Молитвенный триптих Лермонтова

Булдакова Наталья Владимировна,

учитель русского языка и литературы

КОГОАУ «Вятская гуманитарная гимназия

с углублённым изучением отдельных

предметов» города Кирова.

Моя душа, я помню, с детских лет

Чудесного искала....

М.Лермонтов

Молитва как поэтический жанр существует в русской литературе уже несколько столетий. Поэтические сочинения митрополита Иллариона, Феодосия Печерского, Кирилла Туровского положили начало развитию русской духовной лирики, стали предтечей молитвенных шедевров, созданных М.Ломоносовым и Г.Державиным, А.Пушкиным и А.Толстым, и многими другими поэтами. Не стал исключением и поэт М.Лермонтов, в чьем творчестве есть три стихотворения, имеющих одинаковое заглавие - «Молитва», что само по себе уже не совсем обычно.

Первое стихотворение «Молитва» («Не обвиняй меня, Всесильный...») относится к ранней лирике поэта. Написанное в 1829 году, оно свидетельствует о глубоких внутренних переживаниях 15-летнего Лермонтова, о его попытке самостоятельно осмыслить свое поэтическое предназначение, понять, на что ему дан талант, этот «чудный пламень», «всесожигающий костер».

Стихотворение состоит из двух строф, композиционно противопоставленных друг другу. Первая строфа представляет собой период - длинное, многочленное сложное предложение, которое отличается смысловой законченностью, единством темы (покаяние) и интонационным распадением на две части. Первая часть периода - молитвенное обращение героя к Богу:

Не обвиняй меня, Всесильный,
И не карай меня, молю...

Вторая часть - синтаксический повтор однотипных анафористических придаточных с нарастающим повышением интонации, свидетельствующей о повышении градуса эмоционального состояния героя, последовательно раскрывает его прегрешения против Бога:

За то, что мрак земли могильной
С её страстями я люблю;
За то, что в душу редко входит
Живых речей Твоих струя;
За то, что в заблужденье бродит
Мой ум далёко от Тебя;
За то, что лава вдохновенья
Клокочет на груди моей;
За то, что дикие волненья
Мрачат стекло моих очей;
За то, что мир земной мне тесен,
К Тебе ж проникнуть я боюсь,
И часто звуком грешных песен
Я, Боже, не Тебе молюсь.

Вторая строфа стихотворения (вдвое меньше первой по объему) тематически состоит из двух смысловых частей, о чем свидетельствует пунктационный знак (точка с запятой) в конце 4-й строки. Первое четверостишие представляет собой молитвенное прошение героя:

Но угаси сей чудный пламень,
Всесожигающий костёр,
Преобрати мне сердце в камень,
Останови голодный взор...

Второе четверостишие рисует желаемые или знакомые (из предыдущих молитвенных обращений к Богу) последствия благодатного воздействия божественой силы на душу героя:

От страшной жажды песнопенья
Пускай, Творец, освобожусь,
Тогда на тесный путь спасенья
К Тебе я снова обращусь.

Именно эти строки, являясь, на наш взгляд, идейной доминантой стихотворения, обозначили глубокий внутренний конфликт героя: он не свободен, его душа порабощена греховной страстью («страшной жаждой песнопенья»), которая препятствует возвращению на «тесный путь спасенья», ранее избранный им («снова обращусь»).

Некоторые исследователи творчества М.Лермонтова утверждали, что резкая смена просительно-молитвенной интонации первой строфы вызывающе-императивной интонацией второй свидетельствует о том, что герой бросает некий вызов Богу и говорит с ним на равных, не желая со смирением принять Божественный суд, о чем свидетельствует обилие в тексте личных местоимений, в том числе, и предстоящих обращению героя к Богу:

Не обвиняй меня, Всесильный,

И не карай меня...

Герой, по их мнению, не может принять окружающую его действительность («мир земной мне тесен»), но и приблизиться к Богу тоже не может - страшно («К Тебе ж проникнуть я боюсь»), ведь это означало бы отказ героя от своего, пусть грешного, но собственного «я». То состояние души, которое в первой строфе стихотворения ощущалось героем как греховное, как некая неодолимая слабость, во второй строфе представлено уже как неподвластная герою, сверхчеловеческая сила («всесожигающий костёр»). Считается, что годом ранее юный М.Лермонтов в стихотворении «Мой демон» (1827) уже приоткрыл тайну этой могучей силы, источника его огненной «лавы вдохновенья»:

И гордый демон не отстанет,

Пока живу я, от меня

И ум мой озарять он станет

Лучем чудесного огня...

«Угаси сей чудный пламень», - смиренно просит Всесильного герой стихотворения «Молитва», осознав, что только путем аскетичного ограничения «голодного взора» ума и сурового обуздания «диких волнений» души Бог может его спасти. В советском литературоведении содержание второй строфы трактовалось как констатация бессилия, духовной беспомощности героя: не я, а Ты «угаси», «преобрати», «останови». Герой, полагали исследователи, занимает слишком вялую, пассивную позицию, заранее отказываясь самостоятельно одолевать собственные страсти.

По мнению Р. Барта, «каждый текст является интертекстом, другие тексты присутствуют в нем на на разных уровнях в более или менее узнаваемых формах»[2]. Известно, что среди вещей убитого на дуэли М.Лермонтова была Псалтирь, датированная 1822 годом. Поэт, с детства воспитывающийся в православной вере, не мог не знать 50 покаянный псалом. Так, на наш взгляд, стихотворение поэта можно рассматривать как некий интертекст, созданный по лекалам древних текстов. Покаянный псалом Давида начинается с обращения к Богу: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей». Слово «помилуй» в данном контексте означает «окажи милость, пощади». Начальные строки стихотворения Лермонтова тоже содержат обращение героя и звучат, как просьба о пощаде: «Не обвиняй меня, Всесильный, И не карай меня, молю...». Последующий текст псалма представляет собой ряд прошений: «Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне...». Давид молится о глубоком внутреннем обновлении. Герой Лермонтова тоже просит о преображении: «Преобрати мне сердце в камень...Останови голодный взор». Обращаясь к Богу, Давид уповает на Его великую милость. Заключительная часть псалма описывает последствия примирения «сердца сокрушенного и смиренного» с Богом: «Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая; тогда возложат на олтарь Твой тельцы». Заключительные строки «Молитвы» Лермонтова тоже начинаются наречием «тогда» иописывают результат нравственной «реабилитации» героя: «Тогда на тесный путь спасенья К тебе я снова обращусь». Псалмопевец, в отличие от лирического героя», не просит «угасить пламень» и не говорит о возвращении на «тесный путь», но в «Молитвослове» после 50 псалма следуют молитвы Василия Великого. Так, в девятой молитве святого к Ангелу-хранителю находим: «Настави мя на путь спасения», а в десятой молитве святого к Пресвятой Богородице читаем: «Погаси пламень страстей моих». В этой же молитве встречаются и знакомые стихотворные образы «окаянного сердца» и «помраченнаго ума». Обе утренние молитвы, как и псалом, содержат прошение и покаяние, что абсолютно созвучно содержанию стихотворения М.Лермонтова.

Второе стихотворение «Молитва» («Я, матерь божия, ныне с молитвою...») относится к зрелой лирике М.Лермонтова. Написанное в 1837 году, он тоже свидетельствует о глубоких переживаниях поэта. Но если раньше герой думал о себе («Грядущее тревожит грудь мою.Как жизнь я кончу, где душа моя Блуждать осуждена, в каком краю...»), то сейчас его волнует судьба безымянной «девы невинной».

Как утверждает А.П.Шан-Гирей, Лермонтов написал это стихотворение, находясь под арестом, во время следствия по делу «О непозволительных стихах...». По другой версии, «Молитва» была написана в первые месяцы ссылки Лермонтова на Кавказ, на что указывают строки письма поэта М.А.Лопухиной: «В завершение моего письма я посылаю вам стихотворение, которое я нашел случайно в ворохе своих путевых бумаг и которое мне в какой-то степени понравилось, потому что я его забыл — но это вовсе ничего не доказывает» [5]. В этом письме от 15 февраля 1938 года поэт назвал произведение «Молитва странника». Стихотворение, как и предыдущее, строится как монолог, но на этот раз герой обращается к Богородице:

Я, матерь божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом...

Произведение состоит из двух смысловых частей. В первой части герой говорит себе, во второй - о другом человеке. Первая часть ( 1 и 2 катрен) представляет собой сложное предложение, состоящее из обращения героя к Пресвятой Богородице («Я, матерь божия») и обозначения цели его молитвенного предстояния «пред образом»:

Но я вручить хочу деву невинную
Теплой заступнице мира холодного.

И если в первой части «Молитвы» («Не обвиняй меня, Всесильный...») герой открыто исповедует свои прегрешения, то первая часть данной стихотворной молитвы с помощью анафористических отрицаний прикровенно раскрывает содержание («за свою молю душу») и цель («перед битвою», «о спасении», «с благодарностью», «с покаянием») предыдущих обращений героя к Богородице.

Вторая часть «Молитвы», состоящая из двух предложений, содержит просьбу героя о покровительстве Всемилостивой Владычицы. О чем просит герой? Прежде всего — о земном женском счастье той, чьё имя так и останется для читателя тайной:

Окружи счастием душу достойную;
Дай ей сопутников, полных внимания,
Молодость светлую, старость покойную...
Но больше его беспокоит итог земной жизни обладательницы «сердца незлобного»:

Срок ли приблизится часу прощальному
В утро ли шумное, в ночь ли безгласную,
Ты восприять пошли к ложу печальному
Лучшего ангела душу прекрасную.

Последнее четверостишие, на наш взгляд, является идейным центром «Молитвы». Смысл бренной земной жизни души, с точки зрения Христианства, состоит в подготовке к вечности, к соединению с Богом – единственным Источником нескончаемых радостей, света и блаженного покоя. «Дай...Сердцу незлобному мир упования», - просит герой Богородицу. В Священном Писании слово «упование» означает «надежда» («Господь — упование мое» (Пс.90:9), «уповать» - во всем полагаться на Бога («прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю» (Пс.90:2). Герой просит Богородицу о самом главном: о жизни в Боге и спасении после смерти «достойной» души: «Ты восприять пошли...лучшего ангела душу прекрасную». Изучение интертекстуальных связей текста стихотворения позволяет со всей определенностью говорить о том, что поэт хорошо знал акафисты Пресвятой Богородице, на что указывает словосочетание «Теплой заступнице». «Заступница» - одно из самых распространённых именований Богородицы в молитвенных текстах: «Радуйся, Мати Божия, Предстательница и Заступница наша усердная» (Акафист Пресвятой Богородице в честь иконы Ее Игоревской), «Радуйся, Заступнице усердная рода христианскаго» (Акафист Пресвятой Богородице в честь иконы Ее Казанской).

Слово «душа» встречается в небольшом по объёму произведении 4 раза. Являясь смысловой доминантой, оно помогает раскрыть авторский замысел: «Не за свою молю душу пустынную»,а молюсь за «душу достойную».

Стихотворная молитва М.Лермонтова, полная самоотреченной любви к ближнему, является, на наш взгляд, художественной иллюстрацией апостольских строк: «Любовь...не ищет своего» (1Кор. 13:5).Так мог бы молиться любящий отец о судьбе дочери, которую он оставляет в земном мире на попечение Высших божественных сил. Так молится тот, чья внутренняя драма «души странника в свете безродного» отодвинута на второй план, потому что на первом - мысли о защите от «мира холодного» (мира людей) нравственно чистой героини.

По мнению исследователей, трагедия духовного одиночества героя не разрушила его глубокого участия и заинтересованности в другом человеке. Заведомо зная, что благодать не коснется его, он просит о нисхождении ее на «деву невинную», и в этом трогательном обращении к Богоматери поэт поднимается на самую высокую ступень молитвенного диалога с высшими силами – просьбы «не за себя».

Некоторые литературоведы считают стихотворение «Молитва» шедевром русской любовной лирики.

Другого мнения о произведении был Преподобный Варсонофий Оптинский, который писал: «Вот, например, Лермонтов. Томится он суетою и бесцельностью жизни и хочет взлететь горе, но не может, нет крыльев. Из его стихотворения "Я, Матерь Божия, ныне с молитвою" видно, что не понимал он настоящей молитвы. Пророк говорит: "И молитва его да будет во грех" (Пс. 108, 7). Действительно, что выражает Лермонтов, о чем молится?

..Не о спасении...

Не с благодарностью иль с покаянием...

Какая же это молитва?Человек вовсе не думает ни о своем спасении, не кается и не благодарит Бога.Печальное состояние души.Сам поэт называет свою душу «пустынною!» [7].

Третье стихотворение«Молитва» («В минуту жизни трудную...») было написано в 1839 году и, по воспоминаниям А.О. Смирновой (Россет), было посвящено Марии Щербатовой. В своих воспоминаниях А.О. Смирнова утверждала: Лермонтов при ней пожаловался Марии Алексеевне, что ему грустно. Щербатова спросила, молится ли он когда-нибудь? Он сказал, что забыл все молитвы. «Неужели вы забыли все молитвы, - воскликнула княгиня Щербатова, - не может быть!» Александра Осиповна попросила княгиню: «Научите его читать хоть Богородицу». М.А. Щербатова тут же прочитала Лермонтову Богородицу. К концу вечера поэт преподнес ей стихотворение «Молитва»[5].

Стихотворение построено на антитезе ( противопоставлении двух полярных душевных состояний героя: «когда на сердце грусть» и когда «легко, легко»). Главная тема — тема благодатного воздействия на душу «молитвы чудной». Первое четверостишие рисует момент обращения героя к Богородице («в минуту жизни трудную»), второе представляет собой поэтическую характеристику молитвы:

Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.

Третий катрен - подробное описание перемен, происходящих с героем:

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

Последнее четверостишие, на наш взгляд, содержит идею произведения, то главное, о чем хотел сказать поэт: грусть не «теснится в сердце», бремя «скатилось с души», стало «легко». Почему? Сердце заговорило с Богом! В произведении «Молитва» с удивительной психологической точностью передано состояние душевной просветленности в момент богообщения. Это состояние противопоставлено привычному для лирического героя настроению грусти по поводу «жизни трудной». Гениальность «Молитвы» заключается в невыдуманности ее сюжета, который, на наш взгляд, зафиксировал личный духовный опыт поэта. Существует рассказ о том, как один из товарищей Лермонтова застал его однажды в церкви. Поэт молился на коленях, по щекам его текли слезы. Вот и строка стихотворения («одну молитву чудную твержу я наизусть») полностью опровергает слова М.Лермонтова о том, что он забыл все молитвы.

«Религия была потребностью его души...Он был русским православным человеком. Его молитва – это плач сокрушенного сердца или заветная робкая просьба», - напишет о поэте И.Анненский. [1].По мнению профессора Московской Духовной Академии М.М.Дунаева, «подобные стихи рождаются не холодным рассудком, но душевным жаром того, кто знает, что такое сладость молитвы» [4].

Многие исследователи творчества поэта задавались вопросом: о какой же молитве идет речь в стихотворении? Преподобный Варсонофий Оптинский приоткрыл эту тайну: «В стихотворении выражается настоящая молитва, при которой "и верится, и плачется, и так легко, легко". Некоторые предполагают, что Лермонтов говорит здесь о молитве Иисусовой. Думают, что он знал эту молитву и своей поэтической чуткой душой почувствовал силу ее и величие, может быть, начал проходить ее...»[7]. Многие современники М.Лермонтова отмечали, что поэт вернулся с Кавказа совершенно другим.

Какова же жанровая принадлежность стихотворений М.Лермонтова? Можно ли назвать его поэтические шедевры молитвой?

Известно, что не существует единых канонов построения молитвы, каждая молитва по-своему уникальна, потому что, по словам архимандрита Сафрония (Сахарова), «есть бесконечное творчество, высшее всякого иного искусства или наук». Святитель Феофан Затворник писал: «Молитва — это ума и сердца к Богу возношение, на славословие и благодарение Богу, и испрашивание у Него потребных благ, душевных и телесных»[8].То же самое находим в Библейской энциклопедии: «Молитва есть благоговейнейшее обращение ума и сердца нашего к Богу, Которого при этом мы просим о чем-либо или благодарим или прославляем»[3]. Значит, стихи Лермонтова можно отнести к жанру молитвы: герой искренне обращается к Богу, кается в грехах, просит о помощи и заступлении Высших сил. К молитве - покаянию и молитве-прошению можно отнести стихотворения «Не обвиняй меня, Всесильный...» и «Я, матерь божия, ныне с молитвою...». По эмоциональной окраске очень близко к молитве-славословию стихотворение «В минуту жизни трудную...».

В конце этого стихотворения стоит многоточие — знак препинания, использующийся для обозначения незаконченности высказывания, вызванной волнением говорящего, или для обозначения неожиданного перехода от одной мысли к другой. Многоточие (умолчание) в поэтической речи часто передает целый спектр чувств, эмоций, настроений, стоящих за нежеланием автора облекать мысль в слова, что переводит данный знак пунктуации в категорию символа, кода. О чем же молчит многоточие Лермонтова? Три точки в конце этого стихотворного текста могут обозначать или глубокий радостный вздох героя от ощущения сошедшей на него благодати («так легко, легко...»), или слезы, мешающие говорить дальше, или не произнесенное вслух, но логично вписывающее в ткань текста славословие: «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу!»

Три «Молитвы» Лермонтова представляются нам единым целым, неким поэтическим триптихом, последовательно рисующим этапы взросления человека (пятнадцатилетний подросток, молодой человек, зрелый муж), этапы возрастания души.

По определению словаря, триптих —это «произведение изобразительного искусства, состоящее из трех сюжетно или идейно объединённых частей, а также поэтическое произведение, состоящее из трех стихотворений, объединенных общим замыслом в одно целое [6].

«Молитвы» М.Лермонтова имеют общую тему — взаимоотношения человека с Высшей божественной силой (сначала покаяние в своих грехах, просьба о спасении своей души, затем моление за душу другого человека и наконец - славословие). Триптихом также называют складную икону с тремя створками. После смерти М.Лермонтова было описано его имущество, в том числе, «четыре образа и серебряный нательный крестик, вызолоченный с мощами». В стихах М.Лермонтова угадываются образы трех икон, перед которыми молился поэт. Четвертой иконой был образ Иоанна Воина. По воспоминаниям Е. А. Казьминой, этой иконой бабушка благословила Лермонтова перед поездкой на Кавказ, именно ее передали родственникам поэта после его смерти.

С момента прижизненных публикаций произведений М.Лермонтова и до наших дней не утихают споры о его творчестве, нравственных принципах и взглядах на жизнь. Особенно остро обсуждается вопрос о вере поэта. Стихотворные «Молитвы», свидетельствующие о постоянном искреннем обращении М.Лермонтова к Богу, давно ответили на этот вопрос, став достойной частью русской молитвенной лирики.

ЛИТЕРАТУРА

1.Анненский И. Об эстетическом отношении Лермонтова к природе // Русская школа. 1891.

№ 12.

2.Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. – М.: Прогресс, 1989.

3.Библейская энциклопедия.Труд и издание Архимандрита Никифора.— М.,1891.

4.Дунаев М. Православие и русская литература.Учебное пособие для студентов духовных академий и семинарий. В 5 -ти частях.— М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 1997.

5.Лермонтовская энциклопедия. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1999.

6.Ожегов С., Шведова Н. Толковый словарь русского языка— М.: "Азъ", 1992.

7.Преподобный Варсонофий Оптинский (беседы, келейные записки, духовные творения, воспоминания, письма....) — Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2013.

8.Святитель Феофан Затворник.Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни.– М.: Отчий дом, 2012.