Молодой глава «Dragnil-Air» погиб в автокатастрофе. Убийство или несчастный случай?»

Подарки.

Вообще, многие прислали мне письма с извинениями, ибо многие либо не успели, либо по каким-то причинам не смогли отправить мне арт/фанфик/что-то другое. Так что оставшиеся подарки я выложу со следующей главой.

Так, ну самый запоминающийся подарочек пожалуй был от Пчелы.
Спасибо, солнце, я так давно не ржала :D И, почему-то прочитав твои кроссоверы с "Пари..." у меня реально появляется мысль о пейринге Драгнил/Эшли Оо

Не будите в Эшли зверя...
Автор: Teka-tyan

Фэндом: Fairy Tail
Персонажи: Эшли, Драгнил, Пчела

Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, AU, Эксперимент, Занавесочная история, Злобный автор
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

http://ficbook.net/readfic/1144884

Арты.

Артов у нас прилично :D Спасибо всем артерам за проведенную работу. Я действительно была рада как ребенок каждому рисунку *ООО*

От Бусенок.
https://pp.vk.me/c402422/v402422236/e9f8/aImSzjW9YIc.jpg
https://pp.vk.me/c402422/v402422328/9629/e9-FO4-bp8I.jpg

От Mari-Luсy.
http://cs412931.vk.me/v412931149/2c5a/MUOhGZFoKFI.jpg

От Vikki-san.
http://cs406230.vk.me/v406230258/8956/zy4SvqCzjkE.jpg
http://cs406230.vk.me/v406230258/9389/tJQ3_1moFpE.jpg

От Яна Романова.
http://cs9545.vk.me/v9545283/27c2/kohGnmSWSJw.jpg

От меня.
https://pp.vk.me/c9545/v9545283/2808/xa9UzX55yb4.jpg
http://cs9545.vk.me/v9545283/27e6/hpqpPtw8ANo.jpg
http://cs9545.vk.me/v9545283/27cb/lo6RqVl6Joo.jpg
http://cs9545.vk.me/v9545283/27d4/ZR7PX5GXAU4.jpg
http://cs9545.vk.me/v9545283/27dd/WE6aImfXFk0.jpg
https://pp.vk.me/c9545/v9545283/2800/nZ-jF0gbrKs.jpg

Уголок автора.

Вообще, тут должно быть видео-обращение, но из-за того, что в общежитие я еще не разобралась с интернетом, его я выложу к следующей главе.

Эх, ну что я могу сказать? Два года это довольно большой срок, и, если честно, я даже не верю, что действительно пишу что-то столь длительный промежуток времени. Надеюсь, что я вам еще не надоела, и вы готовы терпеть и дальше эти странные, по-своему запутанные отношения Драгнила и "мышки".

Я не уверена, что эта глава Особенная для читателя, но она точно Особенная для меня.

Спасибо вам за то, что продолжаете меня читать. Без вас не было бы "Пари...".
С любовью, Куро ♥

Глава 41. Три истории. Три поцелуя.

Глава посвящается моему двухтысячному подписчику, а именно Miraay.

http://vk.com/audio?q=o%20death

Поцелуй – это нечто сокровенное. Он должен оставаться только между двумя. Неважно, мужчина это и женщина, или мужчина и мужчина, а может, и женщина с женщиной, - разве глупые предрассудки когда-нибудь становились существенной помехой?

Я всегда считала, что любовь - это оглавление, в то время как поцелуй – заглавная буква, ведь именно с него начинается рассказ. Свою «заглавную букву» я поставила слишком поздно. Не ту подделку, призрачную тень настоящей реальности, что была в начале, нет.

Настоящая, самостоятельная «заглавная буква», которая действительно знаменовала Начало, появилась лишь в прошлой главе…

Но знаете, я нисколько не сожалею, что Мое Начало, несмотря на многочисленные просьбы и уколы, осталось именно Моим, а не чьим-то. Оно наступило в правильное время, в правильной трактовке и в моем правильном представлении.

Настоящий поцелуй любящих людей – интимное и завораживающее зрелище. Чувство от него никогда не притупятся, но как бы нам ни хотелось, самые яркие эмоции мы испытываем лишь при нашем первом поцелуе. При нашей первой «заглавное букве»… Поэтому, мой дорогой читатель, я ни о чем не жалею, ведь у Нацу и Люси была замечательная заглавная буква.

KurosakyK

***

«Все ради женщины…»

Психиатрическая больница всегда казалась ему пристанищем разрухи. Там, где должны были восстанавливать души, их разрушали еще больше, не оставляя ни малейшего кирпичика когда-то цельной личности. Здесь он видел лишь призрачную пыль, которая изредка приобретала очертания чего-то «прошлого», чего-то знакомого и самостоятельного, но разлетающегося от малейшей попытки прикоснуться к нему.

Именно поэтому все его посещения напоминали замедленные кадры кинопленки. Без звука. Без запаха. Без цвета. Лишь черно-белая картинка, кажется, бесконечных коридоров; фальшивые улыбки на безликих лицах; яркая, врезающаяся чернотой под корку мозга табличка с выведенным именем Марии Стоун.

Он не мог объяснить, почему вновь и вновь приходил сюда. Откуда у человека появляется эта нелогичная потребность в привязанности к людям? Откуда вылезает эта чертова ржавеющая, свисающая непосильной ношей цепь, сковывающая и не дающая желанной свободы?

А желанной ли?

Он уже и не знал. Не мог разграничить простую привычку от истинных чувств. Когда Мария была рядом, то казалась ему чем-то вроде мебели. Он просто привык к ней, как к любой вещи в своем доме. Он привык, что его всегда ждал кроткий взгляд и нежные объятья, запах какой-то индийской приправы и дурманящий аромат лилий, исходящий от ее волос.

Он ее не любил, нет, что вы. О таком чувстве он и не мыслил. В его голове не было места для чего-то столь низменного, недостойного его внимания и не приносящего прибыли. Но эта женщина стала важным штрихом в его повседневности, а его консервативные взгляды не могли принять даже малейших перемен, поэтому, когда вместо тихого шепота она начала кричать, вместо привычной выпечки по утрам в него начала лететь посуда, и бесконечный поток обвинений свалился ему на голову, он не вытерпел. Да и должен ли был терпеть?

Человеку жизненно необходима свобода, но освободить ее он был не в силах. А не привыкшие к неволе, как правило, ломаются. Вот и Мария сломалась, начав выдергивать ухоженные перья из своих крыльев, до того момента, когда уже просто нечего было вырывать. И птица, заточенная до этого в неволе, потеряла последнюю надежду на свободу, ведь крылья, которые могли подарить ее, исчезли.

Он не любил ее, нет.
Но, как оказалось, и жить без нее он не мог…

***

http://vk.com/audio?performer=1&q=%E2%99%AA%E2%99%AB%20One%20Direction%20one

- А-ха-ха, нет, стой, я ни за что в это не поверю!

- Да я тебе говорю, прыщи были с цент! Меня девушки не замечали, и я думал, что так и останусь девственником до самой смерти.

- Ты меня разыгрываешь. Не могу представить Великого Нацу Драгнила страшненьким прыщавым подростком.

- Все через это проходят… Разве нет?

Люси лукаво улыбнулась, отправив в рот напротив сидящего парня металлическую ложечку с клубничным мороженым.

- Ну, я через это не проходила, - Нацу, принявший угощение, вопросительно приподнял бровь, на что девушка только пожала плечами. – С чем-чем, а с кожей у меня проблем никогда не было. Зато теперь у меня есть на тебя компромат… прыщавый палач.

Звонкий заразительный смех разнесся по маленькой, ничем не примечательной кафешке аэропорта. Нацу, хоть и пытался выглядеть сердитым, невольно улыбнулся, в шутку толкнув девушку в плечо.

- Ты не посмеешь.

«Мышка» ухмыльнулась, скрестив руки на груди и состроив самодовольную мордашку.

- Еще как посмею.

Впервые за долгое время Нацу чувствовал себя так, будто бы вновь оказался в старом поместье во Франции перед горящим камином, слушая тихие рассказы Полюшки, чей неизменный шепот всегда ассоциировался с покоем и уютом. А самое главное - с домом. И сейчас, сидя в маленькой, первой попавшейся на глаза кафешке, под заливистый смех «мышки» ему казалось, что он на «своем», том самом месте.

Эта мысль разнеслась по телу приятным теплом, заставляя замолкнуть и просто, по-глупому улыбаться.
- Ты чего? – открыто, без воздвигнутых стен посмотрев ему в глаза, спросила Люси, как-то смущенно поведя плечами. Похоже, он слишком пристально смотрел на нее…

- С тобой я как будто дома.

Слова сорвались, не успел он осознать этого, словно его тело жило собственной, отдельной от разума жизнью. Даже не так… Тело и сердце, сговорившись, объявили войну упертому разуму, которому, похоже, под таким натиском вскоре не останется ничего, кроме как капитулировать. От этого хотелось одновременно смеяться и паниковать, ведь самые безрассудные поступки люди совершают, идя на поводу чувств. И сейчас Нацу это понимал как никто другой.

Ведь Хартфелия не уехала, а осталась с ним.

Ведь теперь она в опасности, а все из-за его эгоистичного нежелания отпускать ее.
Ведь он ее… любит. А это, наверное, самое опасное чувство, которое только возможно. И прежде всего, для нее.

Но Нацу ничего не мог поделать с этим. Не мог, да и не в силах был противиться легкому покалыванию в кончиках пальцев, которые, словно намагниченные, тянулись в сторону лежащих на столешнице, хрупких на вид ладоней. Разве возможно противиться притяжению, которое стальным тросом связывает и не желает отпускать? Разве возможно убежать, когда даже малейший шаг в сторону выбивает почву из-под ног? Разве он мог предать только-только зарождающееся доверие, окончательно разбив чужой мир?

Когда его рука накрыла ее, он понял, что ответ на все его вопросы: «нет». Он чертов эгоист, не способный отпустить.

- Как ни странно, я тоже.

Вторая ее ладонь легла поверх его, а сама «мышка», счастливо улыбнувшись, подалась вперед, запечатывая на его губах легкий, почти невесомый поцелуй.

- Тебя не смущает, что на нас смотрят? - не отстраняясь, прошептал парень, на что девушка только хмыкнула.

- Нисколько. По мне, может, и не скажешь, но наличием комплексов я не страдаю.

- Да ну? Маленькая стеснительная «мышка» просто обязана на первых порах бояться даже просто поцеловать меня на людях. Не пугай меня, Хартфелия, а то я решу, что тебя по дороге подменили.

- Кто знает, кто знает, Драгнил… Возможно, меня подменили Далеки, пока ты считал число покоренных тобой девичьих сердец?

Нацу изумленно уставился на девушку.

- И почему я не удивлен, что ты в тайне, под покровом ночи смотришь сериалы, и это, черт возьми,..

- Ой, я уверена, что ты не…

- …круто!

Люси так и не закончила фразу, посмотрев на парня с неприкрытым удивлением, чуть приоткрыв рот и даже не делая попытки моргнуть. Нацу сполна успел насладиться этой реакцией, сделав себе пометку все же начать брать с собой фотоаппарат, а то, казалось, с приходом в его жизнь «мышки» запоминающихся компрометирующих моментов стало намного, намного больше!

Однако недолго Хартфелии позволила Драгнилу чувствовать себя на коне.

- Ха, Лис мне проспорила! – победоносно вскинув руку, воскликнула она. – Я ей еще с самого начала говорила, что Драгнил тот еще задрот. И не в том смысле, в котором можно было бы подумать при упоминании Нацу Драгнила, - на этих словах она многозначительно поиграла бровями. – А в том, что наш Нацу - тайный поклонник сериалов! Готова поспорить ты смотрел «Доктора Кто» и плакал в свои шелковые платки от Армани, когда Роуз засосало в параллельный мир!.. Господи, только не говори, что я права!
Не веря, с подступающим смехом, Люси схватилась за живот, в то время как сам Нацу отвел взгляд, пытаясь силой мысли заставить кровь не так сильно приливать к лицу. Он был уверен, что сейчас похож на вареного рака.

- Хартфелия, думаю, тебе не стоит ставить в столь шаткое положение наши только-только зародившиеся отношения, - пробубнил себе под нос парень, моля бога, чтобы в этой чертовой кафешке включили кондиционер или, в конце концов, открыли окна!

- Отношения… - словно пробуя на вкус новое слово, «мышка» улыбнулась чему-то, что было понятно только ей. Это слово действительно стоило распробовать.

Кто бы мог подумать, что Нацу Драгнил однажды решит завести Отношения. И если для Хартфелии это было ново, то для себя Нацу бы подобрал слово «дико». Еще несколько месяцев назад он бы ни за что не поверил, если бы ему сказали, во что выльется странный спор. Не поверил бы и в то, что подружиться с серой, незаметной «мышкой»… А за слова об их отношениях, скорее всего, говоривший получил бы по носу.
Но время быстротечно и изменчиво, не так ли?

И вот, он сидит в маленьком кафе, перекатывая на кончике языка слово «отношения», пытаясь распробовать новый, диковинный, слегка островатый, но не менее манящий вкус.

- Кто бы мог подумать, да? – словно прочитав его мысли, тихо с долей иронии прошептала Люси, не отрывая взгляда от своих рук. – Нацу Драгнил и Люси Хартфелия… Мне кажется, или это будет воспринято публикой неоднозначно?

- Меня больше интересует, как это будет воспринято нами.

Хартфелия подняла голову. Нацу мог поклясться, что давно, чертовски давно не видел этого взгляда. Серьезного, без озорства или намека на шутку. Именно таким взглядом она одарила его при их первом полноценном разговоре, тогда, в библиотеке. Только если тогда эта серьезность граничила с презрением, то сейчас она смешалась с надеждой. Или он опять все себе надумал?

- Ты уверен, что действительно этого хочешь? – уточнила Люси, нервно улыбнувшись. – Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Ну, понимаешь, ты глава элиты и все такое. Тем более, скоро Крещение. Уверен, что готов пойти на такой шаг?

Волна раздражения пробежала по телу, когда он понял, к чему она ведет.

- То есть ты так обо мне думаешь? Думаешь, я струшу под гнетом общественного мнения? Думаешь, отступлю? Думаешь, в конце концов, сдамся? Мне кажется, я ясно дал понять, что не собираюсь тебя отпускать, разве нет?

- А мне кажется, ты не до конца понимаешь, во что это может вылиться!..

- Это ты не понимаешь! – Нацу с силой сжал руки, пытаясь не повышать голос. Хоть слова всегда были его оружием, сейчас, ему казалось, что он был безоружным, потому что именно с Хартфелией все слова вдруг исчезали, и все то, что он чувствовал, просто не могло приобрести словесную форму. – Не думай, что я не понимаю, что может случиться, когда мы переступим порог университета, и да, я понимаю, что многие не будут в восторге от такого исхода событий. Но, черт возьми, это моя гребанная жизнь, и никто, слышишь, никто не в праве диктовать мне, как и по каким законам мне жить! – Нацу поймал ее взгляд, пытаясь вложить в свой как можно больше уверенности. Она должна была поверить ему! – Я не собираюсь прятаться лишь от одного вскользь брошенного косого взгляда. Я не собираюсь прятать тебя ото всех, скрывая наши с тобой отношения. И я не собираюсь слушать сейчас тебя и понимать, что ты мне не веришь.

Схватив со стола свой шарф, Нацу бросил на столик несколько купюр, и, не смотря на Хартфелию, быстро встал, намереваясь уйти и все обдумать. Однако теплая ладонь, обхватившая его, не позволила сдвинуться с места. Нацу не обернулся, втайне наслаждаясь теплом исходящим от ладони Люси, но все еще чувствуя горечь от ее недоверия.

- Нацу, - дрожащим голосом прошептала девушка, и от того ее голоса словно табун мурашек пробежало по спине, скапливаясь в области сердца, - не уходи.

Звуки исчезли. Окружающих не было.

Был только он, стоявший посреди переполненного кафе, и она, медленно подошедшая и обвившая его талию руками. Глубоко вдыхая запах кашемира и терпкого одеколона, она уткнулась лицом куда-то между его лопатками, в надежде скрыть подступающую к лицу краску.

- Не уйду.

Накрыв ее руки своими, Нацу откинул голову назад, чувствуя, как что-то сильно давит в грудной клетке, не давая возможности нормально дышать. Но как бы это ни было странно, именно сейчас он чувствовал себя счастливым.

И никто из них не заметил сидевшую в углу девушку, которая, не отрывая взгляд от пары, что-то быстро черкала у себя в покрытом маленькими котятами блокноте.

***

Для меня поцелуй – это поединок.

Вы когда-нибудь пробовали бороться за первенство, заранее зная, что проиграете? Неприятное ощущение, не правда ли? И хоть в обычной жизни я не привыкла уступать, в поцелуе я готова отдать главенство.

Иногда мне даже кажется, что поцелуй лучше секса. Ты не преодолеваешь определенные рамки, а наслаждаешься лишь прикосновениями, которые с Нужным человеком становятся настоящим наслаждением. И мне повезло, что Своего человека я нашла так рано. Ха, кто бы мог подумать, что я когда-то скажу такое…

Странное чувство.

Эрза Скарлетт.

***

- Да, она рядом, не волнуйся. Да, Лис, все нормально. Нет, я не тащу ее силком, и нет, она не ведет себя странно. С чего вообще такие вопросы? Да я уже понял, что я идиот, и ты просто хочешь знать, что все прошло гладко. Оу, а это уже грубо! Ты же этим ртом ешь шоколад! Будь благоразумна хотя бы ради него… Все, мне тут уже мягко намекают, что пора закругляться, - после очередного тычка «мышки» с тихим смешком проговорил Нацу, но тут же резко замолк, поморщившись. – Лис! Не собираюсь я никого жарить! И лапать тоже! Эй, ты что, начиталась бульварных романов? Эй, я знаю, для чего нужны презервативы, но спасибо, что просветила, без этой ценной информации я бы просто не обошелся. Хорошо, передам. Ладно. Хорошо. Я же сказал, отлично! Давай, покеда.

Тяжело вздохнув, Нацу отключил телефон, виновато посмотрев на рядом шедшую «мышку», которая разглядывала пасмурное небо, изредка поправляя свой длинный шарфик. После кафе они по обоюдному согласию решили немного прогуляться и, скажем так, проветрить мозги. Погода располагала, да и, как оказалось, всего в двух улицах от аэропорта был расположен небольшой парк. Тишина и уединение – о чем еще можно было мечтать?

Но не тут-то и было. Как известно, если кто-нибудь из семейки Вайт решил найти тебя, то, будьте уверены, они достанут вас из Ада, Рая и параллельного мира!

Так и получилось, что последние двадцать пять минут ему приходилось выслушивать восторженные, порою нравоучительные реплики своей подруги, которая периодически повторяла: «Я же тебе говорила, обалдуй!». Как ни странно, его это нисколько не волновало, и он с титаническим спокойствием, которому бы позавидовала любая девушка, собирающаяся утром на работу/учебу, выслушал Вайт от самого начала и до конца, еще и умудряясь изредка вставлять свои пять копеек.

- Что там было про «жарить»? – с хитрой улыбкой спросила Люси, наконец, вновь получившая своего парня в свое личное распоряжение.

Нацу невозмутимо посмотрел на девушку.

- Лис решила, что я плохо питаюсь, и предложила перейти на жареную пищу.

- И как тебе ее предложение?

- Пока, думаю, лучше будет побыть на диете… Знаешь ли, от ожидания вкус жареного будет в стократ вкуснее. Да и я не уверен, что мы к этому готовы.

Люси коротко кивнула, чуть сильнее сжав руку Нацу.

- Спасибо, - тихо прошептала «мышка», встретившись с Нацу взглядом. Столько смысла было вложено в него. Благодарность, неуверенность, любовь, но самое главное, доверие. Люси смотрела в его глаза и, казалось, предлагала на блюдечке ключи от окружающих ее стен. Неуверенно, еще самую каплю сомневаясь, но решительно и непреклонно. Ощущение того, что этот момент важен, витало в воздухе, проникая под самую кожу, и Нацу, завороженный новыми чувствами, не понимая, что делает, наклонился, легко касаясь холодных губ девушки. Мимолетный поцелуй обжег губы, посылая по телу волны удовольствия. Нацу пришлось приложить немалые усилия, чтобы не углубить поцелуй, и отстранившись, он всего на несколько миллиметров отодвинулся, еще ощущая на своих губах горячее дыхание Люси. Глубоко вдохнув, девушка отвернулась, пытаясь придать дрожащему голосу непринужденные нотки, проговорила: - Думаю, после стольких лет плотного питания зажаренных до подгорелой корочки куриц, тебе полезно будет устроить разгрузочный период.

Нацу усмехнулся. Все-таки на какое-то мгновение он и забыл, что перед ним не простая девушка, а Ее Величество «Мышка», любящая толстые книжки и колкие фразочки. Переплетя с ней пальцы, он решил поменять тему разговора.

- А чего это чемодан такой легкий? Ты что, собиралась в Америку, не взяв с собой все двадцать пять томов «Мировой энциклопедии»? На тебя это не похоже. Как же ты без нее обошлась бы? Где это видано, чтобы Хартфелия да без тяжелого вооружения!

Люси как-то сразу напряглась. Он это почувствовал по тому, как ее ладонь на долю секунды дернулась, посылая по телу неприятное ощущение нецелостности. Будто от этого ничего не значащего прикосновения зависел его хрупкий мир, который на это самое мгновение покачнулся, готовый в любой момент лопнуть, как мыльный, еще не до конца сформировавшийся пузырь.

Такое поведение девушки его заинтересовало и, сжав ее руку крепче, чтобы вселить то ли в себя, то ли в нее уверенность, он решил подождать, пока она сама не начнет говорить. Когда ее ладонь расслабилась, Нацу понял, что это ему удалось.

- Эм-м, вообще, Нацу, я должна в кое-чем признаться… - начала издалека Хартфелия, зарывшись в свой шарф глубже. Нацу знал этот жест. Когда Хартфелия волновалась, она всегда так делала.

- В чем? – парень усмехнулся, попытавшись придать разговору более непринужденный характер. - Ты пьешь кровь девственниц? Ничего, я могу с этим смириться! Знаешь, я даже могу разделить с тобой трапезу, если тебе станет от этого легче. Вообще, я слышал, что это как эликсир молодости, и если добавить…

Фыркнув, «мышка» толкнула его, улыбнувшись лишь краешками губ, но этого было достаточно, чтобы он почувствовал себя лучше.

- Да ну тебя! Всегда знала, что у тебя что-то не так с головой, - Люси хмыкнула, скрестив руки. – Признавайся, Драгнил, ты держишь у себя в комнате десяток личных рабынь, которые исполняют все твои прихоти по первому же приказу? Уверена, ты тот еще любитель грязных штучек!

- Оу, «мышка», поверь, - на губах парня появилась знакомая соблазнительная улыбка, и, посмотрев на нее исподлобья, Нацу медленно облизнулся, подмигнув девушке, - я тот еще любитель грязных штучек.

- Кто бы сомневался, - закатив глаза, Хартфелия замолкла, начав гипнотизировать тропинку.

- Так, что ты мне хотела рассказать? – в надежде вернуть разговор в первоначальное русло, спросил Нацу, попытавшись при этом говорить без выдающей с головой хрипотцы.

Хартфелия с некоторое время молчала. Было видно, что она вела какую-то борьбу сама с собой и, если честно, он не знал, что для него будет лучше. Шестое чувство явно намекало, что девушка от него что-то скрывала, а это было неприятно. Он, несомненно, хотел знать правду… вот только, кто знал, какой именно эта правда была.

- Нацу, я… - она неотрывно продолжала смотреть на тропинку, не поднимая глаз, и, если честно, он уже начал нервничать. Что «мышка» могла такого скрывать? Труп кошки в шкафу? Галлюциногенные одуванчики на подоконнике? А может быть, - о, ужас! – огромные панталоны под подушкой?! Она нервно прикусила губу и, вдохнув, подняла голову. – Я тебе соврала.

Нацу вопросительно вскинул брови.

- Я… кажется, я снова тебя обманула.

- Что? – он старался, чтобы его голос не выражал никаких эмоций, но, кажется, не получилось.
Люси это почувствовала, так как теперь уже ее теплая ладонь сжала его.

- То есть… я не знаю, можно ли назвать обманом то, в чем я сама не принимала участие, но прекрасно знала об этом. Точнее, я изначально не верила в ее задумку. Думала, что полный бред. Но да, думаю, что я соврала тебе. Все-таки я ей подыграла, несмотря ни на что. Так что да… - она говорила быстро, на одном дыхании, выпалив все слова, и только сейчас остановилась, тихо прошептав: - фактически я тебе соврала, - Люси подняла на него виноватый взгляд, зажмурилась и на одном дыхании выпалила: – Я изначально отказалась от предложения Хибики ехать в Америку.

Нацу резко остановился, и «мышка» остановилась вместе с ним, еще не решаясь открыть глаза. Он не знал точно, о чем именно она сейчас думала, но, похоже, о чем-то скверном. По крайней мере, вцепившаяся в него мертвой хваткой рука говорила сама за себя. На одно мгновение он даже представил, как весь в слезах убегает, крича что-то вроде: «Врунья!», «А я тебе верил!», «Ты забрала мою невинность, и теперь Луиза-Анна-Мария меня ни за что не полюбит!», и от этих мыслей ему стало настолько смешно, что он непроизвольно засмеялся. И незаметно тихий смех сменился громким хохотом, упирающимися в колени руками, выступившими слезами и недоуменно, с выражением лица: «Я не знаю этого идиота», стоявшей рядом Хартфелией.

- Ты это чего? Драгнил, я, конечно, все понимаю, но как-то особо не вижу повода для такой реакции. Или это у тебя нервное? Если да, то я как-то начинаю сомневаться в том, что нам стоит встречаться. Я, конечно, готова принимать тебя любым, но с психами проблем не оберешься, а я…

Поток ее слов прервали крепкие объятья.

- Дурочка, - положив свою голову на ее макушку, Нацу крепче обхватил притихшую девушку, которая незаметно пыталась вдохнуть запах его пальто. – Ты такая дурочка, Хартфелия.

- Ты не злишься? – ее шепот был настолько тихим, что он засомневался, что она действительно что-то сказала.

- Конечно, нет. Это мне даже по-своему льстит. Провернуть такое за моей спиной только для того, чтобы завоевать мое сердце. По сопливому романтично, но… мне нравится, - он усмехнулся, вдохнув запах ее волос, и от этого невероятного, преследующего его уже несколько месяцев запаха лаванды, вскружило голову. – Я так боялся тебя потерять.

Судорожно вдохнув, Люси обняла Нацу в ответ и чуть отстранилась, посмотрев ему в глаза.

- Я никуда не денусь. Теперь уже точно.

Этот момент навсегда отпечатался в памяти Нацу Драгнила. Момент, в который Люси впервые улыбнулась ему своей настоящей улыбкой, не приправленной иронией или издевкой. Улыбкой, которая в этот самый момент стала самым дорогим на этом свете…

Наверное, именно тогда он принял решение, что чтобы ни случилось, он сделает все, чтобы эта улыбка не погасла.

***

Поцелуй не всегда может быть олицетворением романтики, нежности и любви. Поцелуй не несет какого-то особого смысла или же чувства. Лично я думаю, что поцелую отводят слишком большое значение, вкладывая в него фальшивый смысл.

Знак любви?

Разве не поступки доказывают истинность чувств?

Знак верности?

Скажите это своей половинке, когда после страстных объятий с вами он или она будет целоваться с кем-то на стороне.

Самое наивысшее наслаждение?

Бросьте! С сексом ничего не сравниться!

Думаю, поцелуй - всего лишь маленькая ступенька в отношениях, преодоление которой ведет к началу любого вида отношений. Хотя, был у меня секс без поцелуев... и, поверьте, ничего не изменилось.
Так что, делайте вывод сами.

Кобра.

***

http://vk.com/audio?performer=1&q=James%20Blunt%20be

Он часто думал о любви. Он знал, что она существует, верил, что где-то там его ждет та единственная, созданная для него судьбой, с которой он обязательно, случайно, возможно, неожиданно и совершенно невероятным образом встретиться где-нибудь в университетской столовой или в переполненном метро, когда после неудачного прослушивания будет возвращаться в свою маленькую квартирку на окраине Нью-Йорка. Его взгляд пересечется с ее, и он не будет колебаться.

Так он видел свое будущее и ни секунды не сомневался, что все будет именно так. Ведь не может быть по-другому?

- Придурок!

- Ой, придумай что-нибудь новенькое, Марвелл!

В его фантазиях любовь всей его жизни была воздушным, невероятно красивым созданием, чей звонкий смех не мог не вызвать щемящее чувство в груди…

- Му-ха-ха, Комбольт, большего убожества я в своей жизни не видела! Бабочка? Ты серьезно?

- Бабочки – это круто! Заткнись, ненормальная.

…ее кроткий взгляд обязательно вызывал бы табун мурашек…

- Беги, Комбольт, беги. Сейчас будет больно, - одарив его прожигающим взглядов, прошипела Венди, сминая в руках испачканное шоколадом платье.

…она обязательно была бы скромна и улыбчива. В его фантазиях этот образ давно стоял рядом со словами «воздушная», «кроткая», «милая»…

Ромео поперхнулся, увидев как всегда эффектную Принцессу, которая, похоже, задалась целью свести с ума всю мужскую часть университета «Хвост феи».

- Ты с ума сошла? – прошептал Комбольт, когда она подошла к нему, отдавая смятый вдвое сценарий.
Она непонимающе уставилась на парня.

- Прости? – наигранно невинным тоном спросила Венди, в противовес своим словам качнув бедрами, отчего облегающее темно-синее платье эффектно обтянуло всю фигуру девушки.

- Тебя все взглядом раздевают! – недовольно прошипел Ромео, забирая сценарий и отчего-то бросая злой взгляд на всех, кто пялился на Венди. С чего бы это? – Тебе это что, доставляет удовольствие?
Венди самодовольно хмыкнула, проведя рукой по прямым темным прядям.

- А то! Ты даже не представляешь, какое это удовольствие чувствовать все эти похотливые взгляды, и знать, что никому из них даже кусочка этой сексуальности не достанется.

- Демон!

- Ну, а ты как думал?

…она была бы добра, нежна и, самое главное, любила бы его также сильно, как и он любил бы ее…

- Комбольт, - тихо прошептала Венди перед первой репетицией сцены в склепе, - когда будешь целовать, прошу тебя, не обслюнявь меня.

- Обязательно. При условии, что ты не подашься порыву и не начнешь исполнять роль пылесоса.

Венди медленно окинула его то ли презрительным, то ли удивленным взглядом, и, фыркнув, направилась на свое место – каменный пьедестал, накрытый красным шелком и украшенный со всех сторон цветами. Эту сцену они все время откладывали, так как мисс Олиетта считала, что сцена поцелуя не должна быть отрепетирована и преподнесена как давно заученное действо.

«Поцелуй должен быть искренним! Он действительно должен быть первым…»

Ромео вдохнул и выдохнул, пытаясь унять откуда-то взявшуюся дрожь. Напряжение, которое было заметно невооруженным взглядом, сковало все тело, и как он ни пытался, избавиться от него не удавалось. Ромео не знал, в чем была причина… точнее, он догадывался, но признавать этого не мог даже себе.
Тяжесть, обвившая все внутренности, скопилась где-то в области сердца, и оно, словно в предвкушении чего-то, билось быстро и гулко, как маленький молоточек, пытающийся пробить грудную клетку.

Сжав вспотевшие ладони, Ромео усмехнулся. Черт возьми, волнение для слабаков! Разве нет? Витающий в воздухе ответ он решил проигнорировать.

Плотный туман застелил глаза парня, и, казалось, будто кто-то нацепил на него невидимый шлем, сквозь который звуки доносились приглушенным эхом. Заученные слова слетали с губ отрепетированными перед зеркалом репликами, тело двигалось само по себе, и создавалось чувство, что кто-то дергает за тончайшие ниточки, заставляя его двигаться.

- …Идем. Ты арестован и умрешь.

Ромео вдохнул, бросая короткий взгляд в сторону стоявшего перед ним Джима, который, нахмурив брови, смотрел прямо на него.

- Да, я умру, за этим и явился.
Но ты-то, друг мой, уходи добром.
Не искушай безумного. Подумай
Об этих двух. Они тебе пример…

Его Ромео был пылок и горяч, и не раз Олиетта хвалила его за это. Но он прекрасно знал, как выглядит сейчас со стороны. Под гнетом странных чувств, он не ощущал того единства с телом, которое было присуще ему до этого.

Глаза непроизвольно скосились в сторону Венди… Наверное, если бы он не знал ее, то посчитал бы самым прекрасным созданием, которое только было возможно создать. Именно такая, в легком белом платье, со струящимися по груди волосами и яркими, точно лепестки роз губами, она выглядела поистине прекрасно. И на мгновение можно было забыть, что из этих самых губ зачастую вылетают колкости, способные согнуть и несгибаемого.

Когда он подошел к «Джульетте», все внутри замерло. Он не мог представить, что чувствовал тогда «Ромео», и, если честно, считал любовь этих двоих сплошной неправдоподобной выдумкой. Комбольт был реалистом, который прекрасно знал, что такая «любовь» просто невозможна, чтобы сразу с головой да в омут! Он верил в любовь с первого взгляда и верил в судьбу, но он не верил в чувства, которые горят лишь краткий миг, ведь у Ромео и Джульетты не было времени, чтобы даже узнать друг друга. А если бы оно у них было, он мог поспорить, не было бы этой Великой Любви! Ромео бы узнал, что его любимая Джульетта слишком много ест или слишком много болтает… а, возможно, он бы увидел, что в море еще много рыбки.

Ромео верил, что чувство может загореться от одного единственного взгляда. Но также он верил, что для того, чтобы оно воспламенилось, нужно время.

- …Любовь моя! Жена моя! Конец,
Хоть высосал, как мед, твое дыханье,
Не справился с твоею красотой…

Хотя во времена Шекспира были другие ценности и нравы, и если то, что маленькая тринадцатилетняя Джульетта, не успевшая повидать жизнь, влюбилась в семнадцатилетнего Ромео, тогда было нормально, то… он не в праве судить.

- …Пью за тебя, любовь!

Выхватив маленькую бутыль с плескавшейся в ней алой жидкостью, Ромео одним махом опустошил ее, почувствовав разлившийся вкус виноградного сока, и медленно осел, словно теряя с каждой секундой крупицы жизни.

- Ты не солгал,
Аптекарь! С поцелуем умираю…

Не зная зачем, парень дотронулся своей рукой до руки «Джульетты», которая была невероятна горяча. Упав на пол, он выдохнул, чувствуя спасительную прохладу пола. И только сейчас Ромео понял, насколько ему было жарко.

Где-то на периферии он слышал голоса «Лоренцо» и «Балтазара», но все, о чем он мог думать, было далеко от того, что он лежал на холодной поверхности пола…

В его мыслях Она была безлика, шла с ним под руку, широко улыбаясь и заставляя слепнуть от исходящего от нее света.

Ромео непроизвольно дернулся, когда услышал звонкий голос Венди, и мысленно удивился быстротечности времени.

Сердце ускорило ритм.

- О, монах,
Где мой супруг? Я сознаю отлично,
Где быть должна. Я там и нахожусь.
Где ж мой Ромео?

Именно в такие моменты Комбольт с ужасом понимал, что восхищается Венди. Казалось, будто этот чистый, звонкий голос, пропитанный толикой удивления принадлежал не стервозной, знающей себе цену Марвелл, а невинному, чистому душой созданию, коей сейчас была на сцене «Джульетта». И в который раз Ромео удивился актерским навыкам девушки. Как бы это не хотелось признавать – она была великолепна!

Он никогда не пытался придать своей фантазии какие-то определенные очертания. Это всегда было лишь чувство тепла и уюта.

Когда он почувствовал шуршание платья рядом с собой и легкие касания к своей щеке, непроизвольно рвано выдохнул.

- Что он в руке сжимает? Это склянка.
Он, значит, отравился? Ах, злодей,
Все выпил сам, а мне и не оставил!..

Ее голос дрожал. Ее рука лежала на его щеке и согревала своим теплом. Ее дыхание неожиданно почувствовалось на лице.

Его сердце…

Прекрасная незнакомка была идеальной…

- Но, верно, яд есть на его губах.
Тогда его я в губы поцелую
И в этом подкрепленье смерть найду.

Кажется, остановилось.

Не было фейерверка. Не было ярких красок. Не было чувства полета.

Был лишь короткий поцелуй, чуть приоткрытые губы, вкус клубники и непроизвольно дернувшийся язык, ведомый желанием лучше почувствовать вкус чужих губ.

Когда она отстранилась, он с ужасом выдохнул, еще не до конца понимая, что произошло. На губах осталось легкое послевкусие поцелуя, и это не казалось чем-то ужасным. Ромео удивился этой мысли… ведь это же Венди! Ведьма Марвелл! Не могло же быть, что…

- Какие теплые!

Она тихо выдохнула ему в губы эти слова, легко проведя пальцами по его щеке, но Ромео уже ничего не понимал, ведь…

…образ загадочной незнакомки вдруг начал приобретать свои определенные черты.

***

Особенность первого поцелуя зависит от человека, которого ты целуешь. Я могу назвать тысячу людей, поцелуй с которыми у меня не значил ровным счетом ничего. Простое касание губ, ведущее к хорошо проведенному времени в номере близлежащего отеля, не более того.

И могу рассказать о поцелуе, который я не забуду никогда. Кажется, тогда каждая деталь въелась в память. И медленно падающие снежинки, и ее покрасневшие щеки, и каждая покрытая тушью ресничка.
Я никогда не доказывал, что поцелуй – нечто важное. Это нужно понять самому.

Так что, просто подождите Того Самого человека, чтобы понять, насколько первый поцелуй действительно прекрасен.

© Локи.

***

http://vk.com/audio?q=air%20supply

В их истории было ровно два поцелуя. И оба этих поцелуя он, глава мафиозной группировки, трепетно хранил у себя в памяти, холя и лелея, словно не огранённый, но невероятно прекрасный алмаз.

Первый поцелуй был настолько простым и мимолетным, что иногда ему казалось, будто он его выдумал, но хорошо отпечатавшиеся в памяти воспоминания о горящих зеленных глазах и чуть-чуть покрасневших щеках, не давали усомниться, что этот поцелуй действительно был. Действительно была Эйфелева башня, круасан, чашка кофе на столике и прекрасная мелодия из «Унесенных ветром». Был и широко улыбающийся Драгнил, который приехал на лето домой и решил пригласить элиту и пару знакомых. Была и она, скромно улыбающаяся и что-то тихо повторявшая за Лис.

И был он, не знающий, как себя вести перед, кажется, источавшей свет девушкой.

То, что он погряз с головой, он понял с первого взгляда на чистые, неподдельно невинные глаза Мавис, которая тогда кротко ему улыбнулась, легко кивнув.

Первый поцелуй не был чем-то необычным. Простое касание в щеку на прощание, но он никогда не забудет это обжигающее прикосновение ее губ. И пусть его посчитают странным, именно этот момент он считает их «первым» поцелуем.

Второй поцелуй пришелся на второй год их знакомства. Точнее, на их вторую встречу, после долгих переписок на Facebook’е и бесконечных, иногда бессмысленных разговоров по телефону. Они никогда не говорили о чувствах. Никогда не затрагивали эту щекотливую тему, предпочитая говорить на более нейтральные темы: кино, музыка, друзья, новости из повседневной жизни.

Их вторая встреча не была запланирована. Он приехал навестить Нацу, а она – брата, и именно тогда, в плотном потоке студентов они столкнулись друг с другом. Кто-то бы обязательно назвал это судьбой, и тогда именно так он и думал. Думал, что кто-то сверху дергал за ниточки, специально сводя их вновь и вновь, даря надежду на светлое будущее. На одно мгновение он позволил себе мечтать о том, как он сможет держать ее за руку, целовать ее в лоб, перебирать золотистый водопад волос, спрашивать каждый вечер как у нее прошел день, а потом в уютной домашней атмосфере смотреть с ней какой-нибудь фильм, прерываясь на комментарии и короткие поцелуи. На одно мгновение он поверил в будущее с ней.

И когда в конце того дня она, смущаясь и отводя взгляд, встала на цыпочки и коротко коснулась его губ, он действительно решил, что им суждено быть вместе. Рядом. Навечно.

Вот только, как оказалось, это была не Судьба, а какая-то злая насмешка.

Уже на следующий день он стоял в луже бордовой крови, сжимая до крови пистолет. На следующий день он сделал ровно два выстрела, запачкав девственно чистые стены своей комнаты кровью. На следующий день умер его отец, а вместе с ним и его палачи. Сын постарался.

На следующий день он поклялся отомстить.
На следующий день появилась Ночь.

На следующий день он поклялся убить Акнологию.

Именно тогда, смотря на алые разводы на белых обоях, он как никогда смог трезво оценить ситуацию.

«Живущий во тьме не может любить свет».

И Мавис была его светом. Ярким лучиком, который он, погрязший в гнили и крови, иметь был не достоин.
Это он решил точно. Бесповоротно. И переубедить его не в силах никто…

…Зереф задержал дыхание, держа в руках плотный конверт с черной печаткой. Он знал эту печатку. И знал, от кого был этот конверт. Знакомый, почти забытый аромат, кажется, обвивал его своими объятьями, проникая в каждую ниточку его одежды, в каждый предмет этой комнаты, вновь проникая в подкорку его сознания…

Медленно, дрожащими от волнения пальцами он вскрыл его, и маленькая веточка омелы упала ему в руки. Больше ничего не было.

Но большего ему и не надо было. Он держал в своих руках свой третий поцелуй. Незримый, но значимый…

Арты.

От Весёлая няша

http://cs313323.vk.me/v313323303/392f/wOnJ-LNESHk.jpg
http://cs313323.vk.me/v313323303/3927/yKUBI9m8Aak.jpg
http://cs313323.vk.me/v313323303/38f5/jk_IPvyunDY.jpg

От _-_Hoshi_-_

http://cs322731.vk.me/v322731426/4a6f/WdAp628BElM.jpg

Подарки.

От bk_201

http://ficbook.net/readfic/1249418 - потрясающая работа!

От Люсь_ена

http://ficbook.net/readfic/1368275

Уголок автора.

Вы не представляете себе, насколько мне стыдно! Честно!
Вообще, я никогда не чувствовала себя настолько выжатой, как в эти три месяца. Совершенно новая атмосфера, новое расписание дня, новый образ жизни. Так что единственное, на что меня хватало, это прийти с пар, сделать кое-как уроки и завалиться спать.
Обещаю, что больше такой задержки не будет! Я более менее привыкла к новому ритму жизни, и теперь у меня появилось особенное местечко, где я могу спокойно писать, зная, что там меня никто не побеспокоит!

Но теперь о наших баранах. Глава вообще, никоим образом не информативная! Вообще, она переходная, полная романтики и розовых сопелек. Ага, как я сказала одному челу - затишье перед бурей. Так что, смело можете высказать мне недовольства по каким-либо аспектам этой главы. Поверьте, я лишь буду рада.

Ну, и о хорошем.
Я посмотрела овермного сериалов. Есть ли среди моих читателей Клейнеры? Ибо я подсела и отсесть не могу. Блин, да мне Крис Колфер уже вторую неделю снится! =_=

Ладненько. Наслаждайтесь главой, запасайтесь тапочками и помидорами, а я буду ждать ваших мнений. Надеюсь, что не разочаровала! ^_^

Ваша Куро.

Глава 42. Oh, Death.

http://vk.com/audio?performer=1&q=Celine%20Dion%20%26%20Peabo%20Bryson

«Вера – оружие против слабых...

Или невежественных? Как лучше сказать?.. Хотя, не вижу особой разницы.

Видя людей, которые говорят о том, что верят в Бога, у меня возникает жизненная потребность проблеваться в первой попавшейся подворотне. А еще лучше - прямо на их одухотворенные лица. Святым я себя никогда не считал, - боже упаси! – вот только с уверенностью могу сказать, что себе я никогда не врал. А эти святоши ничем кроме вранья и не занимаются.

Кого ты обманешь, говоря, что веришь в Бога? В первую очередь себя.

Ты пытаешься довериться щитам, которых на самом деле нет. Пытаешься доказать всем, что кому-то есть до тебя дело, хотя, на самом деле, твоему пресловутому Богу плевать на твои проблемы и на твою жалкую жизнь.

Ты думаешь, Бог тебя защитит? Думаешь, он спасет от случайно сбившей тебя машины или специально выпущенной в твою голову пули?

Богу плевать!

В этом мире ты один и верить ты должен лишь себе.

Если я и признаю веру, то лишь в себя самого. Никто не защитит меня лучше, чем я сам. Никто не будет любить меня больше, чем я сам. Никто не поможет мне стать сильней, кроме меня самого.

Вера – оружие слабых.
И лишь эгоистичная вера в Себя – оружие сильнейших».

Стинг Эвклиф.

***

Зереф вдохнул холодный воздух, облокотившись о маленькую беседку, выкрашенную в слепяще белый цвет. Маленькая веточка омелы грела руку, позволяя на одно мгновение забыть обо всех проблемах и препятствиях и насладиться окружающей тишиной и покоем. А еще теплым, разливающимся по всему телу чувством, которому, если честно, он до дрожи боялся дать определение.

Под покровом ночи он действительно мог на секунду забыть обо всем и почувствовать себя свободным, ведь ночь, в отличие ото дня, умела хранить тайны. Именно в приятной прохладе, под светом ярких звезд, в тишине, прерываемой лишь дуновением ветра, Зереф всегда думал. О далеком прошлом, странном настоящем и неопределённом будущем. Только так он мог разложить все по полочкам и решить, что делать дальше.

- Привет.

Он узнал бы этот голос из миллиарда тусклых голосов, среди которых ее, звучал подобно звонкому переливу хрустальных колокольчиков. Он узнал бы каждую интонацию и нотку. Он узнал бы о ее присутствие лишь по легкому порыву ветра, принесшему с собой невесомый аромат полевых цветов и благовоний.

Это пугало.

- Привет, Мавис.

Он медленно, пытаясь взять себя в руки, повернулся, встретившись с ней взглядом. Иногда ему казалось, что в ее глазах затерялись мельчайшие крапинки изумруда, переливающегося, словно под светом солнца. И все чаще он понимал, что как бы ни готовился к их встрече, готов он не будет никогда. Вот и сейчас вся та бравада и уверенность испарились лишь под тяжестью этого до боли родного взгляда.

Он вновь почувствовал себя мальчишкой.

- Ты получил мое послание, - с улыбкой прошептала девушка, посмотрев на омелу, которую Зереф до сих пор сжимал у себя в руке.

- Ты не замерзнешь? – вместо ответа также шепотом спросил парень, отмечая, как она поежилась, укутавшись в тоненький плащ сильнее.

- Нет, - она сделала шаг в его сторону, - я хотела с тобой поговорить.

Зереф нахмурился, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на нее. Он уже успел себя проклясть сотню раз за то, что поддался порыву и пришел. Было легче делать вид, что ничего не происходит, когда не видишь этих глаз.

- Мавс, нам…

- Послушай, - девушка резко перебила его, засунув руки в карманы плаща и, в надежде найти в себе силы, сжала сильнее покоящуюся у нее в кармане карту, - если что-то произошло и есть причины, по которым ты за мной наблюдаешь… я не прошу объяснений. Только не делай это у меня за спиной.

Она его видела. Хотя… как могло быть иначе, когда в своем желание увидеть ее поближе, он игнорировал все основы конспирации.

- Хорошо, - он несколько раз глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Мавис продолжала смотреть куда-то в сторону, похоже, решив сохранять молчание. И он решился.

– Мавс… эта омела…

В своей голове он спрашивал: «Что она значит?»

У себя в мыслях он тихо шептал: «Значит ли это то, о чем он думал?»

Его сердце выстукивало: «Могу ли я тебя поцеловать?»

Вот только…

С его губ не успел сорваться ни один из крутящихся в голове вопросов. Продрогшие руки обхватили его шею нежно и бережно, но от этого не менее уверенно, и он успел про себя отметить лишь промелькнувший в ее глазах Мир, прежде чем ледяные губы накрыли его.

…ее сердце уже все решило.

Это не было похоже ни на один из их поцелуев. Не было той недосказанности, как в первом. Не было той робости, как во втором.

В этом поцелуе было тысячи слов и чувств, которые вслух сказать не способен был никто из них.

Ты мне нужен.