “непо­роч­ность” «плюрализма мнений».

«Закон об антисемитизме 1918 г». в условиях толпо-“элита­риз­ма” при засилии евреев и их родственников в высших эшелонах власти, масонствовании многих, сделал невозможными исторический анализ и критику сионо-интернацизма, не говоря уже об объяснении всего реального общего хода процессов в стране и в мире. В таких условиях целесообразные действия не могли носить характера долгих увещаний и вразумлений: их бы не поняло большинство ТОЛП, а “понятливое” меньшинство — периферия надиудейского предиктора в СССР — просто свернула бы голову объясняющему. Поэтому целесообразные действия могли быть проведены только решительно и быстро под любым внешним предлогом, никак не связанным с их действительными целями, и только в обход контроля сознания всех толп: верноподданных, нейтральных и оппозиционных. Это, конечно, не могло не вызвать жертв среди непричастных: во-первых, толпа, особенно “элитар­ная”, любит писать доносы друг на друга из чисто шкурных соображений, иначе бы она не была “элитой”[129]; во-вторых, часть из непонимающих, что произходит, проявила “гражданское мужество” и не могла молчать, когда им следовало молчать и не соваться в те дела, о которых они не имели ни малейшего содержательного представления; в-третьих, в органах госбезопасности были тоже вредители и сверх меры усердные идиоты, которых подбирали те же вредители. От этого никуда не деться: общество-то было толпо-“элитарное”. Это издержки — тяжёлые и кровавые, но сионо-интернацизм, открыто стоящий у власти — явление ещё более кровавое и безпощадное, а главное — безпросветное в исторической перспективе.

Стремился ли Сталин маниакально к неограниченной диктаторской власти для себя, как думает нынешняя “элита” по зависти, или он был дальновидным строителем социализма, — но он должен был избавиться от сионо-интернацизма, сковывавшего его действия, в любом из этих случаев. Имел глобальный предиктор целью уничтожить “ста­рую гвардию” партии как ненужных свидетелей или просто позволил их уничтожить как отработанную ступень ракетоносителя, но они были обречены, поскольку оставались толпой, шедшей за “вождями” и ошибавшейся в выборе единственного вождя. Партия в целом не обладала культурой адекватного мировозприятия и мышления в силу толпо-“элитарной” организации и не могла быстро изменять свои ошибочные мнения сообразно обстановке. По этой причине социализм был для большинства вероучением, а не наукой. В толпе самый быстрый способ избавиться от носителей ненужных убеждений — отрезать головы вместе с этими убеждениями. Объяснить что-либо и убедить бездумную толпу фанатиков невозможно даже её вождям: толпа фанатиков живёт раз и навсегда освоенными стереотипами, по причине умственной лени и методологической нищеты, и готова разтоптать вождей-“отступников” в любой момент. Л.Д.Брон­штейн — Троцкий, Г.Е.Ап­фельбаум — Зиновьев, Л.Б.Розенфельд — Каменев, Н.И.Бухарин погибли именно как вожди-отступники, ибо сами были “элитарными” представителями толпы. При ненадобности для дальнейшей политики социального слоя, действующего на основании стереотипов, признанных вредными, и неспособного от них отстраниться, в толпо-“элитарных” обществах из-за нехватки времени часто прибегают к кровопусканию: иначе целесообразные действия опоздают к сроку. Хотя концептуальная власть и не связана временем, но в пределах власти всякой концепции всё должно делаться концептуально своевременно.

Остаётся только вопрос: был ли И.В.Сталин сторонником или противником толпо-“элитаризма”? В 1926 г. в письме к рабочим тифлисских железнодорожных мастерских он свои заслуги в революции оценивает как «пустяки», а возхваления в его адрес — как «абсо­лют­но ненужные преувеличения». Поэтому партия, будь её руководство умом, честью и совестью той эпохи, могла бы последовать руководящим указаниям вождя и, относясь к культу как к абсолютно ненужному преувеличению, заняться возпитанием в себе культуры адекватного мировозприятия и мышления, чтобы потом плоды своего интеллектуального иждивенчества не взваливать напраслиной на плечи “вождя”, обвиняя его в созданном ими самими же культе.

В 1952 г. в работе “Экономические проблемы социализма в СССР”, вышедшей за полгода до смерти И.В.Сталина, он писал, что для действительного социализма производительность труда должна вырасти настолько, чтобы рабочий день можно было сократить до 5 — 6 часов и свободное время люди могли бы изпользовать на получение разностороннего образования. Разностороннее образование необходимо, поскольку только оно одно может разорвать цепи, которыми человек прикован всю жизнь к своей профессии в сложившемся объединении труда. Это самые содержательные слова о демократии и социализме, сказанные в СССР, за всё время, его руководством. Если бы И.В.Сталин был сторонником толпо-“элитаризма”, то вместо этих простых, ясных и содержательно правильных слов он бы наговорил уйму пустословия, подобного современному, об “общечеловеческих” “ценно­с­тях”, не вдаваясь в содержание этих понятий и конкретных жизненных явлений, им соответствующих, либо не соответствующих.

Кроме того, анализ исторического процесса показывает, что только та страна, на которую опирался надиудейский предиктор, имела право на монопольное неограниченное развитие флота. А без флота нет сбалансированных вооружённых сил. В настоящее время полноценный флот имеют только США. Поражение в первой мировой войне и утрата самодержавия привели Германию к потере флота; новый флот появился только, когда подконтрольный Сиону масон Гитлер приручил Германию[130]. И.В.Сталин всегда уделял особое внимание развитию флота и экономики для его создания. К 1953 г. в СССР была разработана кораблестроительная программа, предусматривавшая строительство 9 линкоров, 15 авианосцев, около 100 крейсеров, соответствующее количество эсминцев и до 1000 подводных лодок. Эта программа лишала мировой сионо-интернацизм возможностей военно-морского диктата как в отношении СССР, так и в отношении дружественных нам стран. Она была свернута после уничтожения И.В.Сталина, а её разработчики во главе с Н.Г.Кузнецовым изгнаны в скором времени с их постов под всякими вздорными предлогами. Со свойственной либералам подлостью выгнали из армии и Г.К.Жукова[131]. С этих двух отставок начались “внеуставные отношения”.

Опыт мирового авиастроения говорит о невозможности создания многоцелевого самолета, одинаково эффективного по всем целевым функциям. Срок службы авианосца 40 — 50 лет, за которые сменится 3 — 4 поколения самолетов. Это выдвигает требование: авианосец не должен быть подчинён особенностям нынешнего поколения его авиационного вооружения, поскольку является системой, охватывающей во времени несколько разнородных систем авиационного вооружения. Второе требование вытекает из того, что авианосец предназначен не для демонстрации возможностей единичного самолета, а для массированного применения авиационных групп весьма разнородного состава. Авиагруппы готовятся к вылету на полётной палубе, площадь которой недостаточна по меркам береговой авиации. Поэтому второе требование, согласующееся с первым, предполагает: авианосец должен обеспечивать прежде всего катапультный взлет самолетов и их посадку на аэрофинишёры. Трамплин, съедающий от 50 до 70 м длины полётной палубы, — помеха групповому изпользованию авиации и средство подчинения авианосца частным особенностям его авиационного вооружения, сковывающее пути развития корабельной авиации особенностями архитектуры ранее построенных кораблей на срок до 40 — 50 лет. В составе соединения авианосец должен быть избавлен от каких-либо иных функций, кроме обеспечения действий корабельной авиации[132].

Массовое применение авиации для сдерживания противника требует обеспечения стандарта безопасности полётов не ниже, чем у потенциального противника. Отсюда вытекает третье требование: водоизмещение и габариты авианосца должны быть не меньше, чем у кораблей потенциального противника.

Главный для СССР вывод из этого: концепция строительства тяжёлых авианесущих крейсеров с узкоспециализированным авиационным вооружением и тяжёлым ракетным оружием вздорна. И всё это было известно ещё до начала проектирования “Киева”.

Всем ясно, что сухопутные войска, лишённые авиации, годятся только для изполнения полицейских функций. Авиация дальнего действия — не альтернатива тактической: ТУ-95 не может решать те задачи, что может решать МИГ-25. Авианосец является ЕДИНСТВЕННЫМ СРЕДСТВОМ вынести тактическую авиацию в море вплоть до обеспечения её действий над территорией противника. Причём, как показало сопоставление результатов действий палубной авиации и береговой стратегической авиации против Японии во второй мировой войне, палубная авиация оказалась эффективнее стратегической береговой. Однако те же люди, которые согласны, что сухопутные войска без авиации не боеспособны, полагают, что ВМФ без полноценных авианосцев годен для чего-то ещё, кроме парадов. И вопрос об авианосцах разсматривается не только вне концепции взаимной поддержки видами ВС СССР друг друга, но даже вне концепции развития ВМФ, будто авианосец — дорогая игрушка, которую хочет иметь для своей услады “малыш” в погонах адмирала флота СССР.

Даже для защиты побережья авианосец дешевле и эффективнее, чем сеть береговых аэродромов и соответствующая инфраструктура. США вылетели бы в трубу, попытайся они 40 лет назад заменить авианосцы — ядро надводного флота — береговой авиацией такой же мощи. Судя по выступлениям академика Г.А.Арбатова, в Институте США и Канады господствует американская точка зрения на желательные тенденции в развитии ВС СССР и ВМФ, в частности. Это — минимум безструктурное замыкание этого института на Пентагон.

Подводные лодки СССР в настоящее время и ближайшей перспективе отстают в акустической (главный вид) скрытности от подводных лодок США на 30 — 40 дБ. С этим уровнем шума они перестают быть оружием, поскольку в современных условиях гарантией мирного развития и отсутствия внешнего диктата является, в частности, создание подводными лодками достаточно высокой неопределённости у противника о своём местопребывании и числе лодок, находящихся в море.

По этой причине проводящиеся ныне в СССР сокращения МБР наземного базирования на мобильных установках отражают интересы США, поскольку не сопровождаются ответным сокращением системы МБР морского базирования “Трайдент” и авианосного флота США. Делается это после Рейкьявика по “собственному” непониманию реального соотношения в качестве, структурах и потенциалах сторон или под диктатом блефующего Пентагона — вопрос второстепенный.

То есть все, что было сделано до 1953 г. для изключения военного диктата в отношении СССР, последующее руководство страны обратило в ничто.

Посмотрим на экономику и обратимся к таблице.

Таблица построена по данным различных ежегодников ЦСУ (Гос­ком­стата) в 1985 г. В ней был дан прогноз роста инфляции. Прогноз практически полностью подтвердился.

В условиях господства государственной собственности на средства производства и произведённую продукцию, хорошей оценкой инфляции является отношение денежных сбережений граждан к объёму годового оборота розничной торговли и сферы услуг. Из таблицы видно, что оценка инфляции[133] каждое десятилетие практически строго удваивалась. Смена официального высшего руководства и объявление многочисленных реформ и кампаний этот процесс не затрагивала. Если судить по этому процессу, то остаётся сделать вывод, что и высшая власть в стране не менялась.

Высшая власть — концептуальная!

Если заглянуть внутрь этого процесса, то видно, что во времена “сталинизма” величина оценки инфляции — в пределах точности экономической статистики и расчётов на её основе. Однако по сравнению с периодами “оттепели”, “застоя” и “перестройки” известно, что цены ежегодно снижались, уровень жизни устойчиво рос, росли фонды общественного потребления. Отсюда, широкие массы населения были уверены в завтрашнем дне.

В последующие “либеральные” и менее либеральные времена цены снижать перестали, потом они начали расти, а о фондах общественного потребления вообще забыли. Неуверенность в благополучии дел завтра растёт. Необеспеченные товарами деньги — внутренний долг — он скопился у финансовой “элиты” теневиков: менее, чем у 3 % населения страны — более 90 % сумм[134]. А экономические и прочие реформы в ходе перестройки — все как одна ведут к росту контрастности толпо-“элитарного” разделения общества в СССР.

За времена после “сталинизма”, либеральное руководство водкой (оружие геноцида — 5-й приоритет) истребило и изкалечило больше людей, чем погибло и изкалечено в лагерях после 1933 г., во времена активного сопротивления сталинизма сионо-интернацизму. От производственного травматизма ежегодно гибнет и страдает больше людей, чем пострадало и погибло за 10 лет войны в Афганистане. При этом межрегионалы и их пресса особенно “обеспокоены” гибелью людей в мирное время в Вооружённых Силах, хотя случаи травматизма и гибели людей в армии статистически реже, чем в народном хозяйстве или в быту от пьянства[135].

Из приведённого сопоставления развития процессов в разных сферах общественной деятельности на протяжении последних 70 лет можно сделать только один вывод.

И.В.Сталин и поддерживающая его группа смогли разрушить структурную замкнутость государственности СССР на глобальный надиудейский предиктор Евро-Американского конгломерата, опирающийся в своей толпо-“элитарной” экспансии на сионо-интер­на­цизм.

Они породили состояние концептуального двоевластия в стране и успешно противостояли толпо-“элитаризму” на всех приоритетах обобщённого оружия: с первого— по шестой.

Управляя страной директивно-адресно по схеме предиктор-корректор (плановая экономика, ограниченная структурным способом управления, хотя структурный должен сочетаться с безструктурным), они обеспечили научно-техническую независимость СССР от Евро-Американского конгломерата и создали все предпосылки для необратимого разрушения толпо-“элитарной” организации общества в СССР[136].

Это означает, что И.В.Сталин и какая-то часть поддерживавшей его группы, вышедшей из народа, в своём мировоззрении поднялись над широкими народными массами и “элитой” и обрели качество жРЕЧЕества, ведущего жизнеРЕЧение.

Демократия, которую в отношении межрегионалов проводил И.В.Сталин, по своему характеру ничем не отличалась от той, что в синайском “турпоходе”, как о том сообщает Библия, проводил другой жрец — Моисей. Если бы межрегиональная “элита” обладала целостным мировоззрением, то она не смогла бы ругать Сталина, склонясь перед Моисеем. Сам Моисей, оценив историческую обстановку, вряд ли бы стал ругать И.В.Сталина.

Критика “сталинизма” всегда и везде велась и ведётся с позиций “элитарной” межрегиональной системы стереотипов разпознавания явлений. “Элитарная” система одинаково далека от системы методологических стереотипов жречества и народных масс. Жреческая система методологических стереотипов в своей основе имеет народную систему методологических стереотипов образного мышления и отличается от неё большей детальностью в сочетании с развитием абстрактно-логической лексической части МЕТОДОЛОГИИ, отсутствием догматизации фактологии (т. е. идеологии, если речь идёт об обществе).

Политика И.В.Сталина и поддерживавшей его группы была направлена на необратимое уничтожение толпо-“элитарной” организации общества, что соответствует высшему приоритету в объективном и потенциальном векторах целей народных масс. Поэтому “элитар­ная” критика сталинизма может народом признаваться правдой по частностям, но как целостность она будет оцениваться как ложь. “Элитарная” политика перестройки, ведущая к возрождению государственно узаконенного толпо-“элитаризма”, может иметь краткосрочную поддержку народа по частностям, но как целостность будет отвергаться по мере её продолжения[137].

Революции 1917 г. устранили государственно узаконенный толпо-“элитаризм” и открыли юридически равный доступ к высшему образованию представителям всех социальных групп. Философия марксизма — МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ по своей сущности. В системе высшего образования знакомства с нею было не избежать. Вероятно, что не все возпринимали её как догму. Это означает, что с 1917 г. в стране существует статистическая предопределённость возникновения в блоке внутреннего предиктора, чьей кадровой базой является всё общество, обеспечивающего более высокий запас устойчивости концептуальной власти в интересах народа при смене поколений, чем это обеспечивала “неогра­ни­ченная” монархия до 1917 г. Но этот вывод не вписывается в систему методологических и фактологических стереотипов межрегиональных толп и межрегионального центра управления.

Политика И.В.Сталина способствовала возрождению устойчивого внутреннего предиктора в блоке Россия (СССР). По этой причине И.В.Сталин и поддерживавшие его коммунисты-руково­ди­тели ОПРАВДАНЫ. Все их ошибки и личные слабости — мелочи на фоне возрождения внутреннего жречества в блоке. Народ поймет правду Сталина — это вопрос времени.

Критики И.В.Сталина спекулируют на всеобщем (в том числе и своём собственном) непонимании фазовых сдвигов в социальных процессах, между процессом формирования идеологии и процессом плодоношения идеологии. Причинно-следственные связи между ними ещё более усложняются в условиях концептуального многовластия при наполнении определённым смыслом одной и той же идеологической формы, общей двум взаимно изключающим концепциям (в данном случае общим был марксизм). «Во времена Сталина» равное «Сталин виноват» — содержательно неверно.

Культ можно сделать только тому, кто выше культа по своему мировоззрению. Тот, кто ниже, разрушит культ своими же действиями, не понимая ни культа, ни своих дел. По этой причине Толпарю культ сделать невозможно. Кроме этого стоит помнить, что история не сохранила ни одного анекдота, в котором И.В.Сталин выглядел бы слабоумным, чего нельзя сказать ни о его предшественниках, ни о всех бывших после него руководителях СССР и России в частности.

У жречества, не освободившегося от знахарских амбиций, может быть разное отношение к толпо-“элитаризму”. Но при любом отношении к толпо-“элитаризму” все толпы и обратившиеся в толпу люди в глазах жречества равны, вне зависимости от их информированности (образо­вания). “Гуманность” обращения жречества, как и знахарства, с непокорными толпами определяется временем, в течение которого жречество может терпеть приверженность толпы чуждой жречеству концепции.

Вообще понятие гуманизм неприменимо к человеку, не желающему думать самостоятельно и совершенствоваться на этой основе, поскольку интеллект человека — фактор эволюции биосферы. Бездумный толпарь, в руках которого может в толпо-“элитарном” обществе оказаться какая-то власть, способен стереть с лица планеты не только человечество: при таких условиях нет места “гуманизму” — есть место только непреклонной и последовательной ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ устранения из жизни толпо-“элитаризма”. Да и из законов для жречества авторитетны только законы бытия всего сущего, а не законы, продиктованные им же или знахарством для управления “элитой” и “толпой”. Сказанное даёт основание утверждать:

В 1953 г. в СССР произошёл вторичный государственный переворот, возстановивший концептуальное полновластие надиудейского предиктора, осуществляющего экспансию толпо-“элитаризма”.

С 1953 по 1982 гг. шло разрушение безструктурным способом всех завоеваний реальной справедливости социализма с массированным изпользованием против народов СССР обобщённого оружия 1 — 5 приоритетов. В это же время в широких массах трудящихся нарастало стремление к изживанию государственно неузаконенного бытового и мафиозного толпо-“элитаризма”. Концепции, заложенные в перестройку, ведут к возстановлению государственно узаконенного толпо-“элитаризма”. Перестройка поначалу была поддержана народом, затем поддержка сменилась непониманием, нарастают тенденции к отрицанию курса, проводимого в жизнь руководством. Страна входит в новый этап потери управления по глубине идентичности субъективных векторов целей “элитарного” руководства и объективных векторов целей блока России[138].

Если разсматривать процесс с точки зрения интересов народов СССР, то структурный способ управления во времена “стали­низ­ма” себя вполне оправдал. Экономическое развитие шло бы ещё успешнее, если бы тогдашнее руководство овладело и безструктурными способами управления, которые обыденное мышление, не понимая законов управления обществом, по-прежнему возпринимает как “демократию”. И народ, и “элита” хотят “демократии”, но каждый видит в ней своё.

В историческом развитии структурный способ управления поглощает безструктурный и они сливаются при переходе к управлению на гибких и виртуальных структурах. Структурный способ позволяет, хотя бы и плохо, управлять теми видами деятельности, которые ещё не созрели для него: дозреют в структурах. По этой причине опора изключительно на структурное управление — “забегание вперед”, нежелательное, но менее опасное с точки зрения перспектив развития, чем “забегание назад”, т. е. отказ от структурного управления. Разрушение системы структурного упра­в­ления народным хозяйством после того, как оно уже переросло уровень развития, при котором может “само­управляться” рыночным, финансово-“демократическим”, безструктурным способом, и есть “забегание назад”, т.е. невежество и лень управленцев: одних — в практических приложениях теории управления; паразитизм и организованное вредительство других. На общем фоне мероприятий перестройки это — частный факт, отражающий отсутствие концептуальной самостоятельности у высшего руководства СССР.

Тогда встаёт вопрос о концептуальной подчинённости СССР. С точки зрения теории управления, внешнее соответствие обстановки в СССР Директиве СНБ США № 20/1 от 18.08.1948 г., названной “Цели США в отношении России”, не может быть ничем иным, кроме как выражением концептуальной подчинённости высшего руководства государства и замкнутости государственности СССР на СНБ и ЦРУ США структурным способом через масонство и мафии, и безструктурным способом — через однобокий “культурный обмен” с Западом (порождающий агентов влияния, таких как «архитектор перестройки» А.Н.Яковлев, генерал КГБ Калугин, редактор “Огонька” в пору гласности В.Коротич и др. — это пояснение добавлено в 1998 г.).

Из сказанного выше у некоторых может возникнуть впечатление, что экспансия Евро-Американского конгломерата мощна, необратима и безпощадна, поэтому “для сохранения народа” правящая “элита” “вынуждена” подчинить потенциал СССР интересам межрегионального центра управления конгломератом.

В том, что “ума” у нашей “элиты” на это хватит, сомнений нет[139]. Сомнения в другом: хватит ли “здоровья” у конгломерата на такой эксперимент?